− Ой, какая синяя, − засмеялась Марина. Ванная комната и вправду казалось смешной из-за чрезмерного синего цвета. Помимо шторки и ковриков, цветными была раковина, кафельная плитка и маленький шкафчик. Вся вариация синего цвета от бледно-голубого до ярко-синего.

− Я тоже смеялся, когда увидел. Морская тема подобрано на отлично.

− Даже представить боюсь, что здесь может померещиться, − покачала головой Марина.

− А вот здесь, − Славка положил руку на белую ручку двери. − Здесь туалет.

Он сказал это медленно, нараспев, отчего Марина подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он не улыбался, глаза его не мигали, а рука легко поддерживала ее за спину. Под его ладонью у Марины взмокла спина, а во рту пересохло, что даже глотать было больно.

Его глаза были так близко, что заполонили собой все пространство вокруг нее. Она смотрела в них и казалось, что ее сознание уплывает, тело теряет форму и прозрачной дымкой, медленно тянется в глубину его голубых озер, полностью погружаясь в эти бескрайние воды. Марина уже не чувствовала, ни уверенности, ни самообладания и когда его лицо двинулись навстречу ей, она с предвкушением разомкнула в ответ свои губы, чтобы вкусить наслаждение, которое овеяло ее, пробежало прохладным прикосновением вдоль мокрой спины. Кожа стала чувствительной на любое прикосновение, каждая клетка ее тела откликнулась и встрепенулась навстречу этому поцелую. Их губы еще не сомкнулись, а она уже чувствовала, как во рту растекается и обволакивает все нёбо, сладкий аромат меда и ледяной мяты.

Ему пришлось поддержать Марину за плечи, когда ее ноги согнулись и перестали удерживать тело в вертикальном положении. Он мягко рассмеялся и облизнул свои губы, словно попробовал поцелуй, оставленный на губах. Это получилось так сексуально, что Марина почувствовала, как щекотливая дорожка пробежала внизу живота, оставляя за собой, неизгладимое восхитительное ощущение.

В дверь осторожно постучали, снимая всю романтическую завесу, нависшую над ними. Славка нахмурился, когда озадаченно оглянулся в сторону входной двери.

− Кто-то пришел, − пробормотал он.

− Ты кого ждешь? − спросила Марина.

− Нет.

Он мягко, но крепко взял ее за локоть, провел в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь. Марина нерешительно стояла, прислушиваясь, но до нее доносился только уличный гул, сквозь оконные рамы.

«Деревянные», − подумала она, но все же заглянула под жалюзи, подтверждая свою догадку. Потом она обвела взглядом комнату, подошла к креслу, вяло перебрала газеты и листки рекламы.

Ничего личного, информации никакой.

Она подтянула свои вязаные лосины, присела на диван и, в ожидании, взглянула на закрытую дверь.

Как она не старалась прислушиваться, до нее не доносилось никаких звуков. Славка опять, как в прошлый раз, пропал где-то в глубине квартиры, а она одна сидела в комнате и снова чего-то ждала.

Марина громко вздохнула, снова скучающим взглядом обвела комнату и внезапно услышала женский вскрик. Он был короткий, но очень резкий. Будто кого-то ударили. От испуга, Марина перестала дышать и даже немного приподнялась на согнутых ногах. Она поворачивала голову, стараясь присушиться то правым, то левым ухом, но в квартире уже воцарилась тишина и ей даже показалось, что она ослышалась.

Славка появился минуты через две, немного смущенный и молчаливый. Он едва посмотрел на Марину, как снова исчез, чтобы принести коньяк, лимоны, колу и бокалы. Маленькую тарелочку с лимонами он сунул Марине в руки, а остальное оставил на мягком, без ворсовом паласе. Выдвинул невзрачный, коричневый столик из угла, поставил перед диваном и составил угощение на стол. Марина красноречиво молчала, смотрела на его движения, и он не вытерпел и сказал.

− Спрашивай…

Марине стало неловко, она сжала пальцы, но все-таки спросила.

− К тебе кто-то приходил?

Он усмехнулся.

− Не ко мне, к Олегу.

− Но его, же нет, он уехал.

− Это я и пытался сказать ей.

− Ей? Это была женщина?

− Да. − просто ответил Славка. Он уже налил себе коньяк и отпил большой глоток.

− И что она хотела? Твоего соседа?

Он откинулся на спинку дивана, закурил и бросил на столик, сигареты и зажигалку.

− Ненормальная особа.

− Почему?

− Почему, − он посмотрел на нее. − Потому что не понимает того, что ей говорят.

− Это она кричала?

Он с интересом взглянул на Марину:

− Слышно было как эта психованная орала?

− Немного, − Марина от смущения пожала плечами.

− Не верила, что Олега нет. Увидела твою обувь, решила, что я его покрываю.

Марина с минуту молча рассматривала свои руки, потом сильно надавила ногтем в палец и спросила:

− И часто она к нему заходит?

− Может и часто, я сам редко ее вижу, − Славке начал разговор надоедать, и он опять плеснул себе коньяку. − Что ты не пьешь? Кола уже вся выдохлась.

Марина с тоской посмотрела на него и послушно отпила свой темный напиток. Вкус, действительно был испорчен отсутствием жгучих пузырьков, но Марина этого не заметила, она лихорадочно размышляла и автоматически выпила целый бокал.

«Значит, эта женщина все-таки приходит к соседу, раз Славка ее уже видел. Но почему он мне говорил, что у них уговор не приглашать женщин в квартиру? Получается, Олег водит к себе женщин? И сейчас, я тоже пришла к Славке, в обрез его словам. А кто еще приходил сюда кроме меня?

− Дырку в столе просверлишь, − засмеялся Славка, бросил сигарету в пепельницу, что стояла на полу у дивана и подсел ближе к ней. − Что ты задумалась? Из-за этой дуры? Так она ушла, забудь.

− Нет. Все нормально, − Марина улыбнулась и прижалась к нему головой.

− Слава, а у тебя кто-то есть?

− Если я отвечу да, ты уйдешь, если нет, ты останешься. Так что же мне ответить?

− Правду.

− Нет, я вижу, ты хочешь остаться, поэтому, я скажу нет…

Марина чувствовала, как в ней поднимается старая обида, еще с той поры, когда его отношения с Женькой, так и остались для нее неизвестны.

− И сказал бы нет, в любом случае, − сказал он.

«Так все-таки есть или нет?» − думала Марина, кусая губы. Одна лишь мысль, что Славка может, так обезоруживающе улыбнуться незнакомой девушке на улице, испытывая к ней легкое сексуальное влечение, желать ее, пытаться познакомится, привело, дикую и больно щемящую сердце тоску. Ревность, так сильно изводившая ее в юности, снова всколыхнулась, при этом, глубже и жестче топча Маринины чувства, отчего, она наконец с ужасом поняла, насколько она несвободна. И, сидя сейчас здесь, со Славкой, так безумно хотелось принадлежать ему, только ему одному. Но большая тяжесть на душе, которая называется «чужая жена», не дает ей даже грамма на осуществление этой, так больно пьянеющей мечты…

− Скажи, Слава, а у тебя проблем не будет с моим приходом? − сказала она, когда молчание затянулось.

− Какие проблемы? − не понял он.

− Вы же договорились с соседом своим, что женщин водить не будете.

− Его же нет, − он отстранился от нее и выпил свой коньяк. − Откуда он узнает?

− От нее.

− Все-таки она тебе покоя не дает, − в раздражении воскликнул он.

Марина обиделась. У нее следующий вопрос так и вертелся на языке, но она промолчала и отвернулась. Славка встал и вышел из комнаты. Она вытянула вперед свои пальцы и посмотрела, как они сильно дрожали. Тогда она решительно взяла его сигареты и прикурила. Она не сомневалась, что долго без сигарет не протянет и вот настал тот момент, когда пришлось убедиться в этом. Сигарета, на редкость оказалась крепкой и после нескольких затяжек пришлось затушить ее. В ожидании, она оглядела пачку, несколько раз прочла незнакомое название, потом отбросив ее, решительно встала.

В кухне его не было, она немного подумала и подошла к туалету. Свет был выключен, а вот в ванной, напротив, горел и даже слышалась журчание воды из-под крана. Марина царапнула дверь ногтями и приоткрыла ее. Славка стоял перед раковиной с мокрой головой. Ее отражение мелькнуло в зеркале, куда он смотрел, отфыркиваясь от воды.

− Потеряла? − спросил он бодро.

− Тебе плохо?

− Нет, − он закрыл кран и набросил на голову полосатое полотенце. Она посторонилась, когда он вышел из ванной, прошла вслед за ним в комнату и села на диван. Он вытер голову, насмешливо посмотрел на нее и плеснул в свой бокал еще коньяку.

− Ты точно не будешь пить?

− Нет, − Марина подумала об Антоне. − Не стоит.

− Будет допрашивать? − Спросил он, будто прочитал ее мысли.

− Нет, − с вызовом произнесла Марина, не уверенная в своем ответе.

− А что бы ты ему сказала? − он закусил лимоном и снова насмешливо посмотрел на нее.

− Что-нибудь соврала.

Он встал, обошел столик и присел на корточки рядом с ней. Взял в свои ладони ее руки и не сильно сжал их.

− И легко бы тебе это далось?

− Что? − прошептала Марина.

− Вранье?

− Не знаю.

Он внимательно рассматривал ее лицо, и она чувствовала, как ее щеки начинают гореть. Она порывисто обняла его, потянула на диван, и он легко поддался. Его поцелуи были сильны, настойчивы и ненасытны. Куда делся тот мальчишка с мягкими, теплыми поцелуями? Теперь на нее навалился мужчина с нетерпеливыми смелыми желаниями и необузданной страстью. Она чувствовала, как и ее накрывает, неведомое до этих пор возбуждение, отразившееся в лихорадочном дрожании в пальцах рук и ног. Его движения, объятия, прикосновения, все было совсем другим, не такими, как она привыкла получать это от Антона. Если муж был нежен и обращался с ней, как с сорванным цветком, пытаясь вдохнуть в него жизнь, Славка, напротив, пытался смять ее, вдавить вглубь дивана, чтобы там остался ее отпечаток или же распластать ее тело, чтобы в нем не осталось ни малейшего признака протеста или робких совестливых движений, словно забирал у нее все, чем она еще могла осязать этот мир, слышать его, видеть, чувствовать. И вот тогда Марину накрыла большая жгучая волна, которая прокатилась от кончиков волос до кончиков пальцев ног. Где-то, быстро улетающим краем сознания, она пыталась запомнить каждую секунду этой необъятной невесомости, бесполезно пытаясь удержать ее в памяти, чтобы она продолжалась вечно.

Но как только ее руки коснулись его прохладной кожи под футболкой, и она провела пальцами вдоль его спины, он резко отстранился от нее, неистова дыша и обхватывая голову руками. Марина приподнялась на локтях, не понимая, почему охватившее ее опьяняющее наслаждение, так грубо прервали и теперь осязание неожиданной законченности пронзила ее тысячами иголок, разрастаясь в груди, щемящей болью утраты.

Славка, не говоря ни слова, сорвался с места и скрылся в ванной, с силой захлопнув дверь, а Марина ошарашенно смотрела вокруг себя, до конца не понимая, почему ее нечувствительная легкость во всем теле, медленно сменяется непосильной тяжестью, а дыхание срывается, словно она безвозвратно уходит под темную воду. В груди, так тихо и жалобно начало завывать сердце, словно оно наконец осознало, что познавшее теперь мир наслаждения, никем и никогда больше не повторится.

Она сидела, бессмысленным взглядом уставилась в одну точку и теперь ясно начала понимать, что значит зависимость, от желания близости, с определенным человеком. Она чувствовала каждую клеточку Славкиной кожи, она помнила его запах, вкус его кожи, губ. Чувство, что зародилось у нее внутри от этих прикосновений, теперь никогда ее не покинет, отрезая все пути к возможным будущим близостям с другими мужчинами.

Славка вернулся через несколько минут. Его голова снова была мокрая, он сел и сразу закурил. Марина прильнула к его плечу, но он взял ее за руку и чувствительно для нее, оторвал от себя.

− Я не понимаю, Слава, − прошептала она с дрожащим голосом.

− Я хочу этого больше всего на свете, − хрипло сказал он, не глядя на нее, глубоко затягиваясь и выпуская впереди себя густые облака дыма. − Но я – не он…

Он повернулся к ней и одаривая ее жестким взглядом произнес:

− Я никогда не уведу чужую женщину. И никогда не буду делить свою с другим. Вот так, мелочно, в постель, чтобы она потом после меня, вернулась к нему, как ни в чем не бывало.

− Я могу не возвращаться к нему.

− Какая разница? Ты не оставила его, чтобы быть со мной, значит ты обманываешь его. А потом, пойдешь к нему, чтобы обманывать меня.

− Я не люблю его…

− Но это не помешало ему владеть тобой. Он забрал тебя, когда я считал тебя своей. И я не хочу быть сейчас, точно таким же, как он.

− Слава…

− Я сказал нет! Это низко, даже для меня.

«Значит то, что для меня это тоже может быть низко, он не считает. Конечно, не считает. Он видел, как я набросилась на него… Боже… Если он узнает о моем намерении избавиться от Антона… Я его навсегда потеряю…»

Он с улыбкой повернулся к ней и неожиданно пробормотал:

− А ты еще та, оказалась бесстыжая девчонка… Своей страстью, чуть крышу мне не снесла…

Марина зажмурила от удовольствия глаза и снова почувствовала радость, наполнявшее ее тело.

Он плеснул себе выпить, потом крепко выдохнул, затянулся сигаретой и задумался.

− Ты вспоминала обо мне, за эти годы? Хоть иногда? − спросил неожиданно он.

«Каждый день», − чуть не вырвалось у нее, но она сжала свои зубы так, что они чуть не заскрипели.

− Вспоминала… И думала о тебе.

− И что думала? − Он посмотрел на нее и приобнял.

− Думала обо всем. О нас…

− О нас? Нас было так мало…

− Достаточно, чтобы вспоминать.

− О чем еще вспоминала?

− О том вечере…

− О том вечере? − нахмурился Славка. − Что о нем вспоминать? Только раны бередить.

− А я вспоминала. Думала, что можно было изменить, чтобы все закончилось, не так… По-другому, понимаешь? Какая у нас жизнь была бы тогда. Где бы мы были? Что бы мы делали?

− И что у тебя получалось? − Он прижал ее к себе, и она затылком почувствовала его горячее дыхание.

− У меня было много вариантов, − ушла от ответа Марина. Зачем ему признаваться в том, что в ее мечтах, они в любом случае были бы женаты.

− Тогда, самый реалистичный, какой?

− Тот, где моя мама бы осталась жива, − глухо сказала Марина и он крепче сжал ее в объятиях.

− Мне жаль, очень… Я так тебе и не сказал этого… Я ведь тоже много думал о тебе. Я же все понимал. Понимал, что ты осталась одна, совсем одна… Такая доверчивая, маленькая… И совсем одна.

− Дело не в этом даже, понимаешь, − она повернулась к нему и посмотрела в его глаза. − Дело во мне. Я бы смогла это перенести. Я бы ждала тебя и это бы предавало мне силы. Но… Понимаешь… Я убила не только женщину с ребенком, я убила еще и свою мать. Вот это самое страшное.

Славка ничего не ответил, он смотрел в ее глаза, будто сравнивал ее настоящую с той прошлой, беззаботной и наивной девчонкой, какой она была. Когда их губы сомкнулись, поцелуй получился предсказуемо горьким и печальным. Волшебное наваждение исчезло и теперь она до конца поняла, что сила этих объятий будет потеряна, блеск его глаз исчезнет, а запах его сотрется, как только она выйдет из этой квартиры.

− Ты винишь себя? До сих пор? —хрипло спросил он, медленно проведя ладонью по ее волосам.

− Я никогда не смирюсь с тем, что я сделала, − неожиданно заплакала Марина. Невольное осознание потери Славкиного присутствия через несколько мгновений, обессилило ее. − Этот вечер перечеркнул все мои мечты и ожидания. Какие-то нелепые и короткие минуты глупого торжества, забрали у меня все, что я имела всю свою жизнь. Спокойствие, радость, материнскую любовь, уютный и родной дом… Тебя…

Марина уткнулась ему в грудь, как мечтала уже давно и неожиданно разрыдалась. Ее тело мелко содрогалась, волосы спутались и прилипли к мокрому лицу. Славка не успокаивал ее, давая выплакаться, он лишь поддерживал ее за плечи и смотрел, не моргая в одну точку. Его футболка стала влажная от ее слез, но он словно не замечал этого.

Когда ее рыдания стали реже, он закурил сигарету и поднес к ее губам. Марина благодарно улыбнулась, все еще прижимаясь к его груди и с наслаждением, глубоко, затянулась.

− Я даже не видела лица той женщины, что погибла. Но она постоянно снится мне, − тихо сказала Марина.

− Это чувство вины тебя мучает. Ты слишком много думаешь об этом.

− Нет. Из всей этой истории, ее, я меньше всего стараюсь вспоминать. Но она мне снится всегда внезапно. Лица не вижу, но знаю, что это она.

− И что?

Марина покачала головой.

− Ничего.

− Ничего? Она тебе ничего не говорит и ничего не делает?

− Нет. Я чувствую ее присутствие и не смотрю на нее. Но я понимаю, что она смотрит на меня. Смотрит с укором. Ни с ненавистью, ни со злобой, а именно, с укором. Будто она моя мать, а я ее дитя.

Марина помолчала, потом сжала голову руками, и сигарета чуть не опалила ей волосы, но она даже не подумала об этом.

− Мама была против. Она не хотела пускать меня в тот вечер. Почему я была такая упрямая?

− Все просто. Ты поступила так, как считала нужным в тот момент.

− Именно, в тот момент, я ее видела в последний раз. Она умерла в больнице, куда меня даже не пустили.

Славка вдруг с силой сжал ее плечи и произнес сквозь зубы.

− Это я виноват. Зачем я тогда посадил тебя за руль…

− Нет твоей вины, − грустно сказала Марина. − Я столько раз об этом думала. Зачем настояла на своем, когда ты был против и поехала назад? Почему была так неосторожна, что позволила себе увеличить скорость?

− Хватит вспоминать. Ничего не вернешь.

− Я хочу все забыть. Забыть. Навсегда. Чтобы никогда не видеть ее взгляд, − Марина вскинула глаза на Славку. − А ты? Ты бы хотел это забыть?

Славка вдруг равнодушно пожал плечами, сделал последнюю глубокую затяжку, неторопливо затушил окурок и посмотрел на Марину.

− Что забыть? Зону? Побои? Потерянные года?

− Я же говорю, я виновата, − Марина взялась за голову. − Я, о боже… Они… Мама… Алим… Ты… Всем сломала жизни…

− Не будем об этом. Я, жив-здоров, − Славкин голос помрачнел, и он отпустил свою руку, сжимавшую Маринино плечо. − Я не жалею, что отсидел, мне так легче. Я искупил нашу вину.

− Ты искупил? А я? Значит, я не искупила?

− Ты тоже жертва.

− Жертва? − не унималась Марина.

Славка неожиданно разозлился.

− Жертва! А что в этом такого? С самого начала, я, начал совершать ошибки. Я! Сначала машина Димона, потом выпивка… Ты за рулем… По моей инициативе… Я признаю свою вину и ничего не отрицаю. Но сидя там, я одного не мог понять, как ни старался. Ты!? Как ты могла уехать с ним? После всего?

− Я сама не понимаю этого, − снова прошептала Марина, опустив голову.

− Чем дольше я думал над этим, тем больше понимал. У тебя сработал инстинкт!

Марина удивленно подняла голову.

− Да! Ты выбрала то, где тебе было спокойнее и безопаснее. Ты выбрала силу! Да− да. Этим ты указала на мою беспомощность, на мою несостоятельность, на мою слабость, неспособность постоять ни за себя, ни за тебя. Ты двуличная. Может, стала такой, а может и была ею.

− Это был страх! Страх тогда руководил мною.

− А сейчас? До сих пор страх?

− Ты не понимаешь. Сейчас я пытаюсь все исправить. Ты… Только ты даешь мне силу все изменить…

− Ты скажи отчего у тебя был страх? − Перебил ее Славка. − За себя? За свою свободу? Ты решила, что он тебе даст защиту?

Марина промолчала. Ее пальцы дрожали, и она сжала кулаки. Славка снова закурил и молча выдыхал дым в противоположную сторону. Затяжки были его частыми и глубокими. Эта манера курения нравилась Марине, она видела некую сексуальность и жесткость в этом. Ее глаза переполнялись любовью к нему, ей хотелось прижаться к его сильной спине, уткнуться носом и вдохнуть запах его кожи.

− В тот момент, когда я это понял, я и решил рассчитаться с тобой, − он повернулся к ней и посмотрел ей в глаза. − Чтобы ты или он, заплатили мне, за то, что я, своею свободой, дал вам возможность соединиться вместе…

− Замолчи, − Марина прижала руку к его губам. − Мамина смерть меня сильно подкосила. Если бы не это, я бы никогда не смирилась с тем, что он был каждую минуту со мной. Он просто делал то, чего я не могла. Он жил за меня. И благодаря ему же, я очнулась и стала принимать свою жизнь как данность.

− Тебе хорошо с ним?

Марина усмехнулась и ответила:

− Он часто спрашивал меня: «Ты думаешь о нем?» И знал же, что думаю, но все равно спрашивал.

− Он обогнал меня на восемь лет, с него причитается.

− Ты о деньгах?

− И не только. Но с него достаточно и этого, − Славка ожесточенно затушил сигарету.

− Придется подождать. Если я разведусь с ним, у меня тоже кое-что останется, нищей не буду.

− Ты хочешь развестись с ним? − Славка с интересом посмотрел на нее.

Марина заиграла его зажигалкой, пряча свой взгляд. Ее покоробила такая постановка вопроса. Она не увидела ни радости, ни ободрения с его стороны. Только чистый интерес, который не сочетался с ее представлениями о счастье.

− Когда ты с ним в последний раз спала?

− Что?.. Я не помню… Давно…

− Давно? Хорошо, спрошу по-другому. Ты, после моего возвращения спала с ним?

Марина опустила голову, понимая, что у нее написано все на лице и она не сможет ему соврать.

Славка резко отстранился, налил себе коньяк и залпом выпил. Прижал кулак ко рту и сидел несколько минут не двигаясь.

− Это ничего не значит, − прошептала Марина, чувствуя, как слезы застилают ей глаза.

− Или сюда, − он привлек ее несопротивляющееся тело к себе и приподнял пальцами ее подбородок. − Посмотри на меня. Ответь мне на один вопрос. Ты любишь меня?

Марина, напротив, зажмурилась и почувствовала, что краснеет. Она никогда не говорила ему этих слов, как и он ей. Но она догадывалась, что он все знал о ее чувствах, когда свои, наоборот, раскрывать не торопился.

− Так вот, − продолжал он. − Ты же знаешь, как мне нужны деньги. Очень нужны. Если ты можешь их заиметь в большом количестве, то тогда разводись.