Как не тяжело это было ей признавать, Славка, в дорогой одежде, повзрослевший, стал еще более привлекательнее и в тоже время более недосягаемым. Видимо, с пользой тратит ее деньги. Не мелочится.
− Напугал? Или ты замерзла, чего дрожишь?
Марину и впрямь трясло мелкой дрожью, сначала от предательских мурашек, которые появились при его виде, потом от сырого воздуха, который окутал ее, когда она поняла, что только от нее будет зависеть, сколько еще дней и ночей будут отдалять их друг от друга.
− Нет, не замерзла, − ответила она ему и ее деревянные губы еле слушались.
− Давно ждешь?
− Минут десять, − соврала Марина, смело выкинув еще минут десять.
− Бежал от самой остановки, − засмеялся Славка. − Давно так не бегал.
− Хорошо выглядишь, даже изменился.
− Ты тоже выглядишь, − он запнулся, ему явно не хотелось повторяться за ней. − Отлично.
Они замолчали, после комплимента, Славке неудобно было говорить о деньгах, поэтому Марина, сцепив волю в кулак, спросила сама.
− Извини, но собрала только триста, − она протянула ему руку и вложила ее ему в ладонь. Он мгновенно понял смысл ее действий, поэтому, когда забирал деньги, немного сжал ее холодные пальцы.
− Ты живешь там же? − наконец-то у нее вырвался этот вопрос.
− Нет, сменил квартиру, − он достал дорогие сигареты и закурил.
− Далеко? − спросила она, когда поняла, что более развернуто отвечать он не собирается.
− Не совсем. От тебя совсем рядом, − он посмотрел на нее прищуренным взглядом. –Почти соседи.
Почему он всегда щуриться, когда курит? Этот взгляд когда-нибудь сведет ее с ума.
− Чем занимался эти дни? − Марина старалась придать тону безразличие, чтобы ее вопросы выглядели, как формальное уважение к собеседнику, а не пристрастный допрос.
− Отсыпался, − коротко ответил он.
Поднялся ветер, дело явно шло к дождю. Опавшие листья закружило в легкой воронке, количество людей, на тропинке, резко сократилось.
Марина, потом долго думала, что, если не погода, как бы они тогда расстались? Были бы сказаны другие слова? И если да, то какие?
− Сейчас будет дождь, − констатировал Славка, поднимая глаза к небу. − Надо бежать.
− Может, обойдет стороной? − Марина тоже подняла голову и почувствовала, как на нос упала крупная капля.
− Беги, ты совсем замерзла, − он положил руку на ее плечо, будто подталкивая ее, в сторону дома.
− А ты? − спросила Марина, послушно делая шаг. − Ты куда?
− Еще не решил, − сказал он и выкинул в сторону свой окурок. Он широко улыбнулся ей, и Марина почувствовала, что сейчас, обязательно, скажет какую-нибудь глупость, о которой тотчас же пожалеет. Она уже открыла рот, но тут ей на помощь пришел настоящий, октябрьский, холодный дождь.
− Беги, промокнешь, − крикнул Славка и сам побежал в сторону остановки.
А Марина стояла и смотрела вслед удаляющейся фигуры, под косой стеной проливного дождя. Вода бежала по лицу и попадала в глаза и в рот, свитер, прекрасной шерсти, намок и стал похож на ощипанную курицу, а брызги от тяжелых капель, летевших от грязных разводов луж, попадали на ее светлые брюки и оставляли там, незамысловатые, темные разводы.
Когда Марина доплелась до дому, она рухнула на пуфик у двери и тяжело вытянула намокшие сапоги. Тело ее совсем продрогло от мокрой одежды и ей необходима была горячая ванна.
Уже в воде, под высокой пеной, согревшись или даже оттаяв, она с грустью вспоминала короткую, неудавшуюся встречу. Она столько ждала от нее, что эти недолгие минуты показались придуманными и нереальными.
«Хоть что-то узнала, − горько усмехнулась про себя Марина. − Он там больше не живет. И, теперь еще больше неизвестности, чем было раньше».
Она вздохнула и поднялась. Пора выходить. Скоро приедет Антон, а при нем она не любила принимать ванну, наслаждения и расслабления, она все равно не получала.
«Вот еще одна причина, которая констатирует уже известный отныне факт, моего нежелания жить с этим человеком», − хмуро подумала Марина, торопливо растирая себя полотенцем. Свои мокрые вещи она отжала и унесла в комнату. Брюки свернула до завтрашней стирки, а на полу постелила белую простынь и разложила на ней мокрый свитер. Так учила ее мама для того, чтобы не вытягивались мокрые шерстяные вещи.
«Спасибо, тебе мамочка. У тебя послушная выросла дочка».
Через некоторое время, когда волосы подсохли, Марина, поеживаясь, стояла на балконе и курила новую сигарету из сегодняшней второй пачки. Она ждала Антона. Надо было с ним поговорить, до того, как она ляжет спать. Танька права, поездку нужно отложить, во чтобы то не стало.
Марина медленно осматривала пустой двор, как заметила на знакомом месте, знакомую машину.
«Приехал!» − ухнуло ее сердце, и она выкинула недокуренную сигарету.
Когда она вышла с балкона, Антон уже зашел в квартиру и закрывал дверь на ключ. Марина в нерешительности остановилась, потом молча, прошла в кухню.
«Надо вести себя как обычно, − решила она, − Сразу бросаться в разговор с этим вопросом нельзя. Будет слишком подозрительно».
Марина по привычке потянулась к пачке сигарет, лежащей на подоконнике, и тотчас же отдернула руку.
«Совсем сбрендила. Так и до рака легких докуриться можно. Весело будет, если вдова ненадолго переживет своего мужа. Все точно скажут, это – любовь».
− Валерий Семенович уехал? − спросила она, когда Антон, наконец, зашел на кухню, − она обернулась к нему и оторопела. Он стоял перед ней с красивым букетом цветов, который незамедлительно перекочевал в ее руки. Марина, неожиданно вспыхнула, прижала цветы к груди и уткнулась в них носом.
− Почему? − коротко спросила она?
− Потому что, люблю, − также коротко ответил он.
− Если ты думаешь, что эта ночь, что-то изменит, то ошибаешься. Уезжать я пока не хочу, − Марина специально сделала акцент на слове «пока».
− Ничего не говори. Я просто люблю тебя и все.
Пока она ставила цветы в вазу, наливала воды, чувствовала дикое напряжение между ними.
− Что отец? Все нормально?
− Да. И передавал тебе привет. Сказал, что в такую рань тебя просто неприлично будить, чтобы прощаться.
Марина промолчала и взглянула на голые ветви, через оконное стекло. Она стояла лицом к окну, и заметила, как он подошел к ней и встал у нее за спиной.
− Все в порядке, − произнесла осторожно Марина, напрягаясь в ожидании его прикосновения. Но Антон видимо, не решился дотронуться до нее, лишь загремел посудой и зашуршал пакетом.
− Вы рано уехали? − продолжила разговор Марина, решившая покончить с темой отъезда немедленно.
− Да, еще шести не было, − сказал Антон уже что-то жуя.
Марина повернулась к нему и взглянула на его спину. Он сидел в белой рубашке, пиджак небрежно висел на другом стуле. Челюсти его активно двигались, и Марина подавила в себе вспыхнувшую неприязнь.
− Ты все же думала над нашим разговором? − спросил он, пока Марина обдумывала, как вновь навести разговор на щекотливую тему.
− Ты про отъезд?
− Ну давай в таком порядке, − согласился он.
− Нет. Про ребенка мы закрыли тему, − сказала Марина и добавила. − Пока.
Танька, предоставила ей самой решить, как увильнуть от этой поездки, поэтому она, немного смягчила свое обычное категоричное несогласие со всем, что он предлагал когда-либо, даже с ребенком.
− А отдыхать я бы поехала, но позже.
− Ребенок потом, отдыхать потом. Чего ты ждешь? − с досадой спросил Антон. − Я так надеюсь, что ты снимешь на отдыхе свое напряжение. Станешь прежней, пусть немного колючей и молчаливой, но не такой решительной и капризной, какой ты стала сейчас.
− Кто капризная? Я!? − Марина чуть не задохнулась от возмущения.
«Да ты спал, что ли все эти годы? Я давно такая. Только вот, как ты говоришь, решительней, стала недавно. Согласна. Старая любовь не ржавеет, теперь я понимаю смысл этих слов».
− Я не устала, − ровно дыша, произнесла Марина. − Поэтому, в отдыхе не нуждаюсь. Я хочу хотеть, чтобы получить удовольствие, но пока желания нет, удовольствия тоже не будет.
− Придется с тобой согласится, − вздохнул Антон, приподнимаясь из-за стола. − Иначе, боюсь, отдых будет безнадежно испорчен твоим отсутствующим взглядом.
Марина пожала плечами и снова отвернулась к окну. Маленький реванш взят, основной бой еще впереди.
Пока он еще был на кухне, она быстро юркнула к себе в комнату, чтобы не дать ему повода в продолжении вчерашней ночи. И уже лежа в постели, начавшая было дремать, под дробный стук мелкого дождя, Марина вспомнила, что Танька, обещавшая вечером зайти, так и не объявилась.
Глава 13
Прошло три дня, прежде чем Марине удалось увидеть Таньку. В воскресенье, Антон был дома, сидел в своей комнате и вел долгие телефонные переговоры. Марина привыкла, что ее муж, практически, постоянно отсутствовал днем и сейчас, она, находясь в своей спальне, была почти разбита навалившимся дискомфортом спокойных, беспечных дней.
Она лежала на диванчике и лениво щелкала пультом от телевизора. В который раз прошлась по одним и тем же каналам, остановилась на какой-то грустной песне и откинула голову на подлокотник дивана.
День за днем, всю свою семейную, сытую жизнь, она проводила в одиночестве и всегда радовалась этому. Вечером же, когда приходил Антон, она уже, напившаяся кофе и принявшая ванну, знала, что у нее всегда есть своя комната, где она, не спеша, готовилась ко сну и практически была рада наступившей ночи, когда можно беззаботно лежать в постели и мечтать. Она привыкла к такому распорядку, и теперь чувствовала себя выбитой из колеи. Очень редко случалось, когда Антон проводил выходной дома. Из-за этого, она не хотела даже выходить из комнаты, чтобы не столкнуться с ним, где-нибудь на кухне, в гостиной или в ванной.
Песня закончилась, скороговоркой затараторил девичий голос, оповещавший, на какой ступени хит-парада очередная песня и Марина раздраженно выключила телевизор. Теперь, сквозь стены, в образовавшей тишине, она начала слышать громкий голос Антона. Переговоры явно затянулись.
Марина накрыла голову своей подушкой и не заметила, как задремала. Настойчивый перезвон дверного звонка, выдернул ее из сладких грез и резко вернул к реальности.
− Привет, ты что спишь? − вполголоса спросила Танька, когда Марина открыла дверь.
Она была в полосатом, махровом, мужском халате, просто накинутым на плечи. Под халатом виднелись тонкие шортики и легкая майка со смешным зайцем на груди.
− Ты где пропадала? − зашептала Марина, почему-то испуганно оглядываясь в сторону комнаты Антона. Ей казалось, что даже этот разговор ни о чем, может с головой выдать весь их тайный замысел.
− Долго рассказывать, − Танька махнула рукой. − Ты что, не одна?
− Нет, он сегодня дома.
− Надо поговорить. У меня есть информация, − и она, перешагивая через две ступеньки, стала подниматься к себе на этаж.
Марина надела легкие шлепки и закрыла за собой дверь. В коридоре было прохладно, Марина, вернулась, сдернула с вешалки пальто и широкими шагами заспешила вслед за Танькой, но та уже скрылась в дверях своей съемной квартиры. Марина, прежде чем защелкнуть замком, кинула взгляд в сторону своей двери, как бы опасаясь подозрительно взгляда Антона.
− Я все эти дни измаялась, − начала говорить Марина, присев на новенький диван. В этой комнате, серый диван и платяной шкаф орехового цвета принадлежал Таньке, все остальное, старое кресло, протертый ковер и антикварный сервант шли в довесок вместе с квартирой.
На кухне тоже все было хозяйское, кроме новой посуды и пары маленьких кастрюль. Но, благодаря, чудесным зеленым шторам и овальному коврику посредине, было очень уютно и комфортно, несмотря даже на старый, но крепкий стол и холодильник, пусть и современной марки, но ужасно выглядевшему, после многочисленных рук квартиросъемщиков.
− Были с коллегами на какой-то даче, позавчера. Потом, весь следующий день промаялась в похмелье, что даже на работу не пошла, − сказала Танька и кинула многозначительный взгляд на ворох одежды. − Так собиралась, что весь шкаф вытряхнула, хотя можно было за город одеть все те же джинсы и теплый свитер. Теперь убирать надо два дня, не меньше.
− Но и это не главное, − она подняла палец вверх. − Я с пользой провела время и узнала что-то новое.
− Что? − подалась вперед Марина. Она каким-то интуитивным чувством, поняла, что разговор будет идти в нужном ей ключе.
− На даче, у нашего проявителя, Сереги, был сосед, какой-то бывший медик, уволенный за что-то там, не помню. Но что-то, по его специальности. Так вот, когда все напились, этот сосед, тоже, впрочем, любитель выпить, рассказал случай из практики. Все были уже не в том состоянии, чтобы слушать, а вот я внимательно слушала и запоминала, − она встала, открыла сервант, достала какую-то свернутую бумажку и показала ее Марине. На ней корявым почерком было написано незнакомое, ей названия лекарства. Марина недоуменно посмотрела на Таньку, ожидая разъяснений.
− Это психотропный препарат. Если его выпить и сесть за руль, будет то же эффект, что и от порезанного шланга тормозов, − закончила она и торжественно посмотрела на Марину.
Марина с минуту смотрела на нее, не мигая, потом замотала головой.
− Нет, нет.
− Что нет? − удивилась Танька.
− Мы придумали совсем не то, что нам надо, − опять покачала головой Марина.
− Почему? Ты согласна была с этим.
− Мне на секунду представилась какая-нибудь женщина с коляской или ребенок, которые могут пострадать от невменяемого Антона или от неуправляемой машины. Пострадать могут совсем невинные люди, − Марина схватилась руками за голову.
− Жертвовать всегда чем-то приходится, даже своей совестью, − цинично произнесла Танька. − А Антон? Он же тоже, по сути, ни в чем не виноват. Однако, его, ты приговорила.
Такого Марина уже стерпеть не могла, она вскочила и бросилась в прихожую. Танька ловко перегородила ей путь и громко зашептала.
− Чего показывать свой характер? Не понравились слова? Хорошо, я скажу по-другому, но суть от этого не изменится. Ты хотела как? Убить и остаться чистенькой? Так не получится. Или ты идешь до последнего и называешь все своими именами, или катись ты к чертовой матери и не скули, когда от безысходности тебе придется лезть в петлю.
Марина сникла, Танькины слова били точно в цель. Минутная нерешительность и еле живые нотки совести могли загубить то, на что она, с таким трудом решалась. Второй раз, не сможет она убедить себя, пойти на это и если сейчас поддастся разуму, то будет о проявившейся слабости жалеть всю жизнь. Угроза возможного отъезда только подтверждала, насколько хрупка ее решимость.
− Таня, мне страшно.
− Страх, это нормально. Было бы странно, если ты не ощущала его, − сухо сказала Танька и прошла обратно в комнату.
− Тань, ну послушай меня, − Марина пошла за ней и остановилась на пороге комнаты. − Это все-таки город, случиться может большая трагедия. Если будет больше смертей, расследование будет на особом контроле. И тогда, точно, все выяснят.
− Да, нужно что-то придумать. Нам лишние жертвы ни к чему, − Танька рассеянно пошарила в карманах сброшенного халата, нашла сигареты и закурила. Марина подошла, вытащила из ее пачки себе сигарету и тоже затянулась. Они молча курили, каждая, погрузившись в свои раздумья.
− Есть еще одна хромая сторона в этом деле, − сказала Танька. Она посмотрела на Марину и ответила на ее немой вопрос. − В городе, на дороге не больно и разгонишься, полно светофоров и пешеходных переходов. Максимум, на такой скорости, он просто повредит машину.
− Сразу об этом не подумали, − согласилась Марина.
− Надо скоростную дорогу, без лишних машин.
И они снова задумались. Марина курила сигарету и задумчиво смотрела на белый дым, ей казалось, что они придумали хорошую идею, а теперь выясняется, что она развалилась, так и не сформировавшись.
− Он за городом бывает? − спросила неожиданно Танька.
− За городом? Ну да, по работе. По работе, он где только не бывает. Но всегда с людьми. И чаще его туда возят.
− Как выманить его за город, чтобы успеть повозиться с его машиной? А?
− Как ты себе это представляешь?
− Может пикник? − предложила Танька.
− Ну да, думаешь машину он оставит далеко, специально для тебя?
− Думай тогда сама, как сделать так, чтобы он ехал по пустынной дороге, но уже на подготовленной машине, − слегка обиделась Танька.
− А что думать, вывезти его на дачу и решить все проблемы там.
− У вас есть дача!?
− Она не наша, − покачала головой Марина. − Валерия Семеновича…
− И ты молчала? − Танька от возмущения даже привстала.
− Как молчала? Ты что, спрашивала?
− Ну ты даешь, мать. У нас решается сейчас дело, а ты такую информацию держишь про запас.
− Какой запас? Антон терпеть не может эту дачу. Он был в ней, года три назад и больше ни разу с тех пор. Она расположена слишком далеко и уединенно, ему совсем неудобно ездить на работу.
− Так это то, что нужно! − воскликнула обрадованно Танька. − Глушь, уединенность, пустые дороги…
− Ты забыла одну вещь, − мрачно добавила Марина. − Он терпеть эту дачу не может.
− Заставишь. Делай упор на отдых. Он же хотел отдохнуть с тобой, пусть наслаждается отдыхом в лесной глуши.
− Что-то меня не радует перспектива оставаться с ним наедине в глуши.
− Потерпишь. Все ради дела, − Танька была возбуждена и совсем не обращала внимания на Маринин недовольный вид.
− Ну, допустим, я уговорю его приехать на дачу, как ты видишь дальнейшее развитие дела?
− Ночью, перед его выездом на работу, я приезжаю к тебе, ты выходишь, и мы делаем то, что обговаривали.
− А если он услышит что-то или увидит?
− Напоишь его.
− Чего? − поперхнулась слюной Марина. − Да он если выпьет, то вообще, не сядет за руль. Слушай, Танька, мне твоя идея совсем не нравится. Я только и делаю, что избегаю Антона, а ты мне предлагаешь позвать его отдыхать на дачу. Все это выглядит настолько фальшиво, что это может навести его на подозрительные мысли.
Танька нахмурилась, посмотрела по сторонам, ища, где затушить сигарету и встала, чтобы отнести ее на кухню. Марина попутно сунула ей свой окурок и пока Танька отсутствовала, снова посмотрела на затертую бумажку.
− Тогда езжай на дачу одна. Он все равно к тебе приедет, продукты привезти или еще что-то. Вот тогда мы и придумаем что-нибудь, − крикнула из кухни Танька.
«Ну одна, еще куда ни шло, − задумалась Марина. − Мне нравится этот сосновый бор, в котором, по чьему-то недоразумению, затерялась дача Валерия Семеновича».
Дом-то и дачей назвать нельзя. Высокий, но очень узкий, он стоял как терем, посреди сосен и берез, загороженный ветвями от нескольких других домов, также разбросанных между деревьями. Огородных посадок ни у кого не было, земля не позволяла собрать даже скудный урожай, но чувство потерявшейся маленькой девочки в дремучем лесу у Марины всегда возникало, когда она появлялась в это месте и именно, за параллель со сказкой, ей так понравилась эта глушь.
− Хорошо, я попробую выбраться на дачу, − собралась с духом Марина. − Сейчас самое время хандрить под дождь, в этом уединенном лесу.
− Прекрасно! − расцвела в улыбке Танька. − Ты пойми, каждый должен выложиться в этом деле, как сумеет, только тогда будет результат.
− Ага, тебе легко говорить, все урегулирование вопросов, я беру на себя.
− Не кисни, зато я беру на себя большинство технических вопросов.
− Это каких?
− Кто шланг резать будет? − она подняла вверх палец. − То-то же. На тебя надежды никакой.
В итоге, они договорились, что действовать надо немедленно. Впереди зима и это может несколько осложнить их планы.
− Сегодня воскресенье, значит это будет служить отправной точкой. На следующих выходных, ты уже должна жить на даче минимум два-три дня, − напутствовала ее Танька у порога.
− Для чего? − спросила Марина.
− Для того, что вполне будет логично, что тебе, что-то, может понадобиться. Правильно?
− Допустим. А если приедет не Антона, а его водитель?
− У него есть водитель?
− Да, служебные машины же у них есть.
− Вот, почему медлить нельзя, − уверено заявила Танька. − К выходным, он будет свободен, и, если от тебя поступит какая-то просьба, он сможет приехать лично. Будет еще лучше, если он останется на ночь.
− Он не останется…
− Так соблазни его.
− Будет еще лучше, если мы обойдемся без плана Б, − парировала Марина. − Не забывай, что ему там некомфортно, у него там умерла мать. Они, вообще, с отцом, подумывали продать этот дом. Где гарантии, что он останется там с ночевкой? Так что будем следовать плану А. Сделаем все сразу.
− Тогда придется нам разделиться, − Танька в упор посмотрела на Марину. − А без помощи я не знаю сколько провожусь.
− Купи шланги домой и потренируйся, − усмехнулась Марина.
− Я-то потренируюсь, а ты тренируйся, чем будешь отвлекать мужа часа на два, чтобы он забыл о не комфорте и о своей машине, − ответила Танька в отместку.
− Придется попотеть, − вздохнула Марина.
− Хорошо. На месте решим об условных знаках, чтобы мне, не попасться ему на глаза, или не дай бог, вообще, под машиной, − заключила Танька.