Я встретил альфу у входа в подъезд. Прошла почти неделя с тех пор, как моя кошка уехала в клан. Татьяну так и не нашли, в Красноярске она до сих пор не объявлялась.

А найденные крупицы сведений о Маше только нагоняли тоску. Она не сбегала с поезда, ее с него сняли в ближайшем городе и сразу повезли в роддом, правда, числилась она как Марина Косицына, но других вариантов быть не могло. Теплившаяся надежда найти Машу умерла, не успев расцвести. Ее действительно не было в живых, она умерла родами. Какое же это частое явление с нашим видом: человеческие женщины, носящие под сердцем наших щенков, не выживают практически никогда, а полукровки довольно редко. И если Ребров не зря потратил двадцать лет на поиски своего ребенка, то в родстве Яны и Назимова можно не сомневаться.

– Может, воспользуешься моей помощью? Выделю тебе ребят. Я, конечно, понимаю, дело конфиденциальное, но я подберу надежных парней, – Максим посмотрел в сторону стоянки. – Ты к машине? – на мой кивок развернулся и пошел в ту сторону. – Пойдем тогда, а то я спешу в клан. Сегодня же полнолуние, сам понимаешь.

– Да, Максим, я как раз хотел попросить разрешения присоединиться к вашему забегу. Зверь на волю просится, давно его не выпускал.

Я направился следом за Васильевым.

– Без проблем, ты сейчас хотел?

– Ближе к вечеру.

Мы остановились у машин.

– Наберешь тогда меня минут за пятнадцать до первых ворот. Тебя встретят. – Серый альфа кивнул своим мыслям. – Так что с поисками? Точно не нужна помощь?

– Спасибо за предложение. Но моих ребят хватит, я их тоже в Красноярск отправил, думаю, там все и решится.

– Понял, не лезу. – Он шутливо поднял руки, а меня опять злость обуяла, он-то мою девочку всю неделю видел. – До встречи вечером.

Дождаться бы этого сраного вечера. Волк все сильнее просился на волю. И ему было глубоко плевать, что у выбранной самочки нет волчицы. Он обязательно до нее доберется. Так что лучше я буду первым и вовремя утолю нашу с ним общую жажду по ее аппетитному телу.

Вечером, как и собирался, отправился в клан. Позвонил заранее, но все равно у внешних ворот пришлось ждать. Неужели им не хватает волков, чтобы и здесь организовать пропускной пункт? Дело, наверное, в небольшой численности населения на территории, если сравнивать с моим кланом, само собой.

В нашем подмосковном поселении защита двойная, по всему периметру забор под напряжением и первое КПП, через пятнадцать километров уже бетонное ограждение и второе КПП.

Тут же внешней защитой была бетонная стена с воротами, на которых никто не стоял, лишь камеры висели, а на подъезде к поселению уже стояла охрана и шлагбаум на проезжей части, дополнительных заборов не было. Я бы все здесь поменял, только даже представить тогда не мог, как отмеченная мной оплошность в их охранке сыграет мне на руку в будущем.

А пока, стоило только выйти из машины у дома альфы, в котором Максим любезно предоставил мне комнату, я сразу же почуял запах своей малышки.

Кинул вещи и спустился. Жители поселка потихоньку подтягивались к площади. В толпе даже заметил удаляющуюся спину Реброва. Видимо, Яна решила остаться дома одна. Умница моя. Зайдя в тень забора, разделся и начал перекидываться в волка, ему нужно было дать время проветриться и прогуляться перед тем, как идти к ней.

Мир преобразился. Окружающие меня краски стали не такими яркими, цветоощущение притупилось, но взамен него в стократ усилились обоняние и слух. Приятная мышечная боль прошлась волной по изменившемуся телу.

Я был волком, я чувствовал то, же что и он, видел и слышал то же, руководил нашими действиями, но все равно было ощущение, что я наблюдал за собой со стороны. Волк потянулся, довольно оскалился, почуяв аромат желанной самки вблизи. Коротко рыкнув, отправился в обратную от площади сторону. На охоту в лес. Я наслаждался ощущением единения с природой в волчьем теле.

Пробегав пару часов и подкрепившись загнанными кроликами, отправился к дому Реброва. По пути окунулся в протекающий мимо ручей и смыл с морды кровь. Добычу крупнее выбирать специально не стал, я все же торопился.

Не стал оборачиваться, в волчьем виде перепрыгнув через забор, пробрался в дом к Реброву. Яна по-прежнему находилась там одна. Я по запаху определил ее комнату и, проявив культуру поведения, поскреб лапой в дверь. Интересно посмотреть на ее реакцию.

Яна открыла далеко не сразу, пришлось еще и скулить у порога. Вот после этого растрепанная малышка в чудаковатой пижаме и предстала передо мной.

Она испугалась. Наблюдал за тем, как моя кошка невольно отшатнулась, приложила к груди руки и замерла на месте. Я поднял морду и поймал ее взгляд. Страх в ее глазах начал таять, сменяясь радостью узнавания.

Моя девочка!

– Ты такой большой, – восторженно сказала Яна и сделала шажок вперед. Протянула руку к моему носу и, не донеся, спросила: – Можно?

Я кивнул и почувствовал, как ее пальчики прикоснулись ко мне. Они пробежались от носа к макушке, прошлись между ушей и зарылись в шерсть на загривке.

– Тебя даже волком трудно назвать, ты огромный, – она продолжала перебирать мою шерсть, – и такой красивый! – В ход пошла вторая рука, которой Яна решила почесать мне шею и подбородок, в глазах ее плескался восторг.

А у меня внутренности в узел скручивало от ласковых прикосновений ее рук. И желание начинало стучать в висках. «Перекинуться! Подмять! Присвоить!» – это все, о чем мог думать волк. Тихо рыкнул и толкнул ее по направлению к кровати. Малышка хихикнула и начала шуточно отбиваться.

– Какой некультурный волк. А ну прекрати!

Еще и командовать пыталась. Смешная. Я еще раз рыкнул и боднул мордой ее в последний раз. Она плюхнулась на кровать, а верх от ее пижамы задрался, оголяя плоский животик.

Ее тело было совершенно, хотелось облизывать каждый его миллиметр часами.

– Ну что? Так и будем молчать? Может, обернешься? – Ох, милая, когда я обернусь, нам точно не удастся поговорить.

– Ну и ладно, оставайся волком, буду говорить сама с собой. Ты же меня все равно слышишь?! Так даже проще. – После этих слов решил с оборотом обождать, лег возле кровати и поднял к ней морду.

– Я ждала! – и замолчала. Сглотнула и облизала губы. – Мог хотя бы позвонить. Серьезно! – взмахнула руками. – Я понимаю, что мы знакомы один день. Но ты произвел на меня неизгладимое впечатление, а потом пропал.

Так, все, надо закругляться с этим, еще соплей мне не хватало. Обернулся и опустился на кровать рядом с малышкой, погладил не дававший покоя открытый участок живота. Она вздрогнула и посмотрела на меня. По мере движения взгляда щеки у Яны становились все краснее.

– Ты не хочешь одеться? – растерянно спросила она.

Я лишь покачал головой и, притянув ее за затылок к себе, прошептал у самых губ:

– Я тоже скучал, – и набросился на ее приоткрытые губы клеймящим поцелуем.

Зверь внутри меня довольно зарычал. Желание, жажда обладания, безумная похоть – все чувства были обострены до предела.

Яна отвечала на поцелуй с не меньшей страстью, обхватила мою шею и поглаживала ее тонкими пальчиками.

– Ты такая вкусная, – прошептал, на миг оторвавшись от ее мягких и податливых губ. – Подними ручки, будь хорошей девочкой. Да, так…

Снял с нее длинную футболку с изображением блондинистой синекожей гномихи. Хм, довольно странный выбор.

– Милая пижамка.

Яна непонимающе посмотрела и, увидев часть своего белья в моих руках, удивилась. Горячая маленькая девочка увлеклась нашим поцелуем настолько, что перестала замечать происходящее вокруг.

Я не дал ей раскрыть и рта, принялся целовать со все усиливающимся напором. Губы, щеки, подбородок, скулы, шея. Руки гладили упругую грудь с острыми вершинками. Не сдержался и приник к ним губами, втянул в рот аппетитный сосочек и услышал стон полный удовольствия.

Кровь раскаленной лавой текла по венам, приливая в пах. Сумасшедшая эрекция начинала мешать. Потребность оказаться в ней становилась практически непереносимой.

Опрокинул ее на кровать и, вынудив приподнять попку, стянул шорты вместе с трусиками, поражаясь тому, как она совершенна.

Принялся лизать кожу живота, спускаясь все ниже… почти добрался до заветного местечка, как она потянула меня за волосы вверх. Приподнялся и посмотрел на нее: моя кошка закусила губу и покачала головой.

«Ладно, в следующий раз, пусть успокоится… привыкнет ко мне».

Проложил дорожку поцелуев в обратном направлении, к губам. Сдерживаться становилось все труднее. Приподнялся на локтях и, ощущая адский голод, начал трахать ее рот своим языком. Поступательные движения замедлялись, лишь когда она пыталась всосать мой язык.

Я прижался болезненно пульсирующим членом к ее бедру и продолжил ласкать малышку губами, она прогнулась в моих руках от удовольствия и тихо застонала.

Звуки ее голоса заиграли музыкой для моих ушей, тогда как аромат ее желания заполнил собой каждый миллиметр комнаты.

Моя девочка хотела меня так же сильно, как и я ее, чувственно отвечала на мои прикосновения.

Ее бедра неосознанно раздвинулись, приглашая меня. И я начал ласкать ее между ними рукой, размазывая по складочкам ароматные соки и теребя горошину клитора.

Яна принялась тереться о мои руки, а у меня в ушах зазвенело от похоти.

Сдерживаться и медлить становилось нереально.

Приподнялся над ней, поудобнее устраивая ее на кровати, и вклинился между длинных и стройных ног. Поймал взгляд: ее глаза потемнели от желания, в них читалась такая же дикая потребность погасить бушующий внутри огонь.

Провел головкой вдоль влажного, столь желанного входа, дразня и предвкушая. И моя девочка в попытках ускорить процесс сама попыталась насладиться на меня.

Эти ее неумелые попытки разожгли во мне настоящее пламя. Вошел в нее одним рывком.

Как чертовски узко! Твою мать! Гребаная луна!

Попытался себя сдержать и дать ей привыкнуть к моему размеру, но, видит луна, это давалось мне с неимоверным трудом.

Начал двигаться, и жар опалил кожу.

Я горел заживо, не веря, что можно так чутко ощущать женщину. Так остро и сладко у меня впервые.

Яна стонала, ее взгляд расфокусировался, и глаза то и дело закатывались от удовольствия. Хотелось продлить момент нашего единения. Но долго продержаться не смог. Дикое, сумасшедшее желание испепеляло меня.

Закинул ее ноги к себе на плечи и ускорил темп.

Почувствовал, как ее стеночки начали сжиматься вокруг меня, и просто озверел, долбясь в нее еще сильнее.

И малышка своим одуряюще хриплым голосом закричала подо мной, пока ее тело билось в судорогах.

А я растворился в нахлынувших эмоциях. Вдоль позвоночника спиралью закручивалась огненная волна, простреливая в пах.

Я понял, что пик рядом, и начал ласкать свою кошку рукой, преследуя маниакальное желание почувствовать ее оргазм еще раз. Ее бедра подрагивали, а мышцы лона начали пульсировать, судорожно сжимая мой член внутри себя. Как сумасшедший, целовал ее губы, кусал, облизывал, сосал.

И почувствовал мощнейшую волну экстаза. Волоски на теле встали дыбом, а тело скручивало, когда я кончал в нее, отмечая на периферии сознания, что она дошла до пика одновременно со мной, как будто вытягивая из меня все соки.

Уронил голову у ее шеи и медленно вышел. Перекатился на бок и, подперев одной рукой голову, второй погладил до сих пор подрагивающие живот и грудь малышки.

Сам себе не верил! Небывалые, ничем не замутненные ощущения стали для меня открытием. Я представить не мог, что можно настолько хотеть женщину. А она еще даже не волчица, что же будет, когда она обратится?! В том, что ее зверь будет моей парой, я уже не сомневался ни на миг.

Яна приоткрыла глаза и посмотрела на меня. Желание шло на спад, и она начала анализировать ситуацию.

– Ни о чем не думай, – хрипло прошептал, – просто доверься мне.

– Ага, – запнулась, прокашлялась и тоже шепотом продолжила: – А ты опять пропадешь и даже не позвонишь.

– Обиделась, – ухмыльнулся, – если и так, то это еще ничего не значит. У меня работа такая, что не до звонков. Но думать о тебе от этого я меньше не стал.

– А ты правда думал? – с надеждой поинтересовалась она.

– Каждый день. Вспоминал, как ты стонала, положив голову на мое плечо. И на стену лезть хотелось, стоило только вспомнить твой вкус на своих пальцах, и все. Крышу уносило моментом, – мечтательно протянул, ущипнув ее за сосок.

Склонился к ее лицу, обвел пальцами линию скул, убрал прилипшую от пота прядь со лба.

– Вот смотрю на тебя и думаю, – искушающе протянул, – отдохнула ты уже или нет? М-м-м, как думаешь? – обвел языком раковину уха. – Потому что я тобой еще не насытился.

Ее глаза расширились от удивления, но потом, что-то прикинув, она схватила меня за затылок и притянула к своим губам для поцелуя.

Это была самая короткая ночь в моей жизни, наполненная блаженством.

Самое чувственное полнолуние.

Яна, изможденная, спала, уткнувшись носом в мою грудь и свернувшись калачиком. А я плавал в неге наслаждения, с пустой головой и ни о чем не думал, просто наслаждался моментом, расслабляясь как никогда.

Звонок, вернувший меня в реальность, раздался за час до рассвета. Звонил Тимур, младший бета Васильева.

– Слушаю, – ответил ему.

– Игнат, я знаю, что это не мое дело. Альфа приказал не лезть, и слухов по поводу твоего приезда множество, – как-то издалека он начал.

– И? – рыкнув, поторопил его, а сам начал осторожно подниматься, чтобы не разбудить свою спящую кошку.

– Я сегодня не поехал в клан, дела в городе и всякое такое, и в общем, – тяжело вздохнул, – но я видел Татьяну Назимову! Сначала думал, показалась. А сейчас смотрю в камеры, установленные на въезде в наш микрорайон, и сто процентов уверен, что это она. Я же в Москве учился.

Твою мать! Сука! Принялся искать одежду и вспомнил, что здесь я даже не раздевался.

Напоследок оглянулся. Не сдержался и, вернувшись, поцеловал сладкие губы, придвинул к ней еще одну подушку – вместо себя – и плотнее подоткнул под нее одеяло.

– Сейчас ты ее видишь?

– Да, – настороженно ответил волк.

– Сможешь аккуратненько поймать и под замок посадить?

– Игнат, это против правил. Хоть она здесь и незаконно…

Перебил его, не дослушав:

– Если я согласую это с твоим альфой?

– Тогда без проблем.

– Жди звонка. Надеюсь, он уже перекинулся в человека и спит дома, – добавил скорее самому себе.

Дома его не было, я забрал сумку и направился к машине, но на мой звонок Васильев ответил и пообещал помочь. Спустя тридцать минут, когда я гнал, как сумасшедший, по трассе, мне позвонил Тимур и сообщил, что все прошло успешно и полукровка под замком. Позвонил своим ребятам и велел прилетать первым же рейсом из Красноярска. А сам пытался хоть как-то успокоиться.

После сегодняшней лунной ночи эту суку хотелось убить еще сильнее, особенно за то, что мне пришлось уехать от своей теплой и такой божественно сладкой девочки.

Глава 12
Яна

– Черт! Черт! Черт! – громко воскликнула и заехала ладошкой по двери туалета.

– Ну что там? – послышался голос Вики снаружи.

Да как так-то? Как такое может быть? Глупости все это…

– Ви-и-ик, у тебя есть еще один? – приоткрыла дверь и умоляюще посмотрела на нее в надежде на положительный ответ.

Белая волчица с удивлением, смешанном с восторгом, выпучила на меня глаза.

– Да у меня их целая коробка. Неужели и правда? – уставилась на меня щенячьим взором.

– Кривда, – огрызнулась и показала ей тест с двумя полосками, – уверена, он просто бракованный.

Она взяла тест-полоску, приоткрыла рот и, улыбнувшись, убежала в свою спальню. Вика вернулась спустя пару минут с шестью тестами разных производителей.

– Вот, – протянула она мне охапку, – выбрала специально все марки, какие были.

Я зло зыркнула на нее, забрала тесты и скрылась в ванной.

Спустя десять минут я сидела на Викиной кухне и пила молочный коктейль, спиртное мне теперь не положено.

Все семь тестов показали одно и то же. Как такое вообще возможно и куда катится моя жизнь? Я размышляла над этими вопросами, потягивая вкусную молочную жидкость.

Всего лишь после одного раза!

Ну ладно, нескольких раз, поправил мой внутренний голос сам себя.

Ну хорошо, хорошо! Секса было много! Очень много! Я перестала считать после четвертого раза. Игнат любил меня всю ночь. Так мне тогда казалось.

Он был требовательным и нежным, жадным до моих прикосновений и щедрым на ласки. Ночь того полнолуния стала самой счастливой за всю мою жизнь. Раньше я и представить не могла, что так бывает. Что возможно такое единение душ через физические оболочки. Черный волк чувствовал каждое мое желание, он угадывал наперед мои мысли.

Романов заставил меня поверить в чудо. А наутро исчез из моей жизни.

Я проснулась, обнимая собственную подушку. И ничего вокруг не указывало на его присутствие в моей спальне этой ночью. Только лишь легкий шлейф запаха костра, который принадлежал Романову. Но после душа и он пропал.

Тогда я начала думать, что мне все привиделось, померещилось. Сон эротический приснился. Ну мало ли! Все-таки я наполовину оборотень, оказавшийся в большом окружении волков в полнолуние.

Так думать было легче, нежели принять правду, что опять после проведенной с мужчиной ночи я оказалось ему не нужна.

В голову постоянно приходили мысли о заброшенных в труднодоступный угол носках. Забытых и впоследствии потерянных носках. Я чувствовала себя именно так. Никому не нужная, одинокая женщина, лежащая в пыльном углу и не способная отыскать собственную пару.

Было больно! Было чертовски больно.

Мой прошлый раз не шел ни в какое сравнение с этим. Та ночь была как в тумане. Тогда я чувствовала себя глупой, обманутой и ненужной. И самой сильной эмоцией был стыд за свое поведение. Сейчас же мне не было стыдно. И я нисколечко не чувствовала себя обманутой или глупой. Романов мне ничего не обещал, он и не разговаривал-то со мной практически.

Меня раздирало на части ощущение потери. Как будто я упустила что-то важное, и жизнь уже никогда не сложится в полноценный пазл.

Я ощущала опустошающий душу страх. Страх того, что эта ночь больше не повторится. Пусть я в итоге останусь одна, но хотела испытать все заново. Прикосновения его уверенных рук к моей коже, сладость и одновременно горечь его чувственных губ и взгляд его гипнотически-черных глаз, прикованный к моим.

Я хотела все забыть, но помнить тоже хотела, смывая остатки его запаха в душе под ледяными струями воды. В итоге предпочла забыть. Представить, что не было ничего! И у меня почти получилось убедить саму себя в том, что это морок, наваждение.

На первом этаже было пусто и тихо, видимо, отец, после забега, так и не приходил домой. Заварила себе кофе, намазала масло на хлеб. Не хотелось ничего ни мясного, ни колбасного. Хотелось вообще исчезнуть с земли, сравняться с ее ландшафтом. Особенно когда в дверь постучали, и через пару секунд показался Васильев. Вот только его здесь не хватало.

– Отца нет, – крикнула ему, не повернув головы и продолжая жевать бутерброд.

– Я знаю, он до сих пор у меня. Спит, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, когда я все же соизволила оглянуться на него.

Молча наблюдала, как он, пройдя мимо стула на котором я сидела, зашел в глубь кухни и принялся готовить себе кофе.

Смысл спрашивать, зачем он пришел. И так расскажет.

Альфа сел напротив меня и начал маленькими глоточками опустошать чашку.

Я отвернулась и уставилась в окно, и без него проблем хватало.

– Яна, – приглушенно позвал он меня.

Так же молча посмотрела на него и подняла брови.

– Я всю неделю хотел с тобой поговорить, но Олег постоянно рядом, – громко выпустил воздух, – я тебя вспомнил. Когда принимал в клан и ты проигнорировала мои волны, вспомнил.

Тяжело вздохнул и посмотрел странным взглядом. Я не могла разобрать, сожаление в нем или безразличие, горечь или радость. Не могла понять.

– И что теперь? – как и он, сразу напрямую, без уловок и скрытых подтекстов спросила его.

– Я не знаю, – пожал он плечами, – мне, наверное, нужно объясниться за тот поступок и извиниться перед тобой.

– За что? – горько ухмыльнулась. – Я выпила лишнего и виновата так же, как и ты.

– Ты не все знаешь. Олег меня убьет. – Он закрыл лицо руками, потер его и, переместив руки, начал ерошить волосы. – Я был жутко пьян, поругался с любимой женщиной, но это не столь важно и ничуть меня не оправдывает! – отвернулся к окну и уставился невидящим взглядом вдаль. – На тебя обратил внимание мой бета из Иркутска, я оценил его вкус и решил затащить тебя в постель. Но не тут-то было, ты меня отшила. Тогда я решил чуть придавить тебя силой. Но ты даже не заметила моих волн, и я, разозлившись, ударил по тебе со всей дури, применив внушение.

– Какое внушение? – прошептала я, пребывая в шоке от новой информации. Припомнила, что на первый взгляд он мне не понравился, слишком был слащав, а потом как тумблер переключило, и все уже неважным стало.

– Волки, обладающие альфа-геном, имеют силу внушения. Об этом не знает никто, кроме альф, даже обычные оборотни. – Он положил руки на стол. – Общеизвестно, что альфа-волны подавляют волю и заставляют подчиняться. Волк подчиняется, но осознает, что это не его желание. Внушение же – это навязывание своей воли.

– Я знаю, что такое внушение, – перебила я его и соскочила со стула. – Почему ты мне это рассказываешь, если это такая великая тайна? – начала я ходить из стороны в сторону.

– Твой отец альфа, и ты будешь альфой, если обратишься, без сомнения. Да и виноват я перед тобой конкретно. Тебе же семнадцать всего было, – потер переносицу. – Когда на принятии в клан ты не склонила голову перед моей силой, меня как по башке шандарахнуло, сразу вспомнил тот случай. Потом покопался в твоем досье и пришел в ужас. – Вот теперь он реально смотрел на меня глазами побитой собаки. – Ты же дочь моего лучшего друга, названого брата, а я тебя… против твоей воли… еще и первым был. Самому от себя противно.

Сукин сын! А если я не дочь друга и обычный человек, то, значит, можно, да? Я, конечно, промолчала, не до того сейчас было. В голове начинала формироваться жуткая мысль. Лишь горько усмехнулась.

– А меня четыре года не отпускало после твоего внушения, ни одного мужчину подпустить к себе не могла.

– Не отпускало? В прошедшем времени?

– Что, прости? – не услышала его сразу. Мысль, посетившая голову, наконец-то обрела форму и придавила меня тяжестью бетонной плиты.

– Я говорю, чувства в прошлом? Больше не вспоминаешь о той ночи? – нахмурился.

– Н-нет! – замотала головой для пущей убедительности. – Максим, скажи, пожалуйста, как определить, находишься ты под вкушением или нет?

– Ты думаешь, что к тебе опять применяли внушение? – спросил он с нескрываемым недоверием, я быстро кивнула. – Яна, ты, конечно, девушка видная, но зачем это кому-то.

– И все же?

Стояла на своем, затаив дыхание в ожидании поистине судьбоносного для меня ответа и умоляя высшие силы: «Пусть все окажется глупыми домыслами. Только не Игнат! Не Игнат!»

– Ну, во-первых, нечеткость картинки. Может, теряется последовательность событий. Поведение, схоже с алкогольным опьянением. И, во-вторых, хотя это основной критерий, после внушения четко осознаешь, что в здравом уме так не поступил бы, и сожалеешь о своих действиях и поступках.

Боже! Давно я не чувствовала такого облегчения, словно обрела способность парить среди облаков. Романов ничего мне не внушал, ведь я ни капли не жалела и не задумываясь повторила бы нашу безумную ночь.

– Яна? Ты в порядке? – с тревогой в голосе спросил альфа.

Вид у меня, наверное, был наиглупейший. Отсутствующий взгляд и счастливая улыбка. Только вот чему я радовалась, непонятно. Ответить Максиму не успела – на пороге появился отец. Выглядел он помятым, как после грандиозной попойки. Прошел мимо нас сразу к холодильнику и накинулся на бутылку минералки. Хм… может, и правда перебрал вчера алкоголя?

– Макс, ты чего здесь забыл? – спросил, оторвавшись на пару секунд от горлышка. Сделал еще целую серию глотков и продолжил: – У тебя же там Романов, а ты здесь. Или его Настасья развлекает? – хохотнул, а у меня неприятно кольнуло в сердце.

– Моя Настасья всю ночь пробегала волчицей по лесам, ища Игната, – сдержанно ухмыльнулся, – неугомонная девчонка. А сам Романов спозаранку свалил в город. – Отец выгнул бровь, требуя продолжения. Я тоже требовала, только мысленно. – Объявилась назимовская пропажа. Ты же знаешь, я в это дело не вдавался. Зачем нам чужие проблемы? Но что-то с этой женщиной не так. Ее Тимур совершенно случайно обнаружил.

Блин! Ясно, что ничего не ясно. Назимов – это же старый альфа, получается, они какую-то женщину потеряли, и Игнат ее искал. А сегодня он спешно уехал, бросив меня одну. Хоть бы записку оставил. Черт! Теперь точное не получиться притвориться, что ничего не было. Игнат сегодня здесь был, и ночь была классная. Только вот я оказалась, как всегда, не у дел.

– Яна!

Вырвал меня из воспоминаний голос Вики. Девушка махала руками стоя передо мной.

– Ну наконец-то, – хмыкнула, когда я обратила на нее внимание.

– Вик, не начинай, – прикрыла от усталости глаза.

Все эти ее нотации о великом счастье, свалившемся на мою голову, уже в печенках сидят.

– У моей мамы не получалось забеременеть двести тридцать лет! Ты только вдумайся. Она была стара, но все же решилась. А тебе всего двадцать один, – запальчиво проговорила белая волчица.

– Ага, молода, – грустно усмехнулась, – я тоже решилась, ну не избавляться же от него, – указала руками на живот. – Только мой ребенок тоже может никогда меня не увидеть. – Вика нахмурилась, а я поспешила пояснить свою мысль. – Я не прошла оборот и беременна от очень сильного волка. Я могу не пережить роды.

В глазах девушки загорелся огонек понимания.

– Так вот почему ты так отреагировала, – прошептала она и плюхнулась на диван рядом со мной.

– Не только, – призналась я, – если честно, об этом я вспомнила в самый последний момент. Я не представляю… как теперь… – не смогла подобрать нужных слов и просто развела руками.

– О чем ты? – нахмурилась Вика.

– Я про Игната, – тяжело вздохнула. – Он даже не позвонил, хотя прошло почти три недели. Узнать мой номер, уверена, не стоило бы ему больших усилий, – хмыкнула. – А теперь? Самой его искать? Как бы глупо не звучало, но, Вик, я не хочу звонить ему первая. И в то же время понимаю, что обязана сообщить ему об этом, – обняла себя за плечи. – Замкнутый круг какой-то, ей-богу.

Вика ничего не ответила, тихонечко подсела еще ближе ко мне и приобняла. За прошедшее время мы с ней очень сблизились.

Как говорил отец, Вика на меня хорошо влияла. Я с ней отогревалась душой. Хоть Олег и не видел меня прежнюю, но ему не составило труда понять, что я за человек. Вика же полная моя противоположность: добрая, оптимистичная, открытая, жизнерадостная девчонка. Она дарила окружающим тепло, всем, кроме мужа. В их странные отношения я старалась не лезть и не донимала Вику очередными расспросами.

– Расскажи хотя бы Олегу, – послышался тихий голос волчицы.

– Обязательно. Наберусь решимости и расскажу, – стукнула плечом об ее плечо, – все будет зашибись.

Вика прыснула и рассмеялась.

– Эй, я сказала зашибись, а не курам на смех, – притворно возмутилась. Потому что только сумасшедшему не понравится ее смех.

– Я просто представила выражение лица Васильевой Насти, – отсмеявшись, произнесла, – когда она узнает, от кого ты беременна. Блин, да она собственный хвост сожрет, – и засмеялась пуще прежнего. Я вторила ей. И стало вдруг на все пофиг. Все решу, все обдумаю, только не сейчас и не сегодня.

На следующее утро я долго стояла перед зеркалом и рассматривала плоский живот. С трудом верилось, что во мне теплилась еще одна жизнь. Никаких новых ощущений не было, ни тошноты, ни головокружений, ничего такого, что показывали в фильмах. Наверное, уже в сотый раз погладила живот и поспешила вниз.

– Привет, пап, – поцеловала сидящего за обеденным столом отца. Налила кофе и положила в тарелку порцию приготовленного для нас завтрака. – Пап, дай, пожалуйста, свой телефон, я Вике напишу сообщение, чтобы не теряла, а то баланс в минусе.

Олег достал из кармана пиджака смартфон, разблокировал его и протянул мне.

Отправив Вике СМС для отвода глаз, поспешила найти телефон Романова. Чувствовала себя заправским шпионом, каламбур, ей-богу. Отправила контакт себе и удалила исходящее сообщение. Блин, по спине пара капель пота побежала. Одни волнения с этим Романовым.

Весь день прошел как в тумане. На кричащих и резвящихся во время перемены детей я почти не обращала внимания. Лишь на уроках, давая тему, ненадолго отвлекалась.

Но все равно в любую свободную минуту заходила в контакты и смотрела на номер Игната. Ну не могла я ему вот так просто взять и позвонить. Не могла и все. Поэтому каждая попытка набрать его номер заканчивалась неудачей.

Вечером отец заметил мое странное поведение и поинтересовался, что такого мог сделать мой телефон, что в итоге я смотрю на него уже битый час с враждебностью. Ответить мне было нечего, в очередной раз врать не хотелось, а на правду не хватало решимости. Мотнула головой в надежде, что он поймет и прекратит свои расспросы. Олег хлопнул ладонями по ногам, цыкнул и, вздохнув, придумал для меня оправдание.

– Ладно, если не хочешь разговаривать, так и скажи: нет настроения.

Я пожала плечами и вымученно улыбнулась. Рука сама по себе потянулась к животу, и я, лишь в последний момент заметив это, опустила ее ниже и начала похлопывать себя по ноге, отзеркаливая жест Олега. Он кивнул и, пробормотав, что у него дела личного характера и этой ночью его не будет дома, развернулся и ушел.

«Чуть не спалилась», – крикнуло подсознание. А руки, жившие собственной жизнью с недавних пор, быстренько заняли облюбованное ими место на животике сразу, как отец исчез за дверью.

Интересно, кто у меня будет, мальчик или девочка?! Беззаботно улыбнулась и представила пухлого карапуза. Ну милота же.

С папаней бы связь наладить, выжить после родов – и вот, можно сказать, то, к чему я стремилась всю жизнь, на блюдечке, прямо передо мной.

Семья. Настоящая. Моя.

Даже если в этой семье будет всего два человека – я и мой ребенок. Все равно это будет прекрасно. Тем более было ощущение, что дедушка у нас замечательный. И его тоже уже можно считать семьей. Несмотря на довольно непродолжительное знакомство, ощущение, что знаю его вечность и глубоких взаимных чувств меня не покидало.

Не знаю, сколько бы еще я продолжала так рефлексировать, но на следующий день решение ситуации пришло оттуда, откуда я ожидала меньше всего.