Задумал Чудо

Робот и Красотка

 
В глазу догорает лампа,
Реле короти́т от влажности —
Робот военного штампа
Стихи пишет, полные важности.
 
 
Процессор смакует «глюк»,
Сиреной визжит антивирус,
Не замечая недуг,
Робот читает папирус.
 
 
Платы пропьют свои чипы,
В атомном сердце – любовь,
Мультяшная дива из клипа
Роботу снится вновь.
 
 
Сталь нежной быть не умеет,
Но вечен букет «гигабайтовый»,
Робот надежду лелеет —
Красотку найти на сайтах.
 
 
Возможно, они познакомятся
И даже друг друга обманут.
«Мультик» и робот из комиксов
Людьми никогда не станут.
 

Кукла

 
Он – Кукла,
Шик дизайнерских идей.
Всегда развеселит детей.
Но вместе с тем
Имеет тайный грех:
Его энергия —
Их звонкий смех.
Ресницы поднимает
В озорном задоре:
«Болванчик для потех» —
никто не спорит…
Слова его внутри,
под пластиком горит
Огонь живой,
И вены паутиною стальной
Чуть проступают на «куклячьей» коже,
И тайный есть рефлекс,
на человеческий похожий —
Искать себе «обед».
И кто-то скажет: «Бред…»
Но нет, все так и есть!
Кто заподозрит странную игрушку,
Решив за ней в коробку влезть?
И Кукла
Нового брала на мушку.
Один… четыре… шесть:
Менялись дети —
Их не счесть.
 
 
Однажды
Кукла встретил мальчугана —
Смех его, как жесть…
Объятья – выстрел из нагана,
А тумаки – «благая» весть…
Энергия не та… какая маета!
И сердце стало реже биться…
Куда бы Кукле удалиться?
Слетала с Куклы спесь:
«Кому себя бы подарить?
Так долго он не сможет жить…»
А мальчуган решил:
«Продолжу-ка знакомство…»
Взял молоток отца:
«Распотрошу уродца!»
Споткнувшись у двери торца,
В «полете» Куклу так огрел,
Что тот к дивану отлетел.
Зажглись рубинами глаза,
И Кукла захотел подняться,
Но парень в раж вошел (где тормоза?) —
Он рад стараться!
«Быть может, провода, диоды, микросхемы?
Скорее – пустота, опилки, а не клеммы…» —
Мальчишка продолжал «играться»…
 
 
Сталь молотка пробила пластик:
Не клеммы, не опилки, не из дров —
В груди открытой забурлила… кровь
И показалось ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЕРДЦЕ…
Детишек смехом
Не мог теперь «согреться»…
Уродец, проклявший любовь,
И заточенный на заре веков
В смешную куклу.
Теперь для сердца оставалась
Пара стуков:
Проклятья нет, и нет оков.
Мальчишка подошел поближе,
Подумал: «Краска, неживое,
Странное нутро…Бывает же ТАКОЕ…»,
И Куклу выбросил в ведро.
 

Дворняга

 
На льду разбилась,
Так больно упала…
Потом же, приняв эту жизнь так, как есть,
Вконец разозлилась:
«Да чтоб все пропало!»
Дворняга лизнула паленую шерсть.
 
 
Петарду в нее на льду том метнули
Подростки («Вот наглецы!»)
Ласкалась она к ним, в ответ – эти «пули»,
(«Я хуже паршивой овцы?»)
 
 
Она ковыляла – болела лапа:
«Сейчас обглодать бы берцовую кость.
Мечта! Эх ты – старая драная шляпа,
Пора отправляться на тихий погост».
 
 
Ночь опускалась, день подминая,
Выжившим в нем – честь и хвала!
Подвал.
В нем скулила уже чуть живая
Дворняга.
К утру ее смерть прибрала.
 

Часть 4. Далекие земли

Карфаген

 
Посмотри с высоких стен,
Как пылает Карфаген,
Тонут в гавани триремы,
Легионы жгут, крушат,
«Пир» сегодня у солдат,
Но не для поэмы.
 
 
И когда в груди пять стрел
И доспех почти сгорел,
Ярость злее ран,
Как отрядам снова встать?
Риму все «долги» отдать,
Если Ваал пьян.
 
 
В третий раз не пережил
Натиск золотых аквил
Град потомков мореходов.
И печален их финал:
Плуг останки распахал
Гордого народа.
 

Замок «Тысячи смертей»

 
Как возводили эти стены?
И сколько в них вросло костей?
Кем и когда «благословенный»
Рос замок «Тысячи смертей»?
 
 
Там заунывно воют трубы,
Дух башен погружает в сон,
И камни, сложенные грубо,
Им тихо стонут в унисон.
 
 
В огромном зале восседает
На троне яростная Тьма,
Душа в очах ее сгорает,
В тень обращается сама.
 
 
В расцвете лет туда уводят
Живых на адские пиры,
Живыми в танце хороводят,
Живыми, только до поры.
 
 
На картах он не обозначен:
«Затерян, вне времен, в снегах…»
Но ищут Путь, что был утрачен
Во всех несдавшихся мирах.
 
 
Чтобы разрушить и навеки
Той Тьмою не пугать детей,
Чтоб позабыли даже реки
О замке «Тысячи смертей».
 

Мараг точил свой ятаган

 
Мараг точил свой ятаган,
Костер высвечивал шатры,
Гудел, как улей, орков стан:
Два цикла до Игры.
 
 
Лугуд латал пробитый щит,
В горах ждала семья,
Людская крепость – монолит,
Но насмерть всем стоять!
 
 
Сто катапульт, как мощь веков,
Где тролли – движущая сила,
Пусть впереди – «море» клинков,
Но каждому – могила!
 
 
И орки разведут огонь,
Мараг поднимет факел, —
Они – Дневные – Свет, не тронь!
Треть цикла до атаки.
 
 
И будет приступ небывалый —
Могучие столкнутся грудью…
Да, орков – тысячи – немало,
Но победят их люди.
 

К закату рухнули все тверди

 
К закату рухнули все тверди,
И разгулялась смерть сильней,
И звери были милосердней
Иных улыбчивых людей.
 
 
И лики прятали под маской,
И перестали говорить,
Смешали в грязь живые краски,
Хотя желали дальше жить.
 
 
И радость ночи отдавая,
Мечтали дом оставить днем,
Не зрели будущего мая,
А прошлый посчитали сном.
 
 
…Из тел взлетали души ввысь,
На холм, присыпанный землей,
К рассвету звери собрались
Исполнить похоронный вой.
 

Страна растаявшего льда

 
Страна растаявшего льда,
Карикатурных «новоделов»,
Уставших душ от беспредела,
Надежд с пометкой «никогда».
 
 
Ручьи бегут, но солнца нет:
Из тьмы долбили прочный наст,
Забыв, что кто-то вдруг предаст,
На правду проливали свет.
 
 
Трещала корка ледяная,
Проталин пятна рвали пасти,
Мозаики торчали части,
Изнанку мира оголяя…
 
 
Процессов логики и смысла,
Не утопических идей,
Понятных, нужных – для людей!
Не облеченных только в числа.
 
 
Мозаику с нуля собрать?
Придется сильно постараться,
В богов опять не заиграться,
Чтобы на место пазлам встать.
 
 
А где-то… флюгеры резвились,
Вдыхая ветер перемен,
Каких ждать разрушенья стен?
Какие тайны приоткрылись?
 
 
Страна растаявшего льда,
Парящих в небе белых птиц,
Когда пусты глаза бойниц,
Полет спокоен навсегда.
 

Часть 5. Люди и звезды

Мама-Экспансия

 
Луны системы – квадрат,
Город, где все не поздно,
Гибкий, как акробат —
С шестом по канату звездному.
 
 
В металле отлит горизонт,
Башни к созвездьям стремятся,
Купол – лазоревый зонт,
С ним под дождем не остаться.
 
 
Метеоритов, что в ряд
С бешеной скоростью пули
Обшивку бомбят и бомбят —
Рассерженный мертвый улей.
 
 
А люди внутри – на работу,
С работы – к любимым, домой!
Подумаешь – камни без счета
Где-то над головой!
 
 
Кто-то – в кресло пилота,
Кто-то – в свой детский сад.
Мама моя – Экспансия —
Не признает преград.
 

Нуль-транспортировка

 
На краю Большой Вселенной
Вдруг пришлось остаться,
В одиночестве глухом
Крепко выражаться.
И на дальний астероид,
На комету и луну
Сразу посылать по двое
Гордых за страну.
 
 
Это нуль-транспортировка,
Но с «ошибкой» в карте,
Есть скафандр, подготовка,
Ключ на низком старте.
Только нет перед глазами
Выходных координат,
Потому так «вспоминаю»
Техников-ребят…
 
 
Как расставят остановки
Вдоль по Млечному Пути,
Смело можно по маршруту
Звездному пройти.
А пока дрожит все тело,
Активирую маяк,
Чтобы помощь подоспела
Сквозь кромешный мрак.
 
 
Но зато чудесный способ
Для решения проблем:
Все плохое в космос сбросить
С грифом «насовсем».
Ведь, чтоб мир от зла избавить,
Рано-рано поутру,
Нужно зло перенаправить
В черную дыру.
 

Космический бродяга

 
Космический бродяга,
В скафандре, но без флага,
По кочкам-астероидам
Себе проложит путь.
Он не спешит вернуться
К земным полям и горам,
К любимым звездным шторам,
Футболу, крепким бутсам,
Немного отдохнуть.
 
 
Пока на всех планетах
Он не найдет ответа
Вопросу: «Во Вселенной
Земляне не одни?»
Но слышит лишь молчание —
Сплошное наказание,
И мрачных гор рыданья,
И кратеров стенанья,
Теряет снова дни.
 
 
И хоть бы тонкий голос,
Как редкий-редкий волос,
Полслова бы заветных
Однажды пропищал,
Но одинок бродяга,
В скафандре и без флага,
Упрямо продолжая
Искать свои ответы,
Он чувствует – устал.
 
 
А может, прочь страданья?
И кратеров стенанья?
Домой слетать – на грядки,
Сходить в поход с палаткой,
Иль сразу – под кокос!
Признать, что на планету
Одну лишь чудо-ветер
Случайно жизнь особую
Из космоса принес…