Всё, что было известно о противнике, помещалось на нескольких листах официальных отчетов. После их атак не осталось ни одного выжившего. Обрывки трансляций и нечёткие съёмки с орбиты характеризовали их, как амёбообразную субстанцию, лишённую брони и орудийных стволов. Они просто наползали на противника, пожирая его заживо. А иногда плевались кусками своих ядовитых тел.

На инструктаже Дилли видел, как на ролике с геотермальной электростанции, такой плевок растворил группу ученых вместе с несколькими солдатами, просто упав рядом. Тела таяли, словно воск.

Его тогда стошнило, после чего более бравые соратники окрестили его «неженкой». Неженка Дилли. Так и прилипло. Превратив оставшиеся несколько дней пребывания в подготовительном лагере в сущий ад.

Издёвки и насмешки. Подтрунивание более старших товарищей, крики сержанта. Бессмысленные кроссы в полном абмундировании, бесконечная стрельба по мишеням. Всё вместе взятое слилось в конце концов в ожидание атаки. И вот сейчас они тут, всего в двух милях от конденсаторной установки его отца.

Папа погиб четыре месяца назад, пытаясь спасти данные о сейсмологической геолокации с научного комплекса. Глупая и никому не нужная смерть лишила семью Дилли средств к существованию. Будь отец жив, может и не пришлось бы наниматься в армию. Их, как семью инженера тераформирования, эвакуировали бы первыми. Причём, абсолютно бесплатно.

Но отец верил, что записи данных помогут приоткрыть завесу над тайной появления чужих и пожертвовал своей жизнью ради этого. Оказалось, напрасно. Данные вывезти не удалось. Его смерть, несмотря на его слепую веру, не принесла никакого результата. Лишь трагедию для семьи.

– Чётровы данные… – Дилли заскрипел зубами от бессильной злобы.

В этот момент раздалась сирена космопорта. Эвакуация гражданских уже началась. Первый транспорт с рёвом оторвался от поверхности и устремился ввысь.

– Лишь бы они успели, – снова мелькнуло в голове юноши, когда очередная порция грунта, от разорвавшегося слишком близко к позициям теробороны орбитального снаряда, засыпала бруствер.

Дилли купил родным билет на эвакуационный шаттл, записавшись в ряды ополчения. Хотя выбора у него всё равно не было, ведь прибывший на помощь крейсер не мог поместить в себя всех. Поэтому он выполнил долг, что переложил на его плечи отец. Совет Альянса всё ещё не верил в атаку чужих и послал лишь один корабль с целью определения уровня угрозы. Там, в глубине давно освоенного космоса, события на Альмагоре казались чем-то фантастическим. Далёким. Неправдоподобным.

Крейсер «Борей» прибыл в систему Эриды, когда половина производственных мощностей колонии уже была потеряна. И лишь гибель жилых куполов на севере заставила Адмирала Кагона начать подготовку к эвакуации планеты.

Первыми вывозили технический персонал, научных работников и представителей корпораций. За ними шли женщины и дети. Мужчины же были добровольно мобилизованы. Ну, почти добровольно. Вступившим в силы самообороны гарантировали эвакуацию их семей. Так что отказников не оказалось. И теперь Дилли, как и остальные мужчины колонии, должен отплатить за спасение своих родных.

– Как же всё было глупо, – тяжело вздохнул он.

Все мечты и чаяния вдруг стали нелепыми и смешными. Странная тоска о том, что не случилось, тисками сжала душу. Но память воскресила образ младшей сестрёнки, смотрящей на него с надеждой. Совсем ещё девочки, семи лет от роду, с её более наивными грёзами и мечтами. Детскими. Такими, какие и должны быть у ребёнка. Может, у нее все получится? Надо только выиграть время. Удержать тварей здесь, на этом рубеже. Не пропустить их дальше. Наверняка флот Альянса уже спешит сюда на всех парах. Надо только продержаться. Бравые космодесантники мигом разберут на молекулы всех этих чужих.

Мысли о скорой безопасности близких придали ему сил. Страх, сковывающий тело, ослаб.

– Я должен…

– Ты погибнешь, – вдруг затрепетало что-то внутри, трусливый монстр не думал сдаваться.

Он мотнул головой, пытаясь прогнать неправильные, опасные мысли. Но предательски писклявый голос продолжал нашёптывать:

– Бросай всё и беги к космопорту, пока ещё есть шанс.

Юноше вдруг стало жалко. Искренне жалко всего того, что он ещё не успел, и уже вряд ли когда-нибудь успеет. Было до слёз обидно за бесцельно промотанное время в глупых тусовках. Эх, если бы он только знал раньше, когда жизнь поставит на нём точку…