Каноны и каноническое развитие. К истории развития церковного права на Востоке и Западе

IV

В результате этих вековых процессов образовался единый «состав канонического корпуса Православной Церкви, сложившийся в древности», который, как категорично сегодня утверждают, «не подлежит пересмотру, как не подлежит пересмотру само Священное Предание Церкви»¹⁹. Вновь, как и в области догматики, почему-то полагают, что главнейшее существенное отличие Православной церкви от Римо-католической заключается в одном: мы каноны сохранили, они – их изменили. И даже резче: «Папы отвергли практически все каноны Вселенских и Поместных Соборов» ²⁰.

Собственно говоря, здесь действует тот же подход, что и при решении вопроса о догматах веры: должны ли мы принять их в неизменном виде и считать, что вся истина уже открыта нам в Божественном Откровении, либо предпринимать необходимые усилия для того, чтобы раскрыть содержание догматов веры применительно к насущным вопросам и проблемам бытия Церкви в каждое конкретное время. Едва ли, скажем прямо, первый подход может считаться единственно верным и оправданным самой историей Вселенской Церкви и ее практикой, включая, к слову, и Русскую церковь.

Что касается корпуса канонов, «сложившегося в древности», мы уже говорили – это утверждение, мягко говоря, безосновательно. Относительно того, что Рим отверг все древние правила, следует заметить, что такой упрек может быть сделан человеком, ни разу не изучавший Кодекс канонического права Римо-католической церкви, последовательно развивший те правила, которые нам заповедала еще Древняя Церковь.

Более того, в отличие от Восточно-православной церкви, католики сумели за минувшие века создать и канонически утвердить учение о Церкви, чем не можем похвастаться мы. «Положение науки церковного права на Западе представляется достаточно ясным и определенным благодаря ясности и определенности основных принципов вероисповедного учения о Церкви. Что касается науки православного церковного права, то невыработанность православно-догматического учения о Церкви для науки церковного права означает отсутствие определенных основ, и таким образом наука эта может лишь только пожелать, чтобы ей даны были эти готовые основы», – не без горечи констатировал видный русский ученый²¹.

Прошло много лет, и на Всеправославном совещании на о. Родос в 1961 г. было заявлено, что все это нам еще сделать предстоит²². Увы, к сожалению, до этого дело так и не дошло. Как следствие, наука канонического права у нас по-прежнему находится в состоянии ожидания, изложением старого материала и осмыслением методических вопросов – не самые востребованные для церковной жизни темы.

Сейчас же самое время затронуть вопрос, насколько вообще практически возможно пользоваться тем корпусом канонов, который вошел в «Книгу Правил»? В этой связи нельзя не согласиться с солидарным выводом двух выдающихся русских канонистов. Так, Н.С. Суворов (1848-1909) справедливо полагал, что «всякое право существует для определения данных отношений, и поэтому русская церковная жизнь XIX столетия не может быть регулирована нормами, которые приличествуют временам Юстиниана и Ираклия»²³.

Его мысль продолжал протопресвитер Николай Афанасьев (1893-1966): «Настаивать на абсолютной неизменяемости канонов равносильно признанию того, что не только наше поколение, но и целый ряд предыдущих находится под церковным отлучением. Достаточно напомнить 9-е Апостольское правило, которое предписывать подвергать церковному отлучению всех мирян (а правило 8-е и клириков), которые "не пребывают на молитве и св. причащении до конца"»²⁴.

Совершенно обоснованно и то утверждение, что невозможно рассматривать древний канон как свод действующего в настоящий момент законодательства. Значительная их часть изменилась с течением лет настолько, что они утратили и свой прежний смысл, и значение. Более того, это свойство канона не оставалось незамеченным и для древнего законодателя. Когда император св. Юстиниан Великий уравнял канон с законом, то тем самым он дал понять, что они должны развиваться наподобие государственного законодательства. И им вовсе не присущи качества неизменности, не терпящей никакой новизны²⁵.

Справедливо утверждение, что как догматы, так и нормы божественного права «не суть произведения Церкви», они даны ей при самом создании Христового общества. По этой причине Церковь «не имеет производительной творческой деятельности, не может составлять таких догматов, которых нет в Откровении, не может творить и выдавать за божественные такие постановления, для которых нет твердого основания в том же источнике». Сказанное, однако, не означает, что Церковь не может (и не должна) в наше время извлекать из Откровения заложенные в нем идеи и раскрывать их смысл. И церковный разум никак невозможно представить в неподвижных, отвердевших формах, «он вечно живой, действующий, проявляющий себя» ²⁶.

Но что видим мы относительно «Книги Правил»? Развиваем ли мы те истины, которые Господь открыл нам в Откровении? Применимы ли они сегодня для обеспечения «благочестия и чистоты» (1 Тим.2:2)? Статистика на сей счет явно удручающая.

Из почти семи сотен канонов (по перечню «Книги Правил») пусть хотя бы даже формально действует не более 520. Порядка 200 канонов просто физически не могут применяться, поскольку содержат в своей гипотезе, диспозиции, субъектах нормы или в санкциях положения, отсутствующие на сегодняшний момент. К ним относятся, например, все правила о диакониссах, хорепископах, сельских пресвитерах и девах, посвятивших себя Богу (8 и 9 каноны I Вселенского Собора, 15 и 16 каноны IV Вселенского Собора, 4, 40 и 48 правила Трулльского собора, 14 канон VII Вселенского Собора, 13 и 19 каноны Анкирского собора, 13 и 14 правила Неокесарийского собора, 8 и 10 каноны Антиохийского собора, 44 (53) правило Карфагенского собора и другие. К ним же следует присоединить правила, где фигурируют рабы, в том числе рабы-военнопленные, цари, похитители военной добычи, последователи конкретных и уже давно отживших еретических сект и направлений: ариане, фриги, донатисты, новациане, македониане, савватиане, аполинаристы, несториане.

Рядом располагается 84 Апостольское правило, согласно которому лицо, досадившее царю или князю «не по правде», должно понести церковное наказание. 18 Апостольское правило о недопустимости епископу, священнику или диакону брать в жены вдову, разведенную, блудницу или рабыню, 85 канон Трулльского собора о порядке отпуска раба на свободу. 3 правило Гангрского собора о рабах, не слушающихся своих господ, также вряд ли может претендовать на современность. 8 канон VII Вселенского Собора запрещает мнимым христианам из иудеев покупать или продавать рабов – кто применит его сегодня?! Или 9 канон Сердикского собора, который касается порядка обращения к царю и 53 правило Василия Великого о рабыне, вышедшей замуж вторично.

Существует множество и других норм, которые при всем желании не могут быть применены в настоящее время. В частности, 69 Апостольское правило об обязанности насильника жениться на изнасилованной им девице, 48 канон Трулльского собора о принятии сана диакониссы бывшей женой епископа. Или 17 (24) правило Карфагенского собора о прерогативах епископа Мавритании и 55 (66) канон о прерогативах Карфагенского архиерея, равно как и 86 (97) канон об иерархии Карфагенской церкви. Его же 35 (44) правило об эмансипации детей клириков, 63 (74) канон о крещении актеров или 45 (55) правило о порядке их причащения.

Едва ли сегодня попытка реанимировать 1 канон Собора «В Храме Святой Софии» 879 г. о прерогативах Римских и Константинопольских епископов, как высших судебных инстанций на Западе и на Востоке соответственно, вызовет положительную реакцию среди Поместных церквей православного вероисповедания. Сегодня уже не существует дев, обручившихся с Богом, тем более дев-еретичек, и поэтому 20 правило Василия Великого вряд ли может найти поле для своего применения. 11 канон Анкирского собора говорит о принятии женихами обрученных с ними дев, похищенных третьими лицами, пусть даже те претерпели насилие. 22 (31) канон Карфагенского собора содержит запрет завещать имущество нехристианам, пусть даже и родственникам. Попытка реанимировать каноны 16 (20) – о побуждении чтецов к женитьбе или целибату и 16 (21) Карфагенского собора – о размере процентов по ссудам клирикам также едва ли будет одобрен современной Церковью. И едва ли вызовет трудности вопрос: насколько актуален сегодня 11 канон Трулльского собора, запрещающий лечиться у иудеев, мыться с ними в банях и получать от них дары? Или запрет пресвитерам мыться вместе с мирянами в бане (77 правило Трулльского собора, 30 правило Лаодикийского собора).