Каноны и каноническое развитие. К истории развития церковного права на Востоке и Западе

Однако и этот процесс близился к завершению. По мере утраты Византией одной территории за другой, область власти императора неуклонно уменьшалась, зато сфера деятельности Константинопольского патриарха расширялась: даже будучи поддаными различных мусульманских эмиров и султанов, христиане завоеванных византийских провинций считались его духовными чадами, а церковные общины находились в прямом или косвенном подчинении столичному архиерею. Как следствие, акты постоянного синода при патриархе Константинополя стали уподобляться папским декреталиям, а количество их резко возросло.

Компетенция «Вселенского патриарха» стала еще шире после падения Византии в 1453 г., когда султанским фирмамом он был назначен фактически верховным правителем для покоренных турками византийцев, поскольку все христиане подлежали отныне не только духовной, но и гражданской юрисдикции архиерея Нового Рима¹¹. Более того, остальные патриархи могли сноситься с правительством Блистательной Порты лишь через Константинопольского архиерея. Впрочем, и сами султаны не спешили расстаться с бывшими императорскими правами и активно вмешивались в дела Церкви. Так, к примеру, в 1862 г. султан утвердил своим актом новое положение о синоде при Константинопольском патриархе, а в 1872 г. его фирмамом была признана автокефальной Болгарская церковь¹².

По мере выделения других национальных церквей из лона Константинопольского патриархата (Русской, Элладской, Сербской, Румынской, Болгарской) в состав канонического права широким потоком хлынули акты их местных синодов, применявшиеся, однако, лишь на соответствующей территории. Очень важно, что Поместные церкви в своем каноническом законотворчестве никак не были связаны друг с другом какими-либо обязательными условиями рецепции, чем еще более подчеркивался их местный характер. Вполне естественно, что после того, как Восточная церковь лишилась своего политического главы (императора), а Поместные православные церкви получили собственную национальную политическую власть, ссылка на старинные новеллы Византийских царей так же, как и на Западе, становилась неуместной.

Как следствие, именно с этого момента началась фактическая унификация канонического права, корпус которого ограничили правилами, принятыми в период существования единой Кафолической Церкви: актами Вселенских и отдельных Поместных соборов, а также Отцов и Учителей Церкви и некоторых духоносных лиц, чьи правила признал еще Трулльский собор. К ним были присоединены акты последних совместных с латинянами Константинопольских соборов, хотя те не имеют статус «Вселенских» – об этом говорилось выше. Собственно говоря, они и составляют «Книгу Правил», являющуюся обязательной для всех Поместных церквей православного вероисповедания. К упомянутым правилам иногда добавляют и канонические постановления Константинопольских патриарших синодов число до тридцати трех¹³. Важная деталь – эта «Книга» как таковая не обоснована каким-либо общецерковным соборным актом, а представляет собой лишь произведение научно-канонической мысли.

Но этот процесс был совсем не скорым и растянулся на века. Так, лишь в 1596 г. во Франкфурте-на-Майне вышло сочинение Левеклава в двух томах «Jus graeco-romanum», которое, правда, было издано в виде номоканона – туда вошли не только церковные, но и государственные акты императоров по делам Церкви. В 1661 г. французские ученые Вёлль и Жюстель издали в Париже «Bibliotheca juris canonici veteris» в 2 томах. Первый том включал в себя сборники канонов Западной церкви, появившиеся до начала VI века, второй – греческие сборники от VI до IX веков. В 1672 г. в Оксфорде увидел свет сборник Бевериджи, первый том содержал акты Вселенских и восьми Поместных соборов, второй – «Алфавитную синтагму» Матфея Властаря¹⁴.

В XVIII веке появляется «Собрание всех священных и божественных правил Святых Апостолов, Вселенских и Поместных соборов, а также правила Святых Отцов, написанных Отцами отдельно, но утвержденных Вселенскими или Помесными соборами» иеромонаха Агапия Леонарда. Вслед за ним вышел аналогичный сборник Дионисия Загорейского (или Пипериота), а также сборники Феоклита Карадзаса, Неофита Кавсокаливита, Агапия Леонарда, Христофора Продромита и «Пидалион» преподобного Никодима Святогорца¹⁵.

Лицам, желающим оспорить тот очевидный факт, что «Книга Правил» не являет собой плод древнего канонического законотворчества, придется в противном случае объяснять, почему еще при Константинопольском патриархе святителе Фотии (858-867 и 877-886) в IX веке был издан его известный «Номоканон в XIV титулах», в 1335 г. «Алфавитная синтагма» Матфея Властаря, равно как и в 1272, 1650 и 1653 гг. в России издавались номоканоны, а не тот канонический сборник, который сегодня мы держим в своих руках? Ответ очевиден: по той простой причине, что его еще в виде конкретного и оформленного документа просто не существовало.

Не осталась в стороне и наша Родина. Как свидетельствует история, в Древней Руси поочередно и совокупно применялись «Номоканон Фотия», «Рязанская кормчая» и «Софийская кормчая», «Закон судный людям» императоров Льва III (717-741) и Константина V (741-775), «Церковный устав св. Владимира» и «Устав о церковных судах Ярослава Владимировича», «Устав Новгородского князя Всеволода-Гавриила», масса всевозможных льготных грамот в пользу Церкви, «заповедей» и «посланий», среди которых встречаются и те каноны, которые сегодня присутствуют в «Книге Правил»¹⁶.

Более того, в состав «Кормчей» 1653 г. вошли в качестве канонических правил не только уже знакомые акты Вселенских и Поместных соборов, но также по семнадцать правил от Апостолов Петра и Павла, отдельные новеллы императора св. Юстиниана Великого, «Новая заповедь благочестивого царя Алексея Комнина», «Градский закон» и другие акты императоров Исаврийской династии, «О тайне супружества», «Воспоминания бывшего церковного соединения при Константине и Романе», «О хиротонии» и многие другие акты и сочинения. К слову сказать, составители «Кормчей» включили в ее состав и известную фальшивку – «Константинов дар», нисколько не сомневаясь в том, что и этот документ имеет канонический характер. Примечательно также, что правила, приписываемые в «Кормчей» Апостолам Петру и Павлу, взяты из «Апостольских постановлений», отвергнутых Трулльским собором (2 канон), как документ, испорченный еретиками.

Характерно также, что изданный в Афинах в 1852-59 гг. сборник канонических правил носил наименование «Афинская синтагма». Ведь, как известно, в отличие от номоканонов «синтагмами» (или «синагогами») называли именно сборник актов священноначалия и Соборов¹⁷. Можно сказать, что процесс канонического обобщения и оформления завершился лишь к XVIII веку, когда «Афинская синтагма», «Пидалион» и «Книга Правил» были утверждены высшими органами церковной власти различных православных государств того времени, и его плодом явились исключительно акты, источником которых признаются органы церковной власти¹⁸. В России в 1839 г. Святейший Синод издал «Книгу Правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных и Святых Отцов».