Поначалу это были безобидные модификации, которые сновали туда-сюда, что-то искали и утаскивали в тамбур найденную технику и машины. Потом, когда люди стали отлавливать их и изучать, из тамбуров стали выходить уже вооружённые грозные машины.
Где-то в полумифическом Узле – центре, шла непрерывная модификация, направленная теперь на уничтожение угрозы и конкурентов – людей.
Лазерные и плазменные танки, автобусы, переделанные до неузнаваемости и вооружённые огнестрельным и энергетическим оружием, драконы – бывшие вертолёты – всё это открывало огонь на поражение едва завидев человека. И, как будто этого было мало, наниты стали переделывать флору. То там, то тут появлялись металлические растения, трава, которая была острее бритвы. Техногенный ад саморазвивающийся с неведомой целью и человек стал помехой на его пути.
Люди научились использовать и это в своих интересах. Собирали дикие колонии скоргов, перепрограммировали их и делали из них имплантаты. Хочешь цифровой бинокль в глазах или усиленный скелет, а быть может что-то ещё интереснее? Без проблем – находишь мнемотехника и он впаяет в тебя какое угодно улучшение.
Зоны, где появились Тамбуры, были локализованы, но все прекрасно понимали, что механоидов сдерживает только то, что в этих локациях было особое энергетическое поле, выйдя за которое, механизмы превращались в неподвижные груды металлолома.
– Вероника, как слышно? – раздался знакомый голос в наушнике.
– Слышу тебя, Дина – ответила Вероника – я на месте, пока всё тихо.
– Не расслабляйся. Видишь справа заросли автонов? На них капсулы ещё серебряные – это колония диких скоргов. Ни в коем случае не приближайся к ним, а то превратишься в сталтеха.
– Вижу. Принято!
– Цель должна появиться через час. Будь начеку. Я пока отключаюсь, дальше ты сама по себе.
– Есть! – Вероника поёжилась. Ей не очень нравилась перспектива пробыть здесь час в полном одиночестве.
Хоть на ней и был специальный костюм из полимеров, который защищал от жадных до металла скоргов, всё равно это мало успокаивало. В этом же полимере было всё её снаряжение, которое содержало металл.
В прицеле появилось очередное порождение Зоны – небольшой механоид, вооружённый циркулярной пилой. В прошлом он был то ли тостером, то ли кухонным комбайном. Такую мелочь из бытовой техники местные сталкеры называют домовыми. Домовой деловито прошуршал по своим металлическим делам и скрылся в зарослях автонов.
Вероника ждала сталтеха – жуткое сочетание наноботов и человека. Такое получалось, если человек заражался дикими скоргами и не замечал этого. Постепенно они меняли структуру его тела, проникали в мозг и получался киборг. Со временем скорги заменяли все клетки на металл, но пока этого не произошло, сталтеха издалека можно было легко спутать с человеком. Только вблизи было видно металлические следы заразы, выступающие сквозь отслаивающуюся кожу.
Данный сталтех бы особенным в том, что по расчётам Хранителя был заражён одними из первых наноботов существенно отличающихся от тех, что плодились сейчас на просторах Зоны.
Задача Вероники была уничтожить носителя и саму колонию. Для этого у неё были термитные заряды, которые сожгут цель без остатка. Сталтех должен был выйти из Тамбура. Все тамбуры являлись собой что-то вроде телепортов, соединяющие все семь Зон. Ими одинаково пользовались и люди и механоиды.
Местность вокруг представляла удручающее зрелище. Некогда большой город Новосибирск превратился в слабо узнаваемые руины, а местами, где происходили наиболее ожесточённые бои, в огромные пустыри. Всюду виднелись островки металлических зарослей, на которых зрели серебряные капсулы со скоргами. Зона была в постоянном движении. Где-то справа на горизонте пылило стадо носорогов – бывшей мощной строительной техники, а теперь опасной и броневой угрозы. Среди автонов шныряли домовые. Пару раз среди руин Вероника замечала крадущихся сталкеров.
Ей было строго запрещено вступать в контакт с местными жителями, поэтому в случае чего она даже не могла помочь никому. К счастью сталкеры прокрадывались к тамбуру без приключений и исчезали в его вихре. До назначенного времени оставалось полчаса, когда остатки девятиэтажки в полукилометре от Тамбура разлетелись на осколки от попадания тяжёлых ракет. Судя по всему, к тамбуру шла группа людей и их заметили носороги. Люди попытались укрыться в руинах, но были обнаружены. На обломки резво выскочили три машины и стали ощупывать местность лазерными целеуказателями. Внезапно в боку одной из них расцвёл большой синий цветок, прожигающий броню и оставляющий огромную дыру. Значит люди успели покинуть здание до того, как механоиды шарахнули по нему ракетами. Оставшиеся носороги открыли беспорядочный огонь по верху обломков, но это их не спасло – с интервалом в секунды каждый из них получил по плазменному заряду. И тут Вероника увидела в действии силу мнемотехника. Пространство между машин как будто зарябило и упало и на этом месте оказались люди. Судя по всему, в последний момент мнемотехник поставил заслон, тем самым скрыв группу от машин и других наблюдателей. Трое стояли полукругом, готовые отразить любую новую опасность, пятый висел на плече у четвёртого, а шестой, видимо он и был мнемотехник, уже ковырялся во внутренностях поверженных машин. Обойдя всех механоидов он вытащил что-то только из одного и группа быстро удалилась через Тамбур, таща раненного товарища. Всё действие заняло не больше двадцати минут.
Итак осталось десять минут до контакта. Хранитель никогда не объяснял зачем приходится делать те или иные вещи. Это было такое правило – он не обязан рассказывать, а они не должны спрашивать. Иногда, когда считал нужным, он делился подробностями, объяснял причинно-следственные связи, но чаще всего действовать приходилось вслепую. Вероника настроила оптику на Тамбур, проверила ещё раз заряды. Сталтех появился на пять минут позже запланированного, он соответствовал описанию, которое Веронике дал Хранитель – правая нога уже полностью металлическая, левый глаз отсутствует, на груди три больших серебристых пятна. Лёгкое нажатие курка и три заряда понеслись в цель. Миниатюрные снаряды впились в полуметаллическое тело и на том месте, где стоял сталтех расцвёл огромный огненный шар, выжигая всё в радиусе пяти метров. Когда огонь стих на его месте осталась только ровная выжженная площадка с оплавленными зарослями автонов по краям.
В наушнике Вероники раздался характерный щелчок, означающий, что на связь вышел Хранитель.
– Отлично! Я вижу у тебя получилось.
– Как будто вы не знали об этом заранее – пожала плечами Вероника.
– Конечно нет. Мы не можем видеть будущее, только рассчитывать его исходя из имеющихся данных. Я вижу результат уже после внесения вами корректировок и тогда понимаю, получилось или нет. Сейчас мы тебя заберём, приготовься.
Тело Вероники наполнилось уже знакомой лёгкостью и через мгновение она перенеслась в свою комнату на Земле.
– Пока отдыхай. А Дина займётся следующей задачей – у нас тут друг объявился с бессонницей, нужно разобраться почему ему не спится.
Связь оборвалась тем же щелчком.
Вероника задумчиво присела на край кровати. Только что ты была в страшном разрушенном мире, но вот секунда и ты снова на Земле в своей комнате. Пожалуй, она никогда не привыкнет к этим контрастам.
27.05.2019 Крым
Анабиоз
Бессонница
Пролог
Маша открыла глаза. Несколько минут взгляд не мог ни на чём сфокусироваться, но постепенно она поняла, что видит перед собой прутья решётки и лежит на спине. Она хотела встать, но не могла пошевелить даже пальцем. По телу начал расползаться лёгкий зуд постепенно переходящий в покалывания и уже через 5 минут она кричала от адской боли, скрутившей всё тело. Ещё через полчаса агонии обессилевшая и дрожащая, она смогла, шатаясь подняться с пола, на который упала во время судороги.
Мария огляделась. Она находилась в клетке, как будто заключённая. Клетка в свою очередь находилась в каком-то явно подвальном помещении. Тускло горела лампочка где-то в середине помещения. В её дрожащем свете она увидела выцветший плакат около решётки
«Дорогая моя Машенька, если ты читаешь это, и меня нет рядом, значит, случилось что-то плохое. Ключ от замка приклеен снизу к твоей кровати, найди мой дневник, он должен быть в столе. Ты сама всё поймёшь.»
Саша! – Мысли Маши стали яснее. – Где он? Это он писал! Нужно найти дневник!
Ключ валялся под кроватью с куском изоленты, которая, судя по всему, потеряла свои клейкие способности ещё лет 10 назад. Отперев дверь клетки, Маша осторожно нетвёрдой походкой отправилась в сторону горящей лампочки. Что-то ей подсказывало, что ответ она найдёт именно там. Да идти ей больше некуда было, вокруг всё было окутано тьмой.
Под лампочкой оказался рассохшийся от влаги и времени деревянный стол. Его поверхность и нехитрые письменные принадлежности покрывал толстенный слой пыли. Маша осторожно взялась за ржавую ручку одного из ящиков и потянула – ручка отвалилась. ДСП прогнило настолько, что его можно было проткнуть пальцем. Ей пришлось руками расковырять все три ящика, прежде чем она нашла пластиковый контейнер, похожий на тот, в котором она сама не раз носила обеды на работу. В нём лежала, запаянная в полиэтиленовый пакет тетрадь.
1
Что происходит?
– Вить, камеру поправь, съехала вправо.
– Так нормально?
Я придирчиво оглядываю Витю. – Нормально. Готов?
– Да. Серый, ты снимаешь?
– Всё окей, давай пошёл
Витя делает прыжок и летит вниз, мы его страхуем.
Многие не понимают нашего увлечения, считают нас самоубийцами, но так говорят те, кто привык проводить досуг с банкой пива около телевизора. Мы же стараемся проводить свободное время как можно активнее. Вот и сейчас находясь на высоте почти 150м в ожидании своей очереди, я любуюсь сентябрьской красотой. Где ещё такое увидишь – земля снизу как будто нарисована на бумаге.
Спустя 30 минут Витя уже мне помогает пристегнуть страховку.
– Нормально всё? Вот этот шнур подёргай.
– Готово, можешь лететь, орёл.
Я отступаю назад, делаю рывок и вот уже стремительно несусь к земле.
Но что-то меня отвлекает от приближающейся поверхности, я успеваю повернуть голову направо и увидеть что-то вроде золотистой волны движущейся на нас. Рывок резинки и темнота.
Сколько я не пытался впоследствии восстановить в памяти подробности того момента, перед глазами всегда всплывает картина, которую я увидел, когда открыл глаза. Это были тела моих товарищей в лужах крови на земле.
Сначала я ничего не понял. Начал всматриваться, ещё не веря и не осознавая, что это правда. Потом запаниковал. Находясь в шоковом состоянии, я плохо помню, как выбрался из страховки, кажется, раскачался и зацепился за лестницу трубы, потом перерезал резинку, спустился вниз. Пытался позвонить в скорую, хотя было видно, что она уже не поможет, но телефон почему-то не работал. И тогда я побежал. Бежал я к автостраде. Мне оставалось только подняться по насыпи, и я карабкался, не обращая внимания на странные звуки и дым, поднимающийся со стороны дороги.
Сначала я подумал, что произошла крупная авария – машины были разбиты, некоторые из них дымились или были перевернуты. Но что-то было не так и скоро я понял что именно. Несмотря на разгром, было тихо. Никто не кричал, не бегал, не было обычной для таких ситуаций суеты. Лишь где-то впереди сигналил заклинивший клаксон. И еще я заметил, что машины стоят не только здесь, но и на всем видимом отрезке дороги и все они разбросаны, как будто люди в одну секунду исчезли. Но я видел, что это не так. В машинах явно кто-то был, но почему-то лежал без движения на руле.