Глава 8
В феврале Анжелика родила мальчика, которого назвали Ильёй. Роды были тяжёлыми, роженица потеряла много сил и заметно уменьшилась в весе, однако, ребёночек был здоров и бодр.
Егор разрывался между роддомом и хижиной старца Лазаря, буквально валясь с ног.
-Лазарь чудные слова говорит – как есть произносил Егор – Будто на земле все религии тесно сплетены и только люди по невежеству своему, которое идёт от блуда и похоти, сумели разъединить мудрые идеи. Человек создан жертвовать, так, ты пожертвовала Вьетнамским ради меня. Женщина всегда остро чувствует, с кем ей лучше.
Анжелика не понимала весь смысл сказанного Мельниковым слов – она была в каком-то полубреду, заставлявшем думать о спасении тела, нежели о доводах чужой души. Она невидящим взором бросала взгляд на рядом лежащего ребёнка, отстранёно гладила его, словно прогоняла неведомую беду.
-Ты будешь со мной? – вдруг спросила она и повела рукой по длинным волосам.
Мельников хотел ответить, но в палату вошёл врач и стал задавать вопросы о самочувствии Анжелики. Илья заплакал и девушка прижала мальчика к груди. Блондинистый врач, опытный в делах психологии, заметил, что до его прихода состоялся тяжёлый разговор. Он попросил Егора выйти за дверь, а сам спросил:
-Вы боитесь остаться одна?
Анжелика стала рассказывать ему, как она познакомилась с Егором, пускалась в изложение самых мелочей, что показало её хорошей рассказчицей. Блондин слушал, иногда кивая, иногда переспрашивая, выражая свою заинтересованность и участие в этом обмене опыта жизни.
-Хочу сказать вам, Анжелика, что часто человек не верит в свои силы. Вы покинули одного, верящего в вас, человек, чтобы дать надежду другому. Дорога ваша трудная, но у вас уже есть ребёнок, а значит, это стимул создать счастливую семью. искать точки соприкосновения со своим партнёром.
Врач пустился излагать весь свой идеалистический взгляд на вопрос семьи, и девушке было приятно его слушать, хотя болела голова и ноги сводила судорога.
Выходя из палаты, врач подмигнул Анжелике. постарался найти ещё какие-то слова, чтобы поддержать эту милую пациентку своего отделения.
Проводив врача, Анжелика устремила взгляд на море, застывшее как яичная скорлупа. Белая замерзшая вода казалась ей тенью отца своей крепостью льда.
-Спасибо – прошептала девушка.
***
Лазарь, в последнее время много говоривший Мельникову о необходимости остерегаться заводить семью, стал подолгу молчать, иногда он позволяя себе что-то рисовать в блокноте, подаренном ему Анжеликой. Эти рисунки, выполненные в странной манере, добавляли Егору мысль, что старец что-то задумал.
Снег – а это были щедрые сугробы – Егор убирал все три дня, что пробыл в хижине отшельника. Запасённый хворост приятно лежал в кладовой. Печь топилась целые сутки, Лазарь подбегал к огню и тянул к пламени посиневшие руки.
-Бог – в мире живёт – вещал он засыпающему Мельникову – а дьявол – в тех, кто будто бы этот мир невзлюбил. Я говорю о еретиках, каковых в каждой религии достаточно; они отступили от жизненно важных канонов. служа ложному богу – богу простоты.
Кошка, принесшая к печке своих котят, дожёвывала птичье крыло. Сон у Егора неожиданно пропал и габариты комнаты обрели тесноту, такую приятную, будто кто-то убрал лишнее.
-Бойся, Егорушка, этой простоты! – громко, певуче произнёс Лазарь – Протестанты так ловко окрутили людей из Божьего стада, что не осталось тех, кто ещё что-то здраво разумеет, кто может отделить старую солому от новой. Мне, по меркам прошлого, много лет и я научился не доверять навязчивым идеям. Моя вера: Бог всех любит, а Бога не любит никто.
Егор встал с топчана и подошёл к окну. Снег порошил, а значит, день для работы пропал – и хворост не принести, и другого труда не сделать, кроме как снег убирать.
-Скажи, Лазарь, а вера твоя даёт тебе полное удовлетворение души?
Лазарь посуровел, но взгляд его остался тем же детским.
-По мне видно, как чувствует моя душа. А твоя Анжелика много дала тебе этого удовлетворения?
Егор погладил кошку. Та, по очерёдности взяв котят, отнесла их в угол, туда, где не попадал свет с окна.
-Не знаю. Иногда я ощущаю некоторую пустоту в душе, но не могу её объяснить.
-Значит, остерегайся баб, не твоё это счастье.
Мельников усмехнулся.
-А ты откуда знаешь, что не моё?
-От того знаю, что ума набрался, а ты ещё юнец желторотый. Но вот останешься один – всё поймёшь.
Поели похлёбки. Вечер добавил усталости и безмерной тоски. Старец при лампе сел читать толстенную книжицу, а Егор лёг спать.
Утром Лазаря уже не было в хижине. Егор, ворча и ругаясь, осмотрел занесённые снегом тропки, но следов не обнаружил. Старец как будто исчез.
***
Егор не приехал забирать Анжелику с ребёнком из роддома города, а прислал знакомого. у которого подрабатывал при доме. Девушка неуверенно села в холодную машину, Илья спал. Ехали в село (это было их село Надежда-97) долго, два раза останавливаясь по нужде.
Дома был порядок, но такой, который говорил, что здесь долго никого не было. Мороз за окнами лютовал, а в доме было тепло, по-видимому, сегодня здесь был Егор.
На столе в их спальне лежало письмо, написано оно было второпях, так что буквы мешали одна другой и создавалось ощущение, что и не буквы это вовсе, а цыплята в тесной клети.
Письмо содержало следующее:
"Милая моя, ненаглядная, Анжелика!
Переосмысливая свою жизнь, пережёвывая зубьями души бытийную еду, я восторгаюсь, какое колоссальное внимание ты оказывала мне. Может статься, что и не я вовсе живу, а твой двойник, сросшийся с тобой незримой нитью. Такое случается, если все часы думать об одном объекте своей страсти, мечтать зреть что-то высокое, на что способен вызволенный из потока тлена человек.
Моя учёба в университете дала мне чувство сходности с людьми мыслящими, но пришлось всё бросить из-за болезни, виной которой был Вьетнамский. Я простил ему все свои беды, я даже молюсь за него как умею в этой хижине старца Лазаря и мои думы – о быстротечности жизни.
В больнице я стал иным человеком. Эта перемена – а она была заслуженной наградой за встречу с тобой – эта перемена создала нового меня: я ощутил, что чем незащищённее и беспомощнее человек, тем он богат духовно и более стремиться к небу.
Старец учил меня о значимости насыщения своего бытия духовной мудростью и разбирая его учение, я заметил, что это делание всей его жизни. Это восхитительно! Я будто купаюсь в таинственном источнике благодати и нет у меня желания создавать семью, растить детей – я достоин более существенной стези, я могу дать миру вокруг идею о праведной жизни, о том, с кем идти и куда идти… Знаю, для тебя всё это избраничество, данное Всевышним, есть чудачество, но оно способно принести добрые плоды.
Если у тебя возникнет необходимость говорить со мной. приходи, одна или с ребёнком. Пусть своему сыну я буду плохим отцом, но зато я буду Богу хорошим сыном. Главное – я всё также люблю тебя!"
Письмо было бы ещё больше, но писавшему не хватило бумаги. Но и то, что было написано, вызвало у девушки мурашки по коже. Сердце Анжелики стучало столь сильно и напористо, что она не сразу услышала плач ребёнка.
-Сейчас, мой маленький – напевно произнесла она – И ты знаешь, что мы все будем вместе. Все трое – как в кулаке.
Глава 9
Мельников, обросший небольшой бородкой, ставший сама серьёзность, проводил часы после исчезновения Лазаря в молитве и чтении духовной литературы. Странные ощущения нагрянули на него – он будто уже не боялся смерти, ощущая что-то вроде безумного бессмертия, когда всё равно, как жить в настоящем, если у тебя уже имеется в активе будущая светлая, благодатная жизнь.
Без старца он потерял счёт времени, полагаясь на некоторое звериное чутьё. Глаза воспалились и чесались жутким зудом, десны опухли и некоторые зубы стали шататься, а потому Егор потерял стремление принимать пищу, отдаваясь как йог духовным дисциплинам.
"И где он нынче?" – думал о Лазаре Мельников, массируя дёсны пальцем. Тишина хижины впечатляла неким глубинным ритмом и желалось что-то делать (жаль, сил уже не было), что-то начать, но не отдаваться тоске, которая глушит сознание, истощает организм хлеще жары.
Вьюга за окном утихла.
"Не могу так. Пойду искать Лазаря. – решил Егор. оделся в толстенную телогрейку, обул валенки и открыв дверь, перекрестился. Мороз как морская волна возбудил свежестью, так, что парень едва не упал, ухватившись за дверную ручку.
Выйдя на дорогу, которая разделяла Тихий Яр надвое, он взглянул на небо и тотчас хмарь показалась ему удачным предызвестием. Он подумал, что найти старца хоть и будет не легко, однако, шанс вернуть в хижину мудрость и живость был велик.
Шёл он чуть сгорбившись, помогая себе палкой. Снег был глубокий, от чего дыхание несколько сбилось и ощущалась вся вселенская слабость в мышцах, от которой хотелось выть волком.
В дали показалась машина, мчавшаяся на большой скорости. Егор остановился, смахнул иней с ресниц.
"Боже мой! Куда идти, подскажи!" – прошептал Егор; хотелось ещё и ещё молить о помощи, но замёрзшие губы плохо слушались.
Гул автомобиля ревел в тишине как рёв самолёта. Слышались пьяные крики, женские визги перемешивались с этими возгласами возбуждения, которое отзывалось эхом.
Егор отошёл в сторону. Машина едва не наехав на него, кружилась на гололедице.
-Эй. ты кто? – крикнул один из попутчиков, докуривая окурок. Из открытого окна валил пар, обдавая Мельникова как из парилки.
-Странник я – произнёс Егор тихо.
Сидящие в автомобиле затихли, будто ответ потряс их.
Одна из девиц, бросив пустую бутылку в сугроб, хотела что-то сказать, но парень, уже до этого говоривший, опередил её:
– Садись к нам – он сказал это, трудно выговаривая слова – Жи-ить надо!
Егор отшатнулся как от чумового гроба.
-Иная у меня жизнь. Вот иду, ищу наставника, но имею и сам так сказать, что и ваши души оживут. Хотите говорить со мной.
Девица захохотала.
-Да пошёл ты… – отрезал парень и хлопнув водителя по плечу, вскрикнул:
-Поехали!
Машина скрылась за горизонтом. Солнце. выглянув из-за туч, садилось, давая морозу команду ещё крепчать.
…После двух часов поиска Лазаря Егор упав в овраг, заметённый снегом. потерял сознание.
***
В Тихом Яре Анжелику недолюбливали, говоря, что от доброй жены добрый муж не уйдёт, а Егора боготворили. Тайга сделала своих жителей людьми ограниченными в запросах о благополучии и достатке, но была в них тяга к познанию духовному и потому умели стремиться к этой мечте: стать свободными.
И этой зимой в таёжной глуши говорили вовсю о богоискателе Мельникове с предыханием, восхищаясь его способностью в сложных причинах зреть главное. А Анжелика, которая кормила ребёнка грудью, мечтала о крепкой семье и не раз вспоминала в мыслях образ Вьетнамского. Она уже подумывала возвращаться в Москву, но из немногочисленных сочувствующих ей посоветовала ей идти к Егору "с открытым сердцем и говорить что есть на духу". Девушка и пошла. вместе с Ильёй и шустрой собачонкой, прибившейся к её дому этой зимой.
Подойдя к хижине, её потряс запах вокруг – пахло некоторой весной, будто здесь был ключ и цвели подснежники. Но был лютый февраль, люди утепляли окна кто чем мог и редко выходили на воздух, предпочитая чтение хороших книг.
Она вошла, не постучавшись. Он лежал на топчане, укрытый медвежьей шкурой, а рядом с ним сидела толстая девушка, остужавшая чай своим дыханием.
Анжелика едва не вскрикнула, увидев Егора таким беспомощным в эту минуту.
-Что с ним? – спросила она.
-Он провалился в овраг и едва не замёрз. Мой батя еле откопал его. Смотри, какие у него пальцы: они все в волдырях.
Анжелика присела в ноги лежащего. Илья что-то просил, улыбаясь, будто был рад видеть своего отца.
-Я его невеста – произнесла задумчивая Анжелика – Мы должны пожениться весной, а это его сын.
Толстая девушка перекинула косу из-за спины на грудь. Ей нравилась гостья, она видела в ней возлюбленную этого несчастного парня, с которой он бы мог быть счастлив.
-Его нельзя сейчас трогать, он нуждается в покое. Приходи смотреть на него, а я его буду лечить. Я много знаю в лечении и всё от предков, которые могли поднять на ноги даже мертвеца. Он непременно поправиться! – девушка привстала и взгляд её лучился энергией. некоторым внутренним светом. Она думала: "Если бы не этот ребёнок, этот парень мог быть со мной".