В погоне за тенью

Дизайнер обложки Марина Макуева

Иллюстратор Марина Макуева

Корректор Ирина Сергеевна Золотухина

© Алексей Сулейманов, 2021

© Марина Макуева, дизайн обложки, 2021

© Марина Макуева, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-7250-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дыхание жизни

Уже давно за полночь, а сна до сих пор нет, ты лежишь час за часом пытаясь уснуть, закрывая глаза, проваливаясь в дремоту на какое-то время, но затем снова открываешь их, снова дремота, снова провал и снова ничего не получается, и так продолжается час за часом, всю ночь. На часах уже шесть двадцать семь и засыпать уже нет смысла, значит можно и не пытаться.

Ты смотришь в окно – на улице мерзко и противно моросит дождь, серые облака затянули небо, такие же серые, как кожа под глазами человека, который очень плохо спит.

Ты идешь по дороге, по той же дороге, по которой ходишь каждый день, тот же маршрут, то же количество шагов. Идешь себе и проваливаешься в мысли, которые накрывают волнами, словно цунами, одна за другой унося за собой в пучину океана.

Дым сигареты поднимается и рассеивается в воздухе, пепел осыпается и развеивается ветром, словно семена цветка одуванчика. Глубокая и долгая затяжка, едкий дым заполняет легкие, от него слезятся глаза. Это яд, который медленно отравляет тебя и рано или поздно убьет, но ты куришь сигарету за сигаретой, чувствуя легкое облегчение на какое-то время после каждой затяжки.

Жизнь – это промежуток времени от рождения до смерти, другими словами, скорость, с которой мы умираем. Иногда эту скорость определяем мы, травя себя всякой дрянью, иногда за нас. Никогда не угадаешь, что будет дальше.

Громкий сигнал прерывает поток мыслей, водитель за рулем злобно смотрит и ругается:

– Тебе жить надоело? Совсем больной? Я же тебя чуть не сбил, смотреть надо куда идешь, – кричит он в открытое окно автомобиля, проезжая мимо.

Серая жизнь, серая работа, серое небо, он бы сделал мне одолжение и все бы, наконец, то кончилось. Как жаль, что нет.

Бросив окурок на землю, и притушив его ногой, ты продолжаешь свой путь, бессмысленный путь, на бессмысленную работу, в этой бессмысленной жизни.

«Сегодня не опоздал, уже неплохо для начала дня», – снимая куртку в раздевалке, вешая ее в шкафчик думает Генри.

– Кейн! – слышится крик из дверного разъема.

«О боже, началось…» – думает Генри.

– Генри Кейн! Живо за работу.

«Лучше я просто буду молчать, и соглашаться, тогда он заткнется и уйдет», – думает Генри.

– Да, босс, уже бегу, – отвечает он.

– Шевелись, бездельник, ты когда-нибудь начнешь приходить вовремя? – продолжает ворчать вредный мужчина средних лет с крючковидным носом и залысиной на голове.

«Интересно, что для него значит вовремя? Может быть, находится на рабочем месте только в то время, за которое мне не платят? Видимо так он и думает», – размышляет Генри.

Теперь можно спокойно заниматься бессмысленной работой. Переставляя старые книги на новые места, и выставляя «популярные» книги на видные места, ох уж эти гении маркетинга, и так практически везде, постоянно приходится переставлять товар с одного места на другое, потому что кому-то это показалось хорошей идеей. Светлые умы, что сказать, пока за это платят, почему бы и не сделать эту бессмысленную работу.

– Извините, не поможете мне? – раздался тихий голос откуда-то сбоку.

Вот и первый покупатель. Довольно симпатичная девушка, с длинными русыми волосами чуть ниже плеч, лицо ее украшала милая улыбка, на ее левой щеке красовался небольшой шрам. Она своими то ли серыми, то ли голубыми глазами, понять было сложно, смотрела на Генри в ожидании ответа.

– А вы попали в беду? – с подколкой отвечает Генри.

– Что? Нет, – улыбаясь отвечает она.

– Я не могу найти книгу. На прошлой неделе она стояла где-то здесь, а теперь ее куда-то переставили, – говорит она вежливым тоном.

– Ну, такие уж у нас здесь развлечения, любим прятать книги от покупателей. Какая книга вам нужна? – шутя спрашивает Генри.

– «Фауст» Гетте, давно хотела попробовать прочесть ее, – отвечает девушка.

– Интересный выбор, по секрету вам скажу, но книгу спрятал вон тот злой гоблин, – Генри указывает на вредного менеджера. – И она находится вон в том углу на третьей полке, – говорит Генри и показывает пальцем в дальний угол магазина.

Девушка улыбается и, посмеиваясь, отвечает:

– Спасибо, вы мне очень помогли, хорошего вам дня.

– И вам, – отвечает Генри, продолжая выполнять скучную, рутинную, бессмысленную работу по перемещению книг из одного оконца магазина в другой.

Так пролетает весь день: скучно, нудно и бессмысленно, и наконец можно отправляться домой, где ты будешь убивать свое время в ожидании следующего унылого бессмысленного дня.

– Отлично хоть дождь кончился, – говорит Генри, глядя в окно хватает куртку из шкафчика.

Идя обычным маршрутом с обычной скоростью как в обычный день, он немного мешкает по дороге, обходя лужи, чтоб не замочить ноги. Как обычно срезая дорогу через переулок, Генри снова начинает утопать в океане своих мыслей, но вдруг врезается в высокого неприятного человека, преградившего ему дорогу.

– Извините, – говорит Генри и пытается обойти его.

Но тип не дает ему этого сделать и мешает пройти.

«Не нравится он мне, ничего хорошего явно ждать не стоит», – думает Генри. Тип бьет его в живот и прижимает к стене здания. Генри не понимает, что происходит, но явно что-то плохое.

Неприятный тип почти два метра ростом плотного телосложения смотрит Генри в глаза и угрожающим тоном говорит:

– Деньги гони.

Генри ничего не говорит и не делает, он лишь злобно смотрит на неприятного человека – это злит нападающего. Он берет его за волосы и начинает бить головой об стену, рассекает Генри бровь и скулу, из них течет кровь.

– Ты меня не понял? Гони бабки! – кричит незнакомец.

«Ну, вот и конец, неужели все кончится сегодня? Хороший день чтобы умереть», – думает Генри.

Грабитель продолжает избивать Генри, он бьет коленом в живот, тот падает на колени, и сразу же получает кулаком в лицо. Генри не сопротивляется, но и не делает того, что от него хочет нападающий. Удар ломает ему переносицу, из носа начинает течь кровь, и Генри становится тяжело дышать. Грабитель наносит удар за ударом, пока Генри не падает на землю, скрутившись в позу эмбриона, закрывая голову руками. Он злится все больше и больше, и начинает наносить удары по лицу и телу ногами, один из которых ломает переносицу еще сильнее, от боли Генри начинает терять сознание, а другой рвет внутреннюю сторону щеки о зубы. Генри быстро оказывается в луже собственной крови, смешанной с дождевой водой из лужи и грязи.

В голове его лишь мелькают мысли: «Это все, наконец-то все закончится».

Тип обыскивает карманы Генри и находит лишь полупустую пачку сигарет, зажигалку, смятый чек из супермаркета и пару баксов.

– И это все? – злобно говорит он.

Грабитель берет голову Генри за волосы, приближается к его уху губами и уверенным угрожающим тоном говорит:

– Если не сдохнешь, только попробуй сдать меня, тогда ты точно не жилец.

Он осматривается по сторонам в поисках свидетелей и уходит.

Глаза Генри окончательно закрылись, нос его не дышит и из него течет кровь, она попадает в гортань, и он понемногу захлебывается ей и задыхается. Снова начинается дождь, лужа под Генри становится все больше, наполняясь дождевой водой и кровью, что вытекает из его ран.

Сознание покидает его, воздух уже практически не поступает в легкие через сломанную переносицу, он инстинктивно пытается ловить воздух ртом, но в этом мало проку. Так бывает, когда тело борется за жизнь, а сознание уже нет, смерть близка, как никогда. Вот он момент, когда другой человек решает за тебя, с какой скоростью ты будешь умирать, и какой длины будет твоя жизнь.

Тьма и холод окутывают Генри, он медленно проваливается в пустоту и ощущает покой и умиротворение. Лишь приближающийся звук чьих-то шагов и удары капель дождя об асфальт разрушает тишину.

– Ты меня слышишь!? Все будет хорошо, я тебе помогу, я уже вызвала помощь.

Знакомый голос ласкает слух умирающего тела и человека в нем. Нежные руки поднимают торс повыше и кладут его на что-то свернутое и мягкое, кровь перестает течь в гортань и просто вытекает из носа.

К его холодным мокрым губам, измазанным грязью и кровью, прикасаются теплые и нежные губы и вдыхают кислород в легкие, а вмести с ним и жизнь в его тело. Где-то рядом слышатся сирены и звуковые сигналы, а нежные теплые губы продолжают дышать за него, пока Генри погружался в пустоту, и сознание окончательно не покинуло его.

Борьба за жизнь

Девушка, сидящая в луже крови и дождевой воды, беспрерывно делает искусственное дыхание, пытаясь спасти парня лежащего на земле. Медики действовали быстро, состояние Генри было тяжелым и ухудшалось. Его положили на носилки, остановили ему кровь, ввели дыхательные трубки для поступления кислорода, и погрузили в машину. Девушку в легком шоке, отвели в ту же машину и посадили рядом с одним из медиков.

Все, что можно сделать вне больницы медики сделали, они могли лишь поддерживать жизнь в парне, пока его везут в больницу. Состояние ухудшалось, сердце билось нестабильно шестьдесят ударов, сорок, вот уже двадцать девять. Медбрат делает массаж сердца. Укол адреналина, снова массаж. Остановка. Другой медик, берет электроды, рвет рубашку на парне, смазывает грудь гелем, и присоединяет их.

– Заряд! – громким голосом командует он.

Берет в руки дефибриллятор, прижимает его к груди пациента, и громко произносит:

– Разряд, – все убирают руки от парня, и медик посылает разряд электричества в умирающее тело парня, пытаясь запустить сердце. Смотрит на прибор, слабый пульс, почти приехали. Пульс начинает расти, все еще низкое АД. Семнадцать ударов, двадцать четыре, тридцать восемь, выживет, уже приехали.

Девушка все это время сидит неподвижно, не издавая ни звука, не представляя, что может произойти. Выживет ли ее новый друг из переулка или же ее усилия были напрасны.

Врачи скорой открывают двери, носилки вытаскивают и Генри перекладывают на каталку, экстренно везут в операционную. Девушку же ведут к врачу на осмотр, чтоб убедится, что она в порядке. Уже приехала полиция, два офицера ждут, когда врачи дадут добро к опросу жертв.

Генри оперируют несколько часов, он потерял много крови, и испытал болевой шок, ему делают переливание и накладывают швы. Хирург выходит из операционной и докладывает офицерам:

– Парень двадцати трех лет, сломана переносица, многочисленные внутренние и внешние травмы. Пульс и АД стабилизировались. Физически он восстановится быстрее, чем морально, в сознание придет, скорее всего, завтра. Его очень сильно избили, если бы не девушка, которая вызвала помощь и помогала ему дышать, он бы не выжил.

– Спасибо за информацию, доктор. Мы дождемся, когда он придет в себя, чтоб опросить, – говорит один из офицеров.

– Дело ваше, на вашем месте я бы приехал завтра, – говорит хирург и уходит.

В девятой смотровой, врач осматривает девушку.

– Как себя чувствуете? – спрашивает врач.

– Устала.… – вяло отвечает девушка.

– После того, что вы пережили это нормально, вам нужно поспать, но сначала мне нужно вас осмотреть, – отработанным тоном говорит врач.

– Хорошо, – измотанным голосом говорит девушка.

– Назовите свое имя, и что у вас болит.

– Лина, я в порядке, ничего не болит.

Врач осматривает ее, проверяет зрачки, пульс, давление, температуру, проверяет рефлексы и наличие повреждений.

– Вы правы, судя по всему все в порядке. У вас легкий шок, после отдыха все будет хорошо, можете остаться здесь на ночь, вам дадут снотворное, если хотите, и можете обратиться к психологу в любой момент, – говорит врач.

– Спасибо, не нужно снотворного, – отвечает девушка.

– Я еще зайду проверить вас, – говорит врач и уходит.

Лина остается лежать на кровати, в мыслях ее пустота, глаза смотрят в одном направлении и практически не моргают, усталость одолевает ее и глаза один за другим закрываются. Она не хотела засыпать, но силы покинул ее, и она заснула крепким сном после пережитого происшествия. Даже офицеры пришедшие опросить ее не разбудили ее своим приходом.

Она проспала до утра, врач несколько раз проверял ее в течение ночи. Открыв глаза, она увидела двух офицеров, сидящих рядом. Один из них пожилой мужчина с сединой в висках и красивыми усами, другой азиат средних лет с очень уставшим видом и грустными глазами.

– Доброе утро, я офицер Вэст, это мой напарник офицер Ван. Как вы? – спросил один из офицеров.

– Спасибо уже лучше, – ответила она.

– Вы можете рассказать нам, что произошло? Или вам тяжело говорить? – спрашивает офицер Вэст.

– Да я и не знаю, что произошло. Я шла по улице заметила в переулке лежащего человека, вызвала скорую, и начала оказывать первую помощь, – ответила Лина.

– Это достойный поступок, вы знакомы с ним? – спрашивает офицер Вэст.

– Не могу сказать, что знакомы, но я видела его в книжном магазине, когда покупала книгу. Он там работает и помог найти мне то, что я искала, – грустно произносит Лина.

– Хорошо, больше ничего не видели? Нападавшего? Свидетелей? – спрашивает офицер Вэст.

– Нет, я больше ничего не видела, – тихо отвечает она.

– Спасибо за сотрудничество, мы дождемся вашего друга и опросим его, – говорит офицер Вэст.

– А где он? – Спрашивает Лина с энтузиазмом в голосе.

– На втором этаже в четвертой палате, его стабилизировали, – отвечает офицер.

Лина встает с кровати, собирает свои вещи и быстро шагает туда. Генри лежит без сознания весь в синяках, с кучей швов на лице. Его лицо больше похоже на один огромный синяк, или на хорошо отбитый кусок мяса. Трубки помогают ему дышать, а медперсонал следит за его показателями и состоянием.

Лина садится рядом с кроватью и ждет, когда он придет в себя. Проходит несколько часов, она радуется тому, что он жив хоть и не знает его. Спустя несколько часов он приходит в сознание.

«Черт как же все болит, я уже сдох? Это конец? Нет, не конец, похоже на больницу, – думает Генри, осматриваясь по сторонам опухшими глазами. – Эта девушка из магазина, что она делает здесь? Как же все болит».

«Что? Что у меня во рту?» – думает он, пытаясь вынуть дыхательную трубку из-за рта. Лина позвала медсестру и врача, те экстубируют его, и он начинает дышать ртом сам.

Врач осматривает Генри и показатели приборов и спрашивает:

– Как себя чувствуете?

Генри тяжело ответить, его лицо болит и практически не двигается, во рту пересохло от жажды, медсестра приносит воды и помогает попить.

– Меня словно грузовик сбил, – слабо хрипит он.

– После грузовика вы бы не выжили, – говорит врач, – поправляйтесь, я еще зайду, вы здесь надолго, – и уходит.

Выйдя в коридор, он сообщает офицерам, что пациент слаб и не стоит беспокоить его, и отсылает их.

Лина садится рядом на стул, смотрит на него грустными глазами, пытается улыбаться сквозь грусть, и говорит:

– Я рада, что вы живы, это было ужасно, – глаза ее наполняются слезами, но она не плачет.

– Это вы спасли меня? – хрипит Генри.

– Можно и так сказать, – грустно отвечает она.

«Зачем? Зачем ты это сделала, я почти обрел покой, зачем же ты вмешалась», – думает Генри. Но произносит он другие слова:

– Спасибо.

Глаза его закрываются, и он засыпает. Лина оставляет свои контакты медикам, чтобы в случае чего с ней связались, и отправляется домой. Настроение ее пропитано серостью и депрессией после происшествия. Она вспоминает окровавленные образы, которые видела в переулке, думает лишь об избитом незнакомце, лежащем в больнице.

Неудобные вопросы

В течение двух последующих дней полиция периодически приходила для опроса Генри, но врачи не пускали их к нему – ему тяжело было говорить, лицо еще слабо зажило, и он был слаб. Большую часть времени он спал под капельницами, а в то время, когда не спал, просто смотрел в потолок или в окно. Кто знает, что было в его голове в эти моменты. Лина периодически заходила, но Генри спал практически все время, когда она приходила, она сидела какое-то время с ним и уходила снова.

На третий день Генри уже мог полноценно говорить без вреда себе, и врачи пустили к нему офицеров Вэста и Вана. Генри открывает глаза около полудня, и видит двух мужчин в полицейской форме сидящих рядом. Едва Генри открыл глаза, офицер заговорил:

– Добрый день, я офицер Вэст, это мой напарник офицер Ван, как вы себя чувствуете? Расскажете нам что произошло?

Генри пытаясь понять, что происходит, какое-то время растерянно бегал глазами по комнате. «Как же все болит, теперь еще с ними говорить, как же погано», – думает он. Его губы иссохли и слиплись, а мышцы лица привыкли к неподвижности за прошедшие дни.

– Бывало и лучше, конечно, – с усилием отвечает Генри.

– Как вы оказались там и что случилось? У вас есть враги? Вы кого – то подозреваете? – говорит офицер Вэст.

– Я как обычно шел с работы, по той же дороге что и всегда, – говорит Генри и начинает хрипеть.

– Воды?

Генри кивает головой.

Офицер Ван дает стакан воды, Генри смачивает губы и горло и немного пьет.

– Спасибо, – говорит он, – врагов нет, некого не подозреваю. На меня напал какой-то человек и пытался ограбить, но у меня ничего не было. Он избил меня и ушел. Больше я ничего не помню.

– Вы запомнили, как он выглядел? Почему вы не сопротивлялись или не убежали? – спрашивает офицер Вэст.

«Если я скажу правду, что не хотел, и просто хотел спокойно принять то, что произошло и обрести покой, меня закроют в психиатрии, лучше сказать что я испугался», – думал Генри.

– Я… испугался и практически ничего не помню, – опустив глаза сказал он.

– Мы постараемся найти того, кто напал на вас, и обязательно сообщим вам, если что-то выясним. Оставайтесь в городе. Вам повезло, что та девушка нашла вас тогда, она вас спасла. Поправляйтесь, – говорит офицер Вэст, и они с офицером Ваном уходят.

За дверью палаты Лина тихо дожидалась, когда офицеры закончат. Она мило улыбнулась через стеклянную дверь, подняла руку в знак приветствия и тихо зашла.

– Вам уже лучше? – улыбчиво смотря на Генри, спросила она.

«А это она, снова. Вот она, моя спасительница, только я не просил меня спасать, мне это не нужно было, зачем она только влезла, зачем.…» – думал Генри.

– Это вы? Мне сказали, вы меня спасли, я должен вас поблагодарить, спасибо. Да мне лучше, уже могу говорить, – ответил он.

– Это было ужасно, вас чуть не убили, там было столько крови.… – грустно произнесла Лина.

– Хорошо, что вас спасли, – добавила она.

Хорошо, хорошо все твердят это слово, откуда они знают, что для меня хорошо? Все думают, что у всех одинаковое понимание этого хорошо, как же это раздражает.

– Да мне просто повезло, спасибо еще раз, что спасли меня, – тихо отвечает Генри.

– Можно узнать ваше имя? Я Лина, – говорит она, смотря на Генри и улыбаясь ему.

– Генри, приятно познакомится, – усталым голосом отвечает он.

– Ну, я, наверное, пойду. Просто зашла вас проведать, как-нибудь зайду еще. Может чего-то принести? – с теплом в голосе спрашивает Лина.

– Хорошо, было бы мило с вашей стороны, нет ничего не нужно, спасибо, – холодно отвечает Генри.

– До скорого, – говорит Лина.

– До встречи, – отвечает Генри.

Лина выходит из палаты и направляется к выходу, в ее голове мысли о том, что она рада, что удалось помочь человеку и ему становится лучше. Значит, ее усилия были не напрасны, и она все сделала правильно, это подбадривало ее и заставляло улыбаться.

«Наконец-то ушли, наконец-то покой, как же все надоели, когда уже меня отсюда выпишут. Как же все болит. Надеюсь, ублюдок или сдохнет, или найдет меня и закончит дело», – думает Генри.

В палату заходит доктор и говорит:

– О, как хорошо, что вы в сознании, как вы себя чувствуете?

«Опять это хорошо, везде это хорошо, как же надоело», – думает Генри.

– Все болит, особенно лицо, – отвечает Генри.

– С такими повреждениями это нормально. Вам повезло, что нос не раздробило, а просто сломало, так заживление пройдет намного быстрее, – говорит доктор, осматривая Генри.

– Видимо, да, – отвечает Генри.

– Судя по всем анализам и тестам вы скоро поправитесь, максимум неделя и все заживет, кроме носа. И я бы вам рекомендовал обратиться к психотерапевту или посетить анонимные группы, – отработанным уверенным голосом говорит доктор.

«Неделя? Отлично…. Я застрял тут на неделю, еще и к мозгоправу отправляют», – думает Генри.

– Это хорошие новости? – говорит он.

– Да, это хорошие новости, я еще к вам зайду, – отвечает доктор и уходит из палаты.

На протяжении всей следующей недели Лина приходила навещать Генри, а он делал вид, что спит, не желая говорить и видеть не только Лину, но и вообще никого. Восстановление длилось хорошо, почти все раны зажили. На брови и скуле остались шрамы, но нос еще был спрятан за фиксирующим устройством, которое помогало правильно срастись костям.

Настал день выписки. Генри покинул палату, направляясь по коридору к выходу, все казалось ему слишком громким и быстрым. Подойдя к раздвижной двери больницы его, одолевали непривычные ощущения.

Дверь открылась, Генри сделал шаг на улицу и в тот момент, когда его нога пересекла черту двери, дыхание его сперло, сердце начало колотиться быстрее и быстрее, появилось головокружение, стало очень тяжело дышать и очень жарко.

«Что? Что со мной? Почему я не могу дышать? Почему все вокруг так вертится», – думает Генри.

Генри падает с начало на колени, а затем и вовсе опирается ладонями о землю и тяжело дышит. Из больницы к нему направляются люди, медики спешат помочь ему, доктор осматривает Генри на месте.

– Все в порядке, расходитесь, – говорит доктор.

– У вас паническая атака, постарайтесь смотреть на меня и медленно и глубоко дышать, – добавляет он.

Генри следует указаниям врача, постепенно успокаивается и говорит:

– Паническая атака? От чего она?

– Вы пережили серьезный стресс, я не психотерапевт, но такие вещи без следа не проходят. Рекомендую вам, обратится к психотерапевту, хотя бы, чтоб он помог вам научится справляться с этим, – настаивает доктор.

Отлично, еще и панические атаки теперь, чертов нос болит, и так дышать нормально не могу, теперь еще и это. Мало мне, было….

– Спасибо думаю, вы правы, – отвечает он доктору.

Доктор выписывает рецепт на успокоительные, отдает Генри и говорит:

– Это поможет вам, пока не доберетесь до психотерапевта, получите их в аптеке и примите одну сразу. По одной таблетки три раза в день. Не тяните с проблемой, таблетки ее не решат.

– Спасибо, я постараюсь, – отвечает Генри.

Ему помогают подняться, и провожают до аптеки, там он получает таблетки, и принимает одну как сказал доктор, немного успокоившись, он, спешит к выходу быстрее покинуть больницу.

Беспокойство не покидает его, он нервно осматривается по сторонам по пути домой, и резко реагирует на каждый громкий звук. С трудом добравшись до дома, Генри быстро бежит в свою квартиру, руки его трясутся, и он не может попасть ключом в замочную скважину. Не с первого раза, но у него выходит, и он, наконец, попадает домой.

Захлопнув за спиной дверь, он прижимается спиной к двери, и медленно сползает на пол, садясь на колени, берется руками за голову и из глаз его текут слезы, он не контролирует их, они просто текут. Он берет таблетку и принимает одну.

«Когда же, наконец, все это кончится…. Как же я устал….»

Просидев так несколько часов, он успокоился, поднялся с пола и принялся бродить по дому. Зайдя в ванну, он взглянул в зеркало. Глаза его были пустыми и красными, он был обросший и небритый, под глазами были синяки, лицо было бледным и грустным. Зажмурившись он ударил зеркало кулаком и разбил его. Осколки посыпались в раковину, рука истекала кровью, в ней торчали осколки стекла.