– Удалось изменить тренд рождаемости. К сожалению, со смертностью дела обстоят куда хуже. Но есть сдвиги – например, потребление алкоголя существенно снизилось и сейчас находится почти на европейском уровне.
– А как обстоит ситуация с миграцией. Особенно, с интеграцией мигрантов из центральноазиатских стран?
– К сожалению, об интеграции говорить ещё рано. Мы даже не знаем, сколько человек у нас в действительности живёт! Провели перепись, но её результаты не вызывают доверия, поскольку никак не коррелируют с другими демографическими индикаторами. Если посмотреть на количество активных пользователей мобильной связи, то людей у нас гораздо больше, чем мы думаем, – с улыбкой сказал МЧ.
Он на мгновение задумался, а затем продолжил:
– Знаете, давно, ещё в Петербурге, я познакомился с одним голландцем, который приехал в Россию работать в одной из западных компаний. Он сам называл себя искателем приключений. Но, говорил он, наступит момент, когда социальная инфраструктура в стране улучшится. Он говорил о безопасности на улицах, школах, больницах, дорогах. И тогда, по его словам, к нам поедут многие молодые европейцы, особенно из Северной Европы. Для них будут важны перспективы собственного профессионального развития и пространство для жизни, которое в их родных странах всё активнее занимают мигранты из Африки и Азии. Такое в истории нашего государства уже случалось.
– Очень интересно! Очень! То есть Вы не думаете, что в стране демографический кризис?
– Ситуация тяжёлая. Но в истории России были моменты и потяжелее. Если посмотреть на историю двадцатого века, то, с точки зрения демографии, ситуация не могла быть ужаснее: первая мировая, гражданская, массовая эмиграция, сталинский террор, вторая мировая… И после каждого такого потрясения население страны восстанавливалось. Наверное, Бог любит Россию. Поэтому наши женщины такие красивые…
Присутствующие мужчины заулыбались. Переводчица залилась краской.
"Только люди здесь сами себя не любят" – мрачновато подумал про себя МЧ.
– В случае с демографией вопрос количества людей не является единственным, – вернулся он к теме разговора. – Если посмотреть по росту ВВП на душу населения, то дела у нас не так плохи – среди стран БРИКС мы уступаем только Китаю.
– С точки зрения экономического роста демография является необходимым компонентом. Поэтому, когда некоторые, так сказать, 'оппозиционеры' говорят о том, что экономика страны могла бы расти на десять процентов в год при отрицательном или стагнирующем демографическом тренде, то это, всего лишь, показывает, что они ничего в этом не смыслят. То есть, если посмотреть на мировую экономику после окончания второй мировой войны, то мы увидим, что средний темп роста за период приблизительно равнялся четырём процентам. Если проанализировать источники роста, то один процент – это рост населения, ещё один – за счёт роста производительности труда, а ещё один процент – за счёт эффективности капитала. Оставшаяся часть суммарно включает все остальные факторы. Так называемые 'экономические чуда', то есть, когда в течение 10 лет темпы роста экономики превышали десять процентов, мы видели в послевоенных Японии, Германии, Корее, до определённой степени в Китае. На мой взгляд, здесь ключевое слово 'послевоенный', то есть, более половины производственных мощностей страны были физически уничтожены, что просто математически даёт эффект малой базы.
– Другой важный аспект демографии – это производительность труда. К сожалению, она у нас ужасно низкая. Это следствие комбинации факторов, таких, как наличие технологий и образованность работников. На мой взгляд, ни один из так называемых олигархов не смог существенно повысить производительность труда на своих предприятиях. Универсального рецепта нет. Пока.
Джон Смит перестал записывать и смотрел на МЧ. Тот продолжал:
– Когда мы говорим о населении, то, с одной стороны, мы рассматриваем людей, как работников. В то же время, они – потребители. Основной двигатель внутреннего спроса и альтернатива росту за счёт экспорта ресурсов. Один мой знакомый, профессор Родионов, вывел интересную модель потребления в современной России. По его мнению, советские люди, в конце восьмидесятых – начале девяностых, предали идею строительства коммунизма – то, ради чего жили, боролись и умирали их родители. Они предали это в обмен на иномарки, джинсы, кока-колу и жевательную резинку. Но их обманули. И все эти 'блага' цивилизации они смогли получить только после начала нового века. И тут они начали 'потреблять', как будто завтра никогда не наступит. По мнению Родионова, подобное потребление, имеет натуральные пределы – размер желудка и квартиры. Согласитесь, больше двух телевизоров в одной комнате – это дикость. Даже два уже перебор. Кто-то из этих людей завёл себе большую квартиру и начал весь цикл сначала, кто-то не смог осилить и половину, но готовится завершить дистанцию. В любом случае, утверждает профессор Родионов, в скором времени люди пресытятся материальными благами и станут больше заботиться о здоровье, продолжении рода, вещах нематериальных, таких как свобода…
– И жизнь после смерти! – подхватил его мысль профессор О'Риардан, – Я знаком с этой теорией. Интересно посмотреть, как будет развиваться ситуация в России.
– А как насчёт зависимости российской экономики от экспорта энергоносителей? – задал он очередной вопрос.
– Вы же понимаете, что настоящая альтернатива экспорту – это развитие внутреннего рынка. О внутреннем спросе я только что сказал. Государственные программы развития инфраструктуры Вам известны. Можно спорить об их эффективности. Вернее, она чудовищно низка. Но концентрация ресурсов на таких направлениях, как Сочи, Сколково и других подобных проектах, позволит достичь хоть каких-то видимых результатов. Большой внутренний рынок, вкупе с политической и финансовой стабильностью, я надеюсь, создадут условия для инвестиций со стороны частного капитала.
– Но этого не происходит! – О'Риардан с жаром набросился на МЧ.
– В стране нет национального капитала, – с холодным спокойствием ответил МЧ. – Нет пенсионных накоплений. Нет страхования жизни. Даже так называемые олигархи – их состояния складываются из оценки небольших пакетов, которые торгуются на западных биржах. Создание национального капитала должно стать одной из приоритетных задач правительства. Но, опять же, у них нет волшебной палочки, чтобы вот просто взять и создать национальный капитал. Максимум, что мы можем от них ожидать – это создание условий для его возникновения.
– Они их, скорее, разрушат, – задумчиво пробормотал Сергей Николаевич.
О'Риардан и Джон Смит переглянулись.
– Статистика говорит о том, что капитал из России постоянно утекает, – прагматично заметил Джон.
– Если вы вспомните сентябрь 2008 года – самый разгар финансового кризиса в России, то основная проблема была в высокой валютной задолженности российских компаний и их владельцев. С тех пор идёт выплата долга и замещение валютных обязательств рублёвыми. Отсюда и то, что вы называете оттоком капитала.
Джон опять что-то записывал в свой блокнот.
– Здесь интересно посмотреть на кредитный рынок в России в целом. Когда мы готовили презентацию для сегодняшней встречи, меня это очень заинтересовало. Просто факты: первые рублёвые облигации выпустили в 2001 году. Общий объём рублёвых облигаций на начало 2008 года составлял меньше триллиона рублей, или чуть больше двух процентов от ВВП. А к июлю 2011 года этот показатель достиг почти трех с половиной триллионов, что уже больше чем пять процентов от ВВП. Первую десятилетнюю рублёвую бумагу выпустили только в мае 2011 года. Развитие налицо. Но ещё слишком рано, чтобы ожидать каких-либо реально ощутимых результатов. Да и ваше правительство, и фондовые рынки делают нашу жизнь всё более непредсказуемой…
О'Риардан и его помощник молчали. Сергей Николаевич сидел справа в горделивой позе. Остальные участники совещания уткнулись в свои бумаги. Воспользовавшись моментом, МЧ посмотрел на часы и громко сказал:
– Господа, прошу Вас меня извинить, у меня запланирована ещё одна встреча, поэтому я вынужден вас покинуть. Очень приятно было со всеми вами познакомиться. Он встал и обошел стол с намерением пожать руки коллегам.
– Извините, – на чистом русском языке сказал Джон, протягивая свою открытую ладонь, – нам так интересно то, что Вы говорите. Я был бы безгранично признателен, если бы мы смогли продолжить разговор. В любое удобное для Вас время!
Он искренне смотрел прямо в глаза МЧ. Профессор О'Риардан выслушал переводчицу, чуть наклонив голову. Поняв, о чём идёт речь, он обратил свой взгляд на МЧ, словно выражая безусловную поддержку своего коллеги.
МЧ на секунду задумался.
– Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать. Мой секретарь свяжется с Вами, – ответил он по-английски. Пожал руку Джона и вышел.
Проходя мимо секретаря, он попросил того связаться с Джоном и назначить ему встречу в небольшом приёмном зале на последнем этаже их института. Затем он отправился в кафе на встречу с сестрой.
13:00
В кафе МЧ присел за свободный столик. Заказал себе кофе. За соседним столом сидели трое молодых людей. Один из них эмоционально и довольно громко рассказывал какую-то историю. МЧ невольно прислушался:
– … а она ему так и говорит: "Да пошёл ты в жопу со своими советами!" – Прикинь, папа дочку вырастил! Холил, лелеял, отправил в Лондон учиться, а она вернулась, приходит домой под утро, вся обдолбанная в смерть, и посылает папочку в одно место!
– А он что? – поинтересовался сидевший за столом чуть полноватый блондин лет тридцати с небольшим.
– А что он?! Начал ей предъявы выставлять, а она ему: "Да ты папа на себя посмотри! Кто ты такой, чтобы мне морали читать? Лучше вспомни, как вы с дядей Васей в том году полбюджета городского украли. Бизнесмены хреновы! Он еще себе домик в Италии купил с этого. Его ты жизни не учишь?! Моралист! Вор ты, папенька, жулик и вор!"
– У папы челюсть так и отвисла. Он ей: "Дак я ведь всё это ради вас старался, чтобы вы жить нормально могли!.."
– И чем все закончилось?
– Да ничем… Она вырубилась, папа пошел валидол с коньяком бухать, наверное. Мать её их потом обоих успокаивала. Ленка говорит, что вроде помирились. Договорились, что она с наркотиков слезет и от денег ворованных не отказывается, а папа ей мозги не компостирует. Только вряд ли это все чем-нибудь хорошим завершится. Нету в семье счастья!
– Да уж… У моего брата в классе учились сын губернатора и сын главы местного автодора. Сейчас оба в тюрьме сидят. За героин. Карма…
МЧ продолжал механически размешивать сахар в чашке.
Конфликт поколений в чистом виде. Хотел ли этот отец, чтобы его дочь стала такой же, как он? Вряд ли. Скорее он хотел, чтобы она стала лучше. А чего хотела она?..
МЧ вспомнил сестру. Что есть идеал женщины в современной России? Ксения Собчак или жена президента? Каждая нормальная девочка должна хотеть быть похожей на маму. А каждый мальчик – на папу. С мужским идеалом сейчас вроде все понятно. А вот с женским – гораздо сложнее…
Телефонный звонок прервал нить его рассуждений.
– Да, я уже тут. Тебя жду. Ближе к концу зала.
Через мгновение сестра была уже рядом с его столиком. К его удивлению, она была не одна. С ней была её подруга Лиза и опрятно одетый крепкий молодой человек.
– Приветики! – сестра чмокнула его в щечку, – я с собой взяла Лизу и Мишу – её партнёра по новой галерее.
– Привет, – МЧ улыбнулся Лизе и крепко пожал протянутую ладонь Михаила.
– Могла бы предупредить, – с лёгким укором сказал он и посмотрел на сестру.
Та невинно улыбнулась в ответ и жеманно похлопала ресницами. Она прекрасно знала, что МЧ не умел на неё обижаться, и безжалостно этим пользовалась.
– Я только что была у ребят в галерее – просто изумительно! Современная русская живопись. Надо обязательно туда сходить! Тебе точно понравится, я уже присмотрела там картину. Идеальная для твоего кабинета. Подарю тебе на День Рождения, братик!
Лиза копалась в сумочке, а Миша несколько смущался своим присутствием. Он абсолютно не был похож на галериста или современного художника. МЧ, скорее, принял бы его за спортсмена. Короткие светлые волосы. Правильные формы лица. Прямой взгляд ясных серо-голубых глаз.
МЧ ни на секунду не показалось, что это новый бойфренд Лизы. Её он знал уже давно. Брюнетка с длинными, слегка вьющимися, волосами, она не была красавицей, но обладала ярким стилем и ещё более ярким характером. Её часто окружали персонажи богемной наружности. Иногда – успешные бизнесмены среднего возраста. МЧ знал, что отец не поощрял дружбу сестры с Лизой, но никогда не позволял себе открыто вмешиваться.
Какое-то время назад сестра возомнила, что МЧ непременно должен жениться на Лизе. Возможно, так она пыталась преодолеть отцовское недоверие. После серии 'случайных' встреч МЧ разгадал намерения сестры и прямо поговорил с ней об этом. Тогда он так и не узнал – добровольно или нет Лиза участвовала во всём этом.
– Как называется эта ваша галерея? – поинтересовался МЧ у Миши, чтобы прервать неловкую тишину.
– Просто "Русский Салон", – уверенно произнёс тот, – мы специализируемся на работах современных русских художников. В основном – живопись. Стараемся балансировать между признанными мастерами и даем возможность молодым художникам. Особенно из провинции.
– Тебе обязательно нужно к ним сходить! – затараторила сестра, – В следующий четверг официальное открытие. И я хочу, чтобы ты пошел со мной.
Она вытянула шею и стрельнула глазками, ясно давая понять, что дискуссии тут не уместны.
– Ну пожалуйста, пожалуйста! – вдруг по-детски запричитала она, – тебе там очень понравиться! Я уже пообещала ребятам, что тебя уговорю…
МЧ посмотрел на сестру. Она редко его о чём-то просила.
– Хорошо, я загляну к вам, – с натянутой улыбкой сказал он, – а где это находится?
– Ура! Я же вам говорила – он согласится! – радостно сказала сестра, обращаясь к Лизе.
– Будет весело! – это уже предназначалось МЧ.
Официант принял у всех заказы. Когда он отошёл, Лиза обратилась к МЧ:
– У нас огромное помещение в отреставрированном особняке на бульваре. Очень светло и просторно. Миша постарался.
МЧ с интересом посмотрел на молодого человека, ожидая дальнейших объяснений.
– Я просто думал, что "Русский Салон" должен отражать размах России, начиная с размеров помещения, – с улыбкой сказал тот.
МЧ оценил юмор.
– То есть у входа будет янтарь, а в самом дальнем конце – поделки из моржовой кости?
– Нет-нет, что Вы! – с жаром произнёс Миша и даже немного подался вперёд. Впрочем, он тут же взял себя в руки и, в том же шутливом тоне, продолжил, – галерея не настолько большая. У нас будут только работы русских мастеров.
Лиза вклинилась в разговор:
– Мы специализируемся на русском искусстве. И у нас много интересных работ уже на примете. Я думаю, галерея будет пользоваться спросом как у наших, так и у иностранных ценителей искусства.
– Да я, честно говоря, в живописи не очень разбираюсь, особенно в современной, – уклончиво ответил МЧ, – положусь на твой вкус, сестричка!
– Лиза, что ещё у тебя нового и интересного? – перевел разговор МЧ.
– Куда же тут ещё интереснее! Ты даже не представляешь, сколько это мороки – открыть галерею! Одни спонсоры чего стоят, а уж о том, как с творческими людьми тяжело, ты, наверное, и сам догадываешься!
– А кто у вас спонсоры? – серьёзным тоном спросил МЧ.
– Это ты лучше к Мише, – выразительно кивнула головой Лиза, – я больше по творческой части, а финансовые вопросы – Мишина специальность.
– Да, разные организации и отдельные ценители русского искусства, – уверенно вступил в разговор Миша, – никого кто бы особенно был на слуху, разве что вот от господина П. мы получили крупное пожертвование и даже хотели назвать один из залов его именем, но он предпочёл анонимность…
– Мне просто любопытно, а насколько охотно у нас люди жертвуют деньги на благотворительные цели? – поинтересовался МЧ.
– Конечно, у нас это ещё не так развито, как на Западе. Я когда учился в Штатах, то у нас благотворительные акции устраивались каждый месяц. Если не чаще. И главное, что люди не только деньги дают, но и участвуют в общественной жизни. На мой взгляд, это гораздо важнее!
– Действительно, у нас отношение к благотворительности совсем другое, чем там. Такое впечатление, что люди откупаются. Хотя ведь есть и такие, кто искренне хочет помочь, – сказала Лиза.
– Просто у нас все бедные. Даже те, кто богатые, всё равно в душе бедные, – вмешалась в разговор сестра. – Я помню, в том году мы собирали средства на помощь детским приютам. Все, когда деньги давали, делали такое лицо, как будто ждут от меня что-то взамен…
– Даже не от меня, а от папы, наверное, – укоризненно добавила она.
Миша решил взять разговор в свои руки.
– Я, например, заметил, что некоторые люди думают, благотворительность только скрывает социальные проблемы. Всем должно заниматься государство: медицина или образование – лучшие тому примеры. Почему на лечение какого-нибудь ребёнка деньги нужно собирать всем миром? Почему нельзя, хотя бы, кредит взять, который потом государство поможет погасить!
– Типично патерналистский подход, – сказал МЧ, – к сожалению, очень присущ нашей стране. Не получается всё и сразу! Хотя сейчас лучше, чем десять лет назад.
– Да уж! Лучше и не вспоминать, что тогда было, – задумчиво сказала сестра.
– За границей есть много чего интересного, – Миша продолжил, как не бывало. – Я жил в маленьком городке. Там основой общества был местный кантри-клуб. Каждый хотел туда вступить. Не знаю, как, но они всегда были в центре событий. У них, конечно, было своё здание, но большинство событий происходило не в нём. Для мужчин членство в клубе было скорее обязанностью, нежели необходимостью. А для женщин работа в клубе была больше, чем возможность просто собраться вместе и посплетничать. Им не платили денег, вся мотивация строилась на престиже и интересе. Там был комитет по школам и детским садам, отдельный комитет по организации летнего бала и дня города. И, конечно, благотворительные акции: какие-то разовые, а какие-то постоянные. Я думаю, что в России это пришлось бы очень ко двору. Особенно в небольших городах. Наполнило бы многие жизни смыслом.
– Действительно, любопытно… – МЧ с интересом смотрел на собеседника.
– Бал это хорошо! – весело сказала сестра, – только у нас ничего не получится.
– Почему же? – живо спросил МЧ. – Если такой человек, как Лиза займется организацией, то, без сомнения, все туда запишутся.
Лиза кокетливо улыбнулась МЧ. Сестра, между тем, продолжала:
– В том то всё и дело! Они запишутся, а делать ничего не будут. Из зависти. Будут ждать, пока у Лизы что-нибудь не получится. А на детей из детских домов им плевать. Жалкие, ничтожные личности, как говорил старик Паниковский…
– Жестокая ты, – качая головой, сказал МЧ. – Думаешь неравнодушных людей совсем нет?
– Есть, наверное. Только все по норкам своим сидят. И дачкам. Каждый сам за себя у нас! И за всё кто-то другой отвечать должен. Добрый царь…
– А идея интересная, – сказал Мише МЧ, – надо будет отцу присоветовать. Ему наверняка понравится. Написать инструкцию по применению: "Как открыть кантри-клуб за три недели и сделать из него центр общественной жизни". Только инициатива снизу должна быть, а то получится опять Единая Россия.
– Заодно и местных художников поддержат, – с улыбкой поддержала идею Лиза, – нам забот будет меньше.
– Конкуренции не боитесь? – в тон ей спросил МЧ.
– Да нет, места всем хватит!
МЧ отпил кофе. В сумочке сестры зазвонил телефон. Она быстро вытащила аппарат из сумочки и тут же отошла в сторонку, прикрывая трубку свободной рукой.
МЧ заговорщицки посмотрел на Лизу. Та сделала вид, что ничего знает.
– Расскажешь в четверг, – безапелляционно сказал МЧ.
Лиза едва уловимо кивнула. Такова была цена его присутствия на их мероприятии.
– А где Вы в Штатах учились? – спросил он Мишу.
– Да везде понемножку, – уклончиво ответил тот.
– Обратно не тянет?
– Да нет, что Вы! Я русский, моя Родина здесь. Мне тут хорошо!
– Экий Вы патриот! А вот Лиза предпочитает Лазурный Берег!
– Ну зачем ты так?! Да, я люблю там отдыхать, но не больше. Отдыхать и путешествовать – да, но жить там – увольте!
– Вот не знал, что ты в патриоты записалась! Ты же, вроде, была у нас человеком мира! Чуть ли не космополитом! – театрально сказал МЧ.
– Зачем ты так?! – в голосе Лизы послышалась обида.
МЧ посмотрел на неё, на Мишу, потом снова на Лизу.
– Да ладно, я же пошутил.
Но Лиза, судя по всему, обиделась.
– Я отойду на минутку, носик припудрить, – горделиво сказала она и отошла.
Мужчины остались за столом вдвоём. Миша молча потягивал свой кофе.
– Много гостей ожидаете в четверг? – спросил МЧ.
– Пригласили много, а вот кто придёт – пока не знаем. Большинство – люди искусства и те, кого раньше называли 'новыми русскими’, а это у нас Лиза курирует. Во вторник будем знать наверняка. Ожидаем несколько ВИП-гостей, так что мероприятие будет на уровне. Можете не беспокоится.
– Я не беспокоюсь, – уверенно сказал МЧ, – с Вами свяжутся.
– Конечно!
– А эта Ваша русская тема насколько серьёзна?
– Насколько может быть серьёзной подобная тема, – уверенно ответил Михаил. – Мы хотим показать красоту нашего искусства. То, что традиции не умерли, а продолжаются и развиваются. Что нашей стране есть много прекрасного.
– Но ведь это не обязательно русское. Я так понимаю, у вас критерий отбора скорее этнический, нежели национальный?
– Да, это так. Мы считаем нужным подчеркнуть именно этническое русское искусство. И для нас важно не только происхождение мастера, но и тематика, и стилистика его работ. Мы не ограничиваем себя, но, могу Вас заверить, есть достаточное количество и художников, и ценителей нашего искусства.
– Да я и не сомневаюсь! Просто есть тонкая грань между искусством и национальной политикой. И я надеюсь, что Вы не путаете одно с другим.
– Позвольте Вас заверить, в данном случае, это только искусство.
– А есть и другие случаи?
– Я не скрываю своих взглядов. Мне нечего скрывать. Я действительно считаю, что титульная нация должна превалировать. Я противник мульти-культурализма. И я твёрдо убеждён, что это дорога в никуда. Даже правительства ведущих европейских стран это подтвердили. А последние события в Норвегии поставили ужасный кровавый вопросительный знак. В любом случае, мы не против перемен, но на наших условиях.
– А кто это 'мы'? И какие у вас условия?
– Мы – это единомышленники. Неформальная группа, целью которой является продвижение всего русского. Культуры, искусства, русского бизнеса. Мы за отмену 'позитивной дискриминации', когда дотациями, за счёт русских, искусственно поддерживаются другие. Как Вы понимаете, наши идеи, в той или иной степени, разделяют многие наши соотечественники. А условия у нас простые – русские должны жить в России лучше всех.
– А кого же вы относите к русским? Чубайс, например, русский? Ему место в вашем прекрасном будущем найдётся?
– Я не стал бы сейчас переходить на личности. Есть группы населения, очень близкие к русским и они уже успешно ассимилировались. Например татары. А есть те, которые очень далеки. Вряд ли их присутствие благоприятно скажется на развитии страны.
– Это, я так понимаю, Вы о гастарбайтерах из Средней Азии говорите?
– И не только о них. К сожалению, многие так называемые россияне не любят нашу страну. Они считают себя частью чего-то другого. Такие люди нам не нужны.
МЧ вспомнил вопрос О'Риордана, на который он так и не смог ответить. Он внимательно посмотрел на Мишу:
– И что вы хотите с ними делать?
– Некоторые, более радикально настроенные товарищи, хотели бы физически их сегрегировать. Но я думаю, что это неправильный путь. Мы должны убедить их, что альтернативы полной интеграции нет.
– А какие средства убеждения вы планируете применить? Марши на Манежной? Или летучие отряды малолетних киллеров?
– Ну что Вы! Я лично не приемлю насилие. Убийцы должны быть наказаны. С какой бы стороны они не были. Справедливость неизбежна. Я полностью за власть закона. К сожалению, прямо на законы мы влиять не можем. Сейчас. Но всё может измениться. Что же касается событий на Манежной площади… То, что случилось, показывает, что мы оказались правы. Людей это заботит. Настолько, что они смогли организоваться и высказать наболевшее. Посмотрим, каково будет решение суда. А вот то, что об этом писали – неправда. Вы посмотрите на 'мирные' манифестации студентов в Лондоне, Париже, Мадриде или Риме?! Сотни пострадавших, раненные полицейские, сожженные машины, разграбленные магазины. А у нас? Пара синяков, да и то за дело, наверное. Сорвали ёлочные игрушки, потолкались с полицией и разошлись. Люди выразили своё мнение, а власти его услышали. Надеюсь, что диалог не прекратится. И даже наоборот, станет более плотным. Наши идеи просты и понятны.
МЧ внимательно посмотрел на Мишу. Уверенность в его голосе производила впечатление. Он, безусловно, был сильным человеком. Опасным?.. МЧ так не показалось.
Лиза вернулась за столик. Сестра продолжала болтать по телефону.
– Интересная у вас галерея получается, – с нескрываемой иронией сказал МЧ Мише.
– Современное русское искусство, не больше и не меньше, – серьёзно ответил Миша и посмотрел на Лизу.