С днём рождения, Даниэль!
TekstНаконец-то подъехал автобус, который нужен был Даниэлю. Зайдя в этот автобус, Даниэля чуть не стошнило. Запах там был такой, словно в нем перевозили кур, которые гадили прямо в нём. Пример отвратительный, но очень подходящий. Было очень душно. К тому же, вспотевшие люди, вечно едущие куда-то. Обстановка совсем угнетала. Даниэль старался не обращать внимание на происходящее вокруг. Ему нужно было поскорее добраться в больницу.
Заняв одиночное место, которое было прямо возле окна, Даниэль залип, наблюдая за машинами, которые преследовали автобус.
– Молодой человек, что у вас за проезд? – уставшая, разочаровавшаяся в жизни кондукторша подошла к Даниэлю. У неё была нагрудная сумка, куда она складывала всю наличку. В основном это была мелочь, но также, там был карман для купюр. В тонкой, рваной безрукавке, на ногах были розовые тапочки, надетые прямо на носки. Очевидно, ей было не важно, как она выглядит. Всё что её интересовало, это то, чтобы день быстрее закончился, и ей оплатили смену. Таких людей большинство. Они работают, что называется, от зарплаты, до зарплаты. Совсем не живя, а вовсе проживая жизнь. Они не тратят время на себя. Разве что тогда, когда выпивают со своими собутыльниками мужиками, у которых по две, а то и три ходки. Те напиваются, либо бьют их, либо занимаются с ними сексом. Ужасная жизнь.
Проезд стоил пятьдесят рублей, Даниэль достал из кармана сотню, и протянул этой женщине – сотня у тебя есть, а пятидесяти нету!? – с явным наездом, спросила кондукторша. И на самом деле, сдача у неё была. Ей просто скучно, вот она и решила начать скандалить,
– Извините, но у меня только крупные купюры,
Надменно посмотрев на Даниэля, женщина взяла сотню, положила её в карман для купюр. Половиной руки залезла в свою сумочку, взяв горстку мелочи, и отсчитала пятьдесят рублей, самыми маленькими монетами,
– Теперь у вас есть мелочь. Не благодарите – после чего, выдала билет, и ушла к другим пассажирам,
– Вот сука – подумал Даниэль, а после снова бросился наблюдать за обстановкой на дорогах города.
Мэг Санчез
1
Подойдя к больнице, Даниэля ожидали те самые патрульные, что спали их от шайки бомжей.
– Добрый день, ещё раз – сказал старший, тот, что ранее был с собакой. Сейчас собаки при нём не было, но зато. Точно также, как и хорошего настроения. По нему было видно, что он совсем недоволен.
– Здравствуйте! Что-то случилось с Томом?! – Даниэль очень заволновался. Вдруг, состояние Тома ухудшилось? Тогда бы он никогда себе этого не простил. Он погубил кумира всех девочек в колледже. Да чёрт с этими девочками. Он уничтожил своего единственного друга,
– Не беспокойтесь, с вашим другом всё хорошо. Мы его взяли его показания. Ему требуется покой,
– Меня не пустят к нему? – Даниэль очень сильно занервничал,
Настроение полицейского ещё больше испортилось: – Я не знаю, пустят вас к нему, или нет. Но одно могу сказать вам точно. С ним всё хорошо. А теперь, позвольте я возьму у вас показания.
2
– Как себя чувствуете? – в Тому в палату зашла весьма симпатичная медсестра. Она была в белейшем халате, а её сосочки сексуально выпирали. Поэтому, Том особо не слушал, чего она ему говорит,
– Я? А, да. Да, вполне хорошо,
– Мистер Том – грозным голосом сказала медсестра: – Мои глаза выше. Куда вы смотрите?
Тому стало совсем неловко: – Ой, извините. Что- то помутнело в глазах. Меня скоро отпустят?
– Вас здесь никто не держит. Вероятно, у вас сотрясение головного мозга, а потому, некоторое время мы должны наблюдать за вами,
Том вновь уставился на грудь медсестры. Она была совсем ещё девчонка. Возможно, она проходит практику, а может недавно закончила колледж. Смотря на её груди, Том спросил: – Через сколько меня выпишут?
– Мистер Том, не беспокойтесь. Возможно, травма незначительная, и тогда мы выпишем вас сразу,
– То есть, мы ещё успеем переспать? – Том пошёл на риск,
Выражение лица девушки резко изменилось. Она была словно шокирована: – Простите, что?
– Я говорю вам, может быть переспим?
Девушка резко развернулась к входной двери, и закрыла её. После, скинула с себя белоснежный халат, и предстала перед Томом абсолютно голая,
– Джек пот! – воскликнул Том.
3
– Поставьте свою подпись здесь, здесь. И ещё одну здесь – полицейский вёл себя так, словно не спал прошедшие недель восемь. Даниэль был готов ловить его, если тот уснёт, и начнёт падать,
– Я могу быть свободен?
Полицейский удивлённо посмотрел на Даниэля: – А вас никто и не держал – а после, закрыл свою папку, и направился к патрульной машине.
– Здравствуйте, я хочу навестить своего друга! – Даниэль был уверен, что охрана больницы сразу встанет в штыки, но, не сегодня. Настроение у охранника было просто отличное,
– Добрый день! Конечно. Назовите фамилию вашего друга,
– Мур – с лёгким удивлением ответил Даниэль,
– Третий этаж, девятая палата.
Обстановка в больнице была крайне спокойная. Казалось, словно никто в этом городе не болеет. Лишь изредка ходили тётки, держа в одной руке ведро, а во второй – швабру.
Даниэль беспрепятственно прошёл к палате Тома. Но, дернув дверь, обнаружил что она закрыта,
– Какого хрена!? – он достал своё телефон, который был почти разряжен, чтобы позвонить Тому. Гудки шли, а ответа не последовало. Из палаты периодически доносились женские стоны. Но, Даниэль был сильно обеспокоен состоянием Тома, и на фоне этого не обращал внимание на них.
– Молодой человек! – крикнула с конца коридора агрессивно настроенная тётка: – Чего вы здесь стоите? – она стремительно направилась к Даниэлю,
– Я пришёл навестить друга, но, кажется мне назвали не ту палату,
Тётка уже приблизилась к нему: – Как зовут вашего друга? Том?
– Да,
– Тогда всё верно. Том Мур заехал в девятую палату – она уверенно подошла к двери, и дёрнула её за ручку: – Снова что ли заклинило? – женщина достала связку ключей из правого кармана: – Так, вроде бы этот – ключ идеально подошёл к двери. Когда она открыла дверь, перед ней, и обеспокоенным Томом предстал голый, лежащий Том, и голая, шокированная сидящая на нём девушка,
– Какого хрена!? – на весь этаж закричала тётка,
Даниэль начал громко смеяться,
Девушка встала, закрыв своё тело одеялом, тем самым оголив Тома,
– Вот это стояк! – подметил Даниэль, и продолжил смеяться,
– Сейчас не до шуток! – ещё громче предыдущего раза крикнула тётка.
4
В очередной раз, посмотрев в зеркало, у Мэг накатились слёзы. Она выглядела ужасно. Пропитая, вся в морщинах баба. Казалось, будто восемнадцать лет назад, была совсем другая девушка. Красивые, пышные и длинные волосы. Они блестели даже без падающего на них света. Подтянутое лицо, красивая фигура, упругая попа. Всё, как подобает настоящей леди. Теперь же, это всё в далеком прошлом. Ничего не вернуть. Если бы в тот день, Мэг Санчез приняла сына, то всё было бы иначе. Но, что не делается, всё к лучшему. По крайней мере, так считала она сама. И, на взгляд Мэг, это было лучшим решением в её жизни.
– Мы вынуждены вам отказать без объяснения причины. Приносим свои извинения – сказала молодая девушка, сидящая за окошком. На вид, ей было лет двадцать. Она совсем недавно закончила университет, а может быть даже колледж,
– С какого хрена? – ударив по стойке, спросила Мэг,
– Прошу обратить ваше внимание на то, что я уточнила: без объяснения причины,
– Но ведь я почти восемнадцать лет получала это пособие! Я недееспособная! Неужели вы не видите? – Мэг начала нервничать, рыча на девушку за окном,
– Женщина, я буду вынуждена вызвать охрану, если вы сейчас же не освободите очередь,
– Сучка ты! – забирая свои документы, сказала Мэг,
– Сама сучка. Посмотри на себя в зеркало, вшивая ты тварь! – сказала девушка, которая была за окном. Смотря на внешность этой девушки, сложно было даже предположить, что она владеет такими словами. Но Мэг не обратила на неё внимание. Она уже привыкла, что к ней так относятся.
Выйдя на улицу, Мэг достала из пачки дешёвую сигарету, и закурила её. Казалось, словно вместо табака в этих сигаретах, обычная бумага. Они настолько плохие, что даже бродяги брезгуют их курить. Мэг Санчез была без принципов, и вовсе не гордая. Какие сигареты курить, ей было откровенно наплевать. Есть сигареты – и то хорошо. Также и с выпивкой. Конечно в этом плане с бродягами Мэг очень похожа. Они тоже пьют всё под ряд. Мэг не была ценительницей хорошего алкоголя. Она не хотела получить удовольствие от очередной банки пива, ей нужно было извлечь утешение.
Конечно, восемнадцать лет назад, она бы даже не задумывалась о сигаретах. А тем более, о выпивке. У неё прежде не было пристрастия к таким вещам. Всё сделал стресс.
– Чего ты вылупился? – обратилась к проходящему рядом мужчине, который косо обратил взглядом на Мэг,
– Думаю, вам не помешала бы психиатрическая помощь,
– О себе беспокойся! Урод – продолжив курить сигарету, Мэг отправилась в своё любимое заведение, где все её знали, как постоянную клиентку.
Это был кабак. Там тусовались байкеры, панки, и те, кто в открытую называет себя алкоголиком. Сказать, что Мэг там были рады, тяжело. Она приходила туда чтобы потратить пособие по недееспособности. А сейчас, её вовсе лишили его.
– Так, так, так. Мэг Санчез! Наша постоянная гостья. Неужели пришла вернуть деньги, за разбитый в порыве страсти телевизор? – сказал тип, стоящей за барной стойкой. Его звали Тиф. Он был хозяином этого кабака. Стоял за баром, толи по тому, что ему это нравилось, толи за тем, чтобы не платить зарплату бармену,
– Отвянь, урод! Пособие ещё не пришло, и ты это прекрасно знаешь. Лучше налей мне чего-нибудь выпить – Мэг достала из кармана две сотни, и положила их на бар.
К барной стойке подошел тип, не сильно отличающийся внешностью от Мэг,
– Привет, крошка! Повторим нашу прошлую встречу? – Мэг ударила типа прямо по яйцам: – Отвали, придурок! Если бы ты тогда мне не подмешал в текилу какую-то ересь, то ничего бы не было – мужик, немного оклемавшись после удара по его слабой зоне, продолжил: – Дура ты, Мэг! Тебе все говорили, что это не простая текила, сумасшедшая ты тварь!
– Без обид, многоуважаемая Мэг Санчез, но сильно крепкие напитки, наливать тебе здесь не будут. Думаю, что меня не хватит на ещё один разбитый телевизор – посмеиваясь Тиф, поставил граненый стакан на барную стойку,
– Придурок! Может хватит уже? Это было всего один раз,
– Ещё бы! Если такое повторится, входа в мой кабак, для тебя не будет!
– Плевать я хотела на твой кабак! В другом месте нальют!
Мэг села за свободный, одиночный столик. Попивая какую-то херь, которую ей намешал Тиф. Она вспоминала тот судьбоносный день, который изменил всю её жизнь. С каждым глотком, всё сильнее и глубже погружаясь в тот вечер. Она не хотела вспоминать то, что случилось. От того и пила. Но если обычно, алкоголь помогал ей забыть обо всём, то в этот раз, наоборот.
– И мы приветствуем вас вновь, дорогие телезрители. Сегодня, пятое июня, а значит, сегодня состоится самый масштабный футбольный матч, за всю историю нашего телеканала – это был футбольный репортаж,
Мэг, услышав ведущего, уронила стакан, который разбился об пол: – Какое сегодня число?! – крикнула так, что в кабаке зависла тишина,
– Пятое – сказал Тиф, а после продолжил: – Мэг, твою мать! Ты снова за старое? Стакан то тебе чего сделал – все в кабаке начали смеяться,
– Иди в жопу, Тиф. У меня вообще-то сегодня родился сын!
– Ага. Сын. Которого ты бросила! – и вновь все начали надсмехаться над Мэг,
– Вы не понимаете, о чём говорите, чёртовы кретины! – Мэг стремительно поднялась из-за стола: – Этот подонок, испортил мне всю жизнь! И он за это ответит! Вам этого не понять, потому что вы тупые! Сидите здесь, прокуренные, пропитые извращенцы. Обсуждаете грязный секс, с очередной наркоманкой,
– Тупая здесь ты! Сама испортила себе жизнь! – сказал тот тип, что предлагал Мэг повторить бурную ночь,
– Заткнись, придурок!
В баре началась суета, из-за скандала Мэг. Ей пришлось покинуть тот чёртов кабак.
Все прежние друзья Мэг, уверены, что она уехала прочь, из этого забытого богом города. Ибо, как ей нормально жить, когда всё обострилось против неё? Но, Мэг сумела. Единственное, что ей пришлось поменять, это квартиру. Роскошную квартиру, с четырьмя комнатами, на маленькую студию, расположенной где-то на окраине. Так или иначе, увидев её сейчас, вряд ли кто-то узнает в этом давно заброшенном теле, ту самую Мэг Санчез.
Мэг пошла по проспекту, куря свою сигарету. Дул холодный ветер. На Мэг, была весенняя куртка, сделанная специально против таких ветров. Подойдя к дому номер двадцать пять, на Ред Стрит, Мэг нахлынула волна воспоминаний.
– Казалось бы, не так давно я жила в этом доме. У меня было всё. Семья, работа, друзья. И это всё, нажитое не за один год, пропало в один момент. За какие-то, можно сказать два часа. Два часа после родов. Чёртов сопляк! Если бы не он, Сэм бы никогда меня не бросил!
– Женщина, с вами всё хорошо? – к Мэг подошёл парень, проходящий мимо. Понятно почему она привлекла его внимание. Стоит женщина в заношенной куртке. Плачет, чего-то бормочет. Мало-ли, вдруг ей нужна помощь?
– Чего? На себя посмотри! Из-за таких сопляков как ты, рушатся семьи, которые строились годами! Ты, чёртов школьник! Кем ты себя возомнил?!
– Ладно. Я просто хотел помочь – парень начал смеяться,
– Себе помоги, урод!
Затем, прошёл дальше, ещё долго оглядываясь, и смеясь над Мэг.
Она не знала точно, до сих пор ли её прежняя семья живёт в двадцать пятом доме. Но, ей хотелось так думать. Она не появлялась на этом городском округе, по меньшей мере, пятнадцать лет. Дело в том, что ей становилось не по себе, проезжая, или проходя здесь. Мэг окутывала грусть, тоска. Она очень скучала по Сэму, но была уверена в том, что спустя столько лет, обратно в семью её не пустят. И, это было сильно очевидно.
Через дорогу, к двадцать девятому дому шёл парень, со стопкой газет в руках. Должно быть это почтальон. И хотя, казалось бы, кто сейчас читает газеты? Мэг быстро начала перебегать дорогу, не обращая внимание на несущиеся машины, которые сигналили ей, и кричали в окно:
– Ненормальная! Уйди с дороги! – Мэг, ничего не сказав, просто показала средний палец этому типу, и продолжила пересекать проезжую часть.
Задыхаясь, превосходя свои возможности, Мэг старалась успеть догнать почтальона, пока тот не зайдет в подъезд семьи Мэг.
– Мужик, погоди – держась за бок, который кололо, словно резало ножом, Мэг всё-таки добежала до паренька с газетами, и судя по всему, с почтой,
– Здравствуйте! Что-то случилось!? – стесняясь, спросил парень. Ему было лет шестнадцать. Очевидно, он ещё даже не закончил школу. Подрабатывал, чтобы тратить деньги на выпивку, и курево. Может быть, даже на девок. Своих ровесниц.
– Нет, всё нормально, не парься. У тебя че? Газеты? Почта? Может быть журналы по подписке? – и хотя в наше время, журналами по подписке почти никто не пользуется, точно также как и газетами, Мэг спросила про них. Она ещё не вышла из прошлого тысячелетия,
– Газеты. Только газеты – показывая стопку с газетами, чуток успокоившись сказал паренёк,
– Слушай, ты же наверняка торопишься к своим друзьям малолеткам, пить, или, чем сейчас молодёжь занимается? – парень, приподняв одну бровь, тем самым показав полное непонимание, ничего не сказав, просто смотрел на Мэг: – Ну? Торопишься?,
Выражение лица паренька сменилось, и теперь он не казался неуклюжим, шестнадцатилетним парнем: – Женщина, чего тебе надо?
– Дай мне газеты, для второго подъезда. Прошу тебя. У меня у сына день рождения, мне нужно сделать ему сюрприз. Прикинусь почтальоном. Он не будет ожидать меня видеть,
Парень вздохнул, выражая призрение всего, что происходит во круг него, и дал пачку газет Мэг,
– Спасибо тебе! Я тебя не забуду. Ты настоящий человек! – парню было абсолютно плевать, чего она ему говорила, также и Мэг. Конечно же, она его забудет через три минуты. А всё это лицемерие, чтобы не чувствовать себя в должниках что ли. Короче, Мэг сама не поняла, зачем она начала ему льстить.
– Чёрт возьми! Серьезно!? – зайдя в подъезд своего прошлого дома, Мэг была очень сильно удивлена: – В этом городе хоть что-нибудь меняется? – подъезд выглядел также, как восемнадцать лет назад. Кажется, его даже не перекрашивали. А если и да, то было очень сложно заметить. Те же самые двери, перила, электрические счётчики. Всё как восемнадцать лет назад.
Подойдя к двери своей бывшей квартиры, Мэг почувствовала, что-то невероятно мощное. Её тянуло зайти, поцеловать своего мужа, приготовить завтрак. После чего, поводиться с маленькой, милой Джесси. Но, это было нереально. Если Мэг сейчас зайдет, как будто ничего и не было, то её просто на просто разорвут уже подросшая Джесси, и немного старый Сэм.
Мэг была уверена, что её не узнают. А увидеть своих родных, очень хотелось. Настроившись на то, чтобы постучать в дверь, которую Мэг раньше смело открывала в качестве хозяйки, она услышала, как замок этой самой двери поворачивается. Кто-то выходит. Она вновь ринулась бежать, только на этот раз, намного быстрее и увереннее, чем к тому пареньку, с газетами.
Спрятавшись за мусорными контейнерами, Мэг ждала. Кто же выйдет из подъезда? Может быть, Сэм? А может быть Джесси? Если выйдет Джесси, то Мэг обязательно попытается с ней поговорить. Всё-таки, она может не знать, что произошло в тот вечер. Во всяком случае, Мэг была уверенна в том, что Джесси до сих пор любит свою мать.
Из подъезда вышел какой-то парень. Сперва, Мэг решила, что это её сын. Но, внимательнее посмотрев на него, не узнала в нём никого. Ни себя саму, ни Сэма. Он даже не был отдаленно похож на Джесси.
– На что я рассчитывала? Ведь прошло уже восемнадцать лет. В этой квартирке может жить кто угодно – смело выйдя из-за мусорных контейнеров, Мэг пошла прочь из своего старого двора.
Из-за угла дома, вышла старушка – Мэг?! – это была бабушка, которая, можно сказать, была старостой в том доме,
Мэг очень занервничала, ведь она не хотела, чтобы её узнали: – Нет! Ты чё старая? У тебя уже крыша едет. Какая я тебе Мэг?
– Мэг Санчез! Ах ты чертовка! Убирайся из нашего двора! Тебе здесь не рады! Проститутка – бабуля начала толкать и кидаться на неё.
Мэг не стала ничего говорить ей, чтобы не навести больше шума. Она быстро ретировалась из этого двора, под крики старушки, что была не совсем в рассудке.
Мэг отправилась блуждать по городу, который ни капли не вызывал интерес ни своей архитектурой, ни культурой, ни людьми, которые проживали свои деньки в этом городке. Возможно, такое отношение к этому городку у Мэг из-за того, что она живет здесь всю свою жизнь, здесь родилась, отучилась, нашла свою любовь, здесь же её и потеряла. Идя по проспекту, тот самый парень, что вышел из подъезда, упал прямо в лужу, и что-то пробормотал. Мэг, опрокинув его надменным, надсмехающимся взглядом, прошла дальше,
– Это тебе за то что напугал меня, чёртов сопляк! – злобно сказала себе Мэг. Прохожие, смотрели на неё как на сумасшедшую.
Её лишили пособия по недееспособности, потому, она не знала, что делать дальше. Неужели ей вновь возвращаться на работу? Только, возьмут ли её сейчас?
На взгляд самой Мэг, самым лучшим решением было отправиться в какой-нибудь паб, где она ещё не была, и не имеет дурную славу. Ей хотелось напиться.
Зайдя в какой-то, на первый взгляд приличный паб, под названием: «Пятница», Мэг была несколько потеряна. Ей было непривычно находиться в таком заведении. Вроде бы паб, но курить здесь было запрещено, буянить – тоже нельзя. Казалось бы, зачем тогда вообще открывать паб? Такой паб, в котором толком то и не отдохнешь.
Это двадцать первый век. Все давно уже ушли от пьяных драк, от буянства. Короче, от всей подобной суеты.
– Налей мне пива. Тёмного! – положив сотню на бар, сказала Мэг,
Она давно отвыкла от хорошего отношения к ней, и поэтому, была удивлена, как общался с ней бармен: – Добрый день! Конечно. Вам с пенкой, или без?
– С пенкой – удивленно, ответила она,
– Чего-то ещё желаете?
– Нет. Только пиво.
Мэг закусывала пиво сухарями, которые ей подали вместе с кружкой. Смотрела музыкальные клипы, которые крутили по телевизору. Ей стало смешно, от того, что она вспомнила про разбитый ею телевизор, в излюбленном её друзьями алкашами кабаке.
– Мэг Санчез!? – к ней подошел какой-то мужик. Мэг где-то видела его, но кажется, очень давно,
– Мы знакомы? – всматриваясь в лицо этого типа, спросила она,
–Да! То есть, фактически нет. Но, у нас есть событие, которое, можно сказать связывает нас. И я вам скажу, совсем не как друзей,
Мэг сразу поняла, про что идет речь, но до последнего надеялась, что тип говорит про что-то другое, лишь бы не про тот вечер: – Чего тебе надо?
– Нет, вы не подумайте, я ни на что не рассчитываю. Просто, кто знает, может быть, мы найдем с вами общий язык,
Мэг раздраженно и глубоко вздохнула, после чего крикнула: – Говори уже! Чего ты хочешь? – все сидящие в баре, одновременно сбавили тон. Стало значительно тише,
– Моё имя, Кристофер. Кристофер Роббинс. Чем я занимаюсь, и какие цели преследую, полагаю, вам знать не следует. Да и сомневаюсь что..
–Боже! Хватит уже мямлить, чёртов ты кретин! – Мэг ударила ладонью по барной стойке, после чего, обратилась к бармену: – Будьте добры, налейте мне ещё стаканчик – ей хотелось быть такой же любезной в общении с этим барменом, какой и он,
– Ваш муж. Точнее, бывший муж, Сэм Санчез, отнял у вас детей – Мэг сразу же отвлеклась от разговора с любезным барменом, и переключилась на подозрительно типа, по имени, Кристофер Роббинс,
– Не-е-т! Ты не прав. Он не отнимал у меня детей. Всё из-за этого чёртового сына, от которого Сэм не смог отказаться. Он мальчик! Ты представляешь, какие с ним были бы проблемы? Мужики, чёртовы варвары. Из-за них рушатся семьи. Сын Сэма, тому живой пример! – Кристофер смотрел на Мэг, как на сумасшедшую, но она продолжала: – А если ты не понимаешь таких простых вещей, Кристофер Родин -, -Роббинс -, – мне плевать! Если ты не понимаешь простых вещей, то нам не о чем разговаривать! Отвали от меня, чёртов кретин! – из рта Мэг, прямо в лицо Кристофера вылетел, кажется, не один литр слюны,
– Хорошо. Я вас услышал. Извините за беспокойство,
– Пошёл на хрен! – Мэг отвернулась, и принялась любоваться барменом, который ей понравился своей вежливостью,
–Кстати говоря. Вашего сына назвали Даниэль, и у него сегодня день рождения. Хотя, я думаю, вы это и без меня знаете. Я к тому, что не забудьте поздравить его – Кристофер Роббинс начал уходить прочь из бара,
– Стой – крикнула ему Мэг: – Ты кто такой?