– Отлично! Люблю компот.
Жнец постоял, посмотрел на обедающих:
– Вот только жреца нам и не хватало…
– Понимаю твои чувства, но именно жреца вам и не хватало.
– Будешь без дела своими светоносными граблями махать, я тебе их отрежу.
Глос проглотил кусок мяса, запил компотом:
– Сикус, мы союзники. У меня нет намерений причинять тебе вред. Да и никогда не было. Ты, друг мой, неизменная часть нашего мира. Как гравитация или солнечный ветер. Это я о том, что однажды мы с тобой встретимся, я не буду рад этой встрече, так же как не рад встрече с землёй человек упавший со скалы, но мне придётся последовать за тобой. Надеюсь, это будет не скоро. И вот, пока этого не произошло, давай будем друзьями.
– Давай! – кивнула Присси и снова протянула руку, в знак дружбы.
Жнец ничего не ответил, снова сел под дерево и продолжил плести чехол.
– А почему вы здесь, природу любите?
– Нет. Мы соблюдаем инкогнито, дабы минимизировать влияние на людей, их судьбы и течение исторических процессов.
– Похвально. Аканта была иного мнения, это ничего?
– Цемфелада ей грудь прожгла каким-то жутким заклинанием. Думаю, если мы её и увидим, то очень нескоро и в компании друзей. Сомневаюсь, что она теперь одна сунется.
– Я слышал, Чума пошла по чертогам тёмных богов, отряд собирает.
– Сомневаюсь, что у неё что-то получится. Тёмные божества не склонны объединять свои усилия. Какие ещё новости?
– Тасита где-то здесь.
– Безумная бешеная тварь. С этой разговаривать бесполезно.
– Да, с мозгами у неё совсем плохо. Как и с психикой. А что делать, придёт – встретим. Кстати, здесь недалеко сильный некромант себе гнёздышко свил. Если Чума его найдёт…
– Знаю. На днях За’Хар и Цемфелада пойдут его убивать.
– Он там не слабо окопался.
– Цемфелада должна сама пройти свои испытания. Наша задача, не дать ей навредить тем, кто может её развоплотить. Мы будем ловить Таситу и Чуму, Цемфелада убивать некроманта.
– А ты где такую вкусную курочку взяла?
– Купила. В деревне их целые стада бегают, ешь от пуза. И пожарят так, как захочешь.
– Если им жнеца показать, они нас бесплатно кормить будут, – подмигнул Глос.
– Хорошая идея, – сделала серьёзный вид Присси.
– Вы готовы пасть так низко из-за пары медяков?
Оба рассмеялись:
– Сикус, это юмор. Мы пошутили.
Полукс любил путешествовать. Он мог днями любоваться дорогой и окрестностями, сидя в повозке и записывая свои мысли и наблюдения. Недавно, некоторые его записи даже опубликовали. Он надеялся на публикацию своих философских рассуждений, но редактор отобрал лишь несколько красочных рассказов о боях с нежитью и ведьмами.
Особый интерес у читателей вызвал эпизод противостояния с «лесной ведьмой». Отшельница, практиковавшая тёмную магию, начала воровать детей, пытаясь вызвать какого-то страшно жуткого лесного демона. Вызвать она никого не вызвала, один ребёнок простудился, слёг и в конечном итоге погиб без лекарств и помощи жреца. Остальных она хотела вернуть, но наткнулась на разгневанных крестьян и охотников, прочёсывающих лес в поисках детей. Полукс и его группа отбить ведьму не успели и местные её забили насмерть, а потом закопали где-то в лесу.
Могилу искали долго, но найти так и не смогли. Только потом стало понятно, почему. Убитая превратилась в стрига и за одну ночь вырезала три семьи. Таким образом, ехали побеждать глупую ведьму, а получили жуткую тварь, за которой неделю потом гонялись.
Редактор историю немного приукрасил. В его интерпретации, дети погибли все, крестьян полегло половина, а сама ведьма хотела захватить власть, намереваясь убить местного барона. Полукс был сильно разгневан и дело чуть было не дошло до драки, но обошлось. Его даже стали узнавать благодаря этой насквозь лживой истории и теперь он мечтал опубликовать свои настоящие мысли относительно сил тьмы и их роли в этом мире.
Сидящую на обочине девушку заметили слишком поздно. Вначале Полукс даже не понял, что перед ним такое. Худая девушка с коваными ободами от кандалов на ногах, руках, поясе и шее, со свисающими с них обрывками цепей, сидела на краю дороги, обхватив колени руками и слегка раскачиваясь. На голове у неё была странная конструкция, напоминавшая металлический каркас ящика, с шипами в обе стороны. Внутренние шипы упирались ей в лицо, шею и голову, оставляя кровоточащие раны.
Кроме цепей, на ногах и руках имелись металлические браслеты, тоже с шипами, но смотрящими наружу, и по несколько спиц, проткнувших их насквозь.
Полукс в ужасе рассматривал несчастную, не понимая, кто мог такое сотворить с человеком и одновременно вспоминая, где он что-то подобное уже видел. Остановив повозку, он хотел броситься на помощь, но в этот момент девушка с лёгким стоном поднялась.
«Тасита * Слуга Алтхесты», гласила надпись над измождённым с виду созданием.
– Твою за ногу! – вырвалось у Полукса и он почувствовал, как кожа покрылась мурашками страха. Обернувшись к вознице, он проорал, – Беги, дурак! К бою! Группа, к бою!
В воздухе просвистела цепь, с небольшим полумесяцем на конце и голова одной из лошадей полетела в сторону. Вторая, дико заржав, ломанулась через обочину, таща за собой лошадиный труп и повозку, доскакала до арыка и свалилась с трёхметровой высоты, сломав себе шею.
Наёмники выскочили из повозок, с ходу вступая в бой.
– Инквизи-и-и-итор-р! – пропела Тасита, – Ты будешь умирать до-о-о-олго.
13
Сидон сразу узнал две повозки, въезжающие в село.
– Ну наконец-то! Мы уже заждались.
Однако, наёмники так и не появились. Вместо них из повозок попрыгали пятеро крестьян, один из которых подошёл к храмовнику.
– Господин Навтий, доброго вам здравия.
– И тебе не хворать, – он указал на повозки, – это же повозки наёмников. Где Полукс и его группа?
Крестьянин пожал плечами:
– Мы только повозки нашли. Три штуки. Одна в арыке валялась. Мы из неё всё в другие перегрузили. Как достанем и отремонтируем, привезём и третью. Там у одной лошади шея сломана, а у второй головы нет, отрубили. Чисто так, видно, что за раз. Я ещё подумал, как это так можно, лошади голову за раз срубить…
– Какие ещё лошади, к нам группа наёмников ехала, ты их видел?
– Нет, не видел. Оружие там лежало вокруг и доспехи. Бой там был, полегли они все. Всё в кровище! И остальные лошади убиты, вместе с возницами. Пришлось за своими ходить. Кто-то их всех убил, а к повозкам даже не притронулся. Мы всё собрали, в целости доставили.
Сидон минуту помолчал, переваривая услышанное.
– Благодарю, вот, держи. Хватит на всех пятерых?
– Что вы, господин Навтий! Это много! Пять золотых! Что же мы, крохоборы какие. Вы нас защищаете…
– Бери-бери, заработали.
– Храни вас Аина, господин Навтий! – крестьянин кланяясь пятился назад метра три, после чего радостный побежал к остальным.
Подошли Флор с За’Харом, заметившие повозки.
– И, где наше подкрепление?
– Убиты. Крестьяне говорят собрали всё. Пошли, посмотрим на состояние их доспехов.
Состояние было не самым худшим. Пробиты в нескольких местах, но не истерзаны, как было с группой Сидона, что логично было бы предположить, ведь в группе Полукса все были выше сотого уровня. Такую группу не просто уничтожить.
– Это была очень сильная, опытная группа. Состояние доспехов говорит о том, что противников было не много.
– Крови многовато. Их словно специально резали так, чтобы побольше крови натекло.
– Не исключено, но в бою с такой группой не до фантазий должно быть. Кто же это мог быть…
– Какая-нибудь Аканта? Она могла бы так их разделать?
– Возможно. Хочешь сказать, кто-то целенаправленно уничтожил наше подкрепление?
– Думаю, да. Вечно мы здесь сидеть не будем. Кто-то или Цемфеладу поджидает, или очень не хочет, чтобы мы совались к некроманту.
За’Хар протянул разрубленный с одной стороны шлем:
– Посмотрите. Это был чудовищный по силе удар.
– Упыри?
– Если бы на группу напали ночью, крестьяне нашли бы их с утра, когда по полям разъезжались. Нет, это не упыри. – Сидон покачал головой.
– Тогда, надо иметь ввиду, что рядом бродит кто-то очень опасный.
– Собираем девчат. Надо решать, что делать дальше.
На военный совет собрались, как всегда, у старосты. Настроение у всех было где-то в районе плинтуса. Да, им привезли замечательные доспехи и даже оружие, хоть они и не просили, это всё хорошо, но они ждали подкрепление.
– Итак. Ситуация следующая. Мы полностью экипированы: оружие, доспехи, ювелирка со статами, зелья, противоядия, всего много, всё высшего качества. Это хорошая новость. А вот плохая новость заключается в том, что наше подкрепление погибло. Если ждать новую группу, мы потеряем три-четыре дня. За это время некромант захватит ещё парочку деревень. Ну и нельзя сбрасывать со счетов того или тех, кто убил Полукса и его группу.
Цемфелада сидела в белой рыцарской тунике, с гербом ордена на груди, и выглядела очень важной персоной.
– Мы не отступим! Орден никогда не поворачивался к врагу спиной, не повернёт и сейчас! Раздавим чёрное гнездо тьмы кованым сапогом! Разрубим чёрные путы острым мечом! В бой, мои малодушные соратники! Пришло время действовать!
– Сколько пафоса…
– Твой орден ещё не существует, к кому ты там спиной не поворачивалась?
– Цемфелада, – спросил Сидон, – ты предлагаешь выступать немедленно и сражаться. Так?
– Да.
– А если этот некромант нас всех убьёт, ты останешься одна, тогда как?
– Я одержу славную победу или погибну вместе со своими людьми!
– Едрёна вошь, дайте мне такую же тунику, может и меня так торкнет? – улыбнулся Флор.
– Мы можем потерять уровни и снаряжение, а сотни крестьян потеряют жизни, – негромко заметила Марита.
– Обратить в нежить и нас могут. Если, скажем, по голове чем тяжёлым жахнуть хорошенько. Пока без сознания лежать будем, нас и заразят.
Надина покачала головой, встала:
– Мы наёмники и не обязаны лезть в петлю. От задания можно отказаться, можно подождать подкрепление, но вызвать не группу, а отряд или рейд. За это время погибнет много людей, но в конечном итоге некромант будет побеждён. А можно пойти и прикончить гада. Решение должен принять командир группы.
– Да. Поддерживаю. – За’Хар кивнул, соглашаясь, – У нас не простая группа. У меня высокий уровень, мне упыри особо не страшны, Цемфелада божество, на неё контроль не действует. Мы по разному воспринимаем ситуацию. Решение должно быть за командиром.
Сидон окончательно сник и словно постарел.
– Смелее, командир! – подбодрила храмовника жрица.
– Семи смертям не бывать, так у нас говорят, – вставил свои «пять копеек» За’Хар.
– Это у вас не бывать, у нас запросто…
– Я уже умирала. Зато, совесть чистая. – гордо заявила Надина.
– Это вы называете «решение принимает командир», да? – хмыкнул Флор.
– Мнение высказать никто не запрещал.
– Идём драться, – отрезал Сидон.
– Красава, командир, – За’Хар хлопнул его по плечу, – не дело нам после победы над Акантой отступать перед каким-то любителем мертвечины.
– Выступаем после полуночи, чтобы атаковать с рассветом. Всем готовиться и спать.
Химен Брик уже получил донесение о гибели группы Полукса Пиля. Его можно было отправить из любого храма или церкви, лишь бы был центральный алтарь. Оказавшись голозадыми возрождёнными в Минеле, небольшом городишке на юге, группа первым делом отрапортовала в гильдию о провале задания.
Поматерившись в открытое окно, Мясник отправился к Верку Мелию за советом.
– Тасита там с одной целью, Цемфеладу убить. Где-то там, говорят, ещё и Чума может бродить. Я бы посоветовал отозвать группу. По докладу Сидона можно предположить, что этого некроманта наняли и его работу до поры скрывали. Наши ребята могут попасть в очень нехорошую ситуацию. Тасита не просто так уничтожила группу Пиля. Уверен, в Пакинке их ждёт засада.
– С другой стороны, Цемфелада там не одна. Её охраняют слуги трёх божеств.
– Ты просил совета, я его дал. Слишком опасно. Или отзывай, или пусть сидят на пятой точке ровно и ждут нас. Ты, я и Алия, верхом. Может ещё мастеров и ветеранов с собой прихватим.
– Хорошо, тогда собирайся. Я найду Алию и выдвигаемся.
Химен немедленно отправил Сидону приказ оставаться на месте, но тот его не прочитал. Подозревая что-то подобное, он заранее заблокировал у себя связь с алтарём и в полночь, группа выступила в поход.
Присси и Глос сидели под небольшим навесом, недалеко от дома старосты. Сикус куда-то делся, но за него не переживали, он всегда крутился где-то рядом и всё видел.
– Кажется, пришло наше время, Глос.
– Всё-таки пошли воевать. Упёртые ребята. Неужели не понимают, что там засада?
– Думаю, что понимают. Просто не могут бросить людей в беде.
– Из Цемфелады получится достойная богиня. Если она даже сейчас рискует собой ради других, в будущем, думаю, она не будет равнодушна к чужим бедам.
– Уверена в этом, – улыбнулась Присси, – пошли, утро будет кровавым.
Уже зная, что со стороны реки не подойти, группа Сидона забралась на уже знакомый За’Хару и Надине холмик. Расположившись среди жиденьких кустов, решили немного понаблюдать за врагом.
Мертвяки без дела не сидели. Они понатыкали брёвен по правую сторону деревни и даже успели соорудить небольшую насыпь.
– Они что, крепость строят?
– Похоже на то.
– Совсем ку-ку? Кто же им позволит здесь остаться. В крайнем случае, завтра армию пригонят и сожгут здесь всё, вместе с упырями.
– Этот некромант о себе, видимо, очень большого мнения.
У мёртвых служба была поставлена на уровне. По периметру стояли и бродили скелеты, без устали высматривая врага, постоянно проходили несколько патрулей умертвий, на крыше одного из домов, привалившись к печной трубе, сидел нетопырь.
– А неплохо у них служба налажена, – с уважением заметил Флор.
– Да, интересные ребята.
Солнце уже должно было во всю светить, но небо заволокло плотными тучами и над деревней висела серая мгла.
– Похоже, не обошлось без магии, – заметила Надина, указывая пальцем в небо, – Марита, можешь тучи разогнать?
– Жрецы Сеприды умеют, извините.
– Цемфелада, а твои маленькие солнышки нанесут вред упырям?
– Если ими бросаться, обожгут.
– Понятно. Ладно, обойдёмся и так. Ещё часик можно вздремнуть, отдыхаем.
– Отдых перед деревней мертвецов. Занятно. – За’Хару идея не понравилась.
– Можешь наблюдать, я посплю, – и Сидон закрыл глаза, повернувшись на бок.
За’Хар закрыл глаза, но понял, что это бесполезно и продолжил наблюдать за деревней. Минут через двадцать на улице показалась странная фигура, которая привлекла его внимание, а за ней ещё одна.
– Надина, посмотри, кто это там?
– Чтоб вас всех разорвало!
– Всё так плохо?
– Тасита, слуга Алтхесты, богини ненависти и мести.
– Это типа Аканты?
– Да, только Аканта зверь, со своими инстинктами, а эта, говорят, больная на голову тварь, от которой неизвестно чего ожидать. Первый раз её вижу. На картинках она иначе изображена. А рядом, похоже, тот самый некромант.
– Отлично. И какого он уровня?
– Не верю своим глазам! Ролло Душитель, сто двадцать седьмой уровень!
– Вы же говорили, некромантов таких уровней не бывает.
– Не бывает. А этот почему-то бывает. Подожди, там ещё кто-то идёт.
– Кто? Ещё один некромант?
– Зэодос. С ума сойти, да сколько их здесь!
– Надина, ты думаешь, я знаю, кто такой этот Зэодос?
– Слуга Жора. Берсерк, помесь человека и кабана, как и его божество. Двое слуг! Мы попали, За’Хар.
– Трое, – раздался незнакомый женский голос.
Все обернулись, схватившись за оружие, а дремавшие Сидон и Марита подскочили, вытаращив глаза и хватаясь за всё подряд.
– Тише, тише, не надо паниковать, свои. Были бы чужие, вас бы уже давно убили. Разве можно быть настолько беспечными перед вражеским лагерем?
– Присси?! – Надина раскрыла от удивления рот, – Ты слуга Тэлы!
– Да не кричи ты так. Да, вот здесь написано, – она указала в пространство над своей головой, – А это Глос, слуга Аины.
– Доброе утро. Извиняюсь, конечно, но даже нежить караульную службу наладила лучше вас.
– Я вас не заметил, хоть и не спал, – решил оправдаться Флор.
– Сикус, ты здесь?
Из пустоты шагнул мрачный жнец, кивнув тьмой под капюшоном в знак приветствия.
– Там, где-то ещё Чума бродит, – сообщил он.
Сидон таращил глаза на неожиданных союзников, не зная, что сказать.
– Приветствуем тебя, богиня солнца! – поклонилась Присси, – В этом бою можешь рассчитывать на нас как на собственных слуг.
– Очень рада, что вы с нами. И рада знакомству. Сидон, прими их в группу.
– Да, конечно…
– Рано или поздно нам пришлось бы столкнуться с этими тремя. Думаю, это место не лучше и не хуже других, – добавила Присси.
– Обалдеть! Просто обалдеть! Глазам не верю, – Марита была шокирована.
– Сам не верю, – Сидон в растерянности наблюдал появившиеся в группе иконки слуг богов.
– Ты командир? Время пришло, командуй.
– Жнецом? – голос подвёл Сидона и он прокашлялся, – Вы издеваетесь?
Присси усмехнулась, сверкнув змеиными глазами, от чего Сидону стало только хуже.
– А богиня в группе тебя не смущала? Предлагаю следующее. Глос возьмёт на себя Чуму, он с ней справится лучше нас всех вместе взятых. Тасита крайне неудобный и сильный враг, у нас будут с ней проблемы. Предлагаю заняться ею Сикусу, как раз для него противник. Я возьму на себя Зэодоса. Тяжело вооружённый берсерк с мощнейшими атаками, но для меня он не будет большой проблемой. Цемфелада, старайся обстреливать некроманта. Если он спрячется, помогай группе, не преследуй. Держись в тылу, если что, зови на помощь. Это не будет проявлением слабости, в бою помощь нужна всем. Остальные – уничтожаете нежить. Как вам план?
– Отличный план, – кивнул За’Хар.
– Так и знал, Чуму на меня свалите.
– Ты слуга Аины, это твоя работа.
– Станьте вокруг меня, – жнец рукой описал круг.
Все собрались вокруг мрачного жнеца и выглядело это довольно зловеще.
– Собрание сектантов, – не удержался За’Хар.
– Сейчас принесём Сикуса в жертву, – улыбнулась Цемфелада.
Глос вскинул в протесте ладони:
– Я не буду пить его кровь! Даже не просите.
– Может тогда поджарить?
Сикус лишь головой покачал, выражая своё мнение о собравшихся.
– На счёт «три» сделайте один шаг в мою сторону. Один. Два. Три!
Группа дружно шагнула на встречу жнецу, на долю секунды потеряв равновесие, и оказалась у входа в деревню.
– Уо-у-о, – вытянул морду крайне удивлённый зомби, оказавшийся буквально в метре от них.
За’Хар взмахнул копьём и отсёк ему половину головы, от шеи до затылка, зомби упал в дорожную пыль.
Вся нежить разом повернулась к группе наглецов. Несколько секунд стояла мёртвая тишина. Присутствие в группе жнеца сбило с толку мёртвых, боявшихся его на уровне инстинктов, и они не могли понять, он сюда пришёл с обедом в качестве подарка или это обед пришёл подраться вместе со жнецом?
Выскочив из ближайшего здания вместе с дверью, здоровенный упырь взвыл словно пароход и нежить одновременно бросилась на группу.
Нетопырей оказалось намного больше чем один. Дюжина тварей взмыла в воздух, готовясь разорвать людей. Из домов выскочили ещё два упыря, обгоняя их на группу неслись сразу три уродливых некроса.
– Да здесь целая армия!
– Без паники, – произнёс Сидон, – технично разбираем врага. За’Хар, Марита, вперёд, остальные за нами.
Конфетка Марита опустила забрало, щёлкнул, выпуская шипы и два лезвия в оконечностях двуручный посох, блеснули магические щиты, полыхнули по земле боевые ауры. Милая жрица шагнула в первые ряды, превратившись в машину смерти.
За’Хар два раза подпрыгнул, в очередной раз удивляясь насколько оказались удобны доставшиеся ему тяжёлые доспехи, закрутил барашек забрала и стал справа от Сидона.
Выхватив свои неизменные короткий меч и кинжал, опустив полумаску и потуже затянув пояс на кольчуге, Надина приготовилась защищать левый фланг, помогая тяжелобронированной Марите.
Цемфелада и Флор пристроились за Сидоном, готовые обрушить на врага всю свою мощь.
Орда нежити неслась на небольшую группу, рыча, вопя, вереща, размахивая самым разным оружием и поднимая пыль, но первая волна атакующих потерпела сокрушительное поражение.
Жнец, что-то рыкнув, ударил тёмной волной, пробив в наступающих настоящую просеку, засыпав округу оторванными конечностями, головами, кишками, костями.
Глос ударил такой же волной, только светлой, накрывшей нежить сверкающей пеленой знойного летнего неба. Злобных мертвецов корёжило так, словно они были яйцами, оказавшимися в микроволновке. Лопались черепа, вылетали шипящими снарядами глаза, их выворачивало и ломало, внутренности лопались, кости трескались. Перед Глосом навалило кучу искорёженных зловонных мертвецов.
– Мужик, да ты больной садист, а не жрец, – вырвалось у За’Хара, когда он увидел весь этот кошмар.
Цемфелада нанесла удар «усиленным солнечным протуберанцем», который ударил дважды. Первый удар, как и прежде, второй ударил в стороны от первого, забросав белой магмой всё вокруг и устроив настоящий пожар. Горело всё. Мертвецы, воздух, ограды, земля, два сарайчика и крайняя изба.
Флор покрутил головой, выискивая кого бы забросать огненными шарами, но целей не было. Те мертвецы, кого не порвало ударами, бегали пылающими факелами, падая на землю и дрыгая конечностями.
– Конец света, – произнёс флор.
– Я немножко переделала заклинание, – похвасталась Цемфелада.
– Вижу. Красочно. Много цветов, насыщенная палитра. Запахи обновились. Ну и потеплело, тоже хорошо. Комплексный подход к творческому процессу создания боевых заклинаний. Хвалю, талант.
Умертвия оказались позади всех и не так сильно пострадали, но лишённые поддержки остальной нежити, большой угрозы не представляли. Бойцы они были отменные, но не против этой группы.
А вот налетевший на За’Хара некрос неприятно удивил. Вооружённый каким-то местным аналогом бердыша, он наносил чудовищные по силе удары и был абсолютно равнодушен к ударам по нему. Копьё тонуло в огромной туше, не причиняя никакого видимого вреда. Потыкав некроса копьём в разные места и поняв, что это бесполезное занятие, За’Хар перестал надеяться только на физическую силу и сменил тактику. Магические удары принесли результат. Удалось сломать некросу левую руку, снести часть черепа и сильно повредить ногу.
Сидон в это время гонял второго некроса, а Марита, Цемфелада и Флор, били нетопырей.
После первой атаки, на группу с неба направилась дюжина нетопырей, но Глосс не зевал. Направив к небесам обе руки, он произнёс заклинание с именем своей богини и тучи разбежались в разные стороны, словно их кто-то сдул. Яркое солнце осветило деревню.
Нетопыри заверещали, некоторые попадали, кто на крыши, кто перед группой на землю ляпнулся. Некоторые продолжили полёт, но солнце причиняло им боль, ослепляло, не давало сосредоточиться и грозило поджарить, если они не уберутся восвояси в ближайшее время. Цемфелада как в тире расстреливала их солнечными стрелами, Флор жёг огнём, а Марита исцелением, которое буквально разъедало тварей. Атака с воздуха провалилась.
Присси не пришлось выискивать на поле боя Зэодоса. Жор и Тэла были полными противоположностями и ненавидели друг друга. Гордая, принципиальная, открытая, свободолюбивая и воинственная Тэла презирала незнающего границ в своих страстях и пристрастиях Жора: алчного, беспринципного, подлого, мелочного, готового пресмыкаться ради исполнения желаний, жестокого и полного извращений. Впадая в истерику Жор был ужасен, в других состояниях он был скорее труслив и ждал возможности ударить в спину. Слуги этих божеств ненавидели друг друга ещё больше.
Зэодос налетел на Присси словно сбесившийся бронепоезд. Огромный, сильный, обезумевший от жажды боя берсерк бросался в атаку размахивая тяжёлой секирой словно пёрышком, но Присси это чудовище совсем не пугало. В бою у неё не только взгляд змеиных глаз был холоден, но и разум. Душа горела огнём, но была полностью под контролем. Быстрая убийца ловко уходила от прямолинейных атак туповатого кабана и через пару минут в толстой шее Зэодоса торчало три стрелы, а с левой руки на землю падали капли крови. Злясь всё больше, он схватил пробегающее мимо умертвие и разорвал его зубами, вопя что-то нечленораздельное, видимо, окончательно сбрендив.
Жнецу изначально попалась Чума. В полуистлевшем балахоне, высохшая словно мумия, страшная, с горящими зеленоватым тленом глазами, с залепленными грязными тряпицами гноящимися миазмами, она была просто ужасна и произвела впечатление даже на него. Глос вовремя её забрал, обрушив целую серию магических атак, и Жнец поначалу даже обрадовался, только ненадолго.
Тасита выглядела несчастным, измученным созданием, пока не пошла в атаку. Наколдовав какую-то мерзкую лужу, под ногами Сикуса из которой он с трудом выбрался, она нанесла удар «волной ярости», сразу ополовинив щит жнеца и изрядно встряхнув, после чего он стал относиться к ней серьёзно.
Цепи Таситы были грозным оружием. Летя в разные части тела, они пробивали щиты и наносили удары со всех сторон, тогда как парочка других цепей всегда была в защите, подставляя под вражеские удары магические щиты. Сикусу пришлось изрядно попотеть, отбиваясь от этих стальных змей, пока он не прорвался. Удар мечом в грудь был ужасен. Грудь Таситы рассекло наискось, вместе с парой рёбер. Для нормального человека удар был бы смертелен, но она стала лишь быстрей и сильней.
Края раны осыпались тленом, но плоть не поддавалась. Сикос проткнул Таситу ещё дважды, но удар, последовавший после этого его чуть в землю не вогнал. Что-то здесь было не так. Тасита пьяно улыбалась и лупила жнеца в полном исступлении. Так и не сообразив, что предпринять, он попытался воспользоваться тьмой, как тогда с вампиром, но только коснувшись этой демоницы получил такой эмоциональный удар, что замер оцепенев.
Жнец испытывал лишь жалкую тень эмоций и чувств. Они представляли для него только коммуникационный интерес и такой страшный напор не мог его не поразить. Целая вселенная бесконечной боли. Боли настолько разнообразной и сильной, что не только сознание, сама сущность стремилась разорваться на отдельные импульсы, лишь бы не ощущать всего этого. Боль, приправленная такой же бесконечной тоской, изливающаяся наружу яростным желанием убивать.
Что можно было противопоставить этому существу? Уже решив, что сейчас его, скорее всего, убьют и расстроившись от мысли о провале задания, Сикус машинально ухватился за одну из спиц, пронзающую руку Таситы и отступая, находясь в полуобморочном состоянии её вырвал.
Тасита издала странный звук и отшатнулась, взмахнув рукой. Разозлившись, она ударила Жнеца, но удар получился рассеянный, смазанный. Небольшой разрез, который немедленно закрыла тьма. В сравнении с теми ударами, что прилетали за секунду до этого, это было ничто.
«Интересно, очень интересно. Это не просто спицы, они тебе что-то дают? А этот железный ящик на голове, он для тебя тоже важен?»
Это была всего лишь теория, но это был и шанс! Сикос собрался и пошёл в атаку. Тасита быстро пришла в себя и снова начала лупцевать жнеца так, что только ошмётки тьмы разлетались в разные стороны, но он прорвался свозь щиты и цепи, две намотал себе на руку, а второй вырвал ещё одну спицу. И снова слуга Алтхесты вскрикнула, попятилась, потерялась.
Не теряя ни секунды, он выдрал из шеи девушки какой-то уродливый гвоздь и ещё две спицы из ноги, а когда она упала на землю, выхватил кинжал, напитал его тьмой и рассёк шипастый браслет. Оказалось, на нём так же имелись шипы и с внутренней стороны. На месте браслета на ноге появилось с полдюжины кровоточащих ранок.
– Что же ты с собой делала, сумасшедшая!
Тасита страшно закричала, цепи забили по земле, она, не вставая, попятилась спиной вперёд. Жнец лишь не спеша шёл за ней, впервые в жизни испытывая какое-то непонятное чувство. Её следовало убить, разрубить на куски, пока она не пришла в себя, но он не мог.
Слуга богини мести вскочила и вновь обрушилась на Сикуса, но это была уже не та атака. Убрав меч, он прыгнул на девушку, повалил наземь, продолжая получать цепями по голове и спине со всей силы ударил в основание стального ящика с шипами. Сталь выдержала. Этого не могло быть, но она выдержала. Заняв у тьмы ещё силы, жнец нанёс новый удар, потом ещё один. Сталь лопнула, и он рывком сорвал грязный, ржавый, шипастый ящик с головы Таситы, разбив следом ещё два браслета и руками разорвав обод с цепями на груди.
Девушка без сил упала на землю. Шевеля худыми, исколотыми ногами она что-то бормотала и трогала свой лоб. Тасита больше не выглядела безумной убийцей. На земле, перед мрачным жнецом лежало несчастное, измученное болью и ненавистью создание, которое вряд ли понимало, живо ли оно.
Откуда-то слева выскочил громадный некрос и, увидев жнеца, прыгнул на него. Лютая злость внезапно переполнила мрачного жнеца. В два мгновенных удара он разрубил некроса на четыре части. Куски мёртвой плоти, по инерции пролетели мимо, а жнец обернул Таситу в свой плащ, закинул на плечо и пошёл в сторону некроманта со страшным мечом тьмы в руке.
Глос и Чума в это время бились не на жизнь, а насмерть. Оба уже были изорваны в клочья, но никто не хотел уступать. Доспехи Глоса превратились в полусгнившее рванье, а красивое тело и лицо было покрыто язвами, болячками и рваными ранами. Левую руку словно кто-то ядовитый жевал и было заметно, что она приносит ему много страданий.
Чума выглядела не лучше. Порядком пропечённая в нескольких местах, пронзённая световыми копьями, полуголая, так как её вонючее тряпьё порядком пригорело и осыпалось пеплом.
Оба были сильными магами, но бой шёл практически на равных. У Глоса было больше прямых атак, но иссохшему телу мумии лишние отверстия были почти до лампочки.
– Просто отдай Цемфеладу и можешь возвращаться к своей светлой богине. Пить вино и купаться в розовой водичке. Зачем тебе эти страдания, ради чего?
– Аина верит в Цемфеладу. Верю и я. Мы её защитим.
– Вера? И всё?! Это даже не смешно.
– Знаешь, иногда, этого достаточно.
– А если она захочет возглавить пантеон твоей богини? Тогда что?
– Если возглавит, значит, будет достойна. Слушай, может ты сама уйдёшь, а? Вот на кой тебе-то умирать?
– Ты что ли меня убить собрался?
– Ага, я. Ты вон уже на ногах не стоишь.
– Да я никогда на них и не стояла, дурень, я левитирую.
– Вот и левитируй отсюда, чего до девчонки докопалась? Дитё только на свет появилась, ещё ничего в жизни не видела, а вы лезете, сволота поганая, со своими маниакальными претензиями.
– Ты совсем глупый? Да эта мелюзга себя главной мнит! Всё под себя подобрать желает.
– Тебе-то что? Люди мало свалок устраивают или на крысах все блохи передохли? В общем, я сегодня добрый. Можешь просто уйти.
– Вот так, просто взять и уйти?
– Нехорошо женщин бить. Тем более, полуголых. Да, можешь идти. Передавай привет Аканте.
Чума рассмеялась: