Верховный маг Земли, высокий, худощавый, разменявший второе тысячелетие, и из-за того, боявшийся своих чувств к юной Терезе, молча вглядывался вдаль. Он очень устал и опирался на посох, чувствуя, что если отпустит его, то упадет не посох, а он сам.
– Нам не удержать барьер, Гастал, – снова произнес Фермаг, – Нам не отразить следующей атаки.
Все с тревогой посмотрели вдаль на растущую армию врага.
«Я тоже люблю этот мир. Но он не единственный. И он даже не твой родной, Гастал» – тихий холодок прошел по спине Верховного мага.
– Я приму этот бой, но, когда падет последний мой воин, я уйду,– обреченного произнес Фермаг. Он сделал движение рукой и исчез, чтобы тут же появится на своей позиции.
Остальные маги тоже поспешили по своим позициям. Пожалуй, к своим воинам, маги привязаны даже чуть больше, чем друг к другу.
«Спасибо, что были все эти годы рядом» – коснулся он мысленно каждого.
***
Верховный маг нанес удар, испепелив одного врага, и тут же отразил посохом атаку от двух других. Он крушил врагов, используя силу магии и силу оружия. Но постепенно, с каждым взмахом посоха, его надежда переходила в отчаяние. Он бился насмерть, понимая, что Землю не спасти. Он мог в любой момент уйти. Он не обязан погибать, на Свете есть еще много миров. И пусть верховным магом ему больше никогда не стать, как Старику, который когда-то покинул свой мир, бросив его погибать, но смог продлить жизнь Земли, почти три сотни лет помогая Гасталу. Или стать странствующим магом, как Фермаг, набиравшимся опыта в боях за чужие миры, в надежде когда-нибудь стать Верховным магом своего мира. Или же просто влюбиться в смертную, как когда-то ветряный Дивол, прожить с ней счастливую короткую человеческую жизнь, а теперь насмерть стоять за клочок земли, на котором живут ее потомки, носящие частичку его любви в себе. Или же как Тереза – заняться науками и просто изучать жизнь в любом ее проявлении и сражаться за нее безрассудно.
Как же их всех занесло сюда? Какими превратностями су�