– О Боги! – раздался скорее удивлённый, нежели испуганный крик. И это было последнее, что услышали современники от владыки величайшего в истории мировой цивилизации государства.

…

Помещение, где находились узники из иного времени, напоминало скорее пещеру, чем тюремную камеру. По полу тёк ручеёк, а на стенах были нанесены орнаментные узоры. Какого-либо эстетического или художественного смысла в них особо не усматривалось, но так как это было аутентичное и оригинальное проявление древней творческой мысли, все с интересом занимались изучением артефактов. Тем более, что другого выбора у них не было. Либо сиди сиднем на песчаном полу, либо изучай искусство.

– Между прочим, это очень похоже на… – прервался на полуслове Никос, когда в камеру начали чинно входить бородатые и весьма представительные мужчины в голубых одеяниях. Расположившись полукругом напротив пленников, они вопросительно посмотрели на одного из своих товарищей. Прошло около минуты, и этот человек, условно назовём его предводителем, сказал на чистом и всем понятном языке:

– Я вас приветствую, друзья мои. Меня зовут Фидон.

Сказать, что наши пришельцы из группы Зеро испытали шок, значит ничего не сказать.

– Хи, – послышался смешок. – Ниночка Кургузова, психотерапевт экспедиции и по совместительству жена Никоса, опершись сначала задом, а затем и всей спиной на стену, сползла вниз. Став на колени, она начала сначала снимать, а потом рвать на себе одежду. Все остальные стояли и молча наблюдали за этим шоу.

– Это всё очень интересно, но у нас мало времени, – тот, кто представился Фидоном, резко рванул вперёд и со всего размаха влепил пощёчину «стриптизёрше».

Через полминуты стало ясно, что методика подействовала.

– Нина, – представилась Фидону Кургузова. – Прошу меня извинить.

– Ничего страшного. Бывает, – улыбнулся местный.

…

– И как такое может быть? Я же сам, своими глазами читал…

Спустя пару часов в той же пещере, но уже совершенно в другом ключе продолжалась полемика между непрошенными гостями и хозяином положения.

– Читал? – улыбнулся оппонент по научно-исторической дискуссии. – Друг мой. Вы читали то, что написал какой-то грек, который хоть и древний, но жил на два века позже произошедших событий. Повторюсь, никто никого не убивал. И голода никакого не было. Подумайте сами. С чего бы ему взяться?

– И башни, хотите сказать, нет? – с некоторой долей иронии прозвучал новый вопрос.

– Отнюдь, почему же нет? Имеется. Скажу больше. Вам посчастливится на неё взглянуть собственными глазами. Это достаточно впечатляющее зрелище. Для вас будет поистине открытием, что фундаментом ей служит…

– А, эээ… Что это было? – побледнел от своей догадки Семён Маркович.

– Это была активация нашего модуля, – без особых эмоций ответила Нина и сделала попытку упасть без чувств, но её успел подхватить кстати оказавшийся рядом Никос.

– Всё верно. Это был модуль. Я несколько недооценил умственные способности нашего естествоиспытателя, – задумчиво произнёс Фидон. – Интересно, «червоточина» от вашего прохода в этот слой уже успела схлопнуться?

– Вы имеете в виду?

– Да, я именно это имею в виду. Смогу ли я отправить вас обратно, несмотря на грубейшие, я бы даже сказал, детские ошибки в расчётах мю-векторов? – хмыкнул Фидон.

– Вы хотите сказать, что академик Пилле… Ошибся?

– Я бы не назвал это ошибкой. Но он был слишком… Эээ… Наивен.

Глава 2

– Друзья! – человек в белом халате сиял от восторга. – Я нутром чую, как созревает последний из слоёв континуума. На это указывают все векторные фокусы. Наши пионеры близко!

– Чудно, чудесненько, – стоя рядом с оператором «Прометея», потирал руки наш любитель вина.

Не прошло и пары минут, как вдруг ядро «Прометея», издали похожее на туземный барабан, обтянутый молочного цвета полиэтиленом, стало надуваться. А так как это был вовсе не целлофан, а самый настоящий Верхний Круг эманации временного континуума, то как бы странно это ни прозвучало, а надувался он не наружу, а внутрь.

Из мерцающей похожей на сиреневый кисель глубины показался силуэт, состоящий из разноцветных жгутов.

– Коллеги. Не находите, что эти фигурные протуберанцы похожи на плазму? – заметил оператор. – И они становятся всё больше и больше, но при этом стремительно уменьшаются до состояния точки. Я лично нахожу это весьма странным!

В зале повисла звенящая тишина, изредка прерывающаяся короткими репликами учёных. Прошло примерно полчаса. Мандраж и смущение от случившегося сменился на деловое совещание и обсуждение нюансов происходящих явлений. Появились новые мысли. Стали как грибы после дождя возникать гипотезы.

Затем точка лопнула. Это произошло совершенно беззвучно и поэтому не вызвало не то что паники или смятения, но и даже особого внимания.

«Я сейчас свихнусь, – с некоторой ленцой подумал доктор Ли, которого коллеги за глаза называли Брюсом. – Это же надо, такая сила разыгралась. Хотя, если честно, это уже несколько притомило. Война войной, а обед должен быть по распорядку. Что это там коллеги так оживились? Неужели…»

Вдруг мысли и чувства Ли начали стремительно тускнеть и притупляться. Всё вокруг стало покрываться туманной поволокой. Ужасно захотелось протереть глаза, но руки перестали слушаться.

Странное ощущение. Боли и особого дискомфорта не было. Лишь удивлённый взор поймал сначала потолок, а затем неумолимо приближающийся, ещё такой белоснежный пол лаборатории.

«Кто такой этот чёртов Брюс?» – именно такой была последняя в жизни мысль доктора Ли, как это ни парадоксально для человека, всю жизнь отдавшего науке.

В кругу «Прометея», окружённый ошарашенными людьми в белых халатах, вместо первопроходцев из «Зеро» стоял молодой воин в золотых доспехах. В руке он держал меч, с которого падали тягучие капли крови профессора Ли.

– Вы не боги, – глядя исподлобья, прошептал воин, но никто из присутствовавших не понял смысла его слов, ведь прозвучавший диалект древнего языка не слышали на Земле уже многие тысячелетия.

Да никто и не старался понять, так как после секундного ступора все бросились врассыпную. Все, кроме девушки по имени Ирис, которая стояла в углу и с интересом наблюдала за происходящим.

– Почему ты не убежала? Разве ты меня не боишься? – удивился Александр, а затем догадался о причине такого поведения. – Видно, ты потеряла разум. Меня все должны бояться.

– Я Знающая, – прозвучало в ответ.

– Как Фидон? – снова удивился правитель.

– Да.

– Как тебя зовут?

– Ирида.

– Ты богиня?

– Да.

Император припал на одно колено, положил оружие на пол и почтительно склонил голову.

– Я делаю правильно?

– Да.

…

Прошло около двух недель. «Оазис» продолжал падение. За это время Александр, ведомый безумными убеждениями о том, что он попал в логово демонов, успел добраться до последнего из учёных.

По иронии судьбы последней жертвой оказался идейный вдохновитель и по совместительству оператор системы «Прометей» академик Пилле. Ему успешно удавалось прятаться в системе вентиляции, которую он знал как свои пять пальцев.

Иногда оператор пробирался в зал управления «Оазиса» и корректировал сбившиеся программы полёта и фазы центральных термоядерных генераторов, которые после отключения «Прометея» заработали без пиковых перегрузок. Воду для питья он собирал в испарителях конденсата, но неумолимый голод всё настойчивей давал о себе знать. Академик прекрасно понимал, что со временем просто свалится от истощения.

План возмездия возник давно, но врождённая робость потомственного интеллигента не позволяла его исполнить. Но всё когда-то да случается. Сидя на вентиляционной трубе и в тысячный раз наблюдая, как Александр, что-то бормоча себе под нос, бродит внизу, Пилле со своего насиженного места упал практически на голову бывшему полководцу. Упал удачно и даже чуть не пробил тому голову кастрюлей, в которую до этого собирал воду для питья.

Финал оказался предсказуемым, как бой шахматиста и боксёра. На весах судьбы искусный воин и учёный оказались совершенно в разных весовых категориях. И не сумев пробить голову противнику, академик лишился своей.

Не успев убрать оружие в ножны, Александр вновь увидел её. Ирида была прекрасна и казалась сотканной из самого света.

– Дай его мне, – палец указал на прежде безукоризненно заточенный и изящный, а теперь покрытый зазубринами и бурыми потёками меч.

– Я падаю к твоим ногам, – рука с грозным оружием чуть дрогнула, но продолжила покорное движение.

– Я отпускаю тебя на небо. Ты будешь жить в вечности.

…

Потеряв своего последнего оператора, «Оазис» ещё недолго исключительно по инерции продержался на орбите. Потом, раскалённым метеоритом пройдя сквозь атмосферу Земли, он уничтожил значительную часть кислорода. Погрузившись в зловонную пучину мирового океана, его прочный титановый корпус треснул надвое. Всё, что было внутри, залило кислотными водами. Осталась целой лишь сверхпрочная, спроектированная на случаи варварского вмешательства, кубосфера с генетическим материалом всего живого, что когда-то населяло планету. Она лежала под толстым слоем ила и ждала своего часа, чтобы при возникновении благоприятных условий для жизни раскрыться и выпустить «Вестников», тем самым породив новую жизнь на планете.

Новая жизнь… Будет она или нет, кто знает? А вот различные микроорганизмы, амёбы и прочая мелочь, сумевшая вопреки всему приспособиться к новой агрессивной среде, устроила себе пир прямо в тот момент. И главным блюдом на этом празднике были те, кто ранее считался вершиной эволюционной и пищевой цепочки.

Глава 3

Минули бесчисленные эпохи. В октябре 2019 года молодой аспирант кафедры палеонтологии, докладывая о результатах своей дебютной экспедиции в пустыне Гоби, подытожил:

– Итак, что я могу сказать. Только лишь то, что я делаю вывод… Эээ, только не примите меня за любителя снежных людей и летающих тарелочек. Но, гххмм… Началу жизни на нашей планете был дан некий толчок, отличный от общепринятого представления. Представленные вам. Мне… То бишь, извините, мной… Да, вот…

– Смелее, молодой человек. Вы уже не студент. Двойку я вам ставить не буду, – улыбнулся мужчина в круглых очках.

После этой фразы аспирант выпрямился, поправил пиджак и, расправив плечи, выдал на одном дыхании:

– Образцы со дна бывшего древнего океана доказывают, что жизнь на планете Земля зародилось от внешнего вмешательства. И это вмешательство имело все признаки техногенного характера. Я собираюсь вам это доказать.

После окончания доклада вечно хмурый декан снял очки и улыбнулся.

Это было невероятно, поразительно и одновременно жутковато. В его зрачках стали виться разноцветные жгуты, похожие на огненную плазму. Они напоминали переплетающихся в безумном танце змей. То расширяясь, заполняя весь глаз, то снова сжимаясь и превращаясь в микроскопическую точку, они буквально засасывали в себя, отнимая всю энергию и волю.

– У меня глюки, – подумал Николай. – Устал или подцепил какой-то вирус в чёртовой Монголии. Не надо было пить кумыс из той грязной посудины. И ещё шаман был каким-то подозрительным. Может, грибы галлюциногенные подсунул? Да нет, сколько времени прошло. Какие грибы? По-любому, вирус.

– Очень, очень интересно. Николай, ты что так побледнел? Тень отца Гамлета увидел? – сказал профессор и, продолжая улыбаться, повернулся к девушке, сидевшей в углу кафедры. – Коля, познакомься, это моя дочь Ирис, она вчера вернулась из Перу. Я тебе о ней рассказывал.

Николай мог на любом суде поклясться, что никакой девушки ещё секунду назад не было, а сам декан никогда ни о каких дочерях не рассказывал.

– Профессор. Меня, кажется, тошнит. Можно я домой? – выдохнул он слова-булыжники из вмиг пересохшего горла.

– Можно, но попозже. Сначала мы послушаем ещё одну версию.

– Присядь. В ногах правды нет. И да, привет! Я Ирида. Можешь называть меня Ириской.

Коля не помнил, как уселся на стул. Не помнил, как не свалился в обморок. Не помнил, как зовут президента страны, но он вспомнил имя древнегреческой богини радуги, вестницы олимпийских богов.

– Меня заберут на Шепетуху? В сумасшедший дом?

– Возможно, – улыбнулась Ирис. – Но точно не сегодня. Ты ведь наверняка знаешь, что есть теория о том, что вы на Земле не первые…

Беседа продолжалась всю ночь. Когда за окном уже светало, протирая воспалённые красные глаза, Николай задавал свой очередной, наверное, уже стотысячный вопрос:

– Вавилонская башня и всемирный потоп, значит, не сказка и не метафора?

– Нет.

– Правда, что ахалтекинцы пошли от самого Буцефала?

– Правда.

– Чингисхан был якутом?

– Да.

– Зевс действительно стрелял молниями?

– Нет, это сказки. Он использовал телекинез.

– Почему у курильских бобтейлов хвоста нет?

– Медведь оторвал.

– Правда, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс – это муж и жена?

– Коля!!!

– Извините, хотел немного разрядить обстановку, – смущённо сказал Николай и на несколько минут задумался. Затем задал следующий вопрос. – А почему наша нынешняя цивилизация до сих пор сама себя не уничтожила, как все те, прошлые?

– Наконец-то ты добрался до самого главного. Слушай. Нынешнее общество действительно стало немного добросердечнее. Но это не потому, что оно стало лучше. Просто мы перестали напрямую вмешиваться в ход истории.

– Эээ… Можно поподробнее?

– Раньше мы пытались вас сделать добрее, мудрее и терпимее. На Земле не случалось крупных конфликтов. Все вожди и лидеры, как религиозные, так и светские с нашей подачи развивали и внедряли в общество культуру и добро. Можно для краткости назвать её «культурой добра». Но всё это рано или поздно заканчивалось одним – человечество само себя уничтожало. На пустом месте возникали секты, общества и прочие деструктивные движения и как раковая опухоль захватывали умы людей.

Всё заканчивалось одинаково. Мировые войны либо техногенные катастрофы уничтожали жизнь на планете. В последний раз мы даже решили, что продолжать не имеет смысла. Эксперимент был окончательно свёрнут.

– Так как же? Как тогда жизнь возродилась? Если не вы, то кто?

– Возможно, это и есть судьба. Впервые после полной гибели цивилизации остался изначальный биоматериал, который активировался при появлении благоприятных для новой жизни условий. Это невероятно, но без прямого вмешательства с нашей стороны жизнь и эволюция дали новый виток. И в этот раз мы только наблюдали.

Да, как и раньше, были религиозные распри, катастрофы и войны. Иногда уже казалось, что всё окончено. Но нет. Оказалось, что это и есть правильный путь. Путь естественной эволюции. Люди сами перебороли свою склонность к саморазрушению.

– Зачем вы всё это рассказываете мне? – в голосе Николая, как он ни старался, угадывались испуганные нотки.

– Мы посчитали, что фаза саморазрушения в твоём сознании достигла минимума. Мы снова решили рискнуть и дать людям шанс эволюционного скачка. Ты нам подходишь. Будешь новым Мессией?

– Нет. Категорическое нет! – Николай вскочил со стула и стал стремительно вышагивать по комнате. – Я не согласен! Лучше посадите меня в психушку! Одумайтесь. Человечество ещё не готово. Не готово!

– Видишь, а ты говорил. Не всё для них потеряно, – обратилась Ириска к «декану». После этого встала и направилась к выходу. – Прощай, Коля. Тест пройден. Конец света отменяется. Пока…

Да будет КУ!

Наместник Ныым, являвшийся пятым Крагом в своей династической линии, пребывал не в самом удачном расположении духа. Ему только что доложили, что цверги взбунтовались и стали есть сымов. А это уже форменное безобразие, ибо последние были очень важным элементом его плана по добыче Упругих Кристаллов.