Трудно ли себе представить, что если ты кому-то желаешь нечто такое, с чем не хотел бы столкнуться сам, то это не только следствие порчи твоего характера в данной жизни, но и отголоски той скверны, которой ты реально, не только в мыслях, запятнал себя в прежних воплощениях? Много сил и времени, а то и жизней, наполненных тяжким трудом, уходит на то, чтобы отказаться от подобных мыслей, особенно после того, как образовалась привычка во всем оправдывать себя. В помощь самооправданию несложно подобрать себе некую подходящую философию, не заботясь сомнениями о ее несоответствии действительным Законам Бытия и целям Создателя. Вот и Зюганов готов всегда и везде говорить о своей твердокаменной принципиальности в борьбе за торжество идей Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Это, кстати сказать, не является следствием личных изъянов мышления одного только Зюганова, просто он вынужденно барахтается в последствиях очевидных смертных грехов, без счета совершенных его предшественниками и созданной ими системы в пору их безраздельного монополистического господства.
Зюганов хотел бы уравнять себя с ними. Он даже сделался доктором философских наук, однако сходство с Лениным и Сталиным исчерпывалось тем, что, как и у них, в его руках остался ключ от партийной кассы, но уже в другое время, когда в стране появилось уже множество других незаконных богатеев (главным образом из числа его бывших коммунистических «единомышленников»), у которых в своих частных кассах давно скопилось больше денег, чем в кассе КПРФ.
Продолжать думать о Зюганове значило бы оказать ему слишком много чести. Достаточно констатировать, что злодеем в мыслях и делах он как был, так и остается, но эпохальным злом, тем более планетарным, ему не стать.
Денежные же мешки и тузы новой России сеют вокруг себя зло и добро – уже каждый по-своему. Ошалеть от таких накоплений и таких текущих доходов действительно никакого труда не составляет. Выяснилась ранее не вполне известная вещь: деньги так и вопиют о том, что их надо использовать не для одного только расширения бизнеса, а в первую очередь с целью украсить все дни столь быстротекущей жизни и притом так, чтобы не просто обыватели, но и коллеги-богачи прямо-таки ахали от изумления и зависти: надо же, какой ловкач – изобрел-таки такую новую штуку! И впрямь – российские новобогачи вступили между собой в фазу напряженнейшего социалистического соревнования. Я не оговорился – сейчас в пору настоящего ренессанса капитализма в России идет именно социалистическое соревнование в том смысле, в каком оно имело место при советском строе: в обществе свободно соревнуются люди, принимающие на себя повышенные обязательства (настолько повышенные, что о таких прежде и помыслить не могли), в этом самом увлекательном деле, тем более, что в нашем обществе никаких других соревнований уже давно нет. Среди распространенных состязаний нуворишей бытуют в основном достаточно банальные виды: кто кого обойдет по сумме приобретаемой престижной собственности, будь то городские особняки в Лондоне или на международных курортах, замки в стиле какого-нибудь Луи, фантастические морские суда под названием «яхт», самолеты престижных моделей, автомобили сказочно раздутой роскоши и стоимости, ну и конечно женщины, подбираемые для использования либо на длительный период, либо на короткое время – кому как понравится. Всему этому всегда должна соответствовать вывеска – лейбл, брэнд, этикетка – с указанием стоимости в долларах или евро, с одной стороны, а с другой стороны – некая витрина для демонстрации этой эксклюзивной собственности: акватория модной гавани, собственный остров в Эгейском море, на Адриатике или Карибах, горный кряж, падающий в воду, морской клуб, ресторан, вернисаж под прицелом множества папарацци.
Однако есть удовольствия и более тонкого состязательного плана – такие, как коллекционирование и восстановление ретроавтомобилей, боевых самолетов прошлых войн, древнего и современного боевого и охотничьего оружия (несколько более тусклое занятие – коллекционирование почтовых марок, кукол, механических игрушек и комнатных железных дорог, посуды из ценного фарфора и так далее). Здесь хотя бы проявляется не только кредитоспособность, но и хороший вкус, искренняя увлеченность предметами собирательства, побуждающая вникать в историю развития того или другого дела, вести целенаправленный поиск, решать инженерные и иные задачи – таким образом, все это с полным правом можно считать хотя и очень дорогостоящим, но развивающим хобби, тогда как банальные денежные соревнования удовлетворяют разве только тщеславие.
Ну, и наконец, особо взыскующими к кошелькам, а порой и к личным вкусам соревнующихся и устоявшихся богачей относятся такие виды денежного спорта, как коллекционирование картин и скульптур великих мастеров различных периодов: ренессанса, классики, импрессионизма и, прости Господи, модерна.
Чисто молодежные состязания богачей – такие как аквабайк на недоступно дорогих машинах, воздухоплавание на современных монгольфьерах и все подобное в том же духе – я не беру в расчет – это только кости, которые родители-богачи кидают своим детям для их эксклюзивного развлечения и физико-психического развития лихости и устойчивости в испытаниях с перегрузками – ведь здесь, по крайней мере, существует дух некоего подобия средневековых рыцарских турниров, где на честном ристалище люди мерятся силами, демонстрируя свое искусство и доблесть.
Однако все перечисленные поприща довольно узки. Нет такого числа престижных футбольных клубов, которых все желающие богачи готовы были бы взять на содержание. Уже раскуплены, за редкими исключениями, замки и острова у их прежних коренных владельцев. Нет возможности собрать новую обширную частную коллекцию или открыть большую галерею произведений великих мастеров – они уже давно расхватаны богачами прошлых эпох и национальными музеями, а оттого новобогачам остается только ждать, когда обанкротится нынешний крупный коллекционер или, еще лучше, сам помрет, а наследники предпочтут завладеть чистоганом за счет продажи собрания своего предка.
Так что на исторических «площадках» трудно состязаться в полную силу и мощь набранного денежного капитала. Приходится выдумывать новые «ходы». Устанавливать в своих домах унитазы из чистого золота перестало быть оригинальным и престижным? Прекрасно! Золото может послужить конструкционным материалом для изделий совсем другого, нетрадиционного в этом смысле типа. Например, для чего делаются сейфы? Для хранения В НИХ золота и прочих ценностей. А что если сам сейф, собственно хранилище, сделать из золота? И это действительно явится не только новаторством в смысле оригинальничания, причем куда более целесообразным, чем отливка золотых унитазов, но и одновременно целесообразным техническим решением: золотой сейф приличного размера будет весить в два с половиной раза тяжелее стального такого же объема – попробуй его вынести из внутреннего помещения без особых подъемно-транспортных средств! А еще золото имеет куда большую температуру плавления, чем сталь, а потому конструкция золотого сейфа обеспечит лучшую сохранность содержимого в огне (разумеется при хорошей внутренней термоизоляции). Вот это – действительно проявление прогрессивно мыслящего интеллекта, занятого не только подсчетом прибылей и поиском показательного способа дать знать своим конкурентам, что можешь не просто «для понта» бросать деньги на ветер, но и доказать, что ПРИ ЭТОМ умеешь действовать целесообразно, с очевидной пользой для дела.
Пожалуй, с демонстрацией обладаемых богачами женщин в состязательном плане дело обстоит сложнее всего. Во-первых, женская красота чрезвычайно многообразна. Нет таких критериев и даже признанных эталонов, которые позволяли бы всем доказать, что «у меня лучше, чем у кого бы то ни было».
Во-вторых, настоящему спортсмену-коллекционеру надлежит не просто занести даму в свой официальный реестр с указанием затраченной или договорной суммы, но и ПОЛЬЗОВАТЬСЯ исключительными ее достоинствами – иначе тебя просто засмеют и будут правы! А мужская способность хорошо проявлять себя в половом акте – это совсем другое дело, чем женская. У мужчины НЕТ такого потенциала, который позволял бы ему крыть всех женщин, вызывающих вожделение – Бог не дал, и даже повышенная возбудимость дельцов типа Онассиса или магов типа Алистера Кроули не способна полностью удовлетворять любые дамские сексуальные аппетиты, несмотря на то, что деньги-то как раз и позволяют.
В-третьих, как продемонстрировать миру, что именно ТВОЯ женщина вызывает шквал невиданных сексуальных эмоций, каких не бывает во время близости с другими дамами? Ведь на словах этого не объяснишь – таланта не хватит, и порнофильм не вберет в себя главного чуда в полном виде, а другому, кого ты хотел бы убедить вполне доказательно, женщину не отдашь – она тогда будет уже далеко не только твоя, да и не всякая согласится на это.
А, в-четвертых, использование косвенных доказательств своих сексуальных побед в соцсоревновании с другими богачами иначе, чем извращенными по сути и убогими по форме не назовешь.
Вот и ускользает главная суть обретения эксклюзивного приобретения богача в лице и статях любой конкретной женщины вкупе с ее умениями в сексобслуживании и с воздействием ее собственных эмоций при соитиях со «съемщиком» или владельцем на НЕГО САМОГО. А ведь это едва ли не самое дивное и поразительное из всего, что способна вызвать, как говорили в позапрошлом веке, «плотская любовь».
И что остается на проверку в подобной ситуации? А только то, что имеет место банальный, пошлый коммерческий денежный аукцион, хотя и распределенный во времени, где женщина выступает сама и в качестве аукциониста и выставляемого лота. С кого она сорвет большую сумму, тот и прав? Вряд ли с таким выводом можно согласиться. Ведь в любом соревновании, и особенно коммерческом, имеет смысл победить соперников именно в окончательном обретении, а не во временном обладании переходящим призом (вроде «переходящего красного знамени»).
Так что в этом старом-престаром страстно-увлекательном виде спорта лучше всего было бы по-прежнему полагаться на любовь. Только ведь и с этим у богачей не все в порядке. Казалось бы – странно: у них столько дополнительных возможностей заводить знакомства с красивыми дамами. Да, с красивыми – определенно. А вот с бескорыстными, пожалуй, особенно трудно. Тех из них, которые сами напрашиваются на знакомства с богатыми мужчинами, вряд ли можно априори счесть бескорыстными. Конечно, и среди них могут оказаться женщины, способные искренне полюбить богача, но вот как заранее удостовериться в том, что они любят самого человека, а не его деньги, особенно если мужчина уже знает, как великолепно представительницы прекрасного пола способны «сыграть любовь»? Думай по этому поводу, с каким именно случаем столкнула тебя судьба? Только правильного ответа заранее получить не надейся. Тут можно лишь предполагать и рисковать ошибиться – пожалуй, даже сильней, чем рискуют ошибиться в своих ожиданиях обычные люди, обращающие свои чувства к женщинам из тех кругов, для которых понятие о любви значит больше, чем жажда денег.
В завершение остается констатировать одно отличие подлинно спортивного состязания в любом деле от деловой конкуренции. Если в честном спорте целью является доказательство своего превосходства без нанесения ущерба сопернику во время состязания, то в случае конкуренции – все равно какой: капиталистической или социалистической – своевременное нанесение ущерба сопернику является нормальным и логичным приемом для достижения победы в борьбе, где соперник уже не спортивный противник, а самый настоящий безжалостный враг, посягающий на самое святое – на твои прибыли и доходы.
Отношение к любви только как к сексу, низведение ее из сферы высшей духовности в плоскость одних постельных занятий на протяжении моей жизни становилось все более явно доминирующей тенденцией.
Люди даже в этом деле норовили обкрадывать себя. Легкодоступный секс действительно избавлял от многих прежних издержек – от гормонального неудовлетворения вследствие продолжительных воздержаний или слишком затянувшейся жизни без потери девственности – это так, но вместе с вполне рациональным с точки зрения гормонального баланса ранним прыжком в постель автоматически выплескивалась из заветного сосуда его главное содержание – чувство вознесения в волшебный мир. Любовь как проявление собственно высшей избирательности, как генератор величайшего душевного и физического подъема и непреодолимого устремления к единственному желанному объекту из множества людей, с которым только и можно представить себе полное счастье – вот что зачастую исчезает из практики успешного решения гормональных проблем.
Счастье, разбираемое по частям, в сумме, оказывается, не образует целого. А куда в этом случае деваться от мечты о нем? В разгул, в пьянство и тому подобное. Или в тоску, в серость неверия и уныния, сдабриваемого временами не слишком окрыляющей сексуальной работой с партнерами, которых без особых издержек (как и без особых всплесков чувств) можно заменить другими. Жить, конечно, и так можно не шибко плохо, по нынешним временам даже вполне хорошо, только вот на кого положиться и кому есть смысл отдаться без остатка – этого никто не сможет сказать. А старость и одиночество, либо старость и «договорной брак», как показывает практика, совсем не за горами – стоит пожить лет эдак до сорока – и сразу выяснится, до какой степени ускоряется в таком возрасте ход времени жизни, а вернее – темп безвозвратной утраты собственной будущности, которую можно обратить в любовно-сексуальные удовольствия от эпизода к эпизоду, всё менее разнящиеся своими особыми памятными чертами. И тогда всё реже оседают в голове желанные, бесценные крупицы счастья, и под конец всё труднее будет убеждать себя будто прожил свой век и ярко, и не напрасно.
К моему искреннему сожалению, и коммунистические вожди, и бизнес-магнаты всегда больше, чем о любви, беспокоились о том, как бы обмануть Господа Бога и самим обеспечить себе бессмертие – ведь именно это требовалось им на этой Земле, чтобы стать ее постоянными, полновластными хозяевами. Должно быть, всяк, кто ощутил свое безмерное могущество над любыми другими людьми, прежде всего стремится навечно закрепить свой статус в обществе. А без физического бессмертия как этого добьешься?
И вот, кто бы они ни были: Чингисхан ли, Джон Пирпойнт Морган, Ленин, Сталин, Гитлер, Мао – все как один призывали к себе лучших ученых, лучших врачей и поручали им сделать для них сверхъестественное в расчете на то, что от такого их поручения те побоятся отказаться. Промямлят, конечно, что не могут гарантировать успех, но деться-то им некуда – придется стараться изо всех сил! В конце концов, если бессмертия обеспечить не сумеют, то на «худой конец» продлят время жизни «лучших людей» раз этак в пять или десять, а это тоже кое-что. Тем более, они сами, ученые, давно пришли к выводу, что потенциал физического существования нынешними людьми используется далеко не в полной степени. Вот пусть и трудятся ради того, чтобы использовать его на все сто – естественно, не для всех. На такое дело денег не жалко – перед лицом вечности любые затраты сущие пустяки. И вот льются рекой серебряные доллары и золотые рубли, чтобы без задержки создавались научные институты вне зависимости от финансового положения страны, отправлялись изыскательские экспедиции в отдаленные страны и части света, относительно которых в истории или легендах проскакивали хотя бы намеки на то, что там чем-то подобным уже занимались и даже чего-то достигали. А в лабораториях этих особой важности институтов ученые-генетики изощрялись в поиске молекулярных тайн поддержания жизни, а маги уже в других лабораториях на подопытных людях (уже не кроликах) вытягивали из них находящиеся под страшным запретом для непосвященных тайны управления психикой и передачи психической энергии от одних особей к другим, тогда как биологи-селекционеры скрещивали существ разных видов, чтобы узнать – может, таким путем что-то получится из заказанного «лучшими людьми», а хирурги с этой же целью подсаживают своим пациентам органы других существ, будь то люди, обезьяны или биологически близкие им свиньи, и всего-то не перечтешь, что только делается с целью выполнения главнейшего задания помешавшихся на идее бессмертия заказчиков. Плохо только для них, для этих заказчиков, что не находят они среди своих зависимых исполнителей их воли ни одного, кто был бы способен объединить в логически безупречную и полную модель, включающую все исследованные компоненты, чтобы они в своем объединенном виде действительно обеспечили бы вожделенное бессмертие. На их беду нет и не может быть людей, равных по силе мысли Господу Богу, Всеобщему Творцу. По его Небесному Промыслу бессмертие осуществляется НЕ ТАК, как хотели бы вожди или финансовые воротилы, и во власти Создателя, если он того не желает, не допустить достижение бессмертия каким-либо иным путем. А уж вторгаться в Свою Небесную Компетенцию, нарушать установленные Им Табу Он не позволит ни земным мерзавцам и никаким другим. Для этого у него есть масса возможностей. А что есть у них, у заказчиков Сверхестественного? Кого безмерный эгоизм подвигнул на то, чтобы обойти Божественное Установление? На что они вообще пытались рассчитывать в позе несогласных со Всемогущим? Какая мысль «сдвинула» с позиций трезвой оценки реализуемости их желаний? Нормальны ли они?
На последний вопрос ответить проще простого – конечно же нет, не нормальны! А подвигнуло их к вызывающей наглости не одно только жгучее желание жить здесь, где им все доступно, всегда. А возможность достижения успеха своего замысла они усматривали еще и в другом. Они верили в божественную силу огромных денег, даже и не думая о себе как о святотатцах. Тот концентрат власти и богатства, который они ощущали в своих руках и который буквально обжигал ладони невероятно мощной заключенной в них энергией, порождал в их мозгах образ уже не того Божественного Всемогущества, очевидного для всех, кто способен воспринимать действительность без нарочитых искажений, а своего собственного, будто совсем не уступающего Основополагающему, и в этом своем психозе и с этой своей надеждой они, видимо, существовали почти до самого своего конца, цепляясь за жизнь буквально до ее последнего мига. Они в самый крайний момент успевали понять, что «кина не будет», что выбиться их давным-давно пробитой колеи им НЕ ДАНО и НЕ ДАДУТ, что настоящих сверхчеловеков из них не вышло, а похищенное ими себе на потребу у тех, кем они повелевали и кого обобрали-ограбили, не есть та космическая мощь, которую они вообразили как собственное средство осуществления замысла вопреки Воле Бога и во всяком случае без спроса у Него.
И вот в этот на диво растянувшийся крайний миг картина их льготного преобладания и господства на глазах преобразуется в другую – власть испаряется, как летучая субстанция из открытой банки, а деньги, даже если это не пустые бумажки, никуда за прежними хозяевами из личных сейфов, из банковских хранилищ и даже из потаенных схронов за ними не идут, то есть не сопровождают – и всё! Они скандальным образом «остаются в отказе» от своих бывших владельцев и служат теперь кому угодно, но только не им!
А ведь чего только люди не делают ради обретения богатства! И чем больше величина вожделенной суммы, тем шире спектр аморальных и преступных средств, используемых либо для прогрессирующего поступления денег, либо для сохранения уже имеющихся потоков и источников средств. Криминальная детективная литература, кинофильмы и телепередачи изобилуют примерами изобретательной бессовестности, гнусного насилия, подкупа и коррупции для перехода с орбиты обыкновенной, жестко ограниченной в возможностях жизни, как им представляется, на куда более высокую и достойную, и главное – на изобилующую удобствами и ценностями орбиту. Рывок из нищеты или скудости к материальному раскрепощению и роскоши в глазах очень многих представителей так называемого рода Homo sapiens оправдывает использование для этой цели любых способов и любых жертв – разумеется, за счет числа посторонних.
Точной статистики насчет того, где творится больше гнусностей и преступлений ради хорошей наживы – в бедных странах или богатых – не существует, такие вещи распространены повсеместно, и не заражены этим злом только малые народы, живущие там, там где другие выживать не умеют, да и таких остается все меньше. Однако в бедных странах, в отличие от богатых, криминальными путями рвутся к финансовой обеспеченности и процветанию не только отдельные личности и криминальные группировки, но и официальные государственные организации, в том числе и очень крупные госструктуры, считающие, что слишком сильно «недополучают» из бюджета страны на проведение своей штатной деятельности. Примеры такого рода известны давно, однако из нашей советской прессы можно было почерпнуть сведения в основном о «чужестранных». В частности, о том, что в маоистском Китае в эпоху вражды с СССР резко расширились посевные площади опийного мака с целью производства героина для достижения одним махом двух целей – продавать наркотик на запад, ослабляя тем самым тамошнее народонаселение, а на вырученные деньги содержать там свою агентуру и учредить «параллельные» коммунистические партии, зависимые не от СССР, а от Китая. Судя по практическим ее результатам, крупномасштабная программа синхронного подрыва как коммунистического запада, так и «советского ревизионизма» была выполнена успешно. Мао мог быть доволен собой, а во что это обходилось человечеству как его в собственной стране, так и за ее рубежами, его ничуть не заботило – ведь цель оправдывает средства – и, разумеется, не только в Китае. История сходного типа, но уже имеющая отношение к постсоциалистической России, известна мне почти что из первых рук. Марина со студенческих времен сохранила близкие приятельские отношения со своими бывшими сокурсниками по институту международных отношений – МГИМО.
Одним из них был Виктор Ковалев – выходец из беднейшей крестьянской семьи, а другим – его тезка Виктор Дегтярев – сын заместителя министра. Виктор Ковалев женился на еще одной своей сокурснице Наташе. Отношения между парнями складывались таким образом, что Виктору Дегтяреву непременно хотелось добиваться того же, что удавалось сделать Ковалеву, хотя после окончания института пути у них существенно разошлись. Дегтярев, как это называется несколько странно для непрофессионального и непривычного уха, стал «карьерным дипломатом», что означает постепенное продвижение в дипломатической службе от незначительных должностей типа атташе ко все более значимым, а Ковалев, хоть и не сразу, но все же довольно скоро, занялся экономической наукой в аспекте международных отношений. В институте Мировой экономики Виктор Ковалев защитил сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию по экономике военно-промышленного комплекса стран НАТО. Крестьянское происхождение ему в этом не только не мешало, но способствовало успешному взятию препятствий на дистанции научной карьеры – так было заведено с самых первых шагов советской власти. Виктору, достаточно способному и притом порядочному человеку, не требовалось прибегать ни к каким сомнительным способам ведения дел, все у него шло вполне благопристойно, своим путем. Другой Виктор – Дегтярев – довольно долго не мог себе позволить роскошь занятий научной работой. Будучи очень добросовестным человеком, он тратил массу времени на выполнение текущих поручений начальства, которых у него было тем больше, чем больше халтурщиков «из хороших семей» трудилось рядом с ним. То он сидел в управлении МИД¢а, то сопровождал заместителя министра в поездках на разные переговоры, где был занят не только в дневные часы, но и в ночное время, чтобы успеть подготовить для шефа материалы на следующий день. И все же и у него были заметные успехи и достижения – он выучил еще пару иностранных языков (и тем превзошел Ковалева), а также с немалым трудом и к вящему недовольству своего шефа – замминистра полутайком от него защитил кандидатскую диссертацию по дипломатической тематике. Шеф был против того, чтобы его работоспособные и дельные сотрудники отвлекались от основной работы. Звание дипломата он считал само по себе достаточно высоким, чтобы не было необходимости обзаводиться ничего не значащей в его представлении ученой степенью кандидата исторических наук. Так что, хотя в итоге Дегтяреву удалось сократить свой «научный» отрыв от Ковалева, сравняться с последним он все-таки не сумел. Отрицательно повлияла не только постоянная занятость текучкой и неодобрительное отношение начальства, но и профессиональные издержки иного рода – Виктор Дегтярев не уберегся от экзотических болезней, подстерегающих европейцев в южных азиатских странах. Тем не менее, он был бодр, настойчив, по-прежнему очень работоспособен до самого конца обычного срока дипломатической карьеры. Ему уже в пору было думать о том, чтобы оставить службу, так и не приведшую к занятию высших должностей, когда он довольно неожиданно получил назначение послом в одну из самых неспокойных околоэкваториальных латиноамериканских стран. Там уже десятилетия шла практически нескончаемая гражданская война, причем единственным новшеством в ее ходе за последнее время стало фантастически разросшееся производство кокаина на мятежных территориях под руководством богатейших наркобаронов при ожесточенном противодействии этому центральных властей, поддерживаемых Соединенными Штатами Америки. Я сразу, как услышал об этом назначении, предположил, что в МИД¢е не нашлось желающих стать послом в таком пекле. Однако Виктор Дегтярев не испугался. Во-первых, он как истый дипломат полагал, что находится под защитой Международной Женевской Конвенции, нарушать которую всегда было мало желающих (пример посла Грибоедова не в счет), а во-вторых, пусть и запоздалое, но получение ранга посла позволяло уйти на пенсию с куда более приличной пенсией, чем без него.
Я много слышал от Марины о Викторе Дегтяреве, но в отличие от четы Ковалевых лично не был с ним знаком, пока, наконец не столкнулся с ним воочию опять-таки в доме Ковалевых, причем уже незадолго до отъезда Дегтярева на службу послом. Он произвел на меня в высшей степени хорошее впечатление: скромный, сдержанный, тактичный и умный человек, обладающий всеми качествами, которые должны быть присущи настоящему дипломату, обязанному уметь слушать партнеров по переговорам, аргументировано и культурно отводить их доводы и без вызова, но настойчиво возвращать их к своим. Если ему чего-то и не доставало, то, пожалуй, лишь внешней импозантности и броскости – качеств, возможно, и очень полезных для его рода деятельности, но приносящих выгоду обычно только на первых порах. Впрочем, я отдавал себе отчет, что в таком впечатлении от его внешности просто виноват его костюм – свитер, под ним рубашка без галстука, простые брюки – все по-домашнему, в то время, как во фрачной паре или в смокинге при сорочке с «бабочкой» он мог выглядеть гораздо презентабельней.
Это была моя единственная встреча с Виктором Дегтяревым. Вскоре он вместе со своей женой (на сей раз не с бывшей студенткой МГИМО, а совсем другого института, хотя и тоже исторического) отбыл по месту назначения. Через какой-то промежуток времени – месяца через полтора или два – при посредстве Ковалевых до нас с Мариной дошли известия, что посол Дегтярев с женой вынуждены были срочно оставить страну пребывания из-за сильнейшего отравления, которое получили после посещения одного из лучших ресторанов столицы.
– Это неспроста, – поделился я смутными подозрениями с Мариной. – Как бы там не вмешалась в Витькины дела международная наркомафия.
Марина была того же мнения. Между собой она и другие сокурсники называли друг друга так же, как и в юные годы – Наташками, Маринками, Витьками и другими уменьшительно-пренебрежительными, однако ласковыми именами в том же духе, и я участвовал в разговорах, используя в основном именно их.
Из мировой литературы мне было известно, что самым ценным и надежным каналом для нелегальной транспортировки наркотиков считается дипломатический канал по вполне понятной причине – дипломатические грузы и почта не досматриваются и пересекают границу без задержек согласно все той же Женевской конвенции, нарушать которую и по этому поводу никому не с руки.
– Боюсь, – продолжал я разговор с Мариной, – кто-то из «полномочных представителей наркомафии» без долгих разговоров предложил нашему российскому Чрезвычайному и Полномочному Послу освятить использование вожделенного канала транспортировки дипломатических грузов для перевозки партий кокаина своим посольским благословением за вполне впечатляющую мзду. Скорей всего, Виктор сразу же ответил вполне определенным отказом, на который международные наркоигроки совершенно не рассчитывали. Виктор-то стал послом уже на излете карьеры, до этого-то должности у него были куда как скромные – секретарь посольства, советник посла, а тут, как они думали, ему сам Бог велел взяться за дело, которое бесспорно могло быстро озолотить его, что сам он при этом ничем не рискует, что везде все схвачено – и здесь, и в России, и что всё будет тип-топ.
Что им, я имею в виду наркобаронов и их партнеров с российской стороны, оставалось делать после того, как Виктор дал им афронт? Оставить его на месте означает заблокировать великолепно оборудованный канал и, следовательно, лишиться части запланированных прибылей. Убедить свои власти, чтобы они его объявили персоной нон-грата, не получится: официальная власть воюет с наркомафией, это во-первых, а во-вторых, он и пробыл-то в должности посла всего ничего и даже теоретически не мог успеть в чем-нибудь засветиться. Что тогда остается? Убить его, подослав киллеров? Там хоть с этим всегда было очень просто, но скандал будет не приведи Бог какой – того и гляди тогда рядом с американским спецназом в стране окажется еще и российский – ведь убийство посла равносильно объявлению войны. А вот добиться его удаления из страны в силу категорического нездоровья – это можно, это другое дело – особенно если пострадает не только сам посол, но и его жена. А как осуществить такое намерение? В помещении посольства или на дипломатическом приеме их не отравишь, а вот если они посетят шикарный частный ресторан – тогда пожалуйста: ни правительство, ни страна пребывания посла за это не могут нести никакой ответственности – выразят сочувствие и сожаление – вот и все!