Это был 1897 год. В августе того же года Георгий Гурджиев поступил в Тифлисскую духовную семинарию, где тотчас был опознан семинаристом-третьекурсником, которому Георгий обязан был вручить космическую силу трона Чингисхана. Его звали Иосиф Джугашвили, и в нем Гурджиев узнал того, кто был ему показан в тибетской пещере. Знакомство не было приятным для Гкурджиева. Однако с первого же знакомства с Иосифом до той поры политически пассивный Георгий вдруг оказался захвачен революционными страстями! К 1900 году Георгий изменился настолько, что отец, выяснив, что сейчас исповедует сын, сказал, что если он не изменится, то у него больше не будет ни отца, ни матери. После возвращения от отца из Карса в Тифлис Гурджиев впервые принял участие в спровоцированном молодчиками Иосифа Джугашвили (но без его присутствия в опасной зоне) побоище с полицией и казаками. Именно там Гурджиев вместе с «коллегами», видимо, насмерть забил стянутого им с седла казака, но потом сам получил копытом по голове. Его вынесли из боя. Память о казаке ужаснула его. – «Неужели это был я?» – неотвязно думал он. Георгия выходила и привела в приличное состояние незнакомая старуха, проводившая его со словами: «Храни тебя Бог, сынок!» Она перекрестила парня и добавила: «И заклинаю тебя: не проливай кровь – ни свою, ни врагов!» С огромной шишкой на лбу Гурджиев пришел к Иосифу, который пребывал в превосходном настроении. Квартира Джугашвили находилась при обсерватории на горе Давида. Иосиф познакомил Георгия с телескопом и дал ему посмотреть на Луну при трехсоткратном увеличении. Когда Иосиф спросил, что он там увидел, потрясенный Гурджиев просто ответил: «Бога». Это вызвало насмешки пламенного революционера-марксиста. И хотя Георгий уже оставил духовную семинарию, но и будущность профессионального революционера он для себя отверг, хотя, помня о своем призвании, скрывал это от Джугашвили. Зато примирился с отцом. Через полгода после кровавого инцидента Джугашвили объявил Гурджиеву, что ему предстоит дальняя дорога в Петербург, где его уже ждут, и поинтересовался, знакома ли ему личность Бадмаева. Петр Александрович Бадмаев, русский бурят, тибетский врач, генерал, лицо, близкое к царской семье, интересовал Джугашвили как человек, занятый подходящим лично для него делом – попыткой присоединения всей Монголии и Тибета, а также насколько возможно бо́льших территорий Китая к Российской империи. У Иосифа возник план организовать посылку экспедиции Гурджиева в Тибет за мощью трона Чингисхана за счет Бадмаева, собиравшегося действовать через настоятелей буддийских монастырей, разбросанных на громадных пространствах этого края и, в том числе, почти там, куда должен был попасть Георгий ради обретения трона. Кроме того, поскольку род Бадмаева происходил от Чингисхана, по мысли Иосифа необходимо было придумать соблазнительный для Бадмаева мотив принять деятельное (в первую очередь денежное) участие в поиске трона его великого предка.
Гурджиев выехал в Москву, где немедленно пересел в роскошный поезд на Петербург. На Московском вокзале в Питере его встретил Глеб Бокий – да-да, тот самый Глеб Иванович Бокий (кстати, тоже тифлисец), который в будущем возглавил Спецотдел ОГПУ НКВД. Именно этот Спецотдел после ареста и расстрела первого хозяина Бокия унаследовал босс Грейга товарищ Пономарев. Войдя в кружок революционеров, возглавляемый Бокием, Гурджиев среди болтунов и пустозвонов выделил человека с партийным псевдонимом Крот – Викентия Павловича Захаревского, служившего в ведомстве министра финансов С. Ю. Витте. Этот человек был серьезен, точен и хорошо информирован по делам, ради которых явился в Питер Гурджиев. На следующий день в интересах конспирации Бокий лично перевез Георгия на Карельский перешеек, в Куоккалу (ныне Репино) на дачу, в которой у вдовы известного генерала Миллера снимали помещение революционеры. Анна Карловна Миллер приняла на проживание Гурджиева под видом студента-географа, находящегося в академическом отпуске, Арсения Николаевича Болотова. Под этим именем он должен был выступать и перед Бадмаевым. На даче Анны Карловны Миллер Георгий Гурджиев провел едва ли не лучшие два месяца в своей становящейся взрослой жизни. Генерал Миллер, стратег и интеллектуал, собрал у себя на даче превосходную библиотеку по решительно всем отраслям военного дела. При виде этого книжного богатства Гурджиев погрузился в чтение книг, как в море, чем заслужил симпатию и уважение пожилой генеральши. А ночи и некоторые дни, когда Анна Карловна уезжала на собственном выезде в Питер с визитами, были целиком поглощены страстью к восемнадцатилетней горничной Даше Миловой, которую в качестве «безотказной» в день приезда порекомендовал Георгию Бокий. Даша сама попросилась к Гурджиеву на ночь – и после этого началось. Страстью, которой она была охвачена сама и которую непрестанно возбуждала в Георгии, она превосходила любое воображение. Она была совершенно открыта и безыскусна. Вся на виду, вся в естестве, ничего не стесняясь и готовая на все, она в своей искренности совершенно не воспринималась развратницей, но постельные занятия с ней были истинным украшением жизни «Арсения Николаевича Болотова». Это было первое и главное, чем ему запомнилась Даша Милова на всю жизнь. А вторым стало неприятное открытие – как сильно под личиной уважения к хозяйке и стремления ей угодить Даша ненавидит свою госпожу Анну Карловну – отнюдь не скверную даму, которая своими поступками как будто вообще не могла пробудить к себе ненависть, а тем более – садистское стремление унижать ее и издеваться над ней. Однако проявление этого отвратительного чувства классовой ненависти даже к неугнетающему «угнетателю» была подмечена Гурджиевым не напрасно. Сексуальные связи с революционерами дали положенные всходы. С 1907 года Дарья Васильевна Милова состояла в партии большевиков, с 1918 года до смерти в 1954 году работала в ЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ. Во время революции участвовала в создании структуры Частей Особого Назначения (ЧОН). Заочно выучилась на юрфаке МГУ и во время Отечественной войны была прокурором в контрразведке «Смерш». выступала прокурором по нескольким процессам «Ленинградского дела» в 1949–1950 гг. А в 1951-1953 являлась начальницей женского лагеря особого назначения на Колыме. После смещения Берии и верхушки МГБ в 1953 году была арестована, а в феврале 1954 года расстреляна за жесткое, даже зверское обращение с заключенными и расхищение социалистической собственности. Впечатляющие жития получились у бывшей горничной, изложенные в справке, которая приведена в книге Минутко.
12 мая 1901 года всему этому удовольствию от житья на даче генеральши Миллер пришел конец. Приехал Глеб Бокий и привез Иосифа Джугашвили. Тот хотел лично напутствовать кавказского земляка на подвиг, выполнение которого в случае удачи привело бы к обретению Иосифом космической мощи. Он дал Георгию фиктивное письмо от председателя совета Императорского географического общества академика Селиванова (бланк, правда, был подлинный), в котором излагалась просьба Петру Александровичу Бадмаеву финансировать студенческую экспедицию для обретения исторической и фамильной ценности (для Бадмаева) – трона Чингисхана. С этим письмом Арсений Болотов – Георгий Гурджиев выехал на забайкальскую базу Бадмаева в Читу. Там на перроне вокзала его встретил личный секретарь Петра Александровича. После беседы с «Болотовым» и рассмотрения его записки и карты Бадмаев дал на осуществление плана экспедиции двести тысяч золотых рублей. Тотчас началась подготовка к путешествию, причем не только в России, в Чите, но и Лондоне. Англичан сильно беспокоили экспансионистские действия России в Центральной Азии. Талантливый и смелый шпион и авантюрист Алистер Кроули получил правительственное задание отправиться в Читу и выяснить намерения Бадмаева. В Читу Алистер Кроули явился под видом немецкого коммерсанта и спортсмена-альпиниста Артура Кралайана, без труда познакомился со своим сверстником Болотовым-Гурджиевым и полностью расположил последнего в свою пользу после совместных многократных экскурсий по трем борделям города Читы, где гидом безусловно был крайне опытный Артур. Степень взаиморасположения молодых людей друг к другу была такова, что когда Артур попросился в экспедицию Арсения, чтобы с севера вместе с ним подойти к Гималаям и там совершить восхождения на Канченджангу и Чогори, Арсений согласился взять его с собой.
На первых порах экспедиция продвигалась очень быстро. Была пройдена Монголия, западные провинции Китая и часть Тибета. Проблема, беспокоившая Арсения, заключалась в том, что на карте, которую он показал Бадмаеву и на которую был нанесен пунктиром маршрут, ведущий якобы к трону Чингисхана, не соответствовал маршруту на подлиннике карты, который был дан старцем в пещере. Но именно на ложном маршруте Болотов-Гурджиев должен был посетить буддистские монастыри для передачи посланий Бадмаева их настоятелям. Три воина-монгола, которых Бадмаев приставил к Арсению, прекрасно знали заявленный маршрут, и нарушить его в их присутствии было невозможно. Когда Арсений поделился проблемой с Артуром, тот попросил не беспокоиться и взял ликвидацию трех монгольских воинов на себя, что и сделал, отпрвившись с ними на охоту на горных козлов. После этого в экспедиции стали происходить всевозможные неприятности. Возможно, они были прямым следствием убийства трех монголов Артуром фактически с согласия Арсения. Однако возможно это было следствием разоблачения неблагих целей экспедиции на несравненно более высоком мистическом уровне. За несколько лет до этой экспедиции сам Бадмаев предпринял свою экспедицию с целью обнаружить и получить полный текст древней тибесткой медицинской книги «Чжуд-ши» и однажды познакомился с примечательным ламой, смотрителем библиотеки одного пещерного монастыря. Его звали Ин Джей. Ради поддержания благородного стремления Бадмаева распространить тибетскую медицину за пределы Тибета, Ин Джей помог получить список полной книги «Чжуд-ши» в другом монастыре и пообещал всяческую помощь Бадмаеву, сказав, что прибудет к нему по зову его сердца. Бадмаев удостоверился, что Ин Джей способен выполнить обещанное. Когда у Бадмаева возникли непреодолимые трудности с переводом одной из зашифрованных глав «Чжуд-ши», он взмолился о помощи, и старый монах тотчас явился к нему в тонком теле и показал, как расшифровать текст. Но в то время, когда экспедиция Болотова уже достигла Тибета, Ин Джей в тонком теле сам явился к Бадмаеву с разоблачениями Болотова, который на самом деле Гурджиев, а главное, с разоблачением той явно неблагой цели, которую должна была достичь экспедиция. Бадмаев не знал, что делать, но Ин Джей заверил его, что у него есть возможности воспрепятствовать успеху экспедиции, однако предупредил, что на стороне экспедиции действуют могущественные силы, победить которые удается не всегда. Тем не менее, усилия Ин Джея не были напрасны. Первыми после убийства трех монголов запросились домой два старых друга Гурджиева по Закавказью, и он их отпустил. Затем сбежали китайские проводники. Затем исчезли еще три друга Гурджиева, и он лишь спустя годы узнал, что они сами с удивлением обнаружили себя в Закавказье, не помня, что именно с ними произошло. Затем исчезли прямо на марше из седел три тибетских проводника. Арсений и Артур продолжили путь вдвоем. Пока однажды с ночевки в хижине не исчез без вещей Артур. Это была работа Ин Джея, поскольку хижину наполнял аромат цветущей сирени, а именно он сопровождал появление Ин Джея, где бы он ни возникал как в плотном, так и тонком телах. Дальше Гурджиев путешествовал в сомнамбулическом состоянии, сознавая лишь, что какая-то сила отводит его прочь от цели и в конце концов оказался в доме у знакомого мудрого суфия шейха Ул Мохаммеда Дауда в Афганистане. В это время Артур Кралайн (он же Алистер Кроули) оказался перед теми же старцами в пещере, где Георгию Гурджиеву было объявлено старцем его высшее предназначение – передать космическую силу трона Чингисхана Иосифу Джугашвили. Главный старец сразу обратился к Алистеру Кроули, назвав его настоящим именем, сказал, что всё знает о нем и что он – один из очень немногих, кто может повелевать людьми, проникая в бездны их инстинктов. «Ты можешь владеть этим даром, но можешь и потерять его – это зависит только от тебя». Алистер сразу спросил, что надо сделать. Старец объяснил, что силу трона Чингисхана он должен доставить человеку, который избран Провидением создать на погрязшей в грехах Земле общество свободных, сильных и счастливых людей, объединенных законами нового порядка. Однако найти трон дано только одному человеку – Арсению Болотову, и когда тот найдет и окажется совсем близко к своей цели, Алистер должен перехватить трон, и ему будет оказана помощь. Затем ему дали посмотреть, кому он должен будет вручить силу трона. Снова в темноте возник белый квадрат, на нем возник вид громадного стадиона, знамена со свастикой и лицо человека с узенькими усиками под носом и свисающей наискось по лбу челкой. На этих событиях экспедиция Болотова-Гурджиева и Кралайна-Кроули по сути закончилась. Трон остался пока там, где был.
В дальнейшие годы Гурджиев предпринял немало усилий для того, чтобы с помощью магии суфизма и собственных ухищрений избавиться от обязанности исполнить полученное в пещере поручение, но ничего не выходило. Призвание прямо-таки проклятием висело над его душой, и избавиться от него можно было только путем его исполнения в соответствии с Волей Высших Сил. Через пять лет после завершения неудачной экспедиции за троном, в которой Гурджиев запятнал себя обманом честного и благородного человека Петра Александровича Бадмаева (что угнетало его), посланец Иосифа Джугашвили Давид Цхарели, нашел его в Афганистане и повез к Иосифу – Кобе. Позже Коба сказал, что Давид всю экспедицию следовал по стопам Георгия и потом тоже нигде не упускал из вида. Иосиф сообщил, что отправляет Георгия в новую экспедицию в Тибет за троном Чингисхана в качестве ее главы, а в компанию ему лично подобрал Давида Цхарели в качестве кассира и командира над десятком других боевиков. Денежным обеспечением были сто двадцать тысяч рублей «партийных» денег и сто тридцать тысяч, взятых при налете команды Семена Камо с участием Гурджиева в качестве вооруженного кучера на Кутаисский банк.
Вторая экспедиция за троном Чингисхана выступила из Тифлиса 1 сентября 1906 года. Она на пароме перебралась из Баку через Каспий и спустя три недели (невероятно быстро!) была в Тибете всего в восьмидесяти километрах от Башни номер V. Именно на этом участке экспедиция почувствовала преследование. Гурджиев выбрал место для засады. Рано утром обнаружилось, что одиннадцать преследователей-европейцев во главе с Артуром Кралайном (Алистером Кроули) явно движутся к той же цели, что и команда «Кобы». В завязавшемся бою Гурджиев выбрал себе соперником именно Артура. Пулями они друг друга не задели (как видно, их кто-то «отводил»), но в конце концов Георгий сбросил Артура в пропасть. Все остальные люди из обеих команд оказались мертвы. Гурджиев один двинулся по тропе верхом на ослике пропавшего проводника и оказался перед скальной стеной, увенчанной выступом вроде башни. У подножия его ждал проводник, знакомый еще по первому посещению Тибета с Саркисом Погосяном. Они вошли в пещеру и вышли к тем же старцам, что и в прошлый раз, только сейчас все они были не в белых одеждах, а в темно-красных. Удивленный Гурджиев спросил: – «Пятая Башня – и я в Шамбале?» – «Нет, ты в Агарти. Мы Посвященные Черного Воинства. У Белого Воинства в их стране Шамбале свои башни, » – ответил Великий Посвященный, сидевший в кресле. И Гурджиев вспомнил, наконец, где он прежде видел его вне пещеры. Это был примелькавшийся нищий из Александрополя, потом из Карса, и Георгий понял, что из Агарти за ним действительно наблюдали с самого рождения. Еще в одном старце Георгий признал Викентия Павловича Захаревского из кружка Бокия и министерства финансов Витте. О тех, кто подобно Иосифу Джугашвили ждал приношения энергии трона Чингисхана, старец сказал, что они рождаются людьми и одновременно Посвященными Черного Воинства, черными магами высших посвящений, но без основной силы, которую им предстоит получить от трона. Далее произошла церемония с пением старцев, в ходе которой на сцене появился аляповатого вида трон с пирамидкой над изголовьем. В спинку и подлокотники кресла были вделаны темно-фиолетовые крупные кристаллы, каких Гурджиев не видел нигде и никогда. В них переливалась, то вспыхивая, то угасая, искра ярко черного света. Некоторые места для драгоценных камней были на троне пусты. Главный старец ножом ловко выковырял крупный кристалл, переложил его в кисет, затянул шнурок и передал Гурджиеву, предупредив, чтобы он не трогал его, поскольку будет испепелен, а душа его превратится в вечного демона тьмы, и чтобы как можно скорей передал кристалл в упаковке в руки Джугашвили. Тогда он будет освобожден от своей участи служения данному призванию. С тем Георгия и выпроводили. Перед этим ему объяснили, что пустые гнезда в троне оставались после выдачи красталлов очередным претендентам на роль Черного Мессии. Самый крупный камень достался в прошлом Наполеону Бонапарту. Интересно, что маги Черного Воинства из Агарти предпочли использовать Гурджиева «втемную», притворившись прежде Посвященными Белого Братства из Шамбалы. Видимо, знали, что усердие по воле Шамбалы будет проявлено более искреннее, чем по воле Агарти.
Артур Крайлан – Алистер Кроули, сброшенный в пропасть Гурджиевым, не долетел до дна глубокого ущелья горной реки. Он ударился о выступ и был отброшен на ствол корявой сосны и
зацепился ремнем за сук. Спас его снежный человек, йети, который стянул его с сосны потерявшим сознание от боли и вытащил наверх. Вскоре его подобрали двое известных Гурджиеву «привратников Агарти» и очень быстро избавили от боли и ран. Кроули предстал перед Посвященными Черного Воинства и по тому же самому обряду, который они совершили при Гурджиеве, вызвали трон Чингисхана, после чего Алистер получил второй темно-фиолетовый кристалл, который он через восемнадцать лет должен был вручить другому «назначенному» Агарти – тому, который с «усиками и челкой».
Георгий Гурджиев передал кристалл из трона Чингисхана Иосифу Джугашвили 7 ноября 1906 года в Тифлисе. Кристалл, зажатый в кулаке Иосифа, вызвал серьезные изменения в состоянии получателя, но в течение примерно одной минуты кристалл из ладони исчез. Космическая энергия Черного царства перекочевала в мага Джугашвили. Алистер Кроули вручил полученный им в Агарти кристалл 22 января 1924 года адресату в Баварии, в комфортабельной камере тюремного замка в Ландсберге. Там были Адольф Гитлер и Рудольф Гесс. Первый диктовал, а второй за ним записывал будущий катехизис национал-социалистической рабочей партии Германии – «Майн Кампф».
Сжав кристалл в руке, Гитлер перекачал из него без остатка всю космическую энергию Черного царства в себя. Он с энтузиазмом принялся за свое творчество, не забыв уведомить Алистера Кроули о своем вечном покровительстве ему. В этом смысле он был приличней и благородней Иосифа Джугашвили, который после перекачки энергии из камня выставил Гурджиева из помещения словами: «Пошел вон!.. Убью!..» И Гурджиев понял, что непременно убьет либо сейчас, либо потом. И потому в империи Сталина он никогда не появлялся. Жалел только, что сам в интересах человечества не убил Иосифа, когда мог.
Алистер Кроули через несколько месяцев после первой встречи с Адольфом Гитлером получил экземпляр «Майн Кампф» с дарственной надписью автора: «Дорогой Алистер! Уверен, что моя борьба – это наша с тобой борьба за идеалы национал-социализма. Твой Адольф».
Алистер Кроули получил широкую известность на Западе как модный литератор, поэт, художник и практик черной магии в сочетании с необычной сексуальной распущенностью в своей собственной секте. Был двойным агентом, работавшим как в пользу родной Англии, так и в пользу Гитлеровского рейха. Кончил жизнь, вкатив себе слоновью дозу наркотика, без которого уже давно не мог жить, 1 декабря 1947 года.
Георгий Иванович Гурджиев, известный маг, мистик и оккультист, имеющий, по-видимому, еще большую славу, чем Кроули, умер во Франции, в Париже, в ноябре 1949 года в американском военном госпитале в окружении верных учеников, успев сказать им перед последним вздохом:
– Ну и вляпались же вы!..
Мечта Кроули разорвать Гурджиева на куски не сбылась. Черная магия оказалась бессильной против носителя магических способностей другого цвета и рода.
Я не случайно позволил себе экскурс в сторону Гурджиева при рассмотрении фигур Сталина и Гитлера, а также их отношений, о которых так много рассказано в книге Ольги Грейгъ со слов ее мужа Олега Грейга. Оккультное сходство и родство между Иосифом и Адольфом, вообще говоря, было заметно и по многим другим источникам информации. И все же нигде, кроме как в воспоминаниях Гурджиева, не представлена с такой определенностью общность, даже единство природы этих двух криминальных вождей, вызванных к жизни одним и тем же синклитом Братства Черного Воинства, делегировавшим их обоих для «работы» с массами людей с целью сделать их совершенными, счастливыми, живущими по новому закону и практически по одинаковой схеме идеологии – один вождь, сплоченный народ, беспрекословно повинующийся ему, одна цель видимого плана – благоденствие человечества – и одна тайная, самая главная цель – вечное сохранение собственной власти над максимальным числом стран и народов. Я уже говорил, что различие между социалистом-интернационалистом Сталиным и национал-социалистом Гитлером по существу было лишь декларативным. Во всех главных чертах цели и методы обоих фюреров были одинаковыми. Сам собой по этой причине возникает вопрос: зачем Черным силам планетарного зла понадобились не только одновременно запустить в мир людей сразу двух монстров, да еще и позволить им сцепиться в войне на взаимное уничтожение? Или последняя странность – война – возникла не по воле Черного Братства, а по чьей-то незапланированной в Агарти воле или по прихоти двух мессианских претендентов на мировое господство двух чересчур амбициозных деятелей, каждый
из которых хотел быть главным и единственным по принципу «Боливар не вынесет двоих»? Сцепились ли два зверя из-за того, что им было тесно вдвоем в достаточной близости друг от друга?
В этом не так просто разобраться, как может представиться на первый взгляд – дескать да, это два нетерпимых друг к другу диктатора с претензиями каждого на абсолютное господство. Чего ж тут странного? В истории всегда случалось именно так. Однако не будем спешить с выводами, имея такой богатый материал, с каким познакомили нас супруги Грейгъ и жития Георгия Ивановича Гурджиева.
Начнем, пожалуй, с того, знал ли каждый из диктаторов о том, что и его оппонент, как и он сам, делегирован силами Агарти?
В этой связи вспомним одну деталь из тибетских событий, связанных с участием Георгия Гурджиева. В совете Высших Посвященных Черного Воинства он на второй встрече в одном из его членов узнал знакомого по Петербургу Викентия Павловича Захаревского, входившего в революционный кружок Глеба Бокия и служившего чиновником в Министерстве финансов при Витте. Для меня очевидно, что и Сталин (тогда еще Джугашвили) и Бокий имели полную возможность знать все, что касалось не только Гурджиева, работавшего на Сталина, но и об Алистере Кроули, работавшего на Гитлера. Мог ли Гитлер в свою очередь знать о Сталине и Гурджиеве? Да, мог. Во-первых, потому что он, как и Сталин, был черным магом и располагал оккультными каналами информации. А, во-вторых, он наверняка знал от Алистера Кроули, что тот шел ради реализации предназначения Гитлера по стопам Гурджиева – и только так смог добраться до Агарти. Абсолютна ли моя уверенность в том, что Гитлер знал о Сталине как о таком же по рангу избраннике Черных Сил, как он сам? Нет, не абсолютна, хотя и близка к 100%. Но подтверждение этого факта, на мой взгляд, есть уже в откровениях Олега Грейга. Антарктида влекла к себе и Сталина, и Гитлера как страна мистических явлений и неразгаданных оккультных тайн – собственно, именно на этой основе они заключили свой научно-исследовательский и практический союз для совместного внедрения в глубину Ледяного континента и освоения его тайных богатств. Кстати, этому союзу они сохранили абсолютную верность даже в ходе жесточайшей истребительной войны друг против друга. Из этого следует, что оба «государя» признавали ранг партнера примерно равным своему. Почему только «примерно равным»? Да потому, что и гениям зла свойственны честолюбие и амбиции. Сталин получил свой кристалл из трона Чингисхана первым, причем раньше, чем Гитлер, на восемнадцать лет. Следовательно, он имел все основания считать себя магом с бо́льшим стажем и явным обладателем приоритета с точки зрения избранности. Он же, то есть Сталин, по свидетельству шефа Грейга Митрополитова-Пономарева, считал, что именно он расчистил Гитлеру путь к власти и сделал его реальным хозяином Германии – не потому ли, что велением из Агарти он был обязан поддержать своего аналога? Пономарев прямо говорил Грейгу о том, что его агент Дитрих-Аренс-Линг уговорил Гитлера перед самым нападением на СССР позвонить Сталину, и Гитлер не без труда, но согласился. Сталин не захотел с ним говорить, но переадресовал разговор на Молотова, а Молотов уже привлек к разговору вместо себя Бориса Николаевича Пономарева. Речь шла о том, через кого лично оба диктатора, находясь в состоянии войны, свободно и без промедлений могут сноситься друг с другом, то есть держать доверительную связь. Гитлеру был назван агент партийной разведки Сталина начальник VI управления главного имперского управления безопасности оберфюрера СС Хайц Йост (с 1924 два года учившийся в Спецотделе Бокия), на место которого Гитлер в 1942 году поставил Вальтера Шелленберга, бригаденфюрера СС, начальника внешней политической разведки рейха, знакомого всем советским телезрителям по фильму «Семнадцать мгновений весны». Была ли подобная откровенность со стороны Советского Союза по раскрытию своего агента в таком звании и должности шоком для Гитлера? Думаю, что была. Это было бы, к примеру, столь же ошарашивающим открытием, как если бы Андропов вдруг узнал, что начальник ПГУ КГБ – внешней политической разведки, будь то Шебаршин или Крючков – агент американской разведки. Гитлер задал Пономареву вопрос: «Мы с вами знакомы?», на что Пономарев без ложной скромности ответил: «Да, уважаемый Адольф Гитлер, мы знакомы. Без меня вас бы не было.» – и положил трубку. Уважаемый фашистский изверг Адольф Гитлер, по-видимому, не сразу пришел в себя. Но все же гораздо быстрее, чем наш любимый вождь и учитель товарищ Сталин, ибо Гитлер после первых же сокрушительных ударов по советским войскам перешел в стремительное наступление по всему советско-германскому фронту, а Сталин впал в ступор, в оцепенение, на целых две недели прежде чем начал принимать какие-то меры в обстановке стремительно развивающейся военной катастрофы. Чем была вызвана такая глубокая психическая реакция, которая настолько травмировала Сталина, что он не мог не только принимать разумных решений, но даже просто воспринимать неожиданную информацию? Я полагаю, что данная реакция была не только и даже не столько следствием осознания реальности, в корне не соответствующей его планам, расчетам и прогнозам на разгром врага на его же собственной территории, как только он соберет все силы для своего нападения на Германию (как раз этого Гитлер не допустил, осуществив превентивное нападение). На мой взгляд, это было следствием в первую очередь страха перед тем, что Высшие Силы планетарного Зла отвернулись от него и лишили магической силы, оставив подобную силу только у Гитлера. По Сталинским понятиям, это был бы для него абсолютно полный крах. Две недели он не приходил в себя, пока не получил какого-то подтверждения, что это все-таки не так или не совсем так. От кого могло придти успокаивающее уведомление и по каким каналам – агентурным или оккультным, сказать не берусь. На сей счет сведений у Грейгов не приводится. И все-таки кое-какие косвенные подтверждения тому, что Сталин в конце концов поверил, что и у Гитлера не все развивается так хорошо, как должно было идти по плану «Барбаросса», а, стало быть, вопрос о гегемонии Гитлера на Высшем Мистическом уровне силами планетарного Зла еще в категорической форме не решен. Сталин был прекрасно осведомлен об убежденности лучших гитлеровских стратегов, что в случае провала молниеносной войны и перехода ее в затяжную у Германии шансов на победу НЕТ НИКАКИХ, а гитлеровские войска даже при бездействии Сталина двигались заметно медленнее, чем планировалось, какими бы пугающими по скорости, эффективности и масштабам ни были их действия, направленные на подавление советской военной мощи. Сталин понял – еще не всё потеряно, прорванные фронты еще можно затыкать людьми, а сколько людей будет при этом ухлопано, его совсем не беспокоило – лишь бы удалось провалить блицкриг. В немецких источниках мне также встречались мнения, что поддержка оккультных сил Гитлеру, имевшая место во время захвата Западной Европы, после нападения на Советский Союз внезапно прекратилась. Сталин как маг мог узнать об этом с той же скоростью, что и Гитлер.
Сколько миллионов жизней Сталин с помощью Жукова бездарно бросил в костер войны в течение первых ее месяцев, в точности неизвестно до сих пор, но гитлеровцы подошли в непосредственную близость к Москве только поздней осенью. Как говорят в наши дни, «блицкриг накрылся медным тазом». Только на самом деле не тазом, а многослойными толщами трупов советских людей в местах немецких прорывов и советских контрударов. Война на фронтах приняла затяжной характер, и ее исход все больше определялся тем, у кого раньше истощатся резервы. В Предзеркалье шла почти беспрерывная бойня от Баренцева моря до Черного и почти до Каспийского. В Сталинградской битве был положен конец гитлеровской экспансии в сторону Тибета, то есть Шамбалы и Агарти. Это было в начале 1943 года, а уже в его середине после курского сражения немцы покатились назад, к Фатерланду, хотя и не очень быстро. К началу 1944 года стало ясно всем, в том числе и самому Гитлеру, что фашисткой Германии приходит конец. Олег и Ольга Грейгъ сообщают, что в конце 1943 года на выездном заседании представителей теневого Мирового правительства в Португалии было решено предъявить Гитлеру ультиматум: либо он уходит с политической арены и получает «вид на жительство», либо он будет уничтожен. Это решение одобрил и приглашенный после закрытия заседания представитель Сталина Пономарев-Митрополитов. Далее Грейги сообщают, что Гитлер, женившийся на Еве Браун еще в 1943 году (а не 30 апреля 1945!), в январе 1944 года отбыл с женой на подводной лодке в Антарктиду, в «Новую Швабию», а через некоторое время переехал с ней в Патагонию, в местность, напоминающую их любимый Бергтехсгаден, и счастливо прожили там, наслаждаясь семейными чувствами, скорей всего, почти до конца ХХ века, о чем, наконец, начали появляться публикации в средствах массовой информации. Под этим местом находилась огромная тайная подземно-подводная военно-морская база СССР. Отправляя своего помощника Олега Грейга в 1972 году в Антарктический поход во главе отряда из трех атомных подводных лодок, Пономарев напутствовал его предупреждением: «Тебе придется остановиться в Патагонии в той самой гостинице. И не удивляйся, если где-то там встретишь тех людей, которые НЕ числятся среди живых. Только не вздумай в горячности убить того, кто многие годы живет в гостинице… А теперь иди.» Олег Грейгъ сообщил жене, что не только видел эту пару – Адольфа и Еву Гитлер – но и разговаривал с ними.