– Я смотрю, в их информационной сети можно найти не меньше, чем в нашей, – восхитился Никита.
– Нет, капитан, у нас всё же лучше. Здесь люди позволяют себе писать и выкладывать такое, что я тебе даже показать не могу из-за твоего возраста. Но поверь на слово: в этом обществе очень много людей, получающих удовольствие от зла, приносимого другим. С этой планеты пора спасаться. И пока что единственные люди, которые могут нам в этом помочь: Маша и, может быть, полковник Корин.
– Думаешь, он не станет стрелять? Вон посмотри, – Никита быстро накинул толстовку поверх костюма и вышел на балкон, – в стенах дома дыры. Это в меня стрелял человек. Хотя и успел увидеть, что и я – тоже человек.
– Тогда мы можем попытаться слиться с этим обществом. Или даже спрятаться от них. Это даже лучше: больше вероятности твоего выживания. Ты удивишься, как плохо они знают собственный мир. Ютятся на клочках суши в городах, численность которых местами зашкаливает за стандарты для человеческой колонии в десять миллионов человек. А тем временем километры лесов, гор, степей пребывают нетронутыми, в них не селятся, их избегают. У тебя есть я, костюм, НР, нано-роботы в твоей крови. В костюме достаточный ресурс, чтобы приспособиться к тому, что ты ещё вырастешь. А в мини-реакторе такой запас мощности, что им можно было бы обеспечивать несколько местных городов сотни лет. Это больше, чем достаточно. В природе этой планеты почти нет такой силы, которая могла бы навредить тебе, пока ты при своём снаряжении. Ты можешь без страха даже упасть в жерло вулкана и выбраться обратно.
– Нет. Мы не можем так поступить, Федька. Здесь миллионы людей отделены от основной части человечества. Я так понимаю, что они даже не догадываются, что являются крохотной частью огромной человеческой семьи. Почему так произошло? Это всё нужно выяснить. А людям здесь нужно помочь влиться в нормальную жизнь, проносящуюся мимо них в других звёздных системах.
Федька продолжал:
– Мы, конечно, можем всё же обратиться к этому Корину. Раз он такой хороший человек, может быть нам удастся убедить его выслать капсулу в космос. Наверняка поисковые суда достаточно близко, чтобы быстро прибыть сюда на сигнал, не прикрытый помехами.
– Как тебе вариант: пробраться на базу и попробовать самому отправить капсулу, – предложил Никита.
– Самоубийственная идея! Всего одного солдата с их импульсной винтовкой хватит, чтобы изрешетить твой костюм. Большая удача, что ты не погиб при высадке на планету, когда их истребитель атаковал тебя плазменным облаком. Его пилот просто выбрал не подходящее средство уничтожения твоего костюма. Давай завтра ещё раз прогуляемся по этому городу. Посмотрим ещё раз на этот мир уже с обновлёнными данными. Я надеюсь, ты всё же согласишься, что спрятаться – лучший в твоей ситуации вариант.
– Да. Давай так и поступим. А сейчас я пойду немного посплю.
На утро Никита проснулся чуть раньше Маши. Он успел сделать зарядку и занялся готовкой завтрака. Маша, сладко потягиваясь, зашла на кухню и застала его за приготовлением салата: он нарезал овощи со скоростью работы швейной машинки.
– Ого! Ты умеешь готовить? – восхитилась Маша.
– На самом деле не очень. Тут дело в костюме и Федьке, – смущённо ответил он.
– Как это? – началось утро вопросов.
– Федька нашёл в вашей информационной сети рецепты того, что можно приготовить на завтрак из твоих запасов. А далее лишь дело техники. Костюм связан с моей нервной системой. Поэтому я могу управлять любой частью костюма так, как своим телом: думаешь – делаешь. Тебе же не приходится рукам или ногам команды голосом отдавать. Более того: костюм, если условия позволяют, способен доводить до совершенства все движения. Ну или не до совершенства, а то того вида, как ты себе сам это можешь представить. Вот я режу салат и хочу делать это очень быстро, но аккуратно. Выходит так, – Никита взял пучок укропа и за две секунды нарезал его на очень мелкие, но абсолютно одинаковые по длине части.
– Ух ты! Здорово! Тогда готовь, а я пойду пока умоюсь! – девочка скрылась из кухни.
Когда она вернулась, всё уже было готово: сладкие блинчики, чай и салат. Что-то похожее на то, что иногда делала дома на завтрак мама. Хотя у мамы, мысленно отметил Никита, получилось бы куда лучше и без всяких костюмов, но он постеснялся говорить об этом. Когда еда подходила к концу, Маша завела разговор:
– Ну что? Чего бы у тебя ещё расспросить сегодня?
– Маша, а давай пройдёмся по твоему городу? – вспомнил идею Федьки Никита.
– Ты уверен? – с сомнением отозвалась девочка, – В городе патрули военных и полиции. Если кто-то тебя увидит? Точнее говоря, заметит твой костюм. Как ты опять сбежишь?
– Но я не могу вечно сидеть у тебя. Скоро вернётся твоя семья, что ты им скажешь? Что приютила инопланетного гостя? А так мы с Федькой сможем обдумать, куда нам деваться, когда ты уже не сможешь нас прятать.
Маша вздохнула.
– Ну хорошо. Посиди здесь. Я пойду собираться. Устроим тебе экскурсию по нашему городу!
Федька методично указывал на «тёмные пятна» этого общества, подчёркивая, что говорит лишь о тех данных, которые доступны в их всеобщей компьютерной сети любому человеку. От диссонанса у Никиты голова шла кругом: на любое место в городе, про которое Машенька могла рассказать что-то интересное, Федька находил что-либо жуткое.
– Там дорога к нашему славному лесу, где летом приятно прогуляться и не страдать от жары, – бодро говорила Маша.
– За прошлый год там пропали без следа семеро детей, – нашёптывал Никите прямо в голову компьютер.
«…Здесь у нас одна из школ. Правда у меня нет тут знакомых, поэтому не знаю, что о ней рассказать» – «Зато я знаю. В эту школу переводят тех, кому в твоём мире не предложили бы ни одной профессии, кроме тех, где они не смогут даже случайно кому-то навредить. А ещё здесь учатся малолетние преступники. У них ответственность за проступки начинает действовать довольно поздно. Малый возраст спасает от наказания начинающих вандалов, бандитов, воров и даже убийц…»
«…А тут когда-то был детский дом. Мама некоторое время работала здесь, но не любит говорить об этом» – «Потому что здесь находились дети, брошенные своими родителями в первые месяцы жизни. В основном это были дети с многочисленными проблемами со здоровьем…»
– О смотри… – начала было Маша, указывая куда-то пальчиком, но Никита перебил её, не желая услышать очередной ужас, найденный Федькой.
– Стой! Хватит! Я понял! У вас… очень интересный город! – Никита упёрся руками в колени и попытался отдышаться. От «дополнений» Федьки ему было не по себе.
– С тобой всё в порядке? – Маша подошла к нему и с тревогой в лице положила ладошку ему на плечо.
– Нет. Мне очень плохо. Я не понимаю. Пока мы шли, чуть ли не на каждый дом Федька находил в вашем интернете что-то гадкое.
– Он может тебе говорить так, что снаружи не заметно, да? – сообразила девочка.
– Да. Люди же вокруг не поймут, если от нас двоих будут слышны три голоса, – Никита распрямился, – Я вот что не понимаю. Как? Как вы позволяете себе жить так? Почему не наводите порядок? Почему не ведёте жизнь хотя бы по просто логике «проблема – поиск решения – решение»? Да, у вас не слишком развиты технологии, но логика же есть у человека! Как так? Иметь мозги и не пользоваться ими?! Как вы позволяете себе жить без раздумий? Почему не заботитесь о здоровье, о чистоте общества целиком?! Как так получается, что среди вас обитают такие люди, которых просто хочется назвать чудовищами, но вы терпите это? – Никита чуть ли не кричал.
Маша, не зная что сказать, смотрела куда-то в землю. От слов Никиты ей вдруг стало очень стыдно за людей её мира. Многое из того, что Федька шептал Никите, знала и она: родители перед прогулкой или уходом в школу всегда давали много советов, как идти туда и обратно, чего опасаться, а от чего вообще бежать без раздумий. Её родные часто громко спорили с гостями на кухне на различные темы, от которых становилось тошно или страшно, потому что в силу развитости своего ума она уже понимала суть разговоров взрослых. Необъяснимо растущие цены, повальная бюрократия, лень и общенародная глупость. Примеры того, что зовётся словом «коррупция» Машенька знала из поездок в одной машине с отцом. Ей было обидно за маму, любимую профессию которой общество давно считает «сферой услуг», а её представителей – чем-то средним между вымогателем, «грушей для битья», немного шарлатаном и уже в последнюю очередь врачом. Она знала, как живут некоторые её одноклассники. У кого-то в семье отец бьёт мать. У кого-то родители пьют по любому поводу. Кто-то живёт, словно в сумасшедшем доме, в среде фанатиков каких-либо модных современных или древних взглядов. А кто-то может нормально поесть только в школьной столовой.
– Прости, что накричал, – извинения Никиты отвлекли её от размышлений.
– Да не. У нас тут и правда всё не просто, Никит. Часто люди хотят одно, говорят другое, а делают вообще что-то третье. У нас же нет ваших декодеров, – в голосе Маши на этой фразе исчез весь её огонь, а сама она словно повзрослела за секунду на много-много лет, – Давай просто походим, а лучше присядем где-нибудь передохнуть. Я жужжать тебе не буду, но, если захочешь спросить что-нибудь, ты уж спрашивай. Идёт?
– Хорошо, – согласился он.
Молча они пришли в ближайший парк, и, выбрав скамейку подальше от основных дорожек, присели отдохнуть. Никита разглядывал взрослых и детей на ближайшей детской площадке, пытаясь уложить в голове одновременное существование на этой планете таких милых сцен с тёмной стороной жизни этих людей. При этом он осознал, что видит такие вещи, на которые не обратил внимания на своей первой прогулке по городу. Совсем недалеко от детской площадки на лавочке спал человек в явно бедственном положении, но всем вокруг было не до него – скорее в его сторону смотрели как на что-то отвратительное. Маленькая девочка в песочнице успела съесть почти горку песка, пока её молодая мама что-то писала в своём коммуникаторе. Возле лавочек с подобными мамами ошивалась неопрятного вида женщина, которая на глазах Никиты сумела довольно ловко что-то вынуть из чьей-то сумочки и шустро покинуть аллею парка. Удивляло то, что это видел не только Никита, но остальные свидетели воровства лишь промолчали, а кто-то даже ехидно хихикнул.
Маше не хотелось теребить Никиту. Её терзало желание перенестись всей семьёй в его мир. А лучше, чтобы порядок его мира воцарился и здесь. Но чем больше она думала об этом, тем более фантастичным это казалось. И тем сильнее она начинала переживать за этого космического странника, совершенно опустошённого такими вещами, которые для неё в те же четырнадцать лет уже успели стать привычной частью жизни.
– Никит, – с трудом начала она то, что ей не хотелось говорить, – Как помочь тебе вернуться домой? – всё же выдавила из себя Маша.
– Мне нужно попасть на базу, куда увезли мою капсулу. Если ты хочешь помочь в этом, нам лучше вернуться к тебе и подумать, как можно это сделать, – сухо ответил Никита.
– Беда-а-а… – со скептичными интонациями тихо произнёс в голове Никита Федька.
– Хорошо. Пойдём отсюда, – тихо согласилась Маша.
Глава 11
База
Прапорщик Лесников шёл в казарму передохнуть, а в его голове крутились беспокойные мысли:
“Что с полковником? Почему он вызвал меня и спецназовца? Неужели он думает, что гость может явиться сюда? Если так, то почему не приказал остаться с ним? Он же знает, что после того случая, я за него в огонь и воду… Что-то здесь намечается. Что-то очень плохое. И, скорее всего, этой ночью. Пойду проверю готовность ребят к подъёму по тревоге лучше. Да и техников потороплю, чтобы скорее выяснили, что у нас с камерами случилось…”
Никита быстро рисовал на листках, подаваемых Машей все планы базы, которые сумел найти в интернете Федька. Так же компьютер сообщал все слухи, которые удавалось найти.
– Так. Информации не много, но хоть что-то. Получается, что за забором меня ждёт территория, по которой в ночное время бегают здоровенные собаки. Есть там гаражи для техники, казармы солдат, какие-то шахты и здания неизвестного назначения. Главное здание, где должен быть кабинет Корина – вот здесь, – Никита сделал пометку на одном из листов красным карандашом.
– Как ты собираешься пробраться туда? – Маша скептично рассматривала схемы, – Да ещё и так, чтобы незаметно пробраться в кабинет командующего?
– С этого и начинаются проблемы, – с тоской ответил Никита, – Нельзя же просто прийти на базу и заявить, что хочешь видеть командира. Это само по себе покажется странным, а если уж на вопрос «Зачем?» показать мой костюм, то, думаю, и минуты не пройдёт до первых выстрелов в мою сторону.
– А ты уверен, что этот Корин не станет стрелять? – с плохо скрываемым волнением сказала Маша.
– Этого я не знаю. С одной стороны о нём пишут много хороших слов, а с другой – это он командует базой, откуда привозят солдат с теми винтовками, которые могут пробить защиту костюма. При встрече один на один у меня будет шанс пояснить ему, что я людям не враг, а человек, попавший в проблему. Но лучше бы мне удалось найти расположение капсулы и способ отправить её выше атмосферы одному, без связи с кем-либо.
– А если разговор с Кориным зайдёт в тупик? – не унималась Маша.
– Тогда мне придётся использовать возможности костюма: оглушить его, связать и покинуть базу, – как можно более бодро заявил Никита.
– Оптимист, – не удержался от язвительного комментария Федька, который до этого не говорил ни слова о плане Никиты.
– Федька, я понимаю, что затея не из лучших. Ты лучше расскажи, какие ты видишь возможные проблемы в этом плане…
– Ты про солдат с винтовками, которые в следующий раз наверняка продырявят твой костюм?
– …И пути решения, – пропустив очередную колкость, закончил фразу Никита.
– Ну хорошо, – казалось, что Федька сейчас даже как-то тоскливо вздохнёт, – Попробуем обдумать. Там должны быть камеры наблюдения. Их желательно не ломать, а лишь временно глушить, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но таких средств у нас нет, поэтому либо вырубать их электро-магнитным импульсом, либо лазером. Второе лучше, потому что я могу настроить его на очень тонкий луч и бить прямо в самые уязвимые узлы устройства. Внешне и даже внутри без детального осмотра поломку трудно будет найти.
– Ну да. От импульса там все схемы погорят сразу. Да и само использование импульсного пучка очень привлекает внимание. А что с собаками?
– При физической силе, развиваемой с помощью костюма, это минимальная угроза. Другой момент, что они могут шуметь очень. Это привлечёт внимание, – рассуждал Федька.
– Шуметь… Постой! Собаки очень чувствительны к ультразвуку! У меня дома для нашей собаки есть ультразвуковой свисток – человек его не слышит, а она реагирует. Ты можешь настроить внешние динамики костюма на ультразвук такой частоты, чтобы они разбегались?
– Могу. Я поищу сейчас в интернете параметры звуков, которые способны доводить собак до боли. Только это надо бы испытать.
– Здесь есть бездомные собаки – на них посмотрим, – предложил Никита.
– Вот бы мне что-то такое, – оживилась Маша, – а то зимой до школы порой идти страшно. У нас «собачатники» выгуливают своих псин без каких-либо намордников и ошейников. Идёшь бывает, а тебе дорогу ротвейлер перебегает. Тут три раза пожалеешь, что тебе к первому уроку.
– Я подумаю, что можно сделать, – ответил Федька.
– Что ещё нам стоит учесть? – продолжил Никита, серьёзность которого всё нарастала, – Вот представим. Я у забора…
– Надо будет зайти с той стороны базы, которая ближе всего к административным зданиям, – вставил Федька.
– Логично. Выключаем ближайшие камеры. Преодолеваем забор и распугиваем собак. Между зданием и забором, как я понимаю, есть несколько деревьев и лужайка. Её придётся проползти.
– Там трава может быть очень низкой, – прокомментировала Маша, – В армии следят за внешним видом даже травы. Так что тебе быстро придётся ползти.
– Тогда я на всякий случай ещё и ближайшие фонари выключу, – развёл руками Никита.
– Вот это очень плохая идея, капитан, потому что это может привлечь внимание, – сказал Федька, – но, возможно, так придётся поступить. А далее?
– Далее я заберусь по стене до крыши и через чердак попаду вовнутрь. Я мог бы выбить окно, но это очень шумный момент, к сожалению.
– На двери кабинета может быть сигнализация, – сказала Маша, – У нас на квартиры многие ставят. Думаю, на кабинет начальника базы тоже что-то такое может быть установлено.
– Федька, ты сможешь с этим что-то сделать? – с надеждой в голосе спросил Никита.
– Не знаю, капитан. Поищу в сети, как устроены подобные системы, подумаю, – отозвался компьютер.
– А дальше? Ты будешь просто ждать его?
– Да. Утром он должен быть на рабочем месте. Я поговорю с ним, а далее посмотрим. Если разговор пойдёт не лучшим образом, придётся убегать с максимальной скоростью. И боюсь, что мне в этот раз даже придётся всё же отбиваться, если меня опять будут столь настойчиво обстреливать.
– Ты можешь повредить вертолёт лишь в той мере, чтобы он мог лишь совершить посадку, но не продолжать движение, – сказал Федька, – Я просмотрел много технической информации о самой распространённой боевой технике, поэтому подскажу, чем и куда стрелять из НР, чтобы не навредить людям.
– Это очень хорошо, Федька. Маша, если мне придётся бежать, то мне потребуется одежда. Я возьму и спрячу её недалеко от базы. Ты сможешь потом как-то пояснить это тому мальчику?
– А ты сомневаешься? – хитро улыбнулась она. И Никита понял, что, может быть, мальчик и сам не захочет спрашивать, где его вещи. От этих мыслей он заулыбался.
– Хорошо. Тогда двинемся сегодня вечером. Федька, поищи, как нам добраться туда на местном транспорте поближе, чтобы не пришлось преодолевать весь путь с усиленным бегом. Не хотелось бы заранее привлекать внимание такими способностями.
– Ищу, – отозвался компьютер.
– Я поеду с тобой, – безапелляционно заявила Маша, – Солдаты ищут одного пришельца, а не мальчика с девочкой. Может быть, я подожду тебя где-либо у базы?
– До утра? Нет, Маша, это плохая затея. Составишь мне компанию туда и сразу уедешь. Если мы договоримся, то тебе всё равно быть одной в лесу у военной базы – это не безопасно. А при плохом раскладе мне придётся очень быстро уносить ноги, что будет очень трудно сделать, если надо будет спасать и тебя.
– Меня спасать? – удивилась она.
– Конечно! Или ты думаешь, стреляя в меня, они будут разбирать, на ком из нас есть костюм, а на ком нет?
Повисла тишина. Было видно, что Маше очень хотелось быть с ним в тот момент, помочь ему. Но было и очевидно, что при любой ситуации она будет лишь обузой.
– Хорошо. Ты только хоть запиши мои номера телефонов: домашнего и мобильного. А ещё и почту электронную. Чтобы связаться со мной после этого, – с тоской согласилась она.
– Договорились.
Солнце в чистом небе склонялось к горизонту, заливая всё вокруг специфичным для заката золотистым светом. Спадал дневной зной. А Никита с Машей тряслись на заднем сиденье пригородного автобуса. Кроме них, в салоне сидели ещё пара старушек, несколько взрослых с детьми. Автобус ехал между каких-то полей. Путники молчали. Никита был весь в напряжённом обдумывании возможных вариантов того, что может пойти не так. Маше не хотелось отвлекать его. Когда они добрались до нужной остановки, то сошли с ещё несколькими пассажирами и перешли на другую сторону дороги, чтобы посадить Машу на автобус в обратную сторону. Всё в том же молчании они сели на скамейку остановки. Образовалось некоторое время для разговора.
– А что ты будешь делать, если не сможешь договориться с ним? – всё же озвучила Маша пугающий её вопрос.
– Федька предлагает спрятаться от всех. Жить где-нибудь на природе вдали от людских сообществ. Технических средств у меня на это достаточно.
– И вечно одному? – с печалью спросила она.
– Ну а как иначе? Нахождение со мной – это большой риск. Очень важно, чтобы никто не узнал, что я отсиживался у тебя. Я не хочу, чтобы знакомство со мной могло навредить тебе или твоей семье, – с плохо скрываемой грустью в голосе говорил Никита.
– Но мы же сможем найти какой-нибудь способ общения? – в голосе Маши показалась надежда.
– Есть такие возможности, – вмешался в разговор Федька, пользующийся отсутствием рядом посторонних ушей, – Я нашёл несколько вариантов анонимного использования того же интернета в виде скрытых сетей и различных видов шифрования. Думаю, мы сможем использовать что-то такое для связи с тобой.
– Давайте обсудим это в том случае, если понадобиться, – сказал Никита, – А то у нас уже заранее прощание какое-то. Я всё же надеюсь, что договорюсь с Кориным. Я – человек, он – человек. А два человека, если они руководствуются логикой и порядочностью, всегда могут договориться. О… Твой транспорт, – издали приближался бело-зелёный автобус ещё менее заполненный, чем тот, на котором приехали путники.
Маша поднялась на ноги – Никита встал вместе с ней. Обняв его, она тихо сказала:
– Ты там выживи, пожалуйста. Обязательно выживи. Не дай больше стрелять в себя так, как в тот вечер, – она провела рукой по его спине, остановившись над участком повреждения костюма. Её голос чуточку дрогнул, но она старалась сдержать накатившие слёзы.
– Я выживу. Не сомневайся. Я уже достаточно знаю о вашей Земле, чтобы понимать, когда надо давать отпор, а когда бежать, – Никита отстранил её от себя и попробовал улыбнуться ей. Вышло, как он посчитал, не особо натурально.
Автобус остановился и распахнул свои двери. Маша поцеловала Никиту в щёку и впрыгнула на ступеньки. Когда прозрачные двери закрылись за ней, она обернулась ещё раз посмотреть на Никиту, чтобы увидеть, как он волевым шагом идёт вдоль дороги в сторону поворота на военную базу.
Никита дождался наступления темноты на высокой сосне, растущей недалеко от бетонного забора базы. Ему даже удалось найти окно кабинета Корина, откуда можно было рассмотреть, как полковник занимался с какими-то документами и периодически делал перерывы на отдых, в которые он откидывался в кресле и слушал довольно громкую музыку. Иногда он подходил к окну и свистом подзывал собак, которых вечером спустили в «свободное патрулирование» – наговорив им что-то приветливое, полковник всё так же возвращался к работе над документами. Даже с наступлением темноты полковник не покидал кабинета и всё что-то рассматривал, читал, сортировал в разные стопки на столе. Никита даже подумал, что ему придётся вернуться к Маше или отсидеть сутки в этом лесу, но силы всё же покинули Корина. Он отложил свои очки в тонкой оправе на стол, протёр лицо руками, после чего встал из-за стола и стал собираться уходить. Полковник оставил окно открытым – забыл закрыть или решил дать доступ свежему ночному воздуху. Никита подождал несколько минут с того момента, как в кабинете начальника базы потух свет.
– Всё. Думаю, он уехал. Жаль отсюда не виден главный вход, но я уверен. Под конец работы он был явно уже очень уставшим, так что должен был поехать отсыпаться, – вслух, пользуясь шлем-капюшоном, рассуждал Никита.
– Я обнаружил все камеры, способные засечь тебя при пробежке от забора до здания, – отозвался в голове Федька, – Лучше их повредить отсюда, потому вблизи это будет сделать не так удобно. Можно попасть кому-либо на глаза.
– Тогда за дело!
На обзорном экране Федька отметил красными кружками два столба с камерами. Так же он нашёл одну камеру на самом здании, отметив её красным треугольником. Никита обхватил ствол сосны левой рукой, правую кулаком вперёд выставил в направлении ближайшей камеры.
– Наводи, – приказал он Федьке. Из «второй кожи» костюм резко превратился в жёсткий каркас, не дающий совершить хоть бы одно случайное движение.
– Навожу. Делаю поправку на лёгкое раскачивание сосны. Готов!
По мысленной команде НР-720 выбросил из себя лазерный луч столь тонкий и непродолжительный, что человеческий глаз не смог бы его заметить. Могло создаться ощущение, что вообще выстрела не было, если бы Никита в тот момент не услышал лёгкое шипение – это в луч не повезло попасть пролетавшему в метре комару. Камера на столбе внешне не изменилась. Даже какая-то красная точка на ней продолжала мигать, как и было до выстрела. Подобным способом Никита обезвредил остальные камеры. Затем он быстро спустился с сосны, добежал до забора, запрыгнул на него и осмотрелся. В нескольких метрах бродил один из четвероногих сторожей базы, который ещё не заметил ночного гостя. Никита вспомнил, что они так и не испробовали, какие звуковые частоты и какая интенсивность должна быть, чтобы распугивать собак, но надеялся, что Федька нашёл подходящую информацию об этом.
– Звуковой удар! – скомандовал Никита.
– Есть! Для надёжности буду бить на всех возможных частотах инфра и ультразвука, которые не может уловить ухо человека.– Костюм немного завибрировал. В ту же секунду пес с лаем рванул подальше от Никиты. Из разных уголков базы и даже откуда-то очень далеко донёсся болезненный вой.
– Кажется, переборщили слегка, – прокомментировал результат Никита.
– Да, капитан, что-то ерунда какая-то вышла, – слегка виноватым тоном ответил Федька.
Никита спрыгнул на узкую полосу газона. Далее была асфальтированная площадка метров двадцати, за которой начиналась стена административного корпуса базы. Разбежавшись, Никита сделал усиленный прыжок, направив себя прямо в открытое окно кабинета на втором этаже. В самом кабинете он мягко амортизировал своё приземление антигравитационной подушкой. И вовремя! Прошло не более пяти секунд, как снаружи послышались голоса солдат:
– Так! Вот эти камеры что-то больше не фурычат. Так что, пока техники не справятся, вы двое в дозоре на этом участке. В четыре утра вас сменят! – доносился с площадки у здания уверенный мужской голос, – Вопросы есть?
– Товарищ старший прапорщик, а можно наши собачники шавок тогда отсюда уведут. Они на всех, кроме них и полковника, кидаются же! – донёсся ещё один голос, менее уверенный и не такой низкий, как у прапорщика.
– На меня ещё не кидаются! – вновь послышался голос прапорщика, – Хотя нет, бывает и такое. Лады! Их тут всё равно что-то нет, но прикажу убрать отсюда. Вопросы есть? – тишина – Вопросов нет. Выполнять!
После этого Никита услышал удаляющиеся шаги. Аккуратно подойдя к окну, он понял, что солдаты остались на площадке.
– Засада, – прокомментировал он ситуацию, – Если что, мне прямо мимо них бежать придётся.
– Могу тебя успокоить, – заговорил Федька, – Они вооружены автоматами Калашникова. Судя по их характеристикам в интернете, это не будет проблемой для твоего костюма.
– Было бы здорово. Включи мне максимально комфортное ночное зрение, чтобы не зажигать свет, – кабинет сразу стало видно так, будто здесь горел тусклый сине-зелёный источник света.
– Так хорошо? – уточнил Федька.
– Да. Без тебя я мысленно эту систему долго настраивал бы! Спасибо! – Никита в этот момент был искренне рад тому, что ему повезло идти через все последние передряги с Федькой за спиной.
– Не за что, капитан. Что будем искать?
Никита хотел поискать документы о нахождении на базе капсулы. Он сел за стол Корина и собирался было просмотреть все его полочки, как взгляд его упал на бумаги, с которыми до ночи возился полковник.
Около некоего устройство, которое Федька, используя интернет, назвал «коммутатор», лежала стопка документов с довольно качественными фотографиями самого Никиты. Фото, очевидно, когда по нему вели обстрел на крыше. На одной из фото Никита был снят крупным планом в тот момент, когда он целился в вертолёт. Так же в этой стопке были фотографии его капсулы. Были даже снимки, сделанные с очень большого расстояния, запечатлевшие момент крушения Кукушки, и фотографии с места плазменной бомбардировки.
В другой стопке у полковника были различные фотографии тех самых истребителей дискообразной формы. И не только фото самих дисков. Были снимки, на которых нечто подобное изображалось на каких-то барельефах и даже на стене пещеры. Опустив взгляд к комментарию на последнем фото, Никита прочёл: «Сделано в пещере Эфиопии в 1975 году, возраст рисунка – более двух тысяч лет».
Очень маленькую стопку документов составляли фотографии солдат. Никита не сразу сообразил, что именно общего было на этих фото. Солдаты были порой в совершенно разной форме. Судя по комментариям, распечатанных кем-то в нижней части снимков, здесь были фото 1976 года из китайской провинции Цзилинь, 1990 года из окрестностей города Стерлитамак, 1998 года хлопковое поле рядом с туркменским городом Куня-Ургенч, 2007 года в близи озера Титикака в Перу. Но потом Никита заметил, что среди солдат хотя бы один-два были вооружены теми страшными винтовками.
Среди всего этого на столе одиноко лежал лист бумаги, на котором Корин писал от руки. Взяв его в руки, Никита попытался разобрать почерк полковника. Колонка первая: «Тарелки. Тысячелетия. Повсеместно, особенно у военных баз. Не контактируют. Похищают. Убивают.». Колонка вторая: «Гость. Несколько дней. Не покидает лес (или город?). Стремиться к контакту? Имеет с кем-то связь? Ломает технику. Не наносит вреда людям (даже в ответ).». Колонки занимали почти две верхних трети листа. В нижней части крупно написано слово «АВТОМАТЫ ЭКС-112», окружённое несколькими знаками вопроса.
– Федька. Кажется, у Корина по моей проблеме у самого есть вопросы, – задумчиво произнёс Никита, пытаясь представить, что подразумевал полковник под всей этой сортировкой информации.
Вдруг из-за двери кабинета послышались голоса людей. Никита замотал головой в разные стороны, пытаясь придумать, куда ему спрятаться. Стол довольно большой – рассчитан на совещания с дюжиной людей, но не лезть же под него! Шкаф? Нет, он какой-то мелкий! За диван? Да он вплотную к стене! Кроме входной, в кабинете была ещё одна дверь. Никита бросился туда. За дверью оказался скромных размеров санузел с умывальником, туалетом и душевой кабинкой. Похоже, Корин порой оставался на работе с ночёвкой, раз организовал себе все условия.
Через несколько секунд в кабинет вошли люди, загорелся верхний свет. Через оставленную щёлочку не до конца закрытой двери Никита мог видеть всё происходящее. Оказалось, Корин вернулся в кабинет. Его сопровождали двое военных. Блондин спортивного телосложения в зелёной форме. А вот второй – просто человек гора, крупные мышцы которого с трудом скрывала его чёрная форма. Корин сел за стол, поправил очки и твёрдым голосом приказал:
– Докладывай!
– Товарищ полковник! – зычно начал «зелёный», и Никита сразу узнал голос прапорщика, – Три камеры наружного наблюдения в этой части базы вышли из строя по неуточненным причинам! Дежурный техник вызван! Караул на месте слепых зон выставлен!