Czytaj książkę: «Кто придумал снег и другие невероятные истории», strona 8
Толстый мальчик, протянул продавцу мелкую монетку, потянулся своими пухлыми пальцами к лотку, схватил понравившуюся ему сладость, на которой оказался Шарар, и сунул её в свой огромный рот.
Мальчик отчаянно уцепился за кусок пахлавы, но его сбросило с ней, и он со всего маху рухнул на что-то твёрдое и потерял сознание.
Шарар очнулся от крика толпы и топота ног.
– Драконы, драконы! Скорее! Готовьте копья! Готовьте стрелы! Драконы! Драконы!
Не понимая, что происходит, мальчик открыл глаза и сел. Вокруг него носились люди одетые в белые латы, и по всему было видно, что они очень взволнованны.
– Ты чего тут прохлаждаешься, – закричал ему один из воинов. – Где твои доспехи? Где твоё оружие? Ты что, не слышал – Зубные драконы снова атакует Белый Замок! Скорей, на стены, все на стены!
Повинуясь этому призыву, Шарара поднялся, подобрал кем то обронённое белое копье, и побежал за остальными, поминутно удивлённо озираясь. Всё вокруг было белым и гладким, точно поверхность бильярдного шара и он вдруг понял, что находится на поверхности зуба.
– Сюда, сюда, – послышались впереди крики и звон оружия. – Они здесь, они карабкается на стену! Все сюда! Скорей!
Вместе с другими защитниками Шарар подбежал к краю зуба и увидел, что как несколько десятков коричневых драконов ползут по белоснежным стенкам зубов справа и слева от него, цепляясь за них своими огромными когтями. Каждый раз, когда когти дракона цеплялись за зуб, на ней оставались царапины и трещины, но самое страшное было в другом. Уцепившись за зуб, драконы начинали вгрызаться в него, норовя прогрызть насквозь. Белые воины обрушивали на драконов град стрел и сталкивали их со стен своими копьями, но драконов было много, а защитников мало, и Шарар слышал, как хрустят стены Белой крепости под зубами ужасных драконов.
Бой продолжался двух часов, затем, драконы отступили, оставив на стенах борозды от когтей и выбоины от зубов.
– Мы победили, мы победили! – радостно закричал Шарар, который сам лично скинул в пропасть двух драконов. – Теперь они не посмеют снова напасть на нас!
– Ты многого не знаешь, друг мой, – печально усмехнулся стоявший неподалёку белый воин. – Они буду приходить снова и снова, и их будет всё больше и больше и однажды, я уже видел такое, им удастся прогрызть стену и тогда, мы уже не сможем защитить её. С каждым днём, отверстие будет всё больше и больше. Драконы проберутся в него, и буду расширять его изнутри, пока белая башня не потемнеет и не рассыплется в прах. Да, друг мой, так и будет…
– Но что же делать? Как же нам быть? Как нам укрепить стены?
– Мы не можем укрепить эти стены, – ответил другой воин, постарше. – вы воины и всё, что мы можем сделать, это сражаться день и ночь с драконами покуда у нас есть силы, но всё это бесполезно, пока драконов кормят.
– Но кто их кормит и зачем? – удивился Шарар. – Они же плохие!
– Ты будешь смеяться, – ответил старый воин, – но драконов кормит сам владелец Белого Замка. Эти существа очень любят сладкое, и чем больше им его даёшь, тем больше их вылупляется и нападает на замок. Иногда, хозяин замка кормит их сладким по нескольку раз за день и драконы атакуют его непрерывно, так что мы ничего не можем поделать. Смотри, какие страшные рубцы они оставляют на стенах! Да, эти стены крепки и мы – отважные воины, но если так будет продолжаться, то очень скоро, царапины превращаться в трещины, трещины в дыры, и тогда, залечить их сможет только огромное сверло, которого хозяин замка ужасно боится.
– Но разве нельзя как-то предупредить хозяина, что нельзя кормить драконов? – удивился мальчик.
– Наш голос никто не слышит, – ответил воин. – Мы слишком маленькие. Да и наш хозяин терпеть не может таких разговоров. Он просто любит есть пахлаву, рахат-лукум и пить сладкий шербет, после которого драконы обретают силу. Он надеется, что стены устоят, а если и заметит в них маленькую дырочку, то не спешит обратиться за помощью, хотя такое отверстие можно заделать за 20 минут и никакие драконы будут ему нестрашны ещё очень и очень долго. Эх, мальчик мой, если бы я был владельцем этого замка, уж я бы никогда не кормил этих тварей. Я бы ел фрукты и овощи и не пил бы сладкой воды и стены замка сияли бы как снег и были бы крепки как гранит.
В этот момент, огромный кусок халвы снова влетел в рот и спустя всего пару минут со всех сторон снова раздали крики «Драконы! Драконы! Все на стены!».
– Теперь ты понимаешь, о чём я говорю, – сказал воин, поправляя свой шлем и крепче сжимая копьё. – И так каждый день! Никакая крепость в мире не сможет выдержать многолетнюю осаду, особенно если тот, кто владеет этой крепостью, кормит своего врага. Ладно, довольно слов, вперёд, друзья мои, драконы уже близко!
Битва вновь закипела на белых стенах, и в этот раз Шарар сбросил с неё своим копьём целых 7 драконов, но он видел, что этого мало, так как все стены были исцарапаны, а в одном месте, он с ужасом заметил, что стена крошится и образует проход внутрь. Дыра пока что была ещё не большой, и защитникам удавалось сдерживать атаки драконов, но он понимал, что так продлиться недолго и в этот момент он задумался.
«Но ведь я сам владелец Белого Замка и я сам, долгие годы кормил драконов, которые разрушали его. Только сегодня, я съел такое количество сладостей, что мне даже страшно представить, сколько драконов у меня сейчас во рту!»
Размышления мальчика были прерваны новой атакой драконов, а затем, ещё одной и только ночью воцарился покой. Белые воины чистили свои доспехи, запасались стрелами на утро и точили копья, а Шарар прохаживался между ними и везде слышал одно и то же:
– Если бы я был хозяином замка, я бы не кормил драконов!.. Я бы кормил Зубных Фей, которые залечивают зубы и полируют их своими мягкими тряпочками… Я бы всегда чистил их утром и вечером и навсегда бы забыл о леденцах!.. Если бы я заметил даже самую маленькую дырочку в стене, я бы сразу пошёл к лекарю и починил бы её… Я был бы мудрым и ответственным хозяином и мой самок сверкал бы и радовал глаз…
«Я буду таким хозяином, – размышлял Шарар. – Отныне, я не буду помогать разрушать свой собственный замок. Напротив, я буду делать всё, чтобы его стены были крепки, и тогда мне не нужно будет бояться лекаря на городской площади и сбегать из дому… Э-хе-хех, если бы я только снова оказался дома…»
В конце концов, Шарар уснул среди других воинов и проспал до самого утра, когда снова услышал же знакомые крики «Драконы!» и всё повторилось заново.
Шарар прожил вместе с защитниками крепости больше месяца, сражаясь бок о бок и видя, что, несмотря на все их усилия, драконы постепенно побеждают. В те редкие дни, когда драконов не кормили сладким, они были вялыми и немногочисленными. Стража легко сбрасывала их со стен, а зубные феи быстро стирали следы их когтей и в белом замке царим мир и спокойствие, но затем, всё начиналось по новой, и этой схватке не было видно конца.
Всё это время, Шарар не переставал думать о доме. Он страстно хотел попасть туда, но не знал, что ему делать. После долгих размышлений, он решил, что ему снова нужно попасть в дом к ведьме и каким-то образом стать большим.
«Я не знаю толком, как я это сделаю, – думал мальчик, отдыхая между схватками с драконами, – но в любом случае, оставаясь здесь, я никогда не вернусь домой, а так, у меня будет шанс. Я буду незаметно наблюдать за ведьмой и рано или поздно, мне улыбнётся удача…»
Когда он объявил о своём уходе, многие расстроились, так как он показал себя храбрым воином, но он смог всё объяснить и поклялся, что отныне будет хороши хозяином и ни один дракон не получит сладости из его рук. Дело оставалось за малым – выбраться изо рта толстого мальчика, который обожал сладкое, но у Шарара был план. Он решил, что в следующий раз, когда мальчик чихнёт. Он, вместо того, чтобы прятаться, как делали все белые воины, наоборот подпрыгнет как можно выше и его вынесет наружу. «Чих» не заставил себя ждать долго и как только ветер стал набирать силу, Шарар помахал своим друзьям рукой на прощанье, выскочил из укрытия, подпрыгнул, что есть сил и ураган умчал его и выбросил наружу. Удача сопутствовала Шарару. Он вновь оказался на базаре, на груде инжира и на мгновенье зажмурился, так как давно не видел солнце.
– Ура, – закричал Шарар, не боясь, что его могут услышать. – Я снова вижу солнце и небо! Какое счастье! Осталось, дождаться колдуньи и запрыгнуть к ней в корзину.
Шарара забрался груду инжира и принялся ждать и на третий день колдунья появилась. Правда, она прошла очень далеко от него, но теперь он знал её маршрут и впереди у него была целая неделя, чтобы преодолеть два десятка метров, до того ряда, где она проходила. Раньше, это показалось бы ему смешным, но теперь, это было целым путешествием, и он едва успел добраться до нужного места вовремя. По пути он дважды попадал под виноградопад, с трудом увернулся от персика, чуть не утонул в молоке, попал в сырное болото, чудом спасся от разъяренной мухи и целые сутки провёл в заточении под капустным листом. Но ему всё удалось и когда старуха проковыляла мимо него, он разбежался, прыгнул и сумел уцепиться за край её корзины, полной вонючих трав и кореньев. Оказавшись в доме ведьмы, он устроился в углу, недалеко от очага и стал наблюдать за всем, что происходило в этом жутком доме. Он выяснил, что колдунья очень недовольна его бегством, потому что без ослика, ей приходилось самой таскать дрова и поэтому, она хотела получить нового помощника, но боялась, так как новое исчезновение мальчика взбудоражит весь город.
– Я не повторю своей ошибки, – шипела она у плиты, думая, что её никто не слышит. – Нет… Я сделаю себе ослика из кого-нибудь ещё, например из жабы или крысы. Конечно, он не будет таким умным как ослик-мальчик, но зато, у меня не будет нужды привязывать его и вечно бояться, что он сбежит…
Старуха пробовала сделать ослика из жабы, но тот оказался слишком прыгуч и рассыпал её дрова, а ослик из крысы всё грыз. Тогда она превратила в ослика соседскую кошку, но тот всё время пытался забраться на дерево. В бешенстве, ведьма испробовала всё, но каждый раз ослики были недостаточно хороши. Шарар недоумевал, почему колдунья просто не купит себе хорошего ослика на базаре. Он не знал, что колдуньям нельзя использовать обычных зверей и птиц, иначе, их могущество утратит свои силу и они превратиться в обычных старух. Уже обессилев от своих неудач, ведьма решила попробовать ещё раз и превратить в ослика маленького трудолюбивого муравья. Только муравей был слишком мал, чтобы сразу превращать его в ослика и старуха стала готовить увеличивающее зелье, чтобы сперва, сделать его размером хотя бы с небольшую собаку. Шарар понял, что наступил решающий момент, и он не должен медлить. Он придвинулся к самому очагу, готовясь улучить момент и добраться до зелья.
Ведьма долго колдовала над котлом, добавляя травы и какие-то порошки, шепча заклинания и разводя руками и, под вечер, напиток был готов, и она поставила его на окно, чтобы он остыл, а сама пошла за муравьём. Шарар бросился к котелку и, обжигаясь, стал карабкаться по его стенкам. Это был не лёгкий труд, но он знал, что другого шанса у него может не быть и достиг-таки края посудины. Каково же было его изумление и радость, когда он увидел, что на краю котла уже стоит прежний хозяин дома, который тоже вернулся обратно, чтобы вернуть себе свой облик и прятался в соседнем углу! Они обнялись, наскоро рассказали друг дружке свои истории и, убедившись, что зелье достаточно остыло, и они не сварятся заживо, прыгнули внутрь. В эту самую минуту, в дверь вошла ведьма и от удивления остолбенела, увидев Шарара и хозяина дома. Не дав ей опомниться, они набросились на неё и заперли в шкаф.
– Скорее, бежим за подмогой, – крикнул хозяин, и они помчались к рынку, чтобы привести в дом стражников.
Они вернулись через полчаса, но когда ворвались в дом, обнаружили там только одного огромного муравья. По всей видимости, он случайно попал в разлившееся по полу зелье и вырос до исполинских размеров и съел ведьму, а когда ведьма выбралась из шкафа, набросился на неё и съел.
На этом, собственно, и заканчиваются приключения Шарара. Хозяин дома, тем же вечером сжёг все вещи колдуньи и снова зажил в своём доме, а мальчик, наконец-то, вернулся домой, где его уже не чаяли увидеть. От радости, отец купил ему столько пахлавы рахат-лукума, что от них ломился стол, но к его удивлению, мальчик съел только малюсенький кусочек и отказался от остального.
– Я больше не кормлю Зубных драконов, пап, – сказал он. – Принеси ка мне лучше яблок и груш, и я расскажу тебе всё, что со мной произошло, а завтра, я пойду на базар, к зубному лекарю, потому что я должен быть уверен, что стены мое замка крепки и им ничто не угрожает.
Папа вытащил из кармана очки и водрузил их себе на нос.
– Вот такая история, друзья мои. Как вам? И это всё – правда, уж будьте уверены. Зубные драконы существуют и горе тому, кто кормит их с утра до вечера.
– Что же, теперь даже малюсенький кусочек нельзя съесть? – жалобно спросила Варя.
– Малюсенький кусочек съесть можно, – улыбнулся папа. – Но если ты вдруг заметишь, что драконы всё же побеждают, не тратьте время понапрасну, и не прячьтесь от доктора, если вы конечно не хотите попасть в лапы колдуньи из Старого города.
Вертолёт
– Варя, Серёжа! Кто-нибудь, отберите у него клубок! – позвала из гостиной мама. Она сидела на диване и вязала папе свитер, а Степашка, точно маленький котёнок, незаметно утащил у неё клубок красных ниток и весело катал его по полу.
– Это просто наказание какое-то, а не собака, – пожаловалась на него мама. – То он клубок запутает, то погрызёт зонтик, то спрячет мои ботинки. Как с ним бороться?
– Просто ему скучно в городе, – сказа папа, на мгновенье, отрываясь от книги. – На даче он спокойнее… Правда, Стёпа?
Стёпа навострил уши и озорно тявкнул. У него было отличное настроение с самого утра, с того самого момента, когда Варя и Серёжа тайком передали ему под стол свои котлеты. Стёпа проглотил их одним махом и благодарно облизал пальцы хозяевам. Приятная котлетная тяжесть до сих пор ощущалась у него в животе, и он был бодр и резв. Потеряв клубок, он мигом нашёл себе новую цель. Прокравшись за журнальным столиком, он внезапно атаковал папины тапки. Пока папа испуганно болтал в воздухе босыми ногами, Степашке удалось схватить один из них в зубы и умчаться в коридор. Там он забрался на шкафчик с обувью и притаился среди свисающих плащей и курток.
– Определённо, в прошлой жизни он был кошкой, – рассмеялся папа. – Не удивлюсь, если однажды увижу его на люстре.
– Кстати о люстрах… – сказала мама, не поднимая голову от вязания. – Никто мне не скажет, почему она висит криво?..
Ребята переглянулись и сосредоточенно продолжили играть в шашки, а папа сделал вид, что не слышал вопроса.
– Понятно, – покачала головой мама. – Снова заговор. Наверняка опять ставили какие-то опыты. Признавайтесь, что на этот раз? Воздушный шар, самолёт, космический корабль?
– Почти угадала, – ответил папа, и по его губам проскользнула улыбка. – Мы испытывали игрушечный вертолёт. Я немного усовершенствовал его, чтобы добавить скорости, но, кажется, слегка не рассчитал траекторию…
– Сколько раз я просила вас не делать этого дома, – устало сказала мама. – Вам что, пустыря мало?
– Там холодно и ветер, – сказал Серёжа.
– Да, – кивнула Варя, и добавила серьёзным тоном. – Это ухудшает аэроакадмические свойства…
Мама на мгновенье оторвалась от вязания и с удивлением посмотрела на дочь.
– Какие, какие свойства? – переспросила она.
– Аэроакадемические, – звонко повторила Варя, и все засмеялись.
– Пап, а кто придумал вертолёт? – спросил Серёжа.
– Люди, – ответил папа.
– Это понятно, – отмахнулся Серёжа. – Кто именно?
– И что это тебе понятно? – насупился папа. – Между прочим, первенство в изобретении вертолёта у людей давно оспаривают древесные гномы и сухопутные дельфины.
– Вау! – выдохнули ребята и, оставив шашки, пододвинулись к папе. – Расскажи нам про древесных гномов и сухопутных дельфинов!
– Охотно, – ответил папа, закрывая книгу и придирчиво осматривая свои очки в поиске пятен. – В своё время я даже хотел написать диссертацию о древесных гномах и получить докторскую степень, но это в прошлом… Впрочем, и о сухопутных дельфинах, я тоже немало наслышан. К слову, сами они себя именуют доронго-бами, что в приблизительном переводе означает: прощай вода. С их слов, они вышли на берег несколько десятков миллионов лет назад у берегов Южной Америки.
Со временем, доронго так хорошо научились передвигаться по суще, что вскоре перебрались в горы. Некоторые исследователи прослеживают их связь с культурой и обычаями древних инков, ацтеков и майя. К примеру, считается, что именно из-за них все эти древнейшие цивилизации Южной Америки так и не изобрели колеса. Дело в том, что круг был у доронго запретным символом, обозначающим смерть и забвение, и любое его изображение было под строжайшим запретом. Также доронго не имели в своём обиходе никаких металлических инструментов. Даже сложнейшие хирургические операции они делали с помощью остро отточенных камней и вулканического стекла.
При этом, доронго строили обсерватории, храмы и, само собой разумеется, бассейны, так как любовь к воде была у них в крови. К сожалению, от цивилизации доронго мало что осталось. Люди оказались более приспособленными к жизни на земле, и гораздо более коварными. Они вытесняли сухопутных дельфинов всё выше и выше в горы, так что постепенно, от былой империи остались лишь несколько разрозненных городов на недоступных вершинах. Именно тогда, у доронго появилась суровая необходимость в летательных аппаратах, позволяющих связать уцелевшие осколки цивилизации воедино. Они придумали планеры и воздушные шары, но те были слишком капризны и непригодны для надёжного сообщения. Тогда доронго придумали самолёт, но идея осталась на бумаге, так как расчёты показали, что для такого чуда техники необходима длинная взлётно-посадочная полоса, которую было просто невозможно соорудить в горах. Крах, казался, неминуем, когда молодой изобретатель по имени Тескватуайя, что значит: Человек чьё сердце летит, представил совету старейших своё новое изобретение – летатетель. Это было грубое деревянное подобие первых вертолётов, которое, по задумке конструктора, должно было принимать на борт 15 пассажиров и перевозить их по воздуху на расстояния около 200 километров. Идею одобрили, и изобретатель приступил к изготовлению надёжного двигателя, но не успел, так как в высотных городах вспыхнула эпидемия красной чумы. Всего за один месяц, две трети жителей погибли, а их тела превратились в чёрные, иссохшие, похожие на пепел мумии, которые разносил по горным ущельям ветер. Болезнь не щадила никого и тогда, оставшиеся в живых доронго в одну ночь покинули горы и двинулись к океану. Что было дальше никому неизвестно. По одной версии, они сели на корабли и взяли курс на Океанию, где и поныне живут среди тысяч тропических островов. По другой, при помощи морских дельфинов, их дальних родственников, чей язык они всё ещё помнили, им удалось спуститься на морское дно и построить там город, дав тем самым основание для легенд об Атлантиде. Как бы то ни было, одно известно точно – Тескватуайя не покинул родных стен. Он бродил по пустынным улицам среди порхающего серого пепла и думал о том, как ему усовершенствовать двигатель, чтобы его летатетель взмыл ввысь и унёс бы его от смерти и забвения.
Он умер как и все, быстро и легко. И, так же как и все обратился в горсть пепла, которую ветер разнёс по мастерской, где громоздилась громада незаконченного деревянного монстра, который мог бы спасти древнюю, загадочную цивилизацию.
– Мне так жалко бедных сухопутных дельфинчиков, – всхлипнула Варя. – Это несправедливо!
– Увы, – развёл руками папа. – Их история драматична, но она не нова. Многие цивилизации сгинули в глубине веков, и теперь нам остаётся лишь гадать, были ли воздвигнуты их города и храмы руками людей или иных, более мудрых, но менее удачливых существ.
– Я надеюсь, дорогой, – внушительно сказала мама, подавая Варе носовой платок и бросая на папу сердитый взгляд, – что история древесных гномов не будет такой мрачной…
– О, да, конечно, – переполошился папа. – С гномами всё было совсем по-другому, не волнуйтесь. Знаете, с ними вечно приключаются всякие комичные истории, и этот случай не был исключением.
Папа заново протёр свои очки и ухмыльнулся.
– Всё началось с потопа. Точнее, гномы сами устроили потоп, когда перегородили подземный ручей неумелой дамбой. Они рассчитывали всегда иметь под ругой небольшое водохранилище, для полива сладкой плесени, из которой они делали варенье. Однако, вместо того, чтобы посоветоваться с бобрами, всемирно известными специалистами по строительству плотин, гномы решили, что никакой премудрости тут нет, и они отлично управятся сами. (А надо сказать, что гномы очень недолюбливают бобров: им вечно кажется, что те смотрят на них свысока…) В результате, после первого же небольшого дождя, подземный ручей располнел, как Степашка после обеда, смыл хилую преграду на своём пути и затопил весь склад сушёных светлячков…
– А зачем гномам сушёные светлячки? – спросила Варя, прекратив шмыгать носом.
– Чтобы освещать ими дорогу в темноте, – ответил папа. – Конечно они не такие яркие, как свечи, но зато куда более безопасные. Правильно высушенного светлячка нужно лишь слегка намочить в воде и готово – маленький зелёный фонарик освещает вам путь в течение нескольких часов. Намокшие от наводнения светлячки засветились все разом и бестолку сияли весь день точно россыпь изумрудов, после чего погасли и оставили гномов без света. Но и эту беду гномы наверняка пережили бы, не начнись ужасное землетрясение… Позже конечно выяснилось, что мимо просто пробежало большое стадо слонов, но гномы были настолько потрясены обрушившимися на них бедствиями, что кое-кто стал поговаривать о конце света…
Гномы вообще легко поддаются панике и те бедняги, о которых идёт речь, не были исключением. Стоило одному из них неосторожно ускорить шаг, как побежали все, а когда кто-то крикнул «Караул!», началось форменное столпотворение. Гномы носились в потёмках, сбивали друг друга с ног, охали, ахали, потирали вспухающие на лбах шишки и совершенно не знали что делать. Тут то и прозвучал призыв выбираться на поверхность, которому последовали все. Спешно схватив свои пожитки, целое поселение гномов бросилось по подземным коридорам наверх, выскочило наружу и, так как была ночь, и кругом было совершенно темно, не сбавляя шага, стало карабкаться вверх по огромному дереву, думая, что они всё ещё находятся под землёй.
Заря застала бедолаг высоко в кроне могучего баобаба, в сотне метрах от земли, которой даже не было видно сквозь плотную завесу листьев. Когда лучи солнца коснулись перепуганных обитателей подземелья, они в ужасе сжались в плотный комок и приготовились умереть, но… ничего не происходило. Солнце продолжало приятно пригревать, свежий ветерок шелестел в листве, а в дебрях листвы весело заливались птицы. Перекусив теми припасами, что были у них с собой и, напившись росы скопившейся в больших листьях, гномы приободрились, так как нет более печального зрелища, нежели голодный гном, вынутый из-под земли.
– А тут не так уж и плохо, – заметил кто-то. – Только глазам немного больно, точно в них светят факелом, но зато тут тепло и не пахнет червями…
– Так то оно так, – пропыхтел другой гном, – да только что мы будем есть на обед? У нас почти не осталось еды…
– Нужно тут всё хорошенько разведать, – предложили молодые гномы и отправились исследовать свой новый дом.
Само собой на самом баобабе они никакой еды не нашли, но спустившись ниже, обнаружили на соседних деревьях массу сладких фруктов. Раньше гномы только изредка лакомились ими, когда те падали на землю. Фрукты всегда были мятые, грязные, а подчас и гнилые, но сейчас, они могли срывать только самые сочные и красивые плоды и лакомиться ими, сколько их душе было угодно. Такая новость заставила замолчать даже самых мрачных скептиков, желающих поскорее вернуться под землю. Гномы удобно расположились среди ветвей и приступили к трапезе. Они успели изрядно набить животы, как вдруг, на них обрушился град гнилых персиков и мандаринов. То были местные мартышки, которым не понравилось соседство гномов. Он с самого утра наблюдали за ними из-за укрытия, не зная, что им предпринять, но увидев, что маленькие нахальные обезьянки в ярких костюмчиках и смешных колпачках воруют их фрукты, не выдержали и закидали их подпорченными плодами. Гномы спешно отступили и укрылись в большом дупле. Там они оттёрли с себя фруктовую жижу и стали думать, что им делать дальше. Было очевидно, что мартышки теперь не оставят их в покое и будут постоянно им досаждать, но как дать им отпор? Несколько гномов попытались также бросить в обезьян несколько апельсинов, но им явно не хватало сноровки. Мартышки обрушили на них шквал фруктов и гномы вновь отступили в дупло.
– Они слишком проворные, – сказал один гном, выковыривая из ушей персиковую кашицу. – Нам никак не совладать с ними. Они прыгают с ветки на ветку, прячутся за листвой, а затем внезапно выскакивают и метко бросают свои персики.
– Точно, – сказал второй, отплёвываясь от гнилого мандарина. – Они тут живут всю жизнь, а мы чужаки, того и гляди свалимся вниз. Нам лучше вернуться под землю. Вода скоро спадёт, и наши туннели высохнут. Да, там нет таких вкусных фруктов, но нет и этих несносных мартышек!
– А ещё, – заметил третий гном, потирая шишку на лбу, – нам мешает солнце, к которому мы не привыкли. Нет, нам точно не одолеть их…
– Постойте, – сказал толстый гном, не жалевший возвращаться в холодные и мрачные туннели. – А что если поквитаться с ними ночью? Во мраке мы видим не хуже котов, а вот мартышки темноты боятся.
– Отличная идея! – поддержали его остальные. – Мы покажем этим хвостатым гномам как нас задирать. За дело, ребята, устроим им весёлую ночку!
Одни гномы принялись распускать свои шерстяные носки и вить из них тонкие, прочные верёвки, а другие, срезали несколько тонких ветвей и принялись мастерить свистки. К вечеру, всё было готово. Когда закат запылал над саванной, мартышки оставили гномов в покое и поспешили на соседнее дерево, где они всегда проводили ночь. Гномы, скрытно, двинулись за ними следом. Когда окончательно стемнело и мартышки уснули на ветвях, несколько проворных гномов тихонько подобрались к ним, и связали шерстяной верёвкой хвосты всей обезьяньей стаей воедино. После чего, каждый гном взял в рот по свистку и по команде толстого гнома дунул в него что есть мочи. Перепуганные мартышки устроили дикий переполох. Они прыгали, путались в чужих и собственных хвостах, кричали, визжали и, оборвав, наконец, связывающую их верёвку бросились врассыпную. Гномы поздравили себя с победой, и пошли спасть и с той поры лакомились свежими фруктами безо всяких неприятностей. Более того, если в округе появлялась новая стая обезьян, то стоило им только завидеть верёвку в руках хотя бы одного гнома, как они поднимали жуткий визг и спешно уносили ноги, так как знали, с этими странными существами шутки плохи. Ко всему прочему, гномы вскоре и сами выучились отменно бросаться фруктами и даже устраивали состязания по метанию груш.
Гномы легко научились устраивать себе дома из листьев и лиан, хотя, если была такая возможность, предпочитали селиться в дуплах. Жизнь под куполом неба пришлась им по душе. Только некоторые из них так и н смогли привыкнуть к солнцу и ветру, и вернулись обратно, остальные же продолжили обустраивать свой баобаб и изучать окрестности, так как гномы ужасно любопытны. Но одно дело путешествовать по глубоким норам или ветвям деревьев, и совсем другое, спускаться на землю. Тут гномов ждали новые испытания и в первую очередь это были хищники. Леопарды с удовольствием охотились на крохотных человечков, и гномов спасало только то, что в силу своих внушительных размеров, эти хищники не могли забраться на тонкие ветви, способные выдерживали вес гномов. Однако настоящим бичом стали сервалы. Эти небольшие, проворные кошки могли преследовать гномов буквально повсюду, и остановить их мог только дружный вооружённый отпор. К счастью, по части вооружения, гномы всегда были на высоте. У них имелись мечи и палицы, а для защиты от сервалов они сделали себе отличные копья и никогда с ними не расставались. Мало-помалу, гномы начали забывать о подземельях. Предания о том, что когда-то давно все они жили под землёй стали казаться сказками. Их слушали, удивлялись, немного боялись, но мало верили.
«Как можно вечно жить в холодных и мрачных норах, не видя солнца и звёзд, питаясь вареньем из плесени и оладьями из жуков? – вопрошала молодёжь. – Это просто сказки для малышей. Мы всегда жили на деревьях, собирали фрукты, бились с сервалами и метали в цель груши по большим праздникам…»
Так, живя в кронах деревьев, гномы столкнулись с той же проблемой, что и сухопутные дельфины. Им необходимо было средство способное доставить их с одного, отдельно стоящего дерева, на другое, минуя при этом землю, где гномов поджидало немало опасностей. Отчасти, решение было найдено давно. Специальные плащи, которые носили гномы, позволяли им планировать меж деревьев, как это делали белки-летяги. Однако некоторые упитанные гномы, (а таких было большинство, так как гномы обожали сладкое) не могли спланировать дальше своего носа и им требовалось нечто более внушительное, нежели простой кусок ткани за спиной. Так началась эпоха изобретений.
Каких только странных приспособлений не придумали гномы, чтобы подняться в воздух. Это были прыгунки на деревянных пружинах, позволяющие скакать как кенгуру и подлетать на десятки метров. Затем появились подобия воздушных шаров, следом катапульты, позволяющие выстрелить гномом в направлении нужного дерева. Правда, если прицел был взят неверно, то бедняга, под общий хохот, улетал далеко в джунгли и возвращался обратно только под вечер весь исцарапанный и злой. Гномы пытались приделывать крылья себе на руки, приручать больших птиц, чтобы те носили их на спине и даже пытались парить над землёй при помощи одной только силы мысли, но лишь набили себе кучку синяков.
Наконец, после долгих лет мучений, всеобщее внимание гномов завоевал новый проект под названием вращекрыл. Это был странный гибрид примитивного велосипеда и допотопного вертолёта, где в качестве двигателя использовалась живая сила: четверо гномов одновременно крутили педали, чем приводили в действие четырёхпалый винт. Оболочка летательного аппарата была выполнена в виде корзины, что обеспечивало её лёгкость, хорошую вентиляцию, так как крутить педали на жаре было трудным занятием и эластичность, в случае если вращекрыл терял скорость и падал на землю. В целом, отдавая должное инженерному гению гномов, конструкция была весьма интересной, за одним исключением, поднять её в воздух никак не удавалось. Гномы меняли винты, корзины, увеличивали и уменьшали количество педалей, но всё было тщетно. В их расчёты явно закралась какая-то незначительная ошибка, но найти её так никому и не удавалось. В конце концов, идею вращекрыла забросили, и плетёный прародитель вертолёта остался висеть на ветвях гигантского баобаба, пугая птиц и служа детям качелями. Вскоре гномы создали канатную дорогу между деревьями и на этом окончательно похоронили свои мечты о покорении воздушной стихии. Впрочем, как мне иногда кажется, они не очень то и старались. Хоть древесные гномы и мнили себя особенными, в душе они всё равно оставались обычными гномами, которым уютная кровать и хороший обед дороже любых путешествий, пусть даже и на вертолёте.
