Милиционер что-то прошептал одному из солдат и тот выбежал из дома. Вернулся через пару минут в сопровождении немецкого офицера и нескольких венгерских солдат. Пока солдаты обыскивали избу и двор, немец с хитрым прищуром допрашивал Нюру. Та рассказала ему все как на духу. Умолчала лишь о том, что вытащила из горящего состава не одного, а двоих солдат, и что партизан сообщил о гибели мужа.
– Зачем же они приходили? – спросил её немец с грубым акцентом.
– А пёс их знает, – равнодушно ответила Нюра, – может поживиться чем хотели, а у меня кроме кур и нет ничего…
– Кур все-таки забрали, – сообщил немец, наблюдая за её реакцией.
– Бог им судья, – ответила Нюра.
В этот момент в комнату зашел один из солдат РОНА, держа в руках нюрину корзину с грибами.
– Нашли в лесу, недалеко от железной дороги. Всё как она сказала.
– Хорошо, – кивнул немец и обратившись к Нюре, сказал: – благодарим за помощь Рейху!
И, захватив с собой безногое тело, фашисты ушли. Изба погрузилась в звенящую тишину, в которой постепенно стал нарастать назойливый стук настенных ходиков, который и вывел Нюру из оцепенения.
Она ринулась во второй погреб, который так и не смогли найти солдаты во время обыска. Распахнув люк, он увидела раненного солдата. Он был ещё жив! И смотрел на нее жалобными голубыми глазами.
– Давай я тебя вытащу, – воскликнула Нюра, порываясь спуститься в погреб.
– Не надо, – твердо ответил юноша. Мне здесь лучше. Здесь холодно. Так быстрее все заживет.
– Как же так? – удивленно обронила Нюра.
– Просто поверьте. Но чтобы я смог ходить, нужно кое-что сделать.
– Что? – не веря своим ушам спросила Нюра.
Каких-то полтора часа назад этот юноша был буквально разорван пополам и умирал, а сейчас спокойно разговаривает с ней, словно просто вывихнул ногу. Как бы в опровержении этого солдат с усилием развернулся на спину и стало видно, что правая сторона его тела совершенно недвижима.
– Меня нужно поместить в жирный мясной бульон.
– Как это? -удивилась Нюра, точь-в-точь, как когда-то удивлялся её муж, – зачем?
– Для полного исцеления. Иначе я очень скоро погибну.
– Кто тебя научил такой глупости? – воскликнула Нюра.
– Просто поверьте мне…
– Это полная дурь. Тебя надо доктору показать. Он скажет, что делать. Лекарства пропишет, может, операцию какую нужно провести…
– Ни в коем случае нельзя доктора!
– Почему же? – ещё больше удивилась Нюра.
– Это опасно. Для меня опасно.
– Парень, ты не в себе! – сказала Нюра, даже обрадовавшись внезапной догадке.
Нет же! – упрямо твердил солдат, – я знаю, что говорю. Ладно. В это сложно поверить, но я… я не человек!
– Как это? А кто?
– Я из другого мира…
– Что ты такое говоришь? – в ужасе спросила Нюра, быстро крестясь.
– С другой планеты, – пояснил солдат, – я не человек.
И тут Нюра внезапно осознала, что всё что сказал её гость правда. Что он действительно инопланетянин. Именно поэтому он все ещё жив и, несмотря на свою ужасную рану, смог подняться и так долго стоять в совершенно неестественной позе. Поэтому-то тело его и казалось таким невесомым. Её ужаснула чуждость этого создания, и она в страхе отпрянула от люка.
Из погреба на это никак не отреагировали. Находящееся там существо, похоже, почувствовало важность момента и дало Нюре возможность всё осмыслить. Какое-то время Нюра лежала на спине посредине затоптанного весенней грязью и измазанного кровью пола и тяжело дышала. Но вот тишина и назойливые ходики, наконец, полностью заполнили её сознание, погасив страх и волнение.
– И с какой же ты планеты? – спросила она вдруг, удивляясь своей глупости
– В вашем языке для нее нет названия. Она очень далеко отсюда и ваши ученые даже не знают о её существовании.
– А здесь как оказался? – Нюра никак не могла сосредоточится и начать задавать правильные вопросы.
– Вы же меня спасли.
–Я имею в виду на Земле…
– Это долгая история. Наш корабль потерпел крушение. Много лет назад. Я появился на свет уже здесь. Так что Земля в какой-то степени мой дом.
– А почему вы помогаете немцам?
– Мы? Нет, мы никому не помогаем. Мы вообще не вмешиваемся в дела людей. Все наши усилия направлены на то, чтобы восстановить корабль и вернуться на родную планету. Мы с семьей бежали от войны и случайно оказались в Локте. Там меня выловили прямо на улице, отвезли в комендатуру и зачислили в 4 полк РОНА. Сбежать возможности не было. Родственники мои, наверное, даже не знают, что со мной.
– И ты хочешь, чтобы я тебе помогла?
– Я думаю, что вы и сами этого хотите. Для этого всего лишь нужны бульон и какая-нибудь емкость, чтобы поместить меня туда. Можно не целиком, только ту часть, где рана…
– Всего лишь бульон, – с горестной иронией пробормотала Нюра, – где ж его взять-то?
С разбитым сердцем, опустошенной душой и выплаканными глазами побрела она в Погребы, где выменяла последнее свое сокровище – бережно хранимую сахарную голову на две передних свиных рульки, из которых наварила бульона, несколько раз сливая его в большую деревянную кадку. Раздев о обтерев пришельца мокрым полотенцем, она спустила в погреб жестяное банное корыто, и уложила в него гостя. Его худое туловище почти полностью туда поместилось. Пришлось только немного повернуться на бок и сдвинуться в сторону, и раненная часть втиснулась в корыто. Ноги и голова торчали с двух сторон. Для обычного человека долгое пребывание в таком положении уже через полчаса было бы совершенно невыносимым. Но гость, казалось, не испытывал от этого никаких неудобств. Края раны к этому времени уже начали срастаться, но кое-где всё ещё зияли страшные разрывы, из которых сочилось что-то похожее на кровавую сукровицу.