Расколотая мечта. Арка 2. Великие богатырские состязания

Сказ 16 – Кречет против Свистуна

В тот день поединки были закончены. Судьи и удалились на совещание.

– Станут решать, как поступить с тягателями, – сказал Стоян. – Победивших трое. На два поединка не хватает, а заставлять кого-то биться два раза будет несправедливо.

Любимка слушал краем уха, все тело охватила слабость, голова плохо соображала. Во время боя земная тяга щедро заимствовала жизненные соки у тела, и теперь оно требовало покоя.

– Ступайте передохните, – отпустил тягателей Стоян и повернулся к каликам. – Надо обсудить стратегию на будущее.

Любимка на подрагивающих ногах отправился в сторону московской горницы и вдруг обнаружил, что рядом так же незряче топает Ярополк.

Своя победа переполнила отрока великодушием.

– Не расстраивайся, Ярик! Я за тебя отомщу! – заявил он. Сын воеводы сгорбился ещё больше, став похож на свой породистый нос.

– Любимка наш герой! – откуда ни возьмись выскочил Рыж. Рядом с ним крутилось с десяток девиц в нарядных платьях и беленьких полушубках. На Ярополка никто не взглянул.

– Как ты ему врезал! – радостно кричал Рыж. – Никто с тобой не сравнится!

– Зато Ярополк у нас ванька-встанька! – рассмеялся Любимка.

– Ярик в снегу лежарик! – подхватил Рыж.

– А по мне, так это стыдно, – заявила одна из девиц, кокетливо поводя плечами. – Довести до того, что за тебя наставник заступится.

Ярополк по-прежнему стоял и не произносил ни слова. Лишь побледнел, как снег на арене. Он не пытался спорить, не возражал и не ругался. Даже не убегал. Просто стоял и принимал удар за ударом.

– Кстати, – оживился Рыж. – Это твои поклонницы. Просили меня познакомить их с тобой. Это Ласка, вот та с косой Маруська, это Дуська, а вон та Курьяша. Остальных не помню, как звать, да это и не важно! Идём, надо отметить твою победу!

Любимке было немного жаль Ярополка. Все-таки тот вёл себя достойно. Как там дядька Стоян говорил? Бой с противником сильнее тебя – способ полнятся на новый уровень? Появилось желание подойти, хлопнуть по плечу и сказать что-нибудь ободряющее…

Но Рыж продолжал горланить, девицы хихикали и стреляли глазками. Благородный порыв прошёл так же быстро, как явился. Отрок отвернулся и позволил увлечь себя. Под руки его держали самые симпатичные девицы. Рыж радостно распоряжался, указывая направление.

– Отпразднуем, в лучшем виде! Отдохнёшь! Ярополк, не мешайся, – толкнул он воеводова сына.

– Чего это с ним? Стоит, как истукан? – спросила Курьяша оглядываясь.

– Умом небось тронулся, – хихикнула одна из безымянных девиц.

– Хи-хи, по башке много били!..

Они ушли, смех и топот затихли вдали. Ярополк все стоял, ничего не замечая вокруг. Ветер бросил ему в лицо горсть снега, но он даже не заметил. Потом плечи парня передёрнулись, он будто очнулся. Сгорбившись и приволакивая ноги, побрёл обратно на арену, туда, где ещё оставался след от его тела, впечатанного в стылую землю.

Зрители уже расходились, парня никто не заметил. Ярополк подошёл и лёг в разлом. Перед глазами появилось далёкое небо. По арене мела позёмка, тихонько припорашивая его снегом. Тягатель моргнул и закрыл глаза.

***

– Первый бой богатырей! – громовым гласом объявил Клин. – Кречет против Свистуна! Прошу выбрать оружие.

Арена чистая и гладкая, словно не было вчера сражений тягателей. Зрительские места переполнены, люд сидит на ступенях в проходах и даже висит сбоку на перилах. С пронзительного голубого неба по-летнему ярко светило солнце. Снег так искрится, что слепит глаза.

Вот бы сюда стекляшки, как у дедки Харитона, подумал Любимка. Можно тогда не щурясь смотреть на арену. Отрок сидел на мягких лавках для тягателей, свободных мест сегодня больше. Сюда допускают лишь прошедших отбор участников и наставника. Глаза отрока слипались, не смотря на интересность предстоящего события. Вчера с Рыжем и шумной компанией засиделись за полночь.

Стоян с утра был очень недоволен и лют, но Любимка махнул на него рукой. Сегодня нет тягательских боев, так что ничего страшного, что он немного не в форме. А до завтра выспимся в лучшем виде.

На арене появилось новое колесо с делениями. Как в прошлый раз, оно стояло на массивной каменной подставке, но на сей раз ось была усилена, само колесо выполнено из стальных прутьев намертво спаянных друг с другом. Каждый сектор представлял из себя мощный стальной треугольник с вставленной дощечкой с изображением.

– Ха, похоже Данила счёл разрушение прошлого колеса вызовом, – сказал Стоян. Любимка вяло хмыкнул.

Соперники дружно шагнули вперёд. Кречет был в неизменном фиолетовом плаще с павлиньими перьями вокруг шеи. Меч лежал поодаль, отражая солнечные лучи. Свистун вышел так, словно не было вокруг снега и мороза. Голый загорелый торс источает жар. Бритая голова поблёскивала в лучах солнца не хуже, чем лезвие меча одержимника. Оселедец торчит, словно палка, воинственно уставившись на соперника. Синие шаровары перетянуты красным поясом, из-за которого торчат рукояти двух мечей.

Распорядитель подошёл ближе, поглядел на одного, потом на второго и крутнул колесо. Щёлк-щёлк-щёлк, деления поочерёдно миновали стрелку. Див и одержимник не глядели на колесо, ломая друг друга суровыми взглядами.

– Аха-ха! – лицо Кречета дёрнулось. – Наши мысли одинаковы!

– Да, на сей раз я свистеть не стану, – оскалился казак.

Щёлк-щёлк-щёлк! Тук!

– Мечи! – сказал Свистун.

– Меч! – одновременно произнёс Кречет.

– Холодное оружие! – провозгласил Клин. Зрители взорвались криками и свистом. Поединок обещал стать интересным.

– Для мечей не нужны ухищрения! – заявил распорядитель. – Бой состоится здесь и сейчас!

Трибуны грянули. Клин что-то сказал соперникам, уже без усиления голоса. Те кивнули. Кречет подобрал с земли свой огромный, как створка двери, меч. Острое лезвие блистало на зимнем солнце, широкая, как наковальня, задняя сторона выглядела очень тяжёлой. Без видимых усилий одержимник поднял меч и взмахнул. Воздух грозно зашумел, а зрители в направлении взмаха вскрикнули и повалились с лавок.

– Аха-ха-ха! – расхохотался одержимник, увидав это. И выкрикнул, вскинув меч. – Слабаки! Какие вы слабаки!

С противоположной стороны раздался свист. Казак тоже обнажил своё оружие. Вокруг него сверкали два сияющих вихря, лезвия рубили воздух и издавали характерный свист. По тому, как гулко гудел воздух, Любимка понял, что в мечах казака вбито металла не меньше, чем в Рассекателе Пространств.

– Я – не слабак, – сказал Свистун, скалясь из-под вислых усов. – Скоро ты в этом убедишься!

Кречет лишь расхохотался в ответ. Меж ними шагнул Клин. Во рту неизменная соломинка.

– Готов? – спросил он Кречета. Тот раздражённо дёрнул бровью. Нервное лицо кривилось. Сиреневые павлиньи перья обрамляли тощую шею. Одержимник не удосужился расстаться с плащом.

– Готов? – поворот к Свистуну.

– Всегда готов, – отозвался тот, опуская мечи. Нарочито расслабленная поза не обманула бы даже новичка в поединках – казак взорвётся ударами в любой момент.

Распорядитель поднял руку. У Любимки сон выдуло из глаз. Он заворожённо глядел, как соломинка в его рту ползёт от одного уголка рта, до другого. И едва она закончила путь…

– Тьфу! Начали!

Клин махнул рукой и тут же отскочил назад.

Граум! Зрители дружно ахнули. Движения были столь стремительными, что разглядели их считанные единицы. Любимка заранее выпустил тёмные капли и замедлил время в два раза. Даже так движения поединщиков были пугающе стремительны.

Не мудрствуя, одержимник обрушил удар чудовищного меча сверху вниз. Это был удар великой мощи, но казак не стал отступать. Он вскинул перекрещенные мечи над головой и поймал лезвие чудовищного меча.

Удар был такой мощи, что во все стороны разошлась ударная волна. Если бы стены арены не были укреплены земной тягой Данилы-мастера, наверняка разлетелись бы по брёвнышку.

Два соперника замерли, сверля друг друга глазами.

– Аха-ха! – скалился Кречет. – Вот уж не думал, что мой меч можно остановить двумя зубочистками.

– Сильно не оружие, а руки, которые его держат, – сурово молвил казак.

– Да! – гулко закричал Панас. Остальные казаки присоединили свой восторг к этому возгласу.

Свистун напрягся и оттолкнул огромный меч. А потом его два кривых длинных клинка исчезли. Одержимник едва успел опустить лезвие, как по нему полоснули две молнии.

– Скраз! Скраз!

Две полосы искр показали, куда пришлись удары. Казак мгновенно переместился и снова атаковал. Одержимник едва поспевал за ним, его меч казался слишком громоздким и огромным, чтобы угнаться за двумя жалящими "кобрами".

– Скраз! Скраз! Скраз!

Лицо Кречета посерьёзнело и перестало кривиться. Он прилагал все усилия, чтобы успеть удержать атаки подальше от себя. Сейчас его спасало только широкое лезвие меча, которым он умело маневрировал, как щит подставляя под удары.

Но казак только наращивал скорость. Казалось, вокруг одержимника прыгает с десяток свистунов, пара из них атаковала противника даже со спины. На такие резкие повороты с огромным мечом одержимник был уже не способен.

– Ах ты, блоха! – взревел он и поймал мечи на лезвие. Вместо того, чтобы оттолкнуть, резко крутнул меч, вокруг рукояти.

Шух-шух-шух! Казака отбросило, словно ударило ветром. Он собрался в комок, сокращая площадь тела, выставив перед собой клинки. Воздух струился вдоль лезвий, уходя в стороны.

– На! – заминка позволила Кречету нанести удар. Меч стелился вдоль земли, рассекая соперника поперёк туловища. Удар был ещё быстрей, чем сверху.

– Ха!

Казак не стал его блокировать. Подскочив, он подогнул ноги. Топ-топ-топ! Сапоги простучали по лезвию, два меча обрушились на незащищённую голову одержимника.

– Да! – Любимка вскочил. От такой атаки нет защиты.

Кречет взвыл и отпрянул назад, уводя голову из-под удара. Одновременно крутнул меч, и казак соскользнул с него.

Скраз!

Дружный "ох" зрителей.

Кречет отшатнулся назад и замер, тяжело уткнув меч в землю.

Казак неровно приземлился, но тут же выправился и замер в боевой стойке, хищно приподняв мечи. Лезвие одного из них окрасилось красным.

– Он попал! Свистун достал этого чудища! – заволновались зрители.

Кречет дрогнул. На груди его раскрылась рана, брызнула кровь.

– Кречет? – тут же подскочил судья. – Прекращаю бой?

– Нет! – рявкнул одержимник. Он коснулся груди свободной ладонью и облизал покрасневшие пальцы. – Это всего лишь царапина.

Перстень на его руке сверкнул, раздался звук, как будто кто-то громко чавкал и втягивал в себя жидкость. Рука тут же очистилась от красного. Кречет ухмыльнулся и приложил перстень к ране.

– Тебе жертвую себя! – проговорил он. Полыхнула фиолетовая вспышка. Рана мгновенно затянулась, Кречет расправил плечи и выпрямился.

– Аха-ха-ха-хе-хе-хо! – он оскалился. – Теперь поиграем!

Граум! Граум! Граум!

Его движения ускорились. Первый удар лёг сверху, казак принял его на скрещенные мечи. Ноги по щиколотку ушли в плотную землю арены. Второй удар настиг сбоку, на сей раз Свистун не стал прыгать, поймав удар двумя лезвиями. Его ноги прочертили в земле борозду в сажень глубиной.

Кречет извернулся и сделал выпад, ударив мечом как копьём. Казак выставил перед собой клинки так, что кончик Рассекателя уткнулся прямо в перекрещеные лезвия. Ноги казака прочертили ещё одну глубокую борозду.

Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Кречет смерил казака тяжёлым взглядом.

– Поиграли и хватит, – молвил одержимник. – Настало время раздавить блоху!

Он замахнулся нарочито медленно. Удар снова шёл сверху вниз. Свистун оскалился. Два таких удара он уже заблокировал, сможет и третий. Он вскинул мечи над головой и перекрестил их.

Вшух! В полете лезвие Рассекателя Пространств провернулось. Любимка ахнул. Граум! Казак остановил лезвие, но от широкой, как наковальня, стороны меча хлынула вниз поток силы. Она изломала и вмяла в землю хрупкую фигуру с голым торсом. Содрогнулась арена, повскакивали зрители. На своём месте вскрикнул и дёрнулся Данила-мастер. Рука его крепче сжала шар в подлокотнике.

Через всю арену тянулась трещина. Она была не глубже ладони. Посреди неё вдавленным в землю лежал Свистун. Его мечи упали сверху и вонзились по обе стороны поверженного казака, склонив рукояти, словно скорбя.

Над ареной повисла ледяная тишина. Панас страшно побледнел, остальные казаки разинули рты.

Клин тихой тенью подскочил к поверженному поединщику и прикоснулся к нему рукой.

– Он жив, – выкрикнул он. – Земная тяга спасла его.

Панас выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Судья повернулся к одержимнику. Тот стоял, все ещё держа меч на весу.

– Чистая победа! – выкрикнул Клин. – У нас есть первый финалист богатырских состязаний! И это! Одержимый! Кречет!!!

Стадион взорвался криками, свистами и топотом. И крики эти в большинстве своём не были одобрительными. Лишь Новгородская делегация кричала радостно.

Тук-тук-тук! – стучали пишущие палочки по дощечкам. Ширк-ширк-ширк! – ходили туда-сюда кисти. Михайло улыбался во всю ширь своего не малого лица. Вчера из Новгорода пришли тревожные вести – Трувор с Ястребом выкрали золотую статую Потыка и показали её городу. Но Михайло не боялся их. Он знал, что ответит им Добрыня. Победителей не судят. Создателей новой истории – не судят. А что, как не победа, что, как не новая история зарождались за его спиной прямо сейчас? Новая легенда, которая возвеличит Новгородскую землю и поставит её в один ряд с богатырской славой Московии.

– Скоро наши воители будут более знамениты, чем богатыри, – бормотал глава гильдии. – Открою на нашем конце школу одержимников. Нет, пожалуй слово "одержимник" использовать не стоит. Придумаем что-то более величественное…

Вших-вших. Кречет взмахнул Рассекателем Пространств, словно стряхивал невидимую кровь.

– Слабаки! – сказал, словно выплюнул он. – Я вам покажу богатырские игры! Аха-ха-ха-хе-хе-хо!

Слово "богатырские" он выделил издевательским тоном. Развернувшись, одержимник утопал в помещение для участников, оставив на верхней перекладине врат глубокую зарубку от своего чудовищного меча.

Данила-мастер выдохнул и снял ладонь с шара. Василиса ухватила его под локоть, и мужчина заметно приободрился.

– Мы предупреждали, что из этого выйдет фарс! – громко сказал Стоян.

– Это и правда будет выглядеть недобро, если в богатырских состязаниях победит одержимник, – проговорил Данила.

– Не победит! – воскликнул Любимка, опережая наставника. – Не боись, мастер. Дядька Дыня его в два счета уделает!

– Что?! – взвился Олег. – Ты не веришь в собственного калику?! Предатель!

– Ёшь-матрёшь! Чего предатель-то! Да вы сами сдадитесь, не дойдя до ладошки!

Стоян оглянулся и расхохотался. Олега избавило от ответа молчаливый человек в одежде цвета Данилы-мастера. Следующий поединок был как раз калика Савелий против калики Олега. Торжество московского богатырства, как говорил дядька Стоян.

– Я буду за вас болеть! – закричал Любимка вслед калике Олегу. – Хоть вы и проиграете!

Даже сквозь общий шум до них донёсся скрежет зубов калики.

– Любим, нельзя так обижать бойцов из своей команды перед боем, – сказал Стоян.

– Так они оба из нашей команды, – сказал Любимка. – А вы за кого болеете?

– Я не знаю, кто победит, – вздохнул наставник, – но кто бы не выиграл, я стану очень переживать за него в финале.

Оба поглядели на арену. Там работники Данилы пытались вытащить из углубления в земле тело Свистуна.

***

Поверженного казака отправили к Малоросской делегации. На арену выкатился на колёсиках голем, который залил трещины какой-то жижей. Данила мастер снова коснулся серебристого шара на подлокотнике кресла. По жиже пробежал серебристый переблеск. После этого голем спокойно проехал по ней колёсами, не осталось даже следа. Жидкость затвердела.

После этого на арене появился Клин.

– Наши новые участники – оба из московского княжества. Отличный результат, который, тем не менее, будет ополовинен здесь и сейчас.

С разных сторон арены отворились врата, к распорядителю игр вышли калика Савелий и запыхавшийся калика Олег.

Сказ 17 – Москва против Москвы.

В уголке губ распорядителя появилась соломинка. Она медленно поползла вдоль рта.

– Тьфу! – соломинка исчезла, едва достигнув противоположной стороны. – Начали!

Савелий поднял правую руку и собрал мизинчик и большой палец в кольцо.

– Ёшь-матрёшь! Он опять начал, – воскликнул Любимку.

– Бережёт Олежку, – улыбнулся Стоян.

Калика Олег напротив отскочил назад и сунул руку в перемётную суму.

– Зря он на неё надеется, – сказал первый наставник. – Сума чувствует опасность, если опасности нет, ничего стоящего она не даст.

Любимка повернулся к нему:

– А откуда в ней вообще берутся все эти штуки?

– Никто не знает, – пожал плечами наставник. – Но сказывают, что эта сума очень древняя, родственная тем, в которой Микула носил тягу земли, которую впоследствии даровал Святогору.

– Родственная с той самой сумочкой?! – глаза отрока заблестели. – Так это что же, из неё можно что-то такое же мощное как вся земная тяга вытащить?!

– Увы, – развёл руками Стоян.– Чтобы вытащить что-то стоящее, нужно и самому многого стоить. Помнишь, как Болт признал Олега, когда тот вытащил Истовик камень?

Олег тем временем пошарил в суме и достал небольшой камушек. Поглядел на него, потом на мизинчик Савелия и вздохнул.

Он положил камушек на раскрытую ладонь и шелбаном отправил его в полет. Савелий выбросил вперёд кольцо из большого и мизинца и – чпух – встретил камень ударом.

Банг! Камушек отскочил в сторону, пролетел через всю арену и врезался в стену. Хрясь! Через бревно легла трещина, в середине отверстие. Данила мастер нахмурился и принялся трогать шар. Явно не доволен, что пробили его защиту.

А калика Олег снова шарил в суме. Савелий улыбнулся и приготовил к шелбану указательный палец. На сей раз он не стал ждать и прыгнул вперёд первым.

Олег отскочил. Рука сжалась и потащила что-то наружу. Но Савелий был уже рядом.

Бац! Шелбан врезался калике в плечо, богатырь кувыркнулся через всю арену, докатившись до самой стены.

Любимка вскочил, сжимая кулаки. Стоян только улыбался. Олег медленно поднялся и вытащил кулак из сумы. На раскрытой ладони лежал камушек, пёстрый и шипящий. Не смотря на шум зрителей, Любимка со своего места слышал едва слышное шипение и зуд.

Олег поспешно ударил по камушку. Савелий даже глазом не повёл. Пёстрый росчерк мелькнул рядом с его головой и ушёл в стену арены. Та содрогнулась, удар отдался на другой стороне арены. На сей раз не было ни трещины, ни отверстия. Камушек отскочил и упал на стылую землю. Данила мастер улыбнулся и что-то сказал Василисе. Та величаво кивнула.

– Ну что, Олег. Настала очередь чилима, – с улыбкой произнёс Савелий, до хруста выгибая назад средний палец. – Помнится Лютик был от него не в восторге. Поглядим, как его держит богатырь.

Он улыбнулся и начал подбираться к Олегу. Тот побледнел и панически зашарил в суме.

– Вряд ли ты достанешь ещё один Истовик камень, – молвил Савелий, приближаясь. – Я не желаю тебе зла, сума это чувствует.

Олег вытащил руку и долго не решался разжать кулак. Савелий приостановился. Ему тоже было интересно, что достал калика. Зрители тянули шеи и перешёптывались.

– Говорил я ему не брать суму… – пробормотал Стоян. Любимка не находил себе места.

– Надо было больше упражнять земную тягу, – в сердцах бросил он. – Дядька Дыня же на голову сильнее!

Стоян покосился на отрока и вздохнул. Этого и следовало ожидать. Любим считает, что уже достиг необходимых вершин для того, чтобы считаться полноценным богатырём. И бедного Ярополка убедил, что так оно и есть.

Стоян вспомнил, как отыскал вчера сына воеводы посреди арены, уже занесённого снегом, равнодушного ко всему. Парень ни на что не реагировал и дрожал от холода.

Наставник отвёл его в одну замечательную корчму, называлась она "Паровой котёл". Там и правда был котёл, который выдавал клубы пара, они летели по трубам и двигали разные мудрёные механизмы. Но Даниловы чудеса мало волновали первого наставника. Куда больше его радовало то, что там было очень жарко. Ярополк отогрелся, а Стоян имел с ним длительную беседу. Пришлось даже наступить на горло своей гордости и рассказать парню о теории калики Савелия на счёт страданий и земной тяги.

– Вы поменялись с Любимом местами, – как наяву наствник слышал свои слова. – Раньше он страдал от твоих слов, и это давало ему силы. Теперь твоя очередь побывать "под конём". Может быть, ты ещё не ощутил, но тебе это даёт сил гораздо больше, чем ему…

Ярополк прислушался к себе и вдруг неуверенно улыбнулся.

– Как это может быть? – губы его дрогнули.

– Спроси у Дыни… Э-э, калики Савелия. Я раньше не верил, но, похоже, он прав. Страдания позволяют стяжать земную тягу…

Это помогло. В глазах воеводова сына появился смысл, а челюсти заработали быстрее, перемалывая кашу, которую купил ему наставник. Нынче Ярополк пришёл смотреть на поединки. Сам пришёл, никто его не уговаривал. Стоян поглядел на воводова сына, тот явно был рад тому, что калика Дыня побеждает.

Савелий разглядел камушек Олега и расхохотался.

– Ха-ха! Лечебный камень. Твоя сума говорит – получи удар и полечись.

Олег успел только зажать камень в кулаке, как Савелий переместился к нему и вонзил удар чилима. Бедного калику смело. Он пролетел через арену, собирая снежную пыль, и со всего маху врезался в стену.

Бам! Арена загудела, как огромный барабан. Тут же появился Клин. Лицо внимательное, поглядел на Олега, который уже не понимал, где находится. Потом на Савелия, тот с хрустом отгибал уже целую ладонь.

– Смысла продолжать не вижу, – развел распорядитель руками. – Прибережём силы для финала.

Он вскинул перекрещенные запястья и развёл их в стороны.

– Победитель – калика Савелий.

Крак! Камушек на ладони Олега раскрылся, из него вышло радужное сияние, которое охватило богатыря. Он тут же встрепенулся и огляделся. Увидав распорядителя и Савелия – сник и начал подыматься. С каждым мгновением его движения становились более уверенными. К Стояну и Любимке подошёл без единого признака усталости.

– Надо же, так легко проиграл, – смущённо сказал он, потирая затылок.

– Верный выбор оружия бывает ключевым для боя, – строго заметил Стоян. Калика Савелий не присоединился к ним, ушёл в противоположное помещение. После сражений он предпочитал быть один.

***

– Любим, – строго сказал Стоян. – Надеюсь, тебе не надо говорить, чтобы ты не ходил сегодня к своей шумной компании. Посиди здесь в тишине, соберись с мыслями, вспомни, что я тебе говорил.

Любимка кивнул, хоть и кисло перекривил лицо:

– Скука – эти ваши раздумья…

– Тебе надобно выспаться и набраться сил. Ты должен раньше лечь спать.

– Да-да! Я готов сделать это прямо сейчас. Подумаю над вашими словами лёжа…

Он улёгся на лавку и закинул руки за голову. Стоян с сомнением поглядел на него, качнул головой и вышел.

– Пошёл калику Олега утешать, – с кривой ухмылкой проговорил Любимка в пространство. – Правильно, они же друзья.

Он честно попытался уснуть. Но сон не шёл. Вспоминать нудные наставления наставника тоже не хотелось. Много они мне помогли в бою с Коропейко. Зато хотелось другого. Снова очутится в центре внимания, ощутить прилив сил от восторгов девиц. Вот что теперь даёт ему силу, а не какие-то там страдания.

– Я совсем на недолго, – пробормотал он. – Должен же я выслушать их пожелания на завтрашний бой…

Он поднялся и тихонечко выскользнул из горницы.