Инженер положил аккумулятор на столик и сел рядом. Тоже на корточки.
– Леш. Ну пойми…
– Знаешь… Я уже давненько понял, что ты свалить хочешь. Послушный такой, все рекомендации выполнял. А я дурак сначала повелся. Пока не заметил, как ты с супругой своей болтаешь. Любишь ее, бережешь. А трубку кладешь и все. Обратно на фронт тянет. Я еще тогда не вник в тему эту твою.
– Ты…
– Да подожди ты! – огрызнулся Леша. – Я тогда понемногу начал на форумах сидеть, где такие же собираются. Пару каналов читать начал. Пару фильмов посмотрел. Я все искал у тебя взгляд на две тысячи ярдов. Но понял, что у тебя его нет. Ты как главный герой фильма, где сапер в Ираке служил. Повелитель бури, или как-то так… Огонь в глазах. Но только потому, что не можешь уже без этого. Без войны вот этой своей… Я войну не понимаю и понимать не хочу. Я инженер, я работаю на благо людей. И в оборонку лезть отказываюсь. И твою адреналиновую наркоманию я поддерживать не буду.
– Это не она.
– Она.
– Не она!
– Да она, мать твою!
– Ты сходи как-нибудь в реабилитационное отделение ночью… Как думаешь, многие из тех, кто там находится, крепко спят? Как думаешь, крепко ли сплю я? – Женя подождал хоть какой-нибудь реакции, но не дождался. – Нет. Не крепко. Я просто закрываю глаза и лежу. Потому, что если усну, то снова не на долго, снова рывками до утра добираться буду. Противно. Мне, чтобы уснуть, нужно либо устать, либо напиться до беспамятства. А я не хочу становиться алкашом. Не хочу такой судьбы. Не хочу в инвалидной коляске, грязный, с перегаром, искать бабки на бухло, лишь бы не вздрагивать от шорохов и скрипов.
– Хм…
– А еще я не хочу, чтобы мои дети жили с психически больным человеком. Который впадает то в панику, то в ярость. Ты пойми, если бы у меня были ноги, я бы давно уже разбил тебе морду, либерал чертов!
– Да не либерал я! Я вообще никто.
– Ну вот и думай, никто, какого это, быть ветераном. Че, у самого в городе, что ли не было домов, которые выдавали тем, кто с предыдущего конфликта вернулся? Молчишь, да? Были значит. Вспомни их, а теперь представь меня на их месте. Приятно?
– Не очень…
– И я так не хочу. И тут, казалось бы, легко сказать: «Это же зависит от тебя!», так вот нет. Это так же, как бросить курить, пить, бросить наркоту и азартные игры. Воля-то уже сломана. Леш, я солдат. Я уже на той стороне. У меня уже пути назад нет. Я с гордостью хочу… С гордостью…
Женя опустил голову. Слышно было, как с всхлипнул, но скупая мужская слеза так и не блеснула. Леша попытался проникнуться тем, что говорит ему подопечный, но смог лишь сделать глубокий вдох. Жарко стало. Душно, что аж невыносимо. Молодой инженер встал, схватил со стола блок аккумулятора и вышел на улицу, туда, где стояла курящая топа, что время от времени мигрировала то в бар, то из бара.
Холодный вечерний ветер залез под тонкую рубашку, и в этот же момент стало зябко. Кожа задубела и волосы на руках поднялись, пытаясь дотянуться до ткани на рукавах.
Остудить голову… После такого надо было остудить голову.
Леша попытался осмыслить то, что услышал. Попытался найти причину, чтобы встать на сторону Жени, но ни один из аргументов солдата не работал так как надо. Кроме одного.
– Потом, значит, разбираться будем… – парень плюнул на асфальт и зашел обратно, в душное и дурно пахнущее помещение.
Там, в конце зала, в самом темном углу, Женя уже отцепил от себя согнувшиеся протезы и вскарабкался на диван. Даже умудрился заказать еще пиво. Леша уверенным шагом подошел и положил аккумулятор на стол.
– Если отказываешься принимать участие, то хотя бы не мешай, да? – инженер толкнул аккумулятор и тот докатился до солдата.
У Жени глаза загорелись. Донес. Мысль свою донес. Не всю, не полностью, но хоть что-то донес. Не пропаганду, не идеологию, а хоть какую-то маленькую идею. Не воспитал солдата, поборника справедливости, а просто заставил инженера задуматься. И умозаключение, к которому пришел Леша, Женю вполне устраивало. Нет, хотелось бы лучше, чтобы тот все понял. Но что вот это «все» в глазах человека, который про войну слышит только из новостей?
– Лучшего от тебя и не ожидал… – Евгений поймал блок и крепко сжал его. – Отдаешь мне их, да?
– При одном условии.
– Ну началось…
– Съезди домой. Покажись семье. Побудь тем, кем должен быть для них, ладно? Может у самого мозги на место встанут. Вдруг передумаешь. Я ведь, честно говоря, – Леша посмотрел на протезы. – людям помогать так хотел.
– Ладно, – Женя протянул руку, чтобы хоть в этот раз рукопожатие получилось нормальным. – Я тебя понял. Съезжу. Обещаю. Утром куплю билет. Вот только мысль, про «людям помогать» попридержи в голове, а? Я тебе на нее отвечу, как трезвый буду.
– Напиши мне, когда у тебя будет отправление на передовую. Надо будет провести диагностику и тому подобное… – Леша, обиженный на Женю за такое явное предательство, не осмелился жать ему руку. Все в голове мысли крутил, которые подсадил в него его подопечный. Постоял, подумал, а потом развернулся и побрел к выходу, попутно вызывая такси.
– Эх ты… а я думал, что мы подружимся… – пробормотал Женька и отхлебнул холодное пиво.
Хотя зачатки есть
Глава 7
Женя вывалился из бара и поковылял к точке, которую указал в приложении для таксиста. Хотел проверить, сел Леша за руль пьяным, или нет. Нет, не сел. Но легче от того не стало. Пьяная голова наводила шумы на сигналы для нейромодуля, и ноги казались скорее ватными, чем железными. Да еще и током били постоянно, после последней модернизации.
Солдат подошел к машине инженера и пригляделся к замку двери. Обломок ключа еле видно, заподлицо обломился. Дверь дернул – открыто.
– Тфу ты… Столько сил в нее вложил, а закрыть не закрыл… Точно творец, а не защитник…
Но так, наверное, лучше
Глава 8
– … ох уж эта твоя уральская немота…
– Омск – это Сибирь, Юрий Евгеньевич, – ответил Леша, раскручивая шариковую ручку между пальцами. – Да и нечего сказать.
– Ну, хочешь, можешь к моему проекту присоединиться. Все равно наработками обменивались. Или ждешь, что Женька твой дома побывает и передумает? – старший научный сотрудник поднял кружку с горячим чаем и сюрпая принялся цедить. – Они уже неустойку заплатили, так что…
– Да нет, нет… Я не про это. Я просто немного не понимаю, че он там забыл, безногий. Ну вот сам же знает, что…
– А ты зря за него думать пытаешься. Люди же разные. Ты, вот, тоже иногда бессмысленной ерундой занимаешься. Я сколько раз тебе говорил, чтоб ты корыто свое продал, когда ты звонил мне посреди ночи, с просьбой дотянуть до гаража? Много. Но ты же не слушаешь. А когда запчасти кончатся на эту красавицу, что делать будешь?
– Разные вещи, Юрий Евгеньевич.
– Да не разные. Просто немного отличаются. Он, наверное, тоже думает, что так правильно. Мечта это, или еще что, но ты его не переубедишь. Попробовал – не получилось. Отойди и не мешай.
– Отойди и не мешай… – вдруг опомнился Леша. Он тогда не сильно трезвый был, но тоже что-то подобное смог из себя выдавить. – Ладно, понял я…
Парень посмотрел на верстак, на котором, подключенные к тестовой пластине с паттернами сигналов, лежали ноги второй версии. Они были крупнее, основание было шире, а гидролинии толще. Надежнее. Это все еще был пробный образец и до идеала ему было очень далеко, но уже не казалось, что собрано это было на коленке, лишь бы работало.
– Че, Леш, задумался? – мужчина смекнул, куда смотрит инженер. – Отдавай, спишем.
– Да как-то… правильно ли это? Ну типа…
– Ну они нужны тебе?
– Да нет…
– Ну а ему нужны. Ему еще на войну идти. Пусть и не друг, не брат, не товарищ, а все-же человек. Может, действительно, выведут его на путь истинный.
– На совесть давите, Юрий Евгеньевич, – усмехнулся Алексей. Усмехнулся, но в голове совсем не до смешков было. Старший прав, Женьке еще на войну идти. – Тогда… можно я еще покурирую свой проект пару недель?
– Ну так, а я о чем? Доделай уж, раз начал. Но все запиши, понял? Твой Женька не один такой, безногий. Первый блин комом, со вторым будешь построже. Давай только, чтоб стыдно потом не было, а? Делай свое дело, а мы уж тебя прикроем. Благое, все-таки. Пусть и одного человека, а может быть и спасешь.
– Точно. Очень точно сказано, – кивнул Алексей и поднялся со стула. Взял листок с зарисовками, которые понемногу набрасывал на бумагу последние несколько дней. Знал, что не доделал. Точнее, знал, что доделать придется. Только уверен не был. Однако, сейчас, когда начальник подтолкнул, в голове сложилось много важных мыслей. Война это, или нет, а Леша сейчас помогает простому парню, Жене. И отправить того в Ад на плохих и недоделанных по собственной прихоти ногах – худшее, на что может пойти инженер.
– Ну вот, другое дело, а то бездельничаешь тут сидишь, рабочую атмосферу портишь.
– Могу я поэкспериментировать в укрепленной лаборатории?
– Которая для оборонщиков? Не хотел же в оборонку лезть?
– Да я и не лезу. Это просто ноги…
Юрий Евгеньевич ловко вытянул листок с зарисовками и, невзирая на попытки парня вернуть его, принялся изучать наброски. – Ясно все с тобой. Безумец ты или гений, но я выбью тебе допуск. Руки только береги, понял? Они тебе еще понадобятся!
– Спасибо. Большое спасибо.
Дни напролет Леша хмурился под маской сварщика, наплавляя кронштейны на основную трубу протеза, что представляла из себя новую голень. Шаг за шагом, применяя все свои навыки тиговой сварки, парень создавал десятки мелких петель, примеряя к каждой из них заранее заказанные керамические пластины.
Керамические… кевлар-карбоновые листочки, размером едва-ли длиннее ладони, были запечены по моделям, которые Леша просчитывал не переставая все то время, которое не был занят расчетами новой несущей конструкции протеза. Форма наспех смоделированных пластин иногда подводила, и парень подрезал их как мог: в ход шел и роторный резак, и УШМ, которую он взял у производственников на время. Но даже несмотря на все это, самая важная и нужная часть лежала на верстаке, сложенная в стопку из кучи черных блестящих пластин.
Это парень случайно придумал. Где-то между ночным перекусом и беспокойным утром, когда надо было отчитаться руководству, что подопечный планирует разорвать договор. Придумал и записал. Даже, скорее, зарисовал новую часть проекта. Ту, в которой у Женьки появятся шансы дойти до конца.
Петли, соединенные с нержавеющей трубой-основанием ровными разноцветными швами, облепили протез со всех сторон. Теперь над каждой из них появились специальные упоры для карбоновых пластинок, которые не дают тем подниматься выше, чем на девяносто градусов. Новая нога теперь походила на распушившуюся елку, но стоило только вернуть пластины в исходное положение, как они складывались в форму, что напоминает самую настоящую человеческую икру. Черную лакированную икру. Пазл сошелся. Но этого было мало.
Экспериментировать с несколькими моделями нет ни времени, ни денег, так что Леша схватил одну ногу и водрузив на себя морально неподъемную ключ-карту от лаборатории оборонного отдела побрел вниз. В подвалы комплекса.