6. Возвращение
Путь к Дому оказался куда тяжелее, чем предполагали влаки. Оставалось ещё около десяти километров пути, когда Илларион понял, что больше не может идти. Вообще. Ноги не двигались, всё тело сковало болью, и ему казалось, что он вот-вот рухнет плашмя на землю. Вновь он отдал приказ вколоть очередную порцию болеутоляющего и стимулятора. Вновь в ушах раздался резкий звук, а за глазами полыхнуло красным – это «Тик-Так» подключился к нейроинтерфейсу, чтобы предупредить хозяина об опасности злоупотребления специальными препаратами. Илларион попытался выругаться. От боли свело челюсть, и он не смог произнести ни звука. В следующее мгновение он упал. Григор держался чуть лучше, но и его хватило лишь на два шага.
Мрачное подземелье города под куполом никогда не было гостеприимным местом, но во все времена здесь обитали те, кому не нашлось места в чистом верхнем мире. Здесь процветали наркомания и работорговля, азартные игры и проституция. Иногда нижний мир врывался в верхний, и тогда жертвы исчислялись десятками.
Казимир по долгу службы видел древние чертежи этого места и знал, что сейчас находится в бомбоубежище, построенном на случай атомной войны. Атомной войны не случилось, но убежище сыграло свою роль в спасении человеческих жизней. Строго по подготовленному чуть ли не сотню лет назад плану, после того как на поверхности прекратились боевые действия, укрывшимся в бункере людям даже удалось построить над ним модульный город под защитным куполом. Но почему-то места в новом городе хватило не для всех. Кто-то остался жить там, внизу, продолжая поддерживать в более-менее приемлемом состоянии системы жизнеобеспечения и потребляя припасённые с избытком ресурсы. Ядерный реактор, питающий «верхний» город энергией, оставался где-то там, на немыслимой глубине, был хорошо запечатан и одинаково далёк как от жителей купола, так и от жителей подземелья. Но время от времени инженеры с поверхности в сопровождении хорошо вооружённой охраны всё же спускались вниз чтобы проверить состояние этого истинного сердца города.
После каждого налёта подземных жителей на поверхность в который раз раздавались призывы вычистить бункер, но они всегда оставались неудовлетворёнными. Люди образованные вспоминали Герберта Уэллса и говорили о том, что противостояние элоев и морлоков стало реальностью в их годы. Но Казимир хорошо понимал, что жители поверхности совсем не похожи на прекрасных элоев, а жители подземелья далеки от образа ужасных морлоков. Знал он и о том, что все налёты подземников на поверхность не могли бы осуществиться без покровительства некоторых высших лиц города. К сожалению, даже среди руководителей полиции находились те, кто был не прочь купить пару-другую рабынь из неучтённого населения, с которыми потом можно было творить что угодно, хоть пустить на мясной фарш. И Казимир знал, что такие случаи действительно были.
В самом начале вечного противостояния подземников и наземников, население бункера попытались вытравить газом. Оказалось, что с поверхности этого сделать невозможно, поскольку убежище было построен на славу и его система очистки воздуха работала идеально. Несколько раз наземники пытались проводить военные операции против подземников, но дальше пары этажей продвинуться им не удавалось. Убежище хранило свои секреты, и никто не знал, что творится на девяти его подземных уровнях, которые впечатлительные люди сразу же сравнили с девятью кругами Ада.
Казимир в составе полицейской группы зачистки должен был пробить проход к шахте лифта, ведущей прямо вниз, к реактору. В лифт невозможно было проникнуть без специального ключа, и по крайне благоприятному стечению обстоятельств, единственный уцелевший ключ оказался в руках наземников. Но подземникам никогда не нравилось, что по их бункеру ходят те, кто навсегда лишил их возможности выйти на свет божий, поэтому периодические экспедиции к реактору редко заканчивались без крови.
Как только внешний люк бункера был открыт, Казимир и пятеро его сослуживцев прыгнули внутрь. Освещение в этой части убежища было разрушено давным-давно, ещё в ходе первых столкновений, поэтому все шестеро сразу включили фонари. Здесь было чисто. Обжитые помещении начинались чуть дальше. Убедившись, что поблизости нет засады, первая группа зачистки дала команду второй группе на вход.
Пройдя через несколько коридоров, полицейские, наконец, вышли в обитаемые помещения. Местные предпочли сразу же убраться с их пути и в спешке побросали все свои вещи. Здесь, в коридорах у самого входа, жили самые нищие из подземников – те, кому не хватило места в нормальных комнатах и казармах. Тусклый свет обеспечивали всего несколько лампочек, переживших все столкновения последних лет. Сослуживцы Казимира с интересом разглядывали грязные лежаки, миски с остатками еды, самодельные кальяны и курительные трубки. Сам Казимир предпочёл быть сосредоточенным и готовым к нападению. Можно было бы ожидать здесь страшной вони, но система вентиляции работала великолепно.
Убежище не строилось с расчётом на то, что в нём будут происходить бои. Основной коридор, который вёл к нужному лифту, многократно пересекался другими коридорами и был идеальным местом для засады. Несколько раз наземники пытались полностью изолировать боковые коридоры, но подземники пробивали их раз за разом. Чего-чего, а оружия у них было с избытком. Поговаривали, что где-то на глубине есть огромные арсеналы, заготовленные на случай Третьей мировой войны, и они могли бы расходоваться ещё не одну сотню лет.
В этот раз до самого лифта было тихо. Боковые коридоры были пусты, и отправленные на их проверку разведчики вернулись вскорости в целости и сохранности. Казимиру не нравилась такая показная тишина. Тем не менее, группа Казимира благополучно заняла оборонительные позиции возле лифта. Несколько наземников-связистов редкой цепочкой выстроились вдоль всего пути следования чтобы обеспечить ретрансляцию радиосигналов внутри коридора. Старший группы подал сообщение, что всё чисто. В бункер вошли техспецы. Они благополучно прошли весь путь, вошли в лифт и отправились к реактору. С ними отправились и двое охранников.
Но едва закрылись двери лифта, как Казимир услышал по радио сигнал бедствия от одного из наблюдателей в боковом коридоре. Группа приготовилась отражать нападение, но такого нападения, как они ждали, попросту не было. В мрачном свете коридора что-то полыхнуло, и Казимир далеко не сразу понял, с чем они имеют дело. Уже через минуту коридор пылал. Его забросали бутылками с зажигательной смесью, тем самым отрезав наземникам путь назад. Всё ближе и ближе раздавался звон битого стекла, всё ближе и ближе подступал огонь. Бежать было некуда.
Кто-то бешено орал по радио, что им срочно нужна помощь. Казимир оглянулся назад. Единственное спасение – лифт, но его двери были закрыты, а ключ уехал вниз вместе с техспецами. Неожиданно Казимиру пришла в голову мысль, что если основной коридор забросали бутылками с зажигательной смесью из боковых ответвлений, то эти ответвления, скорее всего, не поджигались.
– Быстро, в ближайший боковой ход! – скомандовал Казимир, проверил на лице газовую маску и ринулся вперёд. Группа последовала за ним, хотя он и не имел права отдавать приказы.
Дальнейшее Казимир помнил весьма смутно. Прыжок через плотную стену огня; жар, боль; какие-то люди с воплями разбегаются; раздаются выстрелы со всех сторон, Казимир тоже начинает стрелять; странные толчки куда-то в плечо и в грудь; вдруг сзади раздаётся страшное шипение, коридор заволакивает белой пеленой, пожар утихает. Казимир находит себя стоящим с разряженный автоматом в руках. Слышит какой-то странный сипящий звук и понимает, что это его дыхание. Рядом лежат тела. Двое из его группы и человек десять из местных жителей.
– Это дети, что ли? – раздаётся чей-то неуверенный голос. Казимир смотрит вниз и без всяких эмоций отмечает: да, дети. Подростки. У некоторых в руках всё ещё зажаты пистолет-пулемёты. Чуть поодаль стоит ящик, полный коктейлей Молотова. Вдруг ящик резко подскакивает вверх, потолок и пол меняются местами, и Казимир теряет сознание.
Рассвет уже вступал в свои права, когда патруль Корпорации обнаружил двух жителей Дома, лежащих посреди древней дороги. Они были живы, но в состоянии ужасного истощения, поэтому корпораты спешно доставили их в свой полевой госпиталь. Больше суток жители Дома спали. А когда, наконец, проснулись, были крайне удивлены тем, где они оказались.
Илларион с трудом пошевелил головой. Вместе с Григором они лежали на больничных койках, недалеко друг от друга. Над головой возвышалась капельница. Матерчатые стены палатки вокруг говорили о том, что они находятся где-то за пределами Дома. Едва Илларион собрался с силами, чтобы задать прямой вопрос, где же они, как к ним в палатку вошла женщина в белом халате с логотипом Корпорации на груди.
– Прекрасно, вы пришли в себя, – произнесла она. – Это значит, я правильно подобрала препараты для вывода вас из интоксикации. Когда патруль нашёл вас, вы были под завязку накачаны наркотиками. Если бы нас не оказалось рядом, вы бы уже и не проснулись. Биосканирование показывает, что ваши организмы не готовы к такого рода химической и физической нагрузке.
– И теперь мы в Корпорации? – заплетающимся языком с трудом спросил Григор.
– Да, вы в лагере Корпорации возле Дома Волгоград, – подтвердила женщина.
– Что с нами будет дальше? – Григор продолжил расспросы.
– Я не могу ответить на этот ваш вопрос, я всего лишь врач. Но через полчаса к вам заглянет один из тех, кто может принимать решения.
– Спасибо. Будем ждать, – на этом Григор утратил всякое желание разговаривать с доктором. Иллариону говорить вообще не хотелось. Сама мысль о том, что нужно пошевелить хоть какой-то мышцей, уже внушала боль.
Может быть, так подействовали препараты, которыми их накачали, но Илларион не ощущал абсолютно никакого беспокойства по поводу того, что оказался в лагере Корпорации. Хотя умом он понимал, что ситуация ненормальная, и беспокоиться надо бы. Рядом тяжело вздохнул Григор. Илларион немного повернул голову к нему, но собрат не собирался ничего говорить. Тогда Илларион закрыл глаза и попытался задремать.
Должно быть, это ему удалось. Полчаса пролетели незаметно, и к ним в палату, как и было обещано, вошёл мужчина средних лет в купеческом одеянии.
– От имени Корпорации, приветствую влаков Дома Волгоград в нашем лагере, – начал он. Григор хмыкнул. Не обращая внимания на это, мужчина продолжил: – Меня зовут Егор. Мои предки происходят из этих мест, поэтому Дом Волгоград со стороны Корпорации закреплён за мной.
В этот момент Илларион вдруг понял, что корпорат обращается к ним по-русски, а не на синлане8. Это было весьма необычно. Илларион едва знал русский, и то только потому, что много работал с историческими источниками в библиотеке, но сам на этом языке разговаривал не очень хорошо.
– Давайте на синлане, – попросил Илларион. Егор кивнул и далее перешёл на более привычный влакам язык:
– Как вам будет удобнее. Мы нашли вас недалеко от лагеря. Вы были присмерти. Как вы там оказались, мы прекрасно знаем. Ваши боевые костюмы вели постоянную аудио и видео запись происходящего.
– Ооооо, – простонал Григор. Илларион только дёрнул щекой. Как можно было забыть, что костюмы всё записывают!
– Беспокоиться по этому поводу не надо, – сразу же заверил Егор. – Записи уже удалены с ваших костюмов и мы не собираемся передавать их вашему Дому.
– Почему же вы это делаете? – спросил Григор.
– Нам понятна цель вашего похода и мы не находим в ней ничего предосудительного, – ответил корпорат. – Более того, согласно правилам Корпорации, мы должны помогать жителям Домов, попавшим в трудную ситуацию.
– Как интересно, – отозвался Илларион.
– Но мы также знаем и о том, что с точки зрения внутренних установлений Домов, вы нарушили одну из главных заповедей и должны быть преданы суду влаков, – продолжил Егор. – Поэтому меня направили к вам предложить выбор. Вы можете вернуться в Дом либо же присоединиться к Корпорации.
Григор слабо засмеялся.
– Как нелепо вы нас вербуете, – проговорил он.
– Нам известно ваше отношение к Корпорации, и мы готовы доказать, что вы не правы, – ответил Егор.
– И чего же вы нам предлагаете? Стать купцами или охранниками? – уточнил Иларион.
– Вовсе нет. Мы бы предложили вам заниматься тем же, чем вы занимались совсем недавно. Ходить по заброшенным городам и искать свидетельства ушедших эпох. Мы предлагаем вам присоединиться к Археологическому корпусу Корпорации, – пояснил корпорат.
– А в Доме знают, что мы здесь? – уточнил Илларион.
– Нет, – Егор покачал головой. – Мы ничего им не сообщали. Благодаря нашим глушилкам они не знают даже, что вы были где-то возле нашего лагеря. Ваши перемещения по Старому Волгограду они, скорее всего, тоже не видели из-за расстояния и влияния городской застройки на радиосигналы.
– Уйдите, пожалуйста. Нам надо поговорить, – попросил вдруг Григор. Егор без слов кивнул и сразу же покинул палатку. Едва он скрылся, Григор повернул голову к Иллариону и продолжил:
– Скорее всего, нас подслушивают.
– Да.
– Но разве это важно?
– Нет.
– Очень странная история, – Григор вздохнул. – Нам вот так сразу делают судьбоносные предложения, а я по поводу этого не испытываю никаких эмоций.
– Я тоже, – сообщил Илларион. – Думаю, либо мы слишком перенапряглись накануне, либо на нас действуют какие-то препараты.
– Как думаешь, это может повлиять на наше решение?
– Да, Григ, может.
– Что же нам делать?
– Решать только вдвоём. Взвесив все «за» и «против».
– Начнём, тогда, – Григор снова вздохнул.
– Мне не очень хочется возвращаться в Дом, – признался Илларион. Ему вспомнился сон про изнанку города под куполом, который он только что видел, и вдруг подумалось, что и у Дома может быть такая же изнанка. Но говорить этого вслух он не решился.
– Понимаю. Тем более непонятно, как к нам отнесутся после того, как мы побывали в лагере Корпорации. Не казнят ли как шпионов?
Илларион попытался рассмеяться, но получилось только какое-то кряхтение.
– Ну что ж, у нас теперь целых две причины для казни! – проговорил он, оставив попытку смеяться.
– Как бы выбор в пользу Корпорации выходит. Наказание против интересного предложения. И мне не нравится это, Лар. Слишком красиво.
– Бывают предложения, Григ, от которых нельзя отказаться.
– Это именно оно. И мне это не нравится, – повторил Григор.
– Но какова может быть заинтересованность Корпорации в нас? Явно они не собираются использовать нас как шпионов. Тем более после того, как просмотрели все записи с наших костюмов. Им даже не надо допрашивать теперь нас, чтобы понять наше отношение и к Домам, и к Корпорации. Да они и не предлагают нам вернуться в Дом, чтобы работать там в их интересах. Они предлагают нам порвать с Домом и остаться с ними.
– Вопросов, как всегда, больше, чем ответов.
Влаки замолчали. Илларион подумал о том, что им нужно больше времени на принятие этого решения. Но времени не было. Если они задержатся дня на три в лагере Корпорации, то после этого Дом их точно не примет. Таким образом, попытка отложить решение была бы фактически принятием второго из предложенных копроратом вариантов.
Илларион попытался представить на своём месте Казимира. Казимир не доверял Корпорации. Но, пожалуй, он сделал бы выбор в пользу более активного сценария. Вернуться в Дом означало полностью вручить себя в руки правосудия влаков и просто ждать их решения. Путь, который предлагала Корпорация, выглядел более свободным и деятельным.
Но Иллариону не пришлось долго мучаться выбором. Григор тихо произнёс:
– Я вернусь в Дом.
Илларион повернулся к нему, и Григор продолжил:
– Мы принадлежим Домам и не должны в этом сомневаться. А Корпорация явно пытается манипулировать нашим решением.
– Да, я тоже отметил, что они говорят нам только о негативных последствиях возвращения в Дом.
– Но это будет очень тяжелое возвращение. И я не знаю, что будет дальше.
– Ну, я думаю, в самом плохом варианте мы всегда сможем сбежать, – Илларион улыбнулся.
– Чего-чего, а боевого опыта после похода в Старый город у нас даже поболее, чем у триков, – согласился Григор.
– Григ, а ты не думаешь, что Корпорация специально всё так обставила, чтобы мы поскорее вернулись в Дом, а наши тела уже напичкали разными датчиками и шпионскими устройствами? – Илларион и сам очень удивился, откуда ему в голову пришли такие мысли.
– Сразу попросим, чтобы нас проверили.
– А что, если у Корпорации технологии намного выше наших?
– Ну тогда мы с тобой, два влака-отступника, ничего с этим и не поделаем.
– Спасибо, Григ, успокоил, – Илларион перевернулся на спину и уставился в потолок палатки.
– Да мы вообще спокойны. Интересно, зачем они накачали нас успокоительными?
– Увидели, какие мы крутые бойцы и побоялись, что мы тут всё разнесём, – в шутку предположил Илларион.
– Ага, похоже на то. Только мы всё равно не смогли бы встать с этих коек.
Минуту они молчали, а потом Григор вспомнил:
– Лар, а нам ведь и нельзя вставать! Иначе мы нарушим запрет не ступать на землю за пределами Домов.
– Тогда надо просить, чтобы нас как можно быстрее перевели в Дом. Прямо на койках.
– Так и сделаем, Лар. И посмотрим. Если нам откажут, то значит, дело точно не чисто.
– А если с нами согласятся, то мы должны будем предполагать, что у Корпорации нет никакого злого умысла в отношении нас.
– Мы никогда не будем до конца уверены в своём выборе. Но у нас никогда не было мысли о том, чтобы предать Дом. Пусть даже нам далеко не всё нравится в Домах.
– Ты прав, Григ. Ты прав.
7. Отцы и дети
Доктор Исидор несколько нервничал, входя в кабинет отца Валерия. Конечно, винить самого Исидора было не за что, но вполне могли придраться к тому, что он не сообщил о проблемах влака Иллариона, как только узнал о них. Грех это был небольшой, и доктор Исидор прекрасно представлял, как ответит на подобные претензии. Но лёгкое чувство волнения, обычно не свойственное психосомнологу, всё же не покидало его.
В кабинете, помимо отца Валерия, сидели двое влаков, принадлежавших к поколению Исидора: влак Блез, знаток законов и установлений Дома, и влак Харитон, руководящий Торговой палатой.
– Доктор Исидор, проходите, садитесь, – пригласил отец Валерий, хотя нужны в этом не было. Стоять в дверях психосомнолог всё равно не собирался.
Отличительной особенностью кабинета отца Валерия была огромная карта Земли, нарисованная прямо во всю стену. Что, впрочем, не было удивительно, принимая во внимание, что отец Валерий как раз занимался дипломатическими связями между Домами. Карта была исчерчена множеством прямых линий, соединяющих Дом Волгоград с другими Домами, и доктор Исидор на какое-то время застыл, пытаясь сосчитать, сколько же всего линий на карте. Но он успел опомниться прежде, чем отец Валерий сделал ему замечание.
– Доктор Исидор, я полагаю, вам понятна тема нашего сегодняшнего собрания, – начал отец Валерий. Исидор кивнул.
– Что вы можете сообщить нам о психическом здоровье молодых влаков Иллариона и Григора? – отец Валерий сразу задал прямой вопрос. Три пары глаз обратились к доктору.
– Григор не обращался ко мне, ничего странного за ним замечено не было. А вот влак Илларион начал демонстрировать первые признаки обратного захвата личности.
Кто-то шумно вздохнул в удивлении. Доктор Исидор не успел заметить, кто, поскольку старался смотреть прямо на отца Валерия.
– И вы об этом не сообщили мне? – утверждение отца Валерия прозвучало полувопросом.
– Нет, не сообщил, – подтвердил психосомнолог и тут же продолжил, предвосхищая следующий вопрос. – Насколько известно, обратный захват личности наступает только у одного пациента из десяти, начавших демонстрировать его ранние признаки. Я продолжал наблюдение за влаком Илларионом, и, если бы начали появляться другие симптомы, я бы непременно сообщил. А пока я счёл преждевременным поднимать тревогу.
– Расскажите нам подробнее о том, что происходило с молодым влаком Илларионом, – по тону отца Валерия невозможно было понять, удовлетворён ли он ответом психосомнолога.
– Ему начали сниться сны о том, что он – другой человек. Некто Казимир, который живёт в городе под куполом, а с неба на купол постоянно падает вулканический пепел, – доктор сверился со своими записями в инфорке, кивнул, убедившись в правильности, и продолжил. – Влак Илларион полагал, что его альтер эго – кто-то вроде частного сыщика.
– Сыщика, говорите? – в голосе отца Валерия послышалась заинтересованность. – А что конкретно снилось молодому влаку? Чем занимался человек в его снах?
– Я не могу сказать, мы не обсуждали это, – признался доктор, хотя и понимал, что только что расписался в собственном упущении. – Мы не успели обсудить это, я рассчитывал назначить следующий сеанс после того, как уедет Корпорация. Тем более, что влак Илларион поступил на работу в Торговую палату, – Исидор кивнул в сторону влака Харитона.
– Вот это, кстати, хорошее замечание. Выходит, вы знали, что молодой влак Илларион за неделю сменил несколько видов деятельности? – уточнил отец Валерий.
– Разумеется, я всегда отслеживаю деятельность своих пациентов, – твёрдо заявил доктор.
– И какой вывод вы из этого сделали?
– База знаний показывает, что для пациентов в начальной стадии синдрома обратного захвата личности это нормальное и желаемое поведение, способное привести к полному выздоровлению, – доктор снова сверился с инфорком. – У влака Иллариона не было потери идентичности, он прекрасно осознавал себя личностью, отдельной от альтер эго. Однако он не был удовлетворён своей текущей деятельностью. Поэтому он принялся искать новые направления работы для себя. Когда я узнал, что он перешёл в Торговую палату, я обрадовался, поскольку работа, связанная с разъездами по другим Домам, была бы для него наиболее подходящей. Я даже собирался направить собрату Хариону свои рекомендации относительно него.
– После того, как Корпорация уедет? – уточнил отец Валерий, и доктору послышался укор в этом вопросе.
– Да, – смутившись, ответил доктор.
– Вы понимаете, что если бы предприняли необходимые действия раньше, то молодой влак Илларион, получив надежду на вполне законные путешествия в будущем, возможно, и не полез бы в эту авантюру? – с нажимом проговорил отец Валерий.
Влак Харитон бросил быстрый взгляд на доктора Исидора, который растерянно уставился на отца Валерия, и попытался перехватить инициативу.
– Можно мне добавить? – спросил разрешения глава Торговой палаты. Отец Валерий кивнул.
– Я поддерживаю мнение собрата о том, что такими вещами нужно было заниматься после того, как закончится визит Корпорации. Мы все были заняты подготовкой ко встрече, и у меня попросту не было бы времени на то, чтобы изучить представление доктора Исидора, принять решение и сообщить об этом молодому влаку. Спешу напомнить, что до этого я никогда не имел дел с влаком Илларионом, а потому не мог бы сразу сказать, подходит ли он для торговых миссий или же нет.
– А сколько всего было случаев обратного захвата личности в нашем Доме? – робко вмешался в разговор Блез.
– Ни одного, – быстро ответил Исидор.
– А сколько всего таких случаев задокументировано? – продолжил спрашивать законник
– Всего около пятнадцати случаев. Очень редкое расстройство, – ответил доктор и тут же добавил. – Но из них восемь – в Доме Улан-Батор в Монголии.
– Тогда пострадало целое поколение? – уточнил отец Валерий.
– Чуть больше половины. Нарушение техники пробуждения, как вы понимаете…
– Ясно. А каков ваш прогноз относительно молодого влака? – задал вопрос отец Валерий.
– Я думаю, с ним всё будет в порядке, если мы направим его активность в нужное Дому русло, – честно ответил психосомнолог. Среди влаков не было людей глупых или ленивых, но даже на таком фоне Илларион выделялся довольно ярко, и с точки зрения доктора, поступок молодого влака только подтверждал его особые способности. Впрочем, Исидор не отважился бы первым высказать подобное мнение.
– Вы говорили с ним после возвращения?
– Ещё нет, но судя по тому, что мне известно, он в своём уме. Захвата личности не произошло.
– Хорошо. Вроде выяснили. Теперь давайте подумаем о том, что нам с ними делать, – отец Валерий окинул взглядом присутствующих и остановился на законнике.
– Правила запрещают влакам ступать на землю за пределами Домов, – начал Блез. – Но насколько мне известно, молодые влаки говорят, что они и не ступали. Что они насыпали земли Дома в ботинки и так ходили.
– Да, химики уже проверили, в ботинках и правда земля Дома, – подтвердил отец Валерий. – Корпораты нам честно передали всё их снаряжение в целости и сохранности. Или почти.
– Выходит, формального повода наказывать их у нас нет, – резюмировал Блез. – Однако мы должны установить, какова же была цель того побега.
После этих слов все уставились на психомоснолога, словно он должен был сразу раскрыть все цели и мотивы. Исидор закашлялся, но быстро взял себя в руки:
– Побег ли это вообще? В конце концов, они вернулись, хотя могли бы этого и не делать.
– Действительно, корпораты передали их нам и сообщили, что это было собственное желание молодых влаков, – отец Валерий кивнул.
– Если вы ждёте моего мнения, то я скажу так, – продолжил Исидор. – В молодых влаках оказалась слишком сильна тяга к путешествиям. И я прошу простить меня, отец Валерий, за достаточно смелое заявление, но не их вина в том, что Дом не дал им такой возможности. Напомню также, что молодые влаки много времени проводили в библиотеке, изучая историю, и нет ничего удивительного в том, что им захотелось воочию увидеть те вещи, о которых они только читали.
Исидор высказался и шумно вздохнул. Во время речи его понесло куда-то не туда, и он наговорил много такого, на что не мог предсказать реакцию отца Валерия. Отец Валерий же, выслушав Исидора, замер. Психосомнолог приготовился к грядущему разносу.
Валерий, не моргая, уставился на доктора. Молчание затянулось. Исидор, как ему самому показалось, шумно сглотнул слюну. Внезапно отец Валерий снова пришёл в движение и спросил других участников собрания:
– А ваше мнение, господа, что же это было? Юношеская шалость, попытка побега, осознанная диверсия?
Блез и Харитон переглянулись. Харитон кивнул, Блез начал говорить:
– Ущерб Дому нанесён незначительный, потерян лишь один трактор. Я думаю, это была юношеская шалость, хоть и противоречащая всем установлениям Дома.
– Совершенно очевидно, что действия были чётко спланированы, – проговорил Харитон. – Однако метания молодых влаков между разными работами перед тем, как они покинули Дом, говорят нам о том, что это не было связано с Корпорацией. Они искали путь сами, надеясь только на себя. Поэтому это не диверсия. А поскольку они вернулись, то это и не побег. Выходит, это была шалость.
– Значит, все согласны, что никакой злонамеренности в действиях молодых влаков не было, – отец Валерий откинулся на спинку кресла. – Однако они не могли не понимать, что нарушают одно из ключевых установлений Дома.
– Разумеется, они понимали, – согласился Блез. – Но я напоминаю про то, что они нашли лазейку. В запрете говорится о земле, и они действительно не ступали своими ногами на землю за пределами Дома. Кроме того, я напомню, что после одного случая с налётом на Дом Карфаген африканских кочевников влакам разрешено выезжать за пределы дома на любой наземной технике. Если кто забыл, в тот раз влаки вынуждены были сами взять в руки оружие и отбиваться от нападения под стенами своего Дома. В основном, конечно, влаки находились внутри бронетехники, но некоторые были вынуждены сражаться на тракторах. Таким образом, Совет Домов постановил тогда, что запрет «Да не ступит нога влака на землю за пределами Дома» следует понимать буквально, и запрет не распространяется на нахождение влаков на борту летательных или наземных средств передвижения.
– Но выходит тогда, что влакам ещё и плавать можно? – внезапно развеселился Харитон. Блез не понял его веселья и совершенно серьёзно ответил:
– Да, если они не касаются ногами дна. Предвосхищая вопрос – да, на руках тоже можно ходить за пределами Дома, если сможете.
В ответ на это отец Валерий улыбнулся.
– Ну что же, выходит, молодые влаки не нарушили запрет? – уточнил он.
– Я боюсь, что тут не всё так просто, – со вздохом отозвался законник. – Это должен решить Совет Домов. Мы лишь можем подготовить и аргументировать нашу позицию. Полагаю, среди присутствующих никто не хочет наказания молодых влаков?
– Нет, никто не хочет, – ответил за всех отец Валерий. Исидор оглядел лица присутствующих и не заметил желания оспорить это утверждение.
– Но мы должны понимать, что когда речь шла о карфагенцах, у Совета Домов не было иного выхода, кроме как признать, что нарушения не произошло, – продолжил Блез. – Во-первых, там у влаков не было выбора, кроме как выйти сражаться, иначе они все погибли бы. Во-вторых, если бы карфагенцев подвергли изгнанию, Дом лишился бы трёх четвертей влаков. У нас ситуация другая. Жизненной необходимости покидать Дом у влаков не было, да их и всего двое, – Блез сделал паузу и продолжил. – В общем, мы не знаем, какую позицию займёт Совет.
– Замечу также, что при этом дело ведь не лишено странностей, – задумчиво заговорил отец Валерий. – Как вам известно, тактические костюмы записывают видео и звук. Но на переданных нам костюмах любые записи отсутствуют. Корпораты утверждают, что не понимают причин этого. Предполагают, что, возможно, их оборудование вызвало сбои и нарушения в системах костюмов. Наши трики говорят, что это невозможно. Но полагаю, это может сыграть против наших молодых влаков.
– Да, их могут заподозрить в шпионаже, – согласился Харитон.
– Я не верю ни в какой шпионаж, – сообщил отец Валерий. – Корпораты настолько выше нас в области технологий, что если бы они хотели шпионить за нами, то давно бы это сделали без посредства людей. Да и предыдущих контактов между молодыми влаками и корпоратами не было.
– Тем не менее, любое сомнение может быть истолковано против наших путешественников, – напомнил Блез.
– Можем ли мы не передавать это дело в Совет? – спросил отец Валерий.
– Увы, нет, – законник покачал головой. – Все дела в отношении влаков рассматриваются только Советом Домов, и вот уж у кого точно есть глаза и уши в нашем Доме, так это Совет.
– Выходит, мы не представляем, чем это кончится, – отец Валерий вздохнул и высказал слова, которые мало кто мог бы себе позволить. – Как бы не вышло, что для них было бы лучше и не возвращаться вовсе.