– Андрей Юрьевич, это не важно. Вы хотите себе нового телохранителя? Да, должен сказать, что, к сожалению, оплата будет выше – в три раза больше первоначальной. Я сам очень огорчён!

– Вы же говорили, что в два!

– Новый телохранитель – новая оплата. Сами понимаете. Кстати, а отцу вашему не требуется телохранитель?

– У меня нет столько денег.

– Я уверен, вы сможете зарабатывать больше. Но пока можем зарезервировать человека только для вас. Ну как, согласны?

– Да, – сказал Андрей, выключил телефон и разбил его о стену.

Ангелы-хранители

Все неприятности начались с автобуса, водитель которого не захотел ждать меня и резко рванул с места. Двигатель чихнул от натуги, выбросил в меня чёрный дымный шлейф, а я по инерции ещё пару секунд бежал сзади и размахивал руками. Подобного со мной никогда раньше не случалось, я впервые в жизни опоздал на автобус, да ещё и таким позорным образом. Первый раз за сорок лет! Хоть бери и отмечай это событие. До следующего автобуса было ещё минут двадцать, поэтому я развернулся и пошёл обратно к остановке.

Под грязным козырьком стоял какой-то мерзкий тип, я заметил его краем глаза, ещё когда пробегал мимо. Молодой, прилично одетый, но на лице ухмылка, словно он рад моей неудаче. Да ещё в руках бумажный стакан из Макдональдса, хотя нигде в округе нет ни одного их заведения. Вот где он этот стакан взял? Странный какой-то.

Я подошёл к остановке, тип сделал шаг назад, пропуская меня, и поскользнулся. Он взмахнул руками, отпустил стакан и шлёпнулся задницей на грязный асфальт. Кофе ударился о козырёк, и на меня пролился горячий дождь, оставив коричневые пятна по всей площади моего прекрасного пальто. Изумительный день!

– Извините, – пискнул тип, вскочил, отряхнулся и убежал от ответственности, зачем-то подхватив с земли пустой стаканчик.

Я оглядел испорченное пальто, отошёл в сторону и выбрал островок снега, который выглядел не слишком грязным, зачерпнул горсть и попробовал стереть кофейные разводы. Плохая была идея, пятна только расползлись и слились друг с другом.

– Твою мать! – ругнулся я, выбираясь из снега. Теперь мерзким типом на остановке был я сам. Несколько подошедших человек с подозрением глядели на меня и старались держаться в стороне. Ну как можно судить о человеке по внешнему виду? Что за люди?

Следующий автобус плеснул на тротуар грязной воды из лужи, но тут я уже был готов и вовремя отскочил, окончательно распугав сторонившихся меня пассажиров. Я зашёл в раскрывшиеся двери, вытащил из кармана билет и приложил его к валидатору, который мигнул красным крестиком, отказывая мне в праве на проезд. Я попробовал приложить билет ещё несколько раз, но безрезультатно.

– Ну и чёрт с тобой! – мысленно сказал я валидатору и пнул его ногой. Тоже мысленно. Проехать мне нужно было всего четыре остановки, а контролёров на этом маршруте я ни разу не встречал. И в этот раз обойдётся. Вечером разберусь.

– Уважаемые пассажиры, приготовьте билеты для проверки, – вдруг громко сказал какой-то мужик, стоящий рядом, и повернул ко мне голову, – ваш билетик, мужчина.

– Да ну что за день-то такой сегодня? – спросил я сам себя, протянул контролёру свой билет, который даже не успел убрать в карман, и попытался объяснить, как всё это произошло.

На остановке меня вывели на улицу, не поверив моему рассказу, составили протокол, выписали квитанцию и посоветовали больше не нарушать. Отличный совет! Обязательно передам его подлому билету.

Отвратительное выдалось утро. Я немного постоял, подышал воздухом, успокоился и пошагал пешком в сторону работы. Конечно, я опоздал на час. И, конечно, с раннего утра явилась комиссия из главного офиса. Чего ещё можно было ожидать от сегодняшнего дня?

– Из-за таких, как вы!.. – орал мне один из членов комиссии, тряся перед моим носом пухлым пальцем и брезгливо морщась при взгляде на моё пальто в разводах, – и всё потому, что вы… Показатели падают!.. А вы продолжаете… А мы не станем в этот раз закрывать глаза!.. По всей строгости…

Мой начальник стоял в сторонке, краснея и пряча глаза, хотя я всячески подавал ему знаки, что меня надо бы защитить. Я проработал на этом месте 15 лет и первый раз за все годы опоздал на работу. Но любые мои попытки оправдаться тонули в очередном вопле проверяющего, который клеймил меня фразами из советских воспитательных фильмов, заставляя чувствовать себя разбившим окно школьником. В конце концов кто-то меня спас, умудрившись прийти на работу ещё позже. Господи, дай здоровья этому человеку!

– Из-за таких, как вы!.. – донеслась знакомая мантра из соседнего кабинета. Я понял, что больше не интересен и пошёл на своё рабочее место.

Через полчаса в мой кабинет пришёл начальник и второй раз за день принёс с собой привычку краснеть и отворачиваться.

– Егор, тут такое дело, – сказал он, глядя куда-то между дверью и принтером, словно я был именно там, – они сказали, что премии в этом году тебя надо лишить. И ещё штраф из зарплаты вычесть. Ты же понимаешь, я тут ничего сделать не могу.

Отличные новости, люблю такие в декабре. Новый год на носу, вот и подарочек подоспел.

– А что же вы все не спросили, почему я опоздал? – задал я вопрос, помахав рукой перед глазами шефа, отчего он перевёл взгляд куда-то в район плафона на потолке. – Может быть, у меня уважительная причина? А вы сразу наказывать!

– А у тебя уважительная причина? – оживился начальник, бросил на меня взгляд, но тут же опомнился и стал смотреть в окно.

– Да, – ответил я.

– Ну вот и хорошо, – сказал он, открыл дверь и вышел.

Добрые и адекватные люди окружали меня сегодня. Правда, и моя уважительная причина была не такой уж уважительной. Но ведь могли хотя бы спросить!

Я побродил по кабинету, негромко ругаясь на несправедливость жизни, и остановился у окна, остывая. От успокаивающего созерцания ворон на крышах гаражей меня отвлёк звук пришедшего письма. Я сел за компьютер, открыл письмо и стал читать. Писал мне начальник, не успевший, видимо, передать всю информацию на словах, оставив самое главное для эпистолярного жанра.

Оказывается, главный офис вернул все отчёты за последние полгода «по причине многочисленных ошибок», а я, как «ответственный и надёжный специалист», должен всё проверить и исправить. Вот это новость! Проверять сотни страниц чужих отчётов из-за того, что ты ответственный работник, пусть и наказанный за безответственность, – это уже слишком! Даже подумать страшно, что они подкинули тому, кто пришёл позже меня. Чтобы я не обиделся, его должны были, как минимум, расстрелять.

До обеда я копался в куче документов и ругал шефа, трусливо закрывшегося у себя и продолжавшего отсылать мне письма с отчётами. Когда всё это мне вконец осточертело, я надел своё грязно-леопардовое пальто, выключил компьютер и осторожно, чтобы никто за мной не увязался, выбрался наружу. В поисках места, где точно не встретятся коллеги, я прошёл несколько улиц, зашёл в первое попавшееся кафе и сел на свободное место. Подошедший официант смахнул полотенцем мне на колени крошки со стола и на ломаном русском предложил бизнес-ланч. Я согласился с его непонятными доводами, и он лениво уплыл обратно, а я вытащил телефон и погрузился в чтение.

– Привет! – вдруг сказал кто-то рядом со мной. Я поднял глаза и увидел человека, который успел незаметно сесть за мой столик.

– Здесь занято, – ответил я и вернулся к телефону.

– Ты что, не узнаёшь? – он проигнорировал моё недовольство и покрутил головой, давая возможность получше разглядеть лицо. – Серьёзно? Не узнаёшь?

Я снова оторвался от экрана, внимательно посмотрел на незнакомца и не поверил своим глазам. Напротив меня сидел я сам, только гораздо моложе и красивее. Больше волос, меньше морщин, никаких округлившихся щёк, блеск в голубых глазах. Я тоже когда-то был таким, лет двадцать назад.

– Ага, узнал, – незнакомец довольно кивнул и перестал крутить головой.

– Ты кто такой? – спросил я.

– Сразу не поверишь, – махнул он на меня рукой и утащил к себе принесённый официантом компот, – лучше зайдём с другой стороны. С тобой когда-нибудь случались неприятности?

– Они со всеми случаются.

– Нет, я говорю про крупные, – он отпил из моего стакана, – всякие там занозы в пальце и покупка просроченного майонеза не считаются. Крупные неприятности были?

– Это был мой компот, – сказал я ему. Бесцеремонный какой! Я в его возрасте был гораздо воспитаннее.

– Да пожалуйста, – он двинул ко мне полупустой стакан, – подумай хорошенько. Ты всегда неплохо учился, за всю жизнь ни разу серьёзно не болел, работа у тебя каждый раз была хорошо оплачиваемая и лёгкая, женился удачно, счастлив, есть своя квартира, нет долгов и кредитов. Что бы ты ни делал – всё получается. Ты даже в очереди ни разу не стоял. Ни в магазин, ни в поликлинику. Тебе всегда везло. Правда, ты стал немного занудным от всей этой стабильности, но сейчас не о том. Как ты думаешь, почему неприятности обходили тебя стороной?

– Наверное, ты – мой ангел-хранитель, – сказал я, начиная подозревать, что столкнулся с очередным сумасшедшим. Много их стало в наше время.

– Да ну какой, к чёрту, ангел-хранитель? – незнакомец скорчил гримасу, словно откусил кусок от лимона. – Ладно, давай по-другому. Посмотри на официанта.

Я посмотрел. Официант неспешно нёс к нашему столику тарелку с супом. Он наклонился, чтобы поставить её, и неожиданно застыл на полпути. Я попытался увернуться от супа, который должен был выплеснуться на телефон, но из тарелки ничего не вылилось.

– Да не пугайся ты, – сказал незнакомец, – наблюдай.

Официант стоял, согнувшись и держа тарелку на весу. Больше всего он был похож на застывший на паузе кадр из фильма. Ещё один ненормальный. Несмотря на интригу, я уже собрался послать эту компанию куда подальше и уйти обедать в другое место, где нет молодого меня и официанта-статуи, но тут я посмотрел на остальных посетителей кафе. Застыли все. Люди сидели в неестественных позах с открытыми ртами и ложками в руках.

– Что здесь происходит? – спросил я. Мне стало не по себе.

– Ничего особенного. Просто остановил время, чтобы ты мог мне поверить, – незнакомец опять подтянул к себе стакан и допил остатки компота. – Если у человека всегда и всё хорошо, то, скорее всего, кто-то ему помогает. Логично? Обычно считается, что это бог, но чаще всего нам помогают друзья или родственники. А кто твой самый близкий родственник?

Я пожал плечами. Над столом нависал официант, что очень мешало думать.

– Твой самый близкий родственник – ты сам, – видимо, это была очень глубокая мысль, потому что незнакомец сделал паузу и вопросительно посмотрел на меня. Я ещё раз пожал плечами, и он вздохнул. – Как с тобой тяжело! Я – это ты через 30 лет!

– Помолодел, – оценил я его юмор.

– Ничего смешного. Пройдёт ещё лет десять, и сам всё поймёшь. К семидесяти годам будешь таким, как я – молодым и красивым.

– И как это случится? – поинтересовался я.

– Не хочу портить сюрприз. Поговорим о другом. Все твои везения – дело моих рук. Наверное, в каком-то смысле я действительно твой ангел-хранитель. Просто однажды я задумался о том, как прожил жизнь. И знаешь, прожил я её как попало. Не сказать, что плохо или скучно, но посмотрел назад и понял, что по-настоящему никогда счастлив-то и не был. Но теперь могу сделать то, о чём каждый мечтал – вернуться назад и всё изменить. Прикинул, что именно хотел бы исправить и приступил. Больше всего я жалел, что не женился на Оксанке.

– В каком смысле, не женился? – удивился я. – Она же моя жена!

– Теперь-то да, но изначально нет. И я всю жизнь себя за это ругал. Вот и решил с неё начать.

– Так что, получается, что я изобрету машину времени? – спросил я. Это было бы круто! Из офисного работника в великие учёные – редкое событие.

– Нет, – он отпил из стакана, хотя минуту назад в нём было пусто, – гораздо проще. Ты станешь всемогущим. И делай всё, что пожелаешь!

– Не понимаю. Как можно стать всемогущим?

– Говорю же – сюрприз будет. Так вот, я вернулся в прошлое и кое-что исправил. Ты женился на Оксанке, а я стал ждать, что же из этого выйдет.

– А ты не мог заодно сделать меня богатым? Знаменитым? – возмутился я. – Писателем каким-нибудь или певцом. Какого чёрта я просиживаю дни и ночи в конторе, протирая штаны за копейки, если я всемогущий?

– Почему ты решил, что я так не сделал? Я сделал. Ты думаешь, что живёшь первый раз? А вот ни хрена подобного! Сначала я организовал тебе жену. И через год вы развелись, а ты, кстати, ещё и запил после этого! Я попробовал ещё раз, но немного иначе. Вы всё равно развелись! Что бы я ни делал, как бы я ни старался, вы разводились, и ты до старости был несчастен. Ну или я. Короче, мы с тобой. Тогда я просто сделал тебя богатым, и ты всю жизнь страдал среди своих миллионов. Я сделал тебя актёром, не помогло. Ты у меня был спортсменом, учёным, танкистом, шахтёром и один раз даже президентом. И хоть бы что! Тебе ничего не нравится, ты всё время несчастен! Тебе всё не так! А вот Оксанка всегда счастлива. И с тобой, и без тебя! Вот почему ты не такой же?

– Но сейчас-то у меня всё в порядке, ты же сам говорил, – перебил я его, – значит, получилось у тебя в конце концов!

– Потому что единственный способ сделать тебя счастливым – женить на Оксанке. Но как только я это устраиваю, вы сразу же собираетесь разводиться! Я последние десять лет только и слежу, чтобы вы не разбежались. Я устал!

– Подожди, ты же сказал, что ты всемогущий, – мне стало непонятно, как можно было настолько бездарно пользоваться своими способностями, – и ты не можешь сделать так, чтобы мы всегда были вместе?

– Могу. Я все годы только этим и занимаюсь! – огрызнулся он. – Думаешь, это легко? Если кто-то всё-всё может, это не значит, что ему не трудно! Я по этому поводу и пришёл к тебе.

– Я что, могу тебе чем-то помочь? Я же обычный человек.

– Не мне. Себе. Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь, моих сил больше нету! Я только и делаю, что оберегаю тебя от всех неприятностей. Я отдохнуть хочу! Давай сам разбирайся дальше. Хочешь развестись – разводись, опаздывай на автобусы, поскальзывайся на льду и ломай ноги, попадай в аварии. Делай, что хочешь! Только помни, что теперь ты сам отвечаешь за всё! Я просто решил предупредить напоследок – жить тебе станет непросто.

– Так вот почему сегодня со мной одни неприятности случаются! – вспомнил я неудачное начало дня.

– Нет, неприятности твои я организовала, – мы оба повернулись на женский голос, прервавший наш разговор.

За спиной официанта стояла Оксана, молодая, как с институтской фотографии. В летнем коротеньком платье, в босоножках, словно на улице не противный декабрь, а середина июля.

– Подвинься, – сказала она моему двойнику, подходя.

– Ты здесь откуда? – спросил он с удивлением и пересел на соседнее место.

Мне тоже было интересно, откуда она здесь, что происходит, и не сошёл ли я с ума. Может быть, сейчас санитары завязывают на мне смирительную рубаху, а я вырываюсь и требую свободы для сверхлюдей?

– Да я всегда здесь и была, – Оксана села за стол и с неодобрением взглянула на застывшего официанта, – как ты думаешь, почему у тебя за десять лет ничего не получилось?

– Так это ты мне мешала? – двойник схватился за голову. – Вот почему я бьюсь-бьюсь, а не выходит ничего! Ну зачем ты это делала?

– А ты зачем? Замуж за себя пристроил, следил, чтобы не ушла. Что за эгоизм-то такой, Егор? Ведёшь себя так, как будто я тебе принадлежу! А ты, – она повернулась ко мне, – оценил сегодня, каково это – жить без чужой помощи? Понравилось?

Мне не понравилось, но я не стал отвечать на этот вопрос. Мне вообще не нравилась эта парочка, мы с Оксанкой не могли стать такими ни вместе, ни поодиночке. Один вон решил изменить мою жизнь, хотя я его об этом не просил, а теперь устал и на полпути всё бросил, да ещё пришёл мне же и жаловаться! Да если я таким стану к старости, то лучше до этой старости и вовсе не доживать. А вторая давай мстить, не разбирая кому. Моя Оксана – добрая, она бы никогда такого не сделала. Да и я её обижать бы не стал.

Задумавшись, я не заметил, как эти двое напротив прекратили ругаться. Официант грохнул тарелкой по столу, всё-таки разлив суп. Я огляделся. Все посетители по-прежнему сидели, не двигаясь, но теперь застыли и мои собеседники. Официант подтянул стул от соседнего столика и сел рядом со мной.

– Извини, задолбался стоять, – сказал он мне на чистейшем русском, – думал вы быстро закончите, а вы развели тут мелодраму!

– А ты ещё кто такой? – спросил его я. День сегодня странный конечно, но мне уже начинало нравиться. – Ещё один всемогущий? Тут у вас, кроме меня, хоть один обычный человек есть?

– Не знаю, – официант оглядел зал, – может и есть. Я уже сам не отличаю ваших от наших.

– Да кто вы такие? Объясни хоть, – попросил его я.

– Так тебе же сказали, разве нет? В будущем все всемогущие. Вот это мы и есть.

– И что вы забыли здесь у нас? Вам будущего не хватает? Не вмещаетесь? Чего вас к нам-то тянет? Живите у себя. Чего вы понаехали?

– Скучно у нас, – официант откуда-то вытащил полотенце и начал размазывать по столу пролитый суп, – все одинаковые, всё видели, всё знают, всё могут. А у вас интересно, вы пока ещё умеете удивляться чудесам. Сделаешь что-нибудь эдакое, а вы сразу суетитесь, разгадать пытаетесь, интересно с вами. Но в последнее время и тут начинает становиться скучновато, среди населения уже половина наших. И каждый что-то поменять старается. Я уже и не помню, как мир выглядел до того, как все бросились в прошлом копаться. Чувствую, скоро придётся перебираться в более раннее время. – Он грустно вздохнул и посмотрел мне в глаза. – Я чего тебе предложить хочу? Давай мне тысячу рублей на чай, а я тебя избавлю от этих двоих навсегда, – он кивнул на застывшую за моим столом парочку. – Живи сам, как хочешь, а они про тебя даже не вспомнят.

– И это всего за тысячу рублей? – засомневался я.

– Ага, – кивнул официант, – я стараюсь жить по вашим местным законам, пытаюсь ощутить, каково это было. Новый опыт, новые ощущения. А местная зарплата у меня не очень.

– Хорошо, – согласился я, вытаскивая бумажник, но тут мне в голову пришла ещё одна мысль, – кстати, раз уж меня теперь никто не защищает, не хочешь заодно поработать моим ангелом-хранителем? Даю три тысячи в месяц.

– Маловато как-то, – засомневался официант.

– Ну почему маловато? Просто небольшой приработок, а тебе и занятие, чтобы меньше скучать, и новый опыт с ощущениями. Давай, соглашайся!

– Лучше давай четыре.

– По рукам! – я вытащил пятитысячную купюру и протянул официанту. – Вот тебе на чай и за первый месяц.

– А триста рублей за бизнес-ланч?

Я нашёл в кармане три сторублёвки и расплатился. На столе звякнул телефон, я взял его и прочитал сообщение от шефа: «Егор я с ними поговорил премия дадут. Отчёты вернули по ошибке ничего не проверяй».

Я поднял глаза. Никто не сидел напротив меня, посетители стучали ложками и переговаривались друг с другом, между столиками медленно бродил официант с тарелками. Я сидел и улыбался. Я точно знал, что у меня всё будет хорошо. Чёрт с ней, с работой на сегодня! Поеду сейчас к Оксанке с цветами, она мне в будущем добрая нужна.

Случайные связи

Иван

Иван лёг спать уже в десять вечера. В молодости он всегда был полуночником и порой засиживался до самого утра за интересным детективом или паяльником, а потом, когда появился видеомагнитофон, набирал по знакомым кассет и всю ночь наблюдал за доблестными американскими копами, мстящими за напарников.

А сейчас Ивана сразу начинало клонить в сон, стоило только солнцу зайти за горизонт. Он долго сопротивлялся, считая это самым верным признаком приближения старости, но со временем смирился, да и зеркало в последние годы намекало на то, что пришло время нянчить внуков и рассказывать молодёжи, как хороши были прежние времена. Он лежал с закрытыми глазами, пытаясь уснуть, но ничего не получалось, хотя буквально полчаса назад его валило с ног от усталости.

Когда-то давно-давно, во времена ярко-зелёной травы и высокого неба, когда вместо Ивана на свете жил мальчик Ваня, мир действительно был иным, удивляя Ваню своим странным устройством. В десять лет родители отвезли Ваню в деревню к бабушке на лето, а в августе забыли забрать обратно. Два года Ваня жил у бабки, ходил в местную школу с деревенскими ребятами и старался привыкнуть к такой необычной для себя жизни.

Больше всего его удивляла бабка, которая никак не хотела соответствовать представлениям о взрослом человеке. Она громко пела на кухне, замешивая в вёдрах какую-то кислятину для поросят, ругалась непонятными словами на соседского кота, постоянно околачивающегося на подоконнике с просительным взглядом, а потом открывала форточку и кидала ему чего-нибудь съедобного. Иногда после взгляда в окно она вдруг вскакивала, наспех натягивала резиновые галоши и бежала в палисадник гонять курей.

– А ну пошли отсюда! Ишь повадились, черти! – раздавался из-за дома её крик, а сама она стучала палкой по зарослям малины, из которых с криками вылетали куры.

А в обед она выносила чашку с пшеницей, сыпала её во дворе и приговаривала:

– Кушайте, милые, кушайте, – и куры, ещё полчаса назад выступавшие в роли чертей, безбоязненно обступали бабку и клевали падающие сверху зёрна.

Ваня не понимал такой быстрой смены любви и ненависти. Родители были другими, более ровными в своих чувствах. Чаще всего они приходили вечером домой уставшими, спрашивали у сына про оценки, проверяли домашнюю работу и отправляли смотреть телевизор. Иногда к ним в гости приходили какие-то люди, которые ближе к ночи начинали приставать к Ване с вопросами.

– Ну что, боец, любишь мамку с папкой? – говорил кто-нибудь из гостей, посадив мальчика на колени и в шутку схватив Ваню пальцами за нос.

– Люблю, – говорил он, стараясь побыстрее отбиться от поглупевших и странно пахнущих взрослых. Но даже тогда он понимал, что любит родителей приблизительно так же, как и они его – на уровне «есть и нормально». Без них было бы гораздо хуже. Пусть пока посмотрят телевизор. Вот такая любовь.

Бабка настолько была другой, что сначала Ваня очень боялся её. Она могла заявиться вечером домой, выдернуть из розетки шнур от старенького телевизора, показывающего единственный канал, и начать одевать ничего не понимающего внука со словами:

– Хватит дома сидеть. Идём гулять!

Летом она просто хватала его в охапку и вытаскивала за собой на улицу, осенью укутывала Ваню сначала в осенние вещи, собранные по соседям, а потом и в какие-то зимние пальтишки и шапки, от которых он становился похож на сына крепостных крестьян. Они бродили по деревне, собирали в лесу грибы, ходили в магазин к бабе Любе за невкусными мятными леденцами, болтали с другими людьми, катались с горки на спинке от сломанного кресла и знакомились с соседскими детьми. Из-за бабки уже к концу лета Ваня стал настоящим деревенским парнем, знавшим в лицо всех жителей, а на первое сентября выяснилось, что он уже пару месяцев крепко дружит с половиной своего нового класса.

Бабка брала Ваню с собой на работу кормить поросят, которые очень мило выглядели, но пахли как-то совсем неподобающе. Поначалу он забегал к ним в закуток, стараясь не дышать, вываливал в корыто еду и тут же выскакивал обратно, преследуемый запахом и мелкими любопытными поросятами.

– Бабушка, я не хочу их больше кормить, они вонючие! – отбивался он от своих обязанностей.

– А кто же их покормит? – спрашивала та. – Голодными останутся. Глянь, какие они маленькие. И кушать хотят.

Ваня хотел сказать, что до него бабка сама отлично справлялась вместе с остальными колхозниками, но смотрел на мелких поросят, которые задирали вверх розовые пятачки в попытках разглядеть большого и сильного человека Ваню, и эта странная милота побеждала запах.

Но больше всего Ваню удивляла бабкина способность рано вставать. Независимо от времени года она поднималась в четыре утра и начинала греметь вёдрами у печи. Ваня просыпался от грохота и смотрел на старые часы, висящие на стенке рядом с ковром – всегда было четыре утра. Даже когда зимой стрелок было не видно, можно было не сомневаться, бабка никогда не изменяла распорядок, и даже простуженная с кашлем и температурой готовила завтрак для всей домашней живности, для Вани и иногда для соседского кота, если тот соблаговолил к этому времени проснуться.

Ваня лежал в постели, свернувшись в калачик под тёплым одеялом, и радовался, что ему не нужно вставать в такую рань. Если не было каникул, то впереди ждали ещё часа три-четыре безмятежного детского сна, и он уже в полудрёме представлял, как сейчас удивятся гуси, которых ни свет ни заря разбудят, покормят и отправят плавать на пруд.

– Когда вырасту, никогда не буду рано вставать, – говорил Ваня сам себе, засыпая. Ему было даже жалко неразумную бабушку, поменявшую тёплое место в кровати на утренние хлопоты по хозяйству.

Через два года, в августе, приехали родители, удивились повзрослевшему сыну и увезли его обратно в город. С тех пор он больше никогда не видел свою бабушку, хотя и часто вспоминал, как катил с ледяной горы, сидя у неё на коленях, и как было стыдно, когда знакомые пацаны ржали во весь голос, показывая пальцами на взрослую женщину, с визгом несущуюся по склону на спинке от кресла.

Сегодня ночью все эти воспоминания зачем-то пробрались в голову, отгоняя сон. Сейчас Ивану было уже довольно много лет, через три месяца он мог пойти на пенсию и начать наслаждаться всеми прелестями этого чудесного подарка от государства. Вот только зачем ему было столько свободного времени?

Он не выполнил своего обещания. С возрастом он начал просыпаться всё раньше и раньше, хотя ему и не нужно было кормить гусей или готовить завтрак для внуков, которые никогда не приезжали в гости больше, чем на неделю. Но организм упорно хотел встречать рассвет, словно пьяный выпускник, впервые ощутивший всю прелесть свободы. А ещё организм хотел рано ложиться и противно хрустеть суставами в ожидании дождя.

Иван открыл глаза, посмотрел в тёмный потолок и представил, что будет завтра утром. Он снова проснётся в четыре, вспомнит обещание, повернётся на бок и попробует ещё немного поспать. Но вместо это мозг как всегда погрузится в какую-то странную полудрёму с неясными образами, которые после окончательного пробуждения растворятся, не давая ничего вспомнить. Ну и ладно. Ну и пусть. Если твоя голова что-то от тебя скрывает, значит у неё есть на это причины. Не лезь и не учи жить то, на что эволюция потратила миллионы лет, просто так надо.

Иван улыбнулся своим мыслям, повернулся на бок, обнял мирно посапывающую жену и наконец-то заснул.

Аня

В полупустом зале ожидания было слишком тихо. Никто не разговаривал перед столь ответственным моментом, и Аня тоже молчала, стараясь поточнее сформулировать свой окончательный вопрос Оракулу. Спросить хотелось очень многое, но сеанс стоил дорого и давал возможность получить лишь один ответ. Как вообще можно обойтись одним вопросом, когда столько всего происходит в жизни. А сколько не происходит? И как сделать, чтобы происходило? Чёрт побери, Оракулу стоило бы повысить производительность!

– Анна Николаевна? – незаметно подошедший консультант напугал её так, что она чуть не подпрыгнула в кресле.

– Ффууу… Да, это я, – сказала она, прижимая руку к груди в попытке успокоить разбушевавшееся сердце.

– Простите, что напугал, – консультант виновато улыбнулся и протянул Ане два пластиковых стаканчика – один с таблеткой, а второй с водой, – вы точно решили задать вопрос, не передумали?

– Нет, не передумала, – она взяла стаканчики, бросила таблетку в рот, запила и сложила стаканчики один в другой.

– Тогда небольшой инструктаж перед процедурой, – консультант присел на соседнее кресло и вполоборота повернулся к Ане, – я понимаю, что все давно в курсе, как и что здесь устроено, но по правилам мне нужно вам это рассказать. Смотрите – таблетка начнёт действовать минут через двадцать-тридцать, мы посадим вас в кресло, закрепим контакты и включим программу, после чего вы увидите Оракула.

Вы сможете задать ему только один вопрос. Всё время помните об этом. Если что-то не расслышали – не пытайтесь ничего уточнять, не вздумайте спросить: «Что?». Просто выслушайте ответ, какой бы он ни был, а потом спросите: «Где здесь выход?» Оракул укажет выход, и вы снова очнётесь здесь. Если вы забудете, что я вам сказал, и зададите второй вопрос, Оракул ответит и на него, но после этого замолчит, а выхода сами вы не найдёте и уже никогда не очнётесь. Будьте внимательны пожалуйста.

И ещё – не задавайте Оракулу вопросов про деньги, он не станет отвечать на них. Вообще, если он вам не ответил, лучше сразу спрашивайте про выход. Ну, пожалуй, вот и все правила. Запомнили?

– Да, – рассеянно кивнула головой Аня, которой давно были известны все эти правила, хотя воспользоваться ими она решилась впервые.

– Тогда пройдите пожалуйста в кабину, – консультант ещё раз улыбнулся напоследок, встал и пошёл к следующему клиенту.

Систему «Оракул» придумали несколько лет назад. Какой-то учёный, исключительно в интересах науки испытывающий в рабочее время на себе действия всех известных наркотиков, во время очередного эксперимента подцепился к системе дополнительной реальности и навечно остался в сердцах коллег, которые несколько суток будили несчастного, но он только сопел в ответ и не желал просыпаться. Конечно же возник соблазн повторить его смелый поступок, и за следующий месяц ещё три человека превратились в спящих красавиц с той лишь разницей, что отрастили во сне бороды и не просыпались от поцелуев прекрасных принцев.

Казалось, что пришла пора завязывать с экспериментами, но умные люди не любят останавливаться на полпути, особенно если можно провести ещё один смелый опыт с наркотиками. Аня несколько раз читала в книгах, но так и не смогла понять, что сделали учёные, чтобы разобраться в проблеме. Но они разобрались. Они всегда и во всём разбирались. Они делали телевизоры, ускорители и реактивные двигатели, про которые можно было прочитать в школьном учебнике, но страшно было представить, как это вообще можно построить, да и ещё заставить работать! Наука – та же магия, только без заклинаний и волшебных палочек.

Оказалось, что после приёма одного из новых наркотиков система дополнительной реальности выкидывала сознание любого человека в одно и то же место – в пещеру с камнем, названным Оракулом. Оракулу можно было задать любой вопрос, и чаще всего он отвечал, хотя не любил говорить про деньги и, кажется, совсем не разбирался в науке. Считалось, что его ответы всегда истинны, хотя люди часто сомневались в этом. Но никто не отрицал факта, что ответы системы «Оракул» поменяли мир в лучшую сторону.