Ну и не звони мне! Больно надо было! Ты мне и раньше не звонила, так я не умер, только насморком отделался. Мне вон даже Барак Обама не звонил, я и это пережил! А один раз мне вообще никто не звонил, и ничего, даже как-то приятно было от новых ощущений.

Да, на мои звонки тоже не отвечай! Чего традицию нарушать? Я ведь спать не буду, если позвоню тебе, а там вдруг "Алло" в трубке! Это же стресс, мне потом литр виски для душевного спокойствия выпить придётся. А напиток этот, знаешь ли, дорожает с каждым днём, подрывая моё финансовое положение. Мне так нечего будет на счёт телефона положить, чтобы от тебя гудки послушать! Не-не, не отвечай, не надо!

Смс-ки мои читай, но отвечай на них через сутки. Мне так привычнее. Я тебе сегодня с утра, прямо из тёплой постели, напишу: "Ну ты где? Я два часа тебя уже жду, нос отморозил!", а завтра ты мне ответишь, что скоро будешь на месте. А я к этому времени уже действительно замёрзну. Сама Ванга не смогла бы угадать точнее! Ты меня на битву экстрасенсов готовишь что ли?

Письма мне обязательно присылай. Но только если адресом ошиблась. В моём электронном ящике валяется много твоих писем на тему "Налоговая отчётность: когда же она сгорит синим пламенем?!" и "Ура, я в Челябинске!". Я когда вижу очередное письмо от тебя, то сразу представляю, какие добрые и тёплые слова ты мне написала. Главное – не читать после этого. Представил, порадовался, закрыл почту!

А если мы всё-таки встретимся, то не забудь спросить меня, почему я так давно тебе не звонил. В этом случае мне будет о чём невнятно помычать и поразводить руками. Удивлённые глаза тоже гарантирую! Твоя школа скоро сделает из меня первоклассного актёра, вот только без тебя все эти естественные жесты и мимика почему-то не проявляются.

Обязательно спроси, почему я такой грустный. Особенно сильный эффект будет, если ты это спросишь после какой-нибудь моей весёлой истории. Я тогда совсем теряю волю, как известный слон при звуках флейты. И не забудь сказать мне, что я слишком много думаю. А это всё потому, что я выкраиваю время, чтобы тебе позвонить, а ты не отвечаешь. Вот и получается, что время есть, а делать нечего. Я и думаю. Я с этими мыслями уже даже знаю, как нам обустроить Россию. Я серьёзно задумался над проблемой телепортации. Ещё пару раз мне не ответишь, и я смогу отправиться на Марс, а то там марсоходу скучно стало, поговаривают.

Говоришь, что я тоже не идеален? Ну врать-то зачем?!

Я ведь добрый и ещё, помнишь, я подарил тебе вон ту звезду! А ты ею не пользуешься! А я ведь от души дарил, у меня тогда просто денег не было, а своими руками я могу сделать только оригами. И поверь, тебе сильно повезло, что оно тебе не досталось!

Я сильный, правда-правда. Не в том смысле, что могу перенести холодильник на десятый этаж, тут увы. Зато смог перенести туда тебя, пусть ты и утверждаешь, что в этом происшествии было задействовано больше алкоголя, чем меня. Это не так, нас было примерно поровну.

Я заботливый – каждый день звоню поинтересоваться твоим здоровьем. А ты трубку не берёшь, приходится заботиться о кактусе на окне. Он у меня теперь семь раз в месяц цвести стал от такой заботы. Ты представляешь, что пропускаешь?

И я очень умный, не вру! Я прочел учебник по квантовой физике, а один раз даже лизнул электронный микроскоп. Это минимум плюс пять к мудрости!

А ты не звонишь. Неужели тебе не интересно, какая у меня погода и почему я сплю на работе? Давай, заканчивай, поговори со мной. Тебе понравится, честно. Ты только не спрашивай, почему я так давно тебе не звонил…

Починяю примус…

Ожидание чуда – прекрасная вещь, я всегда ждал его с воодушевлением. И в этот раз я тщательно готовился к отпуску, полируя мечты о сне до обеда и после обеда, а иногда даже срывался на мечты о сне вместо обеда и ужина. Я скачал миллион книжек, потерял телефон, не заплатил за Интернет, на работе во все бланки со своим именем вписал в строку с адресом улицу Вязов и телефон Карлсона. До свидания, труд во благо общества!

Проснувшись в первый день отпуска, я собрал вещи и покатил в деревню, чтобы окончательно уединиться от окружающего мира ну или хотя бы наесться помидоров.

Мой оптимизм не иссякал, я ехал, подпевая плохим песням из приёмника, а один раз даже пропустил пешехода в неположенном для того месте. Ближе к деревне я окончательно расслабился, и теперь уже радио стало подпевать моим плохим песням, которые я громко кричал на весь окружающий машину лес.

Впереди показалась остановка, обозначенная облезлой зелёной будкой и одиноким мужичком, начавшим при виде машины размахивать руками, изображая из себя ветряную мельницу. Подивившись этой пантомиме, я не решился остановиться, но по мере приближения узнал в мужичке жителя той самой деревни, в которую я и направлялся.

– Почему же не помочь человеку? – спросил я себя и остановился.

– Вот так и начинаются все фильмы ужасов! – сказал мне в этот момент голос в голове.

Эх, ну почему я никогда не могу определить, какой именно голос в моей голове прав?!

Пока я размышлял, мужичок уже дергал за ручку, пытаясь проникнуть в приятную прохладу салона. Я открыл дверь, и он плюхнулся на сиденье, протягивая мне руку. Я пожал её и тронулся, очень надеясь, что остаток пути мы проведём в приятной тишине.

– На отдых? – вдруг услышал я громогласный крик справа, испугался и чуть было не уехал в лес.

– Да, – подтвердил я, заикаясь, – в отпуск еду.

– О! – обрадовался мой попутчик, – тогда мне надо тебе компьютер принести! А то он барахлит чего-то.

– Не надо приносить, – сказал я, испугавшись ещё раз, – мне не нужен, у меня свой есть.

– Да я же не навсегда тебе его принесу. Починишь – заберу! – воскликнул мужик и одобрительно хлопнул меня по плечу.

– Всё равно не надо приносить. Давай я расскажу, что надо сделать. Там всё просто – нужно взять пачку лаврового листа, две сушёных жабы, лимонной кислоты и трехлитровую банку солёных огурцов. Всё это смешать на кладбище в полнолуние, прочесть вслух стихотворение Пушкина про Лукоморье и залпом выпить. Любые проблемы с компьютером пройдут, точно говорю. Сам так делаю, каждый раз – потрясающий эффект! – сказал я, скосив один глаз вправо.

Мужичок сидел, опасаясь смотреть в мою сторону, и теребил застёжку на спортивном костюме.

– Да ладно тебе, – добавил я, – шучу! Не надо лимонной кислоты, сахара вместо неё возьми, слаще пить будет!

Мы доехали в приятной тишине, мужичок даже дышать стал про себя. Как только машина остановилась, он выскочил и мгновенно растаял в окружающем пейзаже. Я собрал вещи, натянул бейсболку и с радостными мыслями пошагал в дом.

Я сделал бутербродов, согрел чайник и собрался уже завалиться на диван с книжкой, как вдруг кто-то забарабанил в дверь. Пришлось идти открывать в надежде, что это не давешний мужичок вернулся в сопровождении святой инквизиции.

На пороге стоял мальчик лет десяти, и мысли об инквизиции сменились опасениями, что он назовёт меня папой и позовёт жить с собой. К счастью, мальчик не увидел во мне родственных черт, он просто прекратил стучать в дверь и сказал:

– А у меня ноутбук сломался!

Я вздохнул, снял бейсболку, прижал её к груди со словами:

– В расцвете сил ушёл наш дорогой друг…

– Не, он дома, никуда не ушёл, – перебил меня мальчик, – принести?

Я порылся в кармане, надеясь выудить оттуда конфету, но кроме ключей и мелочи там не завалялось ровным счётом ничего.

– Подожди тут, – сказал я, вернулся в дом, нашарил в кармашке рюкзака шоколадку и снова вернулся на крыльцо.

– Держи, – я протянул мальчику шоколадку, – и давай сделаем вид, что я не приезжал.

– А ноутбук? – спросил мальчик, но шоколадку спрятал в карман.

– Так ты лучше в прятки поиграй. Или в футбол. На речку сходи, искупайся.

– Да она же высохла совсем!

– Ну тут извини, речку я починить не могу! – сказал я и закрыл дверь.

Внутренний голос, до этого момента дремавший, проснулся со словами:

– Тебе трудно было ребёнку помочь?

– Он в деревню приехал – пусть по улице бегает! – возразил я и показал язык своему отражению в зеркале. Внутренний голос фыркнул и затаился.

Я вернулся к своему чаю, но не успел сделать и пары глотков, как в дверь снова начали стучать. В этот раз на пороге стоял другой мальчик, немного постарше, но дежавю накатило на меня сразу после его слов:

– У меня сломался ноутбук.

– Ну что же, – развёл я руками, – неси, будем чинить.

Мальчик постоял, помялся и спросил:

– А шоколадку?

– Давай неси и её тоже! – сказал я и опять закрыл дверь.

– Ну ты чего такой злой? – спросил меня внутренний голос.

– Ой, да помолчи ты, – огрызнулся я, – тебе не угодишь! То мужика не подвози, то ребёнка не обижай! Ты за добро или за зло в конце концов?

Внутренний голос обиделся и не стал со мной разговаривать. Ну и не надо, тоже мне – вселенская совесть!

Пока я вёл внутренние диалоги, чай стыл, бутерброды сохли, а дверь вновь подверглась натиску чьих-то кулаков. Я развернулся и с поднятыми к потолку глазами потянул за ручку.

На пороге стояла абсолютно незнакомая мне женщина лет тридцати, и, в отличии от детей, она явно готовилась к визиту – в руке она держала сумку с ноутбуком. Я смотрел на неё и ждал наступления. Я не напрасно ждал.

– Ой, а мне сказали, что вы можете ноутбук посмотреть, – начала она издалека.

– Посмотреть могу, но зачем? – поддержал я эту игру.

– А он работает как-то неправильно, – пояснила она.

– Ну давайте посмотрим, послушаем, выпишем таблеток. А если не помогут, ну тогда уже подумаем об операции!

– Какой ещё операции? – спросила женщина.

– Не волнуйтесь, тип операции я определю в процессе лечения. Я, знаете ли, весьма неплохой врач!

– Врач?! – удивилась она.

– Да, врач. Ноутбуки, правда, раньше не лечил, но обещаю вам, что почитаю что-нибудь об их анатомии перед операцией! – сказал я и протянул руки к её сумке.

Однако она не отдала мне ноутбук, сделала несколько шагов назад и ушла, даже не попрощавшись. Внутренний голос снова активизировался и наговорил мне гадостей, не рискну воспроизвести их, потому что невоспитанный у меня внутренний голос.

Я слушал этот шум в голове не отходя от двери. И правильно – через пару минут вновь начали стучать. Я снова открыл её, а потом опять и опять:

– В планшете пропал Интернет!

– Не работает кнопка в телефоне!

– Почини мне тарелку спутниковую, а то я её с крыши уронил!

– Компьютер показывает это, ну вы понимаете о чём я!

– Настрой телевизор, а то каналов мало!

– Стиральная машинка плохо стирает – пусть стирает хорошо!

Я отбивался как мог, но натиск не ослабевал. Когда на небе уже показалась луна, пришёл сосед и попросил сто рублей до пенсии. Я вынес ему деньги, вручил и захлопнул двери посреди его фразы

– А ещё у меня дома сломалась…

Я стал перед зеркалом, посмотрел в глубь него и спросил у своего внутреннего голоса:

– Чего молчишь?

Но в этот раз голос решил не снисходить до общения со мной. Я вздохнул и пошёл открывать очередному стучащему.

Помой меня

– Жарко! – сказал мне Серёга, вытирая мокрый лоб грязной футболкой.

– Лето! – поддержал я разговор.

– Да с этой жарой никакого урожая не будет в этом году! – возмутился Серёга и погрозил Солнцу кулаком. Солнце не обратило внимания на эти угрозы и продолжило согревать грядки с засыхающими огурцами.

– Серёг, какой тебе урожай? У тебя на грядках три огурца посажены и пучок петрушки! Ты что собрать хочешь с этих зарослей?

Я перегнулся через забор и обвёл руками серёгины владения, простиравшиеся как раз на всю длину моих рук. Серёга тоже посмотрел через забор, вздохнул и сказал мне:

– А ничего не растёт из-за жары. Я в этом году всего понасажал, так выгорело всё без дождей!

Я ещё раз осмотрел участок и убедился, что понасажать на такой площади "всего" можно только при очень скудной фантазии. Я вообще всегда за правду, поэтому сразу же сообщил эти свои мысли Серёге, но он не вдохновился, а махнул на меня рукой:

– Да ну тебя! – и пошёл к дому.

– Серёга, не уходи, – крикнул я ему, – не обижайся. Хочешь, я для тебя дождь вызову?

– Скорую себе вызови, скажи им, что перегрелся! – буркнул он, но всё же вернулся ко мне.

– Нет, честно, хочешь дождя? Я могу организовать.

– Так может быть сразу снега организуешь? Или вот душевного здоровья себе организуй, тебе надо! – Серёга всё ещё сердился на мои слова о его фантазии.

– Так ты хочешь дождя или пусть сохнет твоя петрушка? Последний раз предлагаю! – сказал я и сделал загадочное лицо.

Серёга с подозрением посмотрел на мои кривлянья, но я видел, что сомнения уже посетили его. Может быть он начал задумываться о том, не получил ли я действительно солнечный удар, а может быть он подумал о моих способностях по вызову дождя. Не знаю, я не стал уточнять. Я всегда за правду, если она не про меня.

– Давай, волшебник в голубом вертолёте, вызывай дождь! – наконец решился Серёга.

– Просто так не могу! Ни один настоящий демон не станет ничего совершать бесплатно!

– Я за дождь душу продавать не собираюсь, – расстроил меня Серёга, – у меня есть только пятьдесят рублей или поцелуй. Выбирай!

– Давай лучше ты мне машину помоешь, – предложил я, – ну а от поцелуев я вынужден отказаться. Только не принимай это на свой счёт, я просто люблю другую.

– Не буду я мыть твою машину! У меня своя немытая вон стоит, – кивнул он на подозрительно большой ком пыли в углу двора.

– Серёг, если до вечера не будет дождя, я помою этот твой пылеуборочный комбайн. И даже куплю тебе освежающую ёлочку в салон.

– Ладно, тогда я согласен, – повеселел Серёга и ещё раз с любовью взглянул в угол двора.

Я добежал до дома, схватил ключи, запрыгнул в автомобиль и через пару минут Серёга уже разматывал у себя во дворе шланг, а я отполз в тень и приготовился давать указания. Я же всегда за правду, и если кто-то плохо моет мою машину, то он должен знать об этом. Впрочем, в этот раз особых указаний не потребовалось, потому что в тени я задремал и пропустил почти весь процесс.

Проснулся я от того, что Серёга толкал меня в бок со словами:

– Включай дождь, я закончил!

– Хорошо, только угости меня кофе, – сказал я, потягиваясь, – люблю с утра выпить чашечку ароматного кофе, пока мою машину готовят к выходу в свет.

– Кофе в договоре не прописан был.

– Ну угости меня по дружбе тогда.

Серёга вздохнул и двинул к дому, бурча под нос:

– Говорила мне мама – не заводи друзей…

Я полюбовался свежевымытым автомобилем, потрогал его сверкающие на солнце бока, стёр рукавом отпечатки от своих ладоней и пошёл вслед за Серёгой в дом.

Чайник уже бурлил на плите, выбрасывая в раскалённый воздух клубы горячего пара. Серёга рассыпал в кружки растворимый кофе, а второй рукой вытаскивал из холодильника какие-то плюшки и ставил их на стол. Я выключил чайник, тот обиженно булькнул и затих. Через пару минут в одной руке у меня была кружка, а во второй – два блина, густо намазанные вареньем.

– Пойдём на крыльцо, там воздух посвежее, – сказал я Серёге, пытаясь пережевать оба блина разом.

– Там так же жарко, как и тут.

В этот момент над домом громыхнуло так, что чайник на плите еще несколько раз булькнул, а Серёга расплескал на стол из своей кружки почти весь кофе.

– Это что такое? – удивился он и побежал на улицу.

– Очевидно, что это гром! – сказал я сам себе, подхватил ещё два блина и неспешно пошёл к выходу.

Рядом с крыльцом стоял Серёга, смотрящий удивлёнными глазами в небо, с которого уже начали падать тяжелые капли. Я дёрнул его за руку, втянув под крышу, но он всё ещё находился в оцепенении, поэтому некоторое время стоял с отрешённым видом и чесал затылок.

Я сходил в дом, налил ещё две кружки кофе, вынес их на крыльцо и вручил одну Серёге. Он отхлебнул, после чего наконец-то начал подавать первые признаки жизни.

– Это как произошло? – спросил он, тряся кружкой в сторону ливня, стеной окружившего нас за последние минуты.

– Это магия, вызываемая помывкой машины. Только помоешь – сразу идёт дождь.

– Так почему он не идёт, когда я мою свою машину? – возмутился Серёга, взмахнув руками и расплескав вторую кружку с кофе.

– А ты её когда мыл последний раз?

– Не помню, весной мыл.

– Вот в этом и дело, ты несерьёзно относишься к этому обряду. Ты должен хотеть, чтобы машина была чистой, а не мыть её раз в год от безделья!

– А у тебя так каждый раз что ли?

Я улыбнулся, пытаясь вложить максимум грусти в эту улыбку. Серёга посмотрел на меня и спросил:

– Ты ещё блинов хочешь что ли?

Вот никто не понимает моих грустных улыбок! Хотя… В общем, съел я ещё блинов.

Дождь лил ещё часа полтора, мы сидели на крыльце, Серёга курил, а я грустно улыбался и жевал блины. Один раз вышла жена Серёги, посмотрела на меня и зачем-то перекрестилась.

Когда закончился дождь и блины, я стал прощаться, но тут же осознал, что дорога к дому здесь не асфальтирована, и выезжать мне сейчас придётся по весьма жидкой грязи. Я уже хотел оставить свой чистый автомобиль у Серёги, но когда подошёл к машине, то понял, что дождь не пошёл на пользу чистоте авто. Машина была покрыта слоем какой-то зелёной пыльцы вперемешку с пылью и водой. Я вздохнул и поехал месить грязь.

Через пару дней я снова заехал к Серёге и позвал его на вторую часть волшебного представления.

– Куда-куда? – просил он.

– Поехали на мойку, я покажу тебе магию ещё раз.

– Не надо магию, у меня в прошлый раз огурцы в болото смыло, а петрушка к соседям уплыла.

– Да не переживай, мойка далеко, всё будет в порядке!

Через полчаса мы подъезжали к автомойке, возле которой скучал одинокий работник. Увидев мою машину, он вскочил и начал отчаянно махать руками, показывая, что он сильно занят. Мы вышли из машины, но он собрал свои тряпочки и убежал куда-то на соседний пустырь.

– Чего это он? – спросил Серёга.

– Да он как помоет мою машину, так сразу дождь. И никто на мойку не едет, заработка нет.

В этот момент из подсобки вышел ещё кто-то, но, увидев меня, крикнул: "Опять!", бросился обратно и закрылся там на ключ.

– Да ладно, – сказал Серёга, – помоем и без них.

Он пошёл к минимойке и собрался уже окатить водой машину, как вдруг издалека донеслись раскаты грома. Я развёл руками, Серёга вздохнул. Мы сели в машину и поехали. В подсобке кто-то плакал.

Докладчикам посвящается

Не люблю докладчиков. Нет, выглядят они вполне безобидно, никому и в голову не приходит, что это страшные люди. Если вам встретится докладчик в обычной жизни, вы, скорее всего, даже не заметите этого человека. Он будет тихонько вздыхать в углу, пить воду из стакана и чертить в блокнотике график зависимости количества пустых бутылок от времени. Зачем? Для доклада, очевидно же.

Иногда людям в голову приходят странные мысли. Ну вот например – собрался народ выпить, потанцевать, закусить на славу и с жутким похмельем в понедельник выйти на работу. Люди попроще не ищут для этого поводов – купили, выпили, с утра встали, помятые и довольные пошли жить дальше. Некоторым повод необходим, эти то жениться давай, то родился там кто-то, то восьмое марта у них, в общем, какие-то заложники условностей. А есть докладчики. Соберутся они компанией и начинается:

– Ах, господа, не отметить ли нам сей чудный день бутылочкой благородного напитка? – спрашивает один.

– Что вы, коллега? – начинает возмущаться второй, – это так буднично, это вульгарно в конце концов!

– Простите, простите меня! – оправдывается первый, – позвольте я заглажу свою вину кровью!

– Ну как можно? – влезает третий, – мы же взрослые люди, мы можем мирно решить этот вопрос. Давайте я один с ним выпью, чтобы он увидел, как он был неправ!

– Мне кажется, что выпить с ним должен всё же я, – не соглашается второй, – я его остановил, мне и нести эту ношу дальше!

На этом этапе все присутствующие начинают возмущаться, им кажется, что именно они должны выпить с провинившимся, так только их педагогический талант сможет наставить на путь истинный любителя благородных напитков. Они спорят до тех пор, пока кто-нибудь не выйдет вперёд и не предложит простое решение:

– А давайте устроим конференцию! Три дня докладов, а по вечерам воспитательные работы! Каждый желающий сможет вечером выпить с провинившимся и показать ему в картинках всю низменность его желаний.

Раздаются аплодисменты, все начинают спешно расходиться, чтобы начать готовиться к конференции.

Каждый считает своим долгом подготовить самый скучный в мире доклад. Типичный докладчик прибегает к себе на работу и начинает искать там подчинённого, который владеет таинством создания презентаций.

– Где же наша Леночка? Куда же она запропастилась? – ходит он по комнатам, заглядывая под столы.

Все делают вид, что сильно заняты, и только Леночка, с ужасом вспоминая предыдущий доклад, пытается скрыться в пыли за шкафом. Это не помогает, её находят, стряхивают налипшую паутину, вручают тему доклада и уже упомянутые мною графики зависимости количества пустых бутылок от времени, которых на данный момент поднакопилось довольно немало (как графиков, так и бутылок).

Леночка впервые в жизни видит большую часть слов, которые упоминаются в теме, поэтому она сначала плачет, а потом от безысходности скачивает из Интернета реферат, название которого выглядит похожим на тему доклада. Она меняет в нем местами начало и середину, затем с помощью коллег умудряется хаотично разбросать по тексту графики и диаграммы. После этого она ещё раз меняет местами начало и середину, а в конце добавляет отдельный слайд с надписью «Спасибо за внимание!»

Всё это чудо предлагается уже начинающему нервничать докладчику, который быстро пролистывает презентацию до конца и видит, что самое главное – надпись «Спасибо за внимание!» присутствует. Успокоенный, он собирает портфель, кладёт в него флешку с докладом и едет выступать.

И вот уже стоит он у трибуны. Перед ним застывший в благоговении зал. Светит проектор, за ноутбуком притаился повелитель презентаций, умеющий даже возвращать предыдущий слайд. Докладчик прокашливается, поправляет галстук, проверяет лазерную указку, трогает микрофон.

Мир замирает в ожидании чуда. Но увы, следующим шагом докладчик начинает нудеть. На первом же слайде у него три графика, которые борются за жилплощадь всеми силами, пытаясь оттеснить в угол четыре формулы и два солидных абзаца текста.

Докладчик игнорирует это противостояние и минут пятнадцать рассказывает всем, что же на графиках изображено. По залу потихоньку распространяется тихое посапывание. В этот момент повелитель презентации засыпает перед ноутбуком, падает носом на клавиатуру, презентация прерывается и все видят, что первый слайд был самым простым.

Увидев ужас в глазах зала, докладчик пытается разрядить обстановку:

– Ну не пугайтесь, не пугайтесь, я тут многое пропущу. Вот прямо сейчас пропущу первый слайд и перейду сразу ко второму.

В зале слышаться всхлипы, кто-то падает в обморок, самые счастливые заснули в первые пять минут и продолжают спать.

Через два часа, увидев на экране долгожданную надпись «Спасибо за внимание!», зал начинает изо всех сил аплодировать. Все рады, кто-то целуется, на лицах видны слёзы счастья. Но докладчик не может просто так уйти:

– Может быть есть вопросы по докладу?

В зале воцаряется тишина, слышен лишь храп тех счастливцев, которые спят с самого начала. Все напряжённо ждут, что докладчик поймёт и простит отсутствие вопросов. Но в этот момент случается страшное – храп прерывается, вместо него слышится голос, который, о ужас, задаёт вопрос!!!

Докладчик, который уже начал отворачиваться от трибуны, разворачивается обратно:

– Да, да, хороший вопрос! Давайте вернёмся к моему слайду номер девять, на нём я продемонстрирую вам свой ответ!

Следующие двадцать минут все слушают ещё раз про девятый слайд, изредка отвлекаясь, чтобы послать взгляд, полный ненависти, не вовремя проснувшемуся. Но он не замечает этих взглядов, так как уже склонил голову и посапывает в воротник своего костюма.

– Ещё есть вопросы? – наконец заканчивает докладчик.

Тут же в другом конце зала просыпается очередной любитель вопросов, он пытается встать, но неожиданно обнаруживает, что соседи слева и справа крепко держат его за руки, а сосед спереди засовывает ему в рот программу конференции.

На этом вопросы иссякают. Разочарованный докладчик покидает трибуну, а ему на смену из зала выходит следующий выступающий. Он понял, что никто не любит долгие и скучные рассказы, разбавленные графиками. Он прокашливается, осматривает зал, берёт микрофон и видит на экране свой первый слайд.

На слайде мелким шрифтом набраны три первых тома книги «Война и мир». Докладчик пытается решить, что же здесь можно пропустить и вдруг с ужасом понимает, что ничего из доклада убрать нельзя! Он поворачивается к залу, и все по его виду с ужасом понимают, что ближайшие два часа будут очень долгими.

Как-то раз я и сам пытался выступить с докладом. Представляете, я такой же нудный, как и они. Вот и не люблю я докладчиков с тех пор. Не в мом они вкусе.