Николаич любил загадывать желания. Он загадывал их по любому поводу, надеясь, что хоть что-нибудь, да сбудется. Больше всего он желал быть богатым, красивым и молодым. А ещё постоянно просил, чтобы все называли его по имени, а не по отчеству, что, как легко догадаться, до сих пор не сбылось.

Да и с остальными желаниями были трудности. Молодость была дана Николаичу один раз, и он её уже потратил. Заодно он потратил и молодость своей жены, если верить её утверждениям о лучших годах жизни. С красотой тоже не складывалось, хотя, если вы поклонник современного авангардного искусства, то Николаич вполне мог бы тянуть даже на шедевр. Но это не его достоинство, это, скорее, недостаток современного искусства.

Самые большие проблемы были с богатством. Материальные блага не хотели задерживаться в руках провинциального сантехника, предпочитая совсем другие категории граждан. Николаич в отчаянии загадывал финансовое благополучие на все праздники всем мифическим персонажам и даже один раз попросил начальника увеличить зарплату. Начальник обещал подумать, а вот зарплату не обещал. На всякий случай для ускорения процесса думанья Николаич сходил в церковь и поставил там свечку. Теперь к проблеме должны были подключиться отец, сын, святой дух и ещё пару каких-нибудь библейских персонажей. В общем, работы добавилось всем.

Ситуация осложнялась ещё и тем, что у Николаича были дети, которые, по примеру отца, желали подарков на все праздники. Николаич тщательно записывал все эти желания и переадресовывал их Деду Морозу. На Новый год этот дед разрывался на части, так как ему нужно было выполнить желания детей, Николаича и желания детей, переданные через Николаича. Единственное, что спасало Деда Мороза в этой ситуации, так это то, что его не существовало.

Жена тоже не давала Николаичу покоя. Хуже всего было то, что её пожелания совсем не интересовали Деда Мороза. Она, как и любая женщина, просила совершенно невозможных вещей – прикрутить к чему-то там шкаф, навести порядок на балконе или сходить в школу на родительское собрание. Николаич же в душе был поэтом и вне рабочего времени желал творить, а мысли об уборке претят художникам. Ну и поэтам тоже претят, если что.

Во всём остальном мире тоже было не идеально. На работе нужно было выполнять желания клиентов по прикручиванию какого-нибудь крана, в магазине – однообразные желания кассиров получить деньги, на трассе приходилось уступать дорогу желающим проехать на зелёный, а иногда Николаич, случайно разгорячившись, выступал и для полицейских в роли исполняющего желания. И это было самое нелогичное, ведь он делал полицейским подарки и сам же ещё оставался им благодарен. Да и вообще обидно, когда твои желания исполняются у других людей.

Всё это только увеличивало количество собственных желаний, и если бы Николаич записывал их, то смог бы посоревноваться со многими современными авторами по количеству бесполезной ерунды, нанесённой на бумагу.

Но иногда жизнь меняется, и как-то ночью Николаич увидел падающую звезду. Поскольку в этот момент он курил в тёмном подъезде, выдувая дым в разбитую форточку, то успел загадать первое, что пришло в голову – бросить курить, лампочку в подъезд и новое окно туда же.

Следующим вечером, возвращаясь поздно домой, он узрел в подъезде пластиковое окно и работающее освещение. Все надписи на стенах были так хорошо видны, что даже ночью можно было узнать, в какой день Миша и Антон были здесь, и кем является Катя. Самым же удивительным фактом явилась прикреплённая к стене табличка с надписью "Не курить".

Николаич удивился и испугался одновременно, вытащил сигарету, взглянул на надпись и пошёл покурить на улицу. Курил он, не отрывая глаз от неба, но в этот вечер звёзды крепко держались на небосводе и не срывались вниз. Он выбросил окурок и долго ещё стоял у подъезда, пока ему не позвонила жена.

С тех пор каждый вечер Николаич хотя бы полчаса стал проводить в своём подъезде, выключая свет и вглядываясь в созвездия. За два следующих месяца он познакомился со всеми соседями и с особой радостью встретился с Мишей и Антоном, надавав им по шее за надписи на стенах. Интересным поворотом стало также наличие нескольких Екатерин в доме, что давало возможность поразмышлять, о какой же именно упомянуто в рекламном слогане.

Ко всему прочему, повинуясь воле бездушной таблички на стене и холодным вечерам на улице, Николаич перестал курить в подъезде, а заодно приучил к этому всех соседей, поскольку был сильнее их.

А вот с желаниями не везло, звёзды висели на своих местах, как будто высшие силы прикрепили их к небосводу высшим суперклеем. Николаич вздыхал и пил чай, который стал брать с собой из дома вместо сигарет. Заинтригованная этими переменами жена, несколько раз выходила вместе с ним, но так и не смогла понять, какие желания могут сбыться в тёмном подъезде старой хрущёвки.

Николаич же не отчаивался. Он верил в чудеса, как и любой ленивый русский человек. Он говорил себе, что всю жизнь шёл к чуду, и оно должно свершиться. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что скорее он лежал к чуду, чем шёл к нему.

Чудо же не торопилось. Оно являлось кому попало на мироточащих иконах, в снежных человеках и огнях на болотах, его описывали в литературе, даже посвящали ему сайты и все российские выпуски новостей. Складывалось впечатление, что с чудесами в этом мире не складывалось только у Николаича. Но упорство, натренированное долгими годами несбывшихся желаний, продолжало выгонять его вечерами в подъезд.

И вот в какой-то совершенно обычный декабрьский вечер, когда чай в кружке уже подходил к концу, Николаич увидел свечение в небе и сразу выпалил весь стандартный набор – богатство, красоту и молодость. Добавить остальную мелочь не удалось, звезда предательски погасла в верхушках далёких деревьев. А Николаич пошёл домой, впервые за всю жизнь уверенный в завтрашнем дне.

Следующее утро не стало радовать прямо с ходу, решив потянуть ожидание сладостного момента. Зато ближе к середине дня на улице какой-то человек вручил Николаичу купон на скидку в салон красоты. Заодно на телефон пришло сообщение о новой финансовой пирамиде, которая сделает вас богатыми, счастливыми, увеличит грудь и интеллект.

Это был явный знак от высших сил. Они просто указывали путь, стараясь не проявлять себя. Николаич же опасался идти в салон красоты, считая это чисто женским делом. А с финансовыми пирамидами у него уже были длительные отношения, когда он пытался осуществить свои желания через "МММ", но опять осуществил не свои.

Так что налицо была дилемма. Вселенная сама предлагала всё, о чём так долго просил Николаич, но это предложение было с подвохом. Не так просто сантехнику решиться на омолаживающие маски для лица!

Поразмыслив пару дней, Николаич решил отказаться от таких вариантов, хоть и тяжело было отпускать мечту. Не такого он желал счастья, нужно было отступить.

Но вселенная решила не отступать. На следующий день Николаичу снова попытались вручить листовку из салона, и он отверг её. На телефон пришли сообщения о медицинских центрах, китайских практиках омоложения, заработке через интернет, ломбардах и сказочных кредитах. Вечером в почтовом ящике оказался солидный двухтомник листовок с такими же предложениями, а по телевизору удвоили количество рекламы. К тому же в десять часов пришёл какой-то торговый представитель очередного центра здоровья и пообещал бесплатный массаж на первом сеансе, и Николаич в сердцах чуть было не спустил его с лестницы.

С этого момента жизнь поменялась. Везде Николаича подстерегали желающие изменить его жизнь в лучшую сторону. Предложения денег, красоты и омоложения валились на него отовсюду. Казалось, в радиусе тысячи километров не было ни единственной организации, которая не предложила бы ему каких-нибудь плюшек, и однажды даже остановивший Николаича полицейский предложил заняться сетевым маркетингом.

Теперь по вечерам Николаич стал оставлять дома телефон и уходить на лестничную площадку не в ожидании звезды, а в поисках покоя, которого не было и там. Зашедшие Миша и Антон предложили на выгодных условиях открыть клуб единоборств, но опять ретировались после показательной тренировки. Реклама Кати тоже не врала, Катя была именно такой, и предложила "этому красивому мужчине" в лице Николаича "отдохнуть и сбросить с плеч груз прожитых лет". Николаич довёл пьяную Катю до квартиры и быстро убежал к табличке "Не курить!"

Он не курил, смотрел на заснеженные деревья и впервые в жизни мечтал, чтобы некоторые желания не сбывались.

Рассказ о настоящем человеке

На остановке стояли три полицейских с собакой. Они держали в руках смартфоны и всё время листали в них что-то. Собаке смартфон был не положен, поэтому она просто сидела на холодном асфальте и осуждающе смотрела на хмурые лица над собой. Собака вообще любила только кнопочные телефоны, потому что их гораздо интереснее было грызть. К тому же кнопочные телефоны обладали и другими преимуществами – не отвлекающиеся на постоянный Интеренет полицейские разговаривали с собакой и гораздо чаще гладили её. А она всё понимала, но ничего ответить не могла, ну что с неё взять? Животное…

Хотя в данный момент из всей этой компании, собравшейся, как сказали бы американцы, служить и защищать, самым разумным существом была всё же собака. Полицейские стояли с одинаково безразличными лицами и продолжали тыкать пальцами в экраны.

– Павлова на вас не хватает! – подумала собака, но потом решила, что тут и без него отличный набор условных рефлексов.

В подтверждение её мыслей один из полицейских хихикнул, развернул свой телефон к двум остальным. Те оторвались от своих гаджетов, посмотрели и тоже хихикнули, но тут же их взгляды вернулись к своим экранам, а на лицах опять застыло выражение вселенского безразличия.

– Грёбаный стыд! – подумала собака, легла на асфальт и накрыла голову лапами.

От асфальта тянуло осенним холодом, лежать на нём было не очень приятно даже несмотря на густую шерсть. Собака встала и попыталась зайти за остановку, где можно было бы полежать на высохшей траве. Поводок натянулся, но большая часть собаки всё же оказалась за остановкой.

Чуть ниже, во дворе, сквозь редкие деревья и железную решётку был виден припаркованный внедорожник. Хозяин машины сидел в салоне и увлечённо крутил в руках планшет, на экране которого неслись к заветному финишу нарисованные автомобили.

Собака даже тявкнула от огорчения.

– Сама ты дура! – донеслось сверху.

На ветке над головой сидела белка, которая от обиды развернулась и ускакала по стволу ввысь, распушив серый хвост. Посыпались желтые листья и кора.

В это время поводок натянули, и с остановки раздался голос:

– Куда ты там полезла? Поехали.

Оказывается, приехал автобус и полицейские, оторвавшись от телефонов, дружною толпою грузились в него. Собака зашла за ними, двери закрылись.

Внутри салона было всего несколько пассажиров, большая часть мест была свободна. Полицейские сели и опять уткнулись в телефоны. Собака скучала и смотрела по сторонам.

В стекле отражался водитель, который постоянно переключал свой телефон с навигации на какие-то весёлые картинки. Второй рукой он рулил и дёргал за рычаг коробки передач. Иногда он отвлекался на дорогу, вытаскивал из подстаканника пластиковый стаканчик с чаем и аккуратно отпивал из него. После этого он опять включал навигацию и круг замыкался.

На соседнем месте сидел пожилой мужчина и тоже крутил в руках телефон, запуская на нём какие-то весёлые подборки роликов. Громкость у него была выкручена на максимум, поэтому телефон всё время вопил и ругался под музыку. На экране постоянно кто-то падал, смеялся, снова падал, ударялся о деревья, разбивался на машинах, бился головой и опять смеялся. Мужчина с каменным лицом смотрел на это, периодически переключая ролик на новый.

Никто не обращал внимания на все эти звуки, потому что остальные пассажиры тоже были заняты своими телефонами. Только одна бабушка сидела с пустыми руками и разглядывала повешенный в салоне телевизор, по которому крутили рекламу.

От всей этой тоски собака снова тявкнула.

– Тише, тише, – сказал один полицейский и попытался погладить собаку по голове, но промахнулся и погладил колено соседа, даже не заметив этого. Сосед оторвался от телефона только спустя минуту, посмотрел на своё колено, посмотрел по сторонам, пожал плечами и вернулся к просмотру.

Из-за кресла через два ряда высунулась голова таксы и тявкнула в ответ:

– Никуда он не катится. Он меняется, просто нужно быть современнее. Нужно быть в тренде, иначе безнадёжно отстанешь и уже никогда не сможешь догнать.

– Прекрати лаять! – раздался голос хозяина таксы, руки подхватили её, подняли вверх, усадив на колени.

Полицейская собака увидела, что такса одета в красный комбинезон, расшитый причудливыми цветками. Она посмотрела на свою шерсть с налипшей на ней сухой травой и опустилась в проходе, положив голову на лапы. В стекле дверей пролетали голые деревья, редкие лужи и горы собранных дворниками листьев.

– Интересно, – думала собака, – а дворники знают слово "тренд"?

Автобус затормозил на остановке, полицейские потянули собаку на выход. Вслед ей что-то пролаяла такса, но было не разобрать, что именно.

На остановке, привалившись к стеклу, сидел пьяный мужичок с батоном в руке. При виде полиции он выпрямился, но, заметив, что на него не обращают внимания, вернулся в изначальное положение и заулыбался. Собака чувствовала от него запах водки, дешёвого табака, каких-то несвежих чебуреков, одеколона и немытого тела.

– Хорошая собака! – сказал мужичок, потрепал её за ухом и погладил по голове, – Красивая!

Он отломил от батона кусок и протянул его собаке, но полицейские искоса глянули на это действие и потянули собаку за собой. Она шла и думала, что за весь день ей только один раз попался настоящий человек.

– Его бы только помыть, – мечтала она.

На остановке мужичок порылся в кармане, вытащил телефон и сфотографировал уходящих в сторону начинающегося заката полицейских с собакой.

– Очень символично! – заплетаясь, сказал он и запостил фотку в свой Фейсбук.

Недовольные

Он всё время недоволен. Всем. Но больше всего он недоволен мной.

Посуду я не так мою, не тем средством, вытираю плохо, воду разбрызгиваю.

– Сам мой! – говорю ему.

– Твоя очередь, – отвечает, – тебе и страдать.

– А когда будет моя очередь жаловаться?

– Жаловаться можешь без очереди, ты и так вечно ноешь!

Я обижаюсь, потому что мне кажется, что на его фоне я выгляжу выгодно. Он меня до того довёл, что я себя уже на его фоне стал рассматривать. Раньше я безо всякого фона хорош был, а сейчас что? Брожу как тень от стола до раковины и специально неправильно тру плохо помытые тарелки.

Он вздыхает и отворачивается:

– Никакого от тебя толку.

Молчу и продолжаю. Раз толку уже нет, то зачем что-то менять?

Заканчиваю, бросаю мокрое полотенце на стол и под его ворчание ухожу из комнаты. Брожу по коридору, пинаю пыльные коврики у дверей комнат. Все ещё спят, ведь только мы с Колей завтракаем в семь утра в воскресенье, потому что у него режим, а я попался под руку. Скучно. Иду на балкон.

На балконе соседка курит, стряхивая пепел в окружающий туман. Я смотрю на неё и пытаюсь поймать момент, когда дым сигареты становится неотличим от висящей в воздухе воды. Она ловит мой взгляд и протягивает пачку. Я не курю, но беру сигарету и мну её в пальцах.

– Что, Коля снова не в духе? – спрашивает соседка.

– А у него бывает другое состояние? Я полтора месяца с ним живу, он ни разу не улыбнулся! Только бурчит, что погода плохая, работа плохая, новости по телевизору плохие, колбаса в магазине ещё хуже новостей. А ещё меня к нему подселили в наказание, а это даже не плохо, это ужас-ужас-ужас!

– Ты так переживаешь каждый раз, – она затягивается, выкидывает вниз окурок и прикуривает ещё одну сигарету, – он же безобидный. Глупый и безобидный.

– Я сначала тоже так думал. Но он же всё время говорит. Я читаю, а он сидит рядом и рассказывает, что я выбрал плохую книгу, что я глупею от неё. Моё поколение глупеет, мы пьём кока-колу и предаём истинные ценности. Я звоню по телефону, сразу же он говорит, что телефон я купил неправильный, не тот цвет, не тот размер. Прямо ослик Иа, только без дня рождения!

Она улыбается, шмыгает носом, затягивается и медленно выдыхает дым. Я молчу, потому что в этот момент мне кажется, что я действительно слишком много ною. Она поворачивает ко мне голову.

– Ты знаешь, я тут третий год живу, а он всю жизнь тут прожил. Родился даже здесь, в этой общаге. Каждый день он в ней. Может быть поэтому он такой, не знаю. Ты же тут на пару месяцев, а потом укатишь к себе, в свою другую жизнь. А ему тут сидеть дальше. Ему даже некому будет потом рассказать, какой ты неправильный!

Я сильно сомневаюсь, что дело именно в этом. Моя жизнь тоже весьма неидеальна, иначе я не попал бы в это забытое богом место на целых два месяца. Поэтому я возражаю ей.

– Да зачем вообще нужны такие разговоры? Вот мы же сейчас с тобой не ругаемся! Стоим, разговариваем. Обычный разговор, покурили, поболтали. Почему с ним не так?

– Я же говорю, что не знаю, – она выкидывает второй окурок, смотрит в пачку, думает, но убирает ё в карман, – может быть он ждал, что к нему подселят женщину, которая будет варить ему борщ и штопать носки. А подселили тебя, а ты ни то, ни другое не делаешь. Да еще телефон у тебя неправильный.

– А может быть ты недалека от истины? – я задумываюсь над этой мыслью, – Может быть к нему ходила женщина, а сейчас она не приходит, потому что я мешаюсь?

– Нет, к нему никто не ходит, за мои три года здесь ты – вообще первый человек, который попал к нему в комнату.

Я протягиваю ей мятую сигарету обратно, она улыбается, кладёт её в пепельницу и уходит со словами:

– Не грусти, скоро уедешь, и всё станет как раньше.

Я киваю ей и остаюсь на балконе. Всматриваюсь в смутные тени, которые бродят внизу сквозь туман в поисках какого-то собственного счастья. Но внизу только мусорные баки и обрести смысл жизни там сложно. Да и здесь, вверху, смысла не слишком много.

Я иду к себе в комнату, накидываю куртку, обуваю кроссовки и говорю, что пошёл гулять. Коля не реагирует, он лежит на кровати и смотрит телевизор.

– Я пошёл гулять, – повторяю я громче.

– Да иди, кто тебя держит?! – бубнит он себе под нос, и я выхожу наружу и закрываю дверь.

В этом маленьком городке всё ещё не закончились девяностые, поэтому я брожу между ларьков и пожилых иномарок, как попало припаркованных на тротуарах. Утро уже почти закончилось, но туман не собирается покидать улицы.

Редкие прохожие выплывают из тумана мне навстречу и идут дальше, не глядя на меня. Я отвечаю им взаимностью, смотрю под ноги, думаю о неправильном выборе профессии, места работы, планеты. Я хочу жить в таком же вечно туманном городке, среди этих сумрачных людей. Только без Коли.

Захожу в ларёк, неожиданно возникший из тумана на моём пути, как айсберг перед Титаником. Долго смотрю на витрины, пытаясь понять, чего я хочу.

– Ну что вы смотрите? Вы покупать что-нибудь будете? – раздаётся со стороны холодильника.

Я поворачиваюсь туда и вижу продавщицу, с подозрением наблюдающую за моим мучительным выбором.

– Да, бутылку воды без газа дайте пожалуйста. – под таким тяжёлым взглядом я быстро делаю выбор.

– Какой вам?

– Совершенно не важно. Любой.

– Молодой человек! Выберите сами! Я вам продам, а вы скажете, что не то! – отчитывает она меня.

Последний раз подобные ощущения я испытывал, когда учился в школе и не знал, что ответить на вопрос учителя. Поэтому собираюсь с духом и пальцем показываю в сторону бутылок, стараясь, чтобы по этому жесту нельзя было понять моих желаний. Продавщица копается в указанном мною направлении, вытаскивает самую пыльную бутылку и тянет её мне:

– Эту?

– Да, отлично, её.

Расплачиваюсь и ухожу, а вслед мне летит:

– Ходят, сами не знают, чего хотят. Странные люди…

Иду обратно, почти бегу, свежим ветром врываюсь в комнату и тормошу задремавшего Колю:

– Пойдём со мной, прогуляемся.

Коля спросонья вяло отбивается, но мне удаётся вытащить его из комнаты. Где-то посреди лестницы он окончательно просыпается и начинает выражать недовольство вмешательством в его прекрасные сны, где он на белом коне скакал мимо красного яблока заката. Я обещаю мыть посуду каждый день, если он пойдёт со мной, и он успокаивается.

Я шагаю строго к тому самому заветному ларьку, по пути незаметно выкинув в урну так и не начатую бутылку воды. Коля плетётся сзади и ему всё больше не нравится моя идея с прогулкой, о чём он с удовольствием мне рассказывает.

Недалеко от ларька я останавливаюсь, достаю деньги и прошу его зайти внутрь и купить мне бутылку воды.

– Ну зайди сам и купи! – отказывается он.

– Я там с продавщицей поругался, – придумываю я какую-то чепуху, – она мне теперь не продаёт ничего. Купи пожалуйста!

Коля рассказывает, что это всё от моего неумения общаться с людьми, но всё же берёт деньги и идёт. Останавливается на полпути.

– Тебе какой воды?

– Любой. Только без газа.

– Ага, я куплю, а ты скажешь, что не той.

– Не скажу! – уверяю его я и он уходит.

Я долго жду на улице, которая уже основательно прогрелась. Наконец выходит Коля и суёт мне в руки бутылку газировки со словами:

– Слушай, ты погуляй сам, я потом подойду.

Пожимаю плечами, беру бутылку и иду гулять.

Коля приходит ближе к обеду, весь какой-то одухотворённый и пахнущий бутербродами и кофе типа «всё в одном». Включает телевизор и сидит перед ним на кровати с ничего не видящим взглядом и идиотской улыбкой на лице. Я гремлю тарелками, которые в очередной раз специально вытираю неправильно. Но это нисколько не нарушает идиллию.

Оставшиеся мои две недели мы с Колей встречаемся редко, потому что он всегда допоздна отсутствует. Соседка с удивлением наблюдает, как иногда он проплывает под потолком то с букетом в руках к выходу, то с прижившейся уже идиотской улыбкой обратно. Я рассказываю ей всё, но она всё равно продолжает удивляться и больше не угощает меня сигаретами по утрам.