Горькая правда
Иван Иванович был не в духе. В его кабинете Антон Сергеевич чувствовал себя как под высоковольтной линией, где вроде бы нет особой опасности, но почему-то необъяснимо страшно. Из соседних кабинетов не доносилось ни звука, а в приёмной обычно болтливая секретарша разговаривала сегодня исключительно жестами и при этом косила глаза в сторону кабинета начальника. В такой день лучше сидеть дома, отодвинувшись как можно дальше от громоотвода. Но Антону Сергеевичу было назначено, поэтому он с дрожью в коленях стоял, молчал и потел, ожидая несчастий на свою голову.
– Садись, чего встал? – оторвался от бумаг Иван Иванович и Антон Сергеевич осторожно присел на краешек кресла. – Ты же, кажется, доктором работал когда-то?
Антон Сергеевич вспомнил, что двадцать лет назад действительно успел два года поработать в поликлинике терапевтом, а потом деньги кончились и стало нечего есть. С тех пор он старался держаться от медицины подальше и никому не рассказывать о своих ошибках молодости. Но, как оказывается, шеф был в курсе и собирался этими знаниями воспользоваться, а он никогда и ничем не пользовался в мирных целях.
– Немного работал, – сказал Антон Сергеевич, потирая вспотевшие ладони о колени, – но уже забыл всё давно.
– Я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты попробуй вспомнить, чему там тебя учили в институте. Но это между нами!
«Только этого не хватало!» – подумал Антон Сергеевич, представляя, что может услышать в ближайшую минуту. Прошлый опыт подсказывал, что сейчас будет рассказ про что-то неприятное. У врачей, даже бывших, такая судьба – выслушивать от знакомых симптомы и тихонько ненавидеть человечество.
– Смотри, какой прекрасный закат! – говорят люди друг другу.
– Смотри, какой у меня прыщ! – говорят люди сидящему под пальмой доктору. – Потрогай, не бойся. Что делать с ним будем?
«Господи, пожалуйста, если он заболел чем-то, для чего ему придётся снимать штаны, убей меня молнией!» – молился Антон Сергеевич, но небеса не разверзлись.
– Ты же помнишь, что в прошлом месяце я в аварию попал? – спросил Иван Иванович, перейдя на необычный для себя шёпот. – Так вот, я тогда головой сильно ударился, врачи сказали, что лёгкое сотрясение. Сказали лежать дома, таблетки какие-то выписали.
– Да-да, помню, – покивал головой Антон Сергеевич, вознося про себя благодарности высшим силам за банальное сотрясение. Проблема обещала быть не такой уж и сложной.
– Вот. А ситуация у нас тогда, помнишь, была неприятная, некогда лежать. Я таблетки пил конечно, но мотался постоянно туда-сюда, сам понимаешь – всё надо успеть. Ну и голова болела слегка, потом вроде успокоилась, а на прошлой неделе заболела опять.
– Иван Иванович, я вас могу отправить для консультации к хорошему доктору, – сказал окончательно успокоившийся Антон Сергеевич, – мой старый знакомый ещё по…
– Да на хрена мне твой доктор?! Ты что, думаешь, у меня нету знакомых докторов? – перебил его начальник. – Тут проблема другого характера!
Иван Иванович склонился над столом, почти приблизившись носом к лицу Антона Сергеевича и снова вернулся к шёпоту.
– Ты веришь в телепатию?
– Во что? – удивился Антон Сергеевич.
– В телепатию. Ты что, плохо слышишь? Подвинься ближе, чего сел так далеко?
Антон Сергеевич аккуратно потянул кресло к столу, стараясь не приближаться к начальнику, так как придвинуться ещё ближе можно было только для поцелуя. Надежда на банальное сотрясение начинала тускнеть.
– В общем, кажется, после этого удара я могу читать чужие мысли, – продолжил Иван Иванович, – как голова опять заболела, так идеи у меня начали возникать странные. Я сначала думал, что это осложнение какое-то, а потом заметил, что мысли эти только рядом с другими людьми появляются, а стоит отойти в сторону – пропадают.
Антон Сергеевич сидел, не зная куда деть глаза. Брюки на коленях насквозь пропитались потом от ладоней, в ушах стучало сердце, во рту пересохло.
«И что мне ему сказать? – думал он. – Ему и так никогда возразить нельзя, он же орать начинает как сумасшедший! А теперь совсем двинулся. За что мне всё это? Дурак старый, чтоб тебя черти взяли!»
В следующий момент в мозгу вспыхнула предательская мысль о том, что начальник говорит правду. Сердце вздрогнуло и стук в ушах прекратился на целую минуту.
«Да нет! Что за глупости? – подумал Антон Сергеевич, но на всякий случай решил подстраховаться, проклиная сам себя. – Хотя, конечно, Иван Иванович – человек рассудительный, справедливый. Побольше бы таких!.. Что я несу?! Он же предыдущие мысли всё равно уже услышал!»
– Что ты сидишь, как стеклянный? – спросил откуда-то издалека начальник и ткнул Антона Сергеевича в плечо. – Скажи уже что-нибудь.
– Ну так, а что тут можно сказать? – растерялся Антон Сергеевич. – Телепатия, конечно, не доказана, но вдруг вот, может быть, и она, знаете ли, случается.
– Да что ты мямлишь? Ты скажи прямо – это вообще возможно?
– Я не знаю, может быть у вас какой-то уникальный случай. Разное бывает.
«Если бы ты мог читать мои мысли, ты бы уже меня убил! – думал Антон Сергеевич, второй раз за последние полчаса приходя в себя. – И начальник из тебя плохой, и как человек ты так себе. И это очень мягко ещё. Тебя же никто не любит, рожу твою видеть противно! Психиатрия давно по тебе плакала, дождалась наконец-то! Прочитай эту мысль, давай!»
– Иван Иванович, вообще люди всегда мечтали научиться читать мысли, – сказал он тем временем вслух, – это же просто дар, вам радоваться нужно!
– Вот я тоже сначала так подумал, но не всё так просто.
Иван Иванович встал с кресла, схватился за голову и стал медленно ходить вокруг стола. На втором заходе он остановился над Антоном Сергеевичем и зашептал сверху вниз.
– Я, когда понял, что именно люди думают, я не поверил. Сначала услышал мысли жены, а она думает, что мне купить на день рождения. Целый час за ней ходил, а она только и делает, что варианты перебирает.
– Так это нормально, порадовать вас хочет.
– Ну так вслух же она только ругается и денег просит! А на самом деле любит меня! Это же прямо открытие было! Сын приехал в гости, говорит, машину надо новую, работу получше или сразу денег. А сам думает о том, как ему повезло с таким замечательным отцом! Я чуть не заплакал, чуть машину ему не купил прямо в тот же день. Но потом подумал – пусть потерпит пару недель, детей и в сорок лет надо воспитывать.
– Так что же вы переживаете? Всё ведь хорошо! – сказал Антон Сергеевич, которому опять начало становиться не по себе. В голове всё настойчивее кружили сомнения:
«Да что у него там в башке происходит? Может он мысли читать или не может? Сейчас уже я с ума сойду!»
– Да я сначала не переживал. А потом прихожу на работу, думаю – дай-ка послушаю, что люди обо мне думают. Около секретарши постоял, а она всё время думает о том, какой у неё начальник хороший. Я даже наорал на неё на всякий случай, а она не прекращает. Считает, что я строгий, но справедливый. Вызываю зама, отчёт требую на неделю раньше, а он думает, что мои методы руководства с каждым разом всё лучше и лучше. Равняться на меня хочет! Ты представляешь себе такое?
– Ну а почему бы и нет? Вы ведь действительно хороший руководитель, – соврал Антон Сергеевич, который окончательно попрощался и с логикой, и с реальностью.
– Это понятно, но я же всегда думал, что вы все меня ненавидите! А за неделю не встретил никого, кто бы меня не поддерживал. Только и слышу, как я прекрасно справляюсь, и что все готовы за мной и в огонь, и в воду! Я устал от этого!
– Но почему? Разве плохо, когда вас поддерживают?
– Плохо! Хочешь знать почему? – Иван Иванович навис над креслом как грибок над песочницей и продолжил уже во всю мощь своего голоса. – Потому что ругать вас трудно стало. Как можно ругаться, когда вы в ответ ещё больше меня любите?! А не ругаться на вас нельзя, потому что вы все бездельники! Никто ничего не умеет, никто ничего не контролирует! Да если бы я вас не ругал, вы бы бока отлежали на диванах! А теперь мне как с вами быть?
– Иван Иванович, я тут вам помочь не могу, – пискнул снизу Антон Сергеевич, от страха вжимаясь в кресло, – вам лучше в больницу пойти, может быть, там вас вылечат.
«И пусть тебя там закроют навечно! Вместе с твоими истериками, совещаниями по пятницам и любовью со стороны санитаров!» – думал он про себя.
Иван Иванович успокоился, обошёл стол, сел в своё кресло и задумчиво уставился куда-то в угол.
– А я не хочу, чтобы меня от этого вылечили, – сказал он, – я теперь жить начал заново, узнал, какой мир на самом деле. Осталось придумать, как с вами всеми быть. Думал, ты что-нибудь предложишь, а ты такой же бесполезный, как обычно. Ладно, сам разберусь, иди. А кому-нибудь расскажешь – работу будешь искать в другом городе. Понял? И спасибо за твоё одобрение!
«Какое ещё одобрение? Что ему там привиделось?» – думал Антон Сергеевич, торопясь к выходу.
– Мир восторженных идиотов! – услышал он из кабинета, когда закрывал дверь.
В приёмной сидел заместитель начальника, сжимая в руках какую-то папку. Он неодобрительно смотрел на Антона Сергеевича и качал ногой в такт тихой музыке из телевизора.
«Вот мне даже его мысли читать не надо, – подумал Антон Сергеевич, – у него на лице написано, как он ненавидит и меня, и начальника, и свою работу, и совещания по пятницам. И ни капли телепатии!».
Он сел в кресло перевести дух, заместитель тем временем встал и скрылся в кабинете начальника под одобрительные жесты секретарши. Антон Сергеевич расслабился и уставился в телевизор, пытаясь успокоиться. На экране музыкальная заставка сменилась какими-то новостями, где довольный ведущий что-то рассказывал, ходил из угла в угол и снисходительно улыбался. Антон Сергеевич прислушался и узнал, как хорошо стало жить. На экране росли какие-то графики, повышался уровень жизни, росло благосостояние и производство. Всё было абсолютно обычно, но в этот раз что-то неуловимо мешало смотреть новости.
– Уходите, уходите, – привела Антона Сергеевича в чувство секретарша, которая дёргала его за рукав, – вы же знаете, шеф не любит, когда в приёмной сидят. Если выйдет – и вам достанется, и мне!
Антон Сергеевич встал и пошёл к себе. Он брёл по коридору, перематывая в голове ситуацию с начальником. И в этот момент он наконец понял, что смутило его в новостях.
«В них же всегда всё хорошо! – думал он. – Всегда только отличные новости. А не ударился ли ведущий головой так же, как наш начальник? Хотя там же много народу новости делает. Может, они ехали в автобусе и ударились головой все вместе? И теперь они живут в прекрасном мире, а я здесь? Я тоже туда хочу! Господи, может быть, всё-таки молнией меня?»
Но небеса не разверзлись и в этот раз.
Перемены
Постоянно слышу, что люди не меняются. Но я не верю этому, потому что в нашем мире есть вещи, которые заставят вас стать другим человеком.
У всех обязательно есть такой знакомый, который преображается за рулём. Ходит целый день весь одухотворённый и пишет стихи про любовь, а вечером садится в машину и ругается матом из окна на пешеходов, причём исключительно в прозе, никаких вам больше стихотворных порывов. Если у него спросить, куда делись его манеры, знание ПДД и умение найти рифму не только к слову «прачечная», то в ответ вы услышите вот что:
– Ой, вообще я хороший, добрый и люблю котят. Но стоит только сесть за руль, становлюсь другим человеком. Необъяснимая вещь!
– Халк ломать! – чудится мне в этой фразе.
Один такой мой знакомый водит машину как бог. Ну мне кажется, что именно так ездит бог войны. Он заводит двигатель и выжимает из автомобиля все лошадиные силы до последней. Его десятка при этом всё равно не едет, но ревёт она отменно. Все лошади, втиснутые под капот, хором ржут от натуги. Знакомого не смущают эти звуки, он три раза в секунду дёргает рычаг коробки передач и делает грозное лицо. От страха я пристегиваюсь всеми ремнями от соседних сидений и обещаю себе больше никогда не садиться в эту машину.
– Миша, ты идиот! – говорю ему где-то через полчаса после пятиминутной поездки, когда дар речи наконец возвращается ко мне. Он пожимает плечами и рассказывает, что вне автомобиля подбирает бездомных котят и по выходным строит скворечники.
Почему-то у меня нет ни одного знакомого, который рвёт и мечет весь день, хамит бабушкам, курит в неположенных местах, а в автомобиле превращается в прекрасного принца. А я бы любил такого и никогда не выпускал его из машины.
У всех есть знакомая, которая за рулём начинает путать лево и прямо, плачет при виде полицейского, а езда задним ходом выматывает её до желания уехать в отпуск на полгода. Потом она выходит из машины и вспоминает, что написала две диссертации, руководит отделом банка и однажды чуть не убила веслом слишком любопытного моржа.
– Вообще не понимаю, как я сюда доехала, – говорит она, выходя из автомобиля и открывая глаза. Волшебная женщина! Если вдруг вы с такой не знакомы, срочно найдите и познакомьтесь – не пожалеете!
Ещё я знаю одного мотоциклиста, который не признаёт никакой защитной экипировки, потому что настоящий мужик должен уметь принимать удары судьбы и терпеть. Я не настоящий мужик, и, если судьба даст мне по голове деревом, то смогу терпеть этот удар только до момента прихода в сознание, дальше я за себя не ручаюсь.
Этот мотоциклист в обычной жизни ведёт себя странно. Он пристёгивается в автомобиле, зимой ходит в шапке, не перебегает дорогу в неположенных местах, на его компьютере установлен антивирус, а около монитора обитает чудом доживший с девяностых годов кактус, который поглощает вредное излучение, а полезное усиливает. Есть, видимо, удары судьбы, которые не выдержит даже настоящий мужик.
И, конечно же, у всех есть знакомые атеисты, которые максимально защитили себя и свою машину тремя иконками на передней панели. Этот волшебный артефакт даёт плюс пять к неуязвимости, невидимость и отлично украшает бездушный интерьер автомобиля. Иконки создают такое чувство защищённости, что хочется купить сразу несколько штук и оклеить ими мотоциклиста из предыдущего абзаца.
Раньше я всегда с подозрением относился к людям, верящим, что три средневековые фотографии, приклеенные на дурацкую надпись «airbag», работают лучше, чем амулет от сглаза. А потом я купил машину, и поменялся уже я. Как только родственники узнали, что у меня есть автомобиль, я сразу же получил в подарок иконку, которую нужно возить с собой и доставать из сумки в особо опасных случаях. Я сопротивлялся, настаивая на полном своём неверии в народные приметы.
– Очень обидишь! – сказали мне и пристально посмотрели в глаза.
Я проклинал свою слабохарактерность, но положил иконку в сумку и стал возить с собой. Когда меня в первый раз остановила полиция, я счёл этот случай особо опасным, потому что ничего страшнее со мной до этого не случалось. Я вытащил иконку и передал её вместе с правами, но полицейский вернул её мне и попросил «дыхнуть». Я «дыхнул» и меня отпустили. Не знаю, иконка тут помогла или то, что я не пью за рулём, но я призадумался.
Ситуацию усугубила сестра, которая подарила мне нечто сверхъестественное – чёрную ленточку с мелкими золотыми буквами. Я надеялся впервые встретиться с такой ленточкой где-то лет в сто, но сестра сказала, что это молитва, которую нужно возить в бардачке. Теперь я защищён со всех сторон – в сумке иконка, в бардачке молитва, а сам я атеист.
– Миша, знаешь, может быть, не такой уж ты и идиот, – говорю я теперь своему старому знакомому, – давай вместе сделаем скворечник.
В общем, люди меняются. И ничто в этом мире не меняет нас быстрее, чем автомобили. Машины и мотоциклы преображают нас на несколько часов, возвращая домой прежними взрослыми занудами. Маленькая альтернативная жизнь, на которой ты всегда можешь поехать на работу.
Красавица и чудовища
Где-то далеко-далеко противным голосом звонил телефон. Стены отражали его занудный писк, и эхо каталось из угла в угол, раздражая ещё больше. Дракон проснулся, открыл один глаз и потряс головой, писк стал отчётливей.
– Первый раз за четыреста лет заснул, – проворчал Дракон и начал шарить в темноте крылом, пытаясь найти источник звука.
Спросонья сделать это было нелегко, крылья постоянно натыкались на стены, выбивая из них осколки кирпичей. Телефон трезвонил, заставляя нервничать всё сильнее и сильнее. Наконец Дракон пришёл в себя и дунул на воткнутый у входа факел. Огонь немного разогнал темноту и Дракон, оглядевшись вокруг, вытащил из-под ржавых доспехов телефон и, путаясь в крыльях, снял трубку.
– Ты там спишь что ли? – раздался в ухе голос Принцессы.
– Нет, – соврал Дракон.
– А голос почему сонный? – не унималась Принцесса.
– Охрип немного от сырости, – продолжил Дракон, решив не признаваться, – вы что-то хотели?
– Мне скучно, я сейчас к тебе спущусь.
– Не надо, здесь холодно и грязно, – начал было отговаривать Дракон, но в трубке уже слышались лишь гудки.
Через несколько минут на лестнице раздались шаги. Дракон заранее раскидал камни с лестницы и поджёг в камине покрышки, которые натаскал с ближайшей свалки. Скрипнула дверь подвала и на ступеньках показалась Принцесса. Она остановилась и стала оглядываться, как будто впервые видела этот подвал.
– Почему у тебя грязь такая всегда? – спросила она.
Дракон не любил убираться в подвале. Тем более, что подвал никогда не казался ему грязным. Закопченные стены с потолками, битый кирпич и ржавые железяки – это ли не идеальное убранство для пещеры одинокого холостого Дракона, наслаждающегося жизнью? Немного не хватало золота с драгоценностями, но ведь не у каждого дракона папа разорил тайник гномов.
– Ну и что ты задумался? – спросила Принцесса, – предложи мне сесть что ли! Где твои манеры?
Дракон высунул голову в узенькое окно подвала, дотянулся до третьего этажа и аккуратно вытащил зубами из комнаты маленькую табуретку, обитую атласом. Он вернулся вниз и поставил её перед Принцессой.
– Я на ней сидеть не буду, она скользкая! – топнула ногой Принцесса.
Пришлось второй раз высовываться в окно. На этот раз Дракон захватил мягкое кресло, которое не хотело протискиваться через раму. Наконец удалось втащить его в подвал и поставить перед Принцессой.
– Оно некрасивое! – сказала Принцесса и села на табуретку.
Дракон плюхнулся на пол и, повернувшись мордой к Принцессе, вопросительно приподнял одну бровь.
– Ну что ты молчишь? – спросила Принцесса. – Расскажи что-нибудь.
– А что рассказать? – удивился Дракон. – Мы уже четыреста лет тут сидим вдвоём, я уже всё рассказал, что мог!
– Ты скучный! Придумай что-нибудь. Кто из нас Дракон?
– В одном далёком-далёком королевстве жил прекрасный принц, – начал на ходу придумывать Дракон.
– Не хочу про принца, это скучно и несовременно! – Принцесса даже скривила своё симпатичное личико. – Давай лучше про вампиров или про политику.
– Да не знаю я про вампиров! Про принцев и рыцарей знаю, про Робин Гуда, короля Артура, про гномов могу рассказать.
– Ты совершенно без воображения. Как я могла согласиться, чтобы ты сторожил меня? – Принцесса рассердилась, вскочила и выбежала за дверь.
Дракон, за четыре века так и не привыкший к таким поворотам, грустно вздохнул, осветив пламенем потолок, лёг на пол и стал смотреть на коптящие в камине покрышки. Резина шипела и плевалась, выбрасывая вверх клубы чёрного дыма. Дракон ловил взглядом языки пламени и сам не заметил, как снова задремал.
Через минуту из этого состояния его вырвал грустный голос Принцессы.
– Ты совсем меня не охраняешь!
Дракон от неожиданности вздрогнул и ударился головой о какой-то выступ, который не был виден даже при свете камина. Потирая крылом макушку, повернулся к выходу. Оказывается, Принцесса тихонько вернулась и уже сидела в кресле, с печалью глядя вниз.
– Приходи, кто хочет – кради Принцессу, – приговаривала она, – вместо доблестного рыцаря украдёт меня первый встречный. Никому я не нужна.
– Да сторожу я! – пробурчал Дракон. – Только один глаз прикрыл.
– Сегодня один глаз прикрыл, завтра другой прикрыл, через месяц проснулся – нету Принцессы, украли её цыгане.
– Да никто не украдёт вас, не переживайте.
– Да? Вот так?! Я уже четыреста лет жду-жду, когда меня украдёт рыцарь, а ты говоришь, что никто меня не украдёт? Почему ты такой злой?
– Ну рыцарь, может быть, и украдёт, – развёл крыльями Дракон, – но я же не виноват, что они сюда не ходят!
– Это они тебя боятся! Когда ты летаешь вокруг, даже мне страшно! – всхлипнула Принцесса.
Дракону было жалко Принцессу, поэтому он не стал спорить, хотя сам считал, что приличные рыцари не должны бояться драконов. Но, видимо, за последние четыреста лет рыцарь измельчал, стал пуглив и осторожен. Или, может быть, прошла мода на принцесс. В любом случае, Принцесса сидела в девках уже больше четырёх веков, и ни одного кандидата не вырисовывалось даже на горизонте, сколько бы она не вглядывалась. Да и сам Дракон уже устал ждать достойного мужчину.
– Посмотрите на это с другой стороны, – решил он успокоить Принцессу, – вы не стареете уже четыреста лет. А прискачет ваш принц – и всё! За собой следи, правильно питайся, мажься кремом, занимайся спортом, детей корми, пьяного принца на себе таскай! Вам это зачем?
– Вот ты совсем меня не понимаешь! Слушаешь и не слышишь! – сказала Принцесса, встала и вышла, хлопнув дверью.
– Я себя так чувствую, как будто неудачно женился! – проворчал Дракон. Он снова лёг и стал вглядываться в тлеющие огоньки.
Утро застало его в воспоминаниях о молодости. Тогда он мечтал о подвигах и набитых золотом пещерах. Он был очень перспективным драконом и со временем мог стать главным разрушителем городов и замков. Но однажды случайно наступил на ногу какой-то злой колдунье, которая и заточила его в этом старом замке вместе с капризной Принцессой.
Первые солнечные лучи осветили стены подвала, и Дракон высунул морду в окно под потолком. Он окунулся в высокую траву и потряс головой, чтобы стрясти на себя росу. Капли воды облепили голову, и довольный Дракон втянул шею в подвал, вылез по ступенькам наверх и расправил крылья, потягиваясь.
Нужно было слетать украсть какого-нибудь барана и приготовить шашлык Принцессе на завтрак. Она за все годы устала от мясных блюд, но Дракон больше никаких готовить не умел. Кроме того, ему было очень стыдно воровать картошку или помидоры, да и не учат такому драконов в школе, даже курсов таких нет.
Он взлетел вверх и тут же снова сел на землю. Вдали по дороге кто-то шёл в сторону замка. Этого события Дракон ждал слишком долго, хотя последние лет триста уже не очень на него надеялся. Он подбежал к замку, забыв, что умеет летать, и начал стучать крылом в стекло.
– Ну что тебе надо в такую рань? – спросила Принцесса, открыв окно. Она спросонья щурила один глаз и чесала торчащие во все стороны волосы. В этот момент она была меньше всего похожа на сказочную красавицу, и Дракон испугался, что за такую Принцессу никто не станет сражаться.
– Гости у нас! – сказал он в волнении. – Умывайтесь скорее и садитесь у окна, чтобы вас было видно!
Принцесса открыла второй глаз, захлопнула окно и убежала куда-то вглубь комнаты. Дракон в ожидании присел на лужайке перед замком, но сидеть было невозможно. Он встал и начал ходить кругами от волнения. Минут через двадцать, когда Принцесса так и не показалась в окне, Дракон снова заглянул в комнату. Принцесса в ночной рубашке сидела со скучающим видом в дальнем углу и, кажется, совсем не собиралась ничего предпринимать. Дракон приоткрыл носом незапертое окно и спросил:
– Вы почему не собираетесь?
– Мне нечего надеть! – ответила Принцесса.
– Так вам всегда было нечего надеть! Вас же заколдовали в одном единственном платье! Вы его четыреста лет носите!
– Это для обычных дней платье, а сегодня праздник. Что я, как дура, буду в одном и том же?
– Принцесса, пожалуйста, вот сейчас не время для всего этого, – запаниковал Дракон, – доблестный рыцарь освободит вас, купит вам платьев на все случаи жизни! А без рыцаря будете ещё столько же сидеть в одном наряде.
– Ах, за что мне всё это? – возмутилась она, но полезла в шкаф за платьем. Дракон возобновил своё хождение кругами, иногда даже подпрыгивал, чтобы посмотреть вдаль – не показался ли гость. Очень хотелось взлететь, но было страшно напугать последнего в мире решительного рыцаря.
Наконец Принцесса показалась в окне, приняла выжидательную позу, и Дракон вздохнул от облегчения. Он напустил на себя грозный вид и зашагал по заросшей дороге вниз на встречу с рыцарем. Идти пришлось далеко, так как рыцарь хоть и оказался доблестным, но основательно устал карабкаться в гору, поэтому на полпути остановился и сидел сейчас в тени под камнем, попивая чай из термоса.
Совсем не так представлял Дракон себе эту встречу, он думал, что это будет эпическая битва, о которой напишут баллады и снимут документальное кино с квадрокоптера. Конечно, он не предполагал, что рыцарь сможет его победить, поэтому в нужный момент просто собирался поддаться и трусливо сбежать. Последние лет триста Дракон усиленно тренировался симулировать поражение, уж очень пугала его перспектива охранять Принцессу ещё пару веков. Но и рыцарь тоже должен был проявить инициативу, а не чаи распивать!
Дракон высунул голову из-за камня, за которым прохлаждался сказочный герой, и пять минут смотрел на чайную церемонию. Рыцарь потягивался, доливал чай в кружку и совсем не замечал Дракона за спиной.
– Ну ты драться собираешься? – наконец не выдержал Дракон.
Рыцарь подпрыгнул, уронил кружку, обернулся и в ужасе уставился на торчащую из-за камня чешуйчатую морду. Он застыл на месте и молчал, прижав к себе термос. Дракон устал играть в гляделки, вышел из-за камня и легонько ткнул рыцаря крылом.
– Что ты встал? Доставай меч, пять минут дерёмся и расходимся!
– У меня нет меча, – выдавил из себя рыцарь и сел в траву.
– А чем ты драться собрался? – удивился Дракон.
– У меня пистолет есть.
– Ты правила битв с драконами читал вообще? Там же написано – только холодное оружие!
– Я читал, – начал приходить в себя рыцарь, – и последние пару веков разрешено применять любое оружие, кроме пушек, гранатомётов и атомных бомб! Ты какой-то отсталый дракон, несовременный.
Дракон чуть было не разозлился на такое оскорбление и уже хотел дунуть пламенем на обидчика, но вовремя остановил себя.
– Ладно, доставай свой пистолет, будем начинать, – сказал он рыцарю.
– Не, сначала я должен увидеть принцессу, – закапризничал тот.
– Зачем?
– Ну а вдруг она некрасивая. Или толстая. А может за неё какое-нибудь маленькое полцарства дают. Я за такую сражаться не стану!
Дракон с удивлением смотрел на пухленького рыцаря в грязной майке и рваных джинсах и думал, что напрасно в последние двести лет не смотрел телевизор. Видимо, в мире слишком многое поменялось.
– Принцесса красивая! – рявкнул он на рыцаря. – И стройная!
– А полцарства какое? – не собирался сдаваться тот.
– Какое ещё полцарства? Вот если бы я царя сторожил, тогда было бы тебе полцарства, а так – принцесса и всё!
– Фу, развод какой-то, – плюнул рыцарь, нашёл в траве кружку и встал, – таких принцесс мне на надо. Пойду другую искать.
– Слушай, если попробуешь уйти, тебе точно придётся со мной драться! – сказал Дракон.
– А вот и нет, это не по правилам! По закону о защите прав потребителей так делать нельзя!
Дракон повернул морду к камню, за которым рыцарь пил чай, и дунул. Камень раскалился и рассыпался на мелкие куски.
– Ну так что, уходишь? – спросил Дракон у растерявшегося рыцаря и поднял одну бровь вверх.
– Нет, пока останусь.
– Хорошо. Теперь доставай пистолет и стреляй в меня, всё должно выглядеть по-настоящему. Потом будете спускаться, покажешь Принцессе обугленные камни и расскажешь, как уворачивался от огня.
– В каком смысле – будем спускаться? – неожиданно удивился рыцарь. – А разве мы не останемся жить в замке?
– А я тогда где жить буду? Нет, забирай Принцессу к себе домой, замок моим останется.
– Да я с родителями живу на квартире, куда нам ещё эту мадам девать? Слушай, ну хоть какая-нибудь материальная помощь не помешает! Сокровища, может, есть какие-нибудь ненужные у тебя?
Схватившись крыльями за голову, Дракон вздохнул в небо, случайно зажарив пролетавшую мимо утку. Принцесса, при всех недостатках, не заслуживала быть спасённой таким персонажем. Дракон уже хотел добавить его в коллекцию к утке, но передумал, решив повернуть ситуацию себе на пользу. Он схватил зубами рыцаря за штаны и взлетел, не обращая внимания на крики, перед замком сел и выпустил брыкающегося героя изо рта.
– Вот ваш прекрасный принц! – сказал он и подошёл поближе к окну. Принцесса в ужасе смотрела на ругающегося героя, который ползал по траве в поисках выпавшего из кармана пистолета.
– Он что, победил тебя? – спросила она Дракона дрожащим голосом.
– Пока нет, но сейчас найдёт своё оружие и победит, – ответил он, – в любой момент может победить!
– Я за это чудовище замуж не хочу! – расплакалась Принцесса. – Дракончик, миленький, прогони его, пожалуйста!
– Ну могу попробовать. Но только с условием. С сегодняшнего дня я краду баранов, а готовите вы их сами. Книжку кулинарную я вам тоже украду.
– Я согласна!
– Это не всё. Никаких ночных капризов, никаких сказок про вампиров, а по пятницам я смогу летать на танцы! С этого дня живём в мире и согласии.
– Ладно, ладно, только прогони его скорее, – плакала Принцесса.
Довольный собой Дракон подхватил рыцаря и полетел с ним вниз под гору. По дороге оказалось, что пистолет всё-таки был найден, поэтому рыцарь ругался и стрелял в воздух. Звук разлетался по ущельям, и услышавшие его пастухи улыбались, думая, что где-то празднуют свадьбу.
С этого дня Дракон и Принцесса зажили счастливо. Я хотел бы сказать, что это продолжалось долго, но через три года замок попал под программу сноса ветхого жилья, а у Дракона и Принцессы не оказалось на него никаких документов. Поэтому их выселили без предоставления равноценной жилплощади. Дракон переселился в сказки, а Принцесса в Инстаграм. Я иногда встречаю их, и мы вместе вспоминаем былые времена, когда трава была зеленее, небо выше, а чудовища сторожили принцесс, а не приходили их спасать.