Борис махнул рукой на это торжество логики, задвинул в стол клавиатуру и пошёл на третий этаж в буфет. Спорить было бесполезно, эпопея с выключателями длилась уже больше месяца. В конце марта во всех офисах заменили старые выключатели средневековой закалки на новые модные, но практически неработоспособные. Злые сотрудники били ладонями по бесформенным кускам пластика, но свет то не включался, то не выключался, а иногда коварное электричество пыталось дать отпор и плевалось искрами. Борис звонил электрикам, они приходили и каждый раз долго шатались по кабинетам, рассматривая выключатели, словно посетители неудавшейся выставки, пришедшие взглянуть на скучные картины. Во время прошлого визита один из электриков даже умудрился заснуть в пустом кабинете, пришлось приезжать вечером и открывать здание, чтобы вызволить бедолагу.

Поднявшись наверх, Борис увидел, что буфет уже открылся. Продавщица сонно раскладывала бутерброды и пирожки, в углу бубнил телевизор с новостями. Борис попросил кофе, буфетчица покивала головой, отвлеклась от бутербродов и заснула над кофеваркой. Пролившийся через край кофе разбудил её и заставил вернуться к кассе, где она передала мокрый стаканчик Борису и забрала деньги.

– Чёрт-те что, – ворчал Борис, перекладывая горячий и липкий стаканчик из руки в руку.

Он отхлебнул из стаканчика, чтобы не расплескать кофе на ходу. На вкус это было отвратительно, и Борис в который раз пообещал себе не покупать в буфете кофе. Он осторожно спустился на свой этаж и прямо в дверях чуть не наткнулся на своего начальника.

– Ты почему не работаешь? – спросил тот, даже не поздоровавшись.

– Света нет, электрики опять чинят выключатели, – ответил Борис.

– И что? – удивился начальник. – Теперь можно не работать?

– Как мне работать? Я компьютер включить-то не могу.

– Что у тебя всё время одни оправдания? Ты без компьютера ничего сделать не можешь? Приберись на столе своём, бумаги по шкафам разложи. Вообще, у вас тут такой бардак в кабинете, а вы чаи распиваете в рабочее время.

Мысленно ругнувшись, Борис протиснулся мимо начальника в офис и пошёл к своему столу. Пришедшие за время его отсутствия коллеги грустно перебирали бумаги, стараясь не смотреть в сторону стоящего в дверях начальника. Борис поставил кофе около клавиатуры и стал в случайном порядке перекладывать папки у себя на столе.

Через двадцать минут пришли электрики и сообщили, что проверили весь первый этаж и сейчас возьмутся за второй. Борис, уставший от бесполезного раскладывания всяческой ерунды, решил спуститься вниз и принести из кладовой несколько пачек бумаги для офисного принтера. Он отхлебнул глоток остывшего кофе, предупредил соседа Серёгу, что идёт на первый этаж, и спустился по лестнице.

На первом этаже было организовано несколько кладовых, которые можно было арендовать вместе с офисом. За последние три года туда сносили всё барахло, что не вмещалось в кабинеты, так как начальник разрешал выкидывать только обёртки от конфет. Из-за этого кладовая была забита настолько, что после открытия двери в неё можно было просунуть руку и ту часть головы, которая оборудована глазами. Больше ничего туда не помещалось.

Борис дошёл по этажу до двери, за которой находился коридор с кладовыми, открыл её и нажал на выключатель, но свет не загорелся.

– Ага, проверили они всё! Идиоты! – ругнулся Борис, пощёлкал выключателем и медленно пошёл в темноте в самый конец коридора к нужной двери.

Нашарив в темноте замочную скважину, Борис вставил в неё ключ, провернул его и открыл дверь, после чего нажал на выключатель в надежде, что хотя бы здесь свет загорится. В комнате стало светло, Борис по привычке протянул руку внутрь и застыл в удивлении на месте.

Вместо привычного хлама в комнате лежали деньги. Посередине прямо на полу был сложен аккуратный куб из пачек с пятитысячными купюрами. Вдоль стен стояли неизвестно откуда взявшиеся стеллажи, полностью забитые долларами и евро. Борис в задумчивости постоял, пытаясь осознать ситуацию, после чего зашёл внутрь и потрогал краешек куба.

– Настоящие, – сказал он сам себе и обошёл вокруг, всё ещё сомневаясь, что это не сон.

Вдоволь насмотревшись на оранжевый куб в центре, Борис переключился на стеллажи. Ради интереса он попробовал вытащить пачку долларов, но они были уложены так плотно, что практически не двигались. Оставив эту затею, Борис вышел из кладовой, запер дверь, выключил свет и побрёл в темноте к выходу.

– Откуда это всё? – думал он на ходу. – Неужели у начальника столько денег? Не может этого быть, у нас таких прибылей за сто лет не наберётся. Да и зачем ему привозить деньги на работу? И кто их носил сюда? Грузчики что ли? И когда? И почему никто не охраняет такое богатство?

Вопросы кружились в голове, и Борис решил поделиться секретом с Серёгой, чтобы не страдать в одиночестве. Он поднялся наверх, дошёл до своего стола, зачем-то стараясь выглядеть как обычно, словно явился на работу пьяным. Серёги на месте не было, равно как и всех остальных, только на подоконнике сидела Марина с телефоном в руке.

– Марин, а где все? – спросил у неё Борис.

– О, ты пришёл, – оторвалась она от телефона и спустилась с подоконника, – а шеф тебя искал и ругался на тебя бездельником.

– Это для него нормально. Так куда все ушли?

– А, он их всех забрал чего-то там из Газели разгрузить, – сказала Марина, возвращаясь к телефону, – они только что ушли, догоняй. А то будешь потом лекции выслушивать, что не помогаешь коллективу.

Борис ещё ни разу в жизни не чувствовал вдохновения от перспективы разгрузки Газели, поэтому не торопился догонять коллектив. Поразмыслив, что ждать Серёгу придётся долго, он решил поделиться секретом с Мариной.

– Марин, слушай, пойдём со мной, я тебе кое-что покажу, – сказал он и, увидев её ехидный взгляд, поправился, – да не в этом смысле. Там такое, что это надо видеть!

Они спустились, дошли до неосвещённого коридора и начали осторожно пробираться в темноте. Марина развернула телефон и светила им себе под ноги.

– А сейчас – внимание! – сказал Борис, когда они добрались до кладовой. Он открыл дверь и нажал на выключатель. – Та-даааааам!

В кладовой буфетчица целовалась с электриком. От «та-дама» она взвизгнула, вырвалась и сделала вид, что случайно споткнулась. Электрик, не придумавший себе никакого оправдательного образа, просто стоял и хлопал глазами.

– Боря, ты что, дурак? – спросила Марина, захлопнула двери и нажала на выключатель. – Ты меня сюда припёр ради вот этого? Застукать эту парочку на месте преступления?

– Да подожди ты, – остановил её Борис, – чепуха какая-то, тут совсем не то было.

– И кстати, как они попали в нашу кладовую? Ты им ключи что ли дал? А потом позвал меня, чтобы их подловить?

– Да подожди, говорю! – крикнул Борис и Марина замолчала, в темноте был виден лишь её силуэт с разведёнными в стороны руками. – Тут двадцать минут назад деньги были, вся комната в деньгах.

– Да? А пиратского сундука с бриллиантами там не было?

Борис опять нажал на выключатель и потянул на себя дверь, коридор озарился ярким светом из кладовой. Внутри стоял массивный стол, рядом с которым сидел какой-то мужик, привязанный верёвками к креслу.

– Я всё скажу, – крикнул мужик, увидев, что дверь открылась, – пусть только вагон с помидорами…

От этого неожиданного крика Марина взвизгнула, попятилась назад и упала на пол. Борис быстро захлопнул дверь, вырубил свет и наклонился, чтобы помочь Марине встать.

– Что это такое? – спросила она, встав на ноги.

– Не знаю, – ответил Борис, – я тебя и позвал сюда, чтобы показать. Говорю же, в первый раз здесь были деньги, а ты не веришь.

– Кто этот мужик? – не отставала Марина. – Почему он связан?

В этот момент со стороны лестницы послышались шаги и в дверном проёме коридора показался начальник. Он пощёлкал выключателем, но свет не загорелся.

– Плотников, ты тут? – крикнул начальник в темноту.

– Да тут я, тут, – отозвался Борис.

– И что ты тут торчишь? Все ушли машину разгружать, а ты опять бездельничаешь? – начальник вошёл и стал медленно двигаться к кладовой.

– Да тут просто такое дело странное, – начал оправдываться Борис, – я даже не знаю, как сказать.

– Николай Ильич, у него там человек связанный! – пожаловалась в этот момент Марина.

Начальник вздрогнул от неожиданности и остановился на полпути.

– Самойлова, а ты тут что забыла? – спросил он и продолжил движение. – У кого человек связанный? Что ещё за человек?

– В кладовой у Борьки мужик какой-то! С верёвками! – ябедничала Марина, и привыкшие к темноте глаза Бориса различали её палец, указывающий на дверь.

– Плотников, что здесь происходит? – спросил начальник и остановился возле кладовой. – Какой мужик, какие верёвки?

– Так откройте и посмотрите, – сказал Борис, – сами всё и увидите. Дверь не заперта.

Начальник нашарил на стене выключатель, щёлкнул им и потянул на себя дверь. В коридоре вновь стало светло. Внутри кладовой стоял человек. Борис присмотрелся, моргнул, не веря своим глазам, но ничего не изменилось. Посреди комнаты стоял президент. В левой руке у него была маленькая баночка йогурта, а указательный палец правой он держал во рту. Увидев нежданных гостей, он вынул изо рта палец и спросил:

– Простите, а вы кто?

– Извините, – пропищал фальцетом Борис, аккуратно прикрыл дверь, стараясь не шуметь, и выключил в кладовой свет.

Он ожидал криков, но было тихо. Постояв с минуту в темноте, Борис понял, что вокруг никого нет. Он присмотрелся и нашёл Марину и начальника, лежащими на полу в обмороке. Решив, что начальнику такое состояние идёт даже больше, чем обычное, Борис сначала взялся приводить в чувство Марину.

Он слегка похлопал её по щекам, подул на неё и даже потряс за плечи. В темноте вдруг сверкнули её глаза, и она спросила:

– Ой, где я?

– Да где ты можешь быть? На работе ты! – рассердился Борис, попытался поднять Марину, но она стояла с трудом, поэтому он просто посадил её у стенки и переключился на начальника. С ним он не стал церемониться, а просто отвесил несколько несильных пощёчин.

– Штытысдылылклыдв?! – сказал в ответ начальник и сел.

– Чего? – переспросил Борис.

– Что ты сделал с кладовой? – повторил начальник, делая паузы после каждого слова.

– В каком смысле, что я сделал? Вы думаете, что я такое смог бы сделать? – возмутился Борис и попытался поднять шефа с пола.

– Тут были три офисных кресла, пятнадцать коробок бумаги, шесть картриджей для принтера, – продолжил начальник, не услышав возражений, – скоросшиватели, папки для бумаг, два старых компьютера, радиатор, три списанных ноутбука. А сейчас ничего этого в кладовой нет. Ты куда всё это дел, Плотников? Ты, что думаешь, можно брать, что хочешь, и тебе ничего за это не будет?

– А чего вы с меня спрашиваете? Вон у того, кто в вашей кладовке сидит, спрашивайте – все вопросы к нему.

– А кто там сидит? – спросил начальник, который тоже плохо стоял на ногах.

– Откройте, да загляните! – огрызнулся Борис.

– Нет, я, пожалуй, лучше пойду, – сказал шеф, опёрся о стенку и стал медленно продвигаться к выходу.

Неожиданно кто-то заслонил собой свет в конце туннеля, и со стороны выхода послышался голос:

– Эй, есть кто живой?

– Есть, – крикнул Борис, пытаясь поднять так окончательно и не пришедшую в себя Марину, – ты кто? Иди сюда, помоги.

Раздались тихие шаги и перед Борисом возник утренний главный электрик.

– Вот вы где, – обрадованно сказал он, – а я вас везде ищу. Мы всё починили!

Борис аккуратно посадил Марину обратно на пол и бросился на электрика с кулаками.

– Что вы починили?! – орал он, размахивая руками в темноте. – Где вы, идиоты, починили?

Электрик увернулся от Бориса, отскочил назад и стал размахивать в ответ отвёрткой.

– Э, ты чего бросаешься? – кричал он на Бориса. – Что не так-то?

– А ты иди и проверь прямо вот этот выключатель, – сказал Борис, успокаиваясь.

Электрик подождал и, решив, что ему больше ничего не угрожает, подошёл к двери, присмотрелся, нашёл на стене выключатель и зачем-то стукнул по нему отвёрткой.

– Ща всё заработает, – успокоил он присутствующих и ещё раз ударил по выключателю.

– Прекратите портить имущество! – сказал начальник, который почему-то до сих пор стоял в коридоре.

– Да ничего ему не будет, – махнул рукой электрик, щёлкнул выключателем и открыл дверь.

Свет не загорелся.

– Хмммм, – электрик задумался, почесал отвёрткой макушку и пощёлкал выключателем, – кажется, придётся разбирать.

Борис, который окончательно устал от последних событий, сел на пол рядом с Мариной и спросил:

– Дамы и господа, а нет ли у кого закурить?

Никто не ответил, только электрик бубнил что-то своё над выключателем.

– А посветить нечем? Не видно ни хрена, – наконец сказал он, Марина вытащила телефон, включила его и повернула экраном к двери.

– Слышь, а ты выключатель на входе почини, будет тебе свет, – посоветовал Борис.

– А что, он тоже не работает?

– Нет, работает, просто мы тут в темноте сидим, потому что мы два вампира и оборотень.

– Да что ты кипятишься так? – упрекнул Бориса электрик и пошёл к выходу. – Ща всё заработает в лучшем виде.

Он вышел из коридора, из-за стены раздался звук удара отвёртки по выключателю, потом минут пять что-то хрустело.

– Всё, починил, сейчас включу, – крикнул он из-за двери в коридор.

И тут в голову Бориса пришла мысль, что выключатель в коридоре может быть таким же, как и в кладовой.

– Э, э! Не включай!!! – крикнул он изо всех сил и вскочил на ноги, но свет уже успел загореться.

Коридор был ярко освещён, все трое щурились от света. Начальник вернулся к открытой двери в кладовую, заглянул внутрь и сказал:

– Смотрите, всё на месте.

Из дверей действительно торчали пачки бумаги, ручки от кресла и сломанные колонки. Но не это интересовало Бориса, за дверью коридора не было слышно электрика. Борис дошёл до выхода и выглянул наружу. Снаружи был какой-то незнакомый коридор, лестница наверх исчезла, электрик пропал. Борис вышел, посмотрел на выключатель, который был совершенно незнакомой формы. Он щёлкнул им, свет внутри погас, он ещё раз двинул выключатель, и свет снова загорелся. Начальник и Марина по-прежнему сидели внутри, этот выключатель был абсолютно и безоговорочно исправен.

Борис дошёл до ближайшей двери, постучался и приоткрыл её. В комнате сидели три человека за ноутбуками, все они вопросительно посмотрели на просунувшуюся голову.

– Мужики, – сказал Борис, – это будет глупо, но скажите пожалуйста, где я нахожусь?

– What? – сказал ближайший и встал. – Who are you?

– Извините, – снова пропищал Борис и попытался закрыть дверь.

Через три месяца Бориса, Марину и Николая Ильича высылали в Россию.

– Мы очень удивлены вашими действиями! – говорил американец российскому послу. – Вы умудрились построить шесть комнат прямо посреди вычислительного центра, забили их хламом и посадили туда вот этих трёх идиотов даже без документов? Зачем вам это всё? Столько денег, столько усилий это стоит, но всё абсолютно непродуктивно! И ладно бы это был какой-то секретный центр, но тут я не понимаю ничего! И что только у вас, у русских, в головах?

Заражение

Олег немного воровал. Нет, он не был злостным расхитителем социалистического имущества и никогда не украл ничего значительного, но неожиданные приступы клептомании частенько заставали его врасплох, заставляя совершать странные поступки.

Однажды в школе он стащил скелет крысы из кабинета биологии, а потом долго пытался придумать, как этим скелетом воспользоваться. Не найдя никакого решения, он незаметно принёс обратно украденное, ненадолго вернув веру в человечество вконец разочаровавшейся учительнице биологии.

Потом были и другие предметы. Звонок от велосипеда в хозяйственном магазине, губная помада в гостях у маминой подруги, шестерёнка от будильника у одноклассника, засохший бутерброд в столовой. Всё, украденное Олегом, было максимально бесполезно для него, но в момент кражи Олег меньше всего думал о полезности предмета. Потом ему всегда было стыдно, но одновременно он испытывал и гордость, так как никто ни разу не поймал его.

К окончанию школы Олег скопил достойную уважения коллекцию ненужных предметов, часть из которых время от времени приходилось выкидывать, чтобы заменить более достойными экземплярами.

На биологическом факультете института, который был выбран в честь незабвенного скелета крысы, Олег продолжил экспериментировать, совершенствуя мастерство. Каждая следующая кража была более дерзкой, чем предыдущая, хотя Олег по-прежнему воровал совершенно неосознанно. Мозг подсознательно просчитывал все ходы, не давая шанса очередным бесполезным вещам. В коллекции появились три книги по теории научного коммунизма, горшок с засохшей фиалкой, кассета с альбомом Корнелюка и носок ректора. Были и другие артефакты, которыми мог бы гордится сам Плюшкин, но эти нравились Олегу больше остальных.

Не каждый способен спокойно жить с кристальной совестью и коллекцией краденных вещей. Олег мог, он вообще не задумывался о том, как плохо воровать.

– Как только я украду хоть что-то, что окажется мне нужным – сразу начну переживать, – обещал он себе и собирался сдержать это обещание.

После института Олег, чувствуя в себе тягу к науке, устроился работать в лабораторию, где продолжил изучать микроорганизмы. Два-три раза в год ему платили зарплату, а в остальное время он работал просто так, обнаружив в себе неисчерпаемые запасы энтузиазма. К сожалению, расплатиться энтузиазмом за новые брюки было невозможно, поэтому нужно было менять биологию на что-то более приземлённое.

Но тут совершенно неожиданно многолетний энтузиазм принёс свои плоды, и в результате опытов Олег получил новый вид бактерий с очень необычными свойствами. И тогда началось всё самое интересное.

Как-то утром он застал в лаборатории двух незнакомцев, один из которых крутил ручки старого микроскопа, а второй дразнил сидящую в клетке крысу по имени Василиса.

– Олег Павлович? – оторвался первый от микроскопа и дёрнул второго, отчего тот выронил пучок петрушки крысе на голову.

– Да, – подтвердил удивлённый Олег, – а вы кто?

– Полковник Петров, – сказал любитель микроскопов, протягивая руку для пожатия, – садитесь, нам нужно поговорить. Расскажите нам о своих последних опытах.

– Это зачем ещё? – поинтересовался Олег, который обнаружил, что успел сесть на неизвестно откуда взявшийся стул.

– Потому что родина просит вас об этом, – ответил Петров, наклоняясь к Олегу так близко, что плечи полковника полностью закрыли обзор, – вы же не откажете родине?

Олегу было страшно отказывать столь широкоплечей родине, поэтому он согласно закивал головой.

– Вот и правильно, – похвалил полковник, отодвигаясь – так что вы тут такого наоткрывали?

– Всего лишь бактерии, просто новый вид, – сказал Олег и замолчал в растерянности.

– Ну не стесняйтесь, Олег Павлович, – разрешил Петров и уселся напротив Олега, – расскажите, что же в них такого интересного!

– Они воздействуют на мозг и повышают уровень интеллекта. Теоретически.

– Так-так, – сказал Петров, – действительно интересно. То есть вы это ещё не проверили?

– Да не успел. Они пока живут недолго, да и размножаются медленно. Сначала эту проблему надо решить, потом на крысах можно будет проверить.

– Это хорошо, с завтрашнего дня займётесь всем этим уже в нашей лаборатории. Сегодня собирайте всё, что вам здесь нужно, завтра с утра за вами приедут.

– Как я здесь что-то заберу? Да мне материально ответственный ничего не отдаст!

– Отдаст, ещё и донести поможет, – заверил Олега полковник, встал и направился к двери, ещё раз дёрнув своего безымянного коллегу.

– А Василису можно забрать? – спросил Олег.

– Это кто? Жена ваша? – остановился полковник. – Жену дома оставьте, с жёнами нельзя.

– Нет, это крыса моя, – сказал Олег, показывая на клетку с Василисой, которая флегматично взирала на мир из-под пучка петрушки.

– Только если она пообещает ничего не разглашать, – пошутил Петров и вышел.

Первую половину дня Олег потратил на сбор нужных вещей. Их получилось немного, что позволило довольно быстро успокоить плачущего в подсобке материально ответственного лаборанта. После обеда Олег бесцельно слонялся по коридорам, пугая коллег, которые в этот день всячески его сторонились. Работать после случившегося не получалось вовсе, поэтому Олег надел куртку и пошёл домой на два часа раньше обычного. На улице он засунул руку в карман и обнаружил в нём два удостоверения в красном кожаном переплёте. Первое было на полковника Петрова, а второе Олег даже не стал открывать.

– Когда я успел их стащить? – попытался вспомнить он, но в памяти плавали только широкие плечи полковника, закрывающие собою весь мир.

Проходя через парк, Олег нашёл кусты погуще и забросил в них оба удостоверения. Такие вещи в коллекции лучше не хранить.

На следующий день Олег переехал в новую лабораторию, которая была гораздо больше прежней, лучше оборудована и включала в себя такую опцию, как зарплата каждый месяц. Ещё ему выделили помощника, который слабо разбирался в биологии. Обалдевший от всего этого Олег удвоил запасы бесконечного энтузиазма, стараясь улучшить свои результаты. Он ощущал себя супергероем, который вот-вот подарит человечеству счастье. Заодно росла его коллекция бесполезных вещей, в которую впервые добавились иностранные приборы неясного назначения и два билета на концерт радио «Шансон».

Воровать из секретной лаборатории было очень проблематично, поэтому Олег с каждым днём гордился своими суперспособностями всё больше и больше, хотя они и были бессознательными.

Работа продвигалась медленно. Дурацкие бактерии не хотели размножаться, да и вообще пытались сдохнуть при любом удобном случае. Но Олег не отступал, неделями просиживал в лаборатории, заставляя помощника проклинать энтузиазм и биологию. Через год бактерии были способны самостоятельно жить два-три дня, пытались размножаться и при хорошем настроении даже были немного заразны.

Теперь можно было поставить эксперимент. Олег вытащил из толпы крыс Василису, которую отпускал развеяться, пересадил всех остальных в специально подготовленный для такого случая вольер и нажал кнопку, которую забыли покрасить в красный цвет. Раствор с бактериями добавился в воду, и Олег сел рядом с вольером, чтобы лично увидеть, как поведут себя поумневшие крысы. Обычно хмурый помощник ради такого случая слегка повеселел, побросал все немытые пробирки и весь день просидел за спиной Олега, хрустя неизвестно откуда взятым попкорном. Крысы не спешили проявлять свои таланты, они занимались своими делами, не обращая внимания на зрителей.

– Пойдём домой, – наконец сказал Олег помощнику, который к вечеру снова впал в стандартное уныние, – всё равно эксперименты на интеллект только завтра делать.

Они вышли на улицу и молча добрели до остановки, спрятавшись под козырьком от противного мелкого дождя. В ожидании автобуса помощник закурил, огонёк сигареты на секунду освещал его мрачное лицо во время затяжки, и впервые за год Олег понял, что ни разу не видел этого человека улыбающимся.

– Вить, а ты чего всегда такой хмурый? – спросил он.

– А чего мне радоваться? – невежливо ответил тот, затягиваясь.

– Ну как чего? Мы же такое нужное дело делаем. Представляешь, как изменится жизнь, когда все станут умнее?

– Не станут, – неожиданно перебил Виктор, – ты же не на всех людей работаешь, а на Петрова. А он тебе не даст закончить.

– Почему не даст? Он же сам меня заставил этим заниматься!

– Олег, ты живёшь в каком-то своём мире. Зачем Петрову твои бактерии? Он же военный. Когда все в мире поумнеют и поймут, что можно не воевать, Петров зачем нужен будет? И он это понимает, хотя и прикидывается идиотом.

– Витя, ты, кажется, сильно преувеличиваешь, – рассмеялся Олег, – есть ведь и другие способы применения. Можно ведь заразить только свою армию и победить более глупого противника.

– Чепуха какая-то! Умная армия тут же поймёт, что лучше заодно заразить и врага, заключить мир, после чего все пожмут друг другу руки и разойдутся.

– Ну тогда можно заразить только противника, – сказал озадаченный Олег, – он решит не воевать, и его можно будет победить.

– Победить того, кто гораздо умнее тебя? Серьёзно?

В этот момент к остановке подъехал пустой троллейбус и распахнул свои тёплые объятия.

– О, это мой, – сказал Виктор, выбросил окурок и запрыгнул на подножку.

– Подожди, а для чего тогда вся моя работа? – дёрнул его обратно Олег.

– Просто присматриваются к тебе. Если первые результаты у эксперимента будут удачные – твой проект закроют, переведут тебя в другой отдел, будешь выводить чуму какую-нибудь термоядерную.

Водитель посигналил и показал на пальцах, что не стоит застревать на подножке. Виктор пожал плечами и скрылся внутри троллейбуса, а Олег в раздумьях остался стоять под дождём, нащупав в своём кармане чужую пачку сигарет.

С утра в вольере не оказалось крыс. Олег с помощником облазили всё вокруг, но вольер был герметичен, а его система вентиляции была нетронута. Они включили компьютер, чтобы просмотреть запись с камеры, но последнее, что она зафиксировала – Витя, спотыкающийся о кабель.

– Олег Павлович, удалите пожалуйста, – попросил Витя шёпотом, переходя на «вы» от волнения, – меня же после такого отправят работать участковым в сибирскую деревню.

– А что, других камер тут разве нет? – спросил Олег практически одними губами, параллельно стирая последнюю запись.

– У вас я работаю вместо них, – ответил помощник.

Доложили полковнику о происшествии, он пришёл в ярость и двадцать минут орал плохие слова, комбинируя их в различных последовательностях со словосочетанием «ваши чумные крысы».

– Чего вы? Они же практически незаразны, – вставил Олег, когда полковник начал стихать, – да и через пару суток всё равно бактерии погибнут, крысы станут обычными.

Эта фраза открыла в полковнике второе дыхание, и он продолжил орать про крыс, заменив слово «чумные» на то, что нельзя произносить вслух.

Следующую неделю лаборатория была закрыта на карантин, никого не отпускали домой. Злые учёные, подгоняемые криками Петрова, бродили по комнатам, пытаясь найти сбежавших крыс. Несколько раз в день кто-то находил клетку с Василисой и включал тревогу. Олег каждый раз перепрятывал свою крысу, пока уставший от ложных тревог Петров не забрал её к себе в кабинет. Через неделю карантин сняли, так и не обнаружив ни одну из сбежавших крыс.

– С этого дня все ваши эксперименты – на обезьянах, – сказал полковник, возвращая Олегу Василису, – они крупнее, их искать легче.

Привезённые на следующий день обезьяны не понравились Олегу. Они скакали по клетке, ругались друг с дружкой и кидали в проходящего мимо помощника всякие неприятные предметы. Ближе к вечеру позвонили из лаборатории, в которой раньше обитали эти мартышки и предупредили, что все обезьяны курят, поэтому лучше дать им сигарет, чтобы они меньше волновались.

Сигареты были только у Виктора, который попытался дать закурить обезьянам, но те просто отобрали пачку, распотрошили её и стали скакать по клетке в поисках прохожего с зажигалкой. Виктор сказал, что больше к обезьянам не пойдёт и просто швырнул издалека зажигалку им в клетку. Оказалось, что прикуривать мартышки тоже умеют, и следующие пять минут можно было наблюдать, как они дружно дымят, по очереди закрывая глаза от удовольствия.

Следующие несколько дней пришлось работать в насквозь прокуренной лаборатории, потому что обезьяны требовали сигарет каждые полчаса, успокаиваясь только после перекура.

Наконец, работы были закончены, и обезьян перевели в новый герметичный вольер с автоматической подачей еды, воды и сигарет. Олег вновь нажал кнопку, добавляя бактерии в воду, включил пять новых камер и остался ночевать в лаборатории. Помощник всю ночь ходил по комнате и проверял, что все кабели включены в розетки.

За сутки обезьяны преобразились. Они успокоились, прекратили хаотичные прыжки и в задумчивости расселись по углам, иногда отвлекаясь на небольшой перекур. Через несколько часов помощник заметил, что одна обезьяна больше не берёт сигареты и вообще сторонится своих курящих друзей.

Эксперименты на интеллект подтвердили, что мартышки серьёзно поумнели. Они с лёгкостью выполняли все задания по добыванию еды, а в некоторых случаях даже объединялись, чтобы помочь друг другу. Завязавшая с сигаретами обезьяна, кажется, всерьёз задумывалась устроиться на работу. Причём расхаживала с таким важным видом, будто согласна только на высокооплачиваемую должность.

Зашедший на огонёк полковник Петров с удивлением наблюдал за Виктором, который улыбался впервые со времён младенчества, и Олегом, прыгавшим от восторга вокруг вольера с обезьянами.

– Получилось! Получилось! – кричал он, пугая обезьян. – Витя, нам нужно подготовить раствор с большей концентрацией. Мы из них людей сделаем!

Следующие несколько дней непривычно счастливый Витя ходил по пятам за Олегом, пытаясь помочь, отчего мешал ещё больше обычного. А через неделю с утра Олег не застал Вити в лаборатории, вместо него там суетились незнакомые люди, разбирающие оборудование.

– Эй, вы что творите? – возмутился он, отбирая у какого-то мужика клетку с Василисой. – Кто вам разрешил здесь что-то трогать?

– Иди к начальству, – ответил ему незнакомец и попытался вернуть себе клетку, но безрезультатно, – тебе там всё расскажут.

Олег рванул в кабинет к Петрову, без стука распахнул двери и с порога потребовал объяснений.

– Садись, – предложил полковник, указывая на свободное кресло напротив себя.

– К чёрту ваши посиделки! Что происходит?

– Сядь, я говорю, – повторил Петров, и Олег послушно упал в кресло, – мы временно прекращаем твои эксперименты. Пока займёшься другой работой, потом вернёшься к этой.

– Но я только-только добился результата, это же прорыв в науке, нельзя сейчас останавливаться!

– Родине сейчас нужно совсем другое, – сказал Петров, придвигаясь ближе и по старой привычке закрывая собою обзор, – ты же не откажешь родине? В общем, собирайся сейчас, иди домой, отдохни несколько дней, а с понедельника жду тебя здесь снова.