Это я – ваш Творец

– Избрав в качестве «мальчиков для битья» торговцев – по наводке Ницше. Чтобы на этом «законном основании» отбирать у торговцев все их деньги и честно нажитое непосильным трудом имущество, побуждая к этому официально признанному разбою всех, кто Гитлера тогда восторженно слушал в предвкушении насилия.

– Вся власть Наполеона и Гитлера, как и их, так называемая, «гениальность», держались исключительно на жажде грабежа! – подтвердил Ганимед.

– О котором все, столь жадно ему внимавшие, только и мечтали! – усмехнулась Креуса.

– Даже усомниться в которой означало – перестать грабить. И признать себя виновным.

– Поэтому-то все и были ему столь фанатично преданны, – поняла Креуса.

– И крича каждый день друг другу: «Хайль Гитлер!», тут же сваливали на Адольфа всю вину за ежедневно творимые ими преступления. «Во имя Третьего рейха!» А потому и считали Гитлера новым аватаром Господа. Организовав для этого службу «Аненербе», которая чуть ли не по всему миру собирала материалы, чтобы именно это и подтвердить. И как можно полнее себя же обелить и оправдать. Обезличивая себя во имя светлой идеи.

– Внушенной им извне! – усмехнулся Ганимед.

– И вы думаете, Гитлер был так влюблён в себя, что так и не понял, что им кукловодят?

– Конечно, понял! Иначе не стал бы нападать на Англию в тридцать девятом, разгромив почти весь их торговый флот созданным на деньги Америки подводным флотом, фактически лишив Англию всех её колоний. После того как понял, что Англия после долгой победы над Испанией, Португалией, а затем и Голландией по всем морям и океанам наконец-то почувствовала себя морской сверхдержавой! Один из сверх-ярких представителей которой и сумел внушить эту идею Вагнеру, проложив под ней сугубо немецкий контекст Гёте. А через него и – его другу Ницше. Которые, сами того не подозревая, выступили для Хьюстона Чемберлена лишь переводчиками, распространявшими эти его идеи на германском языке.

– Поэтому-то Ницше и изложил их не в форме научного трактата, а в форме туманного мифа о Заратустре, – усмехнулся Ганимед, – так как и сам толком-то не понимал, о чём это он там поёт. На свой лад подпевая Вагнеру и его «Битве богов».

– И лишь когда Гитлер понял не только это, но и то, на чьи деньги Троцкому удалось произвести переворот в царской России, перехватив власть у одних торгашей, сформировавших Временное Правительство, в пользу других – заокеанских, решил для себя, что и Россия не сможет оказать ему достойного сопротивления. И после того как во всей Европе уже некого стало грабить, Гитлер стал агитировать все сплочённые в едином порыве жажды грабежа европейские народы пойти бороться с «жидокоммунизмом» русских и…

– И? – не поняла Креуса.

– И глубоко ошибся! – усмехнулся Ганимед.

– И – в чём же?

– Да в том, что Сталин, мобилизованный остатками царской военной элиты против Троцкого, к тому времени уже успел выбить из русского народа и торгашеский дух с их Нэпом и самих троцкистов. А потому и стал для обывателей прообразом нового царя.

– Царя нового типа! На новом витке исторического развития!

– Во имя которого чернь и не щадила живота своего? – усмехнулась Креуса.

– Уже не просто площадная чернь, а точно такие же граждане, как и он сам. То есть – потенциальные цари!

– К тому же уже и – полновластные цари природы!

– Где любой рабочий уже мог быть избран в депутаты и войти прямиком в кулуары власти. Чтобы тут же навести там порядок.

– Как постоянно и случалось, – подтвердила Креуса.

– Гитлер проиграл на самом-то деле только лишь потому, что упустил тот момент, когда Сталин, внедряя в массы учение Ленина, уже сумел превратить Советский Союз в империю царей. А не холопов, – усмехнулся Ганимед.

– Царей пре-Красной империи! Где власть принадлежала каждому, кто превращал свою жизнь в служение. Но уже – пред алтарём Разума! Во благо всей своей многонациональной страны. Введя обязательное тогда для каждого гражданина образование. А для тех, кто хочет пробиться во власть – нормативы по философии.

– Которую поэтому и зубрили тогда все кому не лень! – усмехнулась Креуса. – Так вот почему, оказывается, «Капитал» заменил нам Библию! А статьи по экономике – стали теперь «молитвами».

– Которому поклоняются и до сих пор, – подтвердил Ганимед, – как Золотому Тельцу.

– Дав понять немцам, в сорок пятом году дав им по заднице, что одно наличие человекообразного организма ещё не делает нас истинными арийцами!

– Арийцами вовсе не рождаются, – подтвердил Ганимед.

– Как это?

– Сказку про Буратино смотрела? Каждому из нас надо еще ой как постараться, чтобы стать хотя бы человеком, перестав быть животным.

– Социокультурным?

– Для того чтобы стать социокультурным вначале необходимо стать хотя бы просто культурным, – усмехнулся Творец. – Так как именно культура и описывает те парадоксы, которые возникают в жизни человека, когда он пытается бездумно соблюдать обычаи и исполнять обряды, подстраиваясь под общество. И пытается просто вести себя так, как другие.

– Животные!

– Ни то мы так и остались бы марионетками своих потребностей, страстей и навязываемых нам концепций.

– Но для чего тогда нам их навязывают, для того чтобы нами удобнее было управлять?

– Хотя бы для того, чтобы мы тупо не разбежались, как стадо без пастуха.

– И нас не перебили поодиночке?

– Поэтому-то и существуют в мире всякие непонятные тебе идеи.

– Сбивающие нас в стадо?

– А иногда и – в тугую связку! – усмехнулся Ганимед над Гитлером. – Ведь таким добром можно забить гораздо больше голов крупнорогатого скота!

– Создавая колхозы, чем играя в Гестапо! Именно это Сталин в течение пятилетки перед войной и пытался наглядно объяснить Гитлеру.

– И заключил с ним пакт «Молотова-Риббентропа», наивно думая, что тот всё понял? Но я никак не пойму, как так вышло, что Америка, которая была во Второй мировой за Россию, стала играть теперь на стороне противника?

– Не нашего – заметь. Ведь Россия, по сути, боролась не с самой Германией. И даже – не с Англией. Но – с призраком «Сверхчеловека» Ницше, вышибая из германцев эту идеологическую дурь. Пусть – вынужденно.

– Убедившись из разведданных после нескольких дней «непротивления злу насилием» в духе Льва Толстого в том, что если русские не пойдут в контратаку, их полностью уничтожат!

– Америка победила во Второй мировой Англию. Но потом Англия натравила на Америку Шарля де Гоголя с его самолетами стодолларовых купюр. И тот обесценил их доллар, забрав у них всё их золото.

– Превратив доллар просто в фантик, в котором уже никогда не будет никакой конфетки.

– Англия, постепенно скупив почти всё золото, снова стала финансовой империей всего мира, возродив идеалы Фининтерна. И очень скоро творчество Троцкого вновь заблистает на нашем горизонте, как путеводная звезда к общественному счастью. А Америку архидемоны через одержимых их идеями особо выдающихся англичан соблазнили «дожать» Россию. Ведь согласно «римскому праву», если на земле нет хозяина, значит эта земля – ничья. И её может захватить себе тот, кто первый ступит на эту землю. Тогда как даже по «римскому праву» каждому новорожденному полагается свой земельный надел. И нам нужно лишь поделить пригодную для проживания площадь страны на количество её граждан и вычислить тот кусок земли, что положен каждому.

– И затребовать его у властей! – усмехнулся Ганимед. – Только тогда мы будем отстаивать свою землю до последнего патрона, когда она станет именно твоей.

– Защищая свою семью и свои постройки – овеществлённый труд, который унаследуют именно твои, а не какие-то там абстрактные потомки, ради которых при социализме никто не хотел гнуть спину.

– Именно поэтому раньше и жили отдельными хуторами, – поняла Креуса.

– Где каждый хутор стоял на своей земле, – подтвердил Ганимед.

– Ведь даже из истории Афин мы знаем, что рабы отличались от свободных граждан только тем, что свободные граждане, принимавшие решения в совете, владели земельными наделами. Тогда как все прочие, кем бы они себя ни мнили – лишь возможностью на ней работать. Во благо её хозяев. Какова бы ни была твоя специальность или же ремесло.

– Раб есть раб, – усмехнулась Креуса.

– Специальный ты раб или же совершенно случайный – гость в Афинах – им тогда было без разницы. Как нет в этом никакой онтологической разницы и до сих пор. Акциденции не столь важны. Кроме как для расширения твоего рабского эго.

– А социализм с его идиомой всеобщего землепользования добился лишь того, что земля в России стала бесхозной.

– Без царя, – поняла Креуса.

– Осталось лишь вытеснить туземцев с их «ничейной» земли. Что Англия, согласно тому же Спенсеру, уже не раз вытворяла у себя в колониях. Разработав для этого совместно с Америкой «план Далласа».

– И Америка наивно клюнула на эту «удочку»?

– А затем и, чтобы не быть голословными, Америка уговорила себя перенести почти весь свой промышленный потенциал в Азию. Якобы, это выгодней.

– Чтобы, под шумок экономической выгоды, полностью развалить в Америке всю автомобильную промышленность, – подтвердил Ганимед.

– Так что в Америке сейчас целые города, такие как Детройт и Чикаго, бывшие индустриальными монстрами, стоят и просто пустуют, дряхлея и ветшая. На радость плебеям, шарахающимся по пустым виллам бывших индустриальных магнатов, готовя на кострах из их дорогой итальянской мебели себе обеды и ужины. А в пустых цехах бывших заводов встречаются мафиози для совершения своих грязных сделок.

– Что мы можем наблюдать в любом из фильмов про их бандитов, – подтвердил Ганимед. – Так плотно вошло это уже в их массовую культуру. Глянь на досуге.

– Типа, чтобы не привлекать к себе внимания?

– В том-то и «прелесть» рынка, что люди начинают руководствоваться не здравым смыслом, а смыслом тех, кто за это больше платит.

– Это то, что называют подменой смыслов, – усмехнулся Ганимед.

– Тогда как какая агония может быть на рынке? Чем больше товаров туда тащишь, тем ярмарка лишь богаче.

– Тут и безо всякой науки всё понятно, – усмехнулась Креуса.

– Для чего архидемоны через своих подручных её и создают, – усмехнулся Ганимед, – чтобы запудрить всем мозги!

– Но в Америке вынуждены терпеть эти безобразия, которые творят с ними слуги архидемонов из «финансовой империи», пока «их же» план Далласа окончательно не сработает.

– Так, а если «их» «план Далласа» всё же не сработает?

– Да какая разница! – усмехнулся Творец. – Это просто разводка. Не ясно разве? Англия, к тому времени, уже окончательно «дожмет» Америку. У них-то ведь тоже есть свой столетний план. Или ты думаешь, что они вот так вот запросто спустят им с рук поражение во Второй мировой? Не будь наивна! Россия, как и германия, всегда была просто пешкой в их игре. По захвату всей планеты. Поэтому даже неважно то, что к тому времени будет с Россией. Для них это не более чем предлог покончить с Америкой. Те наивно клюнули на их «удочку» и с тех пор их опустошают, как хотят. Статьями по экономики.

– Типа, всё легально, – подтвердил Ганимед. – Для вашей же, мол, выгоды.

– Мы вас грабим? А что сделала в ответ на это Англия?

– Закрыла свои угольные шахты.

– И это всё? – удивилась Креуса. – И в Америке на это клюнули? Так их реально развели!

– Поэтому-то главный враг России не Америка, руками которых её, якобы, разваливают.

– Разваливая, по сути, самих себя, – усмехнулся Ганимед. – Ведь Англия подбила их на это именно для того, чтобы в Евразии Америке больше не на кого было опереться. Лишив её потенциального союзника. Постоянно обостряя «Холодной войной» взаимоотношения Америки и России.

– И даже – не Англия, как могло бы показаться, – усмехнулся над ней Творец. – А именно – столь непонятные тебе идеи, с которыми можно покончить только у себя в голове – раз и навсегда! И не только нам, но и самим англичанам! Ведь именно с одержимым ими премьер-министром президент России вначале обо всём договорился в Лондоне, а уже затем был заключён официальный договор на Мальте с ничего не понимающем во всём этом идеологическом вареве Бушем.

– Кроме рыбалки и скаковых лошадей, – вздохнула Креуса.

– Тем более что в Англии есть королева, – улыбнулся Ганимед, решив уже окончательно её добить. – То есть – по «римскому праву» – законный наследник их земель. А – в Америке?

– Ни-ко-го! – дошло до неё. – Кроме Статуи Свободы.

– То есть – идеологической составляющей, – подчеркнул Творец. – Создающей у американцев иллюзию свободы. Америка как была для Англии их колонией, так ею, фактически, и осталась. Тем более что может быть России ещё, как всегда, и удастся как-нибудь вывернуться и отвертеться. Тогда как нашим собратьям по несчастью – Америке, боюсь, что нет. Ведь против разводки никакое оружие не поможет.

– Кроме здравого смысла, – зло усмехнулась Креуса. – А человек не умеет думать!

– Тем более что к тому времени «идеологическая мина» уже сработает, – подтвердил Ганимед.

– Но неужели же они об этом даже и не догадываются? – удивилась Креуса.

– Может и догадываются. Но не могут поверить в то, что их разводят.

– Учебниками по экономике. Этой новой «верой» во всемогущество.

– Тем более что одно осознание этого так сильно уязвляет их самолюбие, что они даже боятся посмотреть в эту сторону.

– И ты хочешь им это показать в своей книге? – удивилась Креуса. Широте его размаха.

– А что толку-то? – усмехнулся Творец над её наивностью. – Они всё равно в это не поверят. И начнут оправдываться. Я резко стану для них Плохим, а они для себя – Хорошими! Вот и всё.

– Пока этого не произойдет, – вздохнула она. – Даже жаль как-то Америку. Такая страна была!

– А ты думала, почему это наши олигархи выясняют отношения именно в Лондоне, а не летают за этим в Штаты?

– Потому что там до сих пор нет даже единого законодательства, – усмехнулся Ганимед.

– И абсолютно всё раздроблено на штаты – резервации для колонистов, населяющих эту так толком-то недоосвоенную ещё территорию.

– Чтобы, в случае чего, угрожать Америке отделением одного из её штатов?

– Где не только свои у каждого штата законы, но и нет до сих пор единой энергетической системы, охватывавшей всю страну, как в России, для поддержки электроэнергией одного штата другим в случае внезапных стихийных бедствий.

– Как такая страна, и в самом деле, может быть мировым гегемоном? – оторопела Креуса. – Это просто смешно!

– Нет, – осёк её Творец, – это очень больно!

– Даже – осознавать, – согласилась Креуса, нахмурившись.

– Особенно, сидя без электричества во время случайного стихийного бедствия, – подтвердил Ганимед.

– Но в России, в отличии от Америки, их просто-напросто не замечают. Вообще! Благодаря «советскому наследию».

– Думаю, – улыбнулась Креуса, – если американцы только захотят, они смогут в любой момент перенять «советский опыт» и навести у себя порядок.

– Кто же им это позволит-то? Не забывай, что в их рядах также «выращиваются» иностранные агенты, призывая их «сокращать расходы».

– Статьями по экономике, – подтвердил Ганимед.

– Теперь, надеюсь, понятно – почему? – усмехнулся Творец, окончательно её добив.

– Потому что американцы не могут себе позволить такую роскошь, как управлять своей страной? – оторопела Креуса.

– Роскошь это не деньги. Это власть – направлять ваши деньги туда, куда тебе нужно. Играя при помощи биржевый курсов общественными настроениями.

– Побуждая каждого «осла» бегать за морковками «внезапно» ставших выгодными трендов, – усмехнулся Ганимед.

– Так что пока на планете существуют биржи, все ваши деньги будут принадлежать не вам, а тем, кто вами манипулирует.

– В своих геополитических интересах?!

– Все контракты должны быть многолетними и неизменными. Вне зависимости от курсов и прочих сиюминутных спекуляций.

– Только тогда цены на товары будут стабильными, а торговля – выгодной.

– Для конечного потребителя, – согласилась Креуса.

– Только потом, когда в конце своего плана архидемоны «дожмут» все страны на планете, их слуги вдруг вспомнят о том, что мир пошёл «не по тому пути». Чтобы начать осваивать захваченную у всех стран территорию. Руками самих же колонистов! Одна верхушка сменит другую. И опять всех во всём мире начнут заставлять гнуть спину чуть ли не круглые сутки.

– На «Стройках века!» – усмехнулась Креуса.

– Так что наслаждайся моментом, пока у нас всё ещё есть время гонять лодыря, – коснулся Творец её руки. – Пока это «звучит гордо!»

– Через подконтрольные им во всех странах СМИ? Пошли, проводишь меня! – заявила Креуса, как только Творец остановил машину.

– А как же я? – не понял Ганимед.

– Извини, но сегодня не твой день! – отрезала Креуса. Кусочек счастья.

Елена подавленно молчала, не зная уже, что и думать. О том, что творится в этом невообразимо сложном мире, из которого Креуса её буквально вытеснила. Оттеснив корпусом!

Глава2Пляж

И Елена стала периодически названивать, приглашая их «весело провести время». А на самом деле – весело провести Ганешу, держа его возле себя на привязи обещания перевода книги. Заметив, что тот готов потратить на неё всё до цента! За одну улыбку.

Хотя, казалось бы, непримечательный средний лоб, идеально прямой нос, добротные скулы и нордический волевой подбородок, средний рот, светло-русые волосы, голубые, от природы слегка хитровато прищуренные глаза, да и всё тут. Так что могло бы показаться, на первый взгляд, что Елена не более чем симпатична. Если бы всё это не дополнялось внутренним богатством её души, что так и выпирало из неё наружу. В каждом её слове, улыбке, то умном, то хитроватом, а то и подчёркнуто простоватом взгляде. Не говоря уже об её эмоциональном фоне, расцвечивающем каждое её слово или невольный жест такой густой палитрой, как обычную морскую воду – картины Айвазовского. Вызывая у каждого, наблюдавшего за ней более двух минут, жажду её выпить.

Ну, или хотя бы – воспользоваться её кувшином с узким горлышком. Побуждая Ганешу трепетно следовать их примеру, как только снова её увидел. И взалкал! Её солёную влагу. «Недаром её так и назвали, – тут же понял он, – от «соль». Соль жизни! Пятая и самая высшая нота бытия! Где все эти до, ре, ми, фа… не более, чем ля-сим-трясим: брачные игрища, играя которыми на скрипке своей души мы и составляем мелодию своей любви!»

И стал играть, заглушая грохот волн набатом сердца на пляже близ Коринфа, где они и устроили пикник. Разумеется, уже – «методом от противного», чтобы Елена перестала задирать нос.

– Ваш горизонт мышления настолько узок и низок, что постоянно пригибает вас к земле, заставляя жить лишь одним днём, – усмехнулся Творец над Еленой и Креусой. – Даже не задумываясь о своем дальнейшем существовании завтра и послезавтра.

– Не строить планов? – поняла Елена, изучавшая в клубе «перспективное планирование».

– Да не в планах дело, а в качестве вашей текущей и всё время изменяющейся от ваших поступков жизни. Планы вы, конечно же, строите, – усмехнулся Творец, – это ваши, так называемые, мечты. Но вы ни секунды не задумываетесь о том, почему вам всё никак не удается их осуществить.

– И – почему же? – криво усмехнулась Креуса, пытаясь примерить на себя эту «шкуру».

– Да потому, – усмехнулся над ней Творец, тут же сдирая с неё эту шкуру, – что в силу того, во что вы себя превращаете, вы становитесь просто-напросто непригодными, как некачественный уже материал, для того чтобы быть задействованными другими в сферу реализации ваших планов.

– Другими? – оторопела Елена. – Но при чем тут другие и мои собственные планы?

– Да при том, что ничего из того, о чём ты мечтаешь, ты не сможешь достичь в одно лицо вне непосредственного участия в этом других, имеющих сходные устремления. Для того чтобы они могли быть хоть как-то задействованы тобой на том или ином этапе твоего плана. Вот другие невольно и служат средством «естественного отбора» тебя и твоей пригодности в «идеальных мирах» их чаяний и устремлений.

– То есть – пригодности тебя для твоих же собственных планов! – усмехнулся Ганимед.

– И возможности их совместно с тобой хотя бы частично реализовать. На том этапе твоего плана, который для них сейчас наиболее актуален. Переведя ваши совместные планы из состояния мечты отдельных индивидов о прекрасном, но лишь только возможном бытии, в состояние реальной общей Сказки!

– Сказки? – оторопела Елена. Всё ещё не веря в то, что Сказки (то есть то, в чем ты и сама себе не решаешься, порой, признаться) для Ганеши уже настолько актуальны.

– И это касается чего угодно, от самых грандиозных, до самых незначительных событий в твоей жизни. Ведь любая твоя деятельность, хочешь ты того или нет, носит общественный характер. Поэтому всё будет у любого из нас идти «как по маслу», если мы будем пользоваться обратной связью, то есть учитывать мнения и действия других, корректируя своё поведение соответственно новыми входящими данными. Идти кое-как. Либо вообще ничего не будет получаться, если мы будем думать только лишь о себе и слышать только то, что говорим сами. Не обращая внимания на те знаки внимания, которые другие нам постоянно посылают.

– Кроме затрещин, – задумчиво усмехнулась Елена, вспомнив мать.

– Для того чтобы ты наконец-то начала задумываться о себе и меняться – для своей же пользы! – усмехнулся над ней Творец. – Для пригодности обитания в своих же «идеальных мирах»! Поэтому люди и напоминают мне детей, которые истерично разбрасывают свои игрушки. Наивно полагая, что им никогда не придется их собирать.

– Детей? – недоверчиво усмехнулась Елена, вспомнив свои прошлогодние приключения в детском лагере.

– Да, Елена. В этом виноват живущий в каждом из нас так называемый «архетип младенца», выросший под крылом цивилизации в «человека-играющего», как писал Хейзинга.

– То есть? – озадачилась Креуса.

– Ты хочешь устроить литературник? Ганимед, возьмём их в литературнэ?

– Пусть вскакивают на подножку! Как сегодня назовём поезд?

– «Детский сад».

– Ну, давай, – усмехнулась Елена, – впадём в детство.

– Главное, не впади в экстаз! – самодовольно усмехнулся Ганеша и достал тетрадь.

«Заоконный ветер вылепил серебристо-сизую скульптуру пасмурной погоды и внезапно исчез, как старый фокусник в конце представления.

Игровая коробка на первом этаже. Атрибутика стандартная: горсть чмырных игрушек в размёте.

– А-а-ай! – капризно завопила Надя Тормозилова, скорчив фальшивую гримасу. – Людмил-Иванна! Вовка опять меня за рожки дергает, Людмил-Иванна!

– Та-ак! – Людмила Ивановна встала из-за стола, где она заполняла методичку. И со скоростью «Неотложки» прибыла на место происшествия. – Вова, скажи мне, пожалуйста, до каких пор ты будешь хулиганить? – спросила она и, взяв его за нижнюю челюсть, развернула на себя.

Вова смотрел на нее пустыми детскими глазами безо всякого выражения.

– До каких пор я тебя спрашиваю?! – заорала она и рывком отвесила ему подзатыльник.

Чернявая Вовкина голова под ударом слегка пристукнула подбородком о грудь. Но он, уже привыкший к дурогонству воспетки, не выронил изо рта ни звука и лишь ещё сильнее набычился.

Надя Тормозилова при этом стала возбужденно подпрыгивать и, истерично смеясь, исступленно щёлкать ладошками.

– Чего ты молчишь?! Отвечай! – заводилась Людмила Ивановна. И хотела было повторить «на бис», но вдруг почему-то передумала. Взяла его на руки и сказав напутственно: – Иди, поиграй в песочке, – с раскачки метнула в открытое окно.

Но Вовка не долетел до песочницы и напоролся шейкой на её острый бортик. Голова его, вдруг, с хрустом отскочила и, стукнувшись о ножку грибка, замерла недалеко от тела.

– А-а-ай! – заверещала Надя и кинулась на Людмилу Ивановну с кулаками. – Ты убила его!

– Хватит! – крикнула та, одновременно мощно топнув ногой. – Хватит! Надоело всё! – и выбросила журнал в урну. – И ты со своей дурацкой игрой!

– Но, мама! – вскрикнула Надя.

И когда дверь захлопнулась, мягко всхлипывая, стала оплакивать убиенного Вовочку. Он был её единственной большой куклой, пригодной для игры в «детский сад».

Все молчали, не зная как им отреагировать.

– Так это ты описал тут свою младшую сестру и мать? – нарушил Ганимед «минуту молчания». – Но зачем ты изменил их имена?

– Я всегда так делаю, чтобы на меня не смогли подать в суд.

– А я решила, что ты всё это выдумал, – удивилась Креуса.

– Я не умею выдумывать, у меня слишком бедное воображение. Поэтому мне приходится, как Уайльд, «вкладывать весь свой гений – в жизнь. И лишь…» описывать то, что у меня из этого выходит.

– И что же побудило тебя заняться книгой? – усмехнулась над ним Елена.

– Однажды я наткнулся на фразу Пелевина, посылавшую Творца подальше…

– Что ещё за фраза? – возмутилась Креуса.

– «Творцы нам тут на*** не нужны».⁴ Представляешь? И Афина Паллада, вскипев и буквально проломив мне череп изнутри воспоминаниями, решила заступиться за своего Бога-Отца. Пытаясь доказать ему, что ни один криэйтор с Творцом и рядом не валялся!

– Но для чего тебе переводить книгу? Зачем ты тратишь время на эту ерунду? – посмотрела Креуса на Елену.

– Ты даже не представляешь, сколько мне заплатят за осуществление данного проекта!

– Сколько? – оживилась Елена.

– Волшебник подарил ювелиру, которому таскал из прошлого драгоценности на переплавку, миллион долларов только для того, чтобы показать мне, что он не шутит! И этот миллион мог бы быть уже моим, а не ювелира, если бы я разгадал тогда его интеллектуальный ребус. К тому же, архангелы недавно послали мне сновидение – фрагмент моего будущего, которое я, как проснулся, тут же записал. Прочитать?

– Ну, давай, – улыбнулась Елена, призвав жестом этот «миллион долларов» облокотиться на себя вместо кресла, входя в роль его ассистента.

Ганеша с удовольствием опёрся спиной об её душевную поддержку и стал читать:

«Ганеша оглядел себя: он сидел в тёмно-серой рясе у стены многоэтажного здания в одном из американских городов прямо на тротуаре. В его длинных волнистых волосах, которые он отрастил за время семилетней трансформации физического тела в светозарное в полной изоляции от всего мира, было полно перхоти. И понял, что их снова пора помыть.

Мимо проходили американцы всеразличных рас, недоверчиво поглядывая на бородача в непонятной рясе. А одна молоденькая афроамериканка в белой блузе и серой юбке средней длины, проходя мимо, пожалела его и кинула несколько смятых купюр, приняв за нищего.

Ганеша дёрнулся, понял всю унижающую его ситуацию, встал и быстро пошёл прочь по тротуару. Девушка посмотрела на кинутые ему на мостовую купюры, от которых тот шарахнулся в сторону, но не стала их подбирать и, покачав головой, пошла прочь.

Он набрёл на какой-то книжный магазин и увидел сквозь стеклянную витрину свою книгу, выставленную на деревянных стеллажах лицом к потенциальному покупателю наряду с другими хитами продаж. Псевдонимб был указан сверху: «Ганеш Воронцов». А чуть ниже название: «Летучий Корабль».

Пока он рассматривал витрину с новинками, из магазина вышла продавец и, тоже приняв за нищего, попыталась прогнать вон. Но Ганеша указал пальцем на свою книгу:

– Я её автор.

Та поняла, что ряса и длинные волосы с бородой это его сценический имидж, призванный продвинуть книгу, и переменилась в лице:

– Проходите в магазин, – пригласила она Ганешу уже тёплым тоном. В качестве аниматора. – У нас тут после издания вашего бестселлера появились и другие новинки. Не желаете взглянуть? Вот автор, который вас «затмил», – улыбнулась девушка, указав ему на книгу модного теперь автора.

На что Ганеша не стал даже заходить и лишь скривился:

– У меня-то подлинное искусство, и этот однодневка мне неровня!

На что девушка стала предлагать ему его же книгу:

– Купите один экземпляр, будет что подарить своим знакомым.

– Но я тут ещё никого не знаю.

– Вот и будет повод хоть с кем-нибудь познакомиться, – настаивала девушка на покупке. – Покажете им свою книгу, и вас тут же начнут уважать.

– Но я не взял с собой денег, – возразил Ганеша, пожалев уже, что не подобрал те брошенные ему на асфальт купюры.

– Может быть, карточка? – настаивала девушка.

– В моей рясе нет карманов, – улыбнулся Ганеша и символически похлопал себя по бокам, чтобы та поняла, что он пустой. И наконец-то отстала.

– Но вы же можете продиктовать мне счёт в банке, – не сдавалась та, желая ему хоть что-нибудь продать.

– Я его не помню, – улыбнулся Ганеша и стал от неё чуть ли не убегать быстрым шагом.

Прошёл пару кварталов, забрёл в подворотню и увидел там синюю спортивку. Проходя мимо, вдруг заметил, что на заднем сидении лежит книга именно того автора, который его «затмил».

В машине никого не было. Он нерешительно дернул ручку. Машина оказалась не заперта. «Видимо, вышли на пять минут», – понял он. Огляделся по сторонам, взял книгу и стал читать, облокотившись о заднее крыло пятой точкой. Решив, что тут же отдаст её хозяину, как только тот появится, да и всё тут.

Читать по-английски было намного тяжелее, чем говорить. Тем более что автор активно использовал «герменевтический круг» и другие используемые и им самим литературные приёмы.

И так как через пару минут никого так и не появилось, Ганеша решил сесть на заднее сидение машины ногами наружу, так как спортивка была низкая. Открыл нараспашку заднюю дверь, уселся и продолжил чтение.

А ещё через пару минут чтения залез в машину с ногами. Сидеть стало гораздо удобнее.

«Нет, он мне не конкурент!» – решил Ганеша, разочарованно закрыв книгу.

И тут возник никто!

– Ты чего это уселся в мою машину?! – стал возникать тот на подступах. Всё отчётливее.

– Да, вот, хотел книгу посмотреть, – стал оправдываться Ганеша, вылезая наружу и протягивая её хозяину.

– А кто тебе разрешал?! – напирал парень, подходя к Ганеше. Явно намереваясь его избить. – Это что, твоя книга?!

Когда тот подошел на ударную дистанцию, Ганеша рефлекторно хотел нанести ему упреждающий удар. Но тут же мысленно стал раскаиваться: «Прости меня, Господи, что я на него разозлился». Так как ненависть постепенно превращает нас в бесов. А раскаяние – в ангелов.

Тот увидел, что Ганеша повесил нос, и одобрительно хмыкнул:

– Да, ладно, не переживай! Я и не хотел тебя бить. Так, пожурил слегка!

– Да я перед Богом каялся, а не перед тобой, – улыбнулся Ганеша. Осознав, что тот заметил и неверно истолковал его эмоциональную реакцию. – За то, что хотел тебя тут же вырубить.

– Повезло тебе, что ты передумал, – усмехнулся тот.

– Почему это? Я последние два года активно занимался физическими нагрузками и в прекрасной форме. К тому же, у меня нокаутирующий удар, которым я и хотел тебя тут же вырубить, чтоб не драться.

– Потому что ты уже старый, а я – молодой! – победоносно усмехнулся тот.

– Ну, да, – согласился Ганеша, что гораздо старше.

– К тому же, я боец NFC.

– Ты боец NFC?! Круто!