Ануш

Похищенный

Хотя обстановка в городе была близка к хаосу, все же худо-бедно функционировали некоторые отделы милиции и, несмотря на то, что условия работы были просто неимоверно трудными: отсутствие централизованной власти, группировки, постоянно терроризирующие город, страх за свою жизнь и жизнь семей, все же они как-то старались выполнять задачи, которые перед ними ставило руководство. Но даже при таком раскладе видеть на улице милицейские машины было странно.

Из-за одного уазика вышел пожилой полковник милиции.

– Исматулло, выходи! – крикнул он на таджикском языке, – Давай поговорим…

– Нам не о чем разговаривать! Пропусти меня, и все будут живы, – раздался голос из автобуса, принадлежавший тому самому боевику, который захватил Андрея.

– Я не могу тебя выпустить! Ты много натворил, как и твои друзья! Вами очень недовольны! Так что выходи или я отдам приказ стрелять! – крикнул полковник.

– Ты выпустишь меня, полковник, и стрелять не начнешь! – отвечал Исматулло, – У меня тут полно заложников! Ты же не будешь стрелять по людям?

Полковник призадумался на несколько секунд. Он всю жизнь проработал в органах милиции. Он не был из робкого десятка и в советское время он самоотверженно выполнял свой долг. Но тогда все было ясно: сильное государство охраняло правопорядок и покой граждан, но то, что творилось в последнее время даже его, бывалого человека повергало в шок. Спасало лишь приобретенное на годы службы чувство долга и ответственности. В руководстве МВД сейчас была неразбериха. Однако некоторые задачи все же приходилось исполнять. Новая власть была на пороге, и нужно было как-то зачищать город от огромного количества бандитских групп, заполонивших его. И вот перед ним находилась одна из многих банд. Шестеро уроженцев одного из горных районов республики несколько месяцев бесчинствовали в столице. Одним из самых сложных аспектов данной ситуации было то, что полковник знал лидера группы. Это был Исмат. Полковник знал его еще мальчишкой, когда тот жил по соседству. Он знал его мать, потому что давно был участковым в их районе. Семья была благополучная, а вот сын пошел не по той дорожке. С детства любивший спорт и занимаясь борьбой, уже в юношеском возрасте он понял, что его сила может дать ему многое. После этого он стал часто попадать в разные неприятности. И вот тогда они столкнулись: юный хулиган Исмат и твердый и решительный участковый.

Когда начались все эти события, Исмат из числа своих друзей и родственников, приехавших на митинги за оппозицию из районов республики, сколотил банду. Они быстро почуяли возможность половить рыбку в мутной воде и, раздобыв оружие, которого в городе было немерено, принялись за грабежи и разбои. К тому же большинство членов группы были наркоманами со стажем. Для официоза они вступили в одно из формирований оппозиционных сил, но, по сути, были простой криминальной группировкой. Это давало им некоторую защищенность и неприкасаемость. И, вот, когда оппозиция готовилась отступать и сдавать город, под нажимом Народного фронта, бандиты решили скрыться, что развязало руки милиции. Тогда то и поступил приказ из руководства МВД их ликвидации. Но что—то пошло не так… Бандитам удалось захватить небольшой автобус ПАЗик с водителем, а потом он начали набирать на улице заложников.

Полковник все это понимал. Он знал, что не имеет права рисковать жизнями людей. Но и отпускать группу он тоже не может. Также он прекрасно понимал, что всех находящихся в автобусе людей бандиты все равно убьют, как только покинут город. Поэтому он подумал и ответил:

– Исмат, у меня приказ, не выпускать тебя! Или ты идешь со мной, но будешь жить, либо… Я выполню приказ… Ты меня знаешь… А люди будут на твоей совести, ведь ты мог их отпустить, но не сделал этого… Аллах свидетель.

На этот раз призадумался боевик. Он также хорошо знал этого полковника, еще по временам союза, когда тот был еще простым участковым в их районе, а сам Исмат ходил в секцию борьбы.

– Что будем делать, акаи⁶ Исмат? – спросил его один из подручных, который был самым молодым в банде.

– Мы должны прорваться на восток, в район южнее Тавильдары, к моему брату, любой ценой. У него двадцать человек в отряде. Нас там не достанут, – прошипел Исмат.

Район, о котором говорил Исмат, находился порядка в двухстах километрах на восток от Душанбе. Исмат знал, что в тех местах начинают концентрироваться силы оппозиции. В последствии и области Тавильдары и соседнего Гарма станут ареной отчаянного противостояния новой светской власти и исламской оппозиции.

Боевик окинул взглядом автобус. Его глаза задержались на Андрее и Антонине Ивановне. В его голове сложился рискованный план. Исмат повернулся к окну и выкрикнул:

– Стреляй, полковник, только учти, потом с русскими командирами сам будешь разбираться!

Полковник нахмурился. Он хорошо знал, что порядок в городе поддерживается, во многом за счет дислоцируемой тут российской дивизии. К ней тут относились с уважением, а по городу усиленно ходили легенды о «летучих отрядах» российских спецназовцев, которые появлялись в масках неоткуда и вступались за русскоязычных жителей города, которые подвергались тут гонениям. С этими отрядами не хотели связываться даже влиятельные полевые командиры и уголовные авторитеты.

Но на что намекал Исмат?

– О чем ты говоришь, Исмат? – спросил полковник.

– У меня тут семья российского полковника в заложниках! – ответил Исмат.

– Ты врешь! – забеспокоился полковник.

Исмат кивнул своим людям, и они подтащили к переднему стеклу автобуса Андрея и дрожащую как осиновый лист Антонину Ивановну.

Увидев явно славянские лица, полковник забеспокоился еще больше. Ему могло здорово влететь.

– Женщина, – прокричал полковник уже по-русски, в его голосе промелькнули дрожащие нотки, – вы кто? Кто ваш муж?

Антонина Ивановна была настолько напугана, что не могла произнести ни слова и только всхлипывала. Исмат тоже понял это и приказал увести ее вглубь автобуса.

– Убедился? – крикнул он полковнику.

– Мальчик, кто твой папа? – не успокаивался полковник, – Он офицер? Он из российских войск?

Андрей ничего не ответил, он тоже был напуган и просто хмуро смотрел перед собой.

– Ответь ему, – обратился к Андрею Исмат, – Ответишь правильно, будешь жить, и я тебя отпущу, ответишь не правильно – первого как свинью зарежу, клянусь Аллахом.

Андрей исподлобья посмотрел на Исмата.

– Мальчик ответь! – все кричал обеспокоенный полковник, – Тебя как звать?

Исмат ткнул в бок мальчика пистолет.

– Андрей! – дрожащим голосом крикнул он в ответ.

– Твой папа военный? Полковник? – снова спросил милиционер.

Повисла секундная пауза.

Исмат снова ткнул Андрея в бок, но уже сильнее и взвел курок.

– Да! – соврал Андрей. Голос все так же дрожал.

– А как его зовут? – уже с надрывом крикнул милиционер.

Исмат оттолкнул Андрея от окна.

– Ну, все, хватит! Убедился? Пропусти или всех тут положу. Сам умру, но клянусь Аллахом, и их заберу с собой и твоих, сколько смогу, тоже! Ты меня знаешь! – нервно рявкнул Исматулло.

Полковник явно был в замешательстве.

– Пока не стреляйте, – обернулся он и в полголоса отдал приказ своим подчиненным.

Дело явно приобретало серьезный оборот. Он быстро направился к уазику, чтобы связаться с начальством. Остальные милиционеры остались на местах, однако сменили стойку для изготовки к стрельбе к более свободной. Это заметил и Исмат.

– Гони! – приказал он водителю автобуса.

– Но они же с оружием… – пытался было ответить водитель.

– Гони, твою мать! … – прорычал водителю Исмат.

Водитель рванул. Дорога была перегорожена милицейскими машинами и воитель, выехав на тротуар, быстро обогнул их. Автобус, набирая скорость, понесся на восток, прочь из города.

Милиционеры растерянно смотрели ему в след, не смея выстрелить. Полковник, только что сообщивший начальству о происшедшим, выругался, и не договорив со своими командирами, прыгнул в машину и приказал следовать за автобусом.

– Исмат, они едут за нами! – крикнул один из боевиков.

Исмат подошел к заднему стеклу автобуса. Было явно видно, как милиционеры залазают в уазики и те начинают разворачиваться.

– Хусрав, – обратился он к одному из боевиков, – тащи сюда парочку заложников!

Боевик встал со своего места и схватив за шиворот двух молодых ребят, толкнул их к заднему стеклу автобуса.

– Встать тут! – приказал им Исмат.

Оба заложника послушно встали на место, куда указал им Исмат, и схватились за поручни, чтобы удержаться от качки. После этого Исмат ударом приклада разбил заднее стекло и открыл огонь по приближающимся уазикам. К нему присоединились еще два боевика. Заложники, сидевшие в автобусе, как по команде упали на пол. Это же попытались сделать и те двое ребят, которые стояли у заднего стекла автобуса. Однако мощный пинок одного из боевиков заставил их выпрямится. Потом другой боевик метнул в сторону милицейских уазиков гранату. Граната разорвалась прямо перед машинами милиции. От взрыва уазик, едущий первым, завертелся и перевернулся. На него наскочила едущая следом машина. Последний уазик затормозил. Милиционеры стали пытаться оказать помощь своим товарищам. Погоня прекратилась.

Боевики радостно закричали.

– Всем сесть на места, – приказал заложникам Исмат.

Заложники осторожно стали подниматься с пола и занимать сиденья. Вид у всех был не просто испуганный, а близок к шоковому состоянию.

Андрей сел на сиденье рядом с Антониной Ивановной. Лицо женщины было белым как стена. Учительница прижалась к стеклу и тихо всхлипывала. Внутри у Андрея все тоже сжалось в комок, а в голове стояла непонятная пустота. Он тоже был напуган до смерти. Автобус мчался по практически пустынным улицам на полной скорости и вскоре покинул пределы города, направившись на восток. В наступившей тишине напряжение понемногу стало спадать и Андрей, подавшись внезапному чувству усталости смешанным с убаюкивающим покачиванием автобуса, погрузился в сон.

***

Он не знал, сколько проспал, но проснулся от сильного толчка в плече. Андрей открыл глаза. Над ним стоял один из боевиков.

Он приказал на таджикском языке Андрею встать, и сказал, что они прибыли в назначенное место.

Андрей послушно поднялся. Заложники, по очереди, под пристальным вниманием боевиков покидали автобус. Андрей последовал за ними. Оказавшись на улице, он огляделся. Уже начало темнеть. Солнце садилось за высокий горный хребет, покрытый снегом. На улице было холодно.

Автобус стоял на окраине какого-то горного кишлака. Несколько десятков домов, где каменных, где деревянных, но большей частью глинобитных, обнесенных дувалами⁷ тесно прижимались друг к другу, разделенные узкими улочками. Кое-где из-за дувалов были видны детские головы с любопытством разглядывающие приехавший автобус и его пассажиров.

Недалеко от автобуса стоял Исмат вместе с другим мужчиной, который явно был старше него. У него тоже была черная с проседью борода, а одет он был в длинный национальный халат, «чапан», в руках он держал белые четки. Исмат что-то оживленно ему говорил, время от времени указывая то в сторону автобуса, то в сторону заложников, то в сторону грунтовой дороги, которая, петляя, терялась где-то между горными склонами.

Рядом с человеком в чапане стояли несколько людей в камуфляжной форме и с автоматами. Он хмуро смотрел то на Исмата, то на заложников. Наконец незнакомец что-то ответил Исмату, и они оба направились к автобусу.

Боевики Исмата тут же сбили в кучу заложников и обступили их, и стали старательно напрягать шеи, выпячивать грудь и приняли угрожающий вид. Своим грозным видом они скорее хотели произвести хорошее впечатление на незнакомца в чапане, чем напугать кого-либо.

– Это мой брат Нурулло, – представил он человека в чапане своим боевикам.

– Здравствуйте, уважаемый, – чуть ли не хором произнесли боевики, при этом они сразу сменили свой угрожающий вид, ссутулились и немного поклонились, при этом они стали похожи на шакалят которые пригибаются при виде льва.

– Салом⁸, – холодно кивнул им Нурулло.

Он внимательно осмотрел боевиков Исмата, а потом и заложников. Его взгляд на секунду задерживались на каждом из заложников. Андрею показалось, что Нурулло пытается что-то прочесть в их глазах, но человек в чапане ничего не увидел в них кроме страха и обреченности.

– Ох, и натворил ты дел Исмат, – закачал головой Нурулло, – Ладно, твоим ребятам место в отряде найдется. Слава Аллаху нам предстоит много дел… А вот что делать с ними, – Нурулло кивнул на заложников, – ума не приложу.

– Обменяем на выкуп… – начал было Исмат.

– Какой выкуп?! – скептически произнес Нурулло, – Как ты свяжешься с их родными? Как теперь вообще попасть в город? Да и какие деньги сейчас у людей? Нет…

– А может того? … – Исмат выдержал секундную паузу, – Горы умеют хранить свои тайны, – при этих словах Исмат улыбнулся уголком рта.

Нурулло глубоко вздохнул покачал головой и ничего не ответил. Было видно, что он раздумывает. Наконец он произнес:

– Оставить мы их не можем. Скоро тут может начаться заварушка. Честно говоря, жителям кишлака я посоветовал пока покинуть свои дома и уйти на ту сторону…

– В Афганистан что ли? – уточнил Исмат.

Нурулло кивнул и продолжил:

– Могу сказать, что на данный момент там намного спокойней, чем может быть тут через пару дней. Хотя и надо сначала добраться до границы и пересечь ее. Но, слава Аллаху, наши люди и тут, и там им помогут. Короче, пока уведи этих в кишлак, тебе покажут, где их разместить. Охрану выставить не забудь. Будем решать завтра, на свежую голову… Да, и уберите автобус с дороги.

С этими словами Нурулло повернулся и направился в кишлак. За ним последовали его бойцы. Исмат отдал приказ своим боевикам отвести людей в кишлак, а сам бросился за братом. Боевики плотным кольцом окружили испуганных людей, и повели в селение.

Заложников поместили в глинобитном сарае во дворе какого-то дома. На земляном полу лежала сухая солома, было видно, что когда-то сарай использовался как загон для скота. Пахло соответственно. Крыша кое-где протекла, и начинавшийся дождь проникал внутрь строения, принося с собой сырость и лужи на полу. Свет проникал через небольшое окно в стене. Деревянная дверь закрылась за последним человеком, и послышался скрип засова.

Теперь похищенные люди остались предоставлеными самим себе. Андрей и Антонина Ивановна нашли сухой угол и сели в нем. Учительнице было плохо сердцем и она, достав из сумочки (личные вещи боевики почему-то не забрали) валидол, положила его под язык. Через несколько минут послышалось ее ровное дыхание.

Начинало холодать. Заложники стали сбиваться в кучу, чтобы хоть как-то согреться.

Андрей сидел молча. Только теперь до него начало доходить в какой ситуации он оказался, а мысль о том, что он может никогда не увидеть родителей, испугала его больше всего. Андрей открыл свою школьную сумку, порылся в ней и вытащил свою школьную тетрадь по биологии. Пролистав страницы, он нашел те, между которыми лежал фотоснимок, на котором был сфотографирован он вместе с родителями и сестрой. Несмотря на сумерки, он пытался внимательно рассмотреть его, как будто это был последний раз в его жизни. Волна безысходности и бессилия нахлынула на него, и Андрей заплакал.

Внезапно скрипнул засов, отворилась дверь, и в сарай вошел один из боевиков. Он принес кувшин с водой и несколько лепешек. Он поставил их на пол.

– Уважаемый, а нас отпустят? – неожиданно, с надеждой в голосе, обратился к нему один из заложников, молодой человек в спортивном костюме.

Боевик ничего не ответил, только угрюмо посмотрел на парня и вышел.

Есть Андрею абсолютно не хотелось. Он положил фотографию в тетрадь, засунул ее обратно в сумку, плотней укутался в свою куртку и уснул, решив положиться на судьбу.

Он неожиданно проснулся посреди ночи от какого-то внутреннего беспокойства и чувства тревоги. К тому же он замерз. На улице было темно. Ночь была тихая и холодная. Его собратья по несчастью, тоже спали, кто как. Кто зарывшись в сено, кто прижавшись друг к другу. Чувство опасности не покидало Андрея. Он встал и подошел к окну. Небо было затянуто тучами.

Неожиданно в воздухе появился и стал нарастать странный гул, переходящий в свист. Андрей остолбенел. Он уже слышал такое. Это был звук падающих снарядов.

Сомнений не оставалось, кто-то решил обстрелять кишлак и скоро от поселения не останется камня на камне.

Андрей даже не успел вскрикнуть, как раздались первые взрывы, и ночь озарилась вспышками. Заложники повыскакивали со своих мест и, с спросонок, пытались понять, что происходит? Антонина Ивановна тоже проснулась и испуганно озиралась.

– Антонина Ивановна, ложитесь на пол! – закричал Андрей и сам бросился на земляной пол за небольшую деревянную загородку, накрыв голову руками.

В этот момент одна из ракет попала в сарай, пробив крышу. Андрей услышал только страшный грохот, от которого заложило уши, потом, неведомая сила швырнула его к стене. Было ощущение, что мозг вывернули наизнанку. Перед глазами пошли круги. По лицу заструилось что-то теплое и липкое. Оно залило глаза и попадало в рот. Андрей почувствовал вкус крови. Чувство было таким, что как будто его ударил по голове кувалдой. Боль была нестерпимой. Неожиданно сознание Андрея начало угасать, и он провалился в темную бездну. «Вот и конец!» – промелькнула в его голове последняя мысль и исчезла вместе с последними жизненными силами.

***

Худощавая женщина в темно-синем пальто и покрывающим голову темном платке сидела напротив капитана милиции и смотрела на него опухшими от слез глазами. Было видно, что ее некогда привлекательное лицо теперь осунулось и помрачнело. Рядом в черной куртке, в черной меховой шапке, стоял мужчина. В его короткой темной бороде появились первые седые волоски. Он был спокойный, но мрачный, очень мрачный. Милиционер сразу понял, что за внешним спокойствием прячется горе, и если бы не люди вокруг, то этот крепкий с виду мужик, разревелся бы как маленький мальчик…

Капитану было не по себе. Еще одна семья еще одно горе, а сколько их еще будет от этой войны?

В помещении милицейского участка было холодно. Отопления давно не было. За металлической решеткой окна шел снег. Оконные рамы были без стекол. Вместо них были доски, фанера, металлические листы, в общем все, чем можно закрыть зияющие дыры в окнах.

На столе перед капитаном лежал автомат и папка с надписью «Дело». Розыскное дело. Несколько дней назад эта женщина Любовь Михайловна Покровская и ее муж Константин Сергеевич Покровский написали заявление о пропаже их несовершеннолетнего сына Андрея. Это было уже шестое заявление с их района только за эту неделю. На пошлой их было восемь, а сколько будет на будущей, неизвестно.

Естественно, сил на все не хватало, ведь тут еще и банды, и мародеры, и боевики… Но в этот раз случай был другой. Глубоко вздохнув капитан начал:

– Уважаемая Любовь Михайловна, – он предпочел говорить с матерью пропавшего мальчика, – по вашему делу мы получили ряд сведений.

Женщина подняла встревоженный взгляд на мужа. Тот только положил ей руку на плече.

– Дело в том, – капитан старался как можно тщательней подбирать слова, – что нам кое что удалось узнать о вашем сыне. Поступила информация, что, возможно он был захвачен в заложники и увезен одной из бандгрупп за пределы города…

Капитан прекратил поскольку женщина стала оседать и падать прямо со стула. Муж подхватил ее, а капитан схватив стакан и наполнив его водой из стоявшего на тумбочке чайника поднес падающей в обморок женщине.

Продолжить они смогли лишь через несколько минут, пока Светлану Борисовну приводили в чувства и отпаивали лекарством из ее сумочки.

– Скажу честно, – продолжил капитан, – мы не знаем куда его увезли. Мы только предполагаем район либо Гарма, либо Тавиль Дары. Как вы понимаете, сейчас ситуация сложная. У нас нет возможности проводить поиски там… Да и вообще, где-либо еще, – последнюю фразу капитан произнес скорее для себя.

– Что же нам делать? – неожиданно для капитана, сосредоточившегося на матери, произнес отец мальчика.

– Скажу честно, я не знаю. Если у вас есть возможность, попытайтесь обратиться к российским военным. У них же части по всей республике, и пограничники там, и разведка есть. Да и вообще, возможностей побольше чем у нас сейчас. Может что и получится.

Отец понимающе закачал головой.

– Я вообще-то не должен этого делать, но вот, – с этими словами капитан извлек из папки с надписью «Дело» листок бумаги и протянул его супругам Покровским. – Это данные по вашему делу: детали происшествия, подозреваемые, где проживают, предполагаемые места их появления. Дай Бог, может поможет.

Константин Сергеевич взял листок бумаги и поблагодарил милиционера.