ЛЕТО
Шагает лето красное,
Душистое и ясное
По радостной Земле.
Чуть дышит ветер, крадучись,
С землёй ласкаясь, радучись,
Виясь на подоле.
Звенят дороги травами,
С шелковыми дубравами
И тропы деревень.
Красивостью равнинною,
С тоскою журавлиною
Взывает цветью звень.
И ясно солнце славное
Для жизни мирной главное
Дарит зёленой ширь.
Пусть вечер в синь туманится
С луною, словно странницей,
В сиреневый пустырь.
Несётся песнь любимая
За жизнью голубимая
Под русскою гурьбой.
Чтоб зори, пенясь, таяли,
Пускай собаки лаяли
На вечер голубой.
1963 г.
ОСЕНЬ
Стучится осень серая,
Порою суеверая,
Во летние деньки.
Тропинкой сельской кривенькой
Под холодалой ливенькой,
Вскрывая с трав пеньки.
Блистает реже солнышко,
Не видно из оконышка
Уж зеленелый лон.
Взмахнули кудри русыми,
Как будто девки бусами,
Береза, тополь, клён.
Листва златая стелется
От ветра, как метелица,
Всю землю обнажив.
Короче день становится,
От стужи не здоровится,
На время отслужив.
Дышало небо осенью,
Тускнело и под сосенью,
Внимая синей мгле.
Крикливы гуси стаями
Тянулись к югу гаями,
Маша крылом Земле.
1963 г.
ЗИМА
Трещат морозы рощами,
Земле внимая мощами
Оттенком зимних нег.
Блестит сияньем розовым
Дыханием морозовым
Пушистый русский снег.
Поёт, кружит метелица
Шелковым пухом стелется,
Снежинки завихрив.
По полю леденелому,
Холодною и смелою,
Под ветер так игрив.
А над землёй тоскливою
С метелицей крикливою —
Грудасты облака.
Кручинясь, поседелые,
Плывут похолоделые,
Печалясь свысока.
Как вьюга с рёвом носится,
Шумит и воет – косится,
От злости стервенясь.
Под ветер, словно бешеный,
Со снегом мирным смешаный,
Лютуя и бранясь.
1963 г.
НЕ БЫТЬ В ЗАБВЕНИИ ВОЙНЕ
Не быть в забвении войне
В пути, средь множества событий,
От бед в надломленной стране!
В веках не быть войне забытей!
С тем в живе я в семье родной,
Взывая к миру шар земной,
Мой край, задумчивый и вечный,
В своих дерзаньях безупречный!
В забвенье канут и года,
А с ними месяцы и числа,
Но помнить будет люд всегда,
Когда земля от крови висла…
Молясь дымящейся земле,
Народы ждали мир во мгле,
Один порыв сжав в сердце гордом,
Томясь под чувственным аккордом.
Войну с тем помню с давних пор,
Пускай невидимые муки
Чрез боли рвутся на простор,
Неся с собой смертельны звуки.
В веках их чувствам так звучать,
Чтоб мир мог смерть разоблачать,
Мой край, задумчивый и вечный,
Для жизни новой бесконечный!
1964 г.
ОДОЛЕВ ЗЕМНУО БОЛЬ
Колокольчик среброзвонный,
Что ты спел бы для меня?
Пусть в степи неугомонный,
Всюду в блеске зеленя…
Не гляди, прошу, с упрёком,
Грусть увидев в чернооком,
В тихий час, когда заря
Над землёй плыла, горя…
Что стоишь, насупив брови?
Не затем ли молчалив,
Что войною пролил крови,
Землю-матушку полив?
Видишь смолкнувшее поле!
Звоном радости и боли,
Средь накошенной травы,
Тем дарю о дне молвы…
Как тебе, излив всю радость,
Воспевал бы хлеб да соль
И любови нежной сладость,
Одолев земную боль…
Пусть мы, цветики степные,
Колокольчики земные,
Гордо славим русский звук,
Помня час народных мук.
1964 г.
СТОИТ ОН, ПОТОМКОМ ЗАБЫТЫЙ
Стоит опустелый, разрушенный дом,
Фашистскою кликой разбитый,
Обросший бурьяном, в тумане седом,
С печали народной забытый.
В безмолвьи почили и сад и плетень,
Лить с мёртвого сна ночь меняется в день.
Увитый кустами в забытом саду
Стойт дом во мгле одиноко,
Вокруг всё молчит, как в отцветшем пруду,
Где ивы сплелись невысоко.
Чуть дышит лишь ветер, уснув на листах,
Струит чуть ручей, пробираясь в кустах.
Здесь некогда доблестный род проживал,
Он в битвах с фашистскою кликой
Сражался достойно, пусть смерть принимал,
На благо России великой.
Быть может, лежит под обломками прах,
Познавши войною весь ужас и страх.
Никто поклониться к нему не идёт,
Стоит он, потомком забытый,
Как душу мою от печали гнетёт,
Что был он войною разбитый.
В безмолвьи стоял я с поникшей главой,
Проклятья даруя беде роковой.
1964 г.
НАДЕЖДЫ
Мне лишь стихи – мои палаты;
Писал, пишу их, как поэт,
Из вдохновения, без платы,
Живя надеждами, как свет,
Что их читать полюбят люди,
За то, что лирой честь взывал,
Войны и мира идеал,
Внимая рукотворной чуди,
Но шёл со временем в пути,
Чтоб чудотворное найти.
Стихи поэту не забава,
Не плод от умственных затей,
Его творения из сплава
От жизни – мира в твердь вестей.
В гармонии любви наземной
Люблю природы говор свой,
Печали, радости – живой,
Иль мщенье к силе иноземной,
Всегда в безмолвии трудов
Стремлюся к пламени годов.
Младой России пробужденье,
В дерзаньях новых комсомол,
Серпа и молота рожденье —
Страны Советов ореол…
Величье первых пятилеток
От мыслей Партии начал,
Социализма свой причал,
Идя вперёд, вперёд, да этак,
Под индустрийной мощи шум,
Всё волновало лиры ум…
Войны священной страшны беды,
И смерть, и ад со всех сторон,
Печаль и радость от Победы,
И мира должный перезвон,
И шум земли, небес и моря,
Иль иволги напев живой,
Иль шёпот речки волевой,
Идя навеки в даль от горя,
Под грёзы чудные влекли,
В размеры лиры всё текли…
Мои стихи – мои палаты,
Писал, пишу их, как поэт,
Из вдохновения, без платы,
Живя надеждами, как свет,
Что их читать полюбят люди,
За то, что лирой мир взывал
Хранить народов идеал,
В послевоенном, новом гуде,
Идя со временем в пути,
Чтоб чудотворное найти.
1966 г.
ДАР УКРАЙНЫ
Ночной каштан,
Любимый стан,
Шумишь,
Грустишь
Холмов титан.
Луна, над склонами блистая,
Плывёт безмолвна в облаках,
Как киевлянка молодая,
Днепру внимая в берегах.
Как Днепр – река,
Струишь века,
Шумишь,
Стремишь
В свои брега.
Ты волны катишь голубые,
Даря Украйне мир красот,
Как киевлянки молодые,
Как тополь киевских высот.
Как тополь мой
Цветёшь родной,
Шумишь,
Пленишь
Как мир земной.
Какс дева – роза, мир пленяя,
Напевы звучные тая,
Как киевлянка молодая,
Взываешь русские края.
Как Киев – град
Зелёный сад,
Шумишь,
Звенишь
Для нас с отрад.
Твой образ на века означен
Среди украинских высот,
Могущ, высок, как мир, удачен,
Даришь России мир красот.
Ночной каштан,
Любимый стан,
Шумишь,
Грустишь
Холмов титан.
Луна, над склонами блистая,
Плывёт безмолвна в облаках,
Как киевлянка молодая,
Днепру внимая в берегах.
1966 г.
КАКОЕ ЧУВСТВО ОВЛАДЕЕТ
Неслися стоны под палаткой,
Когда в сознанье приходил…
Глядел вокруг себя украдкой,
От боли мест не находил.
Недвижим я лежал и странен;
Кровь не струилася из ран,
Пусть был в живот навылет ранен,
С тем перевязан был весь стан…
Сестра сидела у постели,
Не зная сна какой уж день,
Звездой глаза её блестели,
Красива, бледная, как тень.
Как сердце билось вдохновенно
Лишь восемь дней тому назад,
Отчизне внемля незабвенно
На поле брани у преград…
Слыхал я глас иных желаний,
Иль наяву или во сне,
Внимая горести посланий,
И, словно в страшной тишине:
«Сестрица! Ищем мы героя,
Закрыл он телом пулемёт,
Как восемь дней ушёл из строя,
Сражался он среди болот»…
Ужель, и впрямь, и в самом деле?
Прошло с тех пор уж много лет;
Потеря памяти доселе
Тревожит дней печальных след.
Минск взят был третьего июля,
Когда в сознанье приходил;
Вот что наделала мне пуля…
Матросов подвиг заводил.
Свидетель? – Только наша рота..
Среди неслыханных болот
Вперёд прошла, как вся пехота,
Когда закрыл я пулемёт.
Свидетель мой – рубцы на теле,
Ни где-нибудь – на животе..
Пускай за годы так потели,
Откроют тайны в правоте.
Какое чувство овладеет,
Когда мой подвиг молчалив,
За то, что жив я, отвердеет,
Секрет раскроет так пытлив!
1967 г.
ПЕСНЯ
Гремело поле роковое
Среди неслыханных болот,
Но шло сраженье боевое,
Строчил фашистский пулемёт…
Тогда то я залёг в воронке,
Держа под боком автомат,
Внимая горестной сторонке,
Среди израненных солдат.
И вот, пополз я меж кустами,
Где стала б пухом всем земля,
С землёй целуяся устами,
Дорогу смерти шевеля…
Когда увидел огневую,
Уж было метров двадцать пять,
Не стал играть я в мировую,
Метнул гранату и не вспять…
Граната, тотчас, и рванула,
Умолк фашистский пулемёт.
Но, вражья пушка вмиг пальнула,
И крикнул я себе: «вперёд!»
Врага окопы свидел рядом…
Ожив, фашистский пулемёт,
Своим губительным зарядом,
Нёс русским смерть среди болот.
Метнув гранату к пулемёту,
Лицом уткнулся я в траву,
Подняв в атаку нашу роту,
Вздымая русскую молву.
Вперёд! За Родину! Славяне!
Громи фашистов, не робей!
«Ура! – Неслось на поле брани —
Вперёд! Ура! Всех гадов бей!»
Фашиста свидел с пулемётом,
Дав тотчас очередь одну,
В броске, невиданным полётом,
На ствол метнулся – на войну.
Так, пулемёт закрывши телом,
Почуял тотчас страшну боль,
Успев в фашисте омертвелом,
Увидеть мирной жизни соль…
А рота! Шла в атаку гордой,
Верша отчизны приговор,
Громя фашизм рукою твёрдой,
Освобождая Русь от свор.
А я? Лежал уже забытый.
Могилу вырыли одну
Для всех, кто был в бою убитый,
Пусть скажут – не было в войну…
И с прямотою, но солдатской —
Спасибо чуду, что спасли,
Пускай я был в могиле братской,
В объятьях матери – земли.
1967 г.
КАК БЫ ОБНЯЛ ТЕБЯ
Как бы обнял тебя, чтобы Север,
Ускользнув на века от тебя,
Дал путь югу, чтоб рос пышный клевер,
Ширь бескрайнюю звал, голубя…
Чтоб росла золотая пшеница,
Колыхалась без устали рожь,
Голубилась под солнцем водица,
Чтоб мерцала небесная дрожь…
Не затем ли глаза голубые
Миру даришь, всю нежность тая,
Чтобы степи зарили любые,
Чтоб добрились с радушья края.
Как бы обнял тебя, чтобы младость
Шла вселенскою силой к любви,
Раскрывая счастливою радость,
Напевали чтоб мир соловьи.
Чтоб внимала ты радости женской,
Обнимая любви чудеса,
Окрыляясь судьбой деревенской,
С северянкой коль вилась краса.
Чтоб земля открывала истоки,
Веря женской любви по земле,
Внемля солнцу за светлы потоки,
Никогда на даря место мгле.
1967 г.
ПАМЯТЬ МОЯ
Память моя – пытка пути,
Пытка пути – память моя…
Грусть и печаль мог я найти,
В пройденом роясь, не тая:
Синий туман в мирном раздолье,
Отблеск сребрит в лунный расцвет,
Сердцу любовь в светлом приволье,
Жзненный труд прожитых лет.
Память моя – пытка моя;
Я перед ней – словно без слов,
С горечью мысль водит в края,
Тайно открыв отчий мой кров.
Молча влекут грозные мысли,
Внемля слезам, жизни, любви,
Пусть на войне с битвою висли,
Меря судьбу в тёплой крови.
Память моя – пытка пути,
Пытка пути – память моя.
Если вернусь, мысль чтоб найти,
Знай, я с тобой быль не тая.
Вот отчего лилися слёзы…
Горечь неся, духом не пал;
Перетерпев вражески грозы,
Я не погиб, пусть погибал.
1967 г.