– Парни, а вам не кажется, что на нас кто-то смотрит? – не сдержался Волобуев и задал злободневный вопрос на середине пути до башни. Лица приятелей несколько смутились.

– Ты чего? – спросил Сашка. – Ты решил глупыми вопросами себе дыхалку похерить? Нам необходимо уложиться в десять минут. Не останавливаемся!

– Такое чувство… Словно по мне кто-то бегает взглядом.

Приятели никак не отреагировали, и потому Валя смолк. Вскоре они добежали до водонапорной башни, от которой повеяло запахом заброшенных помещений, неким страхом и чувством отчужденности. Рядом с башней также находилось здание брошенного пищеблока, откуда несло тухлятиной.

Банда принялась связывать кроссовки друг с другом шнурками, сооружая своеобразную цепь.

– Хватает? – волновался Сашка.

– Да, да, – второпях бормотал Лёва.

– Отлично.

Когда цепь была готова, оставалось только её замкнуть. Приятели поднялись на носочки и вытянули руки высоко вверх, чтобы дотянуться до того места, где конус водонапорной башни немного, совсем не заметно, сужался. Сашка скрепил последнюю пару кроссовок, и цепь грандиозно повисла на башне, словно ожерелье на шее.

– Господа! – возрадовался Сашка. – Этот день мы запомним надолго. Ведь сегодня мы совершили идеальное злодеяние, которое навсегда войдет в лагерный фольклор. Вы только представьте, толпа девчонок в полном недоумении босиком вылазит из корпуса. Одним словом, я был рад работать с вами рука об руку.

– Заткнись, – сказал Лёва с облегчением.

Все снова рассмеялись, между делом пытаясь отдышаться.

– Идём обратно? – спросил Волобуев.

– Да, – ответил Сашка, и банда, положив руки друг другу на плечи, неторопливо направилась обратно в корпус.

– Вы только представьте, что завтра будет, – повторял вслух Сашка.

– Да-а, – согласился Лёва. – Все заметят это сразу же, с самого утра…

– Но в чём самый кайф?

– В том, что заметят… но не узнают, кто сотворил.

– В точку, – подтверд