– Хорошо, – Катарина отпустила мои руки, после чего мои гости покинули подземелье замка.
***
Комната Катарины была достаточно большой, так что перетащив в нее два дивана, Оливия и Лоренцо смогли без проблем разместиться там. Конечно, художница предпочла бы отдельную спальню, особенно с учетом неприязни, которая невольно начинала вырабатываться у нее к принцессе, но все же в ситуации, вроде этой, лучше было держаться вместе. Хотя девушка до сих пор не особо понимала, что именно она тут делает, но внутреннее чутье подсказывало ей, что она должна быть тут.
– Да, этот клинок выковал настоящий профессионал, – Лоренцо внимательно изучал рапиру Гарольда, которую он завтра будет использовать в бою.
– Все же, это безумие использовать его в битве с рыцарем.
– Не знаю, думаю, он способен пробить сочленения в броне, так что быть может не все так плохо.
– А как насчет защиты?
– Что ты имеешь ввиду? – Лоренцо перевел взгляд с клинка на Оливию.
– Думаешь им можно парировать удар тяжелым мечом?
– Думаю, нет.
– Вот именно, об этом я и говорю.
– Да, действительно, – Лоренцо погрузился в раздумья, – но я думаю эту проблему можно решить.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У меня есть идея, правда, я не успею к завтра, но я совершенно точно успею к следующей схватке.
– Если она будет.
– Тем не менее, лучше быть к ней готовыми. Спасибо за идею, я пошел в город. – Лоренцо встал с дивана и направился к выходу из комнаты.
– Постой, куда ты на ночь глядя?
– Когда мы заезжали в город, я заприметил тут кузнецу, я буду там.
– Остановись на минутку, что ты хочешь сделать?
– Я обязан Гарольду жизнь, так что я не намерен просто смотреть за тем как он умирает, я должен помочь ему, и теперь я кажется знаю, как я могу это сделать.
– Надеюсь ты не сошел с ума, также, как и он?
– Нет, я как никогда нормален и, пожалуй, это лучшая моя идея.
– Ладно, думаю, нет смысла тебя останавливать. Надеюсь тебя без проблем выпустят и впустят.
– Думаю, да, – Лоренцо протянул Катарине клинок Гарольда, – передай ему это завтра перед боем.
– Хорошо, – Катарина взяла клинок.
– Не переживай, он не подведет тебя, я уверен в этом, – Лоренцо улыбнулся, после чего покинул комнату.
– Как думаешь, Оливия, Гарольд сможет победить завтра? – спросила принцесса.
– Не знаю, я не видела, как он сражается и на что способен в этом плане. – художницу несколько передернула из-за того, что Катарина произнесла ее имя.
– Сказать по правде, я тоже. У нас была небольшая стычка в пабе, но вряд ли это можно сравнивать с тем, что ждет его завтра.
– Когда я его увидела в первый раз, он показался мне сильным, но то что я увидела сейчас совсем не похоже на то, что я увидела тогда. Так что, если он не выкинет весь этот вздор из своей головы и снова не станет таким, как был, шансов у него будет не много.
– Мы должны подбодрить его.
– Я пыталась и, как видишь у меня это не получилось, так что теперь я могу только надеется на него самого.
– Я очень благодарна тебе, Оливия, хотя я не понимаю всего, что произошло и что именно ты помогла ему увидеть, но ты сделала очень много для него. Он так старался защитить меня и рисковал собой, но в итоге ты сделала для него значительно больше, чем я. Спасибо тебе.
– Надеюсь, мои старания не пропадут даром, – художница улыбнулась.
– Когда я увижу его завтра утром, я обещаю, что постараюсь сделать все, чтобы подбодрить его.
– Удачи тебе в этом, – Оливия еще раз улыбнулась, хотя мысленно понимала, что любые попытки несмышлёной принцессы вряд ли смогут хоть немного выдернуть, весь тот бред, которым Гарольд решил забить себе голову.
***
Попытавшись немного поспать, я вновь увидел свой обычный кошмар и, когда очнулся от него, увидел, что рядом с решеткой стоит человек, похожий на меня, как две капли воды, разве что с ужасно растрепанными волосами, бородой и усами.
– Ты мой новый кошмар? – осведомился я у своего двойника.
– Почему ты так решил?
– Ну, а кем ты еще можешь быть?
– Ну, например, твоим братом.
– Нет, он обычно не стоит в такой позе, уж поверь мне.
– Да, похоже ты знаешь его лучше меня, – мой двойник подошел ко мне и сел на пол рядом со мной.
– Что-то хочешь мне сказать?
– Хотел спросить, какой у нас план на завтра? – двойник оценивающе посмотрел на меня.
– Не знаю, у меня нет никакого плана.
– Бой предстоит не легкий.
– Возможно.
– Думаешь справишься?
– Если учесть, что без тебя у меня нету способностей, а также у меня нету особо желания жить дальше, по крайней мере, я не вижу в этом смысла, думаю шансы не очень большие.
– Быть может, нам тогда стоит вновь объединиться?
– С тем, что убило мою мать и едва не убило меня с братом?
– Это ты про меня? – мой двойник будто бы был шокирован таким заявлением.
– Тут есть еще кто-то?
– Мне кажется, что ты путаешь меня и то чудовище.
– Скажешь, что вы не одно и то же?
– Конечно нет, – двойник выглядел крайне обиженным, – я тот, кто защитил тебя, а не тот, кто пытался убить.
– И та штука и ты, это разные создания?
– Как бы тебе сказать, и да, и нет. Я признаю, что я получился из того чудовища и даже можно так сказать часть него, но здесь не совсем все так просто. Я-то, что получилось из него в результате желания твоего брата спасти тебя. Я материализация его мыслей, если так будет угодно. Отделив часть чудовища, он создал меня. Не в прямом смысле, конечно, но своими мыслями и желанием, а еще энергией своего тела, которое вы кажется называете душой.
– Бред какой-то.
– Напротив, все весьма разумно, и, подумав об этом, ты поймешь, что все именно так и есть.
– Да и в моем брате стало быть сидит, что-то тоже вроде тебя?
– Можно и, так сказать.
– И зачем же вы сделали нас такими? Лишили меня человеческих чувств, а его, наоборот, заставив любит каждую женщину, которую он видит.
– Вижу, ты понял, как это действует.
– Это не так сложно.
– А что сделал бы ты?
– Что ты имеешь ввиду?
– Как бы ты помог человеку справится с тем ужасом и смертью близкого человека, с которыми он столкнулся? Мы не очень хорошо понимали вас, людей. Но мы поняли, что та боль внутри вас, в вашей голове, в вашем сердце и душе, буквально, разрывает вас изнутри и мы решили перекрыть ее. Я лишил тебя чувств, чтобы ты не чувствовал всего того, что буквально убивало тебя в тот день, а тот, кто сейчас в твоем брате, наоборот, даровал ему любовь ко всем, чтобы заполнить боль, другими приятными чувствами.
– И вы решили, что это выход?
– Да и до сих пор так считаем. Мы не можем стереть воспоминания или что-то в этом роде и не можем заставить вас просто отпустить это, все что мы могли сделать, это либо закрыть все, либо сделать все это не столь значительным. Соответственно, первый вариант достался тебе, а второй твоему брату.
– Не знаю благодарить ли вас или убить.
– Это сейчас не столь важно. Вот что сейчас действительно важно, так это выбраться отсюда.
– Зачем?
– Раньше ты не задавался бы таким вопросом.
– Раньше ты скрывал от меня правду.
– Да и, благодаря этому, ты видел смысл в жизни, так почему же ты не видишь его сейчас?
– Потому что все изменилось.
– Изменилось только твое прошлое, но не настоящее.
– Изменилось то, кем я себя считал.
– Ты слишком много требуешь от ребенка и слишком негативно относишься к его желанию жить, несмотря ни на что. Да это было эгоистично, но, в конечном итоге, он выжил. А что же теперь хочешь сделать ты? Ты хочешь, чтобы жертва твоего брата и жертва вашей матери остались напрасными. Ты хочешь просто стереть с лица земли жизнь, которую они тебе вновь подарили?
– Нет. – Если я скажу: «Да», я останусь все тем же эгоистом, что был и тогда.
– Тогда, ты должен выжить.
– Но действительно ли я достоин жить?
– Твой брат и твоя мать считают, что да, и даже пожертвовали собой ради этого. Катарина, Оливия и Лоренцо, такого же мнения. Да и я уверен, что найдутся еще люди, которые думают также.
– Мнение людей – это хорошо, но ведь последнее слово всегда все равно за мной.
– Согласен, и что же ты решил?
– Думаю, у нас есть шанс выиграть завтрашний бой.
– Вот как?
– Но мне понадобится твоя помощь.
– Конечно, я всегда готов помочь тебе.
– Спасибо.
Я улыбнулся своему двойнику и пожал его руку, после чего он исчез, а я остался один в камере.
***
Остаток ночи я спал удивительно крепко и еле-еле проснулся, когда меня разбудила стража. Сегодняшний день обещал быть интереснее предыдущих, так как я, наконец, должен был выйти из клетки.
Мой конвой состоял из целых десяти стражников, даже несмотря на то, что я был безоружным. При таком раскладе я мог бы попробовать выхватить клинок из ножен одного из них и вступить в бой, используя эффект неожиданности, но значительно разумнее сейчас было просто подождать и осмотреться.
Меня отвели в зал, который был специально оборудован для проведения демонстрационных боев. В центре зала присутствовал ринг, огороженный решеткой, высотой всего лишь в один метр, вокруг ринга были трибуны, состоящие из четырех рядов длинных скамей, а у дальней от меня стены располагался трон, единственная часть комнаты, огороженная прутьями двухметровой высоты, видимо, чтобы защитить принца от возможного нападения, о зрителях же в этом плане не очень заботились.
В зале собралось порядка пятидесяти человек зрителей, тридцати человек стражи, принц, его четыре личных телохранителя, а также моя группа поддержки с правой стороны клетки в лице Оливии и Катарины.
– Решили посмотреть на шоу? – спросил я, обращаясь к девушкам, как только меня подвели достаточно близко к ним.
– Гарольд, – единственное, что смогла выдать принцесса.
– Вижу к тебе вернулся твой боевой настрой, – заключила Оливия.
– Это так заметно? – я ухмыльнулся.
– Более чем.
– Лоренцо решил не верить в меня и не смотреть на весь этот ужас? – вчера он не проронил ни слова у камеры, а сегодня и вовсе не пришел, видимо ему это все не по душе.
– У него появилась какая-то идея как помочь тебе, и сейчас он ее реализует.
– Приятно слышать, – весьма неожиданный поворот.
– Твой меч, Гарольд, – принцесса протянула мне мою рапиру.
– Спасибо, это будет весьма кстати, – я взял в руки рапиру и хотел было достать ее, но меня тут же схватил за руку стражник, не давая сделать это. – Не переживай, я обнажу ее на ринге, – стражник ничего не ответил.
– Все еще не понимаю, как ты собираешься драться с рыцарем без брони и с рапирой, – Оливия выглядела озадаченной.
– Я все равно плохо владею мечами, особенно тяжелыми.
– После того, как я пристегнул ножны с рапирой на пояс, меня начали толкать на ринг. Мне показалось, что принцесса, что-то хотела мне сказать, но она долго не решалась, а лишнего времени мне здесь никто давать явно не собирался, да и то что она хотела сказать было не так уж и важно.
Я вышел на ринг и дождался пока с той стороны выйдет, облаченный в тяжелую броню рыцарь с двуручным мечом в руках. Единственное, в чем мы сейчас были равны, так это рост, да за счет верхушки шлема он казался несколько выше, но все же, думаю, на деле мы с ним одного роста, что меня очень радует.
– Дамы и господа, позвольте приветствовать вас всех на королевском турнире, ежегодно проводимым мной, принцем Кантонелли, – взял слово принц. – Сегодня мы, как и год назад, начинаем турнир с боя прошлого чемпиона и новичка, который претендует на победу в нашем турнире. Справа от меня чемпион прошлого года, по совместительству начальник моей личной стражи. Слева от меня претендент на победу в этом году, несравненный Гарольд Блейк, лучший фехтовальщик всех королевств.
Речь принца на этом не закончилась, но я постарался пропустить ее мимо ушей осматривая стражу, которая находилась в зале. В целом, большинство из них не внушали страха и трепета и скорее всего были не такими уж и опытными войнами, впрочем, другого от принца Кантонелли ждать и не стоило, не зря же его называют «Принц ничего».
– А теперь сходитесь господа, и да начнется бой.
Этих слов я ждал с самого начала его речи. Все зрители замерли в предвкушении кровавой и зрелищной драки. Я подошел примерно к середине ринга, оставив между мной и рыцарем порядка десяти метров и повернувшись к нему боком стал внимательно смотреть на принца.
– Вы что-то хотели господин Блейк? – поинтересовался у меня принц.
– Да, какого-то более достойного соперника, чем это металлическое корыто, у нас такие используют, как купальни в трущобах. Боюсь, он будет так медленно ко мне подходит, что уже настанет ночь и все заснут.
Удивительно, как на некоторых людей действовали обычный слова, но выслушав мою короткую речь, рыцарь, который до этого спокойно стоял вскинул клинок кверху, что есть сил побежал на меня. Я продолжал стоять, контролируя его приближение боковым зрением. Когда расстояние между нами стало подходящим для моего маневра я замедлил свое сердцебиение и резко отскочил вбок по направлению к рыцарю разворачиваясь в воздухе в сторону него. Когда я замедлял свое сердцебиение, все вокруг будто бы начинало двигаться медленнее, а я сам начинал двигаться быстрее чем обычно. Замедление позволяло мне хорошо целиться, рассчитывая угол удара, и видеть направление движений соперника. Раньше я точно не знал, откуда именно у меня были такие способности, но теперь я понимал, что это все было благодаря тому, что жило внутри меня. Еще когда я только оттолкнулся, я начал выбрасывать руку с рапирой в направлении головы рыцаря, теперь, когда время было замедлено я мог скорректировать движение своего клинка, чтобы точно попасть между решеток забрала. Мгновение за мгновением, мой клинок приближался к бежавшему на меня рыцаря, и готовящемуся разрубить меня пополам. Но замахиваясь, он рассчитывал на то, что я буду стоять дальше, а не прыгну в его сторону, он просто не успевал опустить клинок и разрубить меня, в то время, как я успел воткнуть ему клинок точно между глаз.
Как только мой клинок уперся в заднюю часть шлема рыцаря, пройдя сквозь его голову, я начал резкое движение руки назад, чтобы не получить вывих или не сломать ее из-за удара о броню, двигающуюся на меня. Параллельно я начал уходить немного в бок, чтобы обойти рыцаря. Для этого я положил левую руку на его плечо, чтобы получить дополнительную опору и вот, наконец, я приземлился на землю, а рыцарь упал замертво рядом со мной.
– Все же он оказался побыстрее, чем мне казалось, – в зале продолжала витать тишина, а принц, на которого я смотрел выглядел так, как будто не мог понять, что именно произошло. – Я не лекарь, но, думаю, вы можете объявлять победителя.
– Победитель…сэр…Гарольд…Блэйк, – запинаясь на каждом слове, объявил принц.
– Я не «сэр», но все равно, спасибо.
Я кивнул головой и отправился к дверце, через которую я вошел на ринг. Стоило мне покинуть ринг, как стражники поспешно вырвали у меня клинок, я не стал сопротивляться и дал им отвести меня назад в камеру. Поговорить с Оливией и принцессой мне не дали, и мне пришлось ждать до вечера, пока их вновь не пустили к темницам, чтобы они могли увидеть меня. В этот раз Лоренцо вновь пришел сюда.
– Вижу, что ты снова в полном порядке, – отметила Оливия, – хотя, это существо снова вернулось внутрь тебя.
– Да, ему там весьма уютно, – мне хотелось бы знать, как Оливия видит это и вообще, что она именно видит, но мне хотелось бы поговорить с ней об этом наедине.
– Ему, возможно, но тем не менее я рада, что ты цел, иначе, это была бы самая бесполезная трата времени в моей жизни, хотя все это и сейчас выглядит весьма бесполезным.
– Да, в жизни так не редко случается. Ну, что, как там твоя великая идея, Лоренцо?
– Я не спал всю ночь и успел его закончить. К сожалению, я не смог пронести его сюда, но уверен, что завтра ты сможешь им воспользоваться.
– Так, о чем именно идет речь? – я решил не предпринимать сегодня никаких попыток побега и подождать, что же именно придумал Лоренцо, так как пока мои шансы были весьма призрачными, и я надеялся на его помощь.
– Я сделал рапиру, с помощью которой ты сможешь парировать удары тяжелого меча.
– Что прости? – это далеко не то, что я ожидал услышать.
– Из-за чего становится невозможным парировать удары тяжелого меча рапирой? – заговорщицким тоном спросил ученый.
– Меч, особенно если он двуручный весит гораздо больше, к тому же обладает, куда как более широким и прочным лезвием. Скорее всего, попытка такого парирования приведет к повреждению рапиры, а возможно и полного разрушения клинка, не говоря уже о руке обладателя рапиры на которую придётся этот тяжелый удар.
– Правильно, значит основное, что нам нужно сделать это компенсировать силу и массу удара тяжелого меча. Я создал механизм на основе своих наработок, которые я разместил в рукоять рапиры, из-за чего правда пришлось несколько увеличить ее в размерах. Этот механизм позволяет принять всю силу удара на вещество, хранящееся внутри него, в следствии чего, масса удара тяжелого клинка станет такой же, как если бы этот удар нанесли шпагой или рапирой.
– То есть ты хочешь сказать, что я смогу, выставив рапиру над собой парировать удар меча и при этом меня гарантированно не разрубит пополам, более того, я не почувствую практически никакой нагрузки?
– Именно.
– И что же это за магическое вещество такое?
– У него есть множество названий наиболее известное это черный метеорит.
– Разве он существует? – вмешалась в разговор Оливия.
– Есть много споров по данному вопросу. Астрономия уже существует довольно давно, и астрономы часто наблюдают за тем, как различные объекты падают с небес на землю. Это неоспоримый факт.
– Да, но нет точных доказательств существования этого самого черного метеорита, который был бы зафиксирован в этих самых местах падения. Как правило, людям ничего не удается найти в том месте, которое определяют астрономы.
– В большинстве случаев, это действительно так, но только не, в случае, с Серебряными горами.
– Серебряные горы? – по моей спине прошла едва заметная дрожь, эти горы, это то самое место из моих ночных кошмаров.
– Я бывал там несколько раз с моим учителем, в основном, мы находили там только снег, но однажды я нашел небольшой камешек, который оказался кусочком черного метеорита.
– По крайне мере, вы с учителем так решили, – вновь вмешалась Оливия.
– Можно и так сказать, но я уверен, что это именно он.
– Что такое этот черный метеорит? – спросила принцесса, которая до этого момента сохраняла молчание.
– Думаю, у нас не очень много времени, чтобы сейчас обсуждать это, но, если быть совсем кратким это материя, которая содержит в себе невиданное количество энергии. Даже тот маленький камешек, что я положил в рукоять, совмещённую с поршневым механизмом, способен принимать на себя вес в несколько десятков килограмм.
– Удар о клинок принимает пружина, пружина давит на камешек, камешек поглощает всю энергию удара, – заключил я.
– Если совсем кратко то, да.
– И ты уверен, что это работает? – спросила Оливия.
– Да, я проверил его.
– И на сколько ударов его хватит?
– Такой информации у меня нет, к сожалению, этот кусочек это все, что я смог найти за всю свою жизнь и я, крайне бережно относился к нему, но, если что-то будет не так, поршневой механизм издаст соответствующий щелчок, так что полной неожиданностью это не будет.
– Да, но если это случится во время удара?
– Не должно, я уверен, что энергия этого камешка безгранична.
– Слишком громкое заявление, – сказал я.
– Возможно, но его действительно хватит на долго.
– Если ты так уверен.
– Вам пора заканчивать! – прогремел голос стражника, откуда-то из тени.
– Хорошо, – ответил я.
– Дайте мне всего минуту, чтобы поговорить с Гарольдом, – сказала принцесса.
– Оливия и Лоренцо молча отошли от камеры, а Катарина осталась рядом.
– Как думаешь, Гарольд, мы сможем выбраться?
– На этот вопрос у меня нет точного ответа, но мы должны это сделать, – я подошел поближе к Катарине и говорил тише, чтобы стражник нас не слышал. – Скажи, Лоренцо, пусть его повозка будет наготове и пусть принесет мне также завтра клинок в зеленых ножнах.
– Хорошо, я хотела кое-что сказать тебе, Гарольд.
– Я знаю, ты и раньше хотела, но давай все же для начала выберемся отсюда.
– Я боюсь, что у меня может не быть такой возможности, – казалось, что принцесса сейчас снова заплачет.
– Мы выберемся отсюда, я тебе обещаю, – я готов дать любое обещание, лишь бы она снова не начала плакать. – Все будет хорошо.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Хорошо, я верю тебе, Гарольд. Будь завтра осторожен, завтра будет еще один бой. Ты нужен мне, Гарольд, – да я нужен многим королевским особам, чтобы использовать меня по своему усмотрению.
– Я тебя понял, спокойно ночи, Катарина.
– Спокойной ночи, Гарольд.
Альберт
Я стоял на краю скалы и наблюдал за облаками, которые медленно двигались внизу, огибая каменный утес. Там, далеко под ними жили те, кого называли людьми, когда-то и мы жители Небесного пика жили там, но со временем наш народ перекочевал сюда. Никто уже не помнит каким именем нарек нас создатель, поэтому мы называли сами себя железнокрылыми, такое прозвище мы дали себе из-за двух шрамов на спине, в районе лопаток. В отличии от обычных шрамов, которые можно было получить, порезав руку, эти были большими и ярко-серыми, и блестели при свете солнца как сталь. Среди нас ходила легенда о том, что когда-то на их месте у нас были крылья, и, хотя никто не знал, куда именно они пропали, все были уверены, что они у нас были.
Я повернул голову назад и посмотрел на нашу столицу, город Стэлайн. Его было очень хорошо видно отсюда, состоявший из нескольких уровней, он, будто бы древесный гриб, облепил скалу, уходящую высоко в небо. Белые башни города и красные флаги на них величественно смотрели сверху вниз освещаемые ярким солнцем. Говорят, что там внизу, где живут люди, бывают времена, когда солнце не светит, и на небосклоне остается лишь луна, но здесь солнце светило всегда. Большинство окон в башнях было сейчас закрыто красными плотными шторами, так как сейчас было время сна для большинства из жителей. Я рассматривал эти красные точечки, усыпавшие город и радовался тому спокойствию и умиротворению, что они олицетворяли.
Внезапно, земля подо мной начала дрожать, а красные точки превратились в длинные языки пламени, и я проснулся. Я снова был в клетке и снова не понимал, куда и зачем меня везут. Мне хотелось вырваться на свободу, но это было невозможно, поэтому единственное, что мне оставалось это погружаться в эти сны снова и снова, в надежде, что я смогу найти в них выход.
***
Стоунхарт уже практически достиг Дорибон, столицу маленького королевства Бэзл, граничащего с таким же маленьким Ламандом и его родной и величественной Промессой. По его расчетам он уже давно должен был встретиться с Джино, но тот все не появлялся. Стоунхарт послал практически половину своих солдат на разведку местности вокруг, которая представляла собой прекрасный сосновый лес с множеством поющих птиц и перепрыгивающих с ветки на ветку белок.
Через несколько часов неспешного движения его опасения оправдались, несколько разведчиков подбежали к нему, чтобы сообщить, что обнаружили Джино недалеко от стен Дорибона, лежащего в лесной части. Он был еще жив, но сильно ранен.
Стоунхарт поспешил к нему и, когда он, наконец, добрался до своего товарища, тот уже был практически готов отправляться в сады Творца.
– Ты не торопился, Стоун, – сказал он.
– Прости, я не знал, что такое может случится.
– Зато тот, кто дал нам это задание, определенно знал, – Джино начал кашлять и его губы обагрились кровью.
– Почему ты так думаешь?
– Он знал, что я пойду сюда один, без тебя, видимо, ты для него важнее. Наверное, он не был уверен, что все произойдет обязательно так, как произошло, но он определенно знал о содержании той записки, что я передал здешнему королю и знал, как на нее могут отреагировать.
– Это сейчас не важно, главное держись.
– Я и так продержался достаточно долго, чтобы сказать это тебе, теперь же ты должен позволить мне уйти.
– Нет, этого не должно случиться.
– Это уже случилось.
Эти слова были для Джино последними, его дух окончательно покинул его тело и взмыл вверх. Стоунхарт чувствовал злость и только злость, возможно он никогда по-настоящему не ценил людей, но Джино был его товарищем, который погиб столь нелепой смертью. Войн должен сражаться в бою и погибать на поле боя, а не умирать из-за каких-то бумажек, которыми обмениваются наши короли, играя во власть.
Стоунхарт вернулся назад к своему отряду и клетке с пленным, и приказал подать ему бумагу, чернила и приготовить сокола. Написав о том, что король Донати не принял предложение он привязал послание к лапе сокола и запустил его в небо. Сейчас, в соответствии с уставом, ему бы стоило повернуть назад или же продолжить движение, в соответствии со своим приказом, минуя столицу Ламанда, но для начала он должен был узнать, как и за что был убит его товарищ, не смотря на весь риск, который этому сопутствовал.
***
Снег с такой силой бил мне в лицо, что мне казалось, что еще немного и он начнет резать его. Моя голова была практически полностью укутана шерстяным платком, обмотанным вокруг моей головы несколько раз. Я практически ничего не видел, кроме ног моего отца, который тащил меня за собой наверх по узкой горной тропе. Помимо нас здесь было еще несколько тысяч людей, которые, также, как и мы, двигались вверх.
Зима пришла неожиданно, словно страшная сказка, ставшая явью. Хоть мне и было всего десять лет отроду, я слышал о том, что зима пришла в наши края впервые. Многие думали, что это лишь выдумки стариков, которые просто пугают детвору, однако, они все, как один говорили о том, что бог снега рано или поздно придёт к нам.
Мы были абсолютно не готовы к тому, что это может произойти, так как просто не верили. Все наши посевы быстро погибли от холода, а о запасах мы никогда особо не заботились, да и зачем, если мы могли собирать урожай каждые три месяца? То, что у нас оставалось, мы взяли с собой. Большинство домашних животных пришлось убить, так как они не могли пережить такой мороз и их не чем было кормить, к тому же нам нужна была их шерсть, чтобы сделать теплую одежду. В наших краях никогда не было холодов, и мы оказались не готовы и к этому.
Когда нам удавалось найти пещеры, мы устраивали там небольшие привалы, чтобы поесть и немного поспать. Теперь уже никто не считал, что старики просто обезумели от старости и их внимательно слушали. Один из старейших жителей деревни Карил сказал, что на самой вершине горы есть место, которое раньше было садом богини Юкки и им нужно идти туда, так как другого выбора у них все равно нет. Как бы не звучали эти его слова, все пошли вперед за старцем, но тело того не выдержало и на пятый день пути, его дух покинул тело. Однако, пути назад уже все равно не было, и все продолжили двигаться дальше вверх. Этот подъем казалось длился целую вечность. Людей становилось все меньше и меньше. Больше всего доставалось детям и старикам. Я держался как мог, но в какой-то момент и меня покинули силы.
Мой отец взял меня на плечи и тащил вверх. Вечность становилась все более длинной и невыносимой, я уже не видел грани между сном и явью, и вот, наконец, сквозь непроглядную белую пучину показался оазис. Снег здесь будто бы ударялся о невидимую стену, за которой была огромная равнина, образовавшаяся прямо посреди горы. Я едва-едва находился в сознании, но был уверен, что это не сон, и что я реально вижу это. Когда мы прошли сквозь невидимую стену, мой отец пошатнулся и свалился на землю вместе со мной на плечах.
***
Капитан Стоунхарт приказал своему отряду съехать с тракта вместе с клеткой и подождать его там, не привлекая внимания. С собой он взял только четырех лучших воинов, потому что не хотел рисковать еще большим количеством жизней.
Городская стража пропустила их без особых проблем, лишь внимательно изучив нагрудный знак отличия капитана, в остальном вопросов у них не было. Видимо, они не очень-то опасались такой маленькой группы солдат, и именно на это капитан и рассчитывал.
На входе в замок их ожидала еще одна проверка, которая, впрочем, тоже прошла достаточно быстро и без проблем, будто бы их ожидали там.
Король сидел в тронном зале и заприметив посетителей, о которых ему, конечно же, сообщили, оторвался от бумаг и стал внимательно смотреть на своих гостей.
– Капитан Стоунхарт? – капитан удивился, что королю оказалось известно его имя.
– Ваше святейшество.
– Что привело вас сюда? – тон короля был демонстративно вежливым.
– Недавно здесь был один из моих товарищей и передал вам послание от моего короля.
– Да, действительно было такое.
– Я хотел бы узнать у вас, что здесь произошло?
– Вам известен текст послания, которое вы доставляете капитан Стоунхарт?
– Нет, я исполняю приказ по доставке сообщения, но у меня нет права читать запечатанные послания.
– И про его содержание вам не сказали.
– Нет, Ваше величество.
– В послании, которое вы привезли, вы призываете меня, короля Донати содрогнуться перед мощью вашей армии и проголосовать за ваше королевство на совете, который состоится совсем скоро. В противном случае, вы угрожаете нам атакой и возможным уничтожением. По вашим словам, наше королевство переживает не лучшие времена, и вы рекомендуете нам склониться перед вами, – тон послания шокировал Стоунхарта, но у него все еще оставался вопрос, на который он так и не получил ответ.
– Я не отвечаю за слова или послания моего короля, я лишь передаю их и меня не волнует, что думает наш король.
– Но вы ведь служите ему.
– Я служу королевству, не королю.
– Как же это понимать, – Донати был озадачен таким заявлением.
– У меня есть свои идеалы, и я не обязан соблюдать идеалы и иметь такое же мнение, как и король. Я исполняю приказы, но только те, которые соответствуют моим принципам. Доставляя вам запечатанное послание, я не подтверждаю, что согласен с его содержанием.
– Интересное у вас королевство, капитан Стоунхарт, и многим разрешают иметь такие взгляды?
– Не знаю, не спрашивал, очень прошу вас, ответьте мне на вопрос.
– Какой, капитан Стоунхарт?
– Что случилось с человеком, который передал вам послание?
– Я приказал моей страже разобраться с ним.
– Почему вы это сделали? – если королю были понятны его мотивы, то капитан Стоунхарт все никак не мог взять в толк, почему его товарищ должен был отдать жизнь за слова короля?
– Потому что он посмел принести мне такое, разве не очевидно?
– Спасибо за ответ, – Стоунхарт хотел воткнуть королю клинок в горло, но что бы это изменило? Его товарища уже не вернуть, а его кровь, в первую очередь, на руках пророка, а не этого недоразвитого короля, управляющего маленьким клочком земли, на котором вот-вот должна была вспыхнуть гражданская война.