– Вы уверены в этом?
– Я… – если подумать у нее было время, чтобы скажем послать письмо этому самому господину Фоллу. – Принцесса послала письмо.
– Да и нас всех предупредили, что она будет здесь, как только стало об этом известно. Сами понимаете, присутствие члена королевского рода накладывает определенные правила на подобные мероприятия.
– К примеру?
– Ну к примеру, никому нельзя брать с собой телохранителей, не говоря уже об оружии. Количество стражи, присутствующей на балу увеличивается втрое. Некоторые стражники специально следят за каждым движением принцессы, чтобы с ней точно ничего не случилось. Вы ведь понимаете, один волос с головы принцессы, одна голова с плеч организатора бала.
– Да, думаю, именно так королевские семьи и решают все вопросы, – что ж, Оливия достаточно убедительна, быть может все это действительно совпадение, что мы вот так вот встречаемся, но все же остался еще один вопрос, который требует ответа. – А почему вы подошли ко мне, если ждали принцессу?
– У меня есть к вам разговор, но ваши бестактные вопросы все никак не дают мне его начать и, если честно, я уже начинаю терять желание беседовать с вами дальше.
– Приношу свои извинения, к сожалению, сейчас мне не стоит никому доверять.
– Вы думали, я нападу на вас?
– Возможно, так какой у вас ко мне разговор?
– Я хотела спросить, вы не ощущаете чего-то постороннего внутри себя?
– Что вы имеете ввиду? – сказать, что я не понял вопроса, было ничего не сказать.
– У вас бывают ощущения, что какие-то решения, которые вы принимаете диктуются не совсем вами и что-то внутри вас заставляет вас делать, так или наоборот? Да, я понимаю, как это звучит со стороны, но мой вопрос именно такой, какой он есть.
– Не уверен, что я до конца вас понимаю, но думаю, что нет.
– Позволите мне объяснить?
– Вы уверены, что у вас это получится?
– Да, если я покажу вам то, что я вижу, то вы все поймете, но это может быть болезненно.
– Знаете, все же я вас решительно не понимаю, – что-то внутри меня подсказывало, что эта девушка хорошая, но у меня возникало ощущение, что она говорит на языке, которого я не знаю.
– Позвольте, я покажу.
Прежде чем я успел, что-либо сказать девушка коснулась моего лба и в мгновение вокруг сгустилась тьма.
***
Тьма понемногу расступилась, и я оказался сидящим на массивном деревянном стуле, прикованный к нему по рукам и ногам. Я попытался высвободится, но мои попытки были тщетными.
Внезапно, я стал чувствовать то, чего не чувствовал раньше. Неприятная дрожь начала пронзать мое тело, а желание вырваться из оков пульсировало в голове затмив все остальные чувства. Со мной такого еще никогда не было, я будто бы терял свой рассудок.
– Можешь не пытаться эти оковы достаточно крепкие.
Прошептал нечеловеческий голос, который казалось доносился из неоткуда. Это еще больше усилило мое и без того нервное состояние, я стал дергать руками еще сильнее. Казалось я вот-вот вырву их из плеч, оставив прикованными к стулу, но я просто не мог остановится. Я буквально не контролировал себя.
– Я же сказал мальчик мой, даже не пытайся.
На этот раз голос звучал передо мной, и через мгновение, примерно в метре от меня появилось жуткое существо. Теперь меня действительно начало трясти, и я, извиваясь всем телом пытался вырваться, но все было бесполезно.
– Ну же, успокойся, ты ведь не хочешь отправится в лечебницу, не так ли?
Я попытался закричать, но мой голос тонул в тишине, будто бы я был под водой. Вместо громкого крика из моего рта доносился лишь слабый стон. Я не мог смотреть на монстра, который был передо мной, но в тот же момент я не мог отвернуться от него, так как я боялся, что он убьет меня. Впрочем, что я мог сделать своим взглядом.
Меня начало сильно тошнить, я стал извиваться еще сильнее и неожиданно для себя вырвал оковы.
Я упал на пол, и все вокруг вновь погрузилось во тьму.
***
Тьма вновь расступилась, и я оказался на ковре, стоя на четвереньках. Передо мной стояло два стражника, наставив на меня свои клинки. Я все еще трясся, и осмотрев все вокруг увидел принцессу, которую держал Фолл. Делал он это явно против ее воли. Оливия стояла справа от меня, и ее тоже сдерживала стража, хотя она пыталась подойти ко мне.
Я должен был попытаться атаковать стражу, должен был попытаться бежать, но я не мог даже встать на ноги, меня трясло и сильно тошнило. Я все долго не мог понять, что же я чувствую, но когда меня наконец заковали в кандалы, я понял, что это то, чего я никогда не чувствовал раньше и это был страх.
Альберт
Выделив Джино небольшой отряд и отдав ему приказ передать письмо королю Донати, Стоунхарт двинулся назад к границе между Шархом и Промессой. Правда, в отличии от первого похода к ней, в этот раз ему предстояло посетить самый северный из городов на границе, который носил название Рихт. Слова пророка до сих пор казались ему безумием, но до этого старик не ошибался.
Стоунхарт проигрывал в голове разговор с пророком, который состоялся перед тем, как он отправился на территорию Шарха и организовал там весь этот спектакль.
– После того, как выполнишь поручения Бенедикта в Тэйне и Ламанде, тебе нужно будет отправиться в Рихт.
– Да, но у меня приказ отправляться после этого в Бэзл и провести переговоры там.
– Король Донати согласится на условия и без твоего личного присутствия, так что, если твой помощник Джино передаст письмо, этого будет вполне достаточно.
– Откуда такая уверенность?
– Просто доверься мне, я же не подводил тебя раньше.
– Хорошо и что же я должен сделать в этом городе?
– Дождаться, пока туда прибудет армия Шарха.
– С чего им прибывать туда? – Такое заявление пророка несколько удивило Стоунхарта.
– Опять же, это не важно. Как только они прибудут туда, тебе нужно будет передать вот это письмо командующему Джайнару, в нем ты вызываешь его на поединок командующих армиями. Используй для этого кельярку.
– Как только я выйду на этот самый поединок, войны Шарха, наверняка, пустят мне стрелу в шею.
– Так и есть, но текст этого письма поможет тебе избежать этого.
– Почему-то мне кажется, что это самоубийство, – Стоунхарту решительно не нравился этот приказ пророка.
– Ты умрешь, только если проиграешь поединок Джайнару, но ты ведь сможешь с ним справиться?
– Безусловно, – с ледяным спокойствием в голосе ответил войн.
– И я так думаю, поэтому и поручаю это задание тебе.
– Хорошо и что потом?
– Как только ты убьешь Джайнара, его армия отступит, оставив на дороге клетку.
– Клетку?
– Да, в ней будет сидеть знакомый тебе даалец Альберт.
– Я решительно ничего не понимаю.
– Тебе и не нужно понимать, просто сделай то, что я тебе говорю. Когда армия Шарха подойдет к Рихту, сможешь посмотреть в зрительную трубу и убедиться, что этот даалец действительно там и сидит в клетке, если уж ты так боишься.
– Я не боюсь, просто не верю в такое
– Этот мир очень непредсказуем.
– Да, однако, ты утверждаешь, что точно знаешь будущее.
– Отнюдь, я знаю к чему приведет то или иное решение или действие, однако, я не вижу будущего. Если ты попадешь в птицу стрелой из лука, что произойдет?
– Она погибнет.
– Да, хотя есть вероятность того, что ты всего лишь на всего ее ранишь. В этом и состоит моя способность, я знаю, последствия действий.
– Наверное, я единственный, кто может поверить в весь этот бред.
– Именно поэтому я и выбрал тебя.
– Что ж, превосходный выбор.
– Да, как только подберешь нашего даальского юношу, доставь его пожалуйста в город Кантонельер некому принцу Кантонелли как он себя называет.
– Как нам все это поможет?
– Это все шаги к нашему с тобой величию. Да и не снимай повязку с Альберта, пусть он не знает, что это ты.
– Ладно, если я увижу его через зрительную трубу, то все сделаю, если нет, я возвращаюсь в столицу.
– Хорошо, когда доставишь его принцу Кантонелли, можешь возвращаться в столицу.
– Договорились, старик.
– Да и еще Стоун.
– Что такое?
– Не называй меня больше стариком.
– Как же мне вас звать?
– Скажем, Бенедикт V.
***
Куда бы я не посмотрел, повсюду был яркий свет, и отовсюду доносились голоса. Я не мог разобрать слов. Голосов было так много, что они перекрывали друг друга, превращаясь в бессмысленный шум. Я чувствовал смерть, смерть была повсюду. Поворачиваясь из стороны в сторону, я, наконец, смог обнаружить точку, где помимо свечения было видно еще что-то. Чем больше я пытался сосредоточиться на ней, тем лучше мне было видно то, что скрывалось за ослепляющим свечением. Я видел юношу лет шести-семи отроду, с волосами такого же цвета, как и мои. Я точно мог сказать, что он был даальцем. Рядом с ним стоял старец и что-то говорил ему. Я пытался прислушаться, пытаясь выделить голос старца из всего этого шума вокруг. Наконец, в какой-то момент, мне это удалось, и я смог разобрать слова.
– Тебя ждет великое будущее, Альберт, но, чтобы достичь его, ты должен будешь делать все, что я скажу, – мальчик, с которым разговаривал старец смотрел в одну точку на уровне груди старца и абсолютно не двигался, будто бы был заморожен. – Когда твои друзья и товарищи окажутся в опасности, ты должен будешь спасти их. Ты должен будешь убить того, кто нападет на них. Когда твоя армия отправится во вражеские земли, ты должен будешь разделить ее на три части и одновременно атаковать три города, которые окажутся рядом. Запомни это, это очень важно. Какие бы сомнения тебя не одолевали, сделай это.
Чем дольше говорил старец, тем отчетливее я видел мальчика. Оказалось, что у него не только волосы как у меня, но и глаза. И его имя, его ведь зовут также, как и меня.
– Ты вспомнишь наш разговор, – продолжал старец, – в этот момент ты, наверняка, будешь схвачен, но не беспокойся, я позабочусь о твоем освобождении. Тебе придётся пережить гибель всех своих товарищей, но это единственный способ для тебя выжить и отомстить за них, в противном случае, вы погибнете абсолютно все. Запомни имя своего главного врага, его зовут Бенедикт IV, именно он пошлет вас всех на гибель. Это очень важно. Когда ты будешь готов, я покажу тебе, как убить его.
Как только старец произнес последние слова, все вокруг снова затянуло свечением. Я вновь пытался найти выход из него, через некоторое время оно рассеялось целиком, и я оказался в небольшой клетке, подобной той, в которых перевозили цирковых животных, высотой примерно в метр. Не имея возможности встать, я сидел, вытянув ноги вперед и прислонившись спиной к железным прутьям. Мы двигались по пустыни, той же самой, где я был до этого. Мое горло пересохло, и мне очень хотелось пить. Осмотрев свою клетку, я заметил на полу две миски с водой и чем-то, отдаленно напоминавшим еду. Я хотел было поползи к ним, но что-то в глубине меня остановило. Я не должен делать это, ведь я не животное.
Мою клетку тащили войны Шарха, судя по броне, те самые, с которыми я недавно сражался. Моя клетка была единственной, и насколько я смог судить, оглядевшись вокруг, повсюду были только тысячи воинов Шарха и не одного даальца. Неужели, все мои товарищи погибли? Эта мысль зарождала во мне скорбь и ненависть. Мне хотелось уничтожить мою клетку и начать убивать всех вокруг голыми руками. Творец, неужели, они действительно сделали из меня животное? Что мне теперь делать? Старец говорил, что спасет меня, и сейчас я понимал, что тем мальчиком был я, хоть я и не помню этого разговора. Но спасет ли он меня, на самом деле, или это, всего лишь на всего, мое воображение?
***
Стоунхарт прибыл в Рихт и стал ждать прибытия войска Шарха, которое предвещал пророк. Подумав, где бы ему лучше остановиться, войн выбрал посольство. Когда Стоунхарт подъезжал к городу, он понял, что это хорошая идея, последить за дипломатами из других королевств. В соответствии с пактом, который был подписан по окончанию последней войны на территории основных город каждого из королевств, особенно тех, что находились на границе, посылались наблюдатели.
Пока я ехал сюда, то осознал такую вещь, что место и момент для нападения на Шарх был выбран крайне неслучайно. Итак, наша Даальская армия отправилась по тракту, который наше королевство испокон веков использует для передвижения на территорию крупнейшего во всех королевствах учебного лагеря, который располагается не так далеко от Тэйна. Таким образом, если дипломаты и видели армию даальских солдат, решили, что они двигаются на учения, еще бы, ведь их всего было около тридцати тысяч, конечно, многовато для учений, но, крайне, маловато для атаки на Шарх. К тому же, наши лжецы без труда расскажут историю о том, как важно даальцам держаться вместе и как важно им ощутить доверие со стороны королевства.
Далее, если пророк прав, войны Шарха направятся в этот город, где как раз-таки и располагается одно из посольств, более того, если повезет, они пройдут через Вэйл, который располагается на границе, между Промессой и Шархом, и там, как раз есть еще одно посольство, которое Шарх, конечно же, наплевав на все соглашения придаст огню. К слову, после того как наш король узнает про нападение на нас, он пошлет армию, но ей понадобится время, которое по замыслу пророка я должен использовать для того, чтобы отобрать у Шарха этого самого Альберта и доставить его принцу Кантонелли.
Не нравится мне, конечно, исполнять приказы этого старика и тем более рисковать жизнью, но, думаю, сейчас это самый разумный выбор, тем более, что у каждого из нас есть определенные секреты, о которых, я думаю, не знает даже этот всевидящий старик.
Расположившись в посольстве, в комнате, которая была выделена для военных, я стал спокойно ждать прибытия или же неприбытия воинов Шарха.
***
Ночью Шарх напал на Вэйл, я мог лишь молча наблюдать из своей клетки, как они убивают невинных жителей и разносят в пух и прах небольшой гарнизон, оставленный здесь для защиты. В королевствах принято строить большие замки и крепости, чтобы город мог долго держать оборону, а также возводить высокие стены вокруг них, но почему этот город, находящийся на границе с воинственным Шархом был лишен всего этого, подобно Тэйну. Причиной этому, наверняка, служила не особая значимость этих городов. Здесь не жили знатные люди, здесь не было производства, здесь не было добычи. Странно, что раньше я не понимал и не замечал всего этого, но после того как я потерял сознание в последней битве, охваченный этим ослепительным свечением, я будто бы прозрел.
Шарх без труда уничтожит этот город и, наверняка, двинется на Рихт, так как он также был не сильно укреплен. Впрочем, они вряд ли догадываются, что именно этого и ожидает армия короля, которая уже наверняка получила весточку о том, что Вэйл вот-вот падет и направилась прямиком в Рихт.
Когда бой был окончен, мимо меня прошагала цепочка, состоящая из юношей и молодых девушек, глаза каждого из которых закрывала окровавленная повязка. Мне хотелось верить, что я ошибаюсь, но я уже был хорошо знаком с жестокостью шархцев и понимал, что, скорее всего, они вырезали их глаза. Они решили не убивать их, они решили сделать нечто более жестокое и теперь похоже собираются вести их вместе с нами. Видимо, это их способ держать пленных и гарантировать, что они едва ли смогут куда-то сбежать. Впрочем, странно, что они не понимали, что с такими ранами они едва ли могли далеко уйти.
Я не знал, что мне делать. Ярость охватывала меня все сильнее, но я вынужден был ждать, ждать, пока я смогу освободиться, и тогда жителям Шарха точно не стоит ждать пощады.
***
Рано утром Стоунхарта разбудил один из стражников посольства, чтобы сообщить о том, что на них движется огромная вражеская армия. В его глазах без проблем читались мысли о неминуемой гибели.
Не торопясь, встав с кровати и взяв зрительную трубу, Стоунхарт стал внимательно изучать ряды воинов, которые выстраивались вокруг города. Определенно, можно было сказать, что у Рихта нет шансов выстоять и определенно можно было сказать, что шархцы были потрепаны. Возможно, не так сильно, чтобы можно было без проблем их сокрушить, однако усталость читалась по их, далекой от идеальной строевой подготовке, движению. К сожалению, зрительная труба не позволяла разглядеть их лица на таком расстоянии и оценить насколько он прав. Впрочем, его сейчас больше интересовало не состоянии армии Шарха, а наличие некоторой клетки, в которой должны были вести некоторого даальского Альберта. Если этой клетки будет не видно на горизонте, у Стоунхарта все еще остается неплохой шанс ускакать прочь и не пасть вместе с городом.
Внимательно осмотрев солдат, он обнаружил, что они действительно тащат нечто напоминающее цирковую клетку. Отсюда было сложно разглядеть, кто в ней сидит, но это определенно было не животное, а значит пророк оказался прав. «Видимо, мне все же придётся рисковать своей жизнью». Стоунхарт до сих пор не понимал, зачем он, вообще, играет в эти игры, придуманные этим безумным стариком.
Дождавшись, когда армия закончит свои перемещения, Стоунхарт взял одну из кельярок, обитавших в посольстве, и найдя среди них ту, что должна была летать в Вэйл, привязал к ее лапе послание, подготовленное пророком и выпустил птицу.
***
Армия Шарха остановилась возле Рихта, после чего Джайнар стал внимательно осматривать его на предмет возможной засады или неожиданностей, которые могли бы возникнуть при штурме.
Внешне все выглядело так, что город должен был без проблем покориться Шарху, а вот потом их, наверняка, ждало самое трудное, битва с основной армией королевства. Даже безумие и ярость Джайнара начинала пасовать перед мыслю о том, с чем предстоит столкнуться ему и его войнам, однако, сон, который он недавно видел, не давал ему покоя и вселял в него уверенность.
Джайнару очень хотелось бы видеть сейчас рядом с собой всех его братьев, но они сейчас, наверняка, заседали на совете великой четверки и осуждали его действия, вместо того, чтобы направить все силы Шарха в атаку и разбить королевство Промесса за их дерзость.
Даже будучи таким безрассудным Джайнар понимал, что даже если им и удастся каким-то чудом победить, это будет очень непросто. Полководцу очень хотелось воспользоваться силой этого даальского юноши, чтобы обрушить ее на армию королевства, но он понятия не имел, как ей можно использовать, да и можно ли ей управлять в принципе.
Закончив осмотр города, Джайнар уже собирался было убрать зрительную трубу, но тут его внимание привлекла кельярка, летящая к ним навстречу.
– Раиль, дай мне лук, – сказал он одному из своих оруженосцев.
Следуя приказу полководца, Раиль передал ему лук и стрелу, после чего Джайнар точным выстрелом поразил птицу, и она упала недалеко от них.
– Принеси мне письмо, которое он нес.
Раиль молча исполнил приказ, подобрал убитую кельярку, снял с ее лапки записку, и передал ее Джайнару. Мало кто в Шархе умел разговаривать на языке Промессы, и Джайнар не был исключением, однако, записка оказалась написана на языке Шарха.
«Я капитан Стоунхарт, представляю армию королевства Промесса и вызываю вас на дуэль, командующий Джайнар. Если вы выигрываете, город сдается без боя, если выигрываю я, вы отступаете. Нам известно о том, как жители Шарха боятся участвовать в дуэлях командующих армиями, так как боятся проиграть, но у вас есть отличный шанс доказать, что вы мужчина, командующий Джайнар, не наследниками, так боем. Если согласны, разверните синий флаг и подъедете к черте между городом и вашей армией, я выйду туда, и мы сразимся.».
Само по себе письмо о вызове на дуэль могло не подействовать на Джайнара, так как он был мудрым полководцем и понимал, что его смерть мгновенно означает поражение его армии, но он не мог пройти мимо слов, которые пророк заботливо вписал в это послание. Ему было непонятно, откуда тот, кто написал это знал его имя и знал, что, не смотря на его сорока семилетний возраст, у него до сих пор нет наследника, но он точно знал, что не с терпит одновременное обвинение в трусости и бесплодии, даже если это повлечет за собой его гибель. Честь для воинов Шарха была превыше всего и, если что-то можно было стерпеть, то такие слова определенно должны быть отомщены. К тому же взятие города без боя в текущей ситуации было хорошим подспорьем, ведь его солдатам определенно нужен был отдых.
Приготовьте мне синее знамя и принесите мой дуэльный меч.
***
Выпустив кельярку, Стоунхарт стал внимательно следить в зрительную трубу и ждать появление синего знамени, которое означало бы принятие вызова на дуэль. Он был практически уверен, что полководец Шарха не согласится на подобное. Он не знал, что было написано в письме, но понимал, что такой риск будет крайне не оправдан. Хотя с другой стороны, армия Шарха и так очень рискует со всем этим своим шествием, ведь, с учетом их количества было определенно понятно, что они будут разбиты недалеко от этого города, как только столкнуться с армией королевства.
Хотя жители Шарха были рождены войнами, и для них умереть в бою, определенно, было честью, так что они, вполне, могут идти на верную смерть и мечтаю лишь забрать, как можно больше наших солдат с собой.
Стоунхарт увидел, как стрелой была сбита кельярка, во всяком случае, ему казалось, что это белое пятнышко было ей. После чего, где-то пять минут спустя он увидел то, чего определенно не ожидал увидеть. В сторону города скакал одинокий всадник на черном, как сажа, коне с синим знаменем в руках.
***
Остановившись примерно по середине между своей армией и городом, Джайнар стал ждать появления того самого капитана, что вызвал его на дуэль. Отсюда он был отличной мишенью для лучников, который без проблем могли сейчас обстрелять его со стен города, но в Шархе было принято верить и чтить дуэльный кодекс, и, хотя, такие сражения в соответствии с ним должны были проводиться только между командующими армией, но с учетом оскорбления, которое содержалось в послании, Джайнар решил сделать исключение ради задиристого капитана
«Да, давненько я уже не участвовал в подобной битве», подумал про себя Джайнар. «Надеюсь я действительно смогу выиграть».
Через некоторое время к нему навстречу из города выехал солдат держащий в руках синий флаг. «Что ж, по крайней мере, они не обстреляют меня со стен…по крайней мере не сейчас», заключил Джайнар. Обнажив свой ятаган, он принялся ждать своего соперника. Обычно оружие было не принято обнажать заранее, но полководцу хотелось, как можно быстрее покончить со всем этим.
Как только вражеский капитан приблизился на расстояние атаки, шархский командующий метнул в него ятаган. Войн явно не ожидал такого и не успел толком среагировать на бросок, который вонзился в горло лошади. Кое-как соскочив со своего скакуна капитан, еще находясь в воздухе начал обнажать свой клинок, и это было весьма мудрым решением, так как Джайнар метнул второй ятаган. Капитан кое-как парировал его, но отбитый клинок оцарапал его плечо. Впрочем, дуэльная броня, в которую он был облачен, без проблем приняла на себя этот удар отделавшись лишь незначительной царапиной.
– Видимо, в Шархе ничего не слышали о дуэльном кодексе, – произнес капитан Стоунхарт.
Джайнару был не знаком с языком королевства, поэтому он не понял, что именно сказал капитан, но догадался о том, что ему не очень понравился этот выпад. Впрочем, Джайнару было все равно, так как единственное, что его сейчас волновало, так это его собственная жизнь. Обнажив фалькату с восьмидесяти сантиметровым клинком, шархский полководец приготовился к бою.
Капитан Стоунхарт жестом приманил соперника, призывая его атаковать. Не имея других альтернатив, Джайнар ринулся в атаку. Его клинок был достаточно легким для нанесения молниеносных ударов, так что он обрушал на капитана атаку за атакой. Тот, впрочем, без проблем отражал их, не переходя в наступление. В отличии от шархского полководца, который был вооружен легким старинным клинком, передававшимся, в его семье, из поколения в поколение Стоунхарт был вооружен тяжелым рыцарским мечом, который ему приходилось держать двумя руками.
Тактика Джайнара была проста, он надеялся, что соперник выдохнется, так как его меч был гораздо тяжелее, начнет ошибаться и в один из таких моментов полководец нанесет решающий удар. Атака за атакой Джайнар пытался пробить Стоунхарта, но все было бесполезно, минута, две, три, пять, капитан с легкостью отражал все атаки.
Вот, наконец, шархскому полководцу начало казаться, что его соперник начинает выдыхаться, впрочем, он и сам уже начинал порядком уставать, так как был чуть ли не в два раза старше. Нанеся очередной удар, он увидел, как его соперник слегка опустил меч и резко двинулся прямо на него. Джайнар ударил наотмашь, но его клинок лишь проскреб по броне соперника, не нанося ей видимых повреждений, а следующим движением капитан схватил его за кисть руки, в которой он держал клинок и резко отогнул ее, сломав кости.
Полководца пронзила боль и, не чувствуя руки, он выронил клинок. Джайнар чувствовал дыхание смерти совсем рядом. Удивительно, но он не боялся ее, а скорее ждал. Еще, когда он начал это сражение в глубине себя, он знал, чем оно закончится. Да и будучи опытным воином он прекрасно понимал, что у его клинков нет никакого шанса пробить броню вражеского капитана. Джайнар любил жизнь, но он очень устал. Когда он был молод, он много тренировался и сражался. В те времена Шарх был разбит на множество независимых поселений, воевавших между собой, и он вместе со своими братьями принес в эти земли мир и единство. Теперь же сил у него совсем не осталось, и он просто хотел уйти на покой. Он уже не мог сражаться как тогда, не мог быть тем быстрым и умелым воином, которого он помнил. Джайнар невольно улыбнулся, смотря как его клинок падает на землю, а капитан Стоунхарт, нанеся удар с разворота, отрубил ему голову.
– Большое спасибо за тренировку, – произнес он, смотря, как голова Джайнара свободно катится по земле.
***
Увидев гибель своего полководца, солдаты Шарха хотели было отомстить за его смерть, но его первый помощник остановил их и отдал приказ отступать. По рядам солдат прошли волны недовольного гула, но в конечном счете, все, посмотрев на ситуацию, в которой они находятся, поняли, что самое разумное сейчас отступить.
Причем, речь шла не о отступлении с целью дальнейшей атаки, речь шла о возвращении армии на территорию Шарха и прекращения военных действий. Будучи прирожденными войнами, никто не хотел отступать, но и умирать не за что, тоже никто не хотел. Хотя в Шархе было почетно умереть в бою, но даже такая смерть должна была иметь хоть какой-то смысл. Они верили в своего полководца и шли за ним, но теперь, когда его нет, все это не имело смысла.
Быстро собрав свой лагерь, они начали отступать. Невольно покосившись на клетку с даальцем, они приняли негласное решение оставить его тут. Вспоминая о его неведомой силе, они решили, что лучше всего будет просто оставить и не трогать его.
Стоунхарт вернулся в город и наблюдал оттуда за тем, как вражеские солдаты сворачивали палатки и покидали территорию.
Через несколько часов войны Шарха скрылись за горизонтом, и Стоунхарт отдал приказ городским стражникам закатить в город клетку с пленником, которую так любезно оставили вражеские солдаты.
Капитан все еще не верил, что пророк оказался прав и все его слова сбылись. Вместе с верой в силы этого старика, в голову начали закрадываться мысли об опасности, которую он представляет. Если этот человек может, что-то знать наперед и изменять данные события, он чрезвычайно опасен.
Конечно, сейчас они с ним были союзниками и выступали немного немало против самого Бенедикта IV и, скорее, стоило бы опасаться этого, но капитан был убежден, что основная опасность исходит именно от старца. Однако, если он видит будущее, а Стоунхарту удалось убедиться в этих его способностях, то он и без труда увидит любую попытку причинить ему вред и уж тем более убить. Впрочем, сейчас было не время об этом думать. Необходимо встретиться с Джино и доставить Альберта к его новому другу Кантонелли.
***
Я не мог сказать, сколько дней я уже ехал. Мой рассудок помутился от нахождения в этой клетке и всего, что со мной произошло. День за днем мы проезжали мимо неизвестных полей, лесов, городов. Меня сопровождали солдаты в форме нашего королевства, но куда они везли меня?
Я несколько раз пробовал заговорить с кем-нибудь из них, но встречал лишь тишину. Возможно, они везут меня для казни, что ж, наверное, я заслуживаю ее. Моя ненависть к войнам Шарха куда-то улетучилась, стоило мне провести несколько дней в руках наших солдат. Что я докажу и чего добьюсь, если убью кого-то из них или даже всех их?
Мы вторглись в их дом, а они защищали его, не больше не меньше. Оглядываясь на наш поход, я начинал понимать, что он далеко не так невинен, как мне казалось. Я был слеп и верил всему, что мне говорят, но правда ли все это? Действительно ли нам надо было воевать? Даже если Шарх действительно напал на нас, нельзя ли все было решить мирным путем?
Множество вопросов раз за разом рождалось в моей голове, и каждый раз я приходил к тому, что главное зло во всем этом – это Бенедикт IV. Ведь именно он послал нас туда, и именно он в ответе за все это. Однако, сейчас я даже не мог толком вспомнить его лица, я вообще слабо, что помнил. Я практически не ел и не пил, не потому что мне не давали воду и еду, а потому что я не хотел или не мог. Мой организм противился всему этому, будто бы стараясь уничтожить себя.
В какой-то момент я уже начинал переставать различать реальность и иллюзии, посещавшие меня. Я то и дело видел величественные замки, возведенные на вершинах огромных гор. Видел людей с чем-то, напоминающим металлические крылья за их спиной, и мне даже казалось, что они, каким-то образом, летали с помощью них. Видел молодых девушек, облаченных в красивую белую одежду, с сердечками различной формы и размеров, вышитых красной нитью.
Я видел множество людей, но не мог различить их лица, но одно лицо было мне знакомо. Это был здоровенный мужчина с большой и красивой черной бородой, и густыми волосами на голове. Его глаза были ярко синего цвета, он постоянно улыбался и громко смеялся. От его смеха, казалось, вот-вот разобьется вся посуда и стекла вокруг, насколько он был громок и могуч.
Когда мы встречались с ним, он все время что-то говорил мне, но я не мог разобрать слов, то ли из-за того, что я не слышал их, то ли из-за того, что я не понимал языка, на котором он говорил. Этот человек казался мне не только знакомым, но и родным, но я никак не мог понять, кто же это такой.
Когда пелена рассеивалась, я снова оказывался в своей клетке, которую куда-то без устали тащили королевские солдаты. Не проще ли им было бы просто убить меня здесь? Надеюсь, эта поездка когда-нибудь закончится.