Методология социального познания. Монография

§ 4. Самоменеджмент как базовая стратегия деятельности современного Homo Cognoscens

В настоящее время сложилась парадоксальная по своей неоднозначности ситуация в области менеджмента знаний. С одной стороны, налицо тот факт, что принципы централизованного управления познавательным процессом и научными изысканиями различного уровня показали свою неэффективность в силу ярко выраженной антропной (субъектной) доминанты, которая и обусловливает возможность кристаллизации новых знаний на основе использования потенциалов интеллектуально-знаниевой, информационной и профессиональной культуры конкретной личности – субъекта познания. С другой стороны, субъектная самость, присутствующая в результатах научных изысканий, требует порой определенной нивелировки, необходимой для включения этого массива новых знаний в структуру существующей конвенции научных представлений. Здесь неминуем лакатосовский конфликт между укорененной традицией суждений об объекте исследований и новыми научными аргументами, расшатывающими связи в привычной аксиоматической системе представлений. Но эти противоречия не исчерпывают сути указанного конфликта. Здесь обнаруживается и противостояние векторов направленной (организационной) регуляции познавательного процесса и субъектного самоменеджмента знаний. По сути это конфликт socio- и ego- начал, который требует своего разрешения не только средствами научных аргументов, но и путем корректного согласования преференций субъекта познания и представителей экспертного сообщества. К сожалению, достичь оптимального консенсуса в этом процессе удается далеко не всегда в силу доминантности внешнего организационного управления, задающего регламент познавательной деятельности, который не учитывает ни эффектов самоорганизации когнитивного процесса, ни уровня интеллектуально-знаниевой культуры его субъекта. Именно по этим причинам современные структуры, разрабатывающие нормативы для различных форм и уровней познавательной и научной деятельности, все в большей степени превращаются в паразитарные социальные конгломерации, душащие творческий потенциал Homo Cognoscens.

Попытаемся более детально разобраться в этих проблемах.

Итак, термин «менеджмент знаний» (knowledge management) в последнее время стал довольно широко использоваться в научной литературе. Это понятие чаще всего фиксирует особенности процесса идентификации, использования и передачи новой информации и знаний, которые люди могут создавать, совершенствовать и применять. При этом акцентируется внимание на некоей стратеги управления, которая якобы трансформирует все виды интеллектуальных активов в высокую производительность и эффективность, новую стоимость, повышенную конкурентоспособность и т. д. Как видно, апологеты этого менеджмента стоят на позициях классического позитивизма, кульминируя лишь сугубо прагматический эффект нового знания. Но, если отвлечься от банальностей, укоренившихся в структуре современного менеджмента под названиями «научающая» и «научающаяся» организация, то становится очевидным, что концептуальные основания, необходимые для разработки указанных стратегий, просто отсутствуют.

Более того, известно, что отечественный академический менеджмент, породивший имитации (симулякры) многих техник управления процессом познания, до сих пор функционирует в рамках следующего идеологического посыла: «знание возникает как надстройка над системой деятельности» (?). Между тем очевидна ущербность этого идеологизма, ибо, во-первых, он превращает менеджмент в одну из самых интеллектуально разгруженных сфер деятельности. Во-вторых, ограничивает его область лишь порой только ситуационным реагированием, практически нивелируя его главную функцию – упреждающее управление проблемами.

Очевидно и то, что знания должны предшествовать деятельности и объективироваться в ее рамках. В этом и заключается смысл не только инструментального знания и его динамики, но и предметно-деятельностного бытия любого познающего субъекта.

В связи с этим вопреки устоявшимся понятийным штампам следует подчеркнуть, что основная проблема управления знаниями состоит в формировании навыков стратегического мышления и алгоритмизации процесса познания, необходимых для продуктивного «вычерпывания» информации из объекта, ее удостоверения с последующей концептуализацией с использованием определенного арсенала методов научного познания.

Последнее предполагает как минимум наличие следующих навыков и потенций субъекта познания:

– владение инструментарием методологии познания в целом (инструменты гносеологии) и когнитивными средствами в сфере своей специализации (средства прикладной эпистемологии);

– включение основных топосов теории информационной аналитики в арсенал собственных средств познавательной деятельности41;

– владение основными принципами удостоверения (валидации, репрезентации) и аргументации получаемых знаний.

Очевидно, что указанные потенции Homo Cognoscens могут быть сформированы только на основе указанного выше согласования socio и ego начал. Причем этот процесс (согласования) не укладывается ни в один из внешнезаданных регламентов, а реализуется на основе личностных когнитивных, социокультурных, морально-нравственных и других преференций самого субъекта познания. Поэтому основания самоменеджмента закономерно могут быть представлены через призму концептуальных обобщений теории самоорганизации. Здесь сам объект управления знаниями —научная проблема – представляет собой не только результат актуализации некоего явления, включенного в различные порядки социальной динамики, но и необходимый стартовый капитал обобщенных знаний, которые субъект пытается адаптировать к решаемому спектру когнитивных задач, кристаллизуя новые предметные представления. Именно так происходит упорядочение, изначально размытого и многомерного познавательного пространства.

Этот процесс формирования знаниевой системы из их (знаний) изначальной конгломерации характерен выраженным двуединством. Он развертывается на фоне познанных закономерностей, вошедших в структуру социальности научного сообщества и самого субъекта познания, и одновременно сугубо личностных императивов когнитивной культуры.

Первый уровень указанной дихотомии позволяет адаптировать имеющиеся в социопрофессиональном багаже субъекта знания к решению поставленной проблемы. Здесь происходит движение «вниз» – от обобщенных социализированных знаний, облеченных печатью «истинности», к конкретному, чаще прагматическому результату, который оценивается через призму критериев социальной эффективности. Но эти критерии не есть когитальные продукты. Они представляют собой различные формы конвенции, установленные субъектами внешнего управления знаниями. Думается, что именно так могут быть созданы образы и образцы социальной действительности, воспроизводящие организационный порядок и регламенты не только познавательной, научной, но и любой другой деятельности. Речь идет о социальной платформе знания (истины), которая представляется Дюркгеймом, утверждающим: «…концепты черпают свой авторитет далеко не из одной объективной ценности своей… Если они не согласованы с совокупностью коллективных представлений, они будут упорно отрицаться»42.

В силу этих причин далеко не случайно, что именно сейчас, в период доминирования в социогуманитарной науке различного рода функционеров, все чаще звучат призывы к установлению «аксиоматического конвенционализма». Причем звучат они на вполне серьезных научных площадках из уст ранее уважаемых специалистов. Их мотивы вполне прозрачны: не имея возможности что-либо сделать в науке, они хотят еще какое то время продержаться в ее лоно, разделив всех на своих и чужих. Ими предлагается выделить в качестве объективных ограниченное число фаций и методологических ресурсов, остальные считать неликвидными (!). Не правда ли, попахивает лысенковщиной?

Вместе с тем я не склонен к абсолютизации означенного выше фатального сценария развития когитального процесса. Здесь представлен лишь один из крайних вариантов использования интеллектуально-знаниевого потенциала субъекта, который с легкостью «прогибается под изменчивый мир» и его конъюнктуру.

Второй из рассматриваемых уровней использования познавательных стратегий предполагает обратное: движение «снизу вверх» – от субъекта познания, его культуры и потенциала к объективной актуализации научной проблемы, ее решению с использованием адекватных методологических инструментов и, наконец, удостоверению результатов авторских изысканий средствами создания системы научных аргументов (концептуализации).

В условиях указанного двуединства главной проблемой самоменеджмента знаний как раз и является установление некоего оптимального баланса между socio- и ego-началами субъектной познавательной деятельности. Синергетический эффект, как следствие достигнутого оптимума в соотношении этих начал, может обеспечить как существенное приращение в массиве имеющихся инструментальных знаний, без изменения его структуры, так и его (массива) коррекцию в случае аргументированного обновления базовых предметных представлений и связей между ними в теле того или иного научного конструкта. Вместе с тем движение в этом направлении может дать и обратный эффект в виде дисбаланса. В этом случае опустевшее место научной истины неминуемо занимает конвенция, о чем уже шла речь выше.

Кроме того, рассматриваемый самоменеджмент когнитивного субъекта функционально ориентирован и на согласование двух других оснований познавательного процесса – ratio и empirical.

Известно, что практически все концепции социогуманитарной сферы, построенные на результатах анализа фактологического материала и в силу специфики этого научного жанра, вынуждены так или иначе реагировать на реальность бытия человека с улицы, порой дистанцируясь от эпистемных построений предметных фаций, сулящих кристаллизацию обобщенных форм понимания социальной действительности в модусе ratio. В силу этого полагаются актуальными апелляции к эпистемному инструментарию в процессе социального познания, результаты которого обозначат не только эйдосы, объективно раскрывающие существо предмета, но и контуры последующего исследования в формате empirical.

Средством достижения этого оптимума на уровне указанного баланса выступает система знаний – внутренне согласованная целостности представлений субъекта, которые соединяют его с предметом познания. Достижение этого оптимума – задача далеко не простая, ибо субъект постоянно находится в состоянии выбора из множества методологических альтернатив решения поставленной задачи, ощущая выраженную избыточность возможностей целедостижения. Это обстоятельство и превращает когнитивный процесс в неравновесную динамическую систему. Любые ошибки, которые допускает субъект, еще в большей степени разбалансируют пространство этой деятельности, препятствуя выработке ее дериватов. Следовательно, синергетический эффект в позитивных его последствиях может быть проявлен, как и в предыдущем случае, лишь средствами управления знаниями самим субъектом – упорядочения когнитивного пространства, презентуя технологии научных изысканий, результаты которых могут быть использованы в сфере последующего социального конструирования. Так, посредством данного инструментария обеспечивается диалектический синтез ratio и empirical в структуре процесса познания.

Благодаря такой его (процесса) оптимизации появляется возможность преодоления неопределенности в выборе когитальных средств и постепенное снятие противоречий, обусловленных движением к более развернутому и аргументированному знанию. Тем не менее полное преодоление указанной неопределенности невозможно, как невозможно достижение абсолютной истины. В силу этого познавательный процесс всегда будет обличен статусом неравновесной динамической системы, которая выраженно проявляет свои потенции к саморегуляции и самоуправлению.

Именно по этим причинам современное понимание сути knowledge management существенно отличается от первоначальных представлений о нем как о совокупности директив, выстраиваемых по принципам линейных причинно-следственных связей, лишенных какой-либо казуальности. Но при всем стремлении субъекта управления знаниями к строгим постановкам задач, формализации используемых методов и подходов разработка реальных стратегий менеджмента в огромной степени базируется на эвристической основе. По сути эвристическим остается и главный выбор Homo Cognoscens – между содержательной точностью постановки задачи и возможностями ее формализации. Это обстоятельство с очевидностью требует нового осмысления феномена управления знаниями, которое учитывает череду разнообразных нелинейных форм равновесия когнитивного процесса.

Теперь непосредственно обратимся вопросу: возможно ли вообще управление когнитивным процессом, результатом которого являются инновационные знания? Очевидно, ответ на этот вопрос зависит от того, стихийны эти инновации или их проявления предсказуемы. Если их возникновение стохастично, то управлять ими невозможно, но если их развитие в большей или меньшей степени регулятивно, то процесс кристаллизации инновационного знания вполне управляем, ибо появляется возможность изменения факторов его фундации средствами направленной регуляции.

Однако не все так просто. Дело в том, что возможным новое знание делает субъектное творчество, а оно, по сути, процесс стихийный. Поэтому традиционное экстраполяционное прогнозирование или планирование когнитивного процесса в этом случае оказывается неэффективным в силу того, что мы не можем предсказать возможные качественные изменения знаниевой системы, которые порой задают совершенно новые порядки в представлениях об объекте познания.

В то же время было бы неправильно абсолютизировать стихийность в творчестве и переносить ее на все формы познавательного процесса. На самом деле, прежде чем субъектное творчество даст результат в виде инновационного знания об объекте, т. е. превратит его в «вещь для нас», оно претерпевает некоторые метаморфозы. Результатом творчества является открытие, которое никогда не раскрывает всех форм и проявлений объекта познания, ибо он неисчерпаем. Это всего лишь абстрактное, обобщенное знание, существующее в модусе ratio, несущее в себе потенцию дальнейшего познания объектов данной природы, но не претендующие на статус средства их преобразовании, управления ими. Последние существуют лишь в качестве прикладных аспектов открытия, которые рождаются существенно позже благодаря пролонгациям познавательного процесса в формате empirical. Таким образом, любое научное открытие обладает собственной ценностью, так как углубляет наше понимание мира. В то же время любая форма его эпистемной технологизации значима постольку, поскольку способствует созданию стратегий инновационного изменения этого мира43.

Следовательно, будучи прямым порождением творчества, научное открытие стихийно, случайно, неуправляемо. Но инновации, в том числе и социальные, будучи следствием того или иного открытия, существуют иначе. В разрыв между открытием и последующей инновацией, внедряемой в различные формы социальных практик, входит субъектный замысел, благодаря которому открытие и имплицирует свои возможные практические (социальные) следствия. Именно поэтому управление лишь инструментальными знаниями, потенциально заточенными на получение практического (прагматического) эффекта, становится возможным, так как они тесно связаны с ценностями и мотивами преобразующей деятельности человека. В связи с этим актуализируется антропоориентированный подход к проблеме управления знаниями. Его суть состоит в том, что управляемость когнитивного процесса всецело обусловлена возможностями согласования разнонаправленных интересов и целей субъектов на основе определенной системы социальных ценностей. По сути, речь идет об идеологии, способной консолидировать усилия людей в рамках рассматриваемого процесса. Последняя предстает в форме системной целостности «цель + технология целедостижения», благодаря которой познавательная деятельность в прикладной сфере упорядочивается и обретает аттрактивность, определяя, в какие формы инноваций будут «отлиты» результаты тех или иных открытий. Так могут быть созданы научно обоснованные модели управления знаниями, способствующие согласованию ego- и socio-начал в рамках когнитивного процесса.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что в структуре процесса познания, как и в иной сложной открытой динамической системе, диалектически совмещены два регулятивных начала – самоменеджмента и направленного управления со стороны внешних субъектов.

Первое реализуется на эвристическом уровне Homo Cognoscens с целью упорядочения стохастичного познавательного пространства средствами определения методологии, адекватной избранной проблемной (предметной) сфере. Такие механизмы самоорганизации способствуют так же согласованию ego- и socio-оснований познавательного процесса, выстраивая иерархию целевых ориентиров и преференций субъекта.

Направленное управление познавательным процессом дает эффект в сфере эмпирических изысканий, заточенных на получение инструментальных знаний – средств формирования прикладных технологий конструирования социальной действительности. Структура этой когнитивной сферы уже была подвергнута ранее эпистемной технологизации и существенно упорядочена, что и обеспечивает возможность достижения определенных эффектов от использования традиционных управленческих стратегий.

В заключение этого раздела кратко остановимся на важнейших условиях, необходимых для проявления эффектов самоорганизации познавательного процесса. Эти условия вполне возможно рассматривать в статусе принципов реализации данного процесса. Они, по сути, представляют собой основания саморазвития неравновесных сложных систем, но в контексте рассматриваемой проблемы адаптированы к ней и конкретизируют существо феномена самоменеджмента знаний.

Структурная сложность познавательного процесса, которая, во-первых, обусловлена необходимостью решения широкого спектра когнитивных задач, иерархия которых задает целевую функцию всех когнитивных процедур (функциональная компонента). Во-вторых, при формировании этой знаниевой системы используются различные методы, позиционируемые в рамках избранного научного подхода (элементная структура процесса). В-третьих, всегда возникает необходимость анализа значительного числа показателей, признаков и переменных, представляющих избранную среду – объект и проблемное поле – предмет познания (параметрическая структура процесса). Триединство структуры этой когнитивной системы уже само по себе свидетельствует о ее сложности.

Открытость познавательного процесса обеспечивает возможность в полной мере использовать внешние информационно-знаниевые ресурсы на основе междисциплинарного подхода. Благодаря этому и проявляется синергетический эффект в приращении и удостоверении новых знаний. С другой стороны, самозамкнутый познавательный процесс может быть только имитационным, презентующим формат циклических действий, не дающих каких-либо качественных результатов.

Презумпция избыточности знаний субъекта обусловливает его возможность адаптации к избранной проблеме научных изысканий средствами выбора адекватных ей методологических средств. По сути, речь идет о развернутом научном тезаурусе специалиста, который способствует выбору оптимальной траектории познавательного процесса в условиях неопределенности.

Информационно-знаниевый «голод», который испытывает субъект познания в начале пути. Эта проблема решается средствами самоорганизации процедур патентного поиска информации. Но эффект от дальнейшей систематизации сведений и последующей разработки эпистем как средств концептуализации научной проблемы полностью зависит от уровня интеллектуально-знаниевой культуры исследователя.

Направленность самоменеджмента знаний вскрывает характер ценностных ориентаций субъекта, которые он стремится реализовать, участвуя в исследовательском процессе. Последние могут быть диаметрально противоположными: а) стремление к созданию системы аргументированных научных знаний с последующей их апробацией и продвижением средствами публикаций либо практического использования; б) стремление к вхождению в конвенцию, о которой шла речь выше, средствами имитации научной деятельности и различных конъюнктурных практик околонаучного функционерства.

Двуединство ego- и socio-оснований самоменеджмента знаний. Существо этого принципа развития познавательного процесса, определяющего его аттрактивность, уже было раскрыто выше.

Предпосылочность. Представление об этапах и структуре познавательного процесса вводится субъектом на гипотетическом уровне в формате не «априорно» (внеопытно), а «предпосылочно» (доопытно). Поэтому всякое наличное познание руководствуется заранее выработанными идеями44. Гипотетика этих идей, целей и технологии целедостижения проходит апробацию в самих когнитивных актах, осуществляемых субъектом. В силу этого коррекция познавательных траекторий в случае ошибок в предпосылочных конструктах может осуществляться только средствами самоменеджмента знаний.

Автономность. Самоменеджмент познавательного процесса, пересекаясь с внешними управленческими импульсами и наличием объективных методологических и социальных иерархий, всегда стремится к синергетичности своих проявлений, что в условиях неопределенности когнитивного процесса является одним из условий его успешной реализации. Отражая различные порядки предметоцентричности, автономность субъекта познания является важным фактором решения проблем децентрализации управления знаниями.

Таковы, на наш взгляд, основные принципы, обусловливающие специфику самоменеджмента как базовой стратегии бытия человека познающего, ищущего не там где светло, а там, где требуется восстановление связи миропонимания субъекта с реальной динамикой мозаичной социальной действительности.