– Какой мелочи? – переспросил странный в черной одежде. Но мужчина на крыльце не успел ответить ему. Едва он приготовился выругаться, того схватила девушка в платье и потащила в сторону. Парень с длинными патлами сел на крыльцо почти рядом с мужчиной и закурил, но мужчина решил не просить у того мелочи. Он просто еще раз выругался и погрузился обратно в скуку.

Весь “Райский сад” представлял из себя маленький домик с одним душным и тесным залом и небольшим садиком вокруг. Большинство посетителей этого заведения сидели именно в садике под небольшим навесом. Райского в этом саду не было ничего, но вот слово «сад» он вполне мог оправдывать. Войдя внутрь пропахшего луком и пивом зала, Настя и Мэлл направились в сторону стойки, за которой стояла полная женщина с рыжими волосами и с недовольным лицом. Она вытирала руки о фартук, всем видом давая знать, что едва дожила до этого вечера и очень была бы рада, чтобы все катились к чертям от ее стойки. Над ней с потолка свисали старые бумажные гирлянды и два бумажных фонаря, которые выглядели так, как будто их сюда принесло ветром. Рядом с ней стоял большой котел с водой, аккуратно накрытый салфеткой и ящик с шоколадными батончиками. Несколько мух жужжали на свисающей с потолка липкой ленте.

– Добрый вечер! – сказала Настя, подойдя к стойке с женщиной. Та подняла взгляд, что-то про себя сказала и попыталась улыбнуться, что у нее получилось точно также, как если бы улыбнуться попытался крокодил.

– Добрый. – бросила она коротко.

– Скажите, а где здесь рай? – спросил Мэлл. Настя просила его не говорить ничего, но он решил, что это его дело, и именно он должен говорить.

– Мы хотели спросить, ведь это Райский сад, да? – тут же вмешалась Настя, предчувствуя крах своей затеи. Среди вселенской скуки в глазах женщины за стойкой сверкнула искра разочарования.

– Да. Покупать будете чего? – подтвердила женщина за стойкой. Всем своим видом она дала знать, что готова простить невменяемых молодых людей, если те скорее определятся с покупкой и провалят на все четыре стороны.

– Да, будем… у вас есть яблоки? – спросила Настя.

– Мне нужен плод познания. – уточнил Мэлл.

– Женщина за стойкой решила, что выглядит недостаточно замученной и приняла еще более мученический вид, чтобы ни у кого больше не возникало желания шутить с ней. Она готова была объяснить молодому человеку в черном, что это самая неоригинальная попытка пошутить на тему названия ее забегаловки, но не стала.

– Сколько нужно? – ответила она.

Настя уже почти решила, что все идет по плану, но тут из-за ее спины раздался хриплый голос Бороды.

– Это и правда рай? Это что, правда? А где эти… ангелы? – с блаженным лицом поинтересовался он.

– Ангелы вышли. Покурить. – объяснила женщина за стойкой. Сделаться еще замученней она не могла и решила сделаться злее.

– Покурить? – рассмеялся Борода. Настя показала ему жестом, чтобы он проваливал прочь, но ни ее жестов, ни испепеляющего взгляда женщины он не замечал. – А вы кто, вы не ангел? Вы, наверное, Ева? Или ведь Еву от вас выгнали, да?

Женщина за стойкой не ответила.

– Борода, заткнись! – бросила ему Настя в пол голоса. Но едва заткнулся Борода, заговорил Мэлл.

– Я хочу увидеть древо познания. Вы можете показать его? – Спросил пришелец.

Борода рассмеялся и повалился на стоявший рядом стул. Женщина за стойкой совсем потеряла терпение.

– Вы издеваетесь, да? Я сейчас тебе такое древо познания покажу! А ну пошли вон отсюда, наркоманы чертовы! – взревела женщина на всю степь.

– Простите нас, мы сейчас уйдем. – попыталась спасти положение Настя.

– Мне нужно вкусить запретный плод. Прошу, помогите мне. – не отступал Мэлл.

Настя не знала что ей делать.

– Сейчас будет вам запретный плод! – бросила женщина, вконец потеряв самообладание. Она развернулась и направилась в сторону дверного прохода за стойкой. – Я вам сейчас устрою рай! – Добавила она, скрываясь за дверью.

– Бежим отсюда! – крикнула Настя Мэллу и схватила его за руку. Но тот не пошевелился.

– Я не могу уйти без плода познания. – объяснил он.

Настя прокляла себя за все на свете.

– Нет здесь никаких плодов познания! – объяснила она. – И рая здесь нет! Прошу, пойдем.

– Как нет, но ты же сказала…

– Я обманула тебя. Я хотела тебе помочь, но ты конченный придурок. Вы оба конченные придурки! Уходим!

Пока Настя пыталась вытащить своих друзей на улицу, из того дверного проема, куда исчезла женщина, вышел обещанный бог. Это был здоровенный мужчина в грязной майке и с заспанными глазами.

– Тебе плод познания нужен? – бросил он Мэллу с лицом разбуженного раньше срока медведя.

– Да, мне. – ответил Мэлл. Настя попыталась извиниться, но не успела. Мужчина в майке замахнулся и что было сил приложился по лицу Мэлла. Пришелец даже не пошатнулся. Более того, не поменялось даже выражение его лица, горевшего спокойствием и уверенностью. Мужчина в майке посмотрел с недоумением на свой кулак и, не найдя в нем никакого объяснения происшедшему, попробовал ударить еще. Но в этот раз, Мэлл увернулся, так что мужчина в майке, потеряв равновесие, полетел в сторону стойки и едва не проломил ее насквозь.

– Бежим! – крикнула Настя. Но никто ее не слышал. Борода с ошалевшим лицом сидел на стуле, а Мэлл смотрел на мужчину и, казалось, пытался просверлить его взглядом. Тот, в свою очередь, схватил отлетевшую от стойки доску и, вскочив, хотел ударить ею Мэлла. Но пришелец опять ловко увернулся, а своим следующим движением отправил мужчину в майке в сторону стены. Тот, пролетев несколько метров, пробил собою стену и вывалился на улицу, где на него устремились удивленные глаза сидевших в саду посетителей. Только после этого, прибежавшим на шум, Андрею и Даше удалось вытащить своих друзей из забегаловки. Еще до того, как очумевшая продавщица вызвала милицию, друзья успели забраться в фургон и скрылись за холмом, над которым догорало малиновым огнем закатное солнце, неизвестно как пробившееся сквозь пелену облаков.

***

– Пошел дождь! – обрадовалась Настя. Она вскочила с земли и стала кружиться, подставляя свое лицо и ладони летевшим с неба редким каплям дождя. Эти же капли, что радовали Настю, стучали по фургону, по траве, они плясали в пыли и собирались в лужицы, эти капли стекали по угрюмым лицам сидевших вокруг костра людей и шипели в огне.

– Я должен умереть. – объявил Мэлл.

– Не должен – радостно воскликнула Настя. – Вы видите – идет дождь! А когда идет дождь, это значит, что настало время для чего-то очень хорошего. Все хорошее случается после дождя!

– Андрей сказал, что я попаду в рай, если умру. Мне нужно умереть.

– Не нужно. Тебе не нужно в рай! – продолжала радоваться Настя. Она кружилась и перепрыгивала с кочки на кочку.

– Нужно.

– Тогда ты можешь радоваться! Ты уже в раю!

– Ты сказала, что рая здесь нет. Я не понимаю…

– И не нужно ничего понимать. Именно тогда, когда ты перестанешь все понимать, тогда будет рай. Без разницы, в каком месте. Ты чувствуешь этот дождь? Он прекрасен! Разве это не рай? Если это не рай, то я не хотела бы оказаться в настоящем раю.

Все молчали. Никому ничего не хотелось говорить.

– Мэлл, просто забей на все. Я не знаю, ради чего Настя затеяла всю эту ерунду с раем, его просто нет. Его придумали какие-нибудь безумные монахи, чтобы было ради чего хлестать себя плетью. Возьми выпей чего-нибудь. А потом садись в свой звездолет и лети домой. Скажешь там своему боссу, что все это чушь полная и нихрена интересного на чертовой Земле нет. Найди там себе, наконец, подружку какую-нибудь и живи в кайф. – Прервал молчание Андрей. Он допивал второй стакан виски и пытался отделаться от дурных мыслей. По его лицу ползли теплые капли дождя. Это был тот же дождь, что радовал Настю, только Андрея он не радовал совсем.

– Я не могу вернуться, не выполнив задание. – ответил Мэлл.

– Так не возвращайся! Оставайся здесь. Разве тебе не нравится у нас? – танцуя, спросила Настя.

– Я должен вернуться. И должен выполнить задание. Я должен умереть, если это последний шанс попасть в рай.

– А как ты потом вернешься к себе, если умрешь? – поинтересовался Борода. Ему было очень странно, что все говорят так просто про смерть и не задаются этой очевидной проблемой.

– Я не знаю. Решу потом.

– А если ты попадешь не в рай, а в ад? – вновь просипел Борода.

– А что такое ад?

– Это место, куда попадают плохие люди.

– Не бойся Мэлл, ты туда точно не попадешь, ты очень хороший. Ты точно попадешь в рай. Только тебе сначала нужно научиться целоваться. – Успокоила пришельца Даша. Она сидела под плащом и жарила на костре помидор.

– Зачем. – спросил ее Мэлл.

– Не знаю. Я просто не знаю, что делать в раю, если ты не умеешь целоваться.

– Валяться в облаках и заплетать косички ангелам. – предложил Борода.

– Глушить вискарь. – добавил Андрей.

– Грешить и ждать, когда тебя, наконец, оттуда выгонят! – прокричала Настя. Она закончила танцевать и, набросив на голову Мэлла цветочный венок, села к костру.

– А что с тобой сделают, если ты провалишь задание? – поинтересовался Андрей. Ты так беспокоишься, как будто тебя за это побьют камнями и сожгут на костре.

– Мне ничего за это не будет. – ответил Мэлл.

– Так может просто забить тогда на это, если ничего не будет. Все ведь не плохо. Миссия невыполнима. Слетал на недельку на другую планету, покайфовал здесь, а потом обратно домой. Ты явно не умеешь извлекать выгоду из своей работы. Я бы вот на твоем месте поставил себе шезлонг на берегу моря, взял коктейль и валялся бы там неделю, пока от выпивки и секса не начала бы болеть башка.

– Я так не могу. Я должен сделать это для себя. Это мой путь. Я должен умереть, чтобы проверить.

– Чувак, вот теперь я точно уверился, что ты никакой не пришелец. Ты точно сумасшедший. Он может кайфовать сколько влезет, а вместо этого собирается подохнуть.

– И тебе нравится твой путь? Ты счастлив? – подала голос Настя.

– Нет.

– А почему тогда ты думаешь, что с него нельзя свернуть? Почему ты считаешь, что это именно твой путь?

– Я не хочу в этом сомневаться. У нас запрещено сомневаться так же, как у вас просить показать древо познания. Сомнения все убивают.

– А что еще можно убить в себе, когда ты и так несчастлив. Убить свое несчастье?

– Я не знаю.

– А я знаю. Ничего. Убить можно только время, потратив его на поиски ерунды, и себя, а все остальное бессмертно. Скажи, ведь ты хотел бы остаться здесь? Ведь тебе здесь нравится. И тебе нравлюсь я!

– Я не могу.

– Ты можешь. Ты не можешь только найти райскую яблоню, которой нет, но зачем-то пытаешься ее найти, усложняя жизнь себе и всем вокруг. Это все равно, что страдать от голода в тропическом лесу, где на тебя сверху падают бананы, только из-за того, что ты в это время дня обычно перекусываешь сандвичами и не можешь отступить от правила.

– Если бы я оказался в джунглях, где одни бананы, я бы тоже предпочел умереть с голода. – рассмеялся Андрей, а потом протянул кусок колбасы. – На пожуй колбасы, а то у тебя от голода похоже мозг чересчур просветлился.

– А еще есть? – попросил Борода.

– Тебе нельзя, Борода, ты слишком святой для такой еды. Чакры закупорятся.

– Сегодня можно.

– Если можно, лови и жарь сверчков, кто-то помнится утверждал, что они ничем не хуже…

Совсем скоро дождь закончился. Последние его капли отбарабанили по степи, после чего все затихло. Все вдруг стало таким тихим, будто вовсе ничего не было. Но в свете появившейся из-за облаков луны уже были видны, тянущиеся до самого горизонта, холмы и небольшая гряда деревьев, и почувствовать себя одиноким среди этой, искрящейся в лунном свете, красоты было невозможно.

– Лучше, наверное, ее не есть. – просипел Борода, обращаясь к Мэллу. Пришелец держал над огнем, насаженную на палку, сосиску, которая горела вместе с костром и была уже похожа на головешку. Мэлл поднес ее ко рту, но тут же отвел обратно.

– Это нельзя есть. Оно пропитано злостью.