Где-то на Урале. Военный микробиологический центр
– А мне пофиг кто! Ты, Саня, вроде не дурак, вот и просекай, – старший наряда сержант-контрактник, протёр цевьё пулемета и обернулся к сидящему на самом дне пулемётного гнезда второму номеру расчёта – такому же контрактнику, только года на три моложе.
Ещё позавчера командир отдельного штурмового взвода старший лейтенант Сутинец собрал взвод и, как говорится, разложил всё по полочкам. И по всему выходило, что от того, как будут работать учёные мужи, зависит не только их благополучие, но и дальнейшая судьба всех солдат, их близких да и вообще, возможно, всего мира в целом. А значит, никакие сволочи не должны были помешать учёным делать их дело. А за то, что учёные из этой закрытой лаборатории, в которой занимались вирусологией и микробиологией, были людьми не робкими и дело своё знали, говорили рассказываемые по вечерам истории о том, как они поступили со своими же коллегами, у которых было обнаружено это новое смертельное заболевание. И какие меры противоэпедимической профилактики проводили. Саня, парень крутой и прошедший в составе мобильных частей ШОС через очередной локальный конфликт в Средней Азии, узнав об этом, подумал, что он бы так не смог. И решил, что такие учёные (которых раньше, чего уж греха таить, он всех считал мозгоклюями) могут-таки спасти человечество. И надо сделать так, чтобы им не смогли помешать. А кто может сделать это лучше, чем он и его сослуживцы? Верно – никто.
Их взвод прислали в помощь роте мотострелков, которая охраняла подступы к секретной военной базе, ставшей сейчас по стечению обстоятельств уже не только местом работы, но и домом для двух десятков учёных-микробиологов и биохимиков и ещё сорока человек лаборантов и обслуживающего персонала. Перед переброской им продемонстрировали кадры из выложенной в Интернете видеозаписи нападения озверевшей толпы на национальный центр биохимии и микробиологии в городке Жиф-сюр-Иветт во Франции. Там власти не успели вовремя перебросить подкрепления на помощь охранявшим его частям полиции, и прорвавшаяся толпа разнесла большую часть лабораторий и убила нескольких видных учёных. Тогда после просмотра старший лейтенант Сутинец совсем не по-уставному сказал им всем:
– Значит так, хлопцы, у нас может быть и похуже. Ведь наши-то мужики похлеще французишек будут. И то, что там случилось, может и нас ожидать. Поэтому к делу, на которое нас перебрасывают, отнестись надо серьёзно. И учёных сберечь. Может среди тех французских специалистов, которых убили, кто-то был близок к разгадке того, как лекарство сделать от этой новой заразы. А его прибили – и всё. Так что, ребята, я вам как политрук Клочков под Крюково скажу: «За нами земли нет». Только позади сейчас не Москва, а кое-что поважнее – надежда всего человечества.
И что странно – эти его слова проняли всех, цепанули за душу. Может, увиденные перед этим кадры бессмысленной и беспощадной бойни так подействовали, может ещё что, но все во взводе службу несли не за страх, а за совесть. И потому к созданию системы обороны подошли весьма вдумчиво.
С двух сторон к проволочному заграждению подступало болото, и поэтому там ограничились только усилением систем пассивной защиты и возведением по углам двух ДЗОТов40. А вот остальной периметр прикрывали мотострелки, получившие в дополнение к стандартному комплекту вооружения три РПО «Бородач» и два РПГ-32М, а также три БМП, четыре «шилки» и усиление в виде расчёта 120-миллиметровых минометов. Такие силы, по соображениям командования, должны были удержать оборону главной дороги и прилегающей территории. А на плечи спецназовцев ложилось патрулирование мобильными группами ближайших окрестностей на предмет раннего обнаружения и уничтожения диверсантов. А также огневая помощь мотострелкам. Особенно по части снайперской и контрснайперской работы.
И оказалось, что патрулирование было затеяно не зря. Поскольку только за последние три дня к базе-лаборатории пытались прорваться четыре упрямые вооруженные группы. И две из них перехватили на дальних подступах мобильные группы спецназовцев. В одном случае нападавшие, натолкнувшись на вооруженный отпор, сразу же отступили. Преследовать их спецназовцы не стали, поскольку было ясно, что это не настоящие диверсанты, а скорее мародёры, надеявшиеся поживиться на базе медикаментами или оружием. Но вторая, более многочисленная и хорошо вооруженная группа, дала спецназовцам бой. Появились первые потери – трое тяжелораненых бойцов. И неизвестно, как бы все сложилось, не успей на подмогу товарищам вторая мобильная группа, ударившая мародёрам в левый фланг. Нападавшие были полностью уничтожены. Ещё две группы мародёров, миновавшие столкновение со спецназовцами, были остановлены на ближних подступах к базе. И отошли только после того, как по ним отработали орудия БМП и «шилки». Многие полагали, что эти вылазки мародёров – «ещё только цветочки, а ягодки будут впереди». К чему и готовились.
– Это же недоумки или выродки, – продолжал негодовать сержант. – Они думают, что у учёных уже есть лекарства от всех болезней и те их просто зажимают. Видели бы они, как эти парни своих заражённых коллег в боксы запирали. И как некоторые из этих обречённых на себе опыты ставят – глядишь, сразу мнение бы поменяли. Вот что по телеку-то надо показывать – глядишь, и нападений бы не было.
– Были бы. Ведь не поверит же большинство в это. Решат, что власти всё спецом смонтировали. Сейчас же почти никто никому не верит, а судят по тому, как сами бы поступили.
– Вот я и говорю – многие кругом или недоумки, или выродки, – сказав это, сержант со злостью сплюнул.
– Это да. Вон взять хотя бы ментов местных – свалили отсюда быстрее визга, – добавил Саня.
– А мне такие уроды не в пример, – недобро взглянул на напарника сержант. – Смотри, если что замечу, то не погляжу, что ты земляк, – урою, и пикнуть не успеешь.
– А я, что, похож на идиота? – тоже повысив тон, ответил Саня.
– Вот и я надеюсь, что нет, – сменив гнев на милость, широко улыбнулся сержант.
– У мотострелков их капитан – тоже голова, они с нашим командиром быстро сошлись, – убедившись, что сержант действительно не сердится, начал говорить Саня.
– Нам бы только день простоять да ночь продержаться, а там придёт на помощь Красная Армия, – ловко манипулируя ножом, речитативом почти пропел сержант.
– Красная? – удивлённо спросил Саня! Это кто такие?
– Не такие, а такая, ты, что, Гайдара в детстве не читал? – спросил сержант, продолжая упражнение с ножом.
– Неа, – не читал. А хто это? – коверкая первую букву, смущенно поинтересовался Саня.
– Был такой революционный писатель, – вкладывая нож в ножны, ответил сержант. – А слова эти принадлежат мальчишке, вставшему вместо погибших отцов и братьев с такими же, как он, мальчишами на защиту своей Родины.
В это время раздался писк рации. Судя по высветившемуся на экране номеру канала, на связь вызывал командир взвода страший лейтенант Сутинец.
Где-то в Атлантике
– Слышь, матрос? Ты кто? – громким шёпотом спросил Марков стоявшего за перегородкой караульного.
– Матрос Серёгин, товарищ капитан третьего ранга. Командир живой? Ребята интересуются, – таким же шёпотом ответил караульный.
– Какие ребята? – недоуменно спросил Марков.
– Подожди, дай я, – Осипов прильнул к двери подсобки. – Это я, Дмитрий, слышишь? Живой я!
Осипов знал и помнил всех на своей лодке в лицо и поименно, чем снискал уважение у простых матросов, особенно у первогодков.
– Какие ребята, доложи! – приказал было Осипов, но, спохватившись, сменил тон. – Что там, Дима?
– В торпедном ребята задраились вглухую, – начал говорить Серёгин.
– Остальные как? – но ответа не услышал.
Сквозь весьма тонкую дверь послышался шум и прямо-таки боцманский голос предводителя «бунтовщиков» – старшего помощника командира капитана второго ранга Дидякина прозвучал так, словно он находился не за дверью, а в каюте.
– Скажи, куда ты спрятал свой ключ от сейфа с кодами пуска, и мы тебя отпустим и всех, кто не с нами, – сразу же затребовал Дидякин. – До берега рукой подать, так что в шлюпке доплывёте. Припасов тоже дадим в дорогу. Ну, что скажешь?
Осипов вспомнил последнее значение координат и невесело усмехнулся. Старпом оценивал расстояния как-то странно. Потому что его «рукой подать» до ближайших островков было равно примерно полусотне миль.
– Ты будешь смеяться, Николай, но ключ в кителе.
– А где он? – спросил старпом.
– В торпедном снял, когда вахты проверял. Не думал, что вы меня прямо в коридоре повяжете, – спокойным и уверенным голосом ответил Осипов.
– Там матросы задраились, – удручённо сказал Дидякин.
– А ты меня туда отведи, я с ними поговорю, – с надеждой предложил Осипов, в душе моля всех богов, чтобы Дидякин ему поверил.
– Смотри, Архип, без фокусов, пристрелю сразу, – угрожающе произнёс помощник, и в дверце подсобки щелкнул замок.
– Без Маркова не пойду, – твёрдым, как и раньше, голосом сказал Осипов.
Им снова связали руки, вдобавок, когда пришли к задраенному люку торпедного отсека, Осипова обвязали канатом, другой конец привязали к матросу Серёгину. Если бы и хотели после этого задраить люк, то ничего бы из этого не вышло.
– Я даю тебе честное слово офицера, что ключ будет у тебя, а ты моё слово знаешь, – сказал Осипов. – Отойдите на расстояние, иначе ребята не откроют.
После долгих переговоров с торпедистами он изложил требование «задраившихся» матросов.
Сначала впустили Маркова, затем в отсек втянули принесённые мешки с сухим пайком и водой.
Осипов тоже протиснулся в отсек и через некоторое время показался, держа в руках китель. Достал из кармана свой ключ от сейфа (второй был у старпома) и вдруг с силой швырнул его подальше от люка. И в тоже мгновение Серёгин вдруг бросился вперед и буквально внёс командира внутрь торпедного отсека вместе с канатом. И люк тотчас задраили изнутри. Никто из сопровождавших такого не ожидал.
Осипов, освободившись от каната, подошёл к переговорному устройству и громко, зная, что его слышит весь корабль, начал говорить.
Суть его речи заключалась в следующем. Захватившие лодку направляли её к ближайшим островам и всплывали, после чего один из тех, кто был в торпедном отсеке, покидал корабль через торпедный аппарат и, вынырнув на поверхность, проверял, что с лодки спустили пару спасательных плотов с радиостанцией, запасами провизии и водой. После чего забирался на один из них и по рации связывался с Осиповым. Также Дидякин должен был отпустить всех, кто хотел покинуть лодку. Все действия и переговоры должны транслироваться по громкой связи в торпедный отсек. В случае, если что-то пойдёт не так, Осипов заверил команду, что запершиеся в торпедном единодушны в своём решении взорвать отсек. Уж если погибать – то с чистой совестью.
Если же мятежники сделают всё так, как предлагает он, капитан первого ранга командир атомной субмарины офицер Российского Флота Архип Витальевич Осипов, то все находящиеся в отсеке покинут его через торпедные аппараты и разместятся на плотах. После чего им дадут уйти к острову. А он покинет лодку только после того, как «островитяне» доложат ему по рации, что они высадились.
Услышав всё это, Дидякин витиевато выругался. Он прекрасно понимал, что на условия Осипова придётся соглашаться. А значит, рано или поздно по рации – хотя им и дали самую маломощную – покинувшие лодку свяжутся с каким-нибудь судном, а значит, база, которая сейчас наверняка терзается в догадках, почему подлодка не вышла на плановый сеанс связи, получит информацию о том, что часть экипажа взбунтовалась и захватила корабль. И тогда на него объявят охоту. Причём не только свои – лодку наверняка «сдадут» всем, включая американцев. И спасти его в такой ситуации могло только быстрое исчезновение субмарины с места высадки пожелавших покинуть лодку. Хорошо хоть, что среди бунтовщиков, разогретых винными парами и обещанными благами райских островов далёкого Тихого океана, было две трети экипажа. А то бы лодкой просто нельзя было управлять. Однако сейчас придётся пойти на условия Осипова. «Чёрт бы побрал этого упрямого дурака!» – подумал Дидякин про себя, а вслух скомандовал: «Штурману проложить курс к ближайшим островам. Всем занять места по штатному расписанию. Дежурной аварийной группе приготовить всё, что запросил Осипов».
И услышав рапорт штурмана о том, что курс проложен, отдал приказ:
– Согласно заданному курсу – полный вперёд!
Где-то на Урале. Военный микробиологический центр. Спустя три часа
– А я говорю, плохо вы знаете командира, – Марков оторвался от бинокля.
– Зачем? Ведь смысла нет! Да и не станут они ракеты пускать, – с тревогой в голосе произнёс матрос-первогодок Серёгин.
– Ты и не представляешь, Дмитрий, – Марков тоже, как и командир лодки, назвал матроса по имени, – сколько наша «малышка» бед натворить может даже без пуска ядерных ракет.
А спустя некоторое время добавил:
– А командир это знает.
В это время раздался голос радиста:
– Товарищ капитан третьего ранга, есть ответ. Нас три станции услышали – одна на яхте и два военных корабля, французские. Они ближе и уже идут к нам.
– Передавай Осипову, что у нас всё в порядке, – сказал Марков. И устремил взгляд на виднеющуюся над водой рубку ставшей уже вторым домом подлодки, которой – он был уверен – оставалось существовать считанные минуты.
Становилось всё темнее и темнее. Сумерки стремительно, как это обычно происходит в низких широтах, сменялись ночью.
И тут в тёмной воде сначала появился яркий всполох, а через некоторое время над поверхностью раздался звук, словно лопнул гигантский воздушный шарик.
Если верить диалектике, то в этом мире все с некоторой разницей рано или поздно повторяется. Вот и сейчас – почти через двести лет – российский капитан первого ранга повторил подвиг своего полного тёзки, рядового Тенгинского полка Архипа Осипова41.
Апартаменты Умадзиро Такидзаки в Монако
– Как я понял, вы уже в курсе той необычной помощи в обеспечении безопасности, которую я получил в последнее время? Да и сами, как я понимаю, столкнулись с чем-то подобным? – голос Умадзиро Такидзаки, находящегося за портьерой, доносился до трёх его собеседников негромко, но довольно четко. И даже акцент не мешал пониманию. Японец согласился встретиться с ними, также присутствовавшими на закрытой встрече в Монако. Они намекнули на то, что и у них были контакты с некими посвящёнными, которые предложили свою помощь в защите помещений и их самих от «негативных воздействий с помощью магии». Единственное, чего японец не знал, – что его собеседники являются высшими иерархами Ордена «Другая Раса». И сами могли бы многое рассказать о магических методах воздействий да и продемонстрировать тоже. Но они не были намерены этого делать. Их задачей было попытаться через Умадзиро установить доверительный контакт с реальными японскими магическими сообществами, которые традиционно держались особняком и на контакты с европейскими тайными структурами шли крайне неохотно. Однако времена изменились, и теперь можно и нужно было «навести мосты» и действовать «единым фронтом».
– Если вы, господин Такидзаки, имеете в виду информацию от ваших новых знакомых, то естественно мы – один из троицы обвел рукой остальных – в курсе. Или у вас есть, что сообщить дополнительно?
Портьера зашевелилась, и японец предстал перед сидящими в глубоких креслах гостями в красочном кимоно. Ярко-желтые драконы слегка фосфоресцировали на чёрном фоне кимоно и казались почти живыми, особенно когда хозяин экзотического для взгляда европейца одеяния приблизился к четвертому креслу. Ткань при движении подрагивала, и переплетенные в причудливом то ли танце, то ли полете драконы завораживали взгляд.
– Сколько посланий за последнее время вы получили, господа? – усевшись, поинтересовался миллиардер. – И были ли свидетелями определенных, хм, ритуалов?
– Мы услышали и увидели достаточно, чтобы сделать некоторые выводы, – с некоторым сарказмом ответил невысокий господин в светло-сером костюме.
В отличие от хозяина апартаментов, коими на время секретного съезда полностью распоряжался представитель страны восходящего солнца, его гости были одеты в соответствующие их положению и статусу строгие дорогие костюмы.
– Я тоже был немного не в себе, когда услышал, а потом и увидел всё, что говорил и делал тот, кто пришёл ко мне, – словно не заметив иронии в голосе говорящего, ответил японец. – Однако решил, что не стоит пренебрегать древним знанием.
– В конце концов мы всё-таки пришли к согласию с теми, кто обратился к нам, – вставил второй из троицы.
– И правильно сделали, – тут же повернувшись к нему, сказал Такидзаки.
– Вы думаете? – слегка наклонив голову, спросил третий гость миллиардера.
– Времени разбираться, к сожалению, у нас почти нет, если не сказать, что его нет вообще, – весьма категорично ответил японец. – А на подобные случаи есть две хорошие русские поговорки: «бережёного Бог бережёт» и «на Бога надейся, да сам не плошай».
– Эти наши тайные друзья могли бы быть и более откровенны, – посетовал первый говоривший.
– Позвольте, господа, сделать некоторые заключения, – миллиардер на правах хозяина всё более брал инициативу в свои руки. – Итак, мои выводы таковы – очевидно, что наши новые друзья представляют некие силы, оперирующие тайными знаниями и возможностями, о которых мы с вами имеем весьма неполное, а скорее всего, поверхностное представление.
– При этом раз есть таковые, которые имеют к нам, нынешним властителям планеты, дружественное отношение и предложили нам защиту, то получается, что есть некие другие силы, также владеющие, скажем так, чем-то сродни магии, которые относятся к нам враждебно, – заключил первый гость.
– Это верно, – согласился миллиардер. – И нам остается лишь надеяться, что раз уж представители части этих тайных организаций предложили нам помощь сейчас, то на сотрудничество с ними можно будет рассчитывать и далее. Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов и вариант, в котором они могли использовать ситуацию, чтобы втереться к нам в доверие для реализации каких-то своих далеко идущих планов…
– Что вы предлагаете? – спросил самый старший и, по-видимому, самый влиятельный из троицы.
– Думаю, необходимо установить, кому ещё из наиболее влиятельных семей магические тайные общества предложили помощь. И постараться убедить их всех объединить усилия и возможности с целью укрепления контактов со всеми владеющими древними тайными знаниями, которые вышли на них и на нас с вами. Чтобы достичь договоренностей с ними о сотрудничестве в области развития и применения этих знаний. В перспективе это дало бы тем, кто сумеет этого достичь, возможность стать элитой внутри элиты. В нынешней ситуации надо заранее готовиться к тому, чтобы не упустить ни одного шанса подняться ещё выше в иерархии сильных мира сего. Надеюсь, вы пришли ко мне с целью предложить нечто похожее? – в последних словах японца содержался намёк. Мол, если вы, господа, думаете иначе, то давайте разойдемся. И при этом вы будете держать языки за зубами и никому о моих соображениях не расскажете.
Гости переглянулись и, одновременно усмехнувшись, кивнули. Всё прошло даже лучше, чем лидеры «Другой Расы» планировали изначально. Этот хитрожопый японец сам предложил то, к чему они собирались его ненавязчиво подтолкнуть. И не возникло нужды рассказывать ему больше заранее разработанной легенды. Что ж, тем лучше. И все вместе они быстро наметили планы дальнейших действий.
Проводив гостей, Умадзиро отключил систему защиты от прослушивания и отдернул закрывавшие окно тяжёлые занавеси. После чего некоторое время в задумчивости стоял перед толстым, скорее всего, пуленепробиваемым стеклом, рассматривая окружающий особняк прекрасный парк. И спустя некоторое время к нему, как обычно, сама по себе, пришла мысль. На сей раз она заключалась в том, что надо предложить место на «Новом Ковчеге» настоятелю храма Дэва Санзан и тем его помощникам и ученикам, кого тот выберет. Ну а если настоятель откажется, пусть хотя бы возьмет в храм специальное устройство связи, которое будет работать даже в случае, если выйдут из строя все стандартные системы коммуникаций.
Тамбовская область. Город Жердевка
– Да, родная, я всё понял, – сердце бешено колотилось о грудную клетку. Хотелось высоко подпрыгнуть и, как в детстве, издать лихой клич: «Ио-хо! Ха-улу-у-у!»
Григорий даже на секунду представил себя в боевой раскраске деловаров – североамериканских индейцев, книгами о которых он зачитывался в детстве. А потом решил, что кричать не станет, зато не пожалеет продуктов и сделает хороший обед. Сегодня у них с дочкой будет настоящий праздник: жена по мобильнику сообщила (ей, как и всем в блоках жесткого карантина, разрешали пользоваться мобильной связью для контактов с родственниками), что у Алёшки количество вирусов в крови сегодня ниже, чем в предыдущей пробе. Это вызвало настоящий фурор у медиков – ещё бы, ведь если так пойдет и дальше, значит, организм нашёл способ борьбы со смертельной болезнью! Сын может выжить! А может быть, из его крови удастся сделать сыворотку, которая поможет и Анне. Или вообще всем людям на планете!
А ведь ещё недавно казалось, что жизнь закончилась.
На третий день болезни сына, когда у него температура поднялась до 40 градусов, а у жены только начала расти, и сбить ее ничем не удавалось, пришлось вызывать специальную санитарную группу. Предварительно в доме создали иллюзию того, что при первых же симптомах сын и жена были тщательно изолированы в отдельной комнате, на входе в которую стояла постоянно включенная кварцевая лампа. И выходили они оттуда только в туалет, предварительно надев маски. После чего туалет Григорий, также надев маску и ещё садовые очки, тщательно обрабатывал дезраствором и кварцевал переносной лампой. Все остальные помещения квартиры им, Григорием, также обрабатывались дезраствором и кварцевались дважды в день. Последнее, впрочем, было правдой.
Вызванная санитарно-эпидемиологическая бригада приехала на удивление быстро! Их всех – его, Анну, Евдокию и Алёшку – сразу же забрали, предварительно надев на них изолирующие костюмы и разрешив взять с собой только самые ценные вещи и деньги. Это добро тут же обработали аэрозольными взвесями и облучили кварцем, убрали в спецпакет и вручили владельцам. Ключи от квартиры пришлось оставить группе обработки.
Перед отъездом главный в бригаде сфотографировал все предпринятые в квартире меры предосторожности и записал на диктофон со слов Григория, как он изолировал жену и дочь.
Первичный осмотр и экспресс-тесты, сделанные сразу после того, как семью привезли в СЭП42 показали, что у Григория температура нормальная и антител к БКВ43 в крови нет, поэтому, руководствуясь главным принципом всех контролирующих органов, что лучше сейчас перебдеть, чем потом перебздеть, его поместили в отдельный бокс. Чтобы потом сделать более углубленные анализы, которые позволят установить наличие в крови и лимфе самого возбудителя. И сразу же предупредили, что никаких контактов с женой и детьми у него не будет до получения окончательных результатов полных анализов всех членов семьи, включая его.
Результаты пришли через три дня и показали наличие вируса в крови сына и жены. У дочери же, как и у самого Григория, возбудителя в крови не оказалось. Это списали на меры предосторожности, своевременно и верно проведенные отцом семейства. Возможно, у кого-то из медиков и зародились сомнения, но поток больных нарастал и тщательно разбираться с тем, как этому мужику и дочери повезло уцелеть при наличии в квартире двух заражённых, не стали. Тем более что аппаратуры и препаратов, необходимых для более углубленных исследований, в Жердевке не было. Ограничились первичной фиксацией принятых мер – для возможного обобщения и выработки рекомендаций – и отправили образцы крови всего семейства в Москву. После чего отца и дочь доставили обратно домой.
С женой и сыном ситуация выглядела хуже – у обоих были обнаружены и возбудитель, и антитела, но их организмы продолжали бороться, а также, это сказал Григорию удивлённый такой живучестью пациентов главврач СЭПа, очень положительно откликнулись на доставленное недавно из Москвы новое лекарство – то самое, о котором Григорий слышал по телевизору. Случай был необычным, поэтому Анну с сыном поместили отдельно от остальных заражённых. Отцу пообещали сообщать об их состоянии. Перед отправкой домой выдали полнолицевую маску-фильтр для хождения по улице и наказали как можно больше находиться дома, поддерживая все те меры безопасности, которые он предпринимал. Добавив, что к нему с дочерью раз в три-четыре дня будет приезжать медсестра и брать у них анализы на случай, если возбудитель спрятался где-нибудь в тканях организма и поэтому не был выявлен. И если он обнаружится, их сразу же госпитализируют к жене и сыну.
Первые три дня прошли, и, слава Богу, при повторном исследовании заразы ни у него, ни у дочери не обнаружили.
Пока Анна с Алёшкой были в спецприёмнике, Григорий, начавший поиск в Интернете ещё при них, к этому моменту обшарил все сайты в поисках информации о заболевании и способах его лечения. Надежды на официальную медицину он не возлагал – у государства проблема была в глобальном размере. И что ему, государству, судьба трёх простых смертных.
В своих поисках на что он только не натолкнулся. Наиболее интересными ему показались сообщения об ингаляциях раствором с высоким содержанием ионов серебра, а также насыщаемом озоном слабоконцентрированном растворе соляной кислоты в воде и о препарате АСД-2Ф44. Согласно постам использовавших их людей, эти средства якобы позволяли (особенно при поочередном применении в определенной последовательности) стабилизировать состояние заболевшего, не давая возбудителю размножаться в организме до критической величины. Он даже сказал об этом приехавшей для забора анализов медсестре, попросив рассказать главврачу. Но та лишь вздохнула и посетовала, что сама пробовала купить аппарат для производства серебряной воды, но нигде их уже нет – даже на складах. Как и ингаляторов, даже самых простых, не говоря уж об ультразвуковых.
Впрочем, подавляющая часть населения Жердевки, видимо, даже в критической ситуации то ли не умела, то ли, отчаявшись, уже не хотела искать способы борьбы с болезнью, помимо тех, о которых сообщали официальные СМИ. Ничем иным объяснить то, что в ближайшей ветеринарной аптеке он смог без проблем скупить весь оставшийся запас АСД-2Ф, было нельзя. Но больше всего поразило Григория то, что сама работница ветаптеки, судя по всему, даже не подозревала, что данный препарат можно применять людям. Он поездил по городу и нашёл данное лекарство ещё в паре ветаптек. Правда, в третьей аптеке ему пришлось поделить покупку с ещё одним мужиком, который, судя по всему, тоже разнюхал через Интернет о том, что АСД-2Ф может тормозить течение новой болезни.
Во время следующего забора крови Григорий упросил медсестру взять пару флаконов АСД-2Ф и передать их главврачу с просьбой начать давать препарат жене и сыну. Хуже точно не будет, а при стандартных способах лечения они обречены. Медсестра пузырьки взяла и даже честно отдала их главврачу СЭП. Знал это Григорий потому, что врач вечером позвонил ему и попросил дать ссылку на форумы, где сообщалось о том, что данный препарат позволяет тормозить развитие болезни. Григорий передал ссылки врачу на почту, надеясь, что тот рискнет дать препарат жене и сыну.
А сегодня при продолжении поисков Григорий натолкнулся на интересный сайт, созданный неким, как они себя назвали, сетевым «братством Ищущих и Надеющихся». На котором всем, кто хотя бы предполагал, что знает какие-то методы или способы, способные помочь в борьбе с новой болезнью, предлагалось написать о них. «Сетевые братья» просили не стесняться и описывать даже методы и способы, которые выглядят нелепо, включая разного рода прабабушкины заговоры и магические ритуалы. А также всем, кто заразился, но по каким-то причинам решил не обращаться к медикам, а остался умирать (надо признать, порой «сетевые братья» писали достаточно жестко) дома, в родных стенах, предлагалось описывать на сайте симптомы протекания болезни и пробовать на себе те или иные из предложенных методов лечения. А вдруг объединенный «сетевой разум» совместными усилиями найдет что-то действительно полезное. Предлагалось подключиться к этому процессу также и тем специалистам биологических центров, которые заразились, но нашли силы продолжать работу в закрытых боксах, куда их изолировали коллеги.
Поразмышляв, Григорий решил, что случай с его семьей особенный – ни он, ни дочь, хотя плотно контактировали с заболевшими, сами не заразились. Или как минимум возбудитель «спрятался» в их организмах, не перейдя в активную форму. А жена и сын хотя и болели, но легче большинства людей. Ведь судя по среднестатистическим параметрам развития этой болезни, Анна и Алёшка сейчас уже должны были мучиться от нестерпимых болей во всем теле, не снимаемых никакими анальгетиками. А они, по рассказу звонившего главврача, температурят, кашляют, покрылись сыпью, но держатся! И поэтому Григорий решил написать о своём случае на этот сайт. Никаких методов лечения он посоветовать не мог, но на примере своей семьи хотел показать, что люди могут и должны надеяться. А вдруг и им повезёт, как пока везло его близким. В принципе Григорий и не рассчитывал на ответ. И потому даже несколько удивился, когда получил уведомление с сайта, что его случай очень интересен, и, если он не возражает, с ним свяжется пара специалистов из одного медико-биологического центра, готовых «пробить» у своего руководства командировки в Жердевку с целью изучения феномена семьи Григория. Получив такой ответ, он задумался. Получалось, что дай он согласие – его и дочь, а может, и жену с сыном превратят в подопытных. Чего ему, конечно, не очень-то хотелось. А с другой стороны, не требуют же люди, а просят. Да и вдруг исследование его семьи впрямь поможет создать лекарство или вакцину от этой заразы. И помучавшись подобными размышлениями около суток, он ответил согласием.