– Не нужно. Мы, октолимы… – перебилась урчанием в собственном животе она, явно желавшая напомнить про свойства организма октолимов, способных перерабатывать в энергию любые ресурсы тела.

Кирк, не опуская руки, саркастично улыбнулся, что с его набитым едой ртом выглядело как минимум жутко.

– Разве можно есть такое мясо в сыром виде? – все-таки, еще немного сопротивляясь его виду, спросила она.

– Оно копченое. Да и видел я вашу повседневную пищу. Тут даже сытым при виде окорока проголодаться можно. – продолжил налегать на бекон и гренки Кирк. Сок, увы, уже давным-давно "зацвел", и его даже бывалый октолим пить бы не стал.

– Я провела тут всего пару недель, и меня особо не трогали. Но представляю, какого было тем, кто сидел тут раньше. – все же не устояла перед видом столь сочного мяса она, взяв его вместе с ножом, и сев с ним на самый стол, отчего тот тихо заскрипел.

– До приказа Коселло не трогать заключенных восточной части, тут не жил никто. Лишь выживали, кто как мог… – едва протолкнул по горлу уж чересчур большой кусок мяса Кирк. Настолько тяжело это было, что он, затем, даже закашлял.

– Может быть, найти чего-нибудь другого попить? – посмотрела на тот же шкаф Термисорра.

– Нет…Тут мясо мягкое, да и пить я не хочу. После этого Зелья… – принялся сразу за следующий кусок Кирк.

– Я как раз хотела взять с собой баночку. Но ты, видимо, выпил последнее.

– За что тебя посадили в Шеагральминни? – вдруг, не поворачивая головы от стола к Термисорре, спросил Кирк.

Девушка же, в свою очередь, застыла на месте с открытым ртом, держа перед ним двумя руками тот же кусок окорока. Прошло всего несколько секунд, как образовалась эта немая пауза, и Кирк никак не пытался ее развеять. Термисорра совсем потерялась, думая, как и что ей следует говорить. "Могу ли я…" – подумала она. Но она не могла. По крайней мере, не успела бы.

– Шаги и речь. – быстро положил все на стол, и с усилием проглотил последние гренки, Кирк.

– Дальняя дверь? – вскочила с места мгновенно взволновавшаяся Термисорра, посмотрев в сторону дверного проема, перед которым лежала выбитая с петель дверь.

В столь гнетущем мраке, окруженные препятствиями в виде тел стражей и прочих результатов местного погрома, даже могучему Кирку и октолиму Термисорре было бы слишком опасно сражаться с другими людьми. В коридоре, ведущем к той двери, рядом с которой некогда и упал на труп товарища Кирк, раздавались звенящие и скрипящие, тяжелые шаги металлических сапог. Сомнений не было, что эти люди были одеты в форму стражей, но неизвестно, являлись ли они ими сами. Но мысли сбежать через ближайшую дверь у Кирка и Термисорры в голове даже не промелькнуло. Шаги звучали еще очень далеко, и Кирк лишь чудом, словно летучая мышь, воспользовавшись в такой тьме будто эхолокацией, их услышал. Они пока вряд ли могли услышать их, но рисковать было никак нельзя.

– Притворимся мертвыми. Только быстро. Это могут быть заключенные-октолимы. Нам нельзя рисковать. – тихо скомандовал Кирк, пробираясь в темноте чуть под стол, так же тихо, затем, собрав с одного из трупов, лежащих как раз под столом с прорубленным животом, моток внутренностей, совсем не обращая внимания, как видом этого избавил Термисорру от последнего чувства голода и аппетита.

Лег Кирк у стены, прижав к полу животом собранные им…беее…"безделушки". Выглядело это, на самом деле, не столь отвратительно только в местной темноте, где и самого Кирка разглядеть, при желании, было крайне тяжело. Термисорра же нашла выход проще, поскольку, стала октолимом совсем недавно, и еще не знала, что ей подобным и яды, и тем более различные неприятные позывы организма от отвращения не страшны. Она тихо прошла к стене, и без того заляпанной кровью, и легла за телом другого, убитого явно арбалетным болтом в горло, стража. Подходящий ракурс и недостаток освещения делали свое дело, и в них обоих признаков жизни потенциальные противники наверняка бы не заметили. Кирк лежал неподвижно, все еще держа в правой руке меч, а в левой щит, и вполне был готов ответить на любую агрессию со стороны таинственных гостей даже из такого положения.

Положение Кирка вполне позволяло ему не только услышать, своим и без того невероятным слухом, но и орлиным зрением увидеть гостей в осколки разбитого зеркала, лежащего теперь частью на полу, и небольшой частью еще висевшего в почти неповрежденной оправе на стене. С каждой секундой волнение Термисорры росло, в то время как Кирк полностью сосредоточился на звуке. По мере уменьшения расстояния между гостями и дверным проемом кухни, сдерживать звук дыхания при учащающемся сердцебиении Термисорре становилось все сложнее. Ей было спокойнее от мысли, что ее окто вполне может помочь ей в бою, а ее товарищ, Кирк, выглядит вполне серьезным воителем. Но она никогда не была убийцей, что бы о ней не думали. В глубине души она оставалась невинным ребенком даже в свои шестнадцать лет, прожившая всю жизнь в уюте дома, с любимой сестрой, с мамой и папой. Кирк же, пусть и не помнил наверняка, кем был, оставался хладнокровен и рассудителен. Даже теперь его аналитические и стратегические навыки давали о себе знать – по одному лишь звуку шагов, уже достаточно приблизившемуся к кухне, он распознал пять человек, и почти был уверен, по их словам "восточные" и "предатели", что были ими самые настоящие стражи, не из числа бунтовщиков. Они вошли в комнату, освещаемые уже догорающим на верхних этажах шкафом, поочередно, и Кирк отлично их разглядел. Тем более хорошо их было видно и потому, что шедший впереди всех человек нес факел, а все прочие обошли его по бокам. Манера движений, идеально сидящая форма и состав отряда, включающая человека с таким-же плащом, как и у Кирка – не было сомнений, что исследовать территорию пришел караульный отряд, наверняка отправленный свыше на зачистку территории от бунтарей.

– Ровно 15 – прошел в сторону пробитого стола с трупом по середине один из стражей, стараясь перешагивать встречающиеся по пути тела.

– Оборонительный пункт на кухне. Хорошо задумано. – прошел в центр комнаты страж с факелом.

– Как думаете, это были наши?

– Какая разница? Они уже сдохли. – цыкнул третий страж, прижавшись спиной к дверному проему.

– Не говори так, Жвал. – покачал головой страж с плащом за спиной, пройдя ближе к центру комнаты. – Что бы сделал ты на их месте, прижатый собственными товарищами, предателями и заключенными?

– Лучше умереть так. Сами видели, как парни из нашего отряда кинулись к этим бунтарям, и ушли с ними.

– Не начинай, а? – грубым басистым голосом остановил его страж с факелом.

Среди этих пяти стражей был один, голос которого Кирк без проблем узнал. Страж с плащом за спиной, как тот, который, будучи сильно порванным, был и у него. Именно этот плащ выделял капитанов стражей среди прочих, и именно он выдавал капитана в страже по центру комнаты. Кирк вполне был уверен в своих силах, и наличие рядом союзника только добавляло ему мужества. Он мог бы прождать достаточно долго, чтобы дождаться ухода тех стражей с кухни, но мог и рискнуть, поговорить с капитаном, которого он, как ему казалось, когда-то знал. Что ж, ожидание и терпение никогда не были его сильной стороной…

– Знакомый голос, капитан пятого отряда центральной части. – медленно поднялся на ноги он, отпуская чужие внутренности, от вида чего даже прожженным мужчинам, стражам Шеагральминни, стало жутко, и они без промедления подняли оружие, готовые в любой момент атаковать эту "говорящую нежить". Забавно, что слово «нежить» затем станет использоваться так часто.

Но лишь их капитан не растерялся. Он протянул руку назад, к стражу с факелом, показывая, что ему нужно немного света, чтобы как следует разглядеть лицо узнавшего его человека. Получив факел и осторожно подойдя чуть ближе, он удивился, но, очевидно, не был рад этой встрече.

– Кирк. Капитан из восточной части. – холодно смотрел в лицо Кирка, на его короткие черные волосы, как на голове, так и на лице, капитан центральной части, о чем-то теперь серьезно думая.

– Ты водишь караул для сдерживания бунтарей?

– Странно ты со мной говоришь, дружок. – покосился на него и насупился капитан.

Самоуверенная улыбка на мгновение пропала с лица Кирка. Кажется, он оказался не прав, и риск не оправдал себя. Тот капитан с самого начала не был к нему дружелюбен.

– Думаешь, что я из числа бунтарей? – уже серьезнее прищурился Кирк, стараясь получше разглядеть реакцию прочих стражей. Пока они были спокойны, хоть и в недоумении.

– Я слышал, что ты делал во время бунта. Так что, у меня нет сомнений, кто ты. – протянул факел обратно к стоящему уже рядом стражу он, медленно и со звоном доставая из ножен на левом бедре меч.

– Что я делал? И что же я делал? – крепче сжимал меч в правой руке Кирк.

– Наверное, танцевал с Коселло и целовался с ним в десна. – не меняя серьезного лица, медленно, с чудовищным сарказмом в голосе, проговорил капитан.

Прочие стражи, как по команде, усмехнулись.

– Отставить смех. – сказал капитан.

– Нет никаких гарантий, что ты со своим отрядом не предал центральную часть, раз не пошел убивать бунтарей в хранилище. Так что и меня никто не осудит, если я вас убью. – чуть отодвинул назад левую ногу Кирк, уже готовый отбивать любые атаки щитом, и как следует отвечать на них мечом.

Термисорра все еще не двигалась, как бы велико не было ее волнение. Ее сердце билось как сумасшедшее, и ее дыхание наверняка мог бы услышать любой из присутствующих. Но их сердца бились не слабее, они все были взволнованы. Кирк выглядел слишком грозно, в его голосе таилась невероятная злоба, и не менее грозно выглядел порванный на его спине плащ капитана, от которого так мало теперь осталось. Напуганный мозг каждого, тогда, видел все немного иначе. Другие краски залитой кровью комнаты, запах смерти, а не гари, и звон в ушах, сопровождаемый собственным сердцебиением, вместо уже совсем редкого треска догорающего дерева сверху. Маленький клочок ткани, оставшийся от плаща Кирка стал похож на обломанное крыло, будто то и значил – он им уже не друг, но по-прежнему капитан, и очень опасный воин. И Кирк, фактически понимая свое положение, вспоминая о предшествующих его амнезии событиях, понимал, что они вполне имели право назвать его предателем. Потому и он к ним будет безжалостен.

– В бой! – крикнул капитан.

Все произошло почти мгновенно, и Кирк, уже тихо потрясывающийся на месте от злости, первый сорвался с места. Капитан отскочил назад, а за него на Кирка налетел страж с факелом. Он выпустил факел из левой руки, и, еще готовясь к удару, взялся за рукоять меча обеими руками. Этот удар Кирк отбил мечом, не забывая также про противников слева и справа. Звон мечей от удара пронесся по комнате для окружающих столь оглушительно, а искры от него сверкнули так ярко, что они только теперь сорвались с места, готовые убить Кирка. Едва Кирк хотел проткнуть мечом на мгновение открывшегося стража спереди, как слева, от сломанного стола, на него кинулся другой страж, вооруженный мечом и щитом. Его удар Кирк заметил в самый последний момент, и едва успел заблокировать его щитом. Этого оказалось вполне достаточно, ведь страж бил мечом из одной руки, и резкое движение щитом Кирка его, фактически, парировало. Однако, времени на контратаку не было, и страж спереди атаковал снова. Ситуация была не столь плоха, когда Кирк полностью осознал, что все противники уже активно его атакуют. Страж справа, побежавший в сторону Кирка сразу, как тот атаковал капитана, оббежал товарища по центру слева, и теперь был справа от Кирка. Дабы уклониться от атаки стража по центру, Кирк чуть отскочил назад, тем самым пропустив мимо и рубящий горизонтальный удар с мечом с двух рук от его товарища. Увидев слабую зону, открывшуюся у правого стража за спиной во время удара, Кирк без промедления, даже во время короткого отскока, с нечеловеческой силой рубанул того мечом от лопаток к левому боку. Он сделал и еще один отскок назад, надеясь воспользоваться окружением, пока центральный страж был остановлен телом, буквально, отброшенного мощным ударом правого стража. Брызги крови частично ошеломили и левого стража, попав в глазные прорези его шлема, пусть это и не помешало ему броситься вслед за Кирком. Центральный страж споткнулся о тело товарища, и едва не упал, что дало Кирку щепотку времени на убийство левого стража один на один. Тот бил мечом с одной руки, удерживая щит другой рукой для возможного отражения атаки Кирка. Но секундное неудобство, вызванное попаданием крови товарища в его левый глаз, так же сгубило его за секунду, и он не разглядел под ногой ножку стола, которую Кирк искусно пнул тому под ногу, и, пока тот падал в его сторону, мощным ударом разрубил ему голову, вместе со шлемом, пополам.

В помещении осталось теперь лишь два стража. Страж с факелом, и его капитан. Еще один из них, самый молчаливый, с самого начала испугался вида Кирка, будто шестым чувством понимая – с этим человеком сражение подобно смерти. Никто не остановил его бегства, сопровождаемого почти немым криком, и теперь на одного Кирка одновременно нацелились мечи как бывшего стража с факелом, так и капитана, все это время стоявшего чуть поодаль. Пока они стояли молча, но звук капающей с меча Кирка на пол крови товарищей стражей явно действовал им на нервы.

– Еще не поздно сбежать, дружок. – кипя от злобы, специально сделав упор на последнее слово, смахнул с меча немного крови в сторону Кирк.

– Я не сбегаю. Не ворую, не предаю, и не сдаюсь на милость всяким уродам, не слышавшем о чести. – быстро, нервно двигая ногами, прошел мимо своего подчиненного капитан.

Кирку показалось странным, как капитан, явно максимально незаметно, стукнул стража по бедру, после чего тот отбежал в сторону. Он не был знаком с тактикой ведения боя его отряда, и тот жест однозначно был знаком к выполнению какого-то действия. Но какого?

– Ты никогда мне не нравился, и я постоянно игнорировал твои тупые шутки в адрес наших капитанов. Но это в последний раз. – отбросил свой щит в сторону капитан, показывая, что бой будет без защиты. Бой на смерть.

Кирк также отбросил свой щит в сторону, и взялся за меч обеими руками. Не успел он как следует его сжать, как капитан, не прекращавший движения даже пока говорил, с подобным дикому зверю воплем, бросился на него. Первый удар был нанесен горизонтально справа, из стойки, в которой капитан остановился перед самым Кирком. Кирк остановил этот удар, снова оросив окружение искрами, но ему не хватило сил его отбить. Их мечи, скрипя и скользя друг об друга, трещали под чудовищным давлением их рук, и в один момент соскочили, когда капитан отскочил назад. Следующий удар, уже вертикальный снизу-вверх, он нанес после мгновенного финта, повернувшись вокруг своей оси, что Кирк так же попытался отбить. Капитан раз за разом продолжал наносить удары с больших, но очень быстрых замахов, и с огромной силой. Кирк никак не мог найти окна между атаками, и просто никак не мог на них ответить. Удары эти были настолько сильны, что с каждым разом чуть отодвигали Кирка, по итогу почти прижав его к стене, где он едва окончательно не разбил висевшее там зеркало своей спиной. Но в одно мгновение капитан резко отскочил назад, присев еще в прыжке. Кирк принял это движение за то самое окно между его атаками, ведь капитан не мог не выдохнуться от такого напора. И это была ужасная ошибка, о которой наш бравый воин тогда просто не мог подумать, и которая наверняка могла тогда стоить ему жизни.

И все же, Кирк сражался не один. Один гениальный стратег, Аквин Тибфер, однажды сказал – "Только глупец бросает свои силы в бой, не обдумав возможностей противника. Умный человек использует свои силы лишь тогда, когда они будут максимально эффективны и нужны. Важно лишь дождаться момента…". Пускай она не казалась гением, Термисорра смогла выждать этот момент. Она видела то движение капитана, после которого другой страж убежал в сторону, и видела его постоянное наступление, чтобы сосредоточить мысли Кирка лишь на себе. Теперь, когда капитан отпрыгнул, ничто не мешало стражу, вставшему достаточно далеко от него, прицелиться из маленького арбалета, который и прятался под гамбезоном, на бедре стража, куда постучал капитан. Даже лежа у стены, Термисорра видела его, и без раздумий решила действовать. Никто не знал, что она жива, и все это время наблюдала за боем, и потому не ожидал подобного подвоха. Достаточно было сделать лишь одно движение…

Кристалл Зоота позади Кирка, внезапно для всех присутствующих, разразился ужасающе ярким белым светом, мгновенно ослепив глаза привыкших к темноте капитана и арбалетчика. Термисорра успела не только повернуться, чтобы передать кристаллу питавшую его некогда внутреннюю силу, но и взялась за свой меч двумя руками, и с силой, доступной только октолиму, метнула его в арбалетчика. Подавленный крик стража, пронзенного вошедшим по самую рукоять в грудь мечом, резкий свет, и наличие у Кирка союзника, серьезно ошеломили капитана, а тело одного из его подчиненных помешало ему отскочить назад. Капитан знал, что Кирк воспользуется моментом и атакует, и мог повернуть это против него, но споткнулся, и упал на еще горящий на полу факел, который сам же своим падением и потушил. Кирк, также, не растерялся, хотя и атаковал намного позже, чем думал капитан. Свет стал слабее, и на секунду барахтающийся в крови на теле товарища человек напомнил Кирку о чем-то, что было, кажется, совсем недавно, и что в этом месте было совсем уж навязчиво. Вид этого прервал атаку Кирка. Термисорра подбежала к нему, и они вместе смотрели на кое-как поднимающегося капитана. Каждый глядя своим взглядом, оба они молчали.

– Ни совести, ни чести. – упершись двумя руками на меч, трясясь от злобы и общей потери сил, шипел капитан, поднимаясь на ноги. – С заключенной, и притворялись мертвыми. Да лучше бы вы и вправду сдохли!

– Может быть. – вдруг серьезно ответил Кирк, продолжая следить за движениями капитана.

Термисорра удивленно раскрыла глаза, посмотрев на Кирка. Его черные глаза отражали свет Зоота от глаз капитана, полные тем же, что и у него, гневом. Капитан ясно дал понять, за что он ненавидит Кирка. Но за что Кирк ненавидел капитана? Нет. За что он ненавидел всех прочих стражей?

– Я не мог вспомнить, что происходило во время бунта из-за окто Литого Рыцаря. – прикрыв глаза, вздохнул Кирк. – Но теперь я уверен, что не участвовал в бунте. Иногда тебе стоит не цепляться за предвзятости, и оценивать ситуацию рационально. Запомни этот урок, дружок.

Нельзя сказать точно, о чем он тогда подумал, и почему решил пощадить капитана. Термисорра тоже не хотела его смерти, ведь и сама, отчасти, его понимала. Свет кристалла у них над головами слабел, а капитан продолжал сверлить их леденящим взглядом. Они пощадили его, но он явно не был с этим согласен. Для него – пощада от таких, как они, была величайшим оскорблением. Оскорблением, которое он был не в силах терпеть.

Едва Кирк отвернулся в сторону дверей, как с тем же ревом, что и раньше, но еще более отчаянным, капитан бросился ему в спину, уже вот-вот готовый пробить его грудь сзади мечом. Кирк повернулся, но не собирался ему отвечать. Никто, кто увидел бы его тогда со стороны, не понял бы, чего он хотел. Не поняла его и Термисорра. Все произошло так быстро, что и сам Кирк, и даже сама Термисорра ничего не поняли. Вспышка Пурпурного Пламени, звон, и хриплое, сдавленное дыхание умирающего, медленно опускающегося на землю с меча капитана. Капитана, которого Термисорра убила его собственным мечом.

– У тебя отлично получается. – улыбнулся Кирк.

Термисорра, отпустив меч, все еще в ужасе и совсем растерянная, посмотрела на него. Пускай света в помещении, с каждой секундой, становилось все меньше, он прекрасно видел, как сверкали ее глаза. Кошачий зрачок, как у ардов, и та же неосязаемая, но вполне ощутимая энергия.

– Ты выхватила у него оружие на такой скорости, и нанесла удар. Даже мне такое не под силу. – прикрыл глаза он.

– И… и что же? – тихо, тяжело сглотнув, заикнулась она.

– Тяжелые моменты требуют мгновенной реакции.

– Но я не хотела его убивать! – вдруг громко перебила Кирка она, так же тяжело дыша. – Почему ты…просто стоял как вкопанный?..

– Уже не важно. Я и сам не хотел его убивать. Все-таки, в его словах была толика правды. И все равно, здесь он стал нашим врагом, и сам сделал свой выбор. Обычно те, кто попадает в Шеагральминни, уже привыкли к этому.

– Привыкли убивать? – едва дыша, будто задав вопрос самой себе, оцепенела она.

Кирк молчал, уже не зная, что должен ответить. Он и сам не любил убивать, если только на то не было абсолютной необходимости. Но что он мог сказать девочке, которая…

– Я привыкла к другому. Неужели это везде так? Везде боль и смерть… – продолжала почти пустыми глазами смотреть на труп капитана она.

Теперь задумался и Кирк. Да, ситуация была и вправду не из простых, раз даже в его крепком сознании она посеяла сомнения. Он будто и сам почувствовал себя на месте Термисорры, пытаясь ее понять, но на каждый ее вопрос мог ответить лишь очевидной грубостью. Грубостью человека, который уже познал ужасы жизни, от которых Термисорра была еще далеко, хоть и попала ровно в их логово.

– Такие люди не попадают в Шеагральминни. Ты жалела Литого Рыцаря, потому что тоже была обвинена ложно, так? – вдруг предположил Кирк.

– Нет. – покачала головой она, уже спокойнее поднимая с пола другой меч, не трогая тело капитана. – Свое наказание я заслужила сполна.

"Тем более странно слышать такое от заключенной Шеагральминни…" – подумал Кирк.

– Так…Теперь нам нужно в центральную библиотеку? – уже проще, отбросив плохие мысли в сторону, повернулась к Кирку она.

– Да. – кивнул Кирк.

– Дорогу знаешь?

– Мы пройдем через казармы пятого отряда, и как раз выйдем к библиотеке. Это недалеко. – подобрал с пола брошенный им ранее щит Кирк.

Термисорра еще раз осмотрелась вокруг, посмотрела на убитого ей ранее арбалетчика, на убитых Кирком стражей, на труп его товарища Дювера, ранее убитого, наверняка, Литым Рыцарем, затем провалившегося на кухню вместе с полом. Она еще раз покачала головой, стараясь не предавать всей этой ужасной картине особого значения в своем сознании. Даже потом, если она сбежит из этого проклятого места, осадок от разразившейся здесь трагедии наверняка останется, и будет еще не один год ее мучать. Видя теперь, как девушка, молча крутя головой с закрытыми глаза, явно пытается себе что-то внушить, Кирк и сам, к собственному удивлению, решил ее поддержать. Он тихо положил свою тяжелую руку ей на голову, от чего дурные мысли мгновенно ее покинули. Она посмотрела на него, будто он, так просто, всего одним движением, избавил ее от страшного кошмара.

– Не привыкай к этому. Помоги мне все вспомнить, и мы вместе уйдем отсюда. Подальше от всей этой крови и страданий. Хорошо? – ласково поводил он рукой по ее длинным вороным волосам, жестким от грязи, не спуская вполне теплой и дружелюбной улыбки.

Девушка лишь тихо улыбнулась, и так же медленно убрала слишком уж тяжелую руку Кирка со своей головы, от прикосновения металлической перчатки которой ей стало лишь холоднее. Он был уверен, что ее это успокоило, пускай они и были знакомы лишь с десяток минут. Немного тогда он успокоил и самого себя, что тоже было немало важно. Отношение к окружающим, которое он показал недавно, и о корнях которого совсем забыл, уже немало забили ему голову. Он был только рад избавиться от таких мыслей.

Пусть история о произошедшем на той кухне так и осталась для наших героев загадкой, я постараюсь пояснить ее в паре предложений. Теми, кто собрал стражей на той кухне, были именно бежавшие от безумия группы Коселло стражи Лотре и Двин. Когда в их оборонительный пункт ворвались заключенные, Лотре погиб, пробив своим телом стол, и разбив об пол голову. Двин прожил куда дольше, убив нескольких заключенных, и именно его тело лежало у стены с пустой склянкой Зелья Клариссы в руках. Иронично, что их судьба закончилась именно так, ведь все происходящее вокруг изначально было делом их рук.

Дверь в кухню, через которую ранее вошла туда сама Термисорра, была выбита лишь частично, и ее приходилось все равно открывать, чтобы пройти дальше, в еще немного освещенный коридор. Кристаллы Зоота на стенах там светили немного ярче, и разглядеть лежащие в проходе тела, коих было уже намного меньше, было куда проще. Теперь, однако, красный ковер на всем протяжении коридора выглядел краснее обычного, а двери в смежные комнаты, под которыми он проходил, чаще всего были либо открыты нараспашку, либо выбиты с петель. Возможно, в Шеагральминни, при наборе персонала, негласным правилом был выбор людей, ненавидящих двери?

– Разве казармы сейчас не опасны? Тем более, если это казармы отряда этого капитана. – спросила Термисорра.

– Мне нужно заглянуть там в одну комнату. Два стража, с которыми мы держались во время бунта, были капитанами. Один из них из центральной части, другой из восточной.

– Но один из них уже мертв?

– Дювер…Хм. Да, и вправду. Но Вольдемар еще вполне может быть жив. – почесал подбородок Кирк. – Его не так просто убить. Я бы сказал, что среди всех знакомых мне людей, он был и остается самым живучим, даже в его возрасте. Только он наверняка знает, кем я был, и чем мы занимались во время бунта. У меня уже накопилось к нему немало вопросов.

– Вольдемар…Он, ведь, капитан первого отряда?

– Ты знаешь? – удивился Кирк.

– Видела, однажды, неподалеку, еще до начала бунта. Он говорил кому-то тот шифр, которым пользовались участники Великого Обогащения. Такой высокий, коренастый, а по голосу еще и старый.

– Точно он. – ухмыльнулся Кирк, не спуская с лица не то хитрую, не то просто воодушевленную улыбку.

– Ты думаешь, что мы встретим его в казармах?

– Наверняка.

– Почему же?

– Потому что он…