Грани жизни
1
Жизнь – огранщик. Человек – алмаз. Что из себя представляет жизнь человека, такой из него выйдет и камень.
Цитата, найденная в книге.
Стивен проснулся на скамье. Автобусная остановка.
Он аккуратно встал, изучая преобразовавшийся за время сна мир.
– Итак, Стивен, – начал Гость, – доброе утро!
– Странное доброе утро, – ответил тот.
Гость улыбнулся.
– Как мы здесь оказались?
Гость окинул Стивена циничным взглядом.
– Ладно, понял, – ответил Стивен. – Какие планы на день?
– Карман не жмёт?
– Что?
Гость вскинул брови вверх, указывая взглядом на оттопыренный от денег карман куртки Стивена.
– Думаю, что не стоит мне с ними долго носиться.
– Хорошо, что ты так думаешь, ведь так оно и будет.
Стивен полноценно сел на скамью.
Гость сложил руки на ногах. Его ноги были чуть ли не на уровне груди Стивена. Так мала для него была скамейка.
Перед ними – через дорогу – детский приют. Кованные ворота заведения всё ещё частично скрывались в тумане. Очевидно, что в столь ранний час он был ещё закрыт, разумеется, и, к сожалению, речь идёт лишь о распорядке дня. Хотелось бы верить, что все обитатели столь неоднозначных эмоций места тихо и сладко спали, но, как и водится в подобных местах, это было не так. Некоторые дети практически не спали всю ночь – кто – то вспоминал родных, которые их оставили, кто – то представлял родных, которых они никогда не видели, но почти у всех них, почти всегда на самом кончике языка плотно располагалось одно единственное, короткое, но очень содержательное слово – мама!
Мамами для них были воспитатели, терпящие всю злобу неполноценных, испытывающим дефицит любви и морально искалеченных детей. Каждая из них любила всем сердце по крайней мере хотя бы одного ребёнка. Женщины старательно выполняли свой долг, отдавая – точнее постоянно прививая – детям свою любовь и заботу. Сироты не понимали этого, ведь они попросту не осознавали, что воспитатели пытаются им отдавать. Им не с чем было сравнивать любовь женщин и они не понимали, что это и есть она.
В попытках найти связь с обросшими скорлупой детьми – такие здесь были почти все – воспитатели пытались в силу своих возможностей окружить детей всем тем, что есть и у других ребят, живущим в нормальных семьях. Порой воспитателям даже удавалось давать здешним детям намного больше, чем получали дети из некоторых семей – из таких семей, которых семьёй назвать язык не повернётся.
Это было действительно хорошее место, одно из немногих заведений подобного рода, в котором работали все, как на подбор добросовестные, хорошие люди. Всем им хотелось дать детям больше, но у них практически всегда не было такой возможности.
И вот эта самая возможность сейчас сидела напротив приюта. Их разделял лишь туман и всё ещё закрытые ворота.
– Нам не обязательно ждать открытия, – с некой апатией сказал Гость.
Стивен разглядел на воротах почтовый ящик. Подойдя к нему, он разделили слишком толстую пачку денег на две части и поочерёдно опустил их в металлический ящик. Лязгну сверху тонкой крышкой и вернулся к Гостю. Тот встретил его тихими овациями.
Через несколько часов управляющая заведением не сможет сдержаться и закричит от восторга, обнаружив в я ящике деньги. Добросовестная женщина соберёт совещание, на котором добросовестные сотрудники детского дома решат, как им распорядиться деньгами.
В ближайший выходной у детей будет настоящий праздник, состоящий из похода в зоопарк, посещения кинотеатра, парка аттракционов и прекрасного ужина в одном из тематических кафе города. Быть может именно этот день закрепится в памяти детей достаточно плотно и даст толчок для развития в них хороших, добрых качеств, руководствуясь которыми они сделают много хороших дел в уже взрослой жизни. Быть может, только благодаря этому дню некоторые дети откроются счастью и не станут совершать жизненные ошибки на почве жестокости и ненависти к несправедливо обошедшемуся с ними миру.
Наступило утро. Туман снова куда – то исчез.
Магия в чистом виде…
На улице стало немного теплее. Гость и Стивен проходили мимо храма.
– Почему не сюда? – спросил Стивен.
Гость вёл его здесь намеренно. Он хотел, чтобы Стивен задал этот вопрос и он его задал.
Гость положил на плечо Стивена руку, остановил его этим.
– Смотри, – он указал безупречным пальцем на храм.
В его двор въехала новенький автомобиль, совсем не дешёвый. Дверь открылась. Из него выше священник.
– Вот как, – проронил Стивен.
– Так не везде, да, но, в большинстве своём всё устроено именно так.
Через несколько сотен метров они встретили просящую милостыню женщину, которая вскоре будет стоять с протянутой рукой у стен храма. Как заведено у некоторых животных – мелкая рыбёшка кормится за счёт крупной рыбы, но в царстве животных не бывает такого, чтобы женщина стояла у храма с чужим, накаченным снотворным младенцем, который проживёт в подобных условиях совсем недолго. Такое страшное преступления происходит у стен храма… парадокс человечества!
Порок объединяет мразей!
– Я могу показать тебе намного больше, Стивен! Столько, сколько ты сможешь вынести Взгляни вон туда, – Гость указал тем же пальцем через дорог, по которой уже довольно оживлённым потоком двигались машины.
Благотворительная организация. Казалось бы серьёзное место.
Серьёзное место кормёжки.
– Хочешь узнать, что бы случилось, оставь бы мы деньги там?
– Да, почему бы и нет.
Отовсюду зашуршал шёпот Гостя.
Тогда смотри…
Стивен обернулся. Сзади уже не было ни Гостя, ни города. Перед ним дверь благотворительной организации, к которой лёгкой походкой шагает мужчина лет сорока, аккуратно стриженный брюнет с висящим на руке плаще. С виду вполне себе порядочный человек, но мир полон масок, которые работают вполне исправно.
Мужчина открыл дверь. За порогом лежал белый конверт, который в другой реальности Стивен с некоторыми усилиями просунул бы в щель для корреспонденции. Мужчина очень сильно удивился находке – чего и следовало ожидать – удалился с ней в кабинет. Швырнул конверт на стол. Мужчина некоторое время будем глядеть на него, ведя внутреннюю борьбу.
Борьба – показательный фарс для совести. Он уже точно знает, что эти деньги он оставит себе, но рассуждал при этом он многогранно. Странное поведение сознания. Это будто бы давать воды умирающему на солнце человеку, приговорённому к смерти. Совесть здесь ничего не решает, но мужчина её зачем – то ещё подпитывает. Лишь таким образом ещё не умершие, но безнадёжные, последние проблески чего – то хорошего в этом человеке отчаянно дают о себе знать. Но это всё пустое. Теперь это всё лишь автоматизированный процесс, который никоим образом не навредит планам завладеть деньгами.
Лицемерная улыбка будет исправно вводить в заблуждение окружающих его людей весь день. Ближе к вечеру подлая ложь жене:
– Столько работы, дорогая. Я задержусь сегодня, чтобы была возможность провести выходные с вами.
Мой муж – свято человек! Как он отдан своей славной работе!
Иначе и быть не может. Отдан до мозга костей.
Вечер, бордель, много алкоголя, щепотка героина и она – пышногрудая, обворожительная блондинка с огромными голубыми глазами имеющая при себе и всё остальное – в том числе и СПИД.
В последнее время она интуитивно чувствовала, что сначала бы ей лучше провериться, а уж потом возвращаться к работе, но толи страх узнать что – то страшное от врачей, что ли простая алчность – сколько незаработанных денег за эти дни – отгородили её от этого.
Быть может обыкновенная простуда. Если не станет лучше – точно схожу в больницу.
Управляющий благотворительной организацией сегодня принесёт своей жене подарок – каждый раз после измены он страстно трахал свою жену, думая, что тем самым он искупит перед ней вину. Сегодня он искупил её сполна – подарил женщине абонемент в короткую жизнь с печальным исходом. И своему сыну, кстати, тоже. Позже он заразится от матери бытовым способом.
Через полгода вся семья узнает страшный диагноз. Женщина заметит ухудшения здоровья ребёнка. Позже и она станет чувствовать, что с её здоровьем что – то не так. Проститутка к тому времени уже как несколько месяцев истечёт кровью в ванной, перерезав себе вены. К этому моменту она успеет заразить ещё с полдюжины похотливых особ.
Глава семейства решит заглушить ужас от полученных новостей большим количеством выпитого алкоголя, несколькими кубиками героина и выжатой до пола педалью газа. Глубокой ночью он умрёт в страшной аварии. Выехав на встречную полосу он расшибётся насмерть, убив при этом ещё двух славных и многообещающих юношей.
Раздался сухой щелчок пальцев. Стивен подскочил – потный и перепуганный.
– Ещё не привык? – спросил Гость.
Оба стояли на прежнем месте.
– Тяжело привыкнуть, когда с каждым разом картины всё жёстче, знаешь ли.
В ответ Гость лишь формально улыбнулся.
– Идём.
Оба зашагали.
– Но, мы ведь не оставили деньги у него, ведь так? – начал Стив.
– Так.
– Значит, что ничего из этого не произойдёт?
– Возможно, но не факт. Факт в том, что это бы обязательно произошло, оставь бы мы деньги именно в том месте.
Стивена устроил подобный ответ.
– А как же проститутка? Она же заразит многих!
Гость остановился.
Некоторые прохожие с недоумением смотрели на говорящего с самим собой парня. Вот к этому он уже привык и его это совсем не заботило.
– Стивен, – Гость вскинул руки вверх. Рукава его мантии слегка скатились в низ, почти до локтей. – Ты никак не спашешь этот мир! Всем не угодить! Для всего и всех здесь своя роль, свой сценарий. Кто – то должен умирать, кто – то будет страдать, многие остаются здоровыми и счастливыми. У нас тоже есть небольшая роль во всей этой сумбурной пьесе и лучше всего мы справимся именно с ней.
Стивен попытался скрыть удивление от впервые проявленных на столь высоком уровне эмоций Гостя. Определённо он понемногу изменялся.
– Ладно, понял, – спокойно ответил Стивен.
Гость опустил руки и несколько секунд глядел парню в глаза. Кажется он увидел в них своё отражение, отражение своих эмоций и удивление его было не меньшим удивления Стивена.
– Ты хочешь есть? – Гость задал совсем неожиданный вопрос.
Стивен вспомнил о том, что для него в отличии от Гостя пища – необходимость. При мысли о еде в животе тут же заурчало.
– Было бы неплохо.
– Тогда идём. Поешь, а позже я покажу тебе кое – что ещё.
– Надеюсь, что предложение поесть не от того, что после обещанного продолжения я не смогу смотреть на еду.
Гость никак не отреагировал на короткую реплику Стивена.
2
Два человека. У обоих две руки, две ноги. Вполне себе полноценные представители людского рода. Двоя внешне мало чем отличающихся друг от друга людей. Кажется, что всю жизнь они живут в одном городе. Их окружают одни и те же дома, они ездят по одним и тем же дорогам, едят еду из одного ресторана. Каждый из них с понедельника по пятницу спускается в одно и то же время в одну и ту же станцию метро. Обратим внимание даже на тот факт, что оба они кареглазые.
Теперь переходим к интересным моментам.
Теперь мы будем называть их человек А и человек Б.
Человек А смотрит на окружающий мир и видит красивые, ровные улицы, архитектурные ансамбли, улыбки на лицах остальных лиц из нескончаемого алфавита. Там – влюблённая пара светится от счастья, а вон там старушка продаёт ароматные цветы. Весёлая ребятня мчится в неизвестном направлении. Солнце заливает всё вокруг чистым светом. Буйство красок! Жизнь прекрасна!
Человек Б старается по – меньше смотреть на окружающий мир. Его порядком воротит от общества – от его картины мира – в котором всё вдоль и поперёк пропиталось гадким смыслом, жестокостью и безразличием людей по отношению друг к другу. Он устал от видов «ансамблей из эго», его воротит от девушки, что сейчас сидит на коленях у своего парня, строя при этом глазки проходящему мимо них пижону. Человек Б видит, как старушка вместе с букетом пышных пионов передаёт покупателю свёрток с тем содержимым, которое безопаснее всего сбывать именно таким образом. Многие люди являются людьми А, и они ничего не заметят. Человек Б проводил взглядом дюжину бегущих вдоль дороги сорванцов. Одного мальчика из своего класса они оставили на перекрёстке двумя кварталами ниже с разбитым носом. Бедолага получил только за то, что родился не с тем цветом кожи. Получил сейчас, получал раньше и будет получать и дальше, пока не случится что – то переломное.
Если случится прежде, чем его втопчут в низы общества.
К чему мы всё это? Ах, точно!
Человек А и человек Б никогда не смогут понять друг друга. Они живут в одно время и в одном месте, но при этом их миры совершенно разные. Бесконечный алфавит всевозможных миров имеет место быть здесь и сейчас!
Как бы там ни было – их всех что – то объединяет. Они притягиваются друг к друга, дополняя другими людьми свои несовершенные миры. Бесконечны алфавит, в котором каждая буква стоит рядом с другой и в то же время каждая из них закрыта от остальных.
Записка №2, так же найденная в книге.
3
Стивен соорудил недовольную гримасу.
– Не нравится? – спросил Гость.
Грязная деревянная дверь, оббитая листом уже поржавевшей жестянки.
– Чувства восторга, по – крайней мере, уж точно не испытываю.
– Вот и славно.
Стивен испытывает отвращения от одной только двери. То, что за ней станет для него настоящим шоком, но не новым открытием. Парень увидит старые картины под другим углом. Под углом зрения спасённого человека. Шок будет выражается в том, что не так давно Стивен принадлежал этому миру за дверью.
За дверью подвала!
Хлипкая с виду дверь открылась медленно, с тяжёлым скрипом. В нос тут же ударил перемешанный с всевозможными зловониями воздух – для человека А – и в то же время он был наполнен чем – то ещё. Для человека Б очевидно присутствие чего – то действительно страшного, пугающего.
Свет пасмурного дня ворвался в подвал. Разрушитель тьмы родил дискомфорт. «Оба Гостя» переступили через порог.
По подвалу разносятся монотонные – точно звуки метронома – звуки разбивающихся капель.
Кап – кап…
Стивен сжался. Гость закрыл дверь.
Темнота, звонкое эхо капель и являющиеся из неоткуда шорохи. Всё пространство будто слилось в одну бесконечную тьму. В метре от двери – за ней – больше нет города. Нет и самой двери. Они точно прошли через портал и погрузились в неведомый для подавляющего большинства людей мир, который всегда находится так близко. Здесь нет ни времени, ни пространства. Есть лишь тьма.
Глаза Стивена понемногу адаптировались к темноте. Теперь он видит даже больше, намного больше, чем разглядел бы во тьме обычный человек.
Очень странно, что видны не более светлые тона на фоне тьмы. Здесь видны более черные тона на фоне, казалось бы, безупречно чёрного цвета. Стив разглядел несколько красных точек.
Игра воображения?
Нет.
Красные точки загорались и тут и там.
– Что это? – спросил Стивен Гостя.
Стивен повернулся. В кромешной тьме он каким – то образом видел Гостя так же, как и при дневном свете. Тот будто бы светился изнутри, и исходящий от него свет покрывал его тело тончайшей аурой света.
Гость щёлкнул пальцами.
– Смотри – сказал он.
Стивен увидел до невозможного худые тела людей. Некоторые из них сидели неподвижно, некоторые пятились назад при виде Гостя, некоторые плакали, обхвати себя руками и раскачиваясь по сторонам. При всём этом их глаза продолжали светиться красным. Вот что это за красные огоньки. В былое время Стивен имел пару таких же красных огоньков вместо глаз.
– Идём, – сказал Гость.
Стивен сделал несколько шагов и вдруг обо что – то споткнулся.
Человек лежал на сыром бетоне, в неглубокой луже. Приглядевшись, Стивен разглядел его пальцы – тонкие, кривые, с изломанными ногтями. Грязная, изорванная футболка, кожа человека и всё рядом с ним слились практически в один серо – грязный цвет. Больше на нём не было ничего. Он был настолько худым, что, казалось, его кости вот – вот прорвутся через серую, тонко натянутую кожу.
Человек был мёртв. Быть может его душа сейчас находится в том самом месте, в котором не так давно был и Стивен. Единственное исключение – Гость вытащил его оттуда, а эта несчастная душа оставившая своё тело в луже канализационной воды, мочи и дерьма будет страдать в пещере демона вечность.
Вечность, которая началась уже здесь.
Да, действительно. Быть может при попадании в ад этот человек даже ни сразу почувствует разницы, если вообще почувствует, но смотритель тамошнего «аттракциона» уж наверняка постарается напомнить ему о том, что всё самое худшее впереди.
– Идём же, – повторил Гость.
Стивен переступил тело.
Слева виднеется мертвецки – бледный свет. Там точно горит самая маломощная, покрытая слоем грязного налёта лампочка. Справа красные точки отступали от Гостей, всё плотнее и плотнее прижимаясь к стене. Они издавали страшные, не человекоподобные звуки. Обыватели издавали шипение, похожее на змеиное, слышалось клацанье зубами, кто – то из них скрёб ногтями о бетон, кто – то издавал едва уловимый, но глубоко проникающий истерических смех.
Разного диаметра трубы покрыты старым слоем ржавчины. Сырость, вонь, липкий пол и стены. Разложенные вдоль стен лохмотья, выполняющие роли матрасов. Пустые бутылки, окурки, шприцы.
Едва ли не главный атрибут интерьера.
Люди спускаются в это безобразное место для того, чтобы им никто не помешал спокойно насладиться отсутствием боли, кайфом от наркоты и картинами, нарисованными на холсте из тьмы. Это место будто – бы портал, что ведёт в другую реальность. Дверь портала находится в подвале офисного здания, в котором тысячи офисных планктонов ежедневно ведут борьбу за жалкий кусочек пирога, кроме которого перед их глазами нет практически ничего. Они варятся в своём супе, даже не подозревая, как много контрастов имеет мир.
Источник света ближе. Коридор сворачивает влево. Несколько ответвлений в разные стороны. В каждом дверном проёме густая тьма и по несколько красных точек. Стивен едва сдерживается, чтобы не сблевонуть прямо в тонкое водяное зеркало, что растянулось по всему полу.
Коридор снова свернул. В этот раз вправо. Здесь света ещё больше, но лишь по меркам местности.
Стивен взглянул на невероятно чистого во всех смыслах Гостя. Лицо того было сосредоточено и невозмутимо.
Он наверняка уже знает, что в конце коридора!
Стивен был прав.
Единственная работающая в подвале лампочка освещала жуткую комнату, комнату точно из пост апокалиптического кино о мутантах или зомби. Свет только здесь, а для того, чтобы ширнуться нужно хоть что-нибудь да видеть. Стивен ожидал увидеть здесь корчащегося под наркотой полу – мумифицированного наркомана, но вряд – ли бы тогда Гость вёл его сюда.
Наркоман здесь был, а если точнее – наркоманка. Наркоманка была мертва, уже как несколько дней.
Заваленная на бок голова с широко и криво открытым ртом точно продолжала издавать агонический стон. Её чёрные, собранные в хвост волосы окаменели от грязи. Мёртвая женщина сидела на полу под стеной. Из-под её одежды выглядывали кости грудной клетки, рёбра и сама грудь – усохшая и побуревшая. Судя по вони женщина сидела в собственных испражнениях уже который день, хотя тут трудно так сразу определить, что это за вонь.
В виду её насыщенного многообразия.
Стивен медленно повёл взглядом по телу женщины. Одежда местами подъедена крысами. Теперь Стивен увидел, что и не только одежда досталась грызунам. По всему телу видны оголённые от одежды участки рваного мяса. На лежащей поверх живота левой руке не было трёх пальцев. Засаленные джинсы изорваны. Ноги изорваны.
Гость не был спокоен. Его сейчас рвало от эмоций, но он не имел права выдавать себя.
Как же отвратительны и слабы людские сердца! Почти каждый человек на земле думает только о себе! Иной раз от тебя многого не просят! Просто поговори с человеком или выслушай его! Обними его! Напомни ему о том, что такое тепло объятий! Растопи его каменное сердце! Почувствуй воскрешение и ритмичные удары в грудной клетке! Как же всё просто! Я не понимаю людей! Они способны спасти друг друга вполне доступными и элементарными средствами, но они ничего не хотят делать для других, а порой и для самих себя!
Мы чудесным образом исцеляемся в присутствие того, кто верит в наш свет, даже когда мы блуждаем в своей тьме!
Спросите, что сейчас происходит со Стивеном? На его глазах горячие слёзы. Он уже понял, что кусок грязной тряпки зашевелился не от воздействия крысы, которых на удивление они здесь не застали.
Крохотная детская рука выглянула из-под грязной мешковины. Рука стащила с себя тряпку и по подвалу разлетелся оглушительный рёв младенца! Оглушительный, звонкий крик, разрушающий всякое равнодушие и бессердечие! Да вот только нет здесь тех, у кого в груди осталось сердце.
Гость сжал скулы.
Стивен рухнул на колени и потянул к плачущему младенцу свои дрожащие руки.
Каким чудом он не умер?!
Обыкновенным. Самым обыкновенным, настоящим чудом. Он продолжал сосать грудь матери – а именно эта женщина и есть его мать – ещё без малого два дня после того, как она умерла. Он рвал горло, но местные обыватели пугались крика. Кто – то из них верил, что это просто глюки, кто – то дрожал от страха при звуках младенческого рёва, считая это знамением и знаком. Кто – то боялся, что это делают демоны, желающие заманить кого – то в западню и завладеть его душой.
Уже давно захваченной демонами, изуродованной душой.
Стивен поднял невесомое, едва двигающееся тело. Отрезвляющий плачь точно разрушал своим звоном царящую в подвале тьму. Он был точно молитва, разлетающийся повсюду свет.
Больше ничего не выжидая, Стивен кинулся к выходу.
Гость последовал за ним. Совсем не спеша.
Почему?
Стивен ударил в дверь ногой. Та едва не слетела с петель. Дневной свет ослепил. Прижав одной рукой младенца к груди, Стивен выставил вторую руку перед собой и продолжал идти. Он ничего не видит, но останавливаться нельзя. Он боится, что ребёнок в любой момент умрёт на его руках.
Если уж мы нашли его ещё живым в настоящем аду, то теперь, здесь, от точно не умрёт! Не умрёт! Слышите, вы, там наверху?!
Гость вышел из подвала. Остановившись у двери, он наблюдал за Стивеном. Тот шёл вперёд, ничего не видя. Он ослеплён светом и слезами.
И тем не менее он шёл!
И шёл он к дороге. Его уже был готов встретить тягач.
Щёлк!
Пальцы Гостя издали звук.
Мир замер. Время буквально остановилось.
Щёлк!
Белая пелена отступай от глаз Стивена. Он увидел стоящий в полуметре от себя тягач. Его водитель застыл с перекошенным выражением лица.
Стивен посмотрел по сторонам. Замерло буквально всё. Даже птицы зависли в воздухе, точно подвешенные на рождественской ёлке игрушки.
Длинная, чёрная мантия Гостя поддавалась законам инерции и раскачивалась от его шагов.
Мёртвая тишина.
– Младенец жив, ведь жив, скажи? – молил Стивен. – Он ведь просто замер вместе со всеми, да?
Гость склонил голову.
– Нет! Нет! – начал Стивен.
Гость уже ответил. Добавить ему было нечего.
– Если этот ребёнок сейчас умрёт – ты можешь убираться отсюда! Проваливай, убирайся туда, откуда ты пришёл, слышишь меня?!
Бывает такое, что и человек способен шокировать ангела.
– Убирайся! Не подходи ко мне! Хватит с меня! Хватит!
Стивен убедился, что дитя на его руках мертво.
Парень сжал его крохотные ладони. По его телу прокатилась волна жизни. Внутри него разгорелся невероятно мощный, неудержимый, разрушающий огонь. Вся его мощь сконцентрировалась в одной точке.
– Убирайся! – сказал Стивен таким голосом, от которого возможно впервые за всё время существования по коже Гостя прокатились мурашки.
Тихое, холодное слово сотканное из огня горячее, чем в аду, дополнил сверкающий мощью и болью взгляд.
Гость отшагнул назад.
– Я не бог, Стивен. Я не мо…
– Тогда убирайся к нему и передай ему от меня, чтобы вы оставили меня! – безупречно выдержанные слова с лёгкостью слетели с языка Стивена.
Гость закрыл глаза. Он действительно ничего не мог сделать. Это было выше его сил.
Мир начал приходить в едва уловимое, но быстро нарастающее движение.
Стивен уселся на асфальт, прижал младенца к груди. На него едва уловимо нёсся грузовик, которую хватит тех полуметров, чтобы набрать достаточную скорость для превращения Стивена в кусок фарша.
Что – то нежно сжало шею парня. Раздался плачь. Младенец ожил.
Гость быстро сообразил, что произошло. В мгновение ока он вырвал Стивена из-под колёс несущегося тягача. Тот пронёсся мимо с громким гулом.
Невероятно! Невероятно!
Гость никак не мог поверить в случившееся! Стивена услышали! Его мольба, чистейшая, невероятно сильная, бескорыстная и жертвенная была услышана и исполнена!
– Ты понимаешь? Ты понимаешь, что только что произошло?!
Стивен поднял тяжёлый взгляд.
– Понимаю.
Младенец плакал. Улыбающийся Гость хлопнул Стивена по плечу.
– Идём, отнесём его туда, где о нём позаботятся. – Гость встал и помог подняться Стивену. – Невероятно!
Парень действительно понимал, что его услышали. Он понимал, что его молитва долетела по адресу. Это событие изначально должно было иметь иной исход. Гость был шокирован! Если всё случилось так, как оно случилось сейчас – они на правильном пути! У них всё получается, и нужда в Стивене была так высока, что его противоестественная мольба была услышана. Теперь его вера невероятно сильна. Тот огонь, что едва не сжёг его изнутри, в последний момент нашёл именно тот путь для выхода, который помог ему стать сильнее. Стивен закалился этим огнём, а не сгорел от него.
Дерево превратилось бы в пепел, но железо закалилось. Когда подобные вещи происходили раньше – Стивен сгорал из раза в раз, но теперь он иной.
Рождение – настоящее чудо. Душа вырванная из глубин вселенной находит себе место в этом мире. Как нам всем известно – этот мир многоликий и порой душа может оказаться не в самом приятном месте, но она всегда и везде может остаться светом, стоит лишь ей сделать выбор.
Страшное рождение, страшное начало жизни, но даже самый прекрасный цветок начинает свой путь в грязи.
Младенец останется в приюте. Да, там ему будет нелегко, но во всяком случае теперь он выживет и сможет сделать выбор – быть частью света или частью тьмы.
Если не видел ада – рая искать и не надо.
У найденного в подвале младенца уже есть больше шансов увидеть ад на фоне той тьмы, в которой ему пришлось быть некоторое время. Он сможет обойти его стороной.
Для кого – то подобная история окажется шокирующей, кому – то будет страшно даже представить нечто подобное, а Стивен это видел, он пережил это.
– Если бы все благотворительные организации были действительно благотворительными – мир был бы на чуточку лучше, Стивен. У них есть сила бороться с тьмой. Иной раз они сами того не осознавая спасают людские души от страшной участи.
– Настоящая преисподняя, – добавил Стивен.
Гость и Стивен шли по улице. Сегодняшний день близился к своему завершению. Славным может оказаться и тот день, в котором ты увидел нечто ужасное. Главное – конечный результат. Сегодняшний день дал хороший, уникальный урок.
Не зная слабости, в недремлющем упорстве
Сидит сей зверь, всё выжидая нужный миг
Своим пустынным поедает, диким взглядом
Влечёт к себе, поя морей мертвецких крик
Стремится наложить на наши души шрамы
Достанется и мёртвым, ты в это лишь поверь!
И нет пристанищ больше – ни религии ни храмов
Остался только тёмный, страшный зверь.
Из глубины сознания Стивена вырвались строки когда – то прочитанного им стихотворения неизвестного ему, но, видимо, отчаявшегося автора. До сегодняшнего дня Стивен согласился бы с ним, но увиденные им ужасы и то, во что они вылились помогли ему понять, что в этом мире ещё не всё потеряно.
Остался не только тёмный, страшный зверь. В этом мире ещё достаточно много света, стоит лишь отправиться на его поиски, вооружившись при этом самым важным – желанием найти его.