От колеи отходит узкая тропка. Я сворачиваю на нее. Дальше я перехожу речку по старому деревянному мосту, который был на этом месте еще задолго до моего появления на свет. Очередной небольшой зигзаг сквозь ивы – и я оказываюсь на лугу.
Боже… Как же это волнительно. До последнего я иду, упорно глядя только перед собой, только для того, чтобы не увидеть Аксея с неподходящего ракурса. Не смотря ни на что – сегодня я должна остаться незамеченной, а если и замеченной – то неузнанной.
Как же мне от этого тяжело. Я понимаю, что вот-вот он предстанет перед моими глазами. Он будет ко мне невероятно близко, но я не подойду к нему.
Трава так нежна. Я скидываю с себя обувь. Мои стопы мигом вымокли от влаги, собравшейся на зеленом ковре. Даже ветер гонит меня в спину. Он чувствует и знает, чего я сейчас по-настоящему хочу.
Теплый закат напоследок показался за армадой облаков. Я ловлю этот миг и именно в нем останавливаюсь. Повернувшись направо, я медленно подняла взгляд вверх, туда, где сейчас Аксей.
Он передо мной. Он сидит на качелях, медленно раскачивается, куря сигарету. Его голова наклонена. Он уперся ею в крепление сиденья.
Он смотрит сквозь все, что перед ним, таким взглядом, будто перед ним лишь туманная пелена. Его глаза печальны, но не пусты. Помимо боли в них таится много прежнего, еще не погибшего в нем счастья.
Кажется, что руки протяни, и они обязательно уткнутся в его грудь, но снова я вспоминаю, снова я напоминаю себе: не сейчас.
Он поднимает свой взгляд. Он смотрит прямо на меня. Вместе с этим поменялось его выражение лица. Оно немного оживилось. На нем появились нотки волнения.
Он не знает, что это я, но чувствует. Я уверена.
Я готова разорвать свою плоть, чтобы моя душа смогла приблизиться к нему.
Я рыдаю от счастья. Он жив! О большем я боялась и мечтать, но делала это каждый миг, который нещадно губил меня.
Я не верю! Я никак не поверю в то, что у меня все получилось. Я же обещала, любимый мой, и вот я здесь.
Кто это? Я не могу узнать человека, который подходит к нему сзади. Вдруг это Гвид? Нет! Этого не может быть.
И тут я узнаю Насса. Он тихонько кладет свою руку на плечо Аксея – только в этот миг его взгляд отрывается от меня.
Я ловлю себя на мысли, что это действительно мог бы быть Гвид. Какой же опасности я могла подвергнуть любимого!
Я срывюсь с места и бегу к реке.
Я падаю. Во всех смыслах. Я реву что есть сил. Мои крики могут быть услышаны. Я прикрываю рот рукой. Второй рукой рву траву, кромсаю землю, крошу камни.
Приподнявшись, я закрываю лицо обеими руками. Недолго они были сухими. Мои руки в моих слезах, а мое лицо теперь перепачкано грязью.
Я пытаюсь встать, но ноги подкашиваются. Я падаю, как мешок.
Снова из меня вырывается душераздирающий вопль. Снова я заставляю себя замолчать.
Во мне еще никогда не было столько боли и счастья одновременно. Горечи и сладости. Сейчас я позволю горечи взять верх. Я спускаю ее с цепи.
Все, пора уходить.
«Меня никто не должен здесь видеть», – напоминаю себе снова и снова.
Я встаю и иду вдоль реки, по берегу которой растут ивы. За ними меня уж точно не видно.
Я ухожу в лес. Я выжду момент и проникну к Аксею. Я подам ему знак. Сегодня же ночью я вернусь к его дому. Более того – попаду внутрь.
Время движется невероятно медленно. Я пытаюсь отвлечься. Сидеть на месте нет сил, и я хожу по лесу.
Пройдя несколько сот метров, я почувствовала запах крови. Не человеческой. Я решаюсь идти на него. Вот что-то шевелится в кустах пожелтевшего папоротника. Подойдя вплотную, я увидела в них молодого олененка. Его передние лапы были изорваны. Кажется, бедолага стал жертвой хищника.
Жуткое зрелище. Животное тяжело дышит. Из его ноздрей сочится кровь. Про его лапы нечего и говорить. Сплошное мясо. Вообще удивительно, как он смог спастись.
Олененок замечает меня. От испуга его быстрое дыхание превратилось в сопение. Он пытается встать, но тут же падает. Он вытягивается от боли. Несчастное животное. Как только он еще жив! Перепуганный зверь смотрит мне прямо в глаза. Я читаю в них ужас от боли, страх от моего присутствия и мольбу о помощи. И я могу ему помочь. Я могу помочь ему быстрее отмучаться, но никогда не пойду на подобное. Я пытаюсь дать ему понять, что меня не стоит бояться. Осторожно сажусь рядом. Глядя ему в глаза, я кладу свою руку на его живот. Я побуду с ним, пока он не умрет.
Животное не может понять, что я не желаю ему зла. Несмотря на все страхи, дыхание его выровнялось. Он начал успокаиваться.
Что я вижу… Рядом с моей ладонью на его брюхе рваная рана.
Это продолжение всех чудес, которые случились со мной за последнее время. Она начала затягиваться. Через каких-то десять-пятнадцать секунд от нее не осталось ни следа. Я оторопела. Быстро поняв принцип произошедшего, я поднесла свою ладонь к одной из его лап. Я чувствую лишь легкое тепло между моей рукой и его лапой. И эта рана затянулась на глазах. Я продолжаю проделывать это и с остальными. Раны одна за другой исчезли.
Животное вскакивает на лапы. Теперь он понял, что меня не стоит бояться. Он решается понюхать меня. После этого он немного попятился назад и чихнул, да так, что сел на свой хвост. Несколько раз качнув головой он встал и прошелся вокруг меня. Кажется, что я вызвала у него интерес. Он недоумевает, кто же я. С виду я человек, но олененок чувствует, что внутри этой оболочки таится что-то иное. Там затаилась сама природа. Там затаилось единство со всем живым, единство со всей жизнью вокруг, со всем светом, ветром, дождями и грозами.
Подойдя последний раз, животное вновь понюхало меня и сразу же убежало вглубь леса. Я снова одна. В лесу уже порядочно темно. Пора возвращаться. Сегодня я не умею ходить медленно. Всю меня несет на встречу с Аксеем. Перейдя окраину леса, я остановилась практически на том же месте, откуда немного ранее наблюдала за любимым. Я вижу, что в доме горит свет. Я видела Насса. Наверняка они сейчас сидят за столом.
Я решаюсь и делаю первый шаг в сторону его дома. С каждым шагом уверенности и решимости все больше. Вот я уже практически поднялась в сад, в котором в такт с пением сверчков поскрипывают раскачивающиеся на легком ветре качели. Меня догоняют воспоминания, связанные с этими местами, но я игнорирую их, как только могу. Я отбрасываю все в сторону. Единственное, что меня сейчас действительно беспокоит – конспирация. Я должна оставаться незаметной даже для собственной тени.
До окна кухни остается несколько десятков метров. Я преодолеваю их одним прыжком, в котором мое тело на короткий миг окунулось в свет, излучаемый фонарем. У меня получилось приземлиться абсолютно бесшумно. Я усаживаюсь под окном, опершись о стену дома и внимательно слушаю, о чем беседуют собравшиеся на кухне люди.
– Да, папа, хорошо мы тогда поработали. Девушка была нам бесконечно благодарна. Бедняжка живет совсем одна. Страшно представить, через что ей пришлось пройти, пока она не вызвала нас, – я узнаю голос Насса.
– Аксей! Вот, допустим, твой случай. Может, Яники уже и нет в живых, а ты и не знаешь этого. Мы можем помочь тебе! – отец Насса, вероятно, сошел с ума! Что он такое говорит?
– Корнелиус! – воскликнула Кэролайн.
– Простите. – Аксей практически мигом покинул кухню после сказанного Корнелиусом.
Его грустный и пустой голос нагнал на меня тоску. Как же жаль, что я не могу ничего исправить сию же секунду своим появлением.
Аксей уходит в ванну. Я мигом бросаюсь к следующему окну.
Он стоит у зеркала. Из крана бежит вода. Я никогда еще не видела его в таком подавленном состоянии. Он будто ждет ответы на все вопросы от своего собственного отражения, которое медленно исчезает за слоем проступающего пара. Его взгляд прочно прикован к зеркалу. Умыв лицо, он снова уставился на свое отражение. Прошло минут пять, а он лишь несколько раз опустил взгляд в раковину, смотря, как вода уходит из нее медленной воронкой. Не стоит даже и гадать, какие мысли в тот момент были в его голове.
Он подышал на зеркало, и от этого оно покрылось паром еще сильнее. Поднеся руку, Аксей нарисовал на нем пальцем вопросительный знак. Наконец он решается выйти.
У меня больше не осталось сил смотреть на него. Я никак не могла представить, что увиденная мною картина может оказаться столь печальной.
Я снова борюсь с желанием просто войти в дверь, и снова вспоминаю, что мне ни в коем случае нельзя вот так легко и просто явиться в этот дом. Мне нужно организовать с ним встречу один на один. В людном, хорошо знакомом нам месте.
Я не хочу искушать себя. Мне нужно побыть в стороне от всего происходящего и как следует продумать следующие шаги. Одно я знаю точно – сегодняшняя ночь будет последней, когда он уснет без меня.
Я в саду. Мое тело медленно раскачивается на качелях от необычно теплого для этого времени года ветра. Вероятно, что сейчас на дворе последние дни бабьего лета, за которым грянут холода. Здесь меня точно никто не застанет врасплох. Даже если кто-то будет красться бесшумно – он будет услышан мною, и я успею скрыться. Я дожидаюсь, когда в доме все лягут спать. Уверенности в моем бесшумном проникновении внутрь у меня достаточно. Остается лишь выждать наиболее подходящее время.
Я наслаждаюсь неизменной красотой здешних мест, которые сейчас можно видеть достаточно четко в лунном свете. Только лениво проплывающие облака время от времени препятствуют ему освещать умирающие цветы, которыми усеян весь нижний луг. Эти облака снова похожи на корабли из детства, которыми я с восторгом любовалась вместе с Аксеем. Передо мной все та же тополиная полоса, тянущаяся не одну сотню метров. Казалось бы, что здесь ничего не изменилось за последние месяцы, но, все же, что-то теперь не так. Все дело во мне. Я впервые взглянула на всю эту красоту иными глазами. Я дышу этим чистейшим воздухом другим телом, я ощущаю эту прохладу другой кожей, и я слышу своим новым слухом, как сверчки вновь заиграли свою неповторимую симфонию. Те же ночные птицы запели причудливые песни, и вместе со всем этим я снова слышу что-то всегда особенное для меня – как ветер разбивается о листья деревьев. Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь только на нем.
– Видишь, теперь все иначе, – я так сразу и не пойму, с грустью или радостью произнес это Аксей.
– О чем ты? – спрашиваю я.
– Взгляни на небо. Теперь все иначе. Облака уже не те. Посмотри вокруг, Яника! Видишь, как все изменилось?
– И что же это?
– Это осень.
Мы сидим на холме, с которого открывается потрясающий вид на долину. Ветер доносит до нас прохладную сырую свежесть осени. Он же наполняет наши легкие запахом опавшей листвы и грибов.
Я взглянула на небо. Теперь я понимаю, о чем он вдруг заговорил.
Облака над нашими головами теперь совсем не те, какими были несколько недель назад. Они стали темнее и плотнее, да и плывут гораздо ниже, чем раньше. Солнце уже не печет. Теперь оно лишь приятно согревает, а вот туман стал всевластным. Теперь он правит балом. Пришло его законное время.
Здесь тихо. Птицы уже спели. Насекомые спят. Листва больше не шелестит от ветра. Теперь она просто обрывается с деревьев, недолго кружится и стелется на земле плотным ковром.
Какое яркое воспоминание. Я вспомнила каждую, даже самую незначительную деталь. Меня будто переместили во времени, и я вновь смогла пережить тот момент, будто он случился впервые.
Двор пуст. В доме погасли все огни. Я подхожу к входной двери. Она открыта. Без лишнего шума я проникаю в дом. Ненадолго останавливаюсь в коридоре. Здесь тихо. Я слышу лишь равномерное дыхание четырех человек.
Впервые в доме Аксея я чувствую себя взволнованной. Как и на улице, я чувствую, что теперь здесь все иначе и эти изменения снова произошли только во мне.
Времени нет. Рисковать нельзя. Я направляюсь в ванну. Подойдя к зеркалу, я замерла от удивления.
– Неужели это я?
Впервые за все это долгое время я увидела свое отражение.
Я так красива. Идеально гладкая, чистая кожа, густые волосы. Как они чисты, даже несмотря на то, что я уже несколько месяцев не мыла голову. Белоснежные зубы, которые мне тоже не приходилось чистить.
Глаза… Господи, что с моими глазами? Они будто хрустальные. Настолько чист и проницателен их спокойный, усталый взгляд, что я никак не могу поверить в то, что вижу свое отражение. В глубине их таится мучительная боль, которой в скором времени будет положен конец. С каждым моим движением это желание становится все ближе и ближе.
Я дышу на зеркало и под оставленным на нем Аксеем знаком вопроса оставляю свой знак. Буквы А и Я в контуре сердечка.
Я уверена, что утром Аксей снова откроет горячую воду, как он обычно делает это по утрам и пар на зеркале выделит оставленные знаки. Мне остается устроить все так, чтобы поутру он попал в ванну первым. И я знаю, как.
Дело сделано. Я не стала заглядывать к Аксею. Я боюсь последствий. Боюсь, что уже не смогу уйти. Я пулей вылетаю из дома – бегу от своего собственного счастья. Как это глупо. Уже выходя из дома, взяла с полки ключи от квартиры Аксея. Они тоже понадобятся мне.
Я направилась к реке. Там есть одно особенное дерево, на коре которого в контуре сердца вырезаны наши имена. Оно на месте. Я подошла к нему точно с той стороны, где был узор с нашими именами. Все птицы, сидевшие на его ветвях, разом сорвались с места, как только я прикоснулась к этому узору. Меня даже немного испугал этот резкий шум. Моя рука дернулась. Я замечаю на стволе дерева царапины, которые только что оставила ногтями. Я даже ничего не почувствовала. Как же сильны мои руки.
Я обхожу дерево. Остановившись с другой стороны его ствола, я принялась за дело. Я оставила на дереве небольшой рисунок. Аксей обязательно придет сюда и увидит его. Я буду наблюдать за ним. Если что-то пойдет не так – придумаю что-то еще.
Теперь я поспешила в следующее место. Не так далеко отсюда есть один небольшой водоем, на берегу которого мостик, уходящий в воду. Каждое утро Насса со своим отцом проезжают мимо по пути на работу. Мне нужно сделать так, чтобы Насса заметил меня здесь и рассказал об этом Аксею. Для большей странности и эффектности я переодеваюсь в малахитовое платье. По пути я сорвала с чьей-то ограды около метра колючей проволоки. Я положила ее на дорогу и присыпала сверху листвой, надеясь, что Корнелиус наскочит точно на нее.
На сегодня все. Я усаживаюсь на сырую землю, опершись о дерево, и сижу так до самого первого луча восходящего солнца.
Ранее утро. Я окутана туманом. Изо рта идет пар. Я всматриваюсь в капли влаги на молодой траве. Они срываются и разбиваются о землю. Я слежу за каждым мигом. Все происходит очень медленно, будто я смотрю замедленную запись. Едва коснувшись поверхности земли, капли превращаются в красивейшие короны. Как их здесь много. Сотни, тысячи капель вокруг меня перерастают в более красивые вещи.
Резкий порыв ветра обрывает капли, висящие на ветвях дерева, под которым я сейчас сижу. Меня окатило холодной влагой. От этого я даже немного приободрилась. Я отвлеклась от утренних чудес. Пора идти к дороге.
Я слышу шум приближающейся машины. Это Насса со своим отцом. Все сработало. Они налетели на проволоку и прокололи колесо. Корнелиус начал возиться с поломкой, а Насса медленно побрел в сторону озера. Я чувствую, что он пойдет за мной, словно зверь, учуявший запах добычи. Будь все настолько серьезно, хищник стал бы добычей более умного и страшного зверя.
Только молодой олень, спасенный мною в лесу, понял, кто я. Наверное, все же жаль, что люди слепы к этому. Вероятно, их подавляющее большинство совсем потеряло связь с природой и теперь они не могут узнать ее в натуральном образе, что уж там говорить о природе в обличии человека. Наверняка Насса сейчас ощущает непонятное и странное чувство, влекущее его к озеру – и всего-то.
Я медленно выхожу из леса и двигаюсь в сторону водоема. Я чувствую, как он смотрит на меня. Я не слышу его шагов. Вероятно, он оцепенел от увиденного. Лишь ступая на поверхность воды, я оглянулась в его сторону. Насса застыл с открытым ртом.
Я шагаю по поверхности озера. Мои ноги почти по пояс окутаны туманом. Я ухожу все дальше и дальше от берега. Мне приходится прилагать большие усилия для того, чтобы вода под моими ногами успевала превращаться в лед, по которому я иду. Наверняка Насса даже и представить себе этого не сможет. В конце концов, меня отвлекла мыль о том, что возможно, в это же самое время Аксей стоит у дерева и видит на нем оставленный мною знак. В итоге я окунулась в воду с головой. После этого Насса меня больше не видел.
Очень скоро я оказываюсь у того самого дерева, на котором теперь красуется свежее послание. Следов присутствия Аксея я пока не заметила. Я скрылась неподалеку в роще, из которой смогу наблюдать за ним.
Он не заставил себя долго ждать. Аксей покружился вокруг дерева и через некоторое время отправился обратно. Кажется, что он не понял, или, может быть, попросту не заметил оставленное мной послание. Если это так, то я буду надеяться, что вариант с Насса оправдает себя. Я почти уверена в этом.
Весь день я не спускала глаз с дома Аксея. Я должна видеть не только его. Заодно я всматриваюсь, нет ли в округе еще кое-кого, кто наблюдал бы за ним. Теперь я всегда буду опасаться внезапного появления Гвида.
Я надеюсь, что Насса вот-вот позвонит Аксею с утренними новостями и после этого Аксей отправится к озеру, где его будет ждать следующая подсказка. В ожидании этого пролетел весь день. Ближе к вечеру Аксей завел мотоцикл и поехал в сторону, противоположную озеру. Я отправилась за ним. Скорее всего, он отправился к Насса. Это в мои планы не входило.
Я добралась к дому Насса немного позже Аксея. Я увидела его в дверях, которые закрылись сразу же за ним. Кажется, что в доме только он и мама Насса. Они о чем-то беседуют, ожидая приезда остальных членов семьи. Вскоре к дому подъехали и они. Ева и Аксей вышли встречать их.
Между ними состоялся недолгий разговор, после которого Аксей и Насса отправились на мотоцикле к озеру. Я последовала за ними.
Пробираясь сквозь лесную поросль, я увидела их на месте. Я сбавила темп и вскоре остановилась на недосягаемом для их взоров расстоянии.
Насса уже рассказал Аксею все, что он видел сегодняшним утром, но тот всем своим видом демонстрировал отказ верить в слова друга. Их разговор не сложился. Аксей в какой-то момент сорвался и повысил голос, но Насса отнесся к этому спокойно, видимо ясно понимая, что реакция на подобный рассказ могла бы быть и куда хуже.
Успокоившись и закончив разговор, они недолгое время молча курили, после чего отправились в сторону дома Насса. Наверняка Аксей не станет задерживаться у друга. Я решаю сразу же отправиться к дому Аксея и дождаться его именно там.
План сработал лишь частично. Аксей должен был явиться к озеру без Насса и найти на самом видном месте очередную ниточку. Теперь нужно придумать что-то другое, и времени на это осталось совсем мало.
Нужно ускорять процесс. Если до завтра ничего не изменится, я начну действовать более открыто, пусть даже при этом и рискуя всем тем, что делает эту игру стоящей свеч. В любом случае, рано или поздно может случиться так, что предпринимать что-то будет уже слишком поздно. Чем больше времени проходит от точки отсчета, тем больше у меня причин пойти на риск.
Мне ничего не приходит в голову. Внутри меня сохраняется чувство покоя и ощущение того, что все не так уж и плохо. В такой ситуации это странно. Я не понимаю своих чувств. Ввиду последних событий я перестала обращать внимание на многие, явившиеся ко мне вместе со всеми моими способностями чувства. Практически все они совсем незначительны, и лишь некоторые из них, более ярко выраженные и занимающие большее пространства внутри меня чувства, в корне изменили внутренний порядок.
Начался вполне ожидаемый шквальный дождь, а Аксея все нет и нет. Возможно, из-за непогоды он решил остаться у Насса. Под таким дождем в столь холодное время года можно запросто заболеть и слечь в постель. Зная Аксея, могу сказать, что погода его не остановит, но вот Ева будет тверда. Она не позволит ему ехать домой в такую погоду, да еще и на мотоцикле.
Чердак соседского сарая послужил мне отличным убежищем от дождя и посторонних взглядов. Отсюда хорошо просматривается весь двор и фасад дома Аксея. Первое время я только и делала, что пыталась что-то разглядеть сквозь дождевую стену. Поняв, что это бесполезная затея, ведь в такую погоду улицы и дворы быстро опустели, и глядеть там было не на кого, я уселась на теплый деревянный пол чердака, опершись спиной об один из многих упоров, что служат опорой крыше с крутыми скатами в обе стороны. По шиферу барабанил дождь. Кажется, что он громче моих собственных мыслей. Быть может сейчас это и к лучшему. Я воспользуюсь этим мигом для отдыха.
Просидев так с четверть часа, я поднялась на ноги и подошла к небольшой деревянной двери фронтона. Вокруг нее и в ней самой уйма щелей, сквозь которые я смотрю наружу. Надеюсь, что я не упустила миг возвращения Аксея. Несмотря на шум дождя, я должна была услышать характерные признаки его появления. Кажется, что ничего не изменилось. Мотоцикла нет ни во дворе, ни возле него. Наверняка он все же остался у Насса. Это только к лучшему. Как минимум для его собственного здоровья.
Засверкали молнии, послышались громовые перекаты. Этот свет и шум отступил столь же быстро и внезапно, как и появился, но, все же, после него здесь что-то осталось. Во мне зародилась тревога. Я снова не понимаю, что я чувствую.
Молния вновь бьет в землю. На сей раз это случилось где-то совсем близко. На сей раз гром явился с оглушительным хрустом. В моих ушах слышен только тонкий гул. Гром будто оглушил меня. В этой практически идеальной тишине я поняла, откуда во мне появилось странное и совсем нежданное чувство тревоги.
Яркий свет молний озаряет мое лицо, придавая ему бледную голубизну. Исходящий из моего рта туман становится видимым. В эти короткие мгновения становится видимым кое-что за моей спиной. Вспышки света прогоняют прочь тьму, которая заливает пространство чердака – и лишь в одном единственном месте она все никак не хочет отступать. Небольшой кусочек тьмы имеет форму более всего приближенную к человеческому силуэту.
Дождавшись следующей вспышки, я резко оглянулась в надежде разглядеть в кратковременном свете что-нибудь необычное. У меня был самый короткий миг, в котором я разглядела практически идеальный темный силуэт. На несколько секунд чердак снова перешел во власть тьмы. Последовала новая, более яркая и продолжительна молния, в свете которой на сей раз ничего не оказалось. Во мне перемешался страх с облегчением. Увиденное было реальным, в этом я уверена. Мне ничего не привиделось.
В последующих вспышках я ничего не разглядела. Гул в ушах исчез и теперь я слышу так же, как и прежде. Дождь бьет по крыше не менее прежнего, раскаты грома отдалились и, помимо всего этого, я услышала шум подъезжающего к дому мотоцикла.
– Замок сорван! Я же говорил тебе, что я кого-то видел! – послышались голоса снизу.
Кажется, это хозяева. Я перепрыгиваю на балку и крадусь по ней.
– А ну выходи подобру-поздорову! – крикнул мужчина с густой седой бородой и вилами в руках.
Более молодой парень только немного попятился назад.
Вдруг мимо меня что-то просвистело и вырвалось наружу, распахнув настежь ту самую деревянную дверцу фронтона. Я оглянулась и увидела в дверном проеме входящего в дом Аксея. Больше никаких странностей не последовала. Не разгляди я минутами ранее что-то сильно похожее на силуэт – я бы попросту приняла для себя тот факт, что дверь была распахнута порывом воздуха, хотя, возможно именно так все и было.
Покинув соседский чердак, я пробралась в гараж, который Дэнис и Джереми никогда не запирают. Металлические петли тонко скрипнули. Я вошла внутрь и потянула некогда казавшуюся мне массивной дверь на себя. Через небольшое окно внутрь гаража проникает достаточно света от работающего во дворе фонаря. В гараже, в самом дальнем углу стоит старое кресло. Без долгих раздумий усаживаюсь в него.
Здесь, в отличие от соседского чердака, тепло, сухо и намного тише. Мои веки тяжелеют. Меня начинает клонить в сон. Я не помню, погас ли дворовой фонарь до того, как я уснула или же после. Немного позже, сквозь сон, я на короткий миг открыла глаза. Внутри было уже темно. После этого я не просыпалась до самого утра.
Весь двор окутан плотным туманом. Выйдя в сад, я уселась на качели, отчего с них сорвались практически все капли. Двор, сад, огород и все остальное незримо за серебристой пеленой. Я в раздумьях. Как поступить теперь?
Не успела я найти ответ, как отворилась дверь в дом. Я не вижу ничего дальше нескольких метров от себя, но могу слышать. Кто-то шагает в сад. Я все еще остаюсь на качелях. Некто все ближе. Это Аксей. Подойдя ко мне на секунду, он вновь начал отдаляться, так и не заметив меня.
Неужели он снова отправился к дереву? Подождав, пока он немного отдалится, я отправилась за ним.
Практически перед самой рекой туман был менее плотным, и я решила нарастить между нами еще большую дистанцию. Перейдя через реку по мосту, я ненадолго задержалась у старых ив. Можно идти дальше. Наверняка Аксей отдалился на достаточное расстояние.
Я вышла на луг. Здесь туман совсем поредел. Его практически нет. Теперь я могу глядеть достаточно далеко.
Аксей сидит на поваленном ветром дереве.
– Нет, – шепчу я.
Крепкое, здоровое дерево лежит на земле. Это невероятно. Аксей гладит его, будто это его умирающий конь, который погибает от полученных в бою ран. Видимо вчерашний оглушительный гром явился именно от повалившей это дерево молнии.
Вдруг он оживился. Он соскочил с дерева и начал что-то разглядывать. Наверняка он только сейчас нашел оставленный мной рисунок. Аксей отыскал в траве небольшой камень, стер им с коры рисунок и вышвырнул его прочь. Теперь он поспешил в сторону дома, а я к озеру.
Я оставила на скамейке причала связку ключей от его квартиры. Теперь осталось лишь дождаться, пока он явится сюда и надеяться на то, что он поймет, к чему все это.
Мотоцикл свернул в колею, ведущую к озеру. Аксей взволнован. Внимательно всматриваясь во все вокруг, он дошел до причала. Тщательно осмотрев каждый его угол, он наконец заметил связку переливающихся солнечными бликами ключей, лежащих на скамье.
Взяв их в руки, Аксей тут же достал телефон и позвонил Насса с вопросом, не оставил ли он вчера у него свои ключи. Аксей тоже действует осторожно, и мне это нравится. Недолгий разговор окончен и через несколько минут Аксей отправляется домой.
Теперь он все понял. Мне нужно как можно быстрее попасть в город. Мне нужно раньше него оказаться в том самом парке, где мы впервые встретились. Я чувствую абсолютную неизбежность нашей встречи. Я увела его в сторону от всех. Я вывела его туда, где мы сможем встретиться вновь, без лишних глаз, без лишних ушей. Боже, осталась лишь самая малость.
Я на месте. Все тот же парк. Именно здесь случилось два переломных момента в моей жизни. Здесь я встретилась с любимым Аксеем, здесь же я встретилась и с мерзавцем по имени Гвид. Сегодня день третьей встречи, которая не менее важна. Я усаживаюсь на траву. Отсюда хорошо видно именно ту скамью, на которой я сидела в вечер, когда ко мне подошел Аксей.
Снова ожидание… Последние моменты до того, как я абсолютно спокойно могу приблизиться к нему, сказать ему первые слова, обнять его, поцеловать… Просто быть с ним вместе.
Я разбита. Волнение поглотило меня с головой. Скорее бы он пришел. Скорее бы все это закончилось. Как я устала… Господи, как же я устала…
Вечерний парк, аллея, и Аксей, неспешно приближающийся к той самой скамейке. Он уже сидит на ней, а я реву, как юное дитя. Я не в силах встать. Я не в силах оторвать взгляд от его спины.
– Аксей, – выдавливаю я из себя.
Во мне вдруг что-то ломается. Я встаю, и, шатаясь, приближаюсь к нему. Не дойдя до скамьи, на которой он сидит какой-то пары шагов, я останавливаюсь и зову его снова.