Оранжевый, без крыши УАЗик, выскочил из кустов на пустынный пляж. Солнце было в зените и беспощадно метало свои раскаленные стрелы на грешную землю и всех её обитателей. Выпрыгнув из джипа кудрявый студент спешно снял «бермуды», уже на бегу сбросил пёструю рубаху, и с разбега плюхнулся в объятья тёплого моря. Он грёб всё быстрее, желая скорее достичь прохладных потоков. Почувствовав усталость, студент остановился и обернулся посмотреть, на сколько далеко он от берега. Сзади берега не было видно. Он, в панике стал вертеться во все стороны в поисках полоски земли, но повсюду его окружала лишь водная гладь.

– Куда плыть, и надолго ли хватит сил держаться на воде? – Эти мысли камнем тянули его на дно.

Тогда он что было сил погрёб в сторону, как ему казалось, берега. Не глядя вперёд, он решил плыть и плыть, на сколько хватит сил, и когда силы его были уже на исходе, вдали показалась полоска пляжа. Студент остановился, чтобы перевести дух. Расслабившись, он лежал на воде, качаемый небольшими волнами. Дыхание его успокаивалось, паника улетучилась. От удовольствия парень закрыл глаза. Покрикивали жирные чайки, что-то шумело за спиной, холодный ветерок неприятно пробежался по мокрым плечам студента. Шум за спиной наростал. Что –то тревожное снова прокралось в его душу. Студент открыл глаза. Серая, огромная как скала, стена воды занесла над ним свой пенистый гребень.

– Эй, парень, ты чего? Склонился над, бьющимся в конвульсиях, студентом Максим.

– Тихо вы, дайте поспать. – Буркнул, переворачиваясь с боку на бок, краснолицый.

– Да, какое спать, парню плохо! – Крикнул «костюм».

Первой подошла стюардесса.

– Какому парню? – Спросила она встревожено.

– Вот студенту, – повернул голову Максим от стюардессы к тому месту, где только что лежало тело парня.

– Но здесь никого нет. – Растерянно протянула Вера.

– Ничего не понимаю, – растерялся Максим. Вокруг него, стоящего на коленях, начали собираться пассажиры.

– Студент. Он только что лежал здесь, весь дрожал, потом изо рта у него вышел фонтан воды, и вот его нет. – Ничего не понимаю, – развёл он руками.

– Студент, ну вы помните, кучерявый такой, – в подтверждение его слов сказала Вера.

– Что, приснилось что ли? – Махнул рукой краснолицый.

– Да, нет, – Максим смахнул воду со штанины.

– Самого парня я не видела из-за этого мужчины, – подошла учительница поближе.

– Я Максим напомнил «костюм».

– А вот ноги были, а потом исчезли, – добавила она.

– Похоже на массовое сумасшествие – скептически бросил доктор.

– Ничего здесь загадочного нет, – подошёл краснолицый. Парень отошёл в кусты, вот и всё. Вернётся, никуда не денется. Ну, раз уж мы все поднялись, предлагаю собираться в дорогу.

Ребята, по моложе и половчее взобрались через хвостовой выход в самолёт и спустили по трапу провизию. Она была поделена стюардессами поровну. Общим голосованием было принято решение, что каждый несёт свою еду сам, и распоряжается ею самостоятельно.

– Берите только еду и лекарства, ничего такого, что могло бы составить лишний вес, – напоминал Максим, помните: в походе лишние граммы превращаются в килограммы.

– Женщины! Никаких каблуков, – вещал краснолицый, – вы у нас и так прекрасны, помните об этом, когда будите оставлять на лужайке свою парфюмерию.

– Мою – у меня в аэропорту отобрали, – жалобно пропел доктор.

Краснолицый бросил на него изумлённый взгляд и прошёл мимо покачивая головой.

Закончив сборы, мужчины выложили на земле стрелку из чемоданов, что поярче.

– Ну, с Богом! – Сказал краснолицый, поднимая свою сумку.

– А как же студент? – Послышался голос учительницы.

– А студент пускай идёт по стрелке, им же и придуманной, – бросил краснолицый и забросил сумку на плечо.

ГЛАВА 23

– Я! Я – тот самый доброволец вышел на передний план Живцов.

– Вообще-то я рассчитывал, что вызовется майор, ведь у него всё-таки есть оружие, – растерялся Стратежник.

– Самолёт нашёл я. И потом я моложе и выносливее, – продолжал настаивать Жива.

– Самолёт нашли мы, – поправил его Самойлов.

– И по поводу выносливости можно поспорить, – сложил руки на груди Никита.

– Во-первых, вакантное место одно, во-вторых – в случае чего, там плыть придётся, а не штангу поднимать. Далеко ли ты свой центнер по воде протащишь, а?

Никита опустил глаза.

– Да, Жива, ты плаваешь лучше, – согласился Сэм.

– А пистолет майор мне одолжит, – закончил свой логический ряд Живцов.

– Вам, ваше сиятельство, так отдать или на подносе изволите, так сказать, торжественно? – Съязвил Расколин.

– Можно так, – ответил живцов.

– Вот прямо сейчас и начал, – огрызнулся майор. Он не успел до зенитки добраться, как уже палить из неё начал, а я ему своё табельное оружие. Нет уж, про пистолет забудьте.

– Хорошо, можно и без него, – согласился Живцов, только лишний вес таскать.

– Ладно, – согласился командир, пусть так и будет.

По бокам от ангара нашли ниши с поплавками, которые вскоре были прикреплены и крыльям.

С катапультой же, пришлось разбираться подольше. Пригодились навыки механика, интуиция студентов и небольшие знания японских иероглифов профессора Бородина. Катапульта оказалась электрической. Электродвигатель, через систему редукторов и блочков, разгонял трос, к которому и крепилась тележка с самолётом. Первый, пробный запуск был произведён без тележки. Вместо неё к крюку троса Самойлов прицепил, довольно увесистый ящик с инструментами, найденный в ангаре. После запуска катапульты ящик улетел довольно далеко, но из за отсутствия крыльев, упал метрах в сорока от носа лодки, со звоном разметав инструмент.

– Ключи в ящике – это вы, – с улыбкой произнёс Самойлов, поворачиваясь к будущим пилотам.

– Очень смешно, Сэм. Если хочешь, можем поменяться, – ответил Живцов, надевая оранжевый спасательный жилет.

Когда испытания прошли успешно, к тросу прицепили самолёт. Ребята заняли свои места в кабине и надели лётные шлемы. Сэм достал из кармана телефон и навёл на пилотов.

– Сузьте глаза и скажите «такасука».

Мелькнула вспышка. Сбоку самолёта собралась группа людей, они махали руками и что-то кричали на прощанье, но из-за шума мотора слов было не разобрать. Стёкла на кабинах захлопнулись. Живцову стало жутковато, ладони его похолодели и покрылись потом.

– Ты готов? – Спросил Костя по рации.

– Да, – выдавил из себя Жива.

Второй пилот кивнул Стратежнику, тот в свою очередь дал отмашку механику, стоявшему у пульта. Загудел электродвигатель. Через пару секунд механик опустил красный рычаг. В последний миг было видно, как людей в кабине припечатало к спинкам кресел. Сперва самолёт нырнул вниз, скрывшись за носом лодки, но потом, обмершая публика увидела его чёрный фюзеляж, с красными яблоками на крыльях, который взмыл в небо, подобно ястребу, схватившему добычу.

– Ну, слава Богу, – вымолвил комик, глядя вслед удаляющемуся самолёту.

– Только бы долетели, – добавил профессор.

– Долетят, – успокоил их Стратежник. У меня второй пилот бывал на выставках старых самолётов. На некоторых из них даже летал. Так, что подобная техника ему не в новинку.

– И что, ему давали летать за штурвалом? – подошёл поближе Атласный.

– Нет, на месте номер два, – ответил Стратежник, но он у нас хваткий, справится.

Самолёт набрал тысячу метров и шёл ровно и гладко, будто бы плывя между редким, сероватым туманом снизу и плотными, белыми облаками сверху.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружиться? – Раздался голос в наушнике Живцова.

– Как только сработала катапульта, кишкам стало мало места, а сейчас нормально.

– Я тоже такие перегрузки не часто испытываю, – поддержал его Костя. Последний раз во Франции, на выставке АЭРО 2010.

– Ты хоть знаешь куда лететь? – Живцов пытался рассмотреть что-нибудь внизу.

– Будим лететь прямо, чтобы знать, что лодка у нас прямо за спиной. Других ориентиров пока нет.

– А ты давно летаешь? – Спросил Жива.

– Уже скоро шесть лет будет, – подсчитал в уме Костя.

– Наверное, много стран повидал?

– Повидал.

– Тогда, где же мы теперь?

– Надеюсь, скоро узнаем, ответил Костя и увидев внизу скалы немного снизился.

Через полминуты полёта скальная гряда заканчивалась бездонной пропастью по всей линии горизонта.

– Что дальше, океан? Живцов тщетно пытался разглядеть внизу водную гладь.

Костя снизился уже на два километра, но, ни земли, ни воды внизу не было.

* * *

– Должно быть, мы находимся на горах Кавказа, – прокричал он в микрофон. – В грозу наш лайнер могло сбить с курса. По пути следования слева от нас Уральские горы, но они не такие высокие и до двух километров не дотягивают. А вот на Кавказе, что был справа от нас, высота более пяти километров над уровнем моря. Но, чтобы осмотреться, нужно подниматься. По ущельям летать опасно, видимость плохая – уверенно сказал Костя и начал набирать высоту.

– А вот и вторая стенка ущелья, впереди показалась гряда отвесных скал. Второй пилот дал вираж вправо и продолжил подниматься вдоль скал. Поднявшись столько, же сколько и опустились, самолёт перелетел через скалу и оказался в точно такой же чаше, как и их авиалайнер. Здесь и камни, и поваленные деревья, и даже обрывки тумана – всё было как под копирку. Костя опустился ниже.

– Смотри, что это там закричал Живцов в микрофон, возбуждённо тыча пальцем в стекло кабины.

– Где, спросил Костя, сидевший к нему спиной, и естественно невидящий его жестов.

– Вон там, справа, внизу.

– Что это? – Не поверил своим глазам Константин.

На небольшой, лысой полянке стояла, не что иное, как карета. Огромные деревянные колёса, фонари, по углам, и даже занавески на окнах – всё отображало эпоху конца семнадцатого века.

– Во, дела. Карета! – Но откуда она взялась здесь, в горах? – Живцов прильнул лбом к прохладному стеклу.

– То есть подводная лодка в горах тебя уже не удивляет? – Костя вопросительно повернулся к спутнику.

– Да, странные здесь дела творятся. – Согласился Живцов.

Мотор японского бомбардировщика работал громко, но ровно, без перебоев и вскоре самолёт миновал вторую природную чашу. Второй пилот не снижаясь, продолжал лететь вперёд, и вскоре пролетал уже над третьей.

– Это похоже на Кавказ? – Засомневался студент.

– Не совсем. Я ещё не видел ни трёх таких чаш подряд, ни таких бездонных ущелий между ними. Летим дальше. – Второй пилот замолчал.

– Теперь ты смотри, – крикнул Костя, – слева, внизу.

– Это что, человек? – Живцов даже немного привстал. На земле лежала белая человеческая фигура, с необычайно большой головой.

– Сейчас рассмотрим поближе, – сказал Костя и сделал вираж для ещё одного захода.

На очередном заходе самолёт снизился и сбавил скорость.

– Чтоб мне провалиться, – выдохнул изумлённый Живцов.

– Чёрт побери! – Подхватил его Костя.

Да, им не показалось. На земле средь кореньев лежал белый скафандр космонавта.

ГЛАВА 24

Пассажиры рейса 307 неспешно продвигались вперёд. Мужчины, идущие впереди, выбирали для дам более ровную дорогу, без камней и сухих веток, так и норовивших схватить идущего мимо за одежду или залезть в волосы.

– Что это такое? – Спросила Вера Максима, идущего рядом, имея в виду чёрный дым, поднимающийся прямо у них из под ног.

– Не знаю, возможно здесь когда то было болото, и внизу тлеет торфяник.

Чёрный дым имел неприятный запах. Трудно было сравнить его с чем либо. Максим силился вспомнить – что этот запах ему напоминал.

Тропа начала сужаться, и постепенно превратилась в длинный коридор, по обе стороны которого рос густой, высотой в человеческий рост, сухой кустарник.

– Жудковато здесь, – шепнула бизнесменша своей подруге.

– Ага, – ответила та, и схватила её под руку.

Чёрная дымка летала меж людей, порой скрывая их друг от друга. Хруст веток под ногами исчез, стихли звуки шагов. Максим обернулся посмотреть на идущих сзади него. Он видел людские фигуры, но лиц было не разобрать, он повернулся к Вере, но вместо милого лица стюардессы на него смотрела уродливая, зелёная морда с ощерящейся пастью. В этот момент Максим вспомнил, что напоминал ему этот запах.

Страх. Страх, развеянный в воздухе, – вот, что это было. Максим вновь посмотрел на своих спутников. Их лица прояснились – это были всё те же зеленомордые, злобные монстры.

* * *

– Ну, и что скажете, профессор. – Протянул руку Расколин, указывая Атласному, Никите и Бородину на, причудливой формы, самолёт со свастикой под крыльями.

– Никакой это вовсе не «СТЭЛС», улыбнулся профессор. – Это, так называемое «Летающее крыло» – одно из последних изобретений третьего рейха. Можно сказать один из отцов реактивной авиации. Вот так находки! Надо непременно показать своим студентам. Раз уж мне, в силу известных обстоятельств, не удалось показать им Таиланд – покажу им наши находки и изменим тему дипломной работы на, предположим – «Влияние технического прогресса на ход Второй Мировой войны». Ну, как вам? – Бородин, довольный собой повернулся к своим спутникам.

– Мощно, – поддержал его Атласный.

– И патриотично, – добавил Никита.

Внезапно вдалеке послышались людские крики. Женские были более громкие и пронзительные.

Все четверо повернулись в сторону исходящего звука.

– Что это? – На лице Атласного появились признаки страха.

– Сейчас выясним, – достал пистолет Расколин, и раздвинув собеседников, устремился на крик.

– Пойдёмте же за ним, – заторопился профессор.

Пройдя метров двести они увидели людей, некогда покорных пассажиров боинга, вылетающих из густого кустарника, и разбегающихся в разные стороны.

– Стойте! Куда вы? – Никита пытался поймать хоть кого-нибудь, но люди бежали как зверьё от огня и вскоре сбили его с ног.

Расолин поднял руку и выстрелил дважды в воздух.

– Стоять! – Рявкнул он без церемоний.

Люди остановились и замерли. По всему было видно, что они возбуждены и напуганы.

– Спокойно, граждане! Я Расколин Дмитрий Сергеевич – сотрудник службы безопасности авиалиний. Теперь я с вами. Больше бояться нечего.

Пассажиры осмотрелись вокруг, потом осмотрели друг друга. Одна из студенток, в слезах, бросилась к майору и начала взахлёб рассказывать произошедшее. Речь её была бессвязная, и понять её было трудно. Подбежали остальные студенты и начали наперебой пытаться рассказать то же самое. Расколин вновь поднял вверх пистолет. Студенты, сею же секунду, замолчали.

– Групповые галлюцинации, – поставил диагноз доктор, подойдя поближе.

Договорить они не успели, над их головами по нисходящей, пролетел уже знакомый самолёт, который метров через триста рухнул на землю.

– Что это было? – Прокричал, пригнувшись краснолицый.

– Наша последняя надежда, – грустно ответил Атласный.

– Смотрите! – Учительница вытянула руку, показывая на два парашютных купола, раскрывшихся в небе.

– Это наши, – с улыбой протянул профессор.

– Я смотрю вы здесь совсем освоились, – бросил подошедший Максим. Может быть и нас просветите, а, профессор?

– Мы ещё не совсем знаем где мы находимся, – начал Атласный, – но нам таки есть что вам показать.

– Начнём с немецкого истребителя, – ободрённо воскликнул Бородин, и пошёл первым, увлекая за собой свою новую аудиторию.

ГЛАВА 25

Дождавшись, пока катапультируется студент, Костя дёрнул за рычаг. Его парашют раскрылся метрах в двухсот от первого. « Благо, что пронырливый студент нашёл их в ангаре» – подумал он.

С высоты птичьего полёта хорошо просматривались и подлодка, и Боинг, и вереница людей, похожих на трудолюбивых муравьёв, несущих к себе в муравейник крошки чего-нибудь полезного. Пока он осматривался по сторонам, он потерял из виду Живцова. Студент, опускавшийся прямо перед ним, хоть и поодаль, куда-то исчез. До земли оставалось каких-то тридцать метров, но, ни студента, ни парашюта внизу не было.

После приземления Константин снял с себя лямки парашюта, и пошёл в сторону, в которой последний раз видел Живцова. Его форменные туфли продвигались по бугристой, скрытой сухой травой, почве, обходя огромные валуны и колючие кусты.

Хорошо было видно сверху, внизу же продолжал бродить туман, особенно густым он казался в низинах. Костя сложил ладони рупором.

– Студент! Отзовись, студент! Его оклик полетел по округе.

Второй пилот продолжал идти. Бугристая почва под ногами сменилась скальной породой, достаточно ровной, чтобы быть природного происхождения. Костя шёл, опустив голову, задумавшись, откуда бы здесь взяться этой плоскости.

– Эй, помогите, кто-нибудь! – Услышал он отдалённый зов.

Костя покрутился по сторонам, пытаясь «запеленговать» направление звука.

Через пару секунд зов повторился. Это было невероятно, но казалось, будто бы он доносился, откуда- то сверху. Второй пилот прошёлся вперёд. Через несколько шагов он увидел перед собой каменный столб. Подойдя поближе, он увидел, что перед ним возвышается четырёхгранная, каменная стела, метров пятнадцать в обхвате, и не меньше сорока в высоту. На её пике, зацепившись парашютом, болтался беспомощный студент.

– Эй, студент! Ты сильно не дёргайся! – Крикнул Костя . – Я сейчас за помощью схожу, и назад.

Живцов увидел, как второй пилот побежал в сторону вереницы, бредущих вдалеке, пассажиров.

Через полчаса Костя и ещё два десятка мужчин, из числа пассажиров Боинга, задрав головы вверх, уговаривали Живцова спрыгнуть вниз.

Внизу мужчины, став в круг, растянули парашют второго пилота. Студент колебался. Неизвестно, как сработает импровизированный батут. Бизнесмен с красным лицом крикнул, что не сможет держать «это дерьмо» вечно, и если тот не спрыгнет на счёт три, – бросит его к такой-то матери.

Это подействовало, и через три секунды щёлкнул замок на лямках студенческого парашюта и Живцов, с истошным криком, мягко свалился на белый шёлк.

– Что это за место? – Спросил профессор, осмотрев каменную стелу. Она так странно сливалась с местным пейзажем, что не была видна ни с воздуха, ни с земли, пока не подойдёшь к ней вплотную.

– Вот это полёт! Я уже и покаяться успел. – Возбуждённый Жива сел на корточки.

– А, вы когда летели вниз, ничего не почувствовали? – Подошла к нему учительница и присела рядом.

– Как это не почувствовал? Очень даже почувствовал. Почувствовал, что у меня сейчас штаны надуются.

Пассажиры разбрелись по площадке, рассматривая со всех сторон стелу, идеально-правильных форм, не известно, откуда выросшую, в этом странном, странном, диком для них, месте.

– Нет, я имела в виду нечто другое, необычное, – не отставала учительница.

– Вы о чём? – Смутился студент.

– Это может прозвучать странно, но когда вы падали, я заметила зелёное свечение у вас над головой.

Погода портилась. Поднялся небольшой ветерок, нагнавший не весть откуда чёрные тучи.

– Вполне может быть, – согласился студент. – Это место, сразу пришлось мне не по душе.

Вдалеке мелькнула молния.

– А где наш командор? – Нам со вторым пилотом есть что ему рассказать, – Живцов поднялся на ноги и увидел вдалеке череду молний, бьющих вертикально в землю.

Вдруг послышался шорох кустов, через которые проломился возбуждённый майор.

– Вот, – он протянул блестящий цилиндр. Максим, стоявший поблизости, подошёл и взял у него предмет. Покрутив его в руках, он открутил крышку и поднёс цилиндр к носу. Народ замер в ожидании…

– Кофе. – Максим протянул термос желающим убедиться.

– И что? – Спросил краснолицый бизнесмен и отпил глоток.

– А то! Этот термос из немецкого самолёта.

– Да, ладно…, – улыбнулся бизнесмен, – он же горячий.

– Этого не может быть! – вмешался Бородин.

Он схватил термос и начал осматривать его со всех сторон. Закрыв крышку, он перевернул его и посмотрел на дно. К его изумлению на дне красовался орёл, сжимавший в своих лапах свастику.

– И это ещё не всё! – Не успел я отойти, как в самолёт угодила молния, – продолжал напуганный майор. – Как только мои глаза отошли от вспышки, я обнаружил, что самолёт исчез.

– Как исчез? – Подошёл поближе Максим.

– Самым натуральным образом. Я, сперва не поверил своим глазам, но когда подошёл поближе, то убедился, что это так. Куст – был на месте, серый, большой валун, – тоже, а самолёта не стало!

– Если здесь происходят такие аномалии, – задумчиво начал профессор, – то логично будет предположить, что и Боинг, и подлодка могут исчезнуть так же.

– Из Боинга мы забрали всё, что могли, – заявил краснолицый, – так что пускай исчезает.

– Постойте, – вмешался Максим, – а о какой подлодке вы говорили?

– Да ведь у нас там остались люди, – пришёл в себя майор.

– Да, да, взволнованно подтвердил профессор, – капитан, Самойлов и механик. Нужно их предупредить!

– Я сбегаю, – вскочил Жива.

– Нет, оставайся здесь и расскажи всем, что мы видели, – сказал Костя. Я лодку быстрей найду.

Сказав это, второй пилот скрылся в неизвестном направлении.

– А, что вы такого видели? – С вызовом спросила «женщина из торговли»

– И почему вернулись? – Поддержал майор.

– И что вообще происходит? – Вступила бизнес – вумен. – Лодки, самолёты, парашюты! Что мы ещё пропустили?

За «летающее крыло» и японский подводный авианосец рассказал Расколин. Теперь подошла очередь Живцова.

– Место, в котором мы находимся, трудно найти на карте, а может быть и невозможно. Земля, на которой мы стоим – представляет из себя, круглый остров, вокруг которого бездонная пропасть. Поверьте, мы со вторым пилотом видели это своими глазами, облетев его вокруг. Так, что идти нам особенно некуда. Вокруг нашего острова есть и другие, похожие острова, облететь все у нас не хватило топлива, но над некоторыми мы полетали. И знаете, что увидели? – Студент выдержал паузу.

– Говори уже! – Вспылил краснолицый.

Студент поведал про старинную карету, скафандр космонавта, ладью викингов и другие невероятные находки, которые могли бы встретиться вместе только в музее.

Пока студент рассказывал, учительница присела на корточки, облокотившись спиной на стелу, и закрыла глаза. Со стороны казалось, что она медитирует.

– Что это? – Выкрикнула рыжая студентка, смотревшая на неё в этот момент.

Все повернулись в сторону стелы. Увиденное, заставило их замереть, словно под гипнозом.

Из тела учительницы выходил светло-зелёный пар, который завивался вокруг стелы, поднимаясь вверх.

– Что это? – Люди начали подходить ближе.

Учительница открыла глаза. Зелёное свечение тут же исчезло.

– Что это было? Бородин присел на корточки перед Настей.

– Дело в том, – начала Настя, что когда студент падал со стелы, – она показала на Живцова, – я заметила вокруг него странное свечение, которое, как бы связывало его со стелой. Студент обмолвился, что перед падением в чём то покаялся. Я просто решила проверить. Вот и всё.

– Но что вас натолкнуло на эту мысль? – Не успокаивался профессор.

Учительница отодвинулась от стелы и показала Бородину малозаметную надпись, нацарапанную на немецком языке.

– Если я не ошибаюсь, то в переводе с немецкого это будет «выход». – Бородин встал. – Выход?

– Вы не ошибаетесь, профессор, я изучала немецкий.

– Но каким образом?

– Ну, допустим мы и попали то сюда не простым способом, – вступил в их диалог Максим, стало быть, и выбираться придётся необычно. Тем более, что как мы уже поняли, по земле нам не уйти.

– И что вы предлагаете? – Краснолицый не , стесняясь отпил из бутылки коньяка.

– Когда я летел вниз, – признался студент, я почувствовал, что какая-то сила меня поддерживает. Дамочка права. Что-то в этой каменной стреле есть, помимо её странного происхождения.

– И что же станем делать, – не успокаивался бизнесмен. – Сядем в кружок, возьмёмся за ручки и будем хором причитать?

– Ну, зачем же причитать, спокойно начала Настя, – каждому человеку в мире есть в чём покаяться.

– Каждому, говорите? Ну и где же вам, такой молодой или им, – краснолицый показал на студентов, – удалось оп жизни стратить?

– Моя вина в том, что переехав в город, я оставила в деревне мать, одну. Мама просила меня остаться, но я твёрдо решила перебраться в город. Город был далеко от деревни и ездить к маме на выходные я не могла, всё ждала отпуска. Потом у меня появился молодой человек. Отпуск на море пролетел удивительно быстро. В том году к маме я так и не попала, а месяца через три получила от председателя телеграмму – мамы не стало. Мой молодой человек успокаивал меня – мол это жизнь, люди рождаются и умирают… Если бы я не поехала на это море, если бы провела отпуск с мамой – тогда может быть всё бы было иначе.

– Мне тоже есть о чём сожалеть, – вышла вперёд бизнесвумен. Помнишь, Настя, моего мужа Серёгу? Так вот сообщают мне как-то что Серёжа мой в больнице, после серьёзного ДТП, приезжаю, беседую с врачами, а врач меня и спрашивает: а кем вам приходится гражданка такая-то, сидевшая с ним на пассажирском кресле? Когда Сергей пришёл в себя, то не устоял перед моим допросом и признался в своей неверности. Я его бросила тогда, прямо в больнице. Я знала, что он нуждался в моей помощи, и бросила.

Студенты сбились в кучку, из неё вышел один.

– Мы довели преподавателя до инфаркта, невесело продекламировал он и вернулся к собратьям.

– Ну, ладно, – собрался с духом краснолицый и снова отпил коньяк. – Я виновен в гибели ста двадцати человек. Да, да. Нет, вы не подумайте, – я не серийный убийца. Помните мост через Туземь, тот самый, который обрушился? Я был главным прорабом по строительству. Половина моста было уже готово, но мы не укладывались в смету. Вначале выделенных денег хватало с лихвой, но в процессе строительства они, как у нас принято, куда-то подевались. Я получил от начальства не гласное распоряжение достраивать любыми путями. На кону стояла моя должность.

Пришлось сэкономить на цементе и арматуре. Результат вам известен.

В небе продолжали клубиться чёрные тучи, напоминающие огромных змей, связавшихся в клубки, то и дел облизующих землю своими огненными языками.

Из-за кустов вышел, запыхавшийся, второй пилот.

– Всё. Опоздали! Ни лодки, ни людей.

– Если предметы переносятся обратно в то место, откуда прибыли, профессор погладил бороду, то наши друзья, я полагаю, сейчас где-то в 1945 году.

– Так это же Вторая Мировая, – выпалил Живцов.

– Даже если и так, – успокоил Бородин, – опасаться им не чего. Эти подлодки американцы взяли без единого выстрела после капитуляции Японии. Давайте же станем вокруг стелы и попробуем прибегнуть к общему покаянию. Возможно сейчас как раз то, самое время.

Профессор стал лицом к стеле и раскинул встороны руки, приглашая встать в круг. Студенты колебались.

– Не бойтесь показаться глупыми. Когда вы станете взрослее, – толковал Атласный, пробираясь сквозь толпу студентов, – то вы поймёте, что в человеке главное не фасадный блеск, а душевное сияние.

Сказав это, Семён Яковлевич взял за руку профессора, другую же свою руку он протянул учительнице. Ещё совсем недавно такие чужие друг другу люди, такие разные, подходили и брали друг друга за руки в едином порыве. Когда круг был замкнут, из груди каждого из них к верхушке стелы устремились разноцветные лучи, создающие собой причудливую радугу. Каждый чувствовал энергию другого, в тумане вокруг стелы появлялись разные образы и слышались голоса, лишь два человека стоявших в кругу были безучастны.

– А вам, доктор и покаяться не в чем? – Максим презрительно посмотрел на Красовского.

– В чём же мне каяться? Я людям жизни спасаю.

– Мой мальчик лежал у вас в отделении, был первым на донорский орган, который вы отдали другому человеку, по-богаче! Это так вы ему помогли?

Максим схватил атласного за пиджак и стал трясти так, что тот не мог и слова сказать в своё оправдание. Стюардесса подошла и положила руки на плечи Максима. Оставьте его. Не хочет каяться – ему же хуже, останется здесь. Круг замкнулся без врача. Красовсий упал на колени.

– Пожалуйста, я вас умоляю, не оставляйте меня.

– А в чём состоит ваше покаяние? – Спросила вера Максима.

– Я хотел поквитаться с ним за сына, – он кивнул на доктора и подал ему руку.

Сею-же секунду мелькнула молния, угодившая в острый конец стелы, как в громоотвод. Ярко-синяя вспышка.

* * *

На пульте у дежурной медсестры загорелась красная лампочка. Дежурная отложила журнал и быстрым, широким шагом направилась в палату номер три.

– Семён Яковлквич, как вы себя чувствуете? – Спросила она, увидев на больничной койке, пришедшего в себя, Атласного.

– Как риба, выброшенная на берег, – проворчал комик. – Долго я был без сознания?

– Трое суток, – ответила сестричка, – но теперь беспокоиться не о чем.

– Знали бы вы, что мне снилось…, – задумчиво прохрипел он высохшей глоткой.

В другом отделении, в это же самое время очнулись две дамочки, угоревшие в машине в тоннельной пробке.

Этим ранним утром в Туземской больнице разные отделения в разных зданиях, мелькали, вновь и вновь, загорающимися окнами, оповещающими жителей города, о вновь вернувшихся к ним гражданам.