Машина пыхтела у обочины. Иван стоял рядом, ощущая за спиной гущу хвойного леса, в который так хотелось нырнуть. Спрятаться за толстыми стволами от преследующих бандитов и выйти где-нибудь на другом конце, рядом с станцией метро. Но он не герой боевика, чтобы зигзагами убегать от преследователей, лазать по деревьям и скрываться в кустах. Он обычный, попавший в переплет парень, который не хочет проблем и прекрасно понимает, что, нырнув в лес, он утонет в нем навсегда. Не имея выбора, он залез в салон с надеждой, что бандиты не причинят ему зла.

Иван сел сзади, бок о бок с широкоплечими мужиками, теснившими его к двери. Он смотрел главарю в затылок. Тот открыл бардачок и просунул туда руку, после чего повернулся к Ивану с пистолетом в руке.

– Что ж ты олух-то такой? – Спросил он. – Ты же меня подставил! Ну выпрыгнул он и выпрыгнул. Это его решение. Что же ты остался как идиот? На месте преступления с оружием в руках и без какой-либо легенды? А?

Иван молчал. Защурив глаза, он ожидал худшего. Происходящее с ним, напоминало сон, где единственной возможностью проснуться служила лишь вонзившаяся в лоб пуля. Он замер, ожидая выстрела. Но выстрела не случилось. Вожак продолжал говорить.

– Что молчишь? Язык проглотил? И правильно сделал. Когда я в мусарне тебя увидел, думал, что грохну на месте, но потом понял, что ты ровный пацан. Держал язык за зубами и не сболтнул лишнего. Хорошо, что полковник мой дружбан по спортзалу. Дело замяли, пистолет вернули. Живем!

Иван выдохнул, пережив худшее. Смерть больше не размахивала косой, а бандиты проявляли благодарность не только за молчание, но и за очередной прогноз. Дания стала чемпионов, озолотив не только главаря банды, но и начальника милиции.

– Преступник всегда возвращается на место преступления. – Пошутил вожак, остановив девятку во дворе, где разбился дядя Коля.

Иван потянулся к двери, желая скорее уйти из машины, но бандит схватил его за руку и посмотрел прямо в глаза.

Подожди! – Сказал он. – Не спеши расслабляться. Тебя в любой момент могут снова посадить в клетку. У тебя большие проблемы и нет документов. Второй раз я тебя спасать не буду. Так что выбирай.

– Что выбирать?

– Уж не знаю кто ты: оракул, сам черт или английский шпион, но твоя осведомленность может принести нам пользу. Время – главный ресурс, владея которым мы сможем обладать всем. А ты, словно повелитель времени, умеющий предсказывать будущее, но не знающий, как стричь на этом капусту. Вместе мы сработаемся и тебе не придется бегать. Ну так что?

Заманчивое предложение щекотало нервы. Иван все еще надеялся, что злосчастный шофер приедет и заберет его обратно, а если нет? То как ему жить в это непростое время без правильных документов и жилья? Как устроить жизнь и просто выжить? Может быть, и правда, стоит согласиться и использовать все знания, накопленные за последние тридцать лет? Да и примет ли он отказ? Не то ли это предложение, на которое нельзя ответить – «нет»? А если сказать – «да»? Казалось бы, простое слово, но какие ответственность и последствия оно за собой понесет? Он смотрел «Криминальную Россию» и прекрасно знает, как кончило большинство авантюристов, идущих извилистой тропой. Почти все умерли, остальные расселись по тюрьмам и лишь единицы облачились в пиджаки, приняв депутатский мандант. Нет уж, спасибо! Если уж и получать пулю в лоб, то прямо сейчас.

– Спасибо, но я пас. – Твердо ответил Иван. Бандит ухмыльнулся и снова полез в бардачок. Вновь обернувшись к Ивану, он вытянул руку, в которой болтались часы. Те самые, что пару недель назад Иван продал на базаре и впервые услышал его назойливый сиплый голос.

– Это твой выбор. – Сказал он. – Значит пиздуй и не попадайся ментам на глаза. Второй раз выручать не буду. А это тебе мой презент, чтобы ты лучше ориентировался во времени.

Иван взял часы. Они легли на запястье, обжимая его ремешком. Коварная клешня времени, снова держала его за руку, не желая никуда отпускать. Ощущая свободу в пространстве, он оставался узником времени и не знал, как совершить побег.

«Планета» ушла в закат. Синий ИЖ с причудливым прицепом, накрытый траурным полотном, одиноко стоял у подъезда. Вместо сладкого чувства свободы он вызывал скорбь. На асфальте валялись еловые ветки. В горле застрял ком из горечи, воспоминаний и огромной несправедливости, с которой не справилось даже время. Ивану хотелось подняться вверх, увидеть отца и мать, посмотреть напоследок в свои юные глаза, прежде чем придумать, куда двигаться дальше. Но сил и решимости не хватало. Он просто сидел на скамье у подъезда и не знал, что делать.

Дверь громко хлопнула. Иван поднял взгляд и увидел Ольгу, выходящую из подъезда. Холодные глаза на бледном лице блестели как озера в зимнем лесу. Он встал перед ней, ожидая любого исхода. Молчал и смотрел ей в глаза. Взгляд дрожал, дыхание сперло, лицо горело, как уголек, ожидая пощечин. А Ольга просто обняла его, коснувшись лицом плеча. За один день она потеряла двух близких людей: один разбился о землю, другой угодил в СИЗО. Поначалу она проклинала Ивана за то, что он погубил ее друга, но время, которое он провел за решеткой позволило ей все осмыслить и понять, что Иван ни в чем не виноват, что это дело случая и тяжелой судьбы дяди Коли, на которую он не смог повлиять. Он пытался, пробовал, но стало лишь хуже. И она не винила его за это. Она радовалась тому, что он снова был рядом с ней.

Иван не знал, как жить дальше. Зажатый в угол пространства и времени он не мог оставаться на месте. Не имея возможности осмыслить происходящее, он доверился чувствам, которые переполняли его по отношению к Ольге, она была тем единственным лучиком счастья, который согревал его в эти тяжелые дни.

Наступил вечер. Москву накрыло ковром звездного неба. Иван и Ольга, взявшись за руки, шли вдоль набережной по пути к ней домой. Город сиял огоньками, по дороге проезжали автомобили, а легкий ветер колыхал волосы на ее голове.

БИБИП! – Посигналили сзади. Иван напрягся. Встреча с назойливыми бандитами посреди вечерней Москвы не сулила ничего хорошего. Но обернувшись, вместо черной девятки он увидел алую копейку с гордой надписью: «Обама чмо!». Из окна высунулось довольное лицо пожилого шофера, на котором еще не зажили ссадины с момента их последней поездки.

– Это вы? – шепотом спросил Иван, не скрывая своего изумления.

– Нет, блядь, Пушкин. – Ответил шофер. – Садись, поехали.

– Куда?

– Вот дурной! Куда-куда? Назад, в будущее!

Оля смотрела на них, как на городских сумасшедших забавно обсуждающих новый фильм. Иван растерянно стоял рядом, пытаясь справиться с охватившим его волнением. Он уже смирился с тем, что останется здесь навсегда, проживет по-новому время, которое прожил тридцать лет назад, вытерпит тяготы и лишения вместе с девушкой, в которую он влюблен.

– Я думал, что вы про меня забыли. И уже смирился с тем, что остался здесь навсегда. – Сказал Иван.

Шофер внимательно посмотрел на него и обиженно харкнул на асфальт.

– Не ссы, своих не бросаем! Садись, пора домой.

Иван замешкался. Рука тянулась к двери, а ноги приросли к земле. Он окинул Ольгу влажным взглядом. Пытался подобрать слова, но, как назло, не находил ни одного подходящего. Снова повернулся к шоферу и спросил:

– Можно она поедет с нами?

Шофер посмотрел на блондинку, изучив ее с головы до ног, он зафиксировал взгляд на последнем. Затем присвистнул и ответил: Да!

– Серьезно? – Спросил Иван, дрожащим от волнения голосом.

– Ну да! У нас серьезная контора. Оформим путевочку и вперед!

– Поехали! – Воскликнул Иван, хватаясь за Ольгину руку.

– Куда? – Удивилась она.

– Туда, откуда я приехал. – Сказал Иван, не понимая, что добавить к этому, чтобы не выглядеть сумасшедшим. – Поверь, тебе понравится. Там, где я живу технологический прогресс: плоские телевизоры, комфортные автомобили, евроремонт, телефоны, похожие на компьютер. У меня квартира большая, просторная, переедешь ко мне на совсем.

– Эй, приятель! – Перебил его шофер. – Придержи коней! Какой на совсем? Так нельзя.

– Как нельзя? – Опешил Иван. – Вы же сказали, что можно.

– Можно оформить тур на недельку другую. Посмотреть, что да как и извольте обратно. У нас туристическое агентство, а не миграционная служба. Никаких ПМЖ, только горячие туры!

– Ну пожалуйста. – Взмолился Иван. – Может договоримся? Проедем как-то по-тихому и никому не скажем?

Шафер замешкался. Не спеша говорить нет, он задумчиво водил взглядом.

– Мне что, в багажник ее запихнуть?

Иван промолчал, а его взгляд говорил о многом. Ради того, чтобы Оля осталась с ним он был готов на многое.

– Пойми, не могу. – Шофер неловко закачал головой. – Нельзя на совсем. Она уже там есть, пусть и старая. Двоих на постоянке мир не выдержит. Будет только хуже.

– Тогда я останусь здесь! – Иван выпрямился как солдат перед генералом, гордо заявляя свое «фи».

– Я же говорю, будет только хуже. Садись давай, нам пора!

Сложный выбор пожирал Ивана, казалось, что под ногами горела земля. Хотелось нырнуть в реку, спрятаться в мутной воде от сложных вопросов, требующих быстрый ответ. Он рвался пополам, между желанием быть рядом с Олей и вернуться домой. «Будет только хуже» – талдычили в голове пророческие слова шофера.

– Я люблю тебя. – Сказал Иван и поцеловал Ольгу. – Я обязательно вернусь. Обещаю. Но сейчас мне пора. У меня нет выбора, иначе будет только хуже.

Он сел в машину. В салоне пахло бензином, а на замызганном лобовом стекле струились, похожие на шрамы, трещины, напоминающие о недавней поездке. Шофер дернул рычаг передач, и копейка тронулась с места. В привинченном к двери зеркальце растворялся Олин силуэт. Иван понимал, что возможно, простился с ней навсегда и больше никогда ее не увидит, а если и увидит, то уже пожилой женщиной, потерявшей красоту и юность.

Ночная столица мерцала огнями, за башнями кремля горела «Россия» – яркая вывеска известной гостиницы в центре Москвы. Шофер взглянул на грустное лицо Ивана и потянулся в бардачок.

– На, зажуй сопли, а то укачает. – Сказал он, протягивая ему ириску. – Путешествие подошло к концу. Прошу сохранять задницу в кресле и, в целях ее безопасности, пристегнуться ремнем. Мы возвращаемся домой!

Он потянул за рычаг, вцепился в руль и уперся ногой в педаль газа. Стрелка на спидометре заскакала, как давление гипертоника. От инерции Ивана откинуло назад, а автомобиль со скоростью ракеты помчался в тьму подземного туннеля. Помня то, чем завершился последний заезд, Иван елозил в кресле, пытаясь пристегнуть ремень. Машина подскакивала на ухабах. В момент невесомости бурлило в кишках. Застежка на ремне не работала, Иван кричал об этом шоферу, но тот не слушал его, продолжая давить на газ. Вцепившись в ручку на потолке, Иван закрыл глаза и начал вспоминать молитву.

Машина проскочила сквозь туннель и, вынырнув из него, начала сбавлять скорость. Пронесло! Они остались живы. Иван раскрыл глаза и понял, что вернулся обратно. «Россия» уже не горела, а за башнями кремля раскинулся парк, с выпирающим светящимся мостом над рекой. На дороге вместо жигулей, москвичей и волг проезжали современные иномарки. Тротуары освободились от гнета ларьков, а идущие по ним пешеходы не отрывали глаз от собственных телефонов.

– Наконец-то я дома! – Иван облегченно вздохнул. Несмотря на многократное нарушение установленных правил, его все же вернули обратно. Теперь ему не грозят ни тюрьма, ни бандиты. Похожее на бумеранг, далекое прошлое, неожиданно вернулось к нему, ударив по самому темечку, и теперь улетело обратно.

– Добро пожаловать восвояси! – Сказал шофер, продолжая крутить баранку.

Иван достал телефон, экран которого оставался безжизненно черным. Как наркоман, скучающий по дозе, он испытывал ломку, желая его включить. Его взгляд жалобно коснулся шофера и тот вновь потянулся к бардачку.

– Что ломает? – Спросил он, доставая длинный провод. – Эх, молодежь! Променяли свободу на гаджеты, оставив там не только данные, но и душу. Вот чудеса, какая-то хрень, размером с шоколадную плитку, может уместить всю жизнь. На держи, наркоман. А то скоро пена из рта пойдет.

Он воткнул штепсель в прикуриватель. Длинный волокнистый провод растянулся по салону. Иван подключил к нему телефон, и в нем возродилась жизнь. Он засиял приятным синим цветом, задрожал от вибраций и принялся пиликать, напоминая о каждом пропущенном звонке и сообщении. Мессенджер выкатил ленту новостей. Взгляд бежал по ней, как атлет по беговой дорожке, перепрыгивая рекламные барьеры и спотыкаясь о интересные заголовки: «Страны ЕС полностью откажутся от автомобилей с бензиновым двигателем к 2035 году», «Американские ученые создали вакцину от рака», «Илон Маск назвал дату высадки на Марс», «Кремль решил возродить пионерию», «Мэр Москвы анонсировал производство автомобиля Москвич», «Какими будут новые автомобили Волга и Победа?», «В Москве и Петербурге появится аналог магазина Березка», «В Госдуме предложили воссоздать СССР».

Пока Иван глотал новости, шофер заглушил мотор. Они остановились у дома, где в начале девяностых жила Ольга. Здесь все существенно поменялось, двор покрылся пластиком, входная дверь обросла металлом и кнопками, а под козырьком и крышей появился меткий глаз видеокамер. Торец дома окрасился муралом, отражающим дух времени, где на фоне лесов и полей стояла сгорбленная старушка с палкой в руках. Народное творчество. Наскальная живопись. И сразу не поймешь, толи это бабушка с флагом СССР, толи старуха с красной косой, за спиной которой стоит дух убитого солдата.

– Чего рожа такая кислая? – Спросил шофер у Ивана.

– Да не знаю. – Ответил тот. – Что не новость, то какой-то бред. Кажется, что все вокруг идут вперед, а мы назад. Будто движемся в обратную сторону и с каждым днем набираем скорость.

– Ничего подобного! Мы тоже движемся вперед! И с каждым разом все усерднее!

– Не знаю. Раньше все говорили, что все лучшее нас ждет впереди, а сейчас, кажется, что все лучшее уже было.

– Это все твои домыслы, пацан! Мы постоянно движемся вперед, порою даже быстрее, чем все остальные.

– Как-то незаметно. – Возразил Иван.

– Это как посмотреть. Надо понимать одну особенность. Мы все идем вперед, просто у них время движется в одну сторону, а у нас в другую. Вот посмотри.

Иван недоверчиво вскинул руку, на запястье которой лежали часы. Вытянутые стрелки замерли в перпендикулярной позе, а тонкая секундная полоска делала странные движения. Она почему-то двигалась не слева направо, а наоборот, будто возвращалась обратно.

– Это как так? – Сказал Иван, постучав по циферблату.

– Не ломай часы, не поможет. Все нормально.

– В смысле? Что за бред? – Иван схватил за руку шофера и посмотрел на его часы. Они тикали в унисон. – Не может быть. Как это?

– Да все хорошо, успокойся. Нормальные у тебя часы и правильно работают. Просто особенность такая. Я же тебе говорил, не нарушай правила – будет только хуже.

Иван завис и не знал, что ответить. Давление пульсировало в висках, тикая, как секундная стрелка.

– Нарушал же? – спросил шофер.

– Нарушал.

– Ну вот. И я нарушал. Дуракам закон не писан. Ладно, не парься! – Подбадривал его шофер. – Я тоже поначалу приуныл, но потом освоился. Привык и даже оброс оптимизмом. Вот сам посмотри, тут нет ничего страшного. Ну подумаешь, стрелка бежит не от запада, а от востока. Так, неприятная мелочь, что-то вроде того, как надеть дырявый носок. Вроде бы бесит, если обращать на это внимание, а если забыть, то и по хуй, словно и нет ничего. Один хрен никто не увидит, если ты в ботинках. Вот и ты, забудь. Не ссы, прорвемся! Победа будет за нами!

Иван умолк, опустив грустный взгляд на часы, стрелка которых шагала в обратную сторону. Слова шофера слегка отогрели продрогшую душу, и он облегченно выдохнул.

– Ну! – Сказал шофер, вытирая со лба пот. – Вперед в прошлое!

Он повернул ключ зажигания. Мотор загудел, фары окатили светом раскрашенную муралом стену. Нога уперлась в педаль газа.

Часть 2

Лобовое столкновение

Красная копейка с грохотом влетела в стену. Бесконечные трещины расползлись паутиной по стеклу, а из-под смятого капота повалил дым. Шофер застыл в кресле, уткнувшись лбом в изогнутый руль. Ивана трясло. Тяжелая, как чугун голова с трудом оторвалась от торпеды, на затхлый пластик которой хлынула кровь. Он пытался выбраться из машины, но та не пускала его. Зажатая металлом нога оказалась в капкане. От резких движений становилось только больнее.

Иван звал на помощь, но вокруг не было ни души. Кроме души шофера, которая, возможно, прямо сейчас отделялась от тела. Полночный мрак окутывал их и только красный свет задних фар не давал окончательно погрузиться во тьму.

До конца не понимая степени полученных травм, Иван находился между жизнью и смертью. Когда-то он уже испытывал это чувство, будучи в шаге от гибели. Тогда смерть окутывала его одеялом водной глади, а сейчас погружала во мрак. Озеро, уплывший щенок, беспомощность в борьбе с водной стихией и дядя Коля, спасший его за мгновенье до смерти. Особое трехмерное воспоминание всплывало в его глазах с разных ракурсов. То он погружался в воду, вскидывал руки, будто карабкаясь по ней, то огибал пруд, поспевая за дядей Колей, спешащим на помощь мальчишке.

Иван не сдавался и продолжал борьбу. Голова трещала от боли, в ушах устоялся характерный звон, сквозь который чуть слышно донесся спасительный рев мотора.

В сумерках сочился свет фар двухколесного зверя, тот тарахтел пока его не заглушили. Вглядываясь во тьму Иван разглядел чуть заметные контуры. Худосочный, высокий с завихренными патлами человек приближался к машине.

– Дядя Коля? – прохрипел Иван.

– Дядь, ты живой? – послышалось в ответ.

На помощь Ивану пришел патлатый подросток, он попытался его вытащить, но машина не ослабляла капкан. Тогда тот ринулся к мопеду и достал из-под сиденья монтировку. Используя рычаг, ослабил хватку и зажатое колено выскользнуло из плена.

Иван сидел на асфальте, в окружении осколков разбитых фар. Тревожно оглядывался, разглядывая окрестность. Юноша вился вокруг машины, не бросая попыток освободить шофера. Стену дома, в которую они врезались занимала большая желтая вывеска с броской надписью «в магазинах Евросеть цены просто о###, очень низкие», а Иван помнил, что за мгновенье до аварии там красовался мурал со сгорбленной старушкой. Куда она делась? Может ему показалось и ничего не было? А может это была сама смерть, на встречу которой они зачем-то помчались? Во мраке неопределенности ясно было только одно, путешествие во времени продолжается.

– Ну чё, дядь? Очухался? – Крикнул пацан, продолжая спасать шофера. Иван растерянно кивнул. – Тогда дуй сюда! Мне без тебя не справиться. Твой водила кабан здоровый.

Высморкавшись кровью, Иван подошел к машине и вместе они выволокли водителя из салона. На распухшем лице не было живого места, он лежал на асфальте, не подавая признаков жизни. Иван приложил ухо к его груди, пытаясь услышать биение сердца, но в ответ доносилась лишь тишина. Его руки тряслись от двойного волнения. Шофер был не просто человеком, заслуживающим сочувствия, он был единственным, кто мог вернуть его домой. А, если Иван снова совершил рывок в прошлое, то на разбитом корыте без его шофера он точно далеко не уедет и останется здесь навсегда.

– Мертв. – Прошептал Иван.

– Да жив, вроде. – Ответил парень, зажимая пальцами запястье шофера. – Пульс есть.

Он вытащил телефон и нажал на три кнопки. Белая газель скорой помощи не заставила себя ждать. Раненый шофер лежал в ее кузове спустя несколько минут после вызова. К приезду санитаров, юный спасатель уже помог Ивану остановить бьющую из носа кровь.

– Здаров, мужики! – Из окошка скорой высунулось усатое лицо. – Ну вы это как там? С нами едете?

– Наверное едем. – Растерянно ответил Иван.

– А вы ему кем приходитесь-то?

Иван развел руками. Он даже имени его не знал.

– Извиняйте, мужики. Сопровождать могут только родственники. – Усатый пожал плечами и дал по газам.

Просидев с полчаса, они так и не дождались гаишников, а когда парень решил позвонить снова, Иван попросил его этого не делать.

Смена мурала на баннер на стене дома с рекламой давно исчезнувшей компании наводили Ивана на скверные мысли, а зажатый в руках парнишки телефон с выпуклыми кнопками, маленьким квадратным экраном и надписью «Motorolla», лишь добавлял смятений. Если все так и Иван вновь проскочил сквозь время, то полицейские наверняка конфискуют автомобиль и задержат Ивана. Он снова попадет в тюрьму, из которой еле выбрался буквально вчера. А вернуться обратно в свой родной 2022-й он, наверное, не сможет вовсе.

– Не надо, не звони в полицию. – Сказал Иван.

– В какую полицию, дядь? Мы че, в Майями что ли? Это у них полиция, а у нас милиция!

– И в милицию не надо! – Уточнил Иван, лишь убеждаясь в своей правоте.

– Нет, так нет. Мне эти мусора нафиг не сдались. А че с машиной делать будешь? Тут оставишь?

Иван пожал плечами и осторожно спросил, – а какой сейчас год?

– Да, дядь. Хорошенько тебя приложило. – Усмехнулся парень. – Ладно, есть одна мыслишка.

Они оторвали копейку от стены дома и меделнно поволокли ее через двор. Двор, как двор, ничего особого, цветущие клумбы, тусклые фонари и непроходимая стена из гаражей-пеналов, ржавых и не очень, украшенных рисунками и надписями, обложенных кирпичем. Один из них с помощью манипуляций открылся и оказался пустым. Спрятав в нем машину, новые друзья уселись на качелях детской площадки.

Под фонарем роем кружили мошки, то и дело покусывая их лица. Иван переводил дух, он был благодарен парню, который как ангел-хранитель появился в самый нужный момент. Ловко залатал раны и, в поздний час, был единственным кто оказался рядом.

– Спасибо тебе! – Иван посмотрел на подростка. На вид ему было не больше пятнадцати лет. Высокий, тощий, как глиста, патлатый, с заткнутым в ухе наушником и в черной мятой футболке с надписью «Ария» на груди.

– Да ладно, дядь. Мне только в кайф, теперь хоть отмаза перед мамкой будет за то, что шлялся в темень, где не попадя. Даже придумывать ничего не надо.

– Это точно. Еще и первую помощь оказал. У тебя, наверное, по ОБЖ одни пятерки?

– Хе, нет. ОБЖ я обычно прогуливаю. У меня просто мамка медсестра.

Иван представился, сжав в ладони, костлявую руку парня.

– Николай. – Ответил тот.

Иван достал пачку сигарет, добытых еще вчера в далеком 92 году, но та оказалась пуста. Трясущимися руками он мял ее, тщетно снимая стресс.

– На, угощаю! – Сказал парень. Он протянул ему коробку, где вместо изуродованных болезнями фотографий, был нарисован горбатый верблюд.

– Кэмэл. – Пробубнил Иван, сквозь зажатую в зубах сигарету.

– Самэц! – Пошутил парень, тыча пальцем в пририсованную на упковке к букве «L» прямую линию, делая ее похожей на букву «Ц».

Иван поднес зажигалку и жадно задымил. Парень ткнул его локтем, намекая, что нужно делиться.

– Дядь, дай прикурить. – Сказал он, облизывая фильтр сигареты.

– Тебе сколько лет?

– Четырнадцать.

– А по шее не дадут?

– Да пофиг!

– Тебе-то может и пофиг, а мне по шее точно получать не хочется, она и так вся болит. Мне еще не хватало, чтобы твой отец налетел на меня с кулаками.

– Ха! Расслабься, дядь. Нет у меня отца.

– А гараж чей?

– Гараж отчима. Но ему глубоко насрать, где я и что делаю. Ему только мамка моя интересна.

В другой ситуации, Иван обязательно бы прочел лекцию с назиданием о пагубном влиянии вредных привычек. Но сейчас, будучи потерянным в пространстве и времени, когда мелкий хулиган буквально спас ему жизнь, он не мог себе такого позволить. Он просто поднес зажигалку и дал ему закурить.

Иван достал из кармана айфон и с грустью посмотрел на покрытый трещинами экран.

– Ого! – Присвистнул мальчишка. – Крутяк! Это же айфон!

– Ну да. Айфон, как айфон. Что тут такого?

– Я такой вчера по телеку видел. Да ты, дяденька, мажор! Тут таких ни у кого нет. Разве, что у отчима. Но он тоже мажор. Это же как виниловая пластинка «Нирваны» с автографом Курта Кобейна или Линкольн Космоса из «Бригады», который есть только у него и у Майкла Джексона.

Иван в недоумении пожал плечами.

– А у меня моторолла! – Парень затряс телефоном. – Мне ее сосед отдал за ненадобностью, когда купил себе новый Эрикссон.

– Повезло тебе. – Сказал Иван.

– Еще бы! На халяву и уксус сладок. Сосед, кстати тоже эту мобилу на халяву выхватил. Ну, как на халяву, не совсем. Просто пришел голым в магазин и получил подарок. Что только не сделает ради халявы. Даже страшно представить, на чтобы он пошел ради вот этой штучки. – Он бросил взгляд на айфон. – Это же чудо техники!

– Да ладно, это всего лишь десятый айфон.

– В смысле десятый?

– Что слушаешь? – Сменил тему Иван, указывая на застрявший в ухе наушник.

– Да всякое: Ария, Пилот, Энимал Джазз, Летов… – На последнем слове парень запнулся, будто о чем-то вспомнил. Задумчиво посмотрел на Ивана и спросил. – Вот ты, вроде, умный дядька. У тебя даже айфон есть. Дай совет.

Сделав затяжку он продолжил.

– Я тут в челлендже выиграл пару билетов на концерт «Гражданской обороны». Вот думаю, идти на него или нет?

– Концерт памяти? – уточнил Иван, ведь Егор Летов давным-давно умер.

– Какой памяти? – Парень посмотрел на Ивана, как на придурка, но списал это на травму после аварии. – Обычный концерт старых панков. Я бы съездил, но не знаю кого позвать. Может Машку с соседнего подъезда? Пусть хоть музыку нормальную послушает, а не свой хип-хоп. Концерт уже послезавтра, а одному ехать в лом и стремно немного, другой конец города все-таки. Мать орать будет. А посмотреть-то хочется. Впрочем, ну его нафиг, в другой раз схожу.

– Другого раза может и не быть. – Подумал Иван, сохранив молчание.

Парень затушил сигарету, снова потянулся в карман и достал из него билеты. Иван взял их. Поглаживая пальцами матовую бумагу, он внимательно изучал каждую строчку. На фоне острых черт лица знаменитого и все еще живого панка было написано: «Гражданская Оборона», г. Зеленоград, клуб «Полином», 29 июня 2007 год».