День плавно подходил к концу. Иван забился в гараж-ракушку и, закинув ноги на водительский подголовник, смотрел в утыканный точками резиновый потолок. Философствовал и размышлял о времени, узником которого он стал. Далекий 2007 год спустя 15 лет снова столкнулся с ним и теперь он смотрит на него совсем по-другому. Тогда все казалось иначе. Далеко позади была чеченская война, экономика цвела, все становилось доступнее, развивались технологии, открывались границы, частью жизни стал интернет. Год назад Россия принимала страны большой восьмерки. Водители смело меняли отечественные машины на новые иномарки, становилось доступнее жилье. В воздухе пахло свободой, все гордились новостью, что в стране впервые пройдет зимняя олимпиада. Тогда казалось, что это станет началом чего-то нового, но в итоге, стало началом конца. С одной стороны, Ивану нравилось время, в которое он попал и он с удовольствием бы тут остался, если бы не чувствовал себя чужим. Его женщины были заняты, а их мужчины грозились расправой. У него нет крова и работы и даже документы, которые у него есть, тут лучше никому не показывать. А единственный человек, который проявил к нему доброту – это маленький Коля.

Иван с завистью слушал радио, по которому два эксперта с интересом обсуждали новый сезон сериала «Побег», где талантливый парень специально сел в тюрьму, чтобы вытащить из нее своего брата. Вот и Иван ощущал себя заключенным, заточенным в застенки времени узником, вытащить которого может лишь один человек. Да и не понятно, жив ли он. Да жаль, что у него нет брата, который мог бы его спасти. Кажется, что у него вообще никого нет, ни жены, ни отца, ни сына, а может быть кто-то и есть? Вопрос о том, чей же сын маленький Коля становился острее, чем обеденный суп и ответ на него могла дать только Ольга.

Мозг отчаянно пух от мыслей. Колесница размышлений крутилась в голове как андронный коллайдер, создавая замкнутый круг: маленький Коля, Оля, бывшая жена, ее муж, то есть сам Иван, но более молодой и желающий ему смерти, кидающий угрозы Василий, дядя Коля, которого уже нет… маленький Коля, а еще шофер – старенький и не очень, да хоть какой, главное, чтобы руки росли из нужного места и смогли завезти мотор.

Все больше думал Иван о женщинах. О предстоящем свидании с бывшей женой и о том, как бы все-таки увидеть Ольгу. Встреча с каждой из них несла в себе риски, в любой момент их мужчины могли застать его врасплох и поквитаться за былые обиды. От Ольги точно пока что надо держаться подальше, тем более, что она не просто не желает его видеть, она его вовсе не признает, будто его и не было, и не было ничего между ними. С женой все проще. Молодой Иван сейчас точно на пути в Ростов, его мысли посвящены футболу, а точнее тому, что будет после него, а это значит, что можно рискнуть и встретиться со своей бывшей-настоящей без каких-либо последствий. Он раз за разом представлял их встречу. Рисовал в воображении ее юное лицо, изумленную от сюрприза улыбку и застенчивый взгляд. Он закрывал глаза и желал, чтобы завтра поскорей наступило. Но прежде, чем завтра наступит он должен пойти на концерт.

В отличии от дяди Коли, Иван никогда не был большим поклонником русского рока и «Гражданская Оборона» не была той группой, от которой он фанател. От грязного звука дребезжащей гитары и мрачной лирики, хотелось лезть в петлю, а если и появлялось желание плясать, то разве что на костях. С другой стороны, за ширмой былинного уныния таился глубокий подтекст. Иван знал, что вскоре этой группы не станет. Ее основатель умрет и придаст своим песням пророческий смысл. Может судьба толкает Ивана на этот концерт? Да кто ж ее знает, по какой причине он оказался здесь в 2007 году. Судьба это или нет, да хоть бы просто случайность, в любом случае Иван пойдет на концерт, потому что обещал это Коле.

***

У старого кирпичного здания с неоновой вывеской «Полином» был аншлаг. Толпа молодых неформалов с дырками на штанах, ушах и ноздрях штурмовала входные двери. Разодетые в разноцветные футболки и шипованные косухи, они одновременно были похожи и сильно отличались друг от друга пирсингом, татуировками и вызывающими прическами. Кто-то спокойно стоял, в ожидании очереди, кто-то буянил и пер вперед, смяв в руке банку блейзера, а кто-то просто курил в стороне.

В стенах этого клуба легенда советского панк-рока даст один из последних концертов, но этого никто не знал кроме бога и Ивана. Стар и млад пришли послушать гуденье гитары под вокал песен с острым социально политическим подтекстом. Иван никогда не был фанатом Гражданской обороны, но с детства отдавал ей должное, как истоку русского рока. Любил эту группу и дядя Коля, которого, как и Егора Летова неминуемо ждала смерть. Иван наслаждался моментом, вдыхая затхлый воздух ночного клуба.

В просторном зале погас свет и лишь неоновые фонари освещали лица выходящих на сцену героев. Внушительная женщина с гитарой на перевес вышла первой. Следом за ней двинулись и мужчины, одним из которых был Егор Летов. Пока молодежь, столпившись у подножья небольшого помоста, на котором стояли артисты, дружно выкрикивала его имя, он растягивал удовольствие вместе с проводами, запутавшимися под ногой. Затем встал и выпрямился. Застучал барабан, отдавая ритм в сердце. Послышался звон гитар и известные с детства мелодии полились одна за другой. И первая же из них вонзилась в самое сердце, оставив на нем зазубрины и занозы. Он пел о чем-то своем, а Ивану казалось, будто эта песня посвящена ему. «Слава психонавтам, слава пионерам, ура первопроходцам своих беспредельных пространств, своих безымянных глубин, это наш химический дом для печальных жителей земли… Привычная болезнь не вернуться назад…»

Удивительно, но концерт бойкой «маргинальной» рок-группы совсем не походил на бунт, он, скорее, напоминал коллективную молитву, где отдаленно похожий на Христа вокалист читал свою проповедь, а стоящая у подножия паства хором повторяла за ним каждое слово и тряслась от экстаза.

Молодежь прыгала и толкалась, устраивала беспощадный слэм, чуть не вываливаясь на сцену. Иван скакал рядом, ощущая молодость и печаль за невозможность вернуться назад. «Слава пионерам» подпевали юнцы, которые никогда не носили красного галстука, «пионерам слава», повторял Иван, ведь он красный галстук носил.

С перебивками на громкие овации одна мелодия сменяла другую, заставляя зрителей ударяться в неистовый пляс. Написанные много лет назад песни по-прежнему задевали душу и будто бы пели о сегодняшнем дне и неважно, в каком именно году: 1992, 2007 или 2022: «Отряд не заметил потери бойца», «Солдатами не рождаются, солдатам умирают», «Песня о пуле», «Система», «Государство», «Кто сдохнет первым», «Никто не хотел умирать», «Бери шинель», «Мертвые»… и, конечно же, два хита: «Моя оборона» с оказавшимся сильнее пластмассовым миром и «Все идет по плану».

Написанная давным-давно песня, находила отклик и спустя почти 40 лет. «Все идет по плану, все идет по плану, все идет по плану» – известный припев возвращал Ивана в 2022 год, где из каждой щели официальные и не очень лица трубили одно и тоже. Все идет по плану и все цели обязательно будут выполнены. Только оставалось загадкой, какой конкретно план и какие именно у него цели.

Концерт закончился, уставшая и не очень трезвая молодежь разбредалась по улицам. Иван вместе с Колей стоял у автобусной остановки, напротив которой возвышался рекламный щит в гордых цветах российского флага. На нем красовалась надпись. За склонившимся деревом было не до конца понятно, что именно написано на щите: то ли «беда», толи «победа» России, но точно понятно, что ПЛАН и даже известно чей. Этого щит не скрывал. Но что именно это за план, станет понятно лишь спустя 15 лет.

Козёл и коза

Новый день начался еще более внезапно, чем закончился прошлый, да и как он закончился Иван помнил лишь в общих чертах. Но в том, что он был прекрасен, сомнений у него не было.

Он лежал на сиденье разбитой копейки, которая лучше любой кровати пригвоздила его к себе. В гараже царила духота, запах перегара вытеснял смесь бензина и сырости. В горле першило, сорванный голос хрипел, опухшие глаза слипались при каждом моргании. Тело ныло от толкотни у сцены. Виски пульсировали, отдавая барабанный ритм полного спектра песен Егора Летова от «Долгой счастливой жизни» до «Все идет по плану». Сложно сказать о других, но у Ивана по плану точно ничего не шло. А он, между прочим, был грандиозным: привести себя в порядок, прийти в нужное время в нужное место, встретиться с Дарьей и вновь ее очаровать, пока ее молодой муж будет развлекаться в фанатских разборках.

Со вчерашнего дня все усложнилось. Голова раскалывалась, напоминая Ивану, что сейчас, хоть, и 2007 год, но ему уже далеко не 20 лет. И сколько бы раз ему не говорили – не мешай, он все равно продолжал смешивать. А расплачиваться за ошибки вчерашнего дня приходилось сегодняшним утром, когда «отвертка», которую он вчера пил, буквально вкручивалась в мозг.

Иван не собирался отказываться от намеченных планов. Другого шанса может и не быть. Бывшая больше не ответит в айсикью, а ее настоящий муж к тому времени уже будет дома и не упустит возможность застать обидчика врасплох. Так что действовать нужно прямо сейчас. Да и что ему еще тут делать, если не пытаться исправить ошибок прошлого, или нагородить новых.

– Бам! – что-то тяжелое ударило по ракушке. Металлический каркас, защищавший Ивана от внешнего мира, вогнулся и выгнулся издав грозный шум.

– Бам! – листы металла завибрировали с еще большей силой. Иван рухнул на пол, вжавшись в тесную щель между сидений. Чтобы уместиться там, он скрутился в позу улитки, но все равно не ощущал себя «в домике».

– Бам! – повторились отрезвляющие вибрации. Голова трещала, разгоняя мысли по стенкам черепа, а настигающие приступы страха рисовали мрачные пейзажи: это Василий – гангстер из девяностых, укравший его любовь. Он стоит снаружи и лупит ногой по гаражу. Ломится внутрь. Вряд ли он с пустыми руками, наверняка при нем пистолет или нож-бабочка. Да и даже, если он безоружен, то просто придушит его. Как же он узнал, что Иван здесь?

– Бам. – вновь задребезжал гараж. Но, если бы снаружи был Василий, то вряд ли бы он просто стучал по металлу, он наверняка бы что-то кричал или пытался открыть его, тем более, что для этого не нужен был даже ключ. Иван прислушался. С улицы послышались чьи-то смешки. Решив, что вряд ли это Василий, он вышел из гаража.

На улице два подростка поочередно лупили футбольный мяч.

– Панки хой, дядь! – Поздоровался Коля. Одной рукой он прижал к себе мяч, а другой показал «козу» – рокерский жест с оттопыренными вверх мизинцем и указательным пальцем.

– По голове себе постучи! – Прохрипел Иван, прикоснувшись ладонью к потному лбу.

– Что? Бошка бо-бо?

– Я в порядке.

– А с виду не скажешь. Весь помятый. Рожа опухшая, глаза красные, на голове будто птицы гнездо свили. И ты так на свидание со своей теткой пойдешь?

– Сам ты тетка! Ей всего 25.

– А я о чем? Ладно, дядь. Это ваше дело, но видок у тебя отстойный. Как у того алкаша у подъезда.

– Михалыч выглядит свежее! – Подметил Колин друг.

– Это точно! – Согласился Коля. – Тебе бы приодеться, марафет навести. А то с таким видом только ворон пугать.

– Есть варианты? – Уточнил Иван. Спорить не имело смысла, парень был прав, но и соглашаться с ним не позволяла гордость.

– Говно вопрос! Придумаем что-нибудь. Сыграешь с нами?

Коля пнул мяч, Иван взял его в руки и оглядел: пыльный, ободранный в разных местах, но упругий, он так и просил пнуть его. Вглядываясь в украшавшие мяч узоры, Иван вспоминал прошлое. Буквально с разных углов и точек восприятия он видел то, что происходило с ним тридцать или пятнадцать лет назад, а то и на прошлой неделе – в таком близком и далеком 1992 году. Воспоминал комнату, где он, загнанный в угол вместе с своим отцом сидел в ожидании казни, пока Василий и его мордовороты смотрели футбол, вспоминал финал чемпионата Европы и погибшего в тот день дядю Колю и совсем не хотел пинать мяч.

– Нет, спасибо! Наигрался. – Иван вернул мяч хозяину.

– Че так? – Удивился Коля.

– Не люблю футбол. У меня с ним плохие ассоциации.

– Так я в футбол тебя и не зову. Давай в «козла»! Тут все просто – дубасим в касашку по мячу о стену по очереди, кто промахнулся, тот и козел!

– Заманчиво. Но, все равно, нет.

– Да хватит ломаться. Давай! Третьим будешь, а то вдвоем совсем скучно. Если выиграешь, я тебе подгоню что-нибудь из шмоток.

– Ладно. – Согласился Иван. – На что только не пойдешь, ради любви.

– Вот-вот. Любовь зла – полюбишь и козла! – Засмеялся Коля и вдарил мячом о гараж.

Игра захватила их. Иван вместе со шпаной лупили по гаражу со всех сил, пытаясь сделать так, чтобы отлетевший от стенки мяч оказался в самом неудобном месте для другого. Эта игра была больше похожа на гольф, чем футбол. Просто вместо зеленой лужайки был типичный дворовый ландшафт с гаражами-ракушками, качелями, песочницей и припаркованными у тротуара машинами по лобовым стеклам которых иногда прыгал отскочивший от стены мяч.

Не все разделяли восторг, захваченных игрой людей. Хозяева свистевших от соприкосновения с мячом машин, сыпали с балконов проклятья, блуждающие рядом собачники, грозились натравить питомцев на предмет их игры, а сердобольные бабушки получали лишний повод обсудить пропащую молодежь.

– Ладно эти ерундой страдают, у них каникулы им заняться нечем! – Вопрошала к Ивану одна из старух. – Но ты-то здоровый трутень! Работать идти!

Игра взбодрила участников. Иван был точней остальных и заслужил обещанную награду. Он вновь оказался у Оли в квартире, но ни ее, ни Василия там не было.

– Расслабься, дядь. Предки на работе. – Сказал Коля. Он залез в шкаф и принялся перебирать вещи.

– Держи! – Он вручил Ивану костюм-тройку. – Свежак! Месяц назад в нем на выпускном отплясывал.

Костюм был хорош: свежий, новенький, практически не ношенный, он одинаково хорошо подходил, как для свадьбы, так и для похорон. Иван с трудом в него втиснулся. Ворот сдавил шею, рукава задрались почти до локтей, штаны издавали треск. Он смотрел в зеркало и видел не жениха, а акселерата, оставшегося на второй, а то и третий год. Для рыцаря, желающего сражаться за сердце принцессы, выбранная кольчужка была явно мала.

– Больше ничего нет? – Спросил Иван, выползая из тисков брюк.

– Есть! – Коля зарылся в шкаф и достал из него рубашку кислотно-лимонного цвета. – На, померь.

– Твоя? – Иван опустил на рубашку недоверчивый взгляд.

– Не! Я такое не ношу. В мои тряпки ты все равно не влезешь. Так что надевай отчимовскую рубашку.

– А он это? Возмущаться не будет?

– Конечно будет, если заметит. А это вряд ли. Ты же его халатом воспользовался. Вроде пронесло. И тут не парься. Он ее не носит уже сто лет. Это артефакт из девяностых. Его скоро моль сожрет. В общем, бери, что дают.

Рубашка пришлась Ивану в пору. Да и смотрелась довольно стильно, можно сказать, шла в масть той эпохе в которую он попал.

Иван заблаговременно добрался до центрального парка. Игра с подростками взбодрила его и поборола похмелье. Голова перестала гудеть, а сам он уже не походил на алкаша и был похож на хипстера. Лимоновый верх, джинсы с дырками на бедре и солнцезащитные очки, скрывающие спрятанные под глазами мешки.

Иван шел по набережной в ожидании встречи с одной из любимых. Зачесанные назад волосы колыхались на теплом ветру. Под моросящим дождем он мял кедами мокрый асфальт и фантазировал, как все пройдет. Настроение поднималось с каждой минутой, а в голове вместо дребезжащих гитар мрачной лирики Гражданской обороны, звучали оптимистичные напевы «Энимал Джаз»:

«Джинсы порезаны, лето, три полоски на кедах,

Под теплым дождем,

Ты снова лучше всех, а дачу маму, билеты

Мы переживем»

Столкновение с прошлым вернуло Ивану и его старые привычки, когда в студенческие годы он проявлял особую пунктуальность и загодя приходил на свидание. Прибыв в парк за час до намеченной встречи он знал, что она опоздает примерно настолько же, что сделает ожидание нестерпимо долгим, но все равно пришел раньше. У него было время изучить обстановку, придумать развлекательно-романтическую программу и подготовиться к встрече. Коля не только дал ему одежду, но и подкинул немного денжат, позволив рассчитывать на нечто большее, чем сладкая вата и поп-корн.

Парк бурлил и жил своей жизнью! Играла музыка, доносились голоса людей, охваченных ужасом аттракционов, брызги от фонтанов били по лицу. По длинному полотну реки блуждали катера и теплоходы. Выискав свободное место, Иван занял скамейку, откинулся на спинку и погрузился в поток бесконечных мыслей в ожидании встречи с бывшей.

Она знала его всего одну ночь, в то время как он успел прожить с ней целую жизнь, насыщенную отпечатками различных эмоций, как любви и ненависти, так и полного безразличия. Но все это было потом, в далеком будущем, в которое ему еще не факт, что суждено вернуться, а здесь и сейчас она молодая и красивая может подарить ему самую лучшую стадию их отношений, в которой он, используя опыт прошлого, будет чувствовать себя на высоте.

Предстоящая встреча несла в себе не только аромат конфетно-буфетной романтики, но и ряд неразрешимых моральных дилемм. Каково это уводить жену у самого себя, рушить молодую семью ради собственного утешения, ставить под риск будущее их детей. С другой стороны Иван и так знал, что их семья все равно развалится через каких-то пятнадцать лет. Так, зачем тянуть? Может лучше ускорить события? От этого станет лучше всем: и ему и ей и ее мужу. К чему все эти мытарства? Тем более, что сам он когда-то увел Дарью у сокурсника. Чего бы ему не увести ее у самого себя? А уйдет ли она? А как поведет себя молодой Иван? Сокурсник был хлюпким ботаником, возможная месть которого ограничивалась отказом списать реферат. А вот молодой Иван ботаником не был, и вместо конспектов виртуозно выписывал тумаки. Стоит ли овчинка выделки? Может лучше уйти? Есть в этом какая-то двойная неловкость, ведь на свидании с ним не только Дарья изменит Ивану с Иваном, но и Иван, в каком-то смысле предаст Ольгу. Хотя и она уже давно без Ивана делит кров с другим мужиком. Но ей просительно, ведь она не видела Ивана полтора десятка лет, а он считал ее своей еще несколько дней назад. «Все сложно» – звучал вердикт его романтических измышлений и точно такой же девиз был на его странице в вк, хотя сам Иван находился в активном поиске и точно не собирался отступать от намеченного плана. Несмотря на все описанные риски, он принимал их, лишь бы не остаться в одиночестве в чуждой для себя эпохе.

Мысли навевали духоту. До встречи оставалось полчаса и Иван решил проветриться, а точнее прокатиться с ветерком на шумящих позади американских горках.

Металлическая тележка лениво тащила его вверх. В этом не было ничего страшного, приятное возвышение над землей открывало прекрасные виды, но любоваться ими Иван не мог, он понимал, что за спокойным движением вверх последует резкое падение вниз. В ожидании неизбежного, с птичьей высоты он вглядывался в городские пейзажи. Зажатая в тески бетона река ограждала парк от автомобилей, забивающих проезжую часть при въезде на Крымский мост. Люди, словно муравьи, блуждали между аттракционов, клумб и фонтанов, становясь все меньше и меньше. С другого берега на Ивана смотрел Петр I и, будто подмигивал ему с постамента. Далеко за рекой блестели купола центрального храма.

Возвышение закончилось, тележка резко рванула вниз, вызывая зуд в области поясницы. Иван вцепился в рукоять и вдохновенно кричал с остальными, наслаждаясь резкими виражами. Встряска удалась, когда поездка окончилась и тележка выпустила Ивана из плена, он радовался, что остался жив, точь-в-точь, как тогда, когда выползал из разбитой копейки, но если американские горки, высадили его там же, где он в них сел, то жигули постоянно выбрасывали его в новое место, заставляя самостоятельно искать дорогу обратно.

Чем ближе подходило время, тем волнительнее становилось ожидание. Иван вернулся на скамейку. По пути он ободрал клумбу, собрав цветочный букет. Желтые лилии – любимые цветы его бывшей, должны произвести впечатление в момент их встречи.

Иван сидит на скамейке. Пальцы сжимают стебли цветов. «Придет или не придет?» – задается он вопросом. Нервно постукивает мыском по земле, поглядывает на часы, чьи стрелки ползут в обратную сторону, но сейчас это меньшая из проблем. «Придет, куда денется» – подбадривает он себя.

Иван по-хозяйски занял скамейку. Раскинул в стороны руки, вытянул ноги, закинул на спинку голову. Дождь закончился. Выглянувшее из-за облаков солнце припекало лицо. Глаза слипались. Черные стекла очков фильтровали яркий свет. Иван медленно погружался в сон, фантазируя о предстоящей встрече.

В каком платье она придет? Какую сделает прическу? Каким будет ее настроение? Примет ли она его хитрость или изобразит обиду? Конечно же изобразит, но актриса из нее не очень и он быстро преодолеет этот барьер на пути к ее сердцу. Букет желтых лилий и медовые слова, выдадут индульгенцию на все накопленные грехи, ну, или почти все.

Может и не так все плохо, как казалось еще недавно. Возможно судьба откинула его на пятнадцать лет, чтобы исправить ошибки прошлого. Может это не проклятье, а дар, попасть туда, куда никто попасть не может? Может даже хорошо застрять в прошлом, зарыться в него с головой, укутаться одеялом воспоминаний и остаться здесь навсегда? Понятно, почему шофер со своей официанткой в итоге построили бизнес на путешествиях во времени. Ностальгия хорошо продается. Сейчас всем хочется вернуться в прошлое, потому что будущее не сулит ничего хорошего. Многие готовы отдать миллионы, лишь бы попасть сюда хотя бы на день. А Иван здесь оказался бесплатно. Может и хорошо вернуться туда, где тебя ждет молодая жена, где открыты границы и доллар всего по 25. Конечно же хорошо, лучше не бывает!

Теплая ладонь коснулась его щеки, пробудив от дремы.

– Даша? – Млеял Иван.

– Хуяша! – Ответил возбужденный мужской голос.

Иван раскрыл глаза и увидел знакомое лицо. Фактически свое отражение, которое неоднократно разглядывал в зеркале лет эдак 15 назад.

– Я же говорил, что он борзый! – обратился молодой Иван к кому-то за спиной Ивана постарше. – Да он в конец охуел! Этот старый мудила влез в мой аккаунт, от моего имени пригласил сюда мою жену, хотел с ней войти в мою квартиру и влезть в мою же постель!

– Вообще-то все это и мое тоже, сопляк. – Мысленно возразил Иван и попытался встать, но чьи-то руки взяли его за плечи и прижали обратно к скамье. Иван оглянулся и увидел старого друга. Ну, как старого? Он был куда моложе его. Рыжие кудри, спрятанные за щетиной веснушки и все тот же хулиганский прищур.

– Димка, ты? – Воскликнул Иван.

– Я. – ответил рыжий, от растерянности расслабив хват. – А откуда ты меня знаешь?

– Так мы ж друзья!

– Какие на хуй друзья?! – Перебил их молодой Иван.

– Не друг он мне, я его впервые вижу! – Стал оправдываться рыжий.

– Ну а че пиздит, откуда знает твое имя?

– Да мне почем знать?

– Я и имена его детей знаю. – Добавил гость из будущего.

– Ну-ка, скажи как зовут моего сына.

– Не скажу! – Ответил Иван.

– Вот видишь!? – Сказал Димка, бросив торжествующий взгляд на молодого Ивана. – Нихрена он не знает!

– У тебя нет сыновей, только дочки! – Добавил Иван постарше.

– И как зовут старшую? – Уточнил Иван молодой, с подозрением вглядываясь то в одного, то в другого.

– От первого или от второго брака? – Уточнил Иван. Он то прекрасно знал своего лучшего друга и имена его дочерей, тем более, что двум из них он приходится крестным.

– Да ты травишь что ли? – зарычал молодой Иван.

Димка растерянно отступил, а Иван вскочил с места, пытаясь дать деру.

– Уйдет! Лови суку! – Крикнул молодой Иван и помчался за беглецом. В сорок лет уже не до бега, но взрослый Иван существенно опережал молодого, ведь у последнего продолжало скулить колено с момента их прошлой встречи. А вот Димке эти проблемы были неведомы, тем более, что в юности он успел получить разряд по легкой атлетике.

Крепкие объятия друга, быстро сковали Ивана, но дружелюбия они с собой не несли. Молодые и дерзкие, растерянные и озлобленные люди жаждали сатисфакции и деваться уже было некуда. Прохожие осторожно смотрели на них, но не вмешивались в конфликт, а Иван не решался устраивать панику и звать на помощь. Встреча с милицией была хуже собственных тумаков. Димка держал его сзади, а молодой Иван стоял перед своим обидчиком и смотрел ему прямо в глаза.

– Ну все, дядя, ты попал! – По его лицу скользнула садистская ухмылка. – Я же говорил, ходи и оглядывайся. А ты …

Тяжелая смачная оплеуха прилетела прямиком в висок. Ивана повело в сторону, но Димка не позволил ему упасть. Процедура повторилась, и уже даже Димке было трудно удержать его. Еще пару раз, и он улетит в нокаут, только до десяти считать тут никто не будет. Разве что ударами ногами по голове. Нужно выбираться. Дать отпор не получится. Если себя Иван знал, как облупленного и был в курсе про больное колено, то с Димой все было сложнее. Его слабых мест он не ведал, тот всегда держал себя в форме, с детства занимался легкой атлетикой, а, повзрослев, пошел в тренажерный зал и, кажется, до сих пор лупит мешок и тягает железо. Димка бы ему и в молодости надрал зад, чего уж говорить про сейчас. Так что силой вопрос не решить, нужны переговоры. И здесь у Ивана были козыри, способные прекратить избиение.

– Все, хватит! – Приказал он обидчикам! – Будем считать, что мы квиты.

– Схуяли? – Спросил молодой Иван, замахиваясь для нового удара.

– Похулиганили и хватит. Я свои ошибки признал. Каюсь. Больше не буду. В конце концов, все мы не без греха ты, ведь тоже не в монастыре живешь.

– Ты на что намекаешь?

– Если ты меня отпустишь, я обещаю больше не видеться с Дарьей и не попадаться тебе на глаза.

– А если нет?

– А если нет. – Иван вздохнул. – То я с ней снова увижусь и, возможно, она узнает что-то такое, что ей не понравится. Например, что «Женя охота», записанный в твоем телефоне, это не старый кореш Женя, с которым ты ходишь в лес на кабана с ружьем, это совсем другая охота, где Женя не Евгений, а Евгения, с который ты спешишь разрядить совсем другое ружье.

Молодой Иван прикусил спрятанную за густой бородой губу. Его обескуражила осведомленность и наглость загнанного в угол противника. Все, что он сейчас ему наплел было чистейшей правдой и вскрывать такие подробности перед женой он совсем не хотел. Тем более, что этот секрет был не единственным.

– Да ты совсем охуел, черт! – Прошипел он.

– Ну что? Отпускаю? – Спросил Димка. Он шарил взглядом по сторонам и хотел поскорее уйти из парка. Ему явно были не нужны эти проблемы.

– Отпускай! – Подтвердил молодой Иван.

– Вот и хорошо! Все же мы взрослые люди и всегда можем договориться. К чему нам эти проблемы? – Обрадовался Иван постарше. Он протянул руку с примирительным жестом, но вместо рукопожатия получил кулаком в челюсть и ударился затылком об асфальт.