Глава 10. Корпоративные игры
Конечно же я согласился. Было бы глупо упускать такой шанс, чтобы хотя бы отчасти решить ком навалившихся проблем. Тем более, что получать деньги за футбол привычное для меня дело. Подобно Рокки из одноименного фильма, я всерьез подошел к тренировкам и регулярно гонял себя на протяжении двух недель. Утро начиналось с пробежки, которая превращалась в ордалию. Сквозь покрытый инеем губы с паром вылезал язык, готовый залезть на плечо, если бы ему хватало длины. Я чуть ли не терял сознания, преодолевая сугробы, пытающиеся меня поглотить.
– Ну его нахер! – думал я после каждой пробежки, когда полуживой лежал у входной двери с готовым вот-вот вырваться из груди сердцем. Но, отдохнув, вновь принимался к мучениям. Полученные нагрузки не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывал раньше, в пору профессиональной карьеры, но это было точно лучше чем ничего и хоть как-то возвращало меня к активности. Так проходило каждое утро, а по вечерам мы с сыном шли на школьную площадку и гоняли розовый мяч.
Результат проявился уже через неделю. Дыхание стало легче, мяч нет-нет да и лип к ноге, а где-то глубоко просыпалась футбольная страсть. Я с нетерпением ждал турнира.
В середине декабря Москва, наряженная как новогодняя елка, сверкала яркими красками. В воздухе веяло праздником и новогодним настроением. Всей командой мы сидели в автобусе, любуясь этой красотой. Автобус проталкивался сквозь пробки, позволяя вдумчиво рассматривать мерцающие гирлянды, украшающие главные достопримечательности столицы. Вихрь за окном ничуть не смущал и даже подначивал на предстоящие футбольные баталии.
Ровно в полдень мы были на месте. Теплый зал с большими трибунами и зеленой искусственной травой гостеприимно принимал нас с лютого уличного мороза. Плакаты пивных брэндов разукрасили внутреннее пространство. И даже скромные группы болельщиков проплешинами заполняли трибуны. Несмотря на локальность соревнований, все вокруг выглядело очень серьезно, ведь именно здесь всего через пару недель состоится очередной розыгрыш Кубка содружества с участием сильнейших команд постсоветского пространства.
Я усиленно разминался, вдохновленный ритмами рок-энд-ролл, разносящихся из динамиков. Степан Андреевич снова превратился в тренера. В спортивном костюме со свистком на груди он расхаживал вдоль бровки поля, громким кличем вселяя в нас боевой дух.
Двенадцать команд, собранных из работников различных пивных компаний нашей необъятной страны собрались вместе, чтобы определить сильнейшего. Организаторы разбили участников на четыре группы по три команды. И только первое место давало право на выход в полуфинал. Стать лучшим в тройке уже непростая задача, но мы верили в свои силы и, как древние спартанцы, готовы были уйти со щитом или на щите!
В первом же матче нашими соперниками стали коллеги из Ярославля. Молодые и быстрые игроки, полные желания проявить всю полноту и наследие ярославского футбола, ринулись бомбить наши ворота. Степан Андреевич, как дирижер, стоял на бровке и импульсивно размахивал руками. И у меня никак не получалось попасть в такт его композиции. Постоянно заплетающиеся ноги не позволили мне сделать за целый тайм ни одной толковой передачи.
– У тебя что, щитки из дерева? – Кричал он, разбрызгивая слюною. – Мягче надо работать, мягче!
Во втором тайме я остался на скамейке. Степан Андреевич не сказал ни слова, но один его вид красноречиво выражал недовольство. На скамейке запасных я принес команде куда больше пользы и она на моих глазах с горем пополам сумела забить корявый гол, который и оказался победным.
Целый час мы сидели без дела, ожидая завершения других встреч. Зарядившись силой лимонного чая, я подошел к тренеру и попросил дать второй шанс. Все-таки урезанный формат требовал адаптации, да и 7х7 я никогда не играл. Степан Андреевич похлопал меня по плечу, сказав: «я все понимаю, дерзай».
Как бы я не дерзал, толку от этого было мало. Потерянная форма, не блудливая девушка и не возвращается по первому звонку. Возможно я и был главной звездой команды, но физически уступал даже юристу. Да, настолько я был плох. Во втором матче мы пропустили быстрый гол. Степан Андреевич покраснел и начал задыхаться. Было боязно за его здоровье. Жадно глотая воздух, он посыпал нас страшными ругательствами. Парни справлялись и без такого мэтра как я. К тому времени я еще и выдохся. Скрученный спазмом желудок был готов вывернуться наизнанку, но я терпел. Забитый в концовке гол вернул надежду. Но, чтобы выйти дальше надо забивать еще. Тренер снова посадил меня на скамейку. Мне не везло как никогда. Зато везло команде, которая снова забила и с огромным трудом выиграла матч. Вопреки скептикам, мы прорвались в полуфинал.
Большой перерыв пошел мне на пользу. Пластиковая бутылка залетела мне прямо в висок с легкой руки Степана Андреевича. Точным попаданием опытный мотиватор сумел переключить тумблер. Увидев гнев в моих глазах, он громко крикнул: «В следующий раз бутылка будет стеклянной». Провокация тренера пробудила во мне зверя. Степан Андреевич вновь проявил свой талант. Умение подходить к ребятам с разной степенью жесткости, всегда отличала его от других. Кого-то жалеет, кого-то хвалит, а кому-то может и пинка поддать. Последнее всегда было по мою душу, а его пинок дорогого стоил.
В полуфинале нас ждали питерские пивовары, которые в своей группе успели забить двадцать мячей за два матча. Никто не верил, что пузатые парни из Щепкино смогут дать им отпор. Но на этот раз удача шла со мной в ногу. За каких-то пять минут, я трижды расстрелял вратаря соперника и ни разу не промахнулся. Мяч буквально лип к ноге, а когда наступало время расстаться, он отлетал от нее как радиоуправляемая ракета. Созданной форы оказалось достаточно для выхода в финал. Степан Андреевич все равно ругался, но делал это не со зла, а чтобы не спугнуть удачу и настрой, который он заложил в меня после брошенной в голову бутылки.
Превратившись в лидера команды, я потащил ее вперед. Жажда победы вновь сладким привкусом почувствовалась на языке. Настал черед надрать зад коллегам из Москвы. Именно они ждали нас в финале.
Все было непросто. Никто не хотел уступать и плотные ряды обороны не позволяли мячу найти хоть какую-то брешь, чтобы влететь в ворота. Я, вспомнив молодость, умудрялся накручивать более молодых и шустрых соперников, но прицел почему-то был сбит. Надо отдать должное нашим защитникам, которые прыгали на амбразуру, не давая мячу влететь в ворота.
До конца матча остается минута, я воображаю себя Марадонной и обвожу поочередно трех игроков, последний не терпит этого и запрыгивает на меня словно рюкзак. Я падаю. Судья назначает пенальти. Дуэли с вратарем – моя главная фишка. Тут я супергерой, не знающий пощады. За долгие годы я промахнулся всего пару раз, а пробивал сотни. Я не сомневался, что размажу соперника, разложив по разным углам вратаря и мяч. Так и вышло. Я снова забил и мы победили. Минута славы вернула меня в те времена, когда футбол был главным занятием моей жизни. Впервые за 20 лет я вновь поднимаю кубок над головой и чувствую неподдельную радость, которую ничто не доставляло мне за последний год. Счастье все-таки есть.
Теплый автобус с запотевшими окнами толчется в столичных пробках. Мы глубокими глотками поглощаем шампанское из чаши выигранного кубка, передавая его от одного другому как трубку мира. Степан Андреевич, не жалея слов, поздравляет и обнимает каждого, вручая конверт с обещанным бонусом. Я стал богаче на тысячу долларов, и счастливее в тысячу раз. По крайней мере, до завтрашнего утра. Когда, встав с постели, начнется поиск новых далеких от футбола эмоций. Но это будет завтра. А сегодня у нас пир.
Забившись в один из баров Москвы, мы пышно празднуем победу. Пиво течет в уста, из которых вытекают громкие многообещающие тосты. Объятия и поздравления продолжаются нескладными песнями в караоке. Кто-то продолжал праздновать, а кто-то спал, уткнувшись щекой в винегрет.
Степан Андреевич сидел рядом со мной у барной стойки, над которой возвышался выигранный нами кубок. Подобно маяку Родосскому, он был виден каждому, символизируя собой величие добытой победы. Звеня наполненными до краев бокалами, с каждым глотком мы вкушали ее сладость.Ароматный хмель бил прямиком в голову, и дарил блаженство.
– Красота.– сказал он, с любовью рассматривая покрытый позолотой узорчатый трофей. – Все-таки футбол это магия, благодаря которой неотесанная посуда, пройдя ритуал состязаний, приобретает сакральный характер. Это уже не просто несуразный кусок метала, а символ памяти, хранящий эмоцию, пережитую чемпионом в момент триумфа. Это как лампа, внутри которой заточен волшебный джин. Потри и воспоминания накроют тебя, перенеся в триумфальное прошлое.
С этим сложно не согласится, как и с тем, что третья кружка светлого нефильтрованного напитка превратила лютого цербера, недавно стоящего на обочине поля, в сентиментального старика.
– Рановато ты закончил. Мог бы еще поиграть. – Он уперся локтями в барную стойку, пристально рассматривая за ней аккуратно выстроенные ряды бутылок с жидкостями разного цвета.
Я ответил лишь легкой ухмылкой. Стерев с лица пену рукавом парадной рубашки, я попросил бармена повторить напиток.
– Я серьезно. – Продолжал Степан Андреевич, постукивая пальцем по виску. – думающие футболисты могут играть куда дольше чем бегунки.
– Я свой выбор сделал. – Ответил я. –Теперь начинаю новую жизнь. Нашел работу, воспитываю сына.
– Да, кстати. Сколько ему уже?
– В январе будет четырнадцать.
– Футбол не бросил?
– Скажете тоже. Он этим живет. Только его и смотрит, а когда не смотрит, то в него играет. Болеет за Текстильщик и Спартак. Вся комната увешана футбольными постерами. Одним словом, не голова, а мяч.
– Значит в отца пошел, тоже футболистом будет.
– Не дай бог! – засмеялся я, делая очередной глоток из обновленного бокала.
– В его возрасте ты был способным парнем. Настоящий трудяга. Я всегда знал, что из тебя будет толк.
– Ну да. – задумчиво сказал я, опустив голову на сложенные на столе руки. – Только все равно не оправдал надежд.
– Почему же? Ты стал профессионалом. Это уже достижение. Играл во Франции. Тебя даже в сборную приглашали.
– На пару матчей. Да и те товарищеские.
– Это тоже дорогого стоит:звание мастера спорта, выигранные с Динамо и Торпедо медали. Это все очень серьезно, не стоит прибедняться. Многие об этом могут только мечтать.
– Наверное вы правы. Но, порою мне кажется, что я обречен быть вечно вторым и это бесит. Я словно проклят. Мне даже сыну нечем похвастать. У него дома командных и индивидуальных трофеев собрано больше чем у меня за всю карьеру.
Степан Андреевич расхохотался, его смех был похож на раскаты грома перед грозой. Он залпом допил все, что осталось в бокале и хлопнул им по столу.
– Вот твой трофей. – Показал он на стоящий перед нами кубок. – Проклятие снято.
Я улыбнулся, оставляя его посыл без ответа. На душе было тяжко и даже фейерверк эмоций от одержанной победы и два литра пива, булькающих в животе лишь немного расслабляли, но никак не снимали проблему.
– И все-таки тебя что-то гложет. – Сказал Степан Андреевич, не стесняясь смотреть мне в глаза. – По глазам вижу. Что-то случилось?
Я не собирался посвящать кого-либо в череду свалившихся на меня проблем. Об этом не знал никто кроме меня, Валеры и Марселя и расширять этот круг не было никакого желания. С другой стороны, Степан Андреевич был мне как отец, он прекрасно знал Валеру, ведь он тоже у него тренировался и так или иначе пересекался с Марселем, которого здесь знали все. Пьянящий янтарный напиток уже давно смешался с кровью и потек по жилам, расслабляя каждую часть тела. Развязанный язык требовал общения, а Степан Андреевич подходил для этого как нельзя лучше. Бармен наполнил до краев золотистый бокал, накрытый шапкой бурлящей пены.Я сделал глоток и рассказал о всех обстоятельствах, предшествующих нашей встрече.
– Да, дело серьезное. – Сказал Степан Андреевич, внимательно выслушав мою историю. – Валера всегда был балбесом. Не пониманию как ты с ним мог дружить столько времени. Он же беда ходячая.
Я пожал плечами.
– Футбол – больше, чем просто игра. – Продолжил он. – Это настоящий рентген для характера, скрытого за маскарадом обыденной жизни. Он вскрывает маски, надетые нами, с целью показать себя не теми, кем мы являемся на самом деле. Именно футбол с его азартом и вовлеченностью показывает истинное лицо человека. При этом совершенно не важно, как он играет. Пусть играет хоть как сам Пеле, куда важнее то, как он себя ведет. Чтобы понять, что из себя представляет человек мне совершенно не надо идти к чекистам и брать на него досье, бежать к гадалке или общаться с бабушками у подъезда. Зачастую вполне достаточно одного матча, чтобы определить говно ты или нет. Именно в футболе, когда время имеет значение, а результат жизненно важен для каждого его участника тобой руководит инстинкт. Ты не успеваешь обдумывать каждое действие, чтобы принять взвешенное решение в соответствии с заявленной репутацией и действуешь так, как подсказывает характер. Это проявляется везде: от владения мячом, до реакции на полученный удар по ногам. Футбол, снимает завесу и показывает истинного тебя. И от этого никуда не деться.
– Красиво говорите. – Ответил я, водя большим пальцем по окружности бокала.
– Так и есть. Через призму футбола можно рассмотреть целую галерею характеров. Мне хватило одного матча, чтобы понять, что с Валерой дел иметь не стоит. Он безответственный и некомандный игрок. Постоянно передерживает мяч, не любит играть в пас и во всех неудачах у него всегда виноваты другие. Он переоценивает свои возможности, что приводит к постоянным ошибкам.
– Это было много лет назад. Неужели человек не может измениться?
– Конечно может, но это скорее исключение из правил и нашего случая никак не касается.
Мы хлопнули бокалами, расплескав часть их содержимого.
– С Марселем шутки плохи. – Сказал Степан Андреевич. – За последние годы он стал очень влиятелен и опасен. Даже Иваныч, владелец нашего завода, всегда с ним максимально любезен. Сочувствую твоему положению.
Мы погрузились в молчание. Бурлящее в желудке пиво просачивалось в кровь и клонило в сон.
– Сколько вы ему должны? – Вдруг спросил Степан Андреевич. Я ответил. Он присвистнул от удивления и сделал еще глоток. – Это космическая сумма. У нас ты столько не скоро заработаешь. Я бы тебе помог, но сам весь в долгах. Набрал кредитов, купил новую машину жене, квартиру дочери. Одним словом, бабы.
– Да я и не прошу. – гордо ответил я.
– И что, больше никаких вариантов? Может быть вернешься в футбол?
– В Текстильщик я не пойду. Я же сказал!
– А ну да. Это-то правильно. В кабалу идти точно не стоит.
Он снова замолк, да и я не горел желанием продолжать беседу. Уж больно тошно было от всего случившегося, что хотелось это просто забыть. Хотя бы до завтра.
– Слушай! – Сказал он после небольшой паузы. – Точно! Мой хороший товарищ сейчас работает в Челябинске. Мы с ним пересекались на корпоративных соревнованиях, только у них не пивной, а ликероводочный завод «Пегас». Слышал о таком?
– Нет.
– Так вот, денег у них жопой жуй. Месяц назад они выкупили местный футбольный клуб в первой лиге и сейчас вкладывают туда огромные средства, ставя самые смелые цели. Вплоть до выхода в высшую лигу. Сейчас у них идет формирование состава. Кто знает, может они и не против взять в свои ряды игрока с именем.
– Даже не знаю. – Ответил я, не предавая его словам особого значения.
– Давай так, я спрошу. Если возможность есть, то почему бы ее не использовать. Может быть это твой шанс возобновить упущенную карьеру. Все что не идет все к лучшему.
– Хороший тост. – Сказал я и, хлопнув бокалами мы выпили их до дна.
Я сжал его крепкую руку. «Все-таки классный ты мужик, Степан Андреевич» – подумал я, глядя в его чуть пьяные, но искренне добрые отеческие глаза.
– Стой. – Крикнул он, взяв с стойки кубок. – Возьми. Нам его все равно ставить некуда, а для тебя лишним не будет. Тем более, что ты его заслужил.
В холодном салоне такси я сидел упершись лбом в оконное стекло. Тяжелое пьяное дыхание оставляло на нем влажный след. С закрытыми глазами, погружаясь в сон, я прижал к груди кубок и яркие воспоминания о былых победах согревали лучше любой печки. Дорога домой была долгой.
Глава 11. Дорога в облака
Маленькая победа никак не изменила мою жизнь, но как минимум добавила ей красок. Я вновь почувствовал запах побед и ностальгический голод по любимой игре. Выигранная тысяча лежала в шкатулке, приближая меня к выкупу из рабства. Я продолжал крутить баранку белой газели, слушая звонкое дребезжание ящиков пивных бутылок.
Провожая уходящий год, я искренне верил, что в следующем – две тысячи третьем году смогу схватить удачу за хвост. Впереди строились большие планы и на то были основания. Казалось бы безвозвратно потерянная несколькими годами ранее семья, снова врывалась в мою жизнь. Новый год мы встретили за одним столом. Звон бокалов, хлопки конфетти, мерцающая огнями, словно светофор, пышная елка с красной звездой на макушке напоминала о лучших днях. Подросший Витя и неувядаемо красивая Таня снова рядом. Нет, мы не заходили так далеко, чтобы жить вместе, но уже делали первые уверенные шаги в этом направлении и, казалось, ничто не сможет нам помешать.
Оставив Витю на попечение бабушки, Таня переехала ко мне, чтобы провести выходные. Неряшливая холостяцкая халупа всего за несколько часов обрела уют и новогоднее настроение. Я проснулся в блаженстве, чувствуя ее дыхание. Полностью обнаженная, она лежала на моем плече и даже без макияжа ее лицо было ангельски прекрасным. В тридцать с лишним лет она не потеряла и капли очарования. Ей нравилось, что я вернулся и живу обычной жизнью с понятным графиком и предсказуемой локацией. Стабильность – пожалуй, единственное, чего она от меня всегда требовала и не могла добиться.
Звонким треском задрожала трубка телефона. Схватив ее, я услышал Степана Андреевича.
– Костя, привет! Как голова, не болит? – Говорил он.
– Здравствуйте, Степан Андреевич. Все хорошо. – Ответил я, абсолютно не понимая зачем он позвонил.
– Вот и славно. У меня важные новости.Ты лучше присядь.
– Я и так сижу.
– Тогда слушай и запоминай. Помнишь в баре я тебе рассказывал о моем товарище из Челябинска?
– С ликероводочного завода?
– Так точно! С завода, который выкупил футбольный клуб первой лиги.
– Ну помню.
– Так вот! Я рассказал ему про тебя и он заинтересовался. Золотых гор не обещал, но посмотреть они готовы.
– Отлично! – Ответил я, не зная как реагировать. Таня все также спала, тихо посапывая на подушке.
– Просмотр – отличный шанс. Я слово замолвил. Ты, главное, не обосрись и все получится. Если возьмут, с деньгами не обидят, их у них жопой жуй. Завтра уже надо быть там.
– Завтра? А попозже нельзя? Через неделю например?
– Да, завтра уже надо быть у них. Команда почти сформирована это последний день отбора. Решай сам, но, если не попробуешь, то я перестану тебя уважать.
Я задумался. Заманчивое предложение било по нервам. Не успел я начать новую жизнь, как снова надо куда-то бежать и за что-то бороться.
– Да. – Сказал я после небольшой паузы. – Но я же не в форме.
– Да плевать. Главное, что голова на месте. Форму наберешь, покажи, что умеешь и все получится!
– Ну, допустим. А добираться-то как? Поезд туда пару дней едет, на машине тоже не вариант.
– Самолетом, Костя! Самолетом! – Кричал он в трубку. – Покупай билеты и звони мне. Я предупрежу и все получится. Завтра последний шанс. Там тебя будет ждать мой кореш, Дима Козлов. Записывай адрес!
Бросив трубку, я держал в руках клочок бумаги с адресом спортивной базы, где меня, возможно, ждал шанс для того, что бы избавиться от всех долгов и реанимировать карьеру. Черт возьми, быть может и вправду я рано завязал с этим делом. Ведь я еще могу заявить о себе напоследок. Да и долги надо как-то гасить.
Сердце билось все сильнее, представляя триумфальное возвращение на большую арену. Богатая фантазия начала рисовать многочисленные картины о том, как я выхожу на поле, забивая голы и с, кем черт не шутит, поднимаю к небу трофей.
Небедный клуб с большими амбициями завершал формировать состав новой команды и я, по рекомендации Степана Андреевича, получал шанс разом решить все проблемы. Заманчивое предложение не оставляло выбора. Но как туда добраться? Нужно срочно покупать билеты.
– Кто звонил? – нежно спросила Таня, потягиваясь в кровати и демонстрируя изгибы восхитительного тела.
Я поделился новостями, предложив поехать со мной.
– Челябинск? – Воскликнула она, вскакивая с постели. – Ты с дубу рухнул? Какой футбол? Какая карьера? Я думала ты нормальный человек и мы сможем пожить как люди, а ты снова решил играть в свои игры.
– Но мне это надо! – Занервничал я, не желая полностью посвящать ее в истинные причины побуждающие искать билеты.
– Зачем?
– Мне надоела тупая работа, где я день за днем кручу баранку, да таскаю ящики с пивом.
– Так найди другую!
– Да я кроме футбола ничего толком больше и не умею!
– Не неси чепухи!
– Я гладиатор, мне нужна арена! – В отчаянии выкрикнул я, не ожидая какого-либо понимания с ее стороны.
– Я это все уже проходила. – Кричала она, натягивая трусики на длинные ноги. – У меня такая жизнь уже в печенках сидит. Я не хочу быть женой декабриста.
– Ну и иди!
– Ну и трахайся сам с собой. – Сказала она и хлопнула дверью.
Оставшись наедине с собой я закурил. За окном вила вьюга, а по телевизору в очередной раз пьяный Иполлит выяснял отношения с Женей Лукашиным.
В дребезги испорченное настроение не остановило меня и, последующие два часа, я отчаянно прозванивал авиакомпании и туристические фирмы в надежде приобрести билет на сегодняшний рейс до Челябинска. Я принял решение и был готов вложиться в эту авантюру. Но каждый раз вешал трубку после выслушанного отказа. Билетов нигде не было.
Пережив за день очередное потрясение, я принял отказы как должное. Дым сигарет наполнял легкие и разгонял пульс. Я лежал в кровати, тупо уставившись в потолок. Телефонный звонок вновь заставил снять трубку.
– Достал билеты? – не унимался Степан Андреевич.
– Нет. Все распродано. – Ответил я голосом ипохондрика.
– Да не может такого быть, Костя!
– Честно. Я всех обзвонил. Даже знакомых. Но те только разводили руками, чтобы покрутить пальцем у виска. Слишком уж сжатые сроки. Видимо не судьба.
– Ладно, я что-нибудь придумаю. Будут новости, наберу.
Унылые гудки подвели черту незамысловатого разговора. В висках заколотили молоты и лишь сто грамм крепкого прозрачного напитка с русским характером слегка облегчили волнение.
Я лежал, скрестив ноги, и разглядывал на одной из них большой палец, проворно выскочивший из дырявого носка. День был полностью испорчен. Желая погнаться за двумя зайцами, я упустил обоих. Придется и дальше жить без футбола и надеяться, что эмоции бывшей жены уладятся куда быстрее, чем растает снег.
Звонок в дверь вновь заставил меня подняться. Я конечно знал, что мы с Таней скоро помиримся, но не думал, что настолько быстро.
– Не надолго тебя хватило! – Радостно сказал я, открывая дверь, на пороге которой вместо Тани стоял Марсель.
– Думаешь? – сказал он, раскрывая за широкой улыбкой ряд блестящих золотых зубов.
От хорошего настроения не осталось и следа. Меня даже затрясло, будто от вируса или озноба. Марсель явно не тот человек, которого я хотел сейчас видеть. Тем более, что за его спиной как всегда стояли двое из ларца размером с холодильник. Сопутствующий антураж лишний раз намекал, что с этим человеком шутки плохи.
– Я думал, что это жена. – Растерянно сказал я.
– Да что ты! Я гораздо лучше! – сказал он прежде, чем скрыть улыбку. Толстые брови, словно тучи, сгустились над холодными как лед глазами. – До меня дошли слухи, что ты надумал свалить. Людям звонишь, про билеты спрашиваешь, торопишься.
Он сделал шаг и вплотную приблизился ко мне. Неприятный запах из его рта лишь добавлял мучений.
– Это не так. – Возразил я и объяснил ситуацию.
– Снова в футбол потянуло? А чем тебе Текстильщик не угодил?
– Не тот уровень. В Челябинске есть шанс заявить о себе и в оговоренные сроки погасить долг.
Марсель задумался, продолжая пилить меня взглядом. Он молча стоял некоторое время.
– Я вернусь. Я не убегаю. – Заговорил я, пытаясь убедить его не нагнетать обстановку.
– Попробуй только убежать. Я тебя из под земли достану. Я все вижу и слышу. – он постучал указательным пальцем, по похожему на пельмень уху.
– Еще не факт, что я вообще уеду. Если тебе так приспичило, то возьми деньги, я тут немного заработал. Буду должен на тысячу меньше.
Я достал из шкатулки выигранную тысячу, он помял ее в руках и запихнул в карман.
– Возьми машину, в конце-то концов. – Я достал с полки ключи и начал трясти перед его носом. – Она тоже стоит денег.
– Я уже говорил. Не нужна мне твоя рухлядь. Но хорошо, оставь. Я за ней присмотрю. И за сыном твоим присмотрю. И за Танюхой. За всеми просмотрю.
Глаза его сверкнули какой-то демонической вспышкой. Мне не нравились его угрозы, но положение обязывало подчиняться правилам этой дикой игры.
– Не впутывай их в наши дела. Я никуда не бегу, а наоборот хочу закрыть вопрос как можно скорее.
– Я тебе верю. Мне даже кажется, что у тебя получится. Но лучше меня не обманывай. Я ж тебя из под земли достану и жалеть не буду. Бывай.
Он ушел.
Вне зависимости от того куда меня выведет кривая, этот день я запомню надолго. Обстоятельства раздирали меня на части и я везде терпел поражение. Теперь у меня не было не только свободных рейсов, но и денег на случай того, если они вдруг понадобятся. Оставалось уповать на чудо, но чудеса были не по моей части. Так что я просто планировал напиться, проспаться и утром идти к Таньке просить мир.
За окном смеркалось, желтым серпом в небе сияла одинокая луна. Студеная ячменная водка журчащим ручьем наполняла стакан, который неминуемо бы коснулся моих губ, если бы не треск телефонной трубки.
– Костя! – Командный голос Степана Андреевича давал новые указания. – Я придумал, что делать. Собирай вещи и выходи во двор. Через полчаса я буду у твоего подъезда.
Я уже и не знал чего ждать от этого дня. Он болтал меня из стороны в сторону до полной тошноты. Не имея особого выбора я набил сумку необходимыми вещами, потеплее оделся и вышел во двор. Белая газель с тарахтящим мотором стояла у подъезда. Степан Андреевич сидел за рулем, нервно поглядывая на часы. Я запрыгнул в кабину и машина тронулась.
– Куда мы едем? – спросил я.
– На встречу приключениям. Если гора не идет к Магомеду, то и хрен с ней! – Весело отвечал Степан Андреевич, не отрываясь от лобового стекла. – Ты готов?
– Как пионер. Только не уверен, что из этого выйдет что-то путное.
– Надо хватать удачу за хвост, иначе она так и будет таращиться на тебя своей задницей. Или у тебя есть другие варианты?
Вариантов и вправду было немного. А из тех, что оставались, практически любой не сулил ничего хорошего. Я уже настроился к путешествию, но не понимал, что же придумал Степан Андреевич, чтобы доставить меня в Челябинск.
– Как минимум проветришься. Тебе полезно сменить обстановку. – Продолжал он. – Мы едем на военный аэродром. Как повезло, что у меня везде есть знакомые. Тамошний полковник мой хороший друг. Охотник. Было время мы с ним самолетом на Алтай летали, чтобы на медведя охотиться. Любишь охоту?
– Нет.
– А зря. Охота почти так же хороша как и футбол. Она по-своему раскрывает человека, с которым ты идешь на зверя. Требует усидчивости и внимательности. С тем, с кем хорошо охотиться, можно и в разведку идти. В общем ладно. Тебе повезло, сегодня у них как раз грузовой вылет в Челябинск, могут тебя подхватить. Так что доставят с ветерком. Каких-то три часа и ты на Урале. Здорово, да?
Я абсолютно не понимал насколько это здорово, законно и безопасно, и думать об этом у меня не было уже никакого желания. Я вверил судьбу в добрые руки наставника.
Извилистая запорошенная снегом дорога пробиралась сквозь густой лес, выползая из сумрака под действием тусклых фар. Сменяющие друг друга, дорожные знаки мелькали вдоль обочины, а вокруг не было ни души. Я смотрел вдаль и верил, что за мрачной завесой забрезжит свет.
И свет забрезжил. Он спускался с фонарных столбов на зеленые, украшенные красными звездами, ворота. Степан Андреевич остановил машину и, высунув голову, что-то сказал, стоящим у ворот, постовым. Он понимающе кивнул и взмахом руки заставил ворота скрипеть и раздвигаться, расчищая путь. Машина тронулась, впереди мерцающими огнями горела взлетно-посадочная полоса, вдоль которой стройным рядом стояли различные самолеты.
– Приехали! – Сказал Степан Андреевич и выпрыгнул из машины. Я вышел следом. В воздухе взлетали и приземлялись самолеты, воющие двигатели которых заглушали весь посторонний шум. Я смотрел на это, словно мальчишка, попавший в волшебный парк аттракционов, о котором с детства мечтал.
– Чуть не забыл! – Крикнул Степан Андреевич, открывая засовы задних дверей. Он вытащил из кузова два пивных ящика и передал мне. Прижимая их подбородком, с напряженными бицепсами я гремел всю дорогу, следуя за Степаном Андреевичем. Впереди ревел небольшой самолет. Могучими винтами он гонял ветер, вздымая снег. Несколько людей в военной форме стояли рядом с опущенным трапом. Степан Андреевич подошел к человеку с фуражкой и крепко обнял его.
– Вот мой орел. – Сказал он, указывая на меня пальцем. – Ему позарез надо в Челябинск.
Солдаты забрали ящики, разгрузив мои руки. Мужчина в фуражке наградил меня офицерским рукопожатием.
– Прошу на борт. – Сказал он. – Три часа и ты на месте.
– Не подведи! – Сказал растроганный Степан Андреевич, стиснув меня в объятиях. – Действуй рационально и все получится. Думающие игроки на вес золота. Будь собой! Держи.
Он просунул фляжку мне в карман.
Раскрытый как пасть крокодила трап в хвостовой части самолета впускал меня внутрь. В полном одиночестве, я сидел на скамье в закрытой холодной капсуле. Чтобы согреться, достал флягу и сделал глоток. Терпкий коньяк обжег горло, разбегаясь теплотой по всему телу. На душе стало легче. Мотор продолжал гудеть. Самолет дернулся и пошел на разгон. Вид из иллюминатора все сильнее смешивался, превращаясь в кашу до той поры пока в животе не ухнуло. Шасси оторвались от земли. Яркие многочисленные огни аэродрома становились все меньше,сливаясь в единое пятно. Трясущийся, визжащий, но не сломленный самолет набирал высоту, одерживая победу над силой тяготения. И только здесь я окончательно понял, что ступил на дорогу, ведущую в облака.