Чертог лисы

– Не успела, – сказала девочка, закатывая рукав и демонстрируя целостность руки.

Инцидент с лисой немного омрачил впечатления от поездки на звероферму. Но сегодня, спустя почти два десятка лет, Лиза с приятной грустью вспоминала тот день. Ради экскурсии для внучки Пелагея Герасимовна с трудом заняла денег, лишь бы ее Лисенок был не хуже всех в классе…

Лиза окончательно убедилась, что сегодня не уснет и села на кровати. Неожиданно в голове всплыли последние слова бабушки о приданом, спрятанном на чердаке. Девушка прошлепала босыми ногами в прихожую, где набросила любимую ветровку старушки. Она все еще хранила запах дешевого порошка и духов с ароматом сирени. Сколько Лиза себя помнила, Ба пользовалась только ими. Даже в лютые февральские морозы от Пелагеи Герасимовны пахло весной и свежестью.

Девушка вооружилась фонариком, натянула шапку и обулась в уличные сапожки. Деревянные ступени приветливо скрипнули и позволили Лизе подняться на чердак. Затхлый воздух наполнил легкие. Она неспешно провела рукой, и свет фонарика начал выхватывать из мрака груды старья. Мешки с вещами и школьными учебниками, игрушки, игрушки, санки и велосипед, лошадка-качалка и многое другое. Лиза еще раз мысленно поблагодарила бабушку за счастливое детство. Надышавшись пылью, она громко чихнула, чем распугала пушистых серых жителей. В попытках скрыться от незваной гостьи мышки тут же зашуршали по углам. Немало времени и сил Елизавета потратила на поиски завещанного бабулей сундука. Огромный ларь прятался в укромном уголке под завалами барахла. Девушка похлопала по карманам пижамы и достала прихваченный ключ, который, спустя мгновение, послушно нырнул в скважину. Несмазанные петли издали неприятный скрежет, и Лиза с трудом отбросила обитую железом крышку. «Брюхо» сундука хранило множество мелких вещиц, часть которых сходу привлекли внимание девушки. Она сдвинула в сторону кучу тряпья и на освободившееся место складывала то, что доставала из тайника. Сначала Елизавета взяла пару браслетов. Один был сплетен из разноцветных кожаных полосочек, второй – из бисера разной калибровки. Она по очереди приложила украшения к запястью: до чего же необычные безделушки. Вдоволь налюбовавшись, она отложила их в сторону и продолжила знакомиться с приданым. Следующим объектом изучения стал набор из бус и серег. Мелкие бусинки приятно поблескивали в свете фонарика. Девушка присмотрелась и заметила среди цветных шариков еще и странные символы. Похожи они были на рунические. Еще больше ее удивила следующая находка – нечто, похожее на брелок. Пушистое лисье ушко, прикрепленное к сплетенной из ленточек петельке, так и просилось к связке ключей.

– И откуда у Ба столько странных вещиц? – шепнула самой себе Лиза.

Она продолжила копаться в сундуке, все больше удивляясь его содержимому. Непонятного происхождения атрибутика настолько впечатлила девушку, что даже обнаруженный сверток, замотанный в цветастый платок, не вызвал должного интереса, а находка между тем заслуживала внимания. Елизавете всегда казалось, что они с бабушкой перебиваются с копейки на копейку, но здесь, на вскидку, было не меньше миллиона.

– Вот так Ба! – восхитилась бабушкиной практичностью внучка, но тут же огорчилась, осознав, что эти накопления, возможно, могли бы продлить жизнь старушки.

Отложив деньги в сторону, Лиза достала из сундука что-то тряпичное. Развернула и вновь испытала удивление. Ладони девушки держали льняную рубаху в пол, расшитую славянской символикой. Здесь же была невероятной красоты понёва[6], а под ней лежала пара настоящих лаптей из лыка. Облачению было минимум полвека, но нити, сплетающиеся в причудливые узоры, все еще были крепкими и хранили яркость цветов. Елизавета не удержалась и приложила к плечам наряд.

– Невероятная красота! – ахнула она, – неужели Ба занималась в каком-то кружке самодеятельности? Но она никогда об этом не говорила…

На дне ларя нашлось очелье[7] из бисера с ряснами[8], выполненное в стиле найденного ранее браслета. Лиза примерила и его. Последним в списке находок стал небольшой холщовый мешочек, в свете фонаря казавшийся почти черным. Девушка аккуратно потрясла его, и содержимое отозвалось приятным перестуком. Дернув за тесьму, она высыпала на ладонь горстку небольших камней. Их оказалось пятнадцать, и на бочке́ каждого Лиза обнаружила начертания рун. Благодаря курсу старославянского, который она поверхностно изучала в университете, девушка немного разбиралась в славянских письменах, но эти символы она видела впервые. Она рассмотрела каждый. Одни были похожи на геометрические фигуры и математические знаки, другие – на современные латинские буквы, третьи – отдаленно напоминали схематические изображения животных.

– Занятное приданое, с какой стороны не посмотри… – задумчиво прошептала Лиза.

Она сложила все содержимое сундука, кроме свертка с деньгами, обратно, и, положив фонарик в ногах, опустила вспотевшие ладони на вещи. Она закрыла глаза и представила бабушку в славянском одеянии, что вызвало улыбку умиления, а руки будто почувствовали приятное тепло. Так, на коленях, она просидела несколько минут. В полной тишине разбежавшиеся мыши осмелели и вновь зашуршали по углам. Елизавета опустила тяжелую крышку ларя, взяла накопления и неторопливо покинула чердак.

Несмотря на то, что на работе Лизе дали недельный отгул, уже на следующее утро она отправилась в редакцию. По пути девушка заглянула в банк и открыла счет, на который внесла бабушкины сбережения. Бессонной ночью она твердо решила исполнить последнюю волю Пелагеи Герасимовны – приобрести квартиру в черте города, а до вступления в наследство и последующей продажи полученного дома сберечь найденные на чердаке деньги.

– Лизочка, я таки бесконечно сопереживаю твоей невосполнимой утрате! – вскрикнул Давид Моисеевич, вставая из-за стола.

Мужчина по-отечески заключил сотрудницу в объятия и поцеловал в макушку.

– Спасибо, Моисеевич, – ответила Лиза и немного отстранилась. Главред вернулся на рабочее место.

– Девочка моя, а что ты здесь делаешь? Я таки отчетливо помню, что запретил тебе появляться в редакции как минимум неделю. Или ты надумала (только попробуй) уволиться?

– Не дождетесь… – слабо улыбнулась Лиза. – Не могу я дома находиться, честное слово… Все время кажется, что бабуля вот-вот войдет в кухню, обнимет, заведет разговор, как всегда, спросит о пожеланиях на ужин. Но… Нет, этого больше нет… И никогда не будет…

– Лиза, ты рвешь мне сердце на мелкие кусочки. Ничего не говори, я все понял. Есть у меня для тебя одно задание. Хотел на следующей неделе поручить, но раз уж работа для тебя таки лучшее лекарство от горя, то принимайся сегодня.

Елизавета получила от главреда подробности и тем же днем приступила к сбору информации. Говоря о работе, как способе залечить душевную рану, Давид Моисеевич попал в яблочко. Только любимое дело могло хотя бы частично заглушить внутреннюю боль. После похорон единственного близкого человека Лиза трудилась на износ. И без того худое лицо осунулось, глаза ввалились, а черные круги вокруг них не мог замаскировать ни один тональный крем. Она прожила в режиме Non-stop полгода, точнее, просуществовала, превратившись в бездушную машину. Лиза бралась за любую работу. Цыгане захватили несколько домов в частном секторе? Появился расхититель могил на городских погостах? Неудачный прыжок подростка-экстримала с заброшенного здания психоневрологического диспансера? Она всегда появлялась в числе первых репортеров, выехавших на место событий. Коллеги в редакции за спиной девушки шептались о том, что та поймала «звездную болезнь» и стала жадной до славы и, как следствие, денег. Но только ей было абсолютно плевать на общественное мнение, достаточно того, что правда заключалась в ином.

– Лизочка, побереги таки себя! От тебя уже одни косточки остались, обтянутые кожей! Ты хоть что-нибудь ешь? Пища для ума не в счет. А когда в последний раз спала?

– Моя бабушка всегда так говорила про косточки… – только и ответила воспоминанием девушка на сокрушения главреда.

– И я с ней категорически согласен!

[1] Вид единоборства – это боевое искусство Таиланда, произошедшее из древнего тайского боевого искусства муай боран и схожее с другими индокитайскими боевыми искусствами, такими как прадал серэй (Камбоджа), томой (Малайзия), лэхвей (Мьянма) и муай лао (Лаос).

[2] Приведена цитата из песни «Мужики» Тимура Султановича Шаова (род.1964, российский поэт, сатирик автор и исполнитель песен).

[3] Нунчаки – восточное инерционное холодное оружие ударного, ударно-раздробляющего и удушающего действия.

[4] Упоминается «Божественная комедия» – поэма, написанная Данте Алигьери в период с 1308 по 1321 год.

[5] Соляная скала – это лампа, состоящая из большого цельного кристалла соли, играющего роль плафона. Он может быть разной формы, объема и веса.

[6] Понёва – это элемент русского народного костюма, женская шерстяная юбка из нескольких кусков ткани (как правило, темно-синей клетчатой или черной) с богато украшенным подолом.

[7] Очелье – это часть головного убора у древних славян, служившая для поддержания волос. Часто было украшено сакральным орнаментом и символами защиты от злых духов.

[8] Рясна – это подвески, дополняющие очелье. Часто был выполнен из бусин, бисера, металла и даже драгоценных камней, в зависимости от социального статуса владелицы.

Глава 2

Прошло почти полгода. Приближалось время вступления в наследство, и притупившаяся боль вновь напомнила о себе. Лиза настолько загнала себя в угол, что пришла к единственному выводу – пора звонить подруге Кате, о которой, в свете последних событий, девушка совсем забыла. Екатерина же в свою очередь не обижалась. Несколько лет назад Лиза обратилась к ней за психологической помощью. Особой пользы сеансы с начинающим «врачевателем душ» не принесли, но, со временем, общение девушек переросло в крепкую надежную дружбу. После смерти Пелагеи Герасимовны Катя стала единственной, кто искренне поддерживал подругу, достойно выдерживая игнор, или же, напротив, полуночные звонки со слезами и истериками.

Сегодня, после молчания, продлившегося почти месяц, Лиза решилась на звонок.

– Привет, Катюш… – уставшим голосом поздоровалась Елизавета.

– Здравствуй, родная, знала, что на днях позвонишь, ведь полгода на исходе…

– Твоя проницательность меня всегда пугает.

– Ну, значит, не зря ем хлеб психолога. Как ты?

– Спасибо, терпимо, но как подумаю, что придется покинуть любимый дом, так сердце стучать отказывается.

– Лиз, я тебе уже говорила: бабушка сама просила продать дом и купить новое жилье. В конце концов, ты же не обманула старушку, не обокрала, а смена обстановки обязательно пойдет тебе на пользу.

– Думаешь?

– Не думаю, а знаю, поверь моему опыту. В этих стенах тебе все напоминает о потере самого близкого человека. Заберешь пару фотоальбомов, несколько любимых кружек и вперед – в новую жизнь. А там, может, и на личном фронте наладится. Пора замуровать твою ненависть к сильному полу и впустить в сердце надежного мужчину.

– Давай не будем о грустном. Я понимаю, далеко не все мужики – похотливые самцы, способные на надругательство над женщиной, но в наше время рыцарей нет – доезжают только кони.

В попытках сдержать нарастающий гнев, подруга шумно вздохнула.

– Ты плохо искала, поэтому и не встретила еще "того самого".

Они проговорила больше часа, и Екатерине все же удалось объяснить Лизе, что продажа дома не есть предательство по отношению к бабушке, но это шанс изменить жизнь, и уже на следующей неделе девушка приступила к оформлению необходимых документов. Спустя некоторое время Елизавета уладила бумажные дела и купила квартиру. «Вторичка» встретила новую хозяйку весьма потрепанной обстановкой.

– Ну, что ж, это мы с тобой исправим, – обратилась девушка к «двушке».

Вскоре вынужденный ремонт начал отвлекать Лизу от грустных мыслей, особенно в те дни, когда к ней на выручку приезжала Катя и помогала не только клеить обои и прикручивать плинтусы, но и «латала» искалеченную душу Лизы. Общее дело настолько сплотило девушек, что теперь Лиза все чаще пропускала тренировки по тайскому боксу ради встреч с подругой.

В один из вечеров, когда они покончили с поклейкой обоев в малой комнате и решили это отметить бутылочкой игристого, Лиза наполнила бокалы и задумчиво произнесла:

– Да… Такими темпами, к концу ремонта, я растеряю все навыки в Муай Тай… Давай, что ли, выпьем за мое скорейшее возвращение в спортзал?

Катя отрицательно покачала головой.

– Нет, дорогая моя, я хочу поднять тост за, чтобы в комнате, где мы сегодня поклеили обои, в скором времени раздался детский смех… – Девушка, не дожидаясь ответа подруги, аккуратно стукнула своим бокалом о нее и залпом выпила шампанское.

– Опять ты за старое, Кать…

Между тем, Екатерина все же решилась завести разговор на опасную тему.

– Лиз, можно задать вопрос? Что тебе дают эти занятия?

Лиза заметно напряглась, но ответила спокойно, сдерживая раздражение.

– Тебе ли не знать, о великий врачеватель моей души, что я записалась в три секции еще в тринадцать лет. И была бы рада сказать, что сделала это ради праздного любопытства, но…

– Я знаю твою историю. Тогда тебя чуть не изнасиловали, и, Слава Всевышнему, ублюдки не довели начатое до конца, но все же получили по заслугам. Именно в тот период ты и записалась на единоборства, чтобы больше никогда не дать себя в обиду. И это абсолютно нормальная реакция – иметь желание научиться защищать свое тело, чтобы больше не пострадала душа. Но, Лиз, сколько лет прошло? Почти двадцать?

– Восемнадцать…

– Вот об этом я и говорю! – Катя повысила голос. – Ты до сих пор считаешь года, а, значит, воспоминания слишком свежи и болезненны. Но тебе пора отпустить тот день…

– Вечер… Это был вечер… После репетиции в школьном театральном кружке… С тех пор я терпеть не могу самодеятельность…

– В-о-о-о-т! В этом и есть твоя основная проблема! – Указательный палец Катиной правой руки несколько раз постучал по Лизиному лбу. – В твоей голове прошлое до сих пор проецируется на настоящее. В твоих воспоминаниях любая театральная постановка – причина случившегося. Если бы не репетиция, ты бы в тот вечер осталась дома, с бабушкой, или гуляла бы неподалеку с ребятами. Но, ты же понимаешь, что это не так. Если бы не тогда, то трагедия могла бы разыграться в любой другой из дней.

– Понимаю… – выдохнула Лиза.

– Тогда отпусти уже свои страхи. Твоя жизнь не исправится до тех пор, пока сама не захочешь что-либо изменить. И рождение ребенка – лучший вариант для тебя. Твой искалеченный мир перевернется с ног на голову, у тебя появится стимул, будет ради кого каждое утро открывать глаза. Я же не заставляю тебя выходить замуж, мы не в Советском Союзе, где одинокую маму были готовы поднять на вилы.

Лиза разозлилась.

– А где же твои дети?!?

Катя спокойно ответила на выпад подруги:

– Ты отлично знаешь, сколько у нас с мужем было выкидышей, и, тем не менее, мы не сдаемся. Если в следующем году ЭКО не поможет, то усыновим малыша.

Елизавета коснулась плеча Кати.

– Прости, я не хотела…

– Проехали, я знаю, что ты не со зла. А насчет твоих страхов – не можешь отпустить, так победи их. Докажи самой себе, что достойна быть счастливой. Надери им задницу в стиле твоего любимого Мяу Тау!

Лиза рассмеялась и поправила Катю:

– Ладно, я подумаю над твоими словами, обещаю. И, если что, Муай Тай!

По настоятельному совету подруги, больше похожему на царский указ, Елизавета пересмотрела прошлое, проанализировала настоящее и, как смогла, спрогнозировала ближайшее будущее. Конечно, речь о детях пока не шла, но закончила ремонт и спустя пару месяцев познакомилась с Игорем. Катя искренне радовалась, не обращая внимания на очередное затяжное молчание «подруги-пациентки». Спустя полгода редкой переписки девушки созвонились.

– Привет, Лисичка, звонишь пригласить на свадьбу? – учти, я готова прийти только в качестве подружки невесты! – весело сказала Катя.

– Спешу тебя разочаровать, дорогая… – почти шепотом произнесла Лиза.

Девушка в красках описала последнюю встречу с возлюбленным. Вместо ожидаемых утешений преданная Игорем Лиза услышала следующее.

–Значит так, товарищ журналист Лисовская, поручаю тебе важное задание. Для начала необходимо оформить отпуск. Кстати, когда ты в последний раз им наслаждалась?

– Не помню… – промямлила ошарашенная нахрапом подруги Елизавета. – Давно, еще бабушка была жива, а так пару раз брала отгул.

– Ясно, бессмертный пони. Так, берешь отпуск, едешь подальше и там отмечаешь свой день рождения.

– Ну…

– Хватит наматывать сопли на кулак! Это я как психолог говорю. Одни неудачные отношения еще не повод ставить на себе крест. Считай, что получила шанс – в новом жизненном году. Если не определишься с местом для отдыха – я помогу. Все, никаких возражений я в этот раз не принимаю, хватит жалеть себя, тебе почти тридцать два, пора уже взрослеть. Соберись, моя любимая тряпка!

Пока Лиза не пришла в себя и не успела подобрать слов для достойного ответа, Катя отключилась. После такой эмоциональной пощечины девушка почувствовала неожиданное облегчение. За непродолжительные отношения с Игорем внутренний барьер дал трещину, и теперь Лиза поняла, что стала меньше бояться мужчин. Она решила прислушаться к наставлениям Кати и, взяв ноутбук, заполнила поисковую строку: «Где провести отпуск». Всю ночь девушка изучала сайты турагентств, но так и не нашла за что зацепиться глазу. Подремав пару часов на рассвете, она встала, привела себя в порядок и отправилась в редакцию.

– Девочка моя, Хвала Небесам за то, что мне таки посчастливилось прямо с утра лицезреть твою милую мордашку! – Как всегда, с радостью встретил Лизу Давид Моисеевич в своем кабинете.

– Доброе утро, Моисеевич, есть разговор, – улыбаясь шутке босса, перешла к делу девушка.

– Цветочек мой, я же тысячекратно говорил-таки, что мое сердце рвется на две идентичные части. В одной живет любовь к тебе, в другой – к жене. Ты таки страшно горячая штучка, но я паникую на предмет скандала с моей бесценной Розочкой Марковной. Она, конечно, интеллигентка в пятом поколении, но это не запретит ей разбить о мою седую голову прикроватный светильник!

Богатое воображение размашистыми мазками нарисовало в голове описанную главредом ситуацию, и Лиза, не сдержавшись, расхохоталась чистым и звонким смехом. Меж тем мужчина продолжил:

– Давай, смейся над старым больным человеком. Ты хотя бы потом на торжественное погребение того, что от меня останется, приди, почти память старика. Ты же по этому поводу пришла?

– Нет, – лаконично ответила Лиза, вытирая слеза смеха с лица.

– Как? Уж не хочешь ли ты сказать, что эти шакалы с нового вшивого кана́лишки таки растопили твое ледяное сердце и ты, поддавшись обещаниям золотых гор, решила бросить меня на произвол судьбы?!? – Давид Моисеевич от натуги стал красным, как налитое на солнце яблоко.

– За кого вы меня принимаете? Я хоть раз дала повод усомниться в себе?

– Конечно, нет, но вы, женщины, такие непостоянные особы… Тогда что стряслось?

– Моисеевич, соберитесь уже, разговор действительно важный. Я приняла взвешенное решение – мне пора в отпуск.

Главный редактор откинулся в кожаном кресле и хлопнул себя по животу обеими ладонями.

– Лопните мои перепонки и залейте кровью мое большое пузо! Таки дождался на стрости лет – Лисовская наконец-то собралась в отпуск! Нет, ну сегодня точно полетят камни с неба! Но хватит лирики, лучше скажи: на какой таки курорт ты обрушишь свою накопленную за столько лет усталость?

– Еще не определилась, если говорить откровенно, но, надеюсь, в ближайшее время решить этот вопрос. Но если ничего не понравится, то просто отосплюсь дома за пару недель.

– Шо ты такое говоришь? Сорок пять календарных дней, не меньше, и чтобы духу твоего в редакции не было эти полтора месяца! Хоть на Луну лети, но про работу забудь! А теперь дуй к себе и пиши заявление на отпуск!

Лиза закончила бумажные дела и вышла на крыльцо. Оглянувшись, она увидела в окне Давида Моисеевича, который махал ей пухлой рукой и посылал воздушные поцелуи. Кивнув с улыбкой в ответ, она спустилась по ступеням, ставшими такими родными за много лет, и отправилась к остановке. Остаток дня девушка провела в объятиях лени. Посмотрела пару любимых фильмов, послушала подборку зарубежных рок-хитов и снова засела за ноутбук. Десятки однотипных сайтов, по-цыгански зазывающих красочными рекламными баннерами, так и не смогли подкупить разборчивую будущую туристку. Она рассматривала варианты отдыха и за рубежом, и на просторах России-матушки, но так и не сделала выбор. Ближе к полуночи Лиза решила проверить электронную почту в надежде, что Давид Моисеевич опомнился и разорвал ее заявление на мелкие кусочки, и теперь просит вернуться к работе. Однако в папке входящих красовалось лишь одно новое письмо, но не от главреда, а от некоего Geralt_1991. Увидев в теме «Поездка, меняющая жизнь», Лиза приняла послание за массовую рассылку, но все же открыла его. Вместо яркой рекламной агитационной размазни перед девушкой открылся лаконичный текст:

"Ты можешь отправить это письмо в «Спам», даже не прочтя, но сей опрометчивый поступок лишит тебя самого главного приключения в жизни. Пафосно? Возможно, но только в том случае, если ты в свои тридцать с "хвостиком" уже ничего не ждешь, кроме выхода на пенсию. Надеюсь, это не про тебя. И если я прав, то буду ждать тебя 13 апреля в СПб, откуда мы отправимся к Березовым Островам. Почему именно туда? Узнаешь, когда примешь важнейшее для себя решение – согласишься на поездку, чем кардинально изменишь свою жизнь".

Прочитанное вызвало смешанные чувства. Лиза не могла объяснить внезапно возникшее желание посетить указанное место. Она поискала информацию в интернете и укоренилась в мысли, что нашла то, что искала. В нетерпении поделиться новостями, она позвонила подруге.

– Катюня, прости за поздний звонок, но до утра меня просто разорвет на молекулы от счастья! – выпалила Лиза, едва услышала сонный голос Кати.

– Лисовская, поздний звонок – это до полуночи, а сейчас половина второго! Что случилось? Спи, это по работе, – обратилась Екатерина уже к мужу.

– Прости, что и Олежку разбудила. Просто я сегодня написала заявление на отпуск и даже выбрала место для отдыха.

Подруга тут же оживилась.

– О, вот уж действительно отличные новости. Ради них стоило поднять меня с постели. И куда едешь? Или летишь? Надеюсь, не на край земли?

Лиза негромко рассмеялась.

– Не земли, но России.

– Объяснись, а то я спросонья плохо соображаю.

– За бугром мне неинтересно, несмотря на то, что никогда не покидала нашу страну. К тому же, я впервые в жизни получила знак.

Лиза рассказала подруге о полученном письме на электронку. Катя возмутилась.

– Повтори-ка! Какой Геральт? Какие Березовые Острова? Какой Финский Залив? Услышь себя, Лиза. Ты получила спам, и теперь готова ввязаться в сомнительную авантюру? Я тебя не узнаю!

– Катюш, я уже взрослая девочка, сама завязываю шнурки, и все такое. И, кстати, не ты ли говорила, что мне пора сменить обстановку?

– Я от своих слов не отказываюсь, но Финский Залив?

– А вдруг там случится такое, что подтолкнет меня к осуществлению давней мечты? Помнишь?

– Да, конечно, ты хотела попробовать свои силы в писательстве.

– Пра-а-а-а-а-вильно говоришь, – сказала Лиза с интонацией кошки из мультфильма "Серебряное копытце". – Вот только книжный рынок в наше время чересчур переполнен и, увы, не самой качественной литературой. Сейчас в приоритете СЛР[1] или же многотомники о попаданцах[2] в абсолютно неадекватные параллельные миры, где юные маги́чки переносятся в Академии для ведьм и колдунов, и начинают гонять на розовых единорогах в поисках драконов, с которыми в последствии творят пошлые непотребства.

Катя коротко хихикнула.

– Ну, это ты уже перегибаешь.

– Нисколько. Могу в качестве доказательства скинуть пару ссылок. Но мы отклонились от темы. Я не готова плыть в общем потоке, поэтому, так и не нащупав неформатного сюжета, до сих не взялась за перо. Возможно, грядущая поездка вдохновит меня и я, наконец, смогу найти подходящую тему.

– Осмелюсь предположить, что выбранный вариант – окончательный.

– Ты же меня знаешь.

– Да, проще поезд на полном ходу остановить, чем тебя переубедить. Может, ты хотя бы разрешишь сопровождать твою буйную головушку?

– Кать, без обид, но нет. Я же не в тайгу еду. Эти острова – излюбленное место туристов, тем более с нами будет гид. Валяться днями на берегу моря и потягивать коктейли – не моя тема. Мне важен духовный отдых, а не телесный, поэтому я выбрала это место. И, да, полученное письмо с предложением я воспринимаю в качестве знака, ниспосланного свыше, а не банальной рекламной рассылки.

– Ладно, поступай, как знаешь, лишь бы эта поездка пошла тебе на пользу. Только пообещай выходить на связь. Обнимаю тебя, доброй ночи.

Девушки тепло попрощались, но спать Лиза легла не сразу. Еще некоторое время она провела на просторах интернета, выясняя подробности оформления поездки. Поскольку острова располагались в приграничной с Финляндией зоне, их посещение требовало наличия определенных документов.

Утром Елизавета позвонила любимому начальнику.

– Только не разрушай мою психику новостью о том, что передумала-таки уходить в отпуск! – вместо приветствия выдал главред.

– Нет, Моисеевич, отставить панику, но мне нужна ваша помощь.

– Все что угодно за умеренную плату, птичка моя.

Лиза рассмеялась и пообещала, что расцелует старика при первой же встрече.

– Маловато, конечно, но я и на этот барыш согласен, так что уже, наконец, надо?

– Я решила отправиться к Финскому Заливу, но мне понадобится спецпропуск, а его нужно заказывать минимум за месяц до поездки.

– Тю, нашла проблему! Один звонок Фиме в Питер и через три таки дня все готово. Это ж мой одноклассник, солидный человек, при больших погонах. Кстати, холостой, как учебный патрон. Хочешь, познакомлю?

– А ревновать не будете?

– Шо за вопрос, конечно, буду. Я вот тебе сейчас предложил, а сам таки уже извелся!

– Куда же я от вас, Давид Моисеевич?

– Таки да, только в бездну. Ладно, сейчас порешаю твой вопросик, будь на связи. Целую твои мысли.

Лиза обожала «большого босса», обожала искренне, без попыток выслужиться или затащить старика в постель ради очередного повышения или добавки к зарплате. Он для нее – единственный мужчина, которого можно было не бояться. Моисеевич всегда относился к девушке с доброй иронией, придающей ему еще больше национального шарма, при этом Лиза не чувствовала едкости в шуточках начальника. Хотя многие из них были ниже пояса. В отличие от коллег по редакции, в числе коих были объекты похотливых мыслей главреда, Елизавете посчастливилось ни разу не почувствовать потную ладонь на своих не самых аппетитных частях тела. Возможно, она просто не была во вкусе Давида Моисеевича, но девушку грела мысль, что шеф ее, одну из немногих, по-настоящему уважает. Лиза была предана любимому делу всей душой, и руководство платило ей тем же, отдавая самые интересные и прибыльные заказы.

– И что он в этой Лисовской нашел? Ну, на мордаху ничего, вроде, но остальное? "Доска-сороковка", с какой стороны ни посмотри, – сплетничали Римма и Марина из отдела рекламы. – То ли дело – я! Моисеевич только и пускает на меня слюни и за задницу щупает, а все заказники этой пацанке отдает!

Через пару дней, когда все дела были утрясены, а прямой билет до Санкт-Петербурга лежал зажатым, будто тисками, страницами паспорта, Лиза отправилась на вокзал. Она сообщила Кате, что провожать ее не стоит.

– Катюнь, складывается ощущение, что я не в отпуск собралась, а на фронт. Пожалуйста, хватит разводить влажность, я и так в Питер еду, а там своей воды хватает. Я обещаю тебе звонить.

Однако, Лизины аргументы не подействовали на сентиментальную психологиню, которая в день отъезда поджидала подругу на перроне. При этом она была не одна. Возле стройных ног, подбоченившись лямками, стоял пузатенький рюкзак.

– Ты серьезно? – с удивлением спросила Лиза, забыв поздороваться.

– А сама как думаешь? Я не позволю твоему тощему бездыханному те́льцу биться о берега Осиновых, или каких там, островов, пока я здесь буду сходить с ума от волнения.

– Во-первых, Березовые, а не Осиновые, – с улыбкой поправила подругу Лиза. – Во-вторых, откуда такой пессимизм в твоих рассуждениях? Не вы ли, госпожа Борисова, отправляли меня в отпуск для смены обстановки?

Лукавый взгляд желто-кофейных глаз сфокусировался на Екатерине.

– В отпуск – да, но не на поиск приключений для пятой точки! – парировала Катя. – Чем эта поездка будет отличаться от банальных командировок, из которых ты не вылезаешь?

Лиза задумалась. Действительно, чем? В сущности, ничем, но такова ее натура – всегда и повсюду находить возможность поработать головой. Пусть это будет своего рода авансом к осуществлению мечты: стать писателем.

– Катя, все будет хорошо, если уж что-нибудь случится, ты узнаешь об этом из новостей, или вообще из окна увидишь! Я почти уверена, что вернусь целой-невредимой, на зло врагам, на радость близким, преисполненной новых творческих идей. Так что зря ты тащила рюкзак в такую даль, возвращайся домой.

Подруги еще некоторое время постояли у нужного вагона, и вскоре, после призывного гудка, поезд не спеша покатился в сторону северной столицы. За окном Лиза видела родные пейзажи, в большинстве своем, еще по-весеннему, серые, ибо тепло в середине апреля пока не баловало. Девушка предусмотрительно прихватила несколько теплых вещей, понимая, что едет в еще более холодные места. Она поймала себя на мысли, что Катя во всем оказалась права. Опять. Елизавета отнеслась к неожиданному и вполне заслуженному отпуску как к очередному заданию редакции. Проложила маршрут, тезисно набросала "костяк" поездки и обрисовала конечную цель.

Спустя пятнадцать часов, бо́льшую часть которых Лиза спала на верхней полке, девушка оказалась на перроне Московского вокзала в Питере. Ей доводилось бывать здесь и раньше, но две поездки были студенческими экскурсиями, третья – рабочей вылазкой. Трижды Лиза побывала в северной столице, но так и не осуществила заветной мечты: прикоснуться к легенде и посетить нетленную котельную "Камчатка". Если и в этот раз она "пролетит" мимо – это станет бескомпромиссным предательством собственных идеалов и принципов.

Лиза, еще не спустившись в метро, уединилась и отзвонилась сначала подруге, затем – главреду.

– Остановите эту грешную планету, я сойду! Таки дождался я звонка от своей звездочки! Как доехала?