– И зачем же ты явился ко мне? – вместо приветствия, спросил у меня император. Мои воины недовольно переглянулись, но я показал им жестом, что всё в порядке.
– Здравствуй, император, – я не должен быть невежливым. – Я здесь, чтобы объявить тебе, что моя адхи проживает в твоей империи, и с этого дня она является гражданкой Сидхе и официально переходит под защиту нашей страны.
Император усмехнулся.
– Адхи, как же! Скорее архи, – и он засмеялся. – Я видел вас.
Один из моих воинов схватился за меч, но я снова остановил его.
– Ты не знаешь, что именно ты видел, – ответил я, – я сам заберу её, тебе не придётся привозить её в Сидхе, как того требуют правила.
– С чего бы я должен был привозить её тебе? Я – император Валеды, а ты просто эльф, – он улыбался самодовольно, что даже моё самообладание висело на волоске.
– Прошу прощения, император. Я не представился, – теперь уже я усмехался. – Я – император Сидхе, Анарендил, сын Таериторна, создателя Зари, обладателем которого ты являешься.
Придворные императора резко выдохнули и замерли, задержав дыхание.
– Не может быть! – воскликнул император. – То есть ты, тот самый связной, который обещал мне встречу с королем эльфов, и есть сам император?!
Я благосклонно кивнул.
– Гораздо интереснее узнавать о соседях из первых уст, – ответил я. – Но я не смог с тобой встретится, потому что она из магичек твоей страны напала на меня и моих воинов, сильно ранив меня и убив двоих из них. И, если бы не моя адхи, я бы уже был мёртв, а Сидхе объявила бы войну твоей стране.
Я обернулся на воинов, кивнув им. Они заметно расслабились, понимая, что всё под контролем.
– Твоя так называемая адхи не более, чем продажная ведьма, которая ищет лучшей жизни и кого побогаче, – ядовито высказался о Гли император. – Смотрю и тебя она заманила в свои сети, бедняга.
Этого я стерпеть уже не мог.
– Я вызываю тебя на поединок, император. Ты оскорбляешь меня, короля эльфов, и мою адхи, будущую королеву эльфов. Если в поединке побеждаю я, то забираю твоего Зарю обратно в Сидхе, если побеждаешь ты, то Заря остаётся у тебя.
Император захохотал, хлопая себя руками по коленям.
– Идёт! – выкрикнул он, вставая с трона. – Я даже организую всё так, чтобы и твоя так называемая адхи посмотрела, как я надеру тебе задницу, король эльфов. А пока, – он махнул рукой. – Размещайтесь со своими воинами в гостевых комнатах. Мои слуги проводят вас.
Император деланно поклонился мне, улыбаясь своей ехидной улыбкой, которую я уже мечтал стереть с его лица одни хлёстким ударом, но этикет и мой статус не позволяли мне обычную драку.
Жаль, конечно.
Нас расположили в двухкомнатных апартаментах. Комната с более богатой обстановкой, видимо, предназначалась мне, а другая моим воинам. Мы расположились в одной, проверяя принесённую еду и напитки магией. Всё было чисто, и мы принялись за трапезу.
Я очень хотел связаться с моей адхи и узнать, как у неё дела, но не мог остаться один на какое-то время, и решил дождаться вечера, чтобы побеседовать с ней. Я скучал, и странная тяга к ней усиливалась с каждым днём. Это было одновременно непривычно и приятно, и вызывало у меня непроизвольную улыбку.
Было очень приятно видеть недоумение, смешанное с разочарованием на лице императора. Моя адхи когда-то принадлежала ему всем своим существом, и для него, как для мужчины это должно было быть очень обидным – лицом к лицу встретиться с её новым и единственным теперь в её жизни мужчиной.
Последняя мысль меня особенно позабавила.
Я никогда не питал иллюзий насчёт того, что моя адхи должна быть невинной и в тот момент, когда мы с ней встретимся должна была жить только для того, чтобы быть однажды моей. Я всегда понимал, что адхи – это один шанс на миллион, и единственный неверный поворот не туда, и моя судьба навсегда расходилась с судьбой моей адхи. Поэтому я старался всегда следовать поворотам судьбы, порой советуясь с отцом или сотэром, чтобы каждое моё действие было взвешенным и разумным.
Видимо, за мою щепетильность предки и дали мне такую возможность – встретить мою адхи. Мне действительно очень повезло!
Уже ближе к полуночи в моей комнате отведённых нам покоев возникло портальное кольцо и ко мне вышел ясус, который выяснил всё, что было нужно. И то, что я узнал от него, сначала бесконечно меня разозлило и расстроило, но потом ясус договорил, и я понял, как же порой неисповедимы пути судьбы, которыми она нас ведёт.
Отпустив ясуса, я пожелал хорошей ночи воинам, и закрыл дверь в свою комнату.
Я мечтал поговорить с моей адхи, и, удобно устроившись на полу возле открытого окна, закрыл глаза.
***
Прошли уже сутки, а от Анарендила не было никаких новостей. За этот день я наварила зелий к каравану, приготовила укрепляющее и поставила в теплое место, чтобы оно потихоньку настаивалось. Как же без укрепляющего? Вот именно, что никак.
К вечеру я постирала полотенца, фартук, кое-какое бельё и скатерть с кухонного стола, и развесила всё это на верёвках перед домом. Было ещё тепло, поэтому я планировала утром всё снять и разложить на места.
Я лежала в купальне, размышляя о том, в какое время пройдёт караван, и сколько мне удастся продать, учитывая, что в Стагили помимо меня есть ещё ведьмы со своими зельями. Всё же я надеялась, что и у меня будет хотя бы парочка покупателей, которые могли бы обеспечить меня монетами на пару месяцев.
А там уже будет видно.
Тёплая вода с травами расслабила меня, и я, сомлевшая, лежала в лохани, уже ни о чём не думая, когда услышала такой долгожданный голос.
«Ты слышишь меня, моя адхи?» – раздался голос Анарендила совсем рядом, и я обрадованная, ответила.
– Конечно! – я старалась сдержать радость, но вышло плохо.
«Приятно, что ты рада меня слышать» – он, очевидно, улыбнулся. – «Я узнал кое-что о той женщине. Ты согласна завтра встретиться со мной? Я должен столько тебе рассказать».
– Согласна, да! – слова у меня кончились, остались одни положительные эмоции. – Я соскучилась, – призналась я. – В какое время мы встретимся?
«Я думаю, днём. Возможно, после полудня. Надеюсь, мои планы никто не нарушит».
– И я надеюсь, – ответила я, уже представляя нашу встречу.
«Хороших снов тебе, моя адхи. Надеюсь, завтра мы уже будем спать вместе».
И он умолк. Какое-то время я ещё прислушивалась, ожидая, что он что-нибудь мне скажет, но он молчал.
Я уже вылезала из воды, как вновь услышала его.
«Прости, меня отвлекли».
– Всё хорошо, – отмахнулась я. – И тебе хороших снов.
Я ложилась спать с блаженной улыбкой на лице, и поймала себя на мысли, что уже несколько дней не думаю о том, что я одинока.
А утром я обнаружила на пороге моего дома бумажную птичку.
«Сегодня в полдень состоится дружественный поединок императора и нового союзника Валеды. Приглашаем вас понаблюдать за поединком на городской арене».
Я задумалась. На порог я вышла, ведомая каким-то тревожным предчувствием, как была, в длинной тонкой ночной рубашке, растрёпанная. Странно, что столичные новости мне передали лично через почтовика.
Утро разливалось над лесом, который затих, будто в предвкушении бури. Вокруг словно сгущались цвета и становились более насыщенными, отчего я поёжилась.
Было неуютно находится на улице, но я всё же решила сходить, поглядеть на поединок императора. Воспользуюсь городским порталом, чтобы побывать в столице.
Мне всегда нравилось смотреть, как сражается Лука, и внутри меня бойко билась мысль о том, что мне нужно удостовериться в своих чувствах к нему. Действительно ли я не чувствую к нему того, что чувствовала раньше?
На самом ли деле эльф покорил моё сердце? Или я просто решила таким образом забыть Луку?
Я хотела проверить себя и свои чувства, и поединок как раз мог стать одним из таких показателей.
Хочу сразу вам объяснить мои чувства – я понимала очень ясно, что моя привязанность к эльфу не возникла на пустом месте. Я спасла его, он помог восстановиться мне, а потом я разглядела, насколько он прекрасен и внешне, и внутренне.
В полдень я надела своё самое неприметное платье из всех, что нашла у себя в шкафу. Оно было достаточно тёмным, чтобы не привлекать внимание, и достаточно простого покроя, чтобы не выделяться из общей массы жителей столицы.
Я не хотела произвести впечатление на Луку, наоборот – я очень боялась себя и своих чувств, ожидая любой развязки. В тот момент мне казалось, что я на самом деле ошибаюсь, и моя странная привязанность к Анарендилу – не более чем благодарность за его помощь и восхищение его необычной внешностью. Возможно, думала я, наши разногласия с Лукой – просто мимолётная ссора, которые случаются у любой пары.
Волосы я свернула в тугой пучок, и из-за густоты и длины моих волос пучок получился достаточно крупным, поэтому выглядел как модная высокая причёска. Пара прядей выбились из пучка, и ниспадали по бокам лица красивыми волнами, так, что я залюбовалась.
Возможно, если бы в тот момент я остановилась и заглянула внутрь себя, то увидела бы свои истинные чувства. Но происходившие события одно за другим не давали мне возможности остановиться и изучить ситуацию.
В общем, когда я пришла к Рисе, чтобы предупредить её о том, что я отправляюсь в столицу, день давно перевалил за середину. Риса суетилась в харчевне, наводя порядок, и почти меня не слушала, но стоило мне назвать имя императора, она встрепенулась и внимательно присмотрелась ко мне.
– Зачем тебе это нужно? – спросила она, вытирая руки о фартук, который был ей под стать – такой же кружевной и ажурный, как и её платья. – Вряд ли наш Бог имел в виду именно этого мужчину, когда говорил о твоём личном счастье.
Я потупила глаза, не зная, что ей на это ответить.
– Ладно, не буду тебя задерживать. Будь осторожна.
И тут между моих ног вильнул чёрный хвост, и я услышала протяжное:
– Меня возьми с собой, Гликерьюшка, – и мне на руки запрыгнул Уголёк к удивлению Рисы.
– Да, твой питомец как всегда прав, – усмехнулась она. – Родная душа поможет успокоиться в случае чего.
Я кивнула и помахала ей рукой. Мой путь теперь лежал к местному порталу. В кармашках моих платьев я всегда хранила по нескольку монет на всякий случай. И сегодня для путешествия порталом эти монетки, как и в прошлый раз, пригодились. Я подсчитала, что хватить должно и на обратный путь, потому что домой я собиралась вернуться в любом случае, что бы там ни случилось.
Шагая в портал, я внутренне дрожала, отчего прижала моего мохнатого спутника к себе покрепче. Он возмущённо засопел, но не возмутился.
Я вышла в центре Валеды, совсем недалеко от городской арены, где всегда проводились показательные или дружественные бои, тренировались местные воины, а еще здесь всегда проводили студенческие турниры. Арена была окружена высокими рядами сидений для зрителей.
Сегодня зрелище планировалось бесплатное, поэтому я прошла свободно под несколькими недовольными взглядами уличных зевак. Тёмных ведьм не одобряли, но открыто свою неприязнь не выражал никто, помня, что наш Бог злопамятен и мстителен в случае гонения своих жриц. Я села на третьем ряду – не близко и не далеко, и у меня получилось хорошо затеряться в толпе, среди голов и плеч других горожан.
Я наблюдала за другими людьми, делая выводы относительно их поведения и умения держать себя. Когда я ещё жила с отцом, он часто учил меня, что для того, чтобы не выделяться, нужно вести себя почти также, как и все, но всегда помнить, кто ты есть на самом деле.
Уголёк спокойно лежал у меня на руках, обняв одно из моих запястий своими мягкими лапами. Со стороны могло показаться, что он спит, но на самом деле он был весь насторожен и внимателен к происходящему.
Мне не нравилось в происходящем абсолютно всё. И странный утренний почтовик, и молчание Анарендила, и погода, которая слегка душила набежавшими из ниоткуда тучами. На арене поставили шатёр, расстелили на земле длинный красный ковёр, который вёл ко входу на арену.
Мне было очень интересно – кто же из государств решился на поединок с Лукой? Нынешний император славился силой, мужеством и высоким уровнем боевой подготовки. Основная масса правителей не могла похвастать такими качествами, и обладали от силы какими-нибудь двумя – силой и уровнем подготовки, или мужеством и силой.
Когда объявили о начале поединка, я вся подобралась, ожидая увидеть Луку в бою, и приготовилась слушать свои чувства.
Но когда на арену вышел высокий рыжеволосый эльф, который был и лекарь, и воин, и Тёмный Бог знает, кто ещё, я испугалась.
Потом я удивилась, затем снова испугалась, а потом привстала, чтобы уйти.
Эльф, в котором я безошибочно угадала Анарендила, прошёл к центру арены и поклонился зрителям, а затем на красный ковёр вышел Лука – также, как и эльф, обнаженный до пояса. На них были только кожаные штаны, которые предназначались как раз именно для поединков.
Затем за ними вышли их воины, которые заняли свои места по разным сторонам арены, сразу определив позиции участников поединка.
– Поединок между императором Валеды и королём эльфов! – объявил ведущий поединка, который тут же спрятался под шатром.
– Сиди, ведьмочка, – процедил мой кот, сжав моё запястье ещё сильнее, вынуждая меня снова сесть на своё место и широко распахнуть глаза, чтобы не пропустить ни единого движения обоих мужчин.
Что там, Гли? Ты хотела разобраться в своих чувствах?
Я решительно прошептала отвод глаз, чтобы уж точно меня было незаметно в толпе. Я очень не хотела смутить кого-то из мужчин на арене.
Эльф поклонился, Лука тоже, и оба замерли напротив друг друга, прикрыв глаза. И тут я услышала:
«Не бойся и не переживай, моя адхи. Я всё делаю правильно».
Я уставилась в неимоверном удивлении на спокойно стоявшего на арене Анарендила, который открыл глаза, обвёл взглядом арену, не задерживая ни на ком свой взгляд, и принял боевую стойку. Лука повторил движения.
И начался танец мощных и мускулистых, совершенно не похожих друг на друга, мужских тел с мечами. Оружие стучало и звенело, мужчины двигались синхронно и слаженно, словно их обучал один и тот же наставник.
А потом Лука взмахнул рукой и кинул в эльфа сгустком магии.
Это было очень подло, потому что настоящий поединок не подразумевал использование магии, только оружие, но эльф каким-то чудом увернулся, и щелкнув у себя над головой пальцами, создал вокруг себя полупрозрачный щит.
Лука усмехнулся, и, видимо, в гневе бросился на эльфа, а тот будто только этого и ждал – резко развернулся, сделал выпад и Лука упал, перекатился через голову и снова встал в боевую стойку.
Император что-то выкрикнул, но я не разобрала, а эльф рассмеялся на его слова, и также встал в стойку, отчего его длинная коса за спиной слегка качнулась из стороны в сторону.
Танец продолжился, и эльф теперь двигался ещё спокойнее, чего нельзя было сказать о Луке, движения которого становились всё резче и грубее, отчего от быстрее выдохся и начал терять равновесие.
И тут я поняла – Анарендил его изматывает и выжидает, чтобы в подходящий момент нанести удар.
Я внимательно следила за движениями эльфа, ловя себя на мысли, что я любуюсь его телом, легкими и невесомыми движениями, словно он порхал над ареной. Лука, напротив, двигался размашисто и отчасти тяжело, что сказывалось на его ведении боя.
И, как я и ожидала, в один момент эльф подрезал Луку и тот упал на спину. Эльф лёгким движением приставил меч к его горлу, отчего зрители издали дружное и протяжное «ах». Лука кивнул, что-то ответил Анарендилу, и постучал открытой ладонью по земле. Это означало, что он проиграл и просит пощады. Эльф отступил, позволяя Луке подняться, и поклонился императору и зрителями, а затем медленно развернулся, вновь окинув уже обеспокоенным взглядом трибуны.
И тут я почувствовала то самое ощущение, которое разбудило меня на поляне в южном лесу. Анарендил искал меня среди зрителей, но не мог найти, потому что мой отвод глаз был очень действенен. Лука протянул руку эльфу, которую тот пожал, и их крепкое рукопожатие охватила краткая огненная вспышка.
Вспышка меня насторожила, но не настолько, чтобы задержаться дольше, чем я планировала.
Когда все повскакивали с мест, восторженно восхищаясь боем и обсуждая тактику обеих сторон, я медленно поднялась со своего места и влилась в толпу.
Единственное, чего я хотела – скорее убежать. Я испугалась того, что Анарендил – король эльфов, испугалась своих чувств, которые захлестывали меня, когда я смотрела на него.
Я поняла самое главное – мои чувства к Луке – не более, чем интерес и отголоски того чувства, которое я испытывала к нему в юности, а чувства к Анарендилу были более зрелыми и настолько сильными, что в какой-то момент лишали меня дара речи и способности двигаться.
Но двигаться я продолжила. Уголёк обвил мою шею, пряча в своей густой чёрной шерсти мой высокий белый пучок волос, сливаясь с моим тёмным платьем. Я шла так быстро, насколько могла, всё больше сокращая расстояние от арены до портала.
Я бежала, в очередной раз.
В тот момент я отчего-то знала, что от эльфа я не смогу спрятаться, и рано или поздно он найдёт меня, если будет искать. И это давало мне надежду – надежду на то, чтобы сохранить свой прежний шаткий мирок тёмной ведьмы, надежду на побег от своих таких новых и сильных чувств, которым я боялась давать название.
Я почти добежала до городского портала, которым я добралась в столицу, и быстро зашла внутрь здания, мысленно считая про себя – один, два, три…
Я была третья в очереди, и уже досчитала до шестидесяти пяти, когда мне на плечо легла ладонь с длинными белыми пальцами.
– Какой у тебя интересный способ поздравлять своего адха с победой в поединке, – спокойно прокомментировал Анарендил моё бегство. Я медленно обернулась и встретилась с его смеющимися глазами.
Он был уже одет, волосы завязаны в пучок, а лицо прикрыто капюшоном длинного плаща, наверное, чтобы не привлекать внимания.
– Анарендил, – склонила я перед ним голову, боясь смотреть ещё раз. Я была одновременно рада его видеть и хотела сбежать скорее, чтобы не обозначать и не раскрывать свои чувства.
Он поднял мою голову, осторожно схватив меня за подбородок.
– Ты боишься, – констатировал он и вдруг ободряюще улыбнулся. – Я с тобой, моя адхи.
И тут дежурный по порталу сказал:
– Следующий! – я шагнула назад, но эльф не отпустил меня, перехватил меня за руку.
– Я плачý, – он протянул дежурному монеты, которые достал из складок плаща, и шагнул вместе со мной в портал. Мы вышли в портале Стагили, и молча отправились в сторону моей избушки.
Я шла молча, на шаг впереди эльфа, избегая его внимательного взгляда. Анарендил просто смотрел на меня, не пытаясь заговорить, но за руку продолжал держать очень крепко.
Один раз я обернулась, и увидела, что он идёт абсолютно спокойно, словно гуляет со мной по улочкам вечернего города.
– У меня просто длинные ноги, – пожал он плечами в ответ на мой вопросительный взгляд. – Я просто иду за тобой, Гли.
Он улыбнулся, и мне вдруг стало так светло на душе, что я запнулась и едва не упала. Анарендил поймал меня, обнял и прижал к себе.
– Чего же ты так боишься, моя дорогая? – я подняла на него глаза, и смутившись, спрятала лицо на его груди в складках плаща. – Пойдём в твой чудесный домик, попьём отвара и поговорим. Мне кажется, нам нужно о многом поговорить, как ты думаешь?
Я кивнула, отстраняясь, но окончательно отстраниться эльф мне не дал. Он обнял меня за плечи, и так мы и пошли, вместе, уже медленно, действительно прогуливаясь, как самая настоящая пара.
Мы добрались до опушки леса, когда сумерки уже совсем сгустились, и эльф, не пропуская меня первой в дом, оттеснил меня, и зашёл вперёд меня.
– Так положено, – кивнул он мне. Анарендил разулся, развязал тесёмки своего плаща и скинул его на сундук, а потом снял у меня с шеи Уголька, который прикидывался очень красивым и пушистым воротником, погладил его по спинке, и положил поверх своего плаща. – Пойдём, я сделаю нам отвар.
Он подвел меня к кухонному столу, усадил на лавку, а сам, будто всегда здесь жил, привычным движением снял с полки на стене две кружки, сорвал несколько листиков мяты, лугового белоголова и лаванды, покидал всё в кружки, и одним легким движением разжег огонь в очаге. Затем эльф повесил над огнем чайник с водой и в ожидании кипятка оперся спиной о стол, встав как можно ближе ко мне.
– Я приехал к императору утром, – начал говорить Анарендил в сторону, глядя прямо перед собой. – Согласно эльфийским законам, адхи эльфа принадлежит Сидхе, является гражданкой нашей страны. Я приехал в Валеду к императору, чтобы уведомить его об этом, зная, что он – твой бывший муж. Нет, – он протестующе выставил передо мной ладонь, когда я хотела уже было ответить на его слова. – Сначала я всё скажу. Так вот, – продолжил он. – Император высмеял наши чувства, оскорбил тебя, и мне ничего не оставалось, разве что вызвать его на поединок. Наградой был его Заря. Я, как правитель Сидхе, считаю, что император, который так глуп и груб по отношению к своей женщине, не имеет никакого права быть Хозяином Утренней Зари.
Анарендил поднялся от стола, увидев, что чайник закипает.
– Я знал, что я выиграю, как знаю и то, что ты чувствуешь ко мне, – он улыбался. – Это очень приятное чувство, знаешь ли. Чувствовать, что тебя любит женщина, которую тебе подарила сама судьба.
Я снова хотела сказать, но он снова поднял ладонь.
– Я ещё не договорил, подожди. Я забрал его Зарю. В начале поединка я сразу увидел, где ты сидишь на трибуне. Твой отвод глаз для моего внутреннего адха ничто, Гли, – он усмехнулся. – Я всегда найду тебя и всегда узнаю, в любом обличье, потому что я люблю тебя. Вот теперь ты можешь говорить.
Он разливал кипяток по кружкам, заваривая травки, а у меня внезапно кончились слова.
– Я боюсь, – наконец прошептала я.
– Я понимаю, – кивнул он. – Я тебя очень хорошо чувствую. Практически, как самого себя. Ты тоже должна меня ощущать примерно также.
Я кивнула. Мне стали понятны часть моих чувств, которые были слишком сильные для меня, и я внезапно их отделила – мои чувства и чувства Анарендила. Мои были ярче, сильнее, насыщеннее, а его будто стояли немного в стороне.
Эльф улыбнулся, протягивая мне кружку с отваром.
– Ты прекрасна, Гли. Мне бесконечно повезло, я не перестану это повторять, – он сел рядом, смотря вдаль, через открытую дверь, на небо и лес, которые сливались в густых сумерках.
– И что теперь будет? – я была беззащитна перед ним, перед его спокойствием и принятием ситуации. – Ты так невозмутим внешне, а внутри у тебя горит тысяча чувств, которые я чувствую, как свои собственные.
– Да, – просто ответила он. – Это та самая абсолютная эмпатия, о которой пишут в древних книгах. Прежде люди тоже имели своих адхи и адха, и всегда чувствовали друг друга, но глупые, беспечные законы Богини всё сломали, нарушив равновесие. Я всё узнал о той женщине, кстати.
Я встрепенулась.
– Что ты узнал? Расскажи скорее, – мне не терпелось узнать больше о Милаве.
Эльф улыбнулся мне, глядя мне прямо в глаза.
– Знаешь, что теперь будет? – он ответил на мой предыдущий вопрос, отпивая из кружки. – Ты станешь моей женой на всю мою долгую жизнь. Адхи эльфов везёт больше всех, ты проживешь длинную и счастливую жизнь, равную моей. В этом, конечно, есть и отрицательная сторона – умрём мы в один день, потому что друг без друга адхи и адха не проживут ни дня. Но это будет очень нескоро, – он был задумчив, но умиротворен. – Мы соединим наши судьбы в одну уже в Сидхе. Мне кажется, что это будет несправедливо – лишать моих родителей такой радости – видеть, как их сын сочетается союзом со своей адхи, это очень большое событие!
Я улыбалась, слушая его, словно растворяясь в его словах, мыслях и чувствах.
– А узнал я вот что, – он поставил кружку на стол, и пересадил меня с лавки к себе на колени. – Эта женщина – твоя сестра-близнец.
Я удивленно замерла, не зная, что тут и сказать.
– Но проблема не в том, что вы дети одних и тех же родителей. Я тут выяснил ещё кое-что, – он вздохнул и уткнулся носом мне между лопаток. – Твоя мать – моя родная сестра, которую Богиня забрала в обмен на первого Зарю.
Я встала, больше от неожиданности, и от моего резкого движения Анарендил тихонько засмеялся, разомкнув руки.
– То есть, – я задыхалась от осознания того, что происходило между мной и эльфом, – то есть! – уже почти выкрикнула я от бессилия. – Ты – мой дядя?!
Эльф улыбался. Он встал, медленно подошёл ко мне и обнял мне руками за плечи, притянув к себе ближе.
– А вот тут нужно сделать паузу, моя дорогая адхи, – он всматривался в мои глаза – совершенно спокойный. – Верховная – не твоя мать. А Флавиан – не твой отец.
– ЧТО?!! – только и смогла воскликнуть я. – Это как же так?
Конечно, это отчасти меняло дело.
Он притянул меня к себе.
– Вот так, да. Очень часто случается так, что твой мир – совсем другой, не такой, как ты привыкла видеть. И отчуждённость Верховной – не просто блажь, она действительно ничего не испытывала к тебе материнского – лишь сострадание женщины, которая спасла ребёнка умершей женщины.
– Кто же тогда мои родители? – жалостливо проговорила я, садясь на лавку и закрывая лицо ладонями от ужаса, смешанного с удивлением.
– Это долгая и очень странная история, в которой, как мне кажется, существует несколько сторон. Тебя родила человеческая магиня – весьма сильная, стоит сказать, как и твою сестру. Вы родились с разницей в несколько мгновений, а потом ваша мать умерла от сильного кровотечения. Опять же, Сильвия почему-то не помогла ей. Возможно, она что-то знала? Но, чтобы это узнать, нужно поговорить с ней самой, – он рассуждал, задумчиво рассматривая травы, висящие на моей стене. – Ваш же отец – один из советников прежнего императора – Таериторна, моего отца. Советник всегда питал слабость к человеческим женщинами, и не устоял перед чарами твоей матери. Он отчаянно сопротивлялся тому, что у него появилась дочь. Дочь, заметь, не дочери…
Анарендил прошел к двери, встал в дверном проёме и стал смотреть на небо – спокойный, принявший то, что узнал.
– Одну из девочек взяла твоя мать, Сильвия. Приемная мать, так сказать, – он обернулся, словно проверял, не ушла ли я куда-нибудь. – Она принесла её в дом Флавиана, своего мужа, и уговорила его удочерить её и всем сказать, что она, то есть ты – их родная дочь. Так они и сделали – твои приемные родители, но после вмешательства Богини снова ты потеряла половину своих сил. Ведь несмотря на то, что родная твоя мать была магиней, а не эльфом, ты унаследовала поровну и светлого, и темного… Затем, вмешался твой Бог, помог тебе выжить. В общем, мы с тобой не родственники, моя адхи, – он вернулся ко мне – ошарашенной. – Но скоро, надеюсь, станем, – он сел передо мной на колени, положил руки мне на ноги и спросил: – Ты же согласна стать моей женой, да?
И всё бы ничего, понимаете?
Я могла отказаться, отодвинуться от него, потому что я очень боялась ответственности и того, что может случиться дальше. Тем более, сама ситуация не располагала к подобным заявлениям.
Но Анарендил славно потрудился, видимо предчувствуя, что я буду сопротивляться. Он достал из кармана своих штанов кольцо с огромным зеленым камнем, который сверкал в свете свечей и очага.
– Я понимаю, возможно, ты представляла это как-то иначе, – он занервничал, и его взгляд стал растерянным. – Но я выбрал такое кольцо, которое однозначно подойдёт твоим чудесным пальчикам и будет напоминать обо мне – всегда. – И он надел кольцо мне на средний палец левой руки – как того и требовали традиции в Сидхе. – Согласна?
Могла ли я отказаться?
Мне всё кажется до сих пор, что выбор у меня был, но хорошо, что я тогда согласилась.
Я кивнула, рассматривая кольцо.
– Ты меня убедил, – прошептала я. – Но почему она хочет меня убить?
– Потому что ты выросла в лучших условиях, чем она – ведь она жила с отцом-эльфом в стране, где живут только эльфы, для которых она была изгоем, ребёнком, рождённым вне брака. И, когда однажды увидела твоего бывшего мужа в Дальних Лесах влюбилась в него без памяти. Главной целью Милавы стал Лука, сын Зенона. Она преследовала его, и конечно же, в её планы не входило то, что у него где-то живёт жена. В общем, ты для неё – преграда для того, чтобы владеть Лукой безраздельно, но есть одна проблема, опять же.
Я вопросительно посмотрела на эльфа.
– Она всё время забывала, что ты – его жена, её сестра, ведь отец ей рассказал обо всём.
Чем больше я слушала, тем больше запутывалась.
– То есть, она знала, что у неё есть сестра? – уточнила я, пытаясь распутать этот странный семейный клубок.
– Знала, Сильвия же принесла Милаву к советнику сама, и рассказала о том, что магиня умерла. Он не долго горевал, таков уж эльф, пока не встретит свою адхи…
Анарендил снова задумался о чём-то, сложив руки на груди и смотря в даль.
Я села за стол, налила себе ещё отвару, и начала его пить, старательно контролируя своё дыхание, потому что где-то внутри Заря решил, что ситуация неординарная, и пора бы уже выбраться, чтобы разобраться.
– Когда я узнал про Сильвию, я бесконечно расстроился, – тихо проговорил эльф. – Сначала я решил, что это такая насмешка судьбы – обрести свою адхи, которая не может быть твой женщиной. А потом ясус мне разъяснил всё подробно, показал бумаги советника, какие смог найти.
– Советник разрешил ясусу копаться в семейных тайнах? – удивилась я. – Как такое могло произойти?
– Ясус их выкрал, скопировал и вернул назад. Советник ничего не заметил. Ты хотела бы познакомиться с отцом? – спросил мужчина, повернув ко мне свою рыжую голову.
– Нет, – отрицательно покачала головой я. – Мой отец – Флавиан, этого достаточно. Папа, должно быть, был в ужасе, когда Милава пытала его.
Анарендил покивал моим словам.
– Теперь становится понятно, зачем Милаве светлая магия Сильвии – она, возможно, хочет восстановить баланс сил в своём теле, – высказал Анарендил предположение.
– Зачем ей это нужно? – я никак не понимала, зачем Милаве это.
– Затем, чтобы выйти замуж за Луку, моя адхи. Законы вашей страны таковы, что у императора может быть жена только со светлыми силами. Вероятно, от рождения Богиня планировала вас свести, чтобы наладить мир между странами, или просто даровать своему сыну сильную жену, но в тот момент одно наложилось на другое, и когда маленькая Гликерия каким-то образом вызвала Богиню к своей колыбели, Триединая обезумела от самомнения, и забрала силы.
– То есть, Лука действительно сын Богини?
– Да, внебрачный, так сказать, – хмыкнул эльф. – Зенон был прекрасен в молодости, знаешь ли, и многие девушки и женщины сходили от него с ума. Богиня тоже не устояла, и забеременела от него. Тогда как раз и появился закон о многомужестве, которым она прикрыла свои отношения с Зеноном.