– А деньги, ты где взял? – Майнстрем не видел точно, но по грубоватой хрипотце решил, что голос доносится откуда-то из средних рядов, гда по обыкновению теснился рабочий люд всех мастей.

– В смысле? – встрепенулся Бола.

– Где деньги на учёбу взял? – повторил грубый голос.

– Отец… Моё обучение оплатил отец… – Боламбри совершенно смешался.

Майнстрем же, до сего момента абсолютно уверенный в том, что тёмная кожа скроет краску стыда на лице Бола, с жалостью и сожалением убедился в обратном.

– Да твой отец богатый человек, раз готов оплачивать разные курсы университета. И кто же он? – на сей раз говорил господин в шёлковом жилете, вальяжно развалившийся у самого очага.

– Мой отец – придворный шут… – голос Боламбри заметно дрожащий буквально утонул во взрыве всеобщего хохота.

– Э, парень! Да ты не в отца пошёл! Не иначе, твоя мамаша нагуляла тебя от звездочёта! Поэтому-то ты чёрный как ночь! – выкрикнул кто-то.

– Нет, братцы! Этот чумазый – сын трубочиста! – донеслосьиз другого угла.

Толпа бесновалась. В сторону Бола летели шутки одна другой острее, а он, опустив плечи и ссутулившись, поспешил скрыться.

– Весьма любопытный юноша, а, магистр? – Сертус легонько толкнул Майнстрема плечом. – Забавно было понаблюдать его на моей кафедре.

– В каком качестве, Сертус?

– А без разницы, Майнстрем. Совершенно без разницы! Хоть студентом, хоть объектом исследований! – Праер пьяно рассмеялся.

– Извините меня, магистр, я должен найти Боламбри. Немедленно! – и Майнстрем бросился вниз, в самую гущу толпы.

А пока магистр изящной словесности метался среди столов и лавок в поисках своего помощника, портьера в комнатушке на втором этаже распахнулась, и перед магистром Праером предстал невысокого роста сухощавый человек средних лет, облачённый во всё чёрное.

– Какого чёрта? Кто пустил тебя сюда? – начал Сертус, поднимаясь со стула, но одного взгляда прозрачно-жёлтых глаз незнакомца хватило, чтобы магистр замолчал и медленно опустился обратно.

– Где человек и огонь?

– Не понял… О чём это ты?

– Ты глуп и невежлив. – отозвался незнакомец. – Сейчас здесь был человек. Где он и где Склнужгл?

– Да что ты себе позволяешь, наглец? Я не знаю никакого Скунгужла. В конце концов, какого дьявола вы тут делаете?! – магистр Праер оправился от оцепенения и перешёл к атаке. – Сейчас я позову сюда Арне и тебя немедленно вышвыр…

– Даже не думай, что ты что-то можешь! Сгинь, жалкий червь! – человек в чёрном щёлкнул пальцами, и Сертус Праер исчез, как если бы его никогда и не существовало.

Тем временем Майнстрем, отчаявшись найти Боламбри, поднялся наверх с твёрдым желанием сию секунду распрощаться с Сертусом Праером. Отдернув завесь, магистр сначала решил, что ошибся комнатой, но человек в чёрном уверенным жестом пригласил его внутрь.

– Приветствую тебя, смертный.

– Добрый вечер… – оглядевшись, Майнстрем всё-таки понял, что комната была той же, и опустился на свободный стул. – Простите, но где магистр Праер?

– Исчез.

Прозрачно-жёлтые глаза буквально впились в магистра Щековских, от этого взгляда ему вдруг стало не по себе. Однако он быстро совладал с оцепенением и спросил:

– В каком смысле? Сертус ушёл?

– Если хочешь, можно назвать это и так, – незнакомец широко улыбнулся, и Майнстрем не мог не обратить внимания на идеально ровные крохотные зубы и два острых довольно длинных клыка, хищно выступающих над изящной тонкой нижней губой.

– Простите, но тогда и я вынужден… – начал былоМайнстрем, но незнакомец прервал его:

– Скажи мне, где Склнужгл и огонь?

– Вероятно, вы с кем-то меня перепутали, потому что я понятия не имею, о чём вы.

– Ты глу… глу… – незнакомец по всей видимости испытывал какие-то проблемы с речью, поскольку слово, вертевшееся на его языке, категорически отказывалось вылетать.

– Вам нехорошо, да? – Майнстрем участливо поднялся, освобождая свой стул. Человек в чёрном сел и внимательно посмотрел на магистра. От блеска прозрачных глаз незнакомца Майнстрем вновь ощутил прилив неприятного холодка.

– Ты глу… – сделал ещё одну попытку незнакомец, но внезапно в носу магистра изящной словесности засвербело, и он громко чихнул, не успев даже прикрыть рот ладонью.

– Ты! – незнакомец утирал забрызганное лицо. – Да как ты смеешь?

– Простите, любезнейший! – Майнстрем покраснел. – Это, верно, от вина… Покорнейше простите!

Человек в чёрном устало закатил глаза.

– Скажи мне, смертный, где Склнужгл, – наконец выдавил он.

Майнстрем потёр глаза.

– А здешнее вино коварней, чем я полагал… – пробубнил он и продолжил, обращаясь к незнакомцу. – Не знаю, кто вы и что вам угодно, но я ухожу, поскольку господина Склнужгла не знаю и, по всей видимости, помочь вам ничем не могу.

В это мгновение неизвестно откуда появилась Беатрикс.

– Магистр, вы покидаете нас? Так скоро? – защебетала девушка.

– Да, госпожа, – Майнстрем подчёркнуто вежливо поклонился, попутно поражаясь изумительному слуху здешней обслуги.

– Тогда извольте оплатить стол и комнату, – улыбнулась прекрасная разносчица.

– Конечно, конечно! – затараторил смущённый Майнстрем. – Сколько я вам должен, любезная Беатрикс?

– Три золотых, господин Щековских.

Три золотых?! Три??? Это же почти всё, что у него есть! Но это личико… Эти золотые завитки у висков…

Майнстрем отдал бы целое состояние, лишь бы понравиться ей. Беда была в том, что ни состояния, ни даже трёх золотых у магистра при себе не было… Он вытащил заветный мешочек и вытряхнул в ладонь, судорожно пересчитывая содержимое. В глубине души он, несомненно, надеялся, что два золотых серебром волшебным образом превратятся в три. Однако чуда не случилось.

– Великодушно прошу простить меня, любезная Беатрикс, но нельзя ли будет принести вам недостающую сумму завтра? – едва смог выдавить смущённый Майнстрем.

– Вам затруднительно оплатить ужин, магистр? – голос девушки звучал так нежно, так участливо…

– Простите, милейшая Беатрикс… К сожалению, да…

Майнстрем мечтал провалиться сквозь землю немедленно!

– О, не волнуйтесь, магистр Майнстрем, я мигом всё улажу! – и Беатрикс выпорхнула, а через мгновение на её месте появился Арне, плечистый детина, служивший в «Голодном селезне» мясником. Призвание же своё он явно видел в том, чтобы разнимать драки, возникавшие, как правило, в рядах у выхода да выбивать плату с прижимистых господ.

Майнстрем был готов был отдать всё что угодно, лишь бы не этот позор! Да ещё незнакомец буравил его своим тяжёлым пронизывающим взглядом.

– Арне, добрый вечер! – голос магистра заметно дрожал и даже, казалось, стал немного выше.

– Проблемы? – пробасил детина.

– О, нет! Ни в коем случае! Просто сегодня я по рассеянности не захватил с собой достаточную сумму, поэтому хотел бы…

– Оплати, – повторил Арне.

– Но, уважаемый, у меня сейчас с собой только два золотых, но я готов…

– Оставляй залог, – отрезал мясник.

Майнстрем принялся снова шарить по карманам. Человек в чёрном, невозмутимо наблюдавший за всем происходящим, напрягся. Из карманов магистра были извлечены очки с толстыми линзами, носовой платок (несвежий и изрядно помятый), гусиное перо (сломанное на конце и полысевшее в центре) и кусок трута…

– Арне, это всё, что у меня есть, но завтра утром, первое, что я сделаю, так это принесу вам золо…

– Что там? – здоровяк невозмутимо указал на внутренний карман.

– Это? – Майнстрем испуганно сглотнул. – Это всего лишь рукопись… Ничего ценного…

– Покажи, – приказал Арни.

– Но это очень личное, я не могу… – несмело запротестовал Майнстрем.

– Покажи! – кустистая бровь Арне до сего момента успешно подпиравшая узкий лоб неумолимо поползла вниз.

– Я не могу. Это сонет. Это… Искусство, понимаете… – Майнстрем был жалок и противен самому себе.

– Это можно продать? – спросил мясник.

Майнстрем замешкался, он никогда не рассматривал свои стихи с этой точки зрения.

– Ну… Я раньше не пробовал зарабатывать на этом…

– Я покупаю сонет! – портьера, отделявшая закуток магистра от центральной залы, отдернулась, и перед собравшимися предстала её Высочество принцесса Флоримель.

Майнстрем склонил голову, Беатрикс присела в глубоком реверансе, Арне же, недолго думая, с грохотом бухнулся на колени.

– Вы, кажется, сказали, что продаёте рукопись? Я же не ослышалась? Я готова купить её! – Не удостаивая вниманием остальных собравшихся, принцесса обращалась к Майнстрему.

– Ваше высочество… – магистр осторожно поднял на принцессу глаза. – Но я не могу…

– Не можете отказать её Высочеству, – в рёбра Майнстрема вонзился острый локоток придворной барышни Анетты.

– Конечно! Ни в коем случае… – с трудом выдохнул магистр.

– Флора, цветочек мой, а не слишком ли безрассудно покупать произведение искусства, даже не взглянув на него? – густой приятный бас принадлежал его Высочеству принцу Бриану, новоиспечённому супругу принцессы Флоримель.

– Но автор же прочтёт нам своё творение, не так ли? – взгляд принцессы не предполагал возражений.

Майнстрем с видом приговорённого на смерть преступника дрожащими руками достал смятый лист пергамента:

Тебя увидел я и… чудо!

На свете нет прекрасней дев!

Твой лик я в жизни не забуду,

Как всякий, кто тебя узрел.

Прекрасна ты, волшебное виденье,

Ты манишь за собой, лишаешь сна.

Ты – красота и вдохновенье,

Ты – радость жизни, ты – весна!

Твоё дыханье – розы дуновенье,

Твой голос – тихой арфы перезвон,

Прости, мне это дерзновенье.

Молчать не в силах… Я влюблён!

– Ну что ж, – провозгласил принц после недолгой паузы. – На мой взгляд, это вполне достойное вложение средств, дорогая!

Красный от пяток до корней волос Майнстрем, наконец, осмелился поднять глаза.

Её высочество томно потупила взгляд, глаза Анетты увлажнились, Беатрик же залилась краской смущения (это Майнстрем точно видел, хоть и краем глаза!).

– А сколько бы ты заплатил за такой сонет, милый? – Обратилась принцесса к своему супругу.

– Я не слишком хорошо разбираюсь в поэзии, цветочек мой, но, думаю, автор заслуживает пары золотых, – небрежно отозвался принц Бриан.

– Магистр, – принцесса пристально посмотрела на Майнстрема. – Надеюсь, вы готовы продать мне своё замечательное творение за пять золотых?

– Ваше Высочество, я, боюсь, что не достоин…

– А в знак нашей особой милости примете ещё и приглашение на бал во дворец.

– Ваша милость, я… – лепетал Майнстрем.

– Флора, дорогая, магистр крайне признателен за твоё любезное приглашение и с радостью принимает его! – Локоть Анетты снова вонзился в рёбра магистра, а в ладонь упали монеты.

– Вот и славненько! Идёмте же, господа! – и, выхватив из рук Майнстрема пергамент, принцесса удалилась, сопровождаемая мужем, свитой, а также аплодисментами, восторженными взглядами публики с первого этажа, расторопностью Беатрикс и медвежьей неловкостью Арне.

– Кто это? – подал, наконец, голос человек в чёрном.

– Это её высочество принцесса Флоримель и её супруг принц Бриан, – ответил Майнстрем.

– Любопытно, – сощурился незнакомец. – Она имеет власть?

– Она же принцесса! Конечно, у неё есть власть! Да у неё всё есть!

– И она может распоряжаться всеми?

– Разумеется. Она казнит и милует.

– Казнит? Очень любопытно. Но ты не боялся её, как остальные. Почему?

– Однажды я помог ей и принцу, и… Какого чёрта? – внезапно очнулся Майнстрем.

– Я благосклонно внимаю тебе, – незнакомец изобразил подобие улыбки, хищно сверкнув клыками.

– Нет, в смысле, какого чёрта я рассказываю вам это всё?

– Потому что мне любопытно. Говори.

– Ну уж нет! Довольно. Меня это не волнует. Я ухожу! – Майнстрем бросил на стол золотые и направился к выходу, но тут же… лицом к лицу столкнулся с незнакомцем, хотя мог бы поклясться, что ещё мгновение назад тот сидел в противоположном углу. Глаза человека в чёрном буквально сверлили магистра.

– Ты останешься. Я прик… прик… – лицо странного господина свела судорога. – Я так хочу!

У магистра Щековских снова сильно засвербело в носу.

– Честно говоря, мне совершенно безразличны ваши желания. Я немедленно отправляюсь домой.

– Но ты не можешь! Я прик… прика… приказ… – неожиданно незнакомец щелкнул пальцами перед самым лицом Майнстрема.

Щекотка в носу стала невыносимой, и магистр снова громко чихнул.

– Простите… – Майнстрем поспешно утёр нос платком, – И прощайте!

Магистр Щековских вышел на лестницу. Свежий воздух приятно окатил его прохладной волной. Небо на востоке уже светлело, несколько минут и первые солнечные лучи сотней кинжалов разрежут ночной сумрак… Постояв немного на верхней площадке, магистр неспешно спустился вниз, отмечая попутно, что в начале вечера лестница не показалась ему такой крутой. Едва коснувшись тверди земли, Майнстрем снова натолкнулся на странного человека в чёрном.

– Солнце вот-вот поднимется! Я не в силах остановить ход времени! Внимай мне! – буквально прошипел тот.

– Не знаю, как вам это удаётся, но я впечатлён. Все эти обороты, лексика, внезапные появления. Право, всё это очень эффектно.

– Знаю.

– Но теперь, я отправляюсь домой, всего доброго!

– Да как ты сме… сме… – снова начал заикаться незнакомец.

– Послушайте, уважаемый, я не знаю, что вы такое делаете, но всякий раз, как вы заикаетесь (простите, не мог не отметить этот ваш недостаток) у меня безумно щекочет в носу. Пожалуйста, если у вас что-то важное, постарайтесь контролировать свою речь.

– Я, вероятно, постиг… – незнакомец сделался задумчивым.

– Рад за вас! А теперь прощайте. Продолжим наш разговор завтра. Вы сможете найти меня в университете на кафедре изящной словесности.

– Ты не разумеешь, пре… пре…

– Ну, вот опять вы за своё! – взорвался Майнстрем.

– Ты не разумеешь, смертный! Я не смогу говорить с тобой при свете дня! Ваше время столь же коварно, сколь и прекрасно…

– Никогда не думал о времени в подобном ключе. Хотя, возможно, вы правы… Однако я слишком устал сегодня. Продолжим наше общение утром. Всего хорошего!

Майнстрем буквально отодвинул незнакомца и направился вниз по мостовой, позвякивая свежепочиненными сапогами. Но не успел он пройти и сотни шагов, как внимание его привлекла сгорбленная фигура под низкой каменной аркой. Фигура издавала бессвязные звуки и, похоже, силилась подняться.

Не то чтобы магистр изящной словесности слыл храбрым малым (скорее, наоборот!) или, того хуже, искателем приключений, но что-то заставило его подойти ближе.

– Уважаемый? Что с вами? – обратился он несмело.

– А-а-а, магистр! Это вы? – голос, несомненно, принадлежал Бола.

– Боламбри? Что с тобой? – Магистр подошел ближе.

Откатившийся в сторону медный кувшин ответил на вопрос магистра веселым гулким звоном.

– О боже, Бола… Что с вами такое? Разве можно вот так? Поднимайтесь, поднимайтесь же и сейчас же ступайте домой!

– О, магистр… Я не могу… – Боламбри сделал несколько неопределённый жест, видимо, пытаясь поклониться, но после пары неудачных попыток только бессильно развёл руками.

– Боламбри, – Майнстрем собрал всю свою силу убеждения в кулак и готов был обрушить его на голову несчастного студента. – То, что произошло сегодня в «Голодном селезне» ещё не повод чтобы…

– Чтобы презирать себя, магистр! – неожиданно бойко прервал его Бола. – Я никудышный, никчёмный человек, я жалок и сам себе противен…

– Вам сейчас нехорошо, Бола… Но завтра, поверьте мне, вы будете вспоминать всё произошедшее с улыбкой…

– Завтра для меня не наступит, магистр! Нет! – в глазах Боламбри внезапно сверкнули искры, отблески которых не на шутку напугали магистра Щековских. – Я сейчас же пойду к мосту и…

– А это будет весьма любопытно… – уже знакомый голос человека в чёрном громовым эхо отразился от стен и разнёсся по пустынному переулку.

– Только вас сейчас и не хватало, – пробурчал Майнстрем. – Сейчас, право слово, не лучший момент! И как вы только меня выследили?

– Я вездесущ! Я всюду и нигде, я далеко и рядом. Там, где есть свет, всегда найдётся место и тени…

– Катитесь ко всем чертям с вашим пафосом! – взорвался магистр. – Мне не до вас!

– Да как ты смеешь? – глаза незнакомца, кажется, искрились золотистыми молниями. — Мгновение, и ты будешь умолять меня о пощаде, жалкий червь!

Незнакомец звонко щёлкнул пальцами прямо перед носом Майнстрема. От неожиданности магистр закатил глаза, откинул назад кучерявую голову и… чихнул! Громкий звук на миг пробудил Боламбри. Он попытался приподняться, но не сумел и только громко зааплодировал:

– Здорово! Класс! – радовался Бола. – Я видел нечто похожее на ярмарке, только там факир ещё и огонь высекал из пальца!

– Огонь? Ты знаешь, где волшебный огонь? – оживился незнакомец.

– Конечно! – улыбался Боламбри. – Вот только никакой он не волшебный! Это просто-напросто фокус для дураков! Обман!

– Презренный глупец! – неожиданно рассвирепел незнакомец. – Огонь не может быть обманом! Стихия – вечная истина, и она непреложна! Все ваши жалкие мечты и надежны, сиюминутные желания и горести, – всё это меркнет перед первозданной мощью стихии! Стоит только сойтись воедино свету и тьме, огню и воде, как… – незнакомец осёкся и тут же, словно опомнившись, щелкнул тонкими пальцами прямо перед носом Бола.

Несчастный студент тут же сник и, судя по раскатистому храпу, погрузился в глубокий сон.

– Так-то лучше, – самодовольно улыбнулся человек в чёрном. – Теперь он не помешает нам.

Майнстрем поборол свербящее чувство в носу и не скрывая раздражения, обратился к навязчивому незнакомцу:

– Вы сейчас же отправляетесь на все четыре стороны, любезнейший! Простите мою грубость, но вы довольно докучали мне сегодня! – С этими словами магистр взвалил дюжего Боламбри на своё костлявое плечо и сделал несколько шагов. – Я собираюсь домой. Прощайте!

– Но ты нарушаешь замысел! Этот человек замыслил…

– Мне плевать, что он там себе напридумывал! Я тащу его домой, а вы мне только мешаете. Я не хочу с вами беседовать. По крайней мере, сейчас. Оставьте меня в покое! Я даже не знаю вас!

– Но тебя знаю я. Ты – смертный.

– Как тонко подмечено! – съязвил Майнстрем.

– Я знаю более, чем ты когда-либо знал или знаешь! – невозмутимо продолжил человек в чёрном. – Ты ленив и труслив, но добр. Ты рассказываешь другим о том, чего сам не понимаешь и чем не владеешь. Ты беден и слаб, но ты мне нужен.