– И как вам здесь? – спросил мужчина.
– Красиво, – извернулась после паузы запыхавшаяся Праша.
– Ничего, сейчас отдохнёте, – хмыкнул он, верно истолковав замешательство.
– Олег Ярославович, – само собой выпало у Сони. Она смутилась, но закончила, – у Вас… всё хорошо?
– Что? – поразился он. – Конечно! Что за беспричинное беспокойство! Не накликай беду! – он погрозил пальцем, а потом вдруг обессиленно развалился в кресле. – Девочка….
– Да?
– Хочу дать тебе персональное поручение. Можешь отказаться…
– Нет, я готова! – подобралась она. Лихоборов долго не решался.
– Присмотри за Ильёй. Пожалуйста. Тебя он не испугается. Просто проследи, чтобы не сглупил, хорошо?
Сражённая наповал девушка кивнула.
«Никогда бы не подумала, что можно есть три часа подряд», – подумала Сонечка, перенося вес на другую ногу. Юный метрдотель напротив уже долго безуспешно подмигивал то ли ей, то ли её соседке, что она оставляла без внимания. «Лиза считает, что нельзя знакомиться на торжествах, а она здесь мастер». За долгое время бездействия девушка успела хорошенько рассмотреть помещение; Лиза повторяла: «Сначала оценивай обстановку, и только потом мальчиков – они подождут»; И Кунжутова раз за разом совершала зрительный обход залы. Даже у неискушённой официантки впечатление складывалось так себе: как будто пираты на мелком судёнышке причалили в порт, запугали местных жителей, натащили добра и уплыли до приезда жандармов. Наверху громоздкие люстры в стиле рококо, а внизу лаконичный светлый пол; спереди богатейший камин из дорого металла с инкрустацией драгоценных камней, а сзади неприметные механические факелы. И, главное, всё равно темно. Под боком возникло шевеление – Илья промокнул декоративной салфеткой чистые губы и аккуратно отодвинул стул. Соня как бы невзначай придвинулась и упёрлась бедром в деревянную высокую спинку. Ещё два безуспешных толчка. Мальчишка медленно повернулся и смерил девочку взглядом – «Ты что творишь?». «Нам запрещено шуметь», – также невербально ответила она. Лихоборов младший зло выдохнул и с улыбочкой обратился к отцу.
– Могу я выйти в туалет?
– Спроси у мамы, – сухо открестился тот.
– Конечно, – не отвлекалась от суфле Ольга.
Илья победно расправил плечи, оттолкнул Соню и растворился в чёрном коридоре. Девочка растерянно застыла – что же делать? Она развернулась и ожидаемо пересеклась взглядом с Олегом Ярославовичем. Помешкавшись с секунду, он сделал знак Алиске, и та безропотно забрала пустой поднос у приятельницы – ритуал передачи вахты другому. Софья, не мешкая, направилась следом за парнем. И сразу за пределами трапезной начались проблемы – перед ней простиралось два одинаковых тоннеля.
– Олежа ими вдохновлялся, что ли? – возмутилась она, вспоминая разветвления в их особняке. – И где же мне искать этот вирус? Или инфекцию, как она говорила? Ох, с кем поведёшься…
Наконец она полностью положилась на удачу и свернула налево. Что ж, нужно признать, убираются здесь добротно – ни участка сырой плесени на деревянных панелях. Идти долго не пришлось – за очередной дугой показалась площадка метр на метр, а дальше…
– Дьявол! – в сердцах топнула ногой девушка. Ещё одно разветвление. Она беспомощно покрутилась на месте и увиденное окончательно повергло её в шок – сзади то же самое. – Что за муравейник! Не заблудиться бы…
Почуяв опасность, мозг лихо принялся за работу; оценил радиус искривления пути, его длину. Соню озарило – дороги всего две! У трапезной они расходятся, огибают подобие огромной колонны и снова встречаются! И впереди также!
– А мама твердит, голова порожняя, – самодовольно улыбнулась девочка и смело пошла дальше.
Она преодолела уже по меньшей мере три перекрёстка и порядочно отчаялась, когда услышала неразборчивые звуки, похожие на причмокивание. Обрадовавшись скорому концу путешествия, она побежала и за последним изгибом нашла крохотную нишу – наверное, для прислуги. Скользнула туда. А потом сразу обратно. Там, прямо на полу, сидел стражник. Он её заметил? Наверняка. Зубы непроизвольно заклацали. Но погони всё не было, и Кунжутова осторожно заглянула внутрь. В первую секунду зажмурилась – достанется же ей; хотя теперь вина больше на Олеже… Секунда, две, три. Тишина. Никакой ругани, только мерное отхлёбывание и плеск. Девочка осмелилась открыть глаза – час от часу не легче! Мужчина в форме охранника растянулся на холодном камне, вытянув ноги, и из исполинского размера бочки подливал в чарку нефильтрованного пива, а после в один глоток опустошал. На самое странное, делал это так выверенно и механически, как игрушка на заводе. За одно и то же время одни и те же движения. С одним и тем же выражением лица. Соня приблизилась – никакой реакции. Пустой взгляд направлен вглубь себя. Она помахала рукой перед лицом сомнамбулы – без изменений. Челюсти опять задрожали от страха, отбивая дробь, а девочка прошмыгнула мимо, чтобы больше не видеть этого безобразного существа, не похожего на человека.
– Чего ты возишься, нельзя быстрее?! – застал её врасплох голос. Она ускорилась.
– Сама попробуй! – огрызнулся другой. – Не так-то просто!
«Слава источникам, дорожки такие извилистые и тёмные! Иначе преследовать невозможно. Уже близко». Официантка прижалась к стене между факелами и присмотрелась. Совсем недалеко двое копошились у двери. Дребезжала связка ключей в неверных пальцах. Наверное, отмычки забрали у хмельного стража! Воришки явно хотели поживиться королевским имуществом. Незнакомцы отошли, попав в отблески огня, а у Сони брови полезли на лоб. Гадёныш Илья и дочка купцов Женя?! Кроме того, рядом обнаружился третий сообщник – кудрявый парень. Выглядел он не лучше поломанной марионетки: влажные волосы спадали на лицо, грудь тяжело вздымалась, словно вокруг него воздух загустел; несмотря на опору в виде стены, к которой его прислонили, он почти сполз на пол – колени его подгибались.
– Питер, не поможешь? – пропыхтел Илья полуобморочному. Тот не отреагировал.
– Дай мне! – разозлилась Женя, выхватила ключи у товарища и через полминуты дверь отворилась. – Вуаля!
Софья отклонилась, почувствовав сильный жар, оплавляющий волосы. Несносный фартук захрустел, как старая клеёнка. Троица разом обернулась, взорами нацелившись на девочку. Ребята замерли, сверля друг друга взглядами. И Соня отступила. Наперерез ей кинулся Илья. Прежде чем она успела закричать, ей грубо зажали рот. «Кажется, конкурс официантов мы уже точно не выиграем».
Россия. Самобичевание как смысл жизни
Маргарита же, несмотря на то, что на улице уже давно стемнело, не спала, а в самом унылом расположении духа теперь сидела в пижаме на своей кровати и грустно смотрела в окно, чуть отогнув штору. Марго пребывала в подобном состоянии уже несколько дней, и ничто не могло надолго развлечь её. Нужно настроить себя на сон, и как можно скорее, чтобы уже через мгновение очутиться в утре завтрашнего дня. Однако противные бесконечные мысли, словно издеваясь, лишали девушку всякой надежды на то, чтобы хотя бы подремать. Вдруг скрипнула дверь, и Рита быстро завозилась, пытаясь выключить ночник, лечь и набросить на себя одеяло одновременно, но не успела.
– Ты почему не спишь? – почти неслышно спросила мама, входя в небольшую спальню дочери. Последняя что-то промычала.
– А почему мы говорим шёпотом? – так же тихо осведомился папин голос совсем близко. Света подпрыгнула от неожиданности и повернулась к Максиму.
– Что ты здесь делаешь?!
– То же, что и ты.
– Что вы оба здесь делаете? – удивлённо вмешалась в диалог родителей Марго.
– Я… – начала было Светлана, после чего оглянулась на мужа, – Мы увидели свет в твоей комнате и решили проверить. У тебя всё хорошо, солнышко?
– Да… – при этом девочка не делала почти никаких усилий, чтобы её слова походили на правду. Рита вдруг страстно пожелала, чтобы мама с папой остались с ней на пару минут, расспросили поподробнее, но в то же время самой рассказывать ничего не хотелось. Да, капризно; да, глупо; да, по-детски. И оправданий у девушки нет.
– Нет, не хорошо, – всмотрелся в лицо дочки отец. – Только не говори мне, что из-за экзаменов переживаешь; во-первых, это же полная… А во-вторых, чтобы тебя приняли в педагогический университет, если ты всё так же собираешься стать преподавателем (хотя я не восторге от этой идеи), не обязательно набирать триста баллов из трёхсот возможных.
– Не из-за экзаменов… Не переживаю, – путано ответила Маргарита.
– Тогда в чём дело? – мама села на кровать рядом. – Уже не нравится собственный выбор?
– Нет, я хочу работать учителем, у меня довольно скромные планы на жизнь… Я не знаю, – сдалась Рита. – Такое странное ощущение, неудовлетворённости, – девочка почувствовала себя, словно новорожденный младенец, который хочет чего-то или, может, испытывает дискомфорт, но ещё не знает, как пожаловаться, поэтому с досады начинает реветь. И сейчас Рита поняла, что не находит слов (кроме, разве что, пары междометий), которые бы точно описали, что творится у неё внутри, и с некоторым усилием подавила слёзы. Поплакать родителям в плечо, конечно, всегда облегчает, но для уже почти выпускницы чересчур. Света с Максимом нахмурились, переглянулись и пододвинулись поближе к дочери.
– Может, хотя бы попробуешь объяснить? – подбодрил её папа.
– Да здесь нечего объяснять, – махнула рукой та. – Ты же сам когда-то говорил, каждый имеет право иногда погрустить без причины, это нормально и скоро пройдёт. Я всего лишь немного устала и перенервничала из-за баллов, будущего поступления в институт…
– Действительно, всем нам иногда бывает печально, – согласилась мама, – но это не норма, которой следует держаться, а ты ходишь как в воду опущенная уже больше недели.
Девушка удивлённо посмотрела на мать. Так они всё замечали? А Маргарита-то думала, что мастерски и по-взрослому скрывала всё за бесстрастной маской. Когда-то давно её любимая учительница со смешком говорила, что они все – ученики, то бишь – ещё дети малые, и их можно с лёгкостью читать, словно открытую книгу. Неужели правда?
– Что же случилось? – повторила Света ласково.
– Мы не отстанем, ты же знаешь, – добавил Максим.
– М-м-м-м, – неопределённо, но уже более согласная на разговор, промычала Рита.
– Итак, мы всё равно не спим, – неожиданно оживилась мама, сползая с кровати, – поэтому предлагаю немного подебоширить и пойти на кухню пить чай.
– Я поддерживаю, – кивнул отец.
– Подождите! – виновато спрыгнула на пол Марго. – Не надо. Вы устали, лучше идите спать. Я тоже сейчас лягу.
– А мы уже не хотим! К тому же, завтра выходной день, отоспимся. А с тобой, – она строго указала на дочь, – что-то срочно нужно делать!
И родители спешно вышли из небольшой спальни.
Девушка сидела на обтрёпанном диване, поджав под себя голые ноги в шерстяных носках и грея руки подмышками. Вдруг прямо перед ней на стол приземлилась её любимая большая кружка, наполненная чаем. Девушка сразу же обхватила её ладонями и подставила лицо горячему пару, мгновенно почувствовав запах тёплой мяты, зверобоя, лимона и прочих мелочей, нужных для поднятия настроения. Она как будто случайно посмотрела в зеркало, расположенное напротив – большие фиолетовые тени под глазами и тонкая бледная кожа болезненного голубоватого оттенка. Выглядит, словно упырь… нет, вампир, последнее определение звучит как-то благороднее.
– На часах без пяти два, а мы устроили чаепитие, – засмеялась Рита, когда родители со своими чашками уселись рядом, – спасибо.
– Почему ты не всегда такая радостная? – тоже заулыбалась мама.
– Да, – поддержал папа. – Сидишь такая бледная, несчастная, молчаливая, не признаёшься нам, в чём дело – сердце кровью обливается.
– Я всегда молчаливая, – заметила Рита.
– Да, но в сочетании со всеми остальными вышеперечисленными признаками твоя обычная безмолвность ещё страшнее.
– Сейчас мне уже лучше, – успокоила их Марго.
– Если раньше было так плохо, почему не рассказывала нам? Видишь, сразу ведь стало легче, и не мучилась бы напрасно.
– Эммм… Наверное, потому что, когда грустно, невозможно правильно описать то, что чувствуешь; когда не видишь причины, появляются мысли, что печаль возникла сама по себе и никогда не исчезнет, – девушку словно прорвало, она не могла и не хотела останавливаться. – К тому же стыдно.
– Почему? – подняла брови мать.
– Потому что думаешь, что если сам не справляешься с плохим настроением, то с чем-то более серьёзным точно не сможешь.
– Глупости! – рассердился папа.
– Ты говорила, что не догадывалась о причинах своей грусти. А теперь? Что-то же послужило катализатором?
– Да, – неохотно согласилась девушка, – усталость, нервы, одиннадцатый класс, выпуск через неделю… Всё как у всех.
– Маргаритка, – сурово перебил её Максим, – не надо темнить!
Дочка вздохнула, сделала большой глоток чая и судорожно втянула воздух – обожглась.
– Не пытайся отсрочить ответ, – улыбнулся папа и пододвинул Рите баночку с вареньем, только недавно вытащенную из холодильника. Девушка быстро положила холодную ложку сладкого джема в рот.
– От меня ушла муза, – сообщила девочка.
– Это поправимо, – облегчённо закрыла глаза Светлана, – и случается со всеми, ведь не от зари до зари же тебе строчить…
– Прошу прощения, я неправильно выразилась: она ко мне и не приходила.
– Как?! – поперхнулись родители. – Не стоит себя недооценивать. Мы читали начало твоей книги, и уже говорили тебе, что она потрясающая! У тебя невероятный слог.
– Ага, описание пейзажа и персонажей, на котором я застряла.
– Творческий кризис, как мы уже объясняли, нормальное явление. Спустя время снова начнёт всё получаться, а пока что отдохни после учёбы, расслабься.
– Да, но у меня он продолжается уже несколько недель! – она помолчала. – Наверное, больше я ничего написать не смогу.
– Ох, Риточка, прекрати самобичевание! Во-первых, не стоит судить о чём-то и делать выводы за одну лишь ночь, а во-вторых, не напишешь – не надо, значит, что-то другое для тебя в большей степени привлекательно.
– Нет, мне очень нравится авторство, – серьёзно покачала головой Марго. – И моя учительница по русскому языку говорит, что у меня самые лучшие сочинения в классе.
– Тогда что? – совсем запутались мама с папой, и девушка успокаивающе им заулыбалась.
– Очень вкусный чай… А можно ещё? А то я собираюсь долго рассказывать, в горле уже заранее пересохло.
Родители немного расслабились, и когда кружка снова заполнилась горячим напитком, девочка продолжила.
– Если честно, мне нравится описывать что-то, и у меня хорошо выходит.
– А о чём писать дальше, не знаешь, – понимающе прищурился отец.
– На самом деле, с сюжетом проблем нет… – Марго спрятала глаза, – дело в том, что я не могу нарастить на события моральную составляющую так, чтобы они выглядели натурально и ненадуманно. Я не могу создать живых героев, мотивам которых можно было бы поверить, я не могу подробно расписать событие или простое действие, чтобы оно вынуждало читателей понервничать и задуматься, как бы они поступили в такой ситуации.
– Ты просто должна потренироваться, – утешил девочку отец. – Умение обязательно появится вместе с опытом.
– Боюсь, опыту просто неоткуда взяться. Моя жизнь неинтересная даже в режиме реального времени, не то что по книжным меркам. Не смейтесь, – никто не смеялся, – все вокруг хвалят меня, мол, умею слушать людей, а на самом деле мне просто не о чем рассказывать.
– Вот, оказывается, где собака зарыта! – наконец догадался папа и облегчённо заулыбался. – Быт опротивел!
Рита уже собралась рассержено нахмуриться, но вдруг замерла: она подумала, что есть вероятность, небольшая, совсем маленькая, что отец прав.
– В данном случае есть только одно решение проблемы, – уверенно сказала Света.
– Какое?
– Тебе нужно развеяться! Последние три года ты только за учебниками сидела, конечно, так любую музу можно спугнуть. Отдохни, поищи себе приключений на…
– Уже слишком! – испугался Максим.
– Хорошо, найди себе друзей. Ты же, кроме нас, почти ни с кем не общаешься. Уверена, у твоих сверстников есть, что рассказать, поэтому проводи с ними больше времени – что-нибудь полезное и нужное почерпнёшь.
– Да, это важно, – поддакнул папа.
– Слишком сложно, – усмехнулась девушка.
– Тебе не угодишь! – нахмурились родители.
Девушка пожала плечами. Волковы взяли перерыв и пили чай молча, каждый погружённый в свои думы.
– Я написала письмо, – призналась вдруг Рита, обводя пальчиком рисунок на кружке.
– Кому? – забеспокоилась мама.
– Сообществу Юных Выдумщиков, – девочка посмотрела на ничего не понимающие лица напротив и пояснила. – Это организация, созданная специально для того, чтобы помогать молодым начинающим писателям искать себе друга, помощника или соавтора.
– Надо же, никогда раньше не слышал… И как оно работает?
– Очень просто: я заполнила анкету, в которой подробно расписала все собственные проблемы и недостатки, и указала качества, которые хотела бы видеть в будущем возможном товарище, точно так же делают и остальные участники; сотрудники компании читают и сверяют письма, в случае нахождения двух или более потенциально совместимых, связываются с авторами заявок и сообщают персональные данные подходящих их требованиям людей, в том числе номер телефона, адрес и тому подобное, и устраивают ребятам личную встречу, чтобы те могли пообщаться, узнать друг друга поближе и понять, сработаются ли они.
– Встречал я одного юного автора, – ухмыльнулся Максим, – юноша бледный со взором горящим. А какой выдумщик был!
– А ты всё об одном, папа, – закатила глаза Маргарита.
– Ого, очень… Смелый шаг. Кажется, раньше ты не любила сайты знакомств. А разве это не их разновидность?
– Именно так. Но мне это показалось единственным решением, к тому же, я не одобряю только свидания в социальных сетях. Да и Сообщество отказалось от интернета, оно даже писем электронных не принимает, я и узнала о нём благодаря листовкам, что раздавали на улице.
– Интересно. Тебе ещё не нашли пару?
– Ещё нет, – Марго вздохнула. – Возможно, я слишком требовательный человек. Но ничего, подожду.
– Ритка, – мама хитро мигнула, – а если не секрет, какие запросы по отношению к своему партнёру ты указала в той анкете?
– Я-я-я-я… – девочка замялась, вспоминая. – Обычные, наверное. Хотя бы небольшой писательский талант, лёгкость и непринуждённость в общении, умение подстраиваться под людей… А, и ещё насыщенная жизнь и любовь к приключениям!
– В общем, полная тебе противоположность, – заметил отец.
– Мы должны дополнять друг друга! – оскорбилась девушка.
– А если бы ты выбирала, то каким бы был твой будущий товарищ? – осведомилась Света. – Я имею в виду, старше или младше тебя, симпатичный или не очень, парень или девушка…
– Я не знаю, – растерялась та, – наверное, для меня нет никакой разницы.
Несколько минут на кухне вновь царило молчание, вплоть до того момента, как задремавшая Рита обмакнула нос в чае и ойкнула, шаря рукой по столу в поисках салфетки. Папа хохотнул и протянул девочке полотенце. На таком моменте чаепитие было признано удавшимся и завершено. Уже когда Рита легла в остывшую кровать, поёжилась, свернулась клубком и натянула одеяло до подбородка, женщина взяла руку сонной зевающей дочери и развернула ладонью вверх, проводя пальцем по линиям. Девушка дёрнулась и зажмурилась от щекотки, пытаясь сдержать смех.
– Ты точно всё нам рассказала? Больше нет никаких проблем или причин для депрессии? Например, разорванные отношения? И не надо так фыркать! Может всё, что угодно, случиться, а ты же молчишь, из тебя информацию тянуть, словно клещами…
– Не беспокойся, мам.
– Ты и несколько дней назад говорила то же самое.
– Нет, теперь мне, правда, лучше. Говорю же, всего лишь перенервничала из-за экзаменов, это и есть… Основной повод, – девушка лежала в постели, еле-еле удерживая глаза открытыми.
– Утром поговорим, – пообещала мать, – и ты мне подробнее расскажешь об этом Сообществе. А сейчас, – ЩЁЛК! и свет погас, – спокойной ночи.
***
Солнечные лучи ощутимо припекали нос и глаза через тонкие веки. Кривое от старости и влажности дерево неприятно впивалось в спину. Занозы и ржавые шляпки гвоздей норовили порвать эластичные колготки. Но Марго терпела эти мелочи. В целом, всё совсем неплохо. Подул прохладный ветер, девушка подстроилась под ложбинки в скамье и положила сумку под голову. Стало даже хорошо. Беседа ребят, расположившихся в небольшом отдалении, сливалась в мерный, убаюкивающий шум. Выпускники сразу после официальной части договорились отметить долгожданное завершение мук и почему-то не нашли места лучше, чем сквер, самую малость недотягивающий до парка. Он считался очень популярным среди бабушек и дедушек, оккупировавших все лавки до единой, и сегодня они явно были недовольны, завистливо посматривая на молодёжь. Но бывший одиннадцатый инженерный кутил, и ничто не могло уговорить его потесниться.
– Эй, – Риту защекотали длинные волосы. – будешь в «Монетку»?
«Монетка» – азартная игра, правила которой Маргарита так и не освоила. Она отказалась, чуть позже приоткрыв глаз, чтобы увидеть, кто к ней подходил. Конечно же, Яночка. На самом деле, девушка так и предполагала и отказала скорее из-за того, кто её позвал, а не куда и зачем. Потому что она обижена. Казалось бы, золотую медаль получила, наивысшие баллы за экзамены заработала, поступила в институт мечты, ни разу не споткнулась на вручении… Отчего же хорошая девочка Яна, любимица учителей и последняя подруга Риты, каким-то неведомым образом предпочла отличницу Марго ветреной, но общительной Оле, едва сдавшей ЕГЭ? Как-то неправильно, нелогично. Тем временем ребята сели в круг и начали по очереди подбрасывать искрящийся на солнце рубль, а Рита запрокинула голову, чтобы удобнее наблюдать за сверстниками. Ванька проиграл, и вынужден бежать в ближайший ларёк за дешёвым пивом в банках. Володя неподалёку слишком воровато достал из сумки свёрток бумаги, полностью повторяющей очертания бутылки, и сделал большой глоток. Закашлялся. Новичок, сразу ясно. Возможно, и пить-то не хотел, а только показать всем, мол, вот, какой я! Миша рядом тоже отхлебнул, но так естественно, словно воду, что сомневаться в его опытности не приходилось. Под ветвистой плакучей берёзой уже пятую минуту, если верить Риткиным часам, целовались Люся с Витей. Люся, не прерываясь, подняла томный взгляд, оттенённый макияжем, на кого-то в стороне. Рита глянула туда же и обнаружила одинокого Матвея с выпяченной нижней челюстью, в ярости сжавшего кулаки на коленях. Ещё дальше, так же растянувшись на скамейке, в наушниках загорала Маша. Маргарите нравилось разглядывать людей. Интересно, что бы они сделали, если бы узнали, что в школе кто-то с них глаз не сводит? Девушка отвернулась, притворившись, что задремала. Вдруг похолодало, градусов на пять за пару секунд. Ребята, наверное, тоже удивились, потому что звук диалогов сошёл на нет. Девушка поёрзала на остывшем лежбище, поленилась, но приподнялась, спустила ноги на землю, разумеется, пустив стрелку по колготам. Выпускница осмотрелась: ровесники продолжали разговаривать, играющие в карты – спорить, Ванька уже вернулся с добычей, но будто подкрутили колёсико динамика – всё как сквозь воду. Марго с грустью подумала, что не понимает, о чём болтают ребята, что их так смешит, из-за чего сердито вскочил Матвей. Но не то удивило девушку, а ледяные перистые воздушные хлопья, что без остановки сыпались с сизого неба. Отдельные снежинки, кружа спускавшиеся на опустевшую лавочку, сначала таяли. Но, спустя время, перестали. Потом покрыли её белым налётом, утопили в сугробе, сделали похожей на могилку. Почему-то это сильно опечалило девушку. Она обернулась и увидела, что её одноклассники, так же беззвучно хохочущие и болтающие, сидели по пояс в снегу и словно не замечали. А сама Рита как будто поднималась вместе с лавиной и лишь наблюдала, как погружались в холодный плен люди, скрывались под толщей их головы, пропадали из виду магазинчики, торговые центры, жилые дома. А девушка летела вверх, к холодной синеве. «Как же? – вяло воспротивилась она. – Я же упрусь в небосвод и пробью его». Но небосвод оказался почти неощутимым, только чуть прохладным, как туман. И Марго уже снаружи, устремлялась по космосу к Солнцу. Земля вдруг перестала её интересовать. Наконец Рита подлетела к светилу и с удивлением поняла, что оно совсем маленькое, не больше её самой в диаметре. Бледно-жёлтое, едва тёплое; непонятно, как лучи достигали других планет, а не растворялись в вакууме. «Такое маленькое. И слабое, – затосковала девушка. – Оно никогда не растопит весь этот снег. А значит, я здесь навсегда». Мысль, что она когда-нибудь умрёт, не просто не посетила её, но словно и не существовала. Одна, навсегда… От безысходности Марго заплакала, но слёзы пропадали, едва вытекали из глаз.
– Так нечестно! Ты помог себе второй рукой! – девушка дёрнулась и проснулась. Часто заморгала, проверила, не влажные ли щёки. Слава Богу, нет. Она вскочила, оправляя зелёный подол платья, перекинула лямки сумки через плечо.
– Ты уже уходишь? – окликнули её ребята, отвлёкшись от игры.
– Да, – прокашлявшись, чтобы сбавить хрипоту, буднично ответила девушка. – Родители звонили, просили не задерживаться.
Вряд ли сверстники сильно удивились. А если и да, то она встречалась с ними последний раз, невелика потеря. Марго побежала к автобусной остановке.
***
Сегодня первое сентября, и единственный случай за всю Ритину жизнь, когда календарная осень совпала с климатической. Кажется, ещё вчера кленовый лист, что теперь, подгоняемый ветром, рассекает лужу, висел, крепко ухватившись за ветку, и почти что дышал сочной живой зеленью; асфальт был абсолютно сухим и горячим, а погода стояла солнечная и тихая – ни дуновения. Очередной порыв воздуха настиг студентку уже на выходе из метро и с силой ударил в спину. Девушка споткнулась о ступеньку, оказавшись на поверхности, отбежала в сторону, чтобы не мешать другим людям, и в очередной раз попыталась пригладить растрёпанные космы. Волосы успели отрасти до самой неудобной длины: слишком короткие, чтобы убирать их в хвост, но достаточно длинные, чтобы лезть в рот, нос, глаза и прочее. Маргарита в отчаянии огляделась, покрутилась вокруг, в спешке кое-как сбросила с плеч огромный рюкзак и по локти погрузила руки внутрь. Наконец она вытащила карту местности и беспомощно всмотрелась в помеченное красным крестиком здание. Институт. А сегодня Риткин первый день в нём. И она понятия не имела, куда идти. Девушка набралась смелости:
– Простите, – она робко подошла к проходящей мимо женщине, -Вы не подскажите мне, где…
– Desole, je ne vous comprends pas5, – ответила та, бросила недобрый взгляд из-под бровей и быстро увеличила расстояние между собой и девочкой. Неудавшаяся студентка грустно вздохнула: «Туристы». Оставался лишь один выход из сложившейся ситуации – звонок маме. Марго достала из кармана телефон, набрала номер, который единственный знала наизусть, и стала ждать ответа. Её лицо вскоре оживилось.
– Да, привет… Нет, всё хорошо. Ты уже доехала? Ага, хорошо-хорошо… Я, нет, ещё не дошла. Знаю, что времени осталось немного. Просто… Просто я чуть-чуть заблудилась, – её маленький ротик изобразил детскую виноватую улыбку. – Извини, но ты же знаешь, я плохо ориентируюсь на местности, к тому же здесь я ещё ни разу не была! Хм-м-м… Разве была? Ах, да, припоминаю… Но ты же мне поможешь? Техника меня боится, и я не умею пользоваться навигатором. Да-да, понимаю, что пора бы уже научиться, но не сейчас ведь… Карта? Да, карта у меня в руках. Вижу, да. Да я знаю, куда идти! Я не знаю, откуда…
Девушка внимательно выслушала Светины инструкции и указания, торопливо защебетала слова благодарности, отложила телефон в сторону, нашла в рюкзаке синий фломастер и поставила им жирную точку на чертеже около неприметной буковки «М», после чего побежала в сторону МФМУ, бряцая портфелем, как оружием.
***
Сентябрь пролетел на удивление быстро, хотя обычно тянется, как дешёвая ириска, особенно после поступления в школу. Теперь что-то изменилось, и девушка с нездоровым удовольствием, хотя она подозревала, недолгим, вставала раньше обычного, тратила каждый день до часа в вагоне метро и ещё семь на занятиях. Вполне возможно, что так плодотворно на Маргариту повлиял внешний вид университета –здание больше походило на дворец, чем на учебное заведение, и напоминало студентке Хогвартс. Правда, жизнь как в сказке! Высоченная тёмная готическая постройка с башнями, мостиками между ними, балконами, воротами и прочими атрибутами средневековья. Сейчас у Маргариты выдалось свободное время между парами, и она любовалась городским пейзажем из окна. Стоял умеренный гул голосов, гораздо тише, чем некогда в школе. Видимо, здесь учились люди уже более взрослые и цивилизованные, что не могло не радовать. Если постараться, абстрагироваться от шума и сосредоточиться, то с помощью воображения (благо, его у девочки хоть отбавляй) можно озеленить каменные джунгли и представить, что она во дворце одна, юная принцесса. Смешно, Ритке почти восемнадцать лет, а она играет, как маленькая. Девушка воровато осмотрелась, словно бы убеждаясь, что никто не догадывался о её мыслях, и вернулась к фантазиям.
– Мечтаешь? А что ещё делать в институте, правда? – раздался голос за спиной, и студентка, отвлекаясь от созерцания своих владений, обернулась. В глаза ей бросилось кисло-синее пятно. Она сморгнула. И перед ней волшебным образом появился невысокий улыбчивый парень с татуированными руками и экзотическим цветом причёски.
– Хм, здравствуй, – кивнула та, тщетно пытаясь вспомнить юношу.
– Не смущайся, мы не знакомы, – успокоил Риту мальчишка и протянул руку, – меня Андрей Масленцов зовут.
Девочка представилась и осторожно пожала, но не ладонь, а пальцы юноши, и начала терпеливо ждать, когда юноша озвучит цель визита.
– Я с Теоретической и Прикладной лингвистики, – гордо произнёс он.
– Как ты в физико-математическом институте умудрился найти гуманитарную дисциплину? – изумилась Марго.
– Я старался, – скромно ответил парень. – А ты на каком факультете?
– Ракетно-космическая техника и инженерия.
– Ого, очень… Отважно.
– Да, но я вряд ли пойду работать по специальности… – оправдывалась девушка.
– Меня скорее удивило бы обратное, – ухмыльнулся Андрей.
– Просто если я выучусь на этом направлении, у меня будет гораздо больше возможностей устроиться на работу.
– Сложно. Я в трудоустройстве не разбираюсь. Если честно, для меня главное – закончить университет, потому что здесь есть военная кафедра, и я надеюсь…
– Вот так откровенность, – действительно удивилась девушка, – неужели существуют парни, которые в наше время не хотят в армию? – и покосилась на собеседника. Не подумайте, девушка умела держать язык за зубами и выверяла каждую реплику. Она хотела увидеть реакцию. К тому же, навязчивое общение ей надоело.