Обхитрить лису

– Чем ядовитничать тут, лучше бы трупом занялся.

– Что я и делаю, а ты меня отвлекаешь.

Отвечать я сочла ниже своего достоинства. Это я отвлекаю? Да без меня он бы уже давно в наручниках на нарах сидел. Гордо задрав нос, я прошествовала к крутому склону и закурила, ожидая, пока друг справится с тяжелой ношей. Надо отдать должное Ромкиной спортивной подготовке, докурить я не успела, как друг швырнул труп к моим ногам. Вот так вот, кому-то к ногам целый мир, а кому-то потрепанный труп непонятного мужика. Окурок я потушила и засунула обратно в пачку, которую минут десять назад стащила у Ромашки из кармана. Потом выбросит, на месте преступления следов лучше не оставлять.

– Просто столкнем его? – с сомнением глядя на труп, поинтересовался друг.

– Развяжи покрывало, напихаем туда камней. Нехорошо, если он здесь плавать будет. Детей распугает.

Я протянула стыренную пачку Ромке и мы разошлись в поисках камней. Я принесла целых три, Ромкин улов был раз в двадцать больше. Он с недовольством покосился на мою скромную кучку, а я лишь пожала плечами. Главное ведь не количество, а качество. Например, все три мои камушка можно было принять за животных. Первый – похож на кота, второй – на крысу, третий – на Ромку, такой же угловатый и грубый. Ну это если сильно не приглядываться… Но ведь искусство как раз должно оставлять место фантазиям. Ромка чуткой и творческой душой не обладал, и от искусства был весьма далек, потому и натащил все глыбы подряд.

– Вот что за натура, без издевательств никак, – по обыкновению пробурчал Ромка, а я лишь пожала плечами. Если не хотел издевательств – зачем звонил?

На то, чтобы напихать камни в покрывало времени много не ушло и вот мы уже стояли на склоне и наблюдали, как «подарочек» идет ко дну.

– Как Титаник, – поэтично заметила я.

– Это еще почему?

– Вот надо было тебе все испортить дурацким вопросом? Идем лучше в машину, итак из-за тебя мешки под глазами мне обеспечены…

Глава 3

Мы загрузились в красавицу-Ауди. Настрадалась за сегодня, бедняжка. Надо будет свозить ее помыться. Как следует. Или Ромку заставить, пусть сам едет и моет.

– Тут недалеко есть отличная турбаза, может, сгоняем на день? – предложил Ромка. От трупа он избавился, оттого и позитив наружу полез.

– Это еще зачем?

– Ну знаешь… Отдохнуть, искупаться.

– Не думаю, что стоит светиться возле озера, где мы пять минут назад труп утопили.

– Или наоборот, поездка на турбазу объяснит наше нахождение в этом районе с утра пораньше. На выезде из города стоят камеры, вдруг кому в голову придет проверить… сомнительно, конечно, но чем черт не шутит.

– Ромка, ты трупными ароматами надышался? Если кто-то и вздумает проверить камеры и увидит, как мы тачке из города сваливаем, думаешь, этот человек поверит, что нам в четыре утра захотелось на турбазе отдохнуть?

– Нам может и нет. А вот тебе – запросто! – рассмеялся Ромка. – Ты кому угодно продашь лед зимой… Поехали. Всегда можно сказать, что мы возвращались с бурной вечеринки.

Конечно, версия Ромки нигде бы не проконала, кроме детского сада, да и то… слышала, сейчас детишки пошли еще те, им всякую ерунду за просто так не скормишь. Но я послушно поехала на турбазу, потому что всерьез не верила, что меня хоть кому-то придет в голову проверять. Таких самоубийц я еще в своей жизни не встречала. Наверное, Ромка прав, папа меня слишком избаловал.

А на турбазе мы с Ромашкой сможем спокойно поговорить и я наконец-то узнаю, какого черта у него в квартире труп делал. Если до этого момента данный вопрос меня ничуть не занимал (все мысли были о трупе), то теперь любопытство зашкаливало.

Очень скоро мы тормозили возле кованных ворот высотой никак не меньше двух метров. Сонный охранник посмотрел на нас с недоумением, на мою красавицу с уважением, и пустил на территорию. Охранник же и сообщил, что администратор появится только через пару часов. Конечно, мне такое самовольство по душе не пришлось, но высказаться мне не позволил Ромка: нагло перебил, поблагодарил охранника и закрыл мое окно.

– Давай не будем скандалить с утра пораньше, – умолял друг.

Ничего, этот прогульщик-администратор еще меня послушает. Я улыбнулась Ромке и послушно припарковала машину на стоянке. Вылетела наружу, вдохнула чистый воздух, раскинув по сторонам руки.

– Может, в лесу прогуляемся? – предложил Ромка. Нет, он точно собирался меня довести, издевался как мог. Одно дело – сидеть неподалеку от леса, скажем, на уютной веранде с бокалом вина. Совсем другое – шляться между деревьев и собирать комарье и клещей. Ромку нестерпимо захотелось прибить.

Высказаться друг опять мне не дал, подошел и крепко обнял:

– Сенька! Ты меня сегодня выручила. Спасибо, что ли.

– Я старалась не ради тебя! – отрезала я. – Когда-нибудь помощь при вывозе тела понадобится мне и ты не посмеешь отказаться. И молись, если это будет уже труп.

– Ты же знаешь, ради тебя я готов на все, – посерьезнел Ромка.

– Взаимно, дорогой.

Мы все-таки отправились в проклятый лес. От Ромкиных слов кто угодно бы расклеился, и я – не исключение. В моей жизни не так уж и много радостей, и Ромка как раз самая главная. И пользуется этим, жук. Даже закурить не дал – мол, в лесу нельзя, природу надо беречь.

– Тогда надо было сюда труп привезти, – отметила я. – Удобрение! А то плавает теперь в озере, бесполезный…

– Люблю я тебя, Сень. Вот так с первого взгляда и полюбил. И ты не поверишь – слушаю тебя и понимаю – с каждым днем еще больше люблю.

Растрогался он, конечно.

Вообще-то Ромка всегда был честным и положительным парнем. Да-да, я понимаю, что такое вытерпеть трудно, но я вот уже много лет мирилась с этим его недостатком. Мы познакомились еще детьми, и это был единственный шанс для нашего знакомства. Потому что Ромка родился в самой обычной семье, родители – трудяги, впоследствии отец и вовсе спился, Ромка остался с одной матерью. А вот моя семья обычностью не отличалась. Но детьми мы посещали одну начальную школу, и там-то я вцепилась в Ромку, точно клещ. А он вцепился в меня по неведомой причине. И стал единственным, кто понимает, не осуждает, не ноет о странностях и всегда готов поддержать любое начинание.

– Ты сегодня молодец – отлично отыграла сцену.

– Коленка теперь болит, – пожаловалась я.

– Физическая боль пройдет, удовлетворение останется навсегда. Это как когда ты в первом классе разыграла перелом ноги на ровном месте и ради убедительности уронила на себя учебник. Ты уже тогда была чокнутой.

– А ты уже тогда был от меня без ума.

– Не могу отрицать.

– Думаю, самое время рассказать мне о трупе, – вспомнила я. Воспоминания воспоминаниями, их у нас с Ромкой столько, что впору за роман в десяти томах садиться, но дела насущные тоже никуда сами по себе не денутся. Они прямо как комары в лесу – назойливые.

– Умеешь ты испортить момент, – беззлобно заметил Ромка.

– Отлично, давай забудем о трупе вовсе.

– Это у нас вряд ли получится сделать, потому что убиенный никто иной как Боярышников, Иосиф Андреевич.

Не знаю, какой реакции ожидал от меня Ромка, но я не завалилась в обморок и даже не завопила. Вместо этого я недовольно отметила:

– Я же осматривала труп. Какого черта я его не узнала?!

– Мы не видели его больше трех лет, это во-первых. Если помнишь, мы договорились друг другу не мешать и он обретался в другой части города, постепенно отходя на второй план. Во-вторых, он был немного мертв и на себя не похож, так что ничего удивительного.

– Ты уверен, что это Боярышник?

– Более чем.

– Черт, – выругалась я. Сама по себе смерть Боярышника сулила Ромке неприятности, а уж его непосредственное участие во всем этом, да труп в квартире… Боярышник вертелся в опасных кругах, его друзья могли попортить немало крови. Ну а где Ромкины неприятности, там и мои, это и дураку понятно.

– Я же предупредил, что о трупе будет трудно забыть.

– Выкладывай все как есть.

– Не думаю, что тебе понравится моя история, но да ладно. В общем, вчера все было как обычно: пара встреч, неплохой обмен, о котором я хотел тебе рассказать… но об этом позже. Так вот, с последней встречи я приехал уже ближе к десяти. Вернее, меня подвез Лешка Ведерников, мы встретились случайно в центре. Моя машина сейчас в ремонте, я уже говорил… с Лешкой мы распрощались довольно быстро, и тут, едва он уехал, из кустов вылез Боярышник собственной персоной.

– Что, прямо так уж и из кустов?! – не поверила я.

– Сам в шоке. Караулил меня он. У всех свои закидоны, знаешь ли, не хотел, чтобы нас вместе видели. Думаю, это бы многим не понравилось. В общем, Боярышник вежливо так меня поприветствовал и попросил уделить ему полчаса. Если бы это был кто-то другой, я бы отправил его лесом, но…

– Но это был Боярышник и ты отправил его озером.

– Еще один дурацкий комментарий, и я замолкаю.

– Можно подумать, это большая угроза. Все закончится тем, что ты будешь ходить за мной по пятам и умолять тебя выслушать.

– Сеня!

– Молчу, молчу. Ты не отправил Боярышника лесом.

– Он сказал, ему есть что предложить, а я поверил. Он говорил убедительно, да и вообще, этот его визит… ты же знаешь, в каких кругах он раньше вращался. В общем, мы поднялись ко мне.

– И вот как тут удержаться от комментария?

Ромка в который раз недовольно зыркнул и продолжил:

– Старикан предложил мне сделку. Весьма любопытную. На самом деле, он хотел отойти от дел и исчезнуть окончательно. Знал, что его карьера близка к закату и решил уйти сам, пока не стало слишком поздно…

– И он что, вот так прямо об этом заявил? И почему он умным считался?

– Ничего он не говорил, я сам догадался.

Догадливость Ромки не всегда была на высоте, но я не стала спорить.

– Ему нужна была от меня услуга, довольно своеобразная. – продолжил рассказ Ромка. – Ее он был готов обменять на дело жизни, смекаешь? Боярышник сказал, что передаст мне все дела в обмен на таинственный конверт. Якобы к нему пришел один из его клиентов и сообщил об этом. Что в этом конверте, он не сказал, но это должно быть что-то крупное, раз он был готов уйти после сделки. Настолько крупное, что обеспечило бы ему безбедную старость. И он поведал, где этот конвертик можно достать.

– Ты очень хреновый рассказчик, Ромочка, но я научилась тебя понимать: конверт в обмен на дело Боярышника.

– Точно.

– Фигня какая-то. Если он знал, где достать конверт, какого черта не сделал это сам?

– Сказал, что левым это доверить слишком опасно, а сам не в том возрасте, чтобы за конвертом отправиться.

– И ты повелся что ли? – нахмурила я брови, начисто забыв, что от такого морщины могут появиться. – Да тут все просто кричит о подставе, Рома! Я бы даже сказала, ужасно воняет. Еще хуже, чем те розы, которые ты мне подарил на прошлой неделе.

Теперь я злилась втройне: во-первых, на глупость друга, который в результате оказался с трупом на руках, и я до сих пор не добилась от него окончания этой веселенькой истории. Ромку по непонятной причине больше интересует этот сомнительный конверт, нежели Боярышник, что теперь покоится на дне Глубокого. Во-вторых, комары совершенно обнаглели, ненавижу тварей. У меня чесалась не только коленка, но еще и щека, и если первое еще можно было пережить, то красное пятно на лице много хуже даже десятка трупов. Ну и в-третьих, я все еще помнила, что в лесу водятся клещи. Я понятия не имела, как они выглядят, но все равно нервничала. Лес – жуткое местечко, как ни крути.

– Нормальные розы, – обиделся Ромка. – И ничего я не повелся, выставил Боярышника и обещал подумать над его предложением.

– Замечательно. И в какой именно момент Боярышник превратился в труп?

– Сейчас все узнаешь. Я его выставил, а сам решил тебя разыскать. Рассказать о прошедших встречах, и как раз о конверте. Приехал к тебе домой, но свет не горел, тачки на месте тоже не было. Охранник сказал, что с утра тебя не видел. Я подумал: ты либо у отца, либо завалилась куда-нибудь повеселиться. Ну и подумал перенести разговор на утро.

– Ромка, а телефон тебе на что?

– Сеня, ты бы в любом случае не стала меня слушать до утра. И я смирился, покатался по городу… – заметив мой взгляд, Ромка добавил: – Если тебе интересно, от тебя я доехал до центра на такси, а оттуда пешком до дома, через полчаса добрался.

– И обнаружил Боярышника?

– И обнаружил труп, совершенно верно.

– Более дурацкой истории не придумать, – сделала я вывод, чего-то подобного как раз и ожидая. И мысленно прокручивала ситуацию: во что это все теперь выльется?

Некоторое время мы с Ромкой шли молча, выбрав направление на турбазу. За время разговора мы удалились от нее достаточно, теперь пора возвращаться. Дурацкие два часа должны уже были пройти.

Тишину нарушил Ромка:

– Се-ень, – пропел он. Между прочим, Ромка был единственным человеком, которому позволялось звать меня коротким дурацким именем. У остальных таких привилегий не было. Возможно, я бы позволила такое и родителям, но мама упорно звала меня Сентябриной и запрещала отцу обращаться ко мне иначе.

– Чего тебе?

– Я буду твоим рабом два месяца, хочешь?

– Полгода, – отрезала я.

– Хорошо, – глазом не моргнув, согласился манипулятор.

– Теперь говори, что еще?

– Хочу достать конвертик.

Я закатила глаза. И зачем только спрашивала, все и так ясно.

– Так и знала. Ты предсказуем как алкоголик в завязке.

– Сень, это же может быть нечто крупное! – С придыханием заметил Ромка.

– А может быть ерундой! Наживкой специально для идиота вроде тебя.

На самом деле, возмущалась я скорее для вида, пару минут назад сама собиралась предложить заняться конвертом. Все так таинственно, а значит, будет весело. Пусть даже и подстава – и с ней разберемся. Любопытства у меня на троих, как впрочем и безрассудности, а уж тяга к приключением у меня в крови.

– Ты же чувствуешь, что это не ерунда. И я твой на полгода, после того, как все провернем! Вот честно, могу даже к тебе переехать.

– И как нам достать конвертик?

– Ограбить банк, конечно.

– Папа будет злиться, определенно.

– Все равно надо узнать, что в конверте, Сень. Это как-то связано с подкинутым трупом, иначе не срастается. Получим конверт, найдем убийцу, покараем его за наглость и твой испорченный маникюр.

– Я с него три шкуры спущу, – оптимистично пообещала я.

Как позже оказалось, Ромка слегка преувеличивал, сам банк нам грабить не придется. Надо будет всего-навсего ограбить людей, что будут находиться в банке в определенное время. У кого именно окажется этот таинственный конверт, не знал даже сам Боярышник, он знал время, когда его заберут из ячейки банка. За конвертом может прийти как мужчина, так и женщина и даже молодая девушка. Шпионские страсти на уровне Джеймса Бонда, а то и выше. В общем, надо ли говорить, что дня ограбления я ждала с нетерпением? Даже немного разочаровалась, задача с ограблением самого банка получилась бы сложнее, а потому и интереснее. Было бы, что потом внукам рассказывать. Не своим, конечно, Ромкиным.

Глава 4

День Икс настал довольно быстро. Неудивительно, ведь с момента утопления «подарочка» в Глубоком прошло всего два дня. Что сказать, Боярышник не дал Ромке много времени на подготовку. За два дня спланировать ограбление оказалось довольно непросто. Пока Ромка занимался материальной частью, я разрабатывала ненадежный план. Ничего сверхъестественного придумывать не стала, в конце концов, нам же не сам банк грабить, но для вдохновения все равно посмотрела парочку голливудских блокбастеров. Их ограбление – не чета нашему убожеству. Я так расстроилась, что съела коробку конфет в один присест. Интересно, когда-нибудь я смогу поучаствовать в чем-то подобном? Голливудском? Ромка говорит, надо завязывать с глупыми фильмами. Как будто сам сильно умный.

Самой главной проблемой оказались мои прекрасные волосы – слишком длинные и густые, чтобы просто так их спрятать. Пришлось сходить в салон и заплести там самую безвкусную косицу на свете. Так думала не я одна, мастер, увидев, что натворила на моей голове, кинулась извиняться и пообещала все переделать. Ей было невдомек, что уродство – часть плана. Но от этого все равно не легче, конечно. Мы повздыхали за чашечкой чая и я вышла на улицу. На что не пойдешь ради Ромки.

По моей задумке оба грабителя должны быть мужчинами. Мы с Ромкой наденем шапки, и я буду помалкивать. Еще одно лишение в пользу общего дела.

За день до ограбления пришлось пройтись по магазинам и основательно запастись всякой ерундой: безвкусными кроссовками на два размера больше на внушительной платформе, широкими штанами со свисающей ширинкой. Люди в банке будут думать, что грабитель сам от страха свои штаны и утяжелил. Утягивающий спортивный топик на размер меньше и широкая толстовка довершали мой экстравагантный образ. И свитер с плечиками (не знала, что такие вообще продаются), чтобы слегка увеличить торс. Надеюсь, в банке хорошо кондиционеры работают, иначе мне конец.

Ромашка плакал от смеха, когда я явила ему новый образ, за что и поплатился: ему я купила розовые штаны и майку под стать. Просто из вредности. Ромка жест не оценил и целый день капал на мозги, утверждая, что все происходящее – не развлечение.

– Как это «не развлечение»? – не поняла я.

Ромка в ответ завыл. И выл до тех пор, пока я не объяснила: после ограбления полиция и прочие заинтересованные граждане станут искать двух идиотов, а уж никак не влюбленную парочку, в которую мы быстро перевоплотимся. Ромка послушно надел купленный мной наряд, но отсутствие интеллигентности у парня налицо: вместо благодарности сидел и тихо матерился.

– И чего ты лыбишься? – рявкнул он, заметив мою радость. – И что за тяга такая, из всего устраивать шоу?!

– Без меня ты бы давно умер от скуки, так что благодари судьбу за встречу.

– Судьба тут явно не при чем, это все проделки дьявола, – заверил Ромка. На него иногда находит, ничего удивительного. Мужчины вообще на редкость нервные создания, и Ромка вполне вписывался в усредненную картину мужика обыкновенного.

– Ты все приготовил?

– Тачка в проходном дворе, сразу за банком.

– Нам повезло, что все так удобно расположено. Не будь там проходного двора, пришлось бы еще и квартирку подыскивать подходящую. За два дня. Почти вызов! Хотя, можно было бы разыграть что-нибудь этакое…

– Ну уж нет, хватит с меня розыгрышей! Одевайся, Сенька, нам пора.

Я оделась, пришла Ромкина очередь хохотать над моей нелепостью.

– На себя посмотри, – посоветовала я, плюхаясь на диван. Похлопала по месту рядом: – Присядем, мой друг, перед дальней дорогой, пусть легким окажется путь! Пройдем сквозь огонь, через воду, рядом с тобой ничего не боюсь!

Для Ромки такие выражения слишком сложны, пришлось пояснить:

– Сиди и молись, чтобы все прошло как по маслу, иначе будешь в рабстве не меньше года. И хорошо, если в рабстве у меня…

– Молиться, чтобы мы банк удачно ограбили?

– Только бог нам помощник, – горестно вздохнула я.

– Ты же говорила, что бога нет?

– Точно.

– Идем, актриса ты моя ненаглядная, – Ромка поднял розовый зад с моего дивана, мне пришлось тоже поторопиться.

Нехотя я натянула толстовку, взяла в руки шапку, пропустила Ромку к лифту и вышла за ним. Я триста раз предлагала ему использовать маски (после марафона фильмов я бы поставила на маски американских президентов, они смотрелись наиболее удачно), но он предпочитал действовать по-старинке. Ладно хоть не чулки выбрал черные.

Выезжали из моего дома, тут нет любопытных соседей и прочих нежелательных граждан, можно собираться на месте, не опасаясь чужих глаз. Ромка подогнал темно-синий минивэн на подземную парковку. Охранник на паркинге дежурил только по ночам, видимо, никто не рассматривал возможность угона машины средь беда дня, так что свидетелей у нас не было вовсе.

В мою квартиру вел отдельный лифт, но парковку мы делили на пятерых. Кроме меня, в доме жили еще четверо мужчин, и все как на подбор одиноки и относительно молоды. Иногда я подозревала, что папуля специально подбирал мне жилье…или соседей, это как посмотреть. Как бы то ни было, он здорово просчитался, потому что соседей я почти не видела, они вечно в разъездах. А если и видела, то гордо проходила мимо, испепеляя взглядом, чтобы даже и не думали бежать ко мне навстречу и падать к ногам.

Так или иначе, вечно отсутствующая четверка соседей оказалась нам с Ромкой на руку, не пришлось прятать машину, а потом в ней переодеваться.

Путь до банка прошел в гробовом молчании.

«Ромашка так к делу готовится» – догадалась я и перестала приставать к другу с разговорами. Смотрела в окно и ерзала в нетерпении. Как ни как, а банк нам придется грабить впервые, что-то новенькое и неизведанное. Я мысленно подгоняла Ромку, но тот старательно хмурился и изображал из себя шофера мисс Дейзи.

Ромка притормозил около банка под знаком «Остановка запрещена». Я порадовалась, что нужный нам банк находился в самом конце длинной улицы. Народу не так много, как в каком-нибудь центральном банке, соответственно, и свидетелей в разы меньше. Собственно, это частный банк, и, как я слышала, услуги тут стоили прилично, проценты зверские, так что популярностью среди простых граждан он не пользовался.

– Готова?

Я решительно кивнула.

– Понимаю, самое трудное для тебя – это молчать. Уверена, что справишься?

Вообще нет, но признаваться в своих слабостях вслух? Увольте!

– Пойдем уже, занудливый ты мой, – пробормотала я, сдвинув брови.

Мы дружно натянули шапки с прорезями для глаз и рта на Ромкиной, и только для глаз на моей. Говорить мне не полагалось, и друг сказал, что мои губы сердечком кто угодно сможет разглядеть и запомнить, так что буду задыхаться в этой чертовой шапке. Не знаю, где их добыл друг, но такое чувство, что шапки были сшиты на заказ: аккуратные швы и вырезы, приличное качество. Я долго приставала к нему с расспросами, где такие шьют, но ответа так и не добилась. Все, чего я добилась – это угрюмый взгляд и едкий комментарий насчет нетрезвого ума.

Ромка протянул мне пистолет, между прочим настоящий, себе взял автомат. Я брезгливо посмотрела на оружие, но все-такие взяла. Никогда не любила все эти угрожающие штуки, предпочитая пользоваться острым умом, но Ромке удалось меня убедить, что светлого ума для ограбления будет маловато, нужно нечто более материальное и впечатляющее. Как реквизит на сцене, для создания нужного образа.

– Надеюсь, меня в таком прикиде на смех не поднимут, – тяжко вздохнул Ромка и сдал назад, предварительно глянув на время. Мы всегда понимали друг друга с полуслова, когда это касалось дела.

Едва не сбив курящего рядом со входом охранника, машина врезалась в тяжелые двери. Ромка первым выскочил из минивэна и скрылся за дверью, я полезла следом и на всякий случай навернула бедолаге-охраннику по голове стволом пистолета. Сознание он благополучно потерял, я схватила рюкзак и побежала за другом.

– Всем оставаться на своих местах! – вещал Ромка дурным голосом пьяного строителя Борис. Сама не понимаю, как удержалась от смеха.

Народу в зале оказалось немного: из посетителей я насчитала семь человек. Плюс три девушки-сотрудницы банка. Конверт, согласно нашим непроверенным и весьма ненадежным сведениям должен в данный момент быть у кого-то из этих семерых. Заметив движение, я выстрелила в сторону работницы банка, что сидела за столом, пуля прошла в паре сантиметров от ее руки. Сказали же ей не двигаться, а она своей ручонкой под стол так и лезет. Пришлось вот стрелять…

Если до этого момента все взирали на происходящее со смесью недоумения и страха, то теперь все откровенно испугались, и косились больше на меня, нежели на моего друга с автоматом, хотя по нашему нехитрому замыслу пугать должен был именно он. Две бабульки слева дружно заохали и перекрестились. Интересно, они-то что здесь забыли? По виду не скажешь, что миллионами ворочают.

– Наш банк… – пискнула еще одна работница банка, но Ромка ее перебил:

– Заткнись. Мы пришли сюда не грабить банк, мы пришли грабить вас, – заявил друг, театрально окинул всех взглядом, а я закатила глаза, пожалев, что не могу комментировать происходящее.

– Парень, лучше тебе взять дружка-недоросля и проваливать отсюда, – услышала я смутно знакомый голос. Его обладатель в словах своих не сомневался и обладал той самой уверенностью, с которой не поспоришь, если ты не дураком родился, конечно.

В этот момент я и поняла, что все пойдет наперекосяк, потому что голос принадлежал моему папочке. Папуле Симбирину. Какого черта он здесь делает? И я похолодела еще больше: а что, если конверт у него? Об этом если даже думать не хотелось. Быть не может, что Боярышник настолько глуп, чтобы грабить моего отца. Хотя, если учесть, что в данный момент он кормит рыб на дне Глубокого…

Надо отдать должное Ромке, растерялся он всего на секунду, и даже не свалился в обморок. Взял себя в руки и заявил:

– Мой дружок отлично стреляет, на твоем месте я бы сидел молча, дедуля.

Я едва не застонала в голос: как такое можно сказать моему папе? Он запомнит ведь.

– Даю тебе последнюю попытку уйти, клоун. Тогда у тебя будет призрачный шанс не оказаться за решеткой на всю жизнь. Бери дружка и вали.

Похоже, папуля не оценил Ромкин наряд, а соответственно, и мое чувство юмора, что обидно, все таки мы родственники и чувство юмора у нас должно быть хоть каплю похоже. Ромка же от волнения старательно рыл нам яму все глубже:

– Заткнись, дедуля.

Если бы я могла заплакать, то сделала бы это.

– Да я тебя, щенок… – папа начал медленно вставать с серого диванчика, я сделала единственное, что могла, чтобы спасти ситуацию: подняла руку и выстрелила около папы в стену.

Ромашка нервно кашлянул, папа остолбенел. Прав был Ромка, я сумасшедшая: как мне теперь в глаза смотреть любимому родственнику? Но об этом подумаю потом, сейчас надо вытаскивать нас отсюда. Папуля переживет, а Ромку я тоже люблю и искренне желаю ему счастливо встретить старость. Выстрел немного притормозил папулю, он сел на диван и замолк, недовольно сверля нас взглядом зеленых глазищ. От папы у меня только глаза, и мы ой как умели выразить ими все, что думаем.

«Завтра же подарю ему кошелек из крокодильей кожи, что привезла в прошлом месяце» – решила я. Хотела сделать это давно, но все время забывала, а вот теперь и повод подходящий: договор с совестью.

– Семен, займись делом! – рявкнул Ромка и я не сразу поняла, что обращался он ко мне. Фантазии у Ромки кот наплакал, мог бы чуть больше изменить мое имя.

Папуля несколько отвлек нас от намеченной цели, но Ромашка ясно дал понять, что отступать не намерен. Я с ним была полностью согласна: а вдруг папа тут и вовсе случайно? В конце концов, какое ему дело до какого-то конверта? Папа таким не занимался, он приличный мужчина.

Пока Ромка запугивал всех автоматом (хотя судя по тому, как дернулась женщина, когда я к ней подошла, боялись больше меня), я обходила граждан. У вышеупомянутой дамочки пришлось отжать сумку. Двух пенсионерок я обыскала только для отвода глаз, в этот момент опасаясь их больше всего: а ну как плохо станет? Такого даже моя дырявая совесть не выдержит. К счастью, обошлось, бабули картинно охали и закатывали глаза, хватаясь за сердце, но даже такая простофиля в медицине как я, увидела, что чувствуют бабули себя превосходно и уже сейчас планируют, как бы половчее эту историю многочисленным подругам поведать. Я вытащила их кошельки (на сумки посягать не стала, всерьез опасаясь за жизнь) и чуть ли не вприпрыжку ринулась подальше, решив, что пенсионные сбережения я «случайно» оброню по дороге прямо в банке.

Я злилась на Ромку, ему досталась самая простая часть: стоять и ничего не делать. Аферист недоделанный, а мне тут с бабульками развлекаться, да с совестью договариваться… Следующими на очереди оказались двое мужчин чуть за тридцать, оба смутно напоминали моих соседей, такие же невзрачные, я безошибочно отнесла их к классу бизнесменов. Отжала небольшой портфельчик у одного, подняла кейс слева от другого, больше у них ничего интересного не было, кроме набора гаджетов. Их я тоже прихватила.

Дальше мой отец, самое трудное. Обойти его никак нельзя, слишком подозрительно. Для облегчения задачи я представила на папулином месте бабульку, но даже это не помогло: бабуля выходила чересчур боевая и все время грозила неприятностями. У папы с собой оказалась папка с документами, на них я с удивлением разглядела свое имя. Вопросы так и рвались наружу, но я взяла в руки себя и папку из отцовских рук заодно. К счастью, конверта при родителе не оказалось, вздох облегчения сдержать не удалось.

А вот рядом с отцом сидел хорошо знакомый мне тип, смутно смахивающий на театрального жиголо и афериста одновременно. С таким лицом лучше на улицу не выходить и уж точно так не ухмыляться. Но этот тип явно вышел и терся теперь возле папули, что странно: папа аферистов за километр чуял и уж точно не жаловал. Даже Ромку вон в черном теле годами держал.

Театральный жиголо не смог пережить обыск молча и пропел:

– Какой у нас взгляд!

Тоже узнал меня? Да быть не может!

От волнения я на мгновение перестала контролировать руки и врезала парню по черепушке пистолетом. Перестаралась, потому что жиголо сразу же обмяк. Раздражающая ухмылка исчезла, и я перевела дух. Надо же! Вернулась привычка бить людей без всякой причины, а я же мозгоправа посещала, боролась… кажется, позади меня икнул Ромка.

Надо торопиться, пока не нажили еще больше проблем. Все пожитки жиголо-афериста я стряхнула в рюкзак, повесила его на плечо, подхватила кейс и портфельчик с сумкой и посмотрела в сторону Ромки.

Тот едва заметно кивнул.

– Извините, – вдруг услышали мы голос девушки, той самой, которой я в руку стреляла. Девушка заметно волновалась и тряслась, и все косилась куда-то вниз, на стол. – Вам… вам тут конверт оставили.

– Какой конверт? – разом поглупел Ромка.

А я, если бы могла еще больше удивиться, то сделала бы это.

Девушка зажмурилась и протянула дрожащую руку на стол. Порылась в бумагах и нашла-таки обещанный конверт. Протянула его в пустоту.

. С пожиткам наперевес я подошла к ней и выхватила проклятую бумажку. Сделала это с яростью, так злилась. Вот тут-то и оказалось, что злость – плохой спутник жизни, ибо от эмоций мое движение получилось нервным и рука с пистолетом ударила по краю стола. А пистолет взял да и выстрелил. Весь зал дружно ахнул, кроме жиголо, что был без сознания, конечно. Кажется, кто-то свалился в обморок. Я тоже хотела, но не могла.

К счастью, выстрел пришелся в стену. Но опять произвел впечатление: девушка, что передала конверт, одернула руку и заметно побледнела.

«Главное, чтобы не посинела» – некстати подумала я.

Зал быстро отошел от первого шока, бизнесмены тихо матерились, а я боялась даже глянуть в сторону отца. Он подозрительно молчал, наверное, тихо офигевал от тупости грабителей. Ромка, как ни странно, тоже помалкивал. Я щелкнула предохранителем и запихала конверт в одну из сумок.