– Потому что именно в ней может храниться эта информация о связи вестников и королевы вампиров, – со вздохом произнес Клод, опускаясь возле меня. – Понимаешь, я ведь не зря один из лучших архивариусов Нордесса (тут он хвастливо поправил складки туники). Мало найдется тех, кто знает о прошедших эпохах больше, чем твой преданный слуга (и снова дерганье края туники и смущенный румянец на впалых щеках). Конечно же Великая война между богами и первородными в буквальном смысле слова перевернула мир с ног на голову. Много чего стерлось, много чего было специально уничтожено. Но то, что дошло до нас – вот что больше всего удивляет меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я шепотом.

– Меня всегда поражало, – продолжал Клод с горящим взором человека, который может наконец долго говорить на любимую тему, – почему же так мало осталось свитков и книг, рассказывающих о том, как же вернуть людям солнце. Какие-то пророчества никому неизвестных мудрецов, появившихся во время войны. Все читали о последнем вампире, что его надо уничтожить, но почему не написать просто, что Дракайна и есть тот самый вампир?

– Потому что все пророчества должны быть непонятными? – сделала я предположение, почесав в голове.

– Ха, неплохо придумано, – весело хмыкнул Клод, – но, я думаю, кто-то специально уничтожил всю информацию. Тогда, триста лет назад. Кто-то стер это из истории.

– Но зачем? Я не понимаю.

Клод задумчиво поглаживал заросший подбородок.

– Кому-то это было выгодно. И нам надо обязательно выяснить кому. Теперь ты понимаешь, почему каждый артефакт, каждый клочок бумаги, дошедшие до нас от Эпохи Первородных так ценны для меня! Они могут стать ключом ко многим вопросам. А та книга! Ведь не зря же ее так тщательно спрятали. Откроем ее – найдем ответы. Я в этом уверен.

Я стиснула ткань на груди. Из меня рвался вопрос, который я хотела и страшилась спросить.

– Как ты думаешь, а там…– начала я нерешительно, впиваясь ногтями в ладони.

Но тут Клод резко наклонился к моему лицу, так что его глаза стали близко-близко от моих. В их глубине билось что-то. Неизведанное. Таинственное. И в то же время, хорошо знакомое.

– Да, Элая, думаю, в этой же книге мы узнаем, как разорвать связь между жизнями Керана и Дракайны.

Глава сорок

Несколько мгновений мы с Клодом просто смотрим друг на друга, каждый думая о своем.

Шум сборов в лагере меж тем все нарастал, и вскоре послышался скрип колес повозки для перевозки раненых. Приказы отдавал сэр Олдмэн, и лишь изредка его поправлял холодный голос Керана. Дергаюсь и замираю, пытаясь вслушаться, разобрать слова вестника, а мысли продолжают лихорадочно метаться в разгоряченной голове.

Я знаю, что Керан больше не доверяет мне. Именно это читалось в зеленой глубине его глаз в тот самый момент, когда белая фигура Дракайны растаяла у меня за спиной. Я предала его – вот, в чем он был уверен. Предала его, чтобы спасти кровожадное зло, которому служу.

– Клод…– говорю, вдруг вспомнив кое-что.

– Что? – выходит из задумчивости парень.

– Есть еще кое-что, что тебе нужно знать. Вампиры… – делаю паузу, подбирая слова, хотя и так было сказано так много странного, что уже вряд ли можно продолжать удивляться. И все же. Клод должен знать. – В общем, вампиры сказали, что сердце в моей груди не принадлежит мне.

Прикладываю руку к груди и останавливаю взгляд на вытянувшемся лице Клода. А нет, оказывается студент еще может удивляться.

– Что ты сказала? – переспрашивает Клод, и черные зрачки сужаются до точки. – Твое сердце? Оно не твое?

Киваю. Знаю. Звучит жутко. Мало того, что и так живая мертвечина свободно расхаживает среди людей, так еще и каким-то чудом живет за счет чужого сердца.

– Как оно могло оказаться внутри меня?

Губа дергается, а ком подкатывает к горлу. Неужели я? Холодею всем телом и стискиваю ткань на груди. О, Небо, поэтому эти твари и зовут меня своей сестрой! Поэтому Керан с самого начала называл меня ведьмой!

– Клод, так ведь я же убила того, чье сердце ношу! – вырывается из меня рыдание. – Я такая же как они – те твари в подземелье! Я убила человека!

Мир разом обрушивается и разбивается вдребезги. Дракайна права, вампиры и вурдалаки правы, Керан – прав! Я – нечисть! Я должна быть уничтожена, сожжена!

– Не говори так, – Клод тут же хватает мои скрученные пальцы и сжимает, словно пытаясь передать часть своей силы и тепла моему дрожащему телу. – Мы не можем доверять словам черных тварей. В их словах – обман и лукавство.

В глазах и голосе Клода дрожит боль. Я знаю, он пытается поддержать меня, но это тщетно.

– Тогда каким образом я хожу по земле? Если умерла так много веков назад? Если не вестник, не вампир, не вурдалак, не ведьма? То, кто же я, Клод?!

Последняя фраза вырвалась воплем из моего нутра. Кто я?

– Ты же и сам понимаешь, что, если обереги реагируют на меня, то я принадлежу потустороннему миру, а значит я – зло!

– Нет-нет, – Клод упрямо крутит головой, стискивая мои ладони почти до боли, – ты – не зло! И я докажу это всем.

В следующую минуту я оказываюсь прижатой к тунике Клода. Он держит меня бережно словно самое бесценное хрупкое сокровище.

– Если необходимо, то я докажу целому миру, что ты, Элая, та единственная, кто может спасти этот мир. Я докажу…

Его голос вибрирует в грудной клетке, а быстро шевелящиеся губы касаются волос. Он качает меня в своих объятьях словно ребенка.

– А я говорил вам, сэр, что эту ведьму надо сжечь, – вдруг произносит кто-то рядом с нами.

Отпрянув от Клода, с ужасом замечаю замерших на пороге шатра Керана, сэра Ольдмэна и того парня, по имени Маркус. Мы с Клодом совершенно не слышали, как они вошли и уже некоторое время наблюдали за нами. Глаза сэра Олдмэна были широко распахнуты от удивления, губы Маркуса изогнулись в презрительной ухмылке, а Керан… Я боялась даже взглянуть на него.

– И на эту тварь мы тратим целебные мази?! – голос Маркуса задрожал от негодования. – Она же ведьма чистой воды! Чего мы ждем – чтобы наши ребята поубивали друг друга из-за нее? Посмотрите какие глазищи – разве у живых девушек бывают такие?!

Этот парень просто застал меня в момент душевной и телесной слабости, а не то бы я ответила ему. Но пережитые потрясения начисто лишили меня сил, и вместо колкости в ответ, пришлось только сильнее стиснуть зубы.

– С каких это пор, синие глаза – признак принадлежности к ведьмам? – нахмурился Клод, продолжая держать мои руки. – Или быть может в ваших краях, господин Маркус женщин сжигают на кострах только за то, что они красивы?

В шатре повисло опасное молчание. Все опешили от тона Клода, в том числе и я.

– Называй меня сэром, ты, академическая крыса! – огрызнулся задетый за живое Маркус.

Глаза Клода опасно сверкнули.

– Хватит, – Керан произнес это подчеркнуто спокойно. Настолько спокойно, что Маркус тут же закашлялся, подавившись едва не выроненным смачным ругательством, а Клод поспешил опустить голову и спрятать пылавший взгляд.

– Мы пришли сообщить леди Элае, что необходимо отправляться в путь, – пояснил смущенный сэр Олдмэн.

Старый вояка то и дело переводил встревоженный взгляд с мрачного непроницаемого лица Керана на меня и обратно, явно пытаясь разобраться в странной наэлектризованной атмосфере в шатре, но что-то явно ускользало от него.

– Мы так же принесли необходимую мазь для ран, – продолжал после небольшой паузы сэр Олдмэн.

Он видимо надеялся, что его командир поможет покончить с этой неловкой сценой, но белобрысый вестник так и стоял, прожигая меня взглядом, словно желая испепелить на месте вместе с шатром.

Наконец не выдержав, сэр Олдмэн хмыкнул в кулак.

– Маркус, передай господину архивариусу мазь для леди Элаи.

Парень, хоть и скривился, но незамедлительно исполнил приказ. Медленно подойдя, словно боясь, что я наброшусь на него, он поставил пухлый флакон из матового стекла на землю рядом со мной. Его неприязнь начала веселить меня. И, недолго думая, я наклонилась и схватила перепуганного Маркуса за запястье.

– Не волнуйся, – шепчу загадочным шепотом, смотря прямо в расширенные от ужаса глаза парня, – ты не в моем вкусе.

Наверное, сама Дракайна с полчищем вурдалаков не смогла бы заставить беднягу улепетывать с большей скоростью.

Откинувшись на подушки, я громко расхохоталась под внимательные взгляды оставшихся в шатре троих мужчин. Ох, Элая, таким поведением ты лишь приближаешь день своего сожжения на костре.

– Элая, – выдохнул Клод, и в его голосе послышались тревожные нотки.

Мой милый друг решил было, что я совсем тронулась умом. И он не был далек от истины. Под пронзающим насквозь взглядом Керана хотелось сжаться и убежать либо становиться сумасшедшей, и я выбрала последнее.

– Я перевяжу твои раны, – мягко добавил Клод, беря флакон.

– Займись своими вещами, Клейториус, – приказал Керан.

– Но… Элая, ей нужна помощь, – заволновался Клод, растерянно хлопая глазами. И куда только делась его недавняя дерзость? Он же откровенно трусил перед вестником.

– Не вздумай уйти, – зло шепчу ему на ухо, впиваясь ногтями в рукав туники для верности.

Я не останусь с Кераном наедине! Но именно этого видимо и хотел добиться любимец богов.

– Сэр Олдмэн, проводите господина архивариуса к его лошади, – прозвучало словно приговор.

Клод колеблется, топчется на месте. Нет, вы видели! Королевы вампиров он не боится, а кого-то напыщенного белобрысого мужлана – да?

– Я прибью тебя, если уйдешь, – уже скручиваю рукав туники до хруста в пальцах.

– Эээ, Керан, ведь Элае будет более комфортно, если с ней останусь я, – блеет Клод.

Я прибью его! Что он мелет?! Челюсть сэра Олдмэна так и поползла вниз, а глаза Керана опасно вспыхнули.

Поняв, что сморозил несусветную чушь, бедняга Клод совсем стушевался.

Он нервно вырвался свой рукав из моих судорожно стиснутых пальцев и путаясь и спотыкаясь, припустил к выходу.

За ним последовал и сэр Олдмэн с застывшем на лице недоумением. Прежде, чем опустить полог шатра он еще раз бросил встревоженный взгляд на замершего Керана, словно решая, насколько это разумно оставлять меня наедине с ним, и не придется ли потом соскребать мои бренные останки с пола. Но фигура вестника была столь устрашающе внушительной, что даже отважный сэр Олдмэн не решился бы сейчас встать у него на пути.

И тяжелый полог шатра медленно опустился, отрезая нас с Кераном от остального мира. Моим ли было сердце в груди или нет, но оно испуганно забилось и предпочло укатиться куда-то в район пяток.

Нависло молчание. Настороженное. Враждебное. И с каждой новой секундой меня трясло все сильнее.

– Почему ты это сделала? – наконец раздался ледяной голос Керана. – Почему встала между моим мечом и проклятой королевой?

Где-то внизу живота все завязалось в узел. Надо сказать ему! Все объяснить! Я не могу терпеть, когда он так смотрит на меня, словно на последнюю тварь на земле!

– Керан, я, – порывисто поднимаюсь и делаю шаг ему навстречу, – тебе кажется, что в подземелье я хотела спасти королеву, но это не так!

Пожалуйста, поверь мне! Смотрю в глаза и читаю недоверие.

– Дракайна сказала, что, если она умрет, то тогда ты… умрешь тоже! Она сказала…

Злые зеленые глаза разом вспыхнули во мгле, а Керан шагнул ко мне так резко, что я испуганно вскрикнула и попятилась.

– Она сказала? Она – мать лжи лукавства? И ты поверила ей?

Он не касался меня, но слова обжигали, словно удары кнута.

– Я сделала это, чтобы спасти тебя! – выкрикнула прямо в холодное лицо.

– Лжешь!

И Керан сжал мои плечи, пристально вглядываясь в глаза.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что ты натворила? Еще никогда за последние сто лет мы не приближались к Дракайне так близко как этой ночью, а ты все перечеркнула! Спасение этого мира для тебя ничто!

Жар его ладоней передавался моему дрожащему телу, и мне становилось и больно, и страшно. Мои слова – ничто для него. Я навсегда останусь для него ведьмой, которую помиловали лишь потому, что она может лечить укусы нечисти.

– Ты никогда не верил мне, – шепчу с болью, не отводя взгляда. – Для тебя я лишь нечисть, давно перешедшая грань живых и мертвых. Если так, то тогда почему не пронзил и меня вместе с королевой?!

Молчит, лишь стиснул челюсть.

– Как же ты меня достал! – отталкиваю его со всей силой. – Если твой долг – убить меня, то сделай уже это!

Я повернулась и бросилась прочь из шатра. Вдоль построенных для отправки в путь рядов всадников. И застывшие солдаты провожали меня удивленными взглядами. Краем глаза замечаю рыжую голову Клода. Но мне все равно. Ноги понесли меня в лес.

Больше не хочу ничего! Убежать, скрыться! Пусть этот мир сам решает свои проблемы, а я не могу больше!

Острые ветви рябины поцарапали щеку, а босые ноги болели от бега по сырой земле и камням.

Наконец устав, я остановилась и прислонилась лбом к прохладному шершавому стволу. Сердце билось в ушах, во рту горело. На повязках проступили капли крови.

– Что ты делаешь? – от голоса Керана так и подскочила на месте.

Он спокойно приблизился ко мне, словно преодолел шагом то расстояние, которое я пробежала.

– Убирайся! – в моем уставшем измученном существе сейчас билась лишь ярость. – Ты не веришь мне – прекрасно! Возвращайся в Клерстар, я же вернусь туда, куда стремиться моя природа – в лес, к нечисти!

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно, – спокойно произнес Керан, неторопливо приближаясь, – ты вернешься вместе со мной в Клерстар и вылечишь раненых.

– Не поеду! – бросаю прямо в его застывшее лицо. – Это все равно ничего не изменит!

Глаза Керана сузились, он был в бешенстве. Что ж, прекрасно, пусть здесь все и закончится.

– Не изменит? – прошипел он. – Эти ребята сражались, чтобы спасти тебя.

– И что с того? – поднимаю надменно бровь. – Что мне с их жизней? Люди умирают сотнями каждый день!

Он еще шагнул. Я отошла еще на шаг. Глаза в глаза. Эта ненависть убьет нас рано или поздно.

– Я знал с самого начала, что тебе нельзя верить. Что ты – лишь ведьма, исполняющая волю своей королевы.

Ярость разом обожгла жилы. Я схватила его руку и прижала к своему горлу.

– Давай, Керан! – прожигаю его взглядом. – Как в первую нашу встречу, помнишь? Ты тогда почти сумел убить меня, сейчас же пускай твоя рука не дрогнет! Во имя твоих пяти богов! Сделай это!

Его пылающие зеленые глаза вызывали во мне ужас и какое-то ожидание. Прямо сейчас мы стояли у той последней черты, перейдя которую, уже невозможно будет повернуть назад.

– Ты – нечисть! – произнес он с нажимом, надвигаясь. – Ты – та причина, по которой люди страдают и превращаются в вампиров.

– Да, – срывается с моих улыбающихся губ шепот.

Я не буду плакать и молить о пощаде. Не дождется! Если это мой последний час, я встречу его с улыбкой.

Я уже готова к смерти. Но тут в зеленых глазах вспыхнуло что-то. И лишь через мгновение понимаю, что это боль.

Все еще не отнимая одной руки от моего горла, другой ладонью Керан осторожно прикоснулся к пряди моих черных волос, провел по щеке и остановил горячий взгляд на губах.

– Я был возрожден к новой жизни лишь для одной цели – убивать таких как ты, – его голос слегка охрип, а дыхание щекотало кожу. – Но скажи, почему я каждый раз останавливаюсь? Я даже не смог убить Дракайну, когда она была так близко. Твоя магия что-то сделала со мной. Она свела меня с ума, Элая. Вместо того, чтобы посвящать ночи молитве богам, даровавшим мне жизнь, я грежу о тебе. Эти грезы сжигают меня насквозь, потому что они порочны и невозможны. Они мешают мне думать, говорить, двигаться.

Я вся замерла под тяжестью его гипнотического взгляда, лишь уставилась в зеленые глаза, в которых дрожал огонь.

Очень медленно Керан провел пальцем по моему горлу, подбородку, губам… И рвано вздохнул.

– Иногда я думаю, что этот олух Маркус прав, и тебя надо сжечь, чтобы мне освободиться от чар.

– Так что же? Сделай это… -отвечаю с вызовом, но лишь затем, чтобы скрыть невероятное волнение и слабость.

Хоть бы он отпустил меня. Иначе я лишусь последних сил, стану слабой и жалкой в его руках. Я не хочу больше этого!

– Действительно, – вдруг горько усмехнулся Керан. – Убить ведьму – и снова стать свободным. Снова стать верным слугой богов! Сколько раз я намеревался так поступить! Еще тогда, когда ты жила в зачарованном замке, а грезы о тебе уже нарушали мой ночной покой. Сколько раз я прятался в лесу, выслеживал тебя, словно дикую лань, с одной единственной целью – убить и снять чары. И каждый раз со мной происходило одно и то же – я лишь смотрел на тебя, не в силах отвести взгляд. Однажды у меня почти получилось. Ты гуляла в лесу и присела отдохнуть у замершего озера. Какие-то тяжелые мысли мучили тебя, ты долго смотрела вдаль, а потом прислонилась к дереву и уснула. Это мой шанс, подумал было я, и приблизился. Легкий белый снег покрывал твой плащ, твои волосы, падал на лицо, на дрожащие ресницы. И я с ужасом понял, что не могу. Я не могу убить тебя, Элая Фиантен. Враг моих богов. Та, кто принес тьму и страдание в этот мир. Я не могу убить тебя. Я просто идиот!

И Керан затряс головой и вдруг… рассмеялся. Вид этого смеющегося лица потряс меня еще сильней, чем все сказанные слова.

– Ты смеешься! – вдруг ярость охватила меня. – Ты все это время мечтал меня убить, выслеживал, караулил. И тебе смешно!

Губы мои задрожали. И Керан вдруг стал серьезным, и только в глубине его глаз разгоралось новое пламя, темное, пугающее. В испуге пытаюсь высвободиться из рук вестника, в ответ он стиснул меня сильней.

– Ты свела меня с ума, Элая, – выдохнул он с болью прямо мне в губы, – даже этой ночью, когда ты стояла между мной и Дракайной, меня мучили твои глаза, твои оголенные плечи, твоя волшебная красота. Ты была рождена мне на погибель.

Керан уже целовал меня, произнося последние слова. И это не было похоже на то холодное прикосновение к моим губам там на дне реки. Наоборот, его горячие губы были такими сильными, такими властными. В миг голова опустела, а тело заполнил жар. Сердце билось как сумасшедшее, и хотелось лишь одного – чтобы навсегда остаться в объятиях Керана.

Зеленый лес шумел над нашими головами, а где-то высоко-высоко сверкала небесная паутина. Но нам было все равно.

Глава сорок один

Деревянные колеса натужно скрипели по сырой земле. Повозка ехала в деревню вниз по реке в стороне от Клерстара. Туда нечисть еще не успела добраться.

Откидываюсь к стенке повозки и закрываю глаза. И снова тот же сон. Сильные руки Керана на моих плечах, на локтях, сжимают, сковывая движения, лишая воли, подчиняя. Горячие губы на моих губах. Обжигающая ласка, сводящая с ума, выжигающая мысли. И чужое сердце в груди так сладко замирает от жадных прикосновений Керана к моей коже. Откуда эти запретные желания? Эта чувственность? Пальцы зарываются в серебристые жесткие волосы. Керан судорожно втягивает воздух и притягивает за талию еще ближе. Мы не можем остановиться. Мы забыли обо всем. Время исчезло. Мы переступили черту и окончательно потеряли голову от чувств.

Наконец с большим трудом прервав поцелуй, Керан быстро повел меня обратно к лагерю и, не произнеся ни слова, усадил в повозку с раненными. А сам вскочил на лошадь и повел отряд к осажденному Клерстару. Тонкие светящиеся нити ползли за ним следом по темной земле.

Замечаю замершего Клода и перевожу на него взгляд. И потому как блестят его глаза, вдруг с болью понимаю, что он знает, что произошло между мной и Кераном. Что-то бьется за черным зрачком, что-то странное и загадочное. Но Клод опускает голову, пришпоривает лошадь и догоняет уходящий отряд.

Колесо попадает в яму, повозку резко встряхивает, и я открываю глаза.

Шестеро раненных ребят лежали в ногах. Места укусов были тщательно обработаны и перевязаны, но в отличие от моих ран, раны от клыков нечисти невозможно было исцелить с помощью целебных мазей. Только сила моего веретена способна изгнать черный яд. Если в ближайшие сутки не провести очищение, эти храбрые ребята оборотятся в нечисть и пополнят ряды слуг Дракайны. Королева вампиров станет могущественнее и непобедимей, но и Керан станет сильнее… И Маркабр… и другие вестники богов.

– Вас нужно везти в Клерстар, – вздыхаю, склоняясь попеременно то над одним, то над другим бездыханным юношей.

Прикасаюсь к месту, где должно биться сердце. Пальцы ощущают тепло сердечной нити. Они живы, время есть. Пока…

Перебираюсь к вознице. Это был молоденький сутулый юноша, одного возраста с Подиком.

– Этим ребятам нужна помощь, которую они получат только в Клерстаре, – начинаю разговор.

Быть может, мне удастся уговорить его не увозить нас слишком далеко? Парень ухмыляется и лишь подстегивает лошадь.

– Приказы сэра Керана не обсуждаются, – отрезал он сухо.

Я нахмурилась и перевела взгляд на небо. Свет Цитрина уже показался за горизонтом, значит исход битвы известен.

– Нечисть не выносит света священных камней. Клерстар в безопасности, – напираю на упрямого парня. – Нужно возвращаться, пока не поздно.

– Сэр Керан приказал везти к Драконьей Лапе и ждать ворона, – снова был короткий ответ.

В немом бессилии закатываю глаза и возвращаюсь к раненным. В углу повозки была сложена сумка со всем необходимым. Немного покопавшись, извлекаю флягу с водой. Теперь самое сложное – помочь несчастным напиться.

Осторожно приподнимаю одного юношу и надавливаю горлышком фляги на синие губы, заставляя их разжаться. Несколько капель попадают внутрь, и дальше глотательный рефлекс справляется сам.

Такую манипуляцию я повторила еще пять раз. Снова и снова. Иначе обезвоживание убьет их быстрее вампирского яда.

Лес кончился. Слева текла река, а справа раскинулись холмы, покрытые густой темной зеленью. В низинах кое-где белел снег, как напоминание о том, что лето пришло в этот край внезапно и так же внезапно уйдет вместе со священным Цитрином.

Я поднялась и стала всматриваться в горизонт за нашими спинами. И все же мы слишком далеко уехали. К чему такая странная предосторожность?

– Разве Клерстар не защищен силой оберегов и Цитрина? – хмурюсь.

– Эти твари очень хитрые, – неожиданно заговорил возница, – разрушенные ими города так же были под защитой оберегов, а некоторые даже имели малые священные камни.

От сказанного ледяной ужас ползет по спине.

– То есть даже свет камней не всегда может спасти города? – выдыхаю ошарашенно.

– Так и есть, – шмыгает носом парень, – если эти твари чувствуют рядом свою королеву, то готовы на все – даже погибать от света камней.

Хватаюсь за край повозки, чтобы не упасть. Значит Клерстар еще в опасности, а я так далеко!

Длинная тень неожиданно упала на дорогу – мы проезжали высокий лысый холм. На его вершине чернели развалины какого-то строения. И сквозь ветер до моего слуха вдруг доносится едва уловимый звон.

– Постой! Что это такое? – указываю на разрушенные стены.

Хмурый парень поднял глаза и неожиданно сплюнул на землю.

– Ничего… Проезжать такое надо скорее. Проклятое место.

Я во все глаза рассматриваю развалины. Черные камни, словно вырезанные из обсидиана. Меня непостижимым образом тревожит их вид. Эти камни? Где я видела их раньше? И тут страшное воспоминание пронзает словно молния.

– Тень… – потрясенно выдыхаю, разом вспомнив случай на болоте.

В похожем месте пряталось то жуткое существо. Забирающее сердечные нити. Существо, которое я приняла за бога Хромуса. Существо, давшее магический гребень Ясмене, и меч Подику в обмен на их сердца. Тень… шестое божество…

– Останови повозку! – рявкнула я, не сводя взгляда с черных развалин, от которых исходила темная вибрация.

– Еще чего, – упрямо хмыкнул парень и для верности пустил лошадь рысью, – я за вас перед сэром Кераном головой отвечаю.

Вот же дубина! Но я не позволю никому собою командовать. Мне необходимо понять, что это за место. И, недолго думая, встаю на край повозки и спрыгиваю на землю.

Перепуганный парень ахнул и резко дернул поводья.

– Куда! А, ну стой! – крикнул он.

Но я уже пустилась бегом к холму. И чем ближе становились гладкие камни, тем сильнее внутри нарастал необъяснимый ужас.

Камни стояли кругом, в центре ровная мощеная площадка. Свет Цитрина полз по отполированной холодной поверхности черных глыб, но не мог проникнуть в центр круга.

Замираю перед этим жутким сооружением. Делаю шаг. Еще. Звон нарастает, становится нестерпимым. И в то же время страшное безмолвие царит вокруг. Нет ни ветра, ни птицы.

Взгляд устремляется в самый сумрак, в центр круга. И сразу различаю тонкие пластины на земле. Узнавание пронзает все существо. Ноги несут вперед, прохожу внутрь и наклоняюсь только затем, чтобы поднять каменную пластину с кровавым отпечатком посередине.

– Договор… – шепчу, задумчиво вертя пластину в руке, – так ты заключаешь договор…

Встаю в полный рост, сжав в ладони камень. Гнев, сжигающий все на своем пути, нарастает жаркой волной. С ненавистью и вызовом обвожу взглядом гладкие камни, нависающие над головой.

– Выходи! – кричу. – Я, Элая Фиантен, желаю говорить с тобой! Немедленно появись!

Камни завибрировали, потемнели. Таинственные золотые символы проступили из мрака на гладкой поверхности, покрыли камни сверху до низу побежали по кругу. И из глубин послышался шепот-вздох.

Не чувствую страха, только жгучую ненависть. Сердце горит огнем и разносит горячую кровь по венам.

– Выходи…

Оно сзади. По спине пробежал мороз, словно открылись двери древнего склепа.

Повернула голову. Черное одеяние, капюшон, скрывающий лицо, которого возможно и нет. Тень вылезла неполностью из черного камня, словно выжидая моих действий. Я не видела ее глаз, но знала, что она смотрит прямо на меня. Делаю шаг….

– Леди Элая! – вдруг раздался перепуганный голос парня. – Где вы? О, боги, а ведь сэр Керан говорил, что ее лучше связать! Горе мне! Горе!

При первых же звуках чужого голоса камни разом вспыхнули и погасли. А Тень растворилась.

И только теперь стенавший парень смог увидеть меня.

– Леди Элая, – выдохнул он и пошел было мне навстречу, но испугался мрачных обломков и замер.

Я же стояла недвижно и смотрела туда, откуда появилась и куда пропала Тень.

– Ты можешь прятаться сколько угодно, – произношу твердо, – но я все равно найду тебя и уничтожу. Больше ты не заключишь ни одного кровавого контракта. Или я не Элая Фиантен!

Воздух быстро сжался и запульсировал. Оно прекрасно слышит меня.

– Госпожа, молю, выйдите оттуда, – не переставал стенать мой перепуганный спутник, – это же проклятое место! О, боги!

– Ты верещишь будто баба на базаре, – хмыкаю я и наконец выхожу из кольца.

– Пойдемте скорее к повозке! А вдруг здесь притаились вампиры?

Парень схватил меня за рукав и потащил было в сторону повозки. Но тут у нас на пути выросла чья-то фигура.

Я ахнула, а парень выхватил из ножен кинжал.

Вышедший нам навстречу оказался сурового вида старик. Его обветренное лицо покрывали глубокие борозды, а густая седая борода закрывала рот. Щетинистые брови были угрюмо сдвинуты над горящими глазами. За спиной у него торчал топор, а на поясе висел кожаный мешок.

– Ни один вампир или вурдалак не покажется рядом с Дор-Голом, – прозвучал его низкий хриплый голос, – все боятся этого места – и живые и мертвые.

Внешность незнакомца поражала, а от сказанных им слов внутри все содрогнулось.

Оборачиваюсь и смотрю на гладкие камни.

– Дор Гол… Что это за место?

– Место, где сотни лет назад стояла Черная Башня, – прозвучал ответ.